Нельзя утверждать, что то, о чем сейчас пойдет речь, когда-то представляло собой цельную картину. Не вдаваясь в специфику мифологического мышления, в «логику мифа», примем во внимание хотя бы то, что отдельные племена и народности, родственные и не очень, в разное время вливаясь в китайский этнос, привносили в общий пантеон и своих божеств, свои легенды и предания. Что-то сливалось воедино, порождало новые запредельные прозрения. А что-то начинало существовать параллельно, или как повести о схожих деяниях, приписываемых разноименным героям, или, напротив, как сильно разнящиеся варианты рассказов об одном и том же. Сохранялись и богатые местные мифологические традиции.

Юй-ди — в поздней мифологии верховный повелитель вселенной 

Нюйва лепит человечков (народная вырезка из бумаги)

И еще: одна из отличительных черт китайской мифологии — ее необыкновенная жизнеспособность, можно сказать плодовитость. Она постоянно, буквально вплоть до вчерашнего дня (а может даже сегодняшнего) пополнялась новыми персонажами — божественными или демоническими. Мы в этом сможем убедиться.

Но все же основа, на которую потом непрерывно нанизывались драгоценные нити, сложилась очень-очень давно, еще у ночных первобытных костров, когда очи таращившихся с неба светил вызывали трепет не меньший, чем близкий рык тигра. А что, разве, к примеру, созвездия не похожи на драконов? А что, разве дракон, если он разгневается (Хуанхэ — это, по большому счету, тоже дракон) — не страшнее тигра? Итак…

* * *

До неба далеко, целых 80 тысяч ли (примерно 30 тысяч километров). Это полусфера, накрывающая землю «подобно бамбуковой шляпе». Громада неба вращается, подобно колесу, вместе со всеми своими светилами — хотя те пользуются и некоторой свободой передвижения, описывая замысловатые порою траектории (чего стоят ни в какие рамки не укладывающиеся кометы). Земля в плане имеет форму квадрата и выпукла, она неподвижно покоится на глади мирового океана. Океан вбирает в себя реки и ниспадающие с небес дожди. Для надежности землю поддерживает гигантская черепаха Ао, на ее панцирь опирается восемь священных гор, на вершинах которых обитают небожители. Главная из гор — Кунь-лунь. Ее высота — свыше 7 тысяч километров, а от ее подножья берет начало великая река Хуанхэ. Вершина горы служит фундаментом для «нижнего дворца» Небесного Царя Шанди (такое имя царь небесный получил уже в исторические времена, в сложных обстоятельствах, на которых мы подробно остановимся в свое время).

Как произошел мир? Изначально вселенная была подобием содержимого взболтанного куриного яйца, взвесью светлых (ян) и мутных (инь) частиц. Потом неведомо каким образом народился первочеловек Паньгу (можно провести аналогию с ведическим Пурушей). Процесс развития этого великана, затянувшийся на 18 тысяч лет, способствовал тому, что светлые частицы ян собрались наверху и стали небом, мутные инь, как и следовало ожидать, опустились и образовали землю. Когда Паньгу делает вдох — поднимается ветер, выдох его сопровождается громом и молнией.

Фу Си и Нюйва   

Линьюй — рыба-дракон

Но если верить некоторым дошедшим до нас средневековым источникам, окончательно мир принял привычные нам формы уже после смерти первочеловека. Тогда остановившееся дыхание его преобразовалось в ветер и облака, левый глаз стал солнцем, правый луной. Волосы на голове и усы — созвездиями, волосы на теле — земной растительностью. Сама земля — это его плоть, реки и дороги — его вены и жилы. Ну, и так далее. Особо отметим, что люди произошли от обитавших на теле насекомых.

