Сыма Янь пошел путем, ранее уже опробованным в ситуациях, когда по всей Поднебесной сталкивались подкрепленные вооруженной силой частные интересы. Он стал раздавать уделы своим ближайшим родственникам и приближенным, думая, что гарантирует себе этим их поддержку. Удельные властители могли свободно распоряжаться собираемыми с населения налогами и другими экономическими ресурсами, а также имеющимся у них войском. Они же определяли подбор местных чиновников и были высшей инстанцией при решении судебных споров.

«Сильные дома» владели участками уже просто огромными — на них они сажали своих стражников и «гостей». Особенно далеко процесс зашел на Юге: здесь успели осмотреться и освоиться ранее перебравшиеся с Севера предводители кланов, сюда же прибывали со всеми своими отрядами новые, вытесненные из родных мест в результате усобиц. На юге еще были свободные плодородные земли, и «сильные дома», захватив их, стремились привлечь как можно больше «гостей» — арендаторов, которые попадали в условия фактически личной зависимости. Земельные угодья, все сидящие на них люди, многочисленные воинские отряды переходили по наследству — были случаи, когда «полководцами» становились восьми-девятилетние мальчики.

Поступления в казну в таких условиях неизбежно сокращались. Поэтому в том же победном для себя 280 г. Сыма Янь издал «уложение о землепользовании», вводящее так называемую «надельную систему». Согласно уложению, любая пожелавшая того семья могла получить участок, состоящий из двух категорий пахотных земель: одна закреплялась за держателем наследственно, другая считалась находящейся в условном пользовании и могла попасть под ежегодный передел. Земли выделялись семье по количеству работников, а ими считались и мужчины, и женщины. Крестьяне от 15 до 60 лет относились к полноценным, а возрастные категории от 13 до 15 и от 61 до 65 могли претендовать на половинные наделы. Кроме того, с каждого двора, возглавляемого взрослым мужчиной, причиталось три штуки шелковой ткани и три весовые меры хлопчатой. Каждый привлекался на государственные работы продолжительностью до 30 дней в году.

Понятно, что проводить такой указ в жизнь было нелегко. Нельзя было не учитывать интересы «сильных домов» — хотя и было декларировано, что все обрабатываемые земли находятся в ведении государства. Тем не менее, в центральных районах, где достаточно сильна была императорская власть, достигнуть взаимоприемлемого сочетания интересов, похоже, удалось. В какой-то степени на пользу шло даже то, что в окраинных районах не удавалось полностью собирать налоги: это дополнительно стимулировало движение туда переселенцев, а значит вновь возделывались заброшенные земли.

Надельная система позволяла государству по-новому строить отношения с чиновниками. Они могли получать теперь в качестве вознаграждения за службу «должностные наделы», обрабатываемые находящимися в личной зависимости от них крестьянами, налоги с которых в казну не шли. Высшие чиновники могли пользоваться поступлениями с 50 дворов.

Согласно императорскому распоряжению, подданные должны были сдать имеющееся у них оружие: правительство рассчитывало отправить его в переплавку и использовать для чеканки монеты — развитого денежного обращения в стране тогда не существовало. Но собрать удалось очень немного: военачальники всех уровней предпочитали продавать оружие хун-ну. Даже простые воины выменивали за него у кочевников право иметь землю в их владениях. Те и сами охотно принимали к себе китайских крестьян — чтобы гарантированно обеспечить себя продовольствием.

* * *

Относительная стабильность, установившаяся было в Поднебесной, оказалась недолгой. Ее ожидали новые потрясения, а династию Цзинь — гибель.

Усобицы не только продолжались, но стали обостряться: и на уровне «сильных домов», и на уровне уделов. Как повелось, это проявлялось и в придворных межклановых интригах: с 300 по 306 г. в них пало шесть метивших в императоры вельмож.

Кочевники все больше китаизировались и все чаще принимали участие во внутренних разборках в Поднебесной. Они охотно принимали к себе не только китайских крестьян, но и знать: придворную, из уделов, из «сильных домов». Особенно гостеприимен был хуннский хан Лю Юань, получивший хорошее образование в Поднебесной. Он завел при своем дворе церемониал по китайскому образцу и подумывал, как бы приохотить своих подданных к земледельческому труду. Но в замыслах своих он глядел дальше. Ведь он носил то же родовое имя, что и некоторые китайские императоры — не связано ли это каким-то образом со смутами, не раз раздиравшими императорский дом Поднебесной?

К тому времени, как мы помним, среди племен хунну произошел раскол. Значительная их часть двинулась в свой долгий поход на закат солнца: пройдя через Сибирь, Центральную Азию, по прикаспийским, приазовским, причерноморским степям они истребили, влили в свои ряды или погнали перед собой несчетное множество племен — что вошло в мировую историю как Великое переселение народов. Они обрушились на Европу, где стали известны как гунны. Под водительством своего вождя Аттилы гунны разорили Галлию, доходили до Милана и Константинополя.

* * *

А Лю Юань двинулся на Поднебесную. Наступление началось в 304 г. За десять лет войско хунну захватило большую часть равнины Хуанхэ. Лю Юань не уставал повторять, что его цель — «спасти Поднебесную», и незадолго до кончины с чистой совестью провозгласил себя императором. Уже после его смерти хунну захватили Лоян и Чан-ань (в 316 г.). Последний цзиньский император был подвергнут унижениям и казнен. Так на севере Китая возникло царство Чжао (позднее его стали называть Раннее Чжао).

Но политическая ситуация быстро изменилась — как будет постоянно она меняться в течение трех последующих столетий. Разгорелась война между хунну и их недавними союзниками цзе (племенами загадочными, возможно, среднеазиатскими). Хунну были побеждены, а цзе в 329 г. основали царство Позднее Чжао.

Вождем цзе был китаец знатного происхождения Ши Лэ. В результате усобиц он оказался на положении раба, но сбежал к кочевникам и, как видим, сделал у них блестящую карьеру. Расширяя границы своего государства, он перебил 48 китайских владетельных князей. Воинов и простого люда при этом погибло не менее ста тысяч.

На юге Поднебесной тоже происходили перемены. В результате усобиц и войн туда прибывали все новые волны переселенцев, а также уцелевшие цзиньские сановники и военачальники с остатками армий. Местные магнаты были разобщены и не могли тягаться с пришельцами, и в 317 г. юг получил своего императора — им стал отпрыск цзиньского царского дома Сыма Жуй. Его государство получило название Восточное Цзинь, столицей стал Цзянкан (на месте нынешнего Нанкина).