* * * 

По более лестной для него версии, человечество обязано своим появлением женскому божеству Нюйва. «Нюй» обозначает женщину, «ва» — возможно, лягушку. В самые древние времена богиня в виде этого симпатичного земноводного существа и изображалась (вспомним Царевну-Лягушку). Вероятно, тогда она была духом луж, образовавшихся после только что прошедшего дождя: в них, как мы не раз могли наблюдать, сразу начинается кипучая и веселая жизнедеятельность всяких разнокалиберных существ, в том числе лягушачьих головастиков. Но прочнее закрепилось представление о Нюйва как о змееподобном существе с женской головой и грудью. В таком обличье первыми ее стали почитать племена ся, обитавшие на берегах Хуанхэ — они видели в ней матерь-прародительницу, тесно связанную с матерью — Землей (змеи всегда были воплощениями хтонических божеств).

Когда Нюйва надумала сотворить людей, она принялась лепить их из глины, которую черпала со дна морского с помощью ведра на длинной веревке. Но значительная часть глиняных комочков или срывалась по пути, или выпадала из рук скульпторши — и из них сами собой появлялись те, от кого расплодились потом люди низкого звания. От тех же, что прошли полную божественную обработку, произошли люди благородные. 

Всего же комочков было ровно сто — неспроста западное понятие «человечество» дословно по-китайски обозначается как «сто фамилий».

Нюйва часто изображается в паре со своим мужем, таким же змееподобным Фу Си. Хвосты их переплетены — в знак супружеского согласия, в том числе согласия интимного. Но дела у них пошли на лад не сразу. Ничего удивительного: Фу Си был братом Нюйва, и когда он стал приставать к ней со своими ухаживаниями — она в смятении побежала прочь. Но черепаха-земледержательница Ао помогла влюбленному настичь девушку — за что та, разгневанная, расколола ей панцирь. Панцирь Фу Си склеил, но швы все равно остались — зайдите в зоомагазин и убедитесь.

Однако до свадьбы дело тогда все равно не дошло. Нюйва, хоть, по правде сказать, и испытывала встречное влечение к брату, однако стыдилась такого непотребства. Тогда Фу Си предложил ей вопросить волю богов. Они поднялись на вершину горы Куньлунь, разожгли там костер, и юноша прочитал заклинания. Дым пошел столбом, что было знаком одобрения свыше — со всеми вытекающими последствиями.

Однажды Нюйва выступила восстановительницей вселенской гармонии после страшной катастрофы. Это случилось, когда бог вод Гунгун проиграл единоборство собственному отцу, богу огня Чжужуну. С великой досады повелитель вод стал биться головой о гору Бучжоушань, которая в те времена тоже была одной из опор небосвода. Гора треснула и обрушилась, в результате небо накренилось (с тех пор мировая ось проходит не через зенит, а близ Полярной звезды), в нем образовалась дыра — и через нее на землю хлынули ужасающие потоки. Начался потоп.

Тогда благодетельница Нюйва расплавила огромную груду драгоценных камней, и образовавшейся массой заделала прореху. После чего стала бороться с наводнением, сооружая повсюду запруды, и заодно прикончила отвратительного черного дракона Хуайнань-цзы, воплощение всякого бесчинства — он резвился в несущих разрушение водах, сводя на нет труды богини. Но под конец этой истории Нюйва выказала себя женщиной злопамятной, правда, под благим предлогом: она отрубила лапы несчастной черепахе Ао, которой и так уже от нее когда-то досталось, и приспособила их как дополнительные подпорки небосводу. Может быть, плавающей в океане тортилле сухопутные конечности не очень нужны, но все равно это жестоко.

Сяньюй — божественная «Нефритовая дева»

* * * 

Китайский пантеон неисчерпаем, в нем, как мы уже говорили, собрались представители разных народов и разных эпох. В самые давние времена люди и сами имели довольно свободный доступ к небожителям, во всяком случае, люди незаурядные. Сохранилось даже описание путешествия в страну «Матери-Правительницы Запада» — Сиванму. В ее царстве «текут ключи и бьют ключи, погода мягкая и безветренная, птицы и звери живут в довольстве. Обитающие там бессмертные питаются чистой росой и живительным ветром». При всем при том Сиванму, всюду почитаемая как женщина милостивая и образованная, часто изображается с тигриными клыками и хвостом леопарда — явными реликтами первобытных тотемов, времен, когда животные почитались как прародители племен.

Царь Кай (в чжоуские времена включенный в загадочную династию Ся, о которой разговор еще будет) целых три раза побывал на небесах, откуда приносил то знание ритуальных плясок и песнопений, то еще что-нибудь полезное. А вот Чан-э, жена легендарного стрелка Хоу-и, на небесато умчалась, а обратно не вернулась. Ее муж получил от Сиванму порошок бессмертия, а она выпила его весь одна — и оказалась на Луне. А там, как хорошо видно невооруженным китайским глазом, Лунный Заяц неустанно толчет в ступе этот самый злосчастный порошок. Некоторые знатоки утверждают, что если приглядеться еще пристальнее, то можно разглядеть и Чан-э: превращенная в жабу, она выполняет ту же работу, что и Заяц (не исключено, что отсюда и пошло выражение «жаба душит»).

В те времена здравствовала пара драконов, запряженных в колесницу, в которой достойные такой чести и доставлялись на небо. Но потом драконы издохли, и доступ в горние выси стал более чем проблематичен. Поэтому все чаще стали складываться предания о героях-богоборцах. Так, некий безрассудный Куафу вызвался бежать наперегонки с самим Солнцем, но умер от жажды. Син Тянь отважился на еще большее безумие: вздумал ратоборствовать с владыкой неба Шанди, и тот снес ему голову. Однако сила воли у обезглавленного героя была такова, что он преобразил свои соски в глаза, пупок — в рот, схватил боевой топор и пустился в воинственный пляс. Так до сих пор и пляшет, а китайцы его почитают. Император У-и, видно, тоже ополоумев, приказала подвесить на высоком дереве бурдюк с кровью и стал метать в него стрелы, похваляясь после удачного выстрела, что «пустил кровь небу».

Чжан Тянь-ши — главный маг, повелитель бесов 

Пляшущий Син Тянь

А вот герой И стрел зря не тратил: когда на небе вдруг зажглось сразу десять солнц (это налетели неведомо откуда «солнечные птицы») и мир стал изнывать от зноя — И метко сбил девять лишних светил, став очередным восстановителем гармонии. Под стать ему был прославленный «культурный герой» Юй, привнесший в бытие людей много полезного (например, научил их выращивать рис), мужественный борец с наводнениями. В Китае он прослыл образцом беззаветного служения человечеству (Юй тоже был впоследствии сопричислен к династии Ся).

Как и повсюду, почитались духи явлений природы, светил, гор, рек, рощ (согласитесь, что за роща без духа?). Зачастую духи представлялись в виде существ фантастических, например, общеизвестных драконов, заполонивших всю земную поверхность и пучины вод. Драконий облик любил принимать Хэбо — дух реки Хуанхэ, вообще-то всего лишь существо с белым человеческим лицом и рыбьим туловищем. Но преобразившись, он начинал радостно бесноваться в Желтой реке — и тогда она причиняла людям особенно много бед. Поэтому ему ежегодно приносили «в жены» красивейших девушек — дух отличался эротическими наклонностями.

Одна из особенностей китайских верований в том, что в могущественных духов после смерти могли превратиться практически любые конкретные люди (несомненно, это следствие глубокого почитания жителями Поднебесной душ своих предков). Потенциально особенно опасны были души людей неприкаянных, ведущих асоциальный образ жизни, а также тех, кто после смерти не был погребен с должными почестями и кому не приносились жертвы — такие вполне могли превратиться в зловредных демонов. Если более конкретно — в «группу риска» входили (и все еще входят) убийцы, просто парни с хулиганскими наклонностями, убитые в драке, зарезанные проститутки, съеденные тигром неудачники (их местом погребения стала звериная утроба, а во что они превратились потом — и говорить не хочется), утонувшие, повесившиеся, убитые молнией. А также мальчики, не достигшие совершеннолетия, и незамужние девицы — таблички с их именами не помещались на семейный алтарь, а соответственно их бесприютные души оставались без попечения родственников.

Они слоняются по земле, и с ними лучше не встречаться. Если же такие души превращаются в демонов, то они становятся обладателями сверхъестественных способностей и могут причинять очень большие неприятности целым уездам: вызывать мор, недород, наводнения, пожары. Когда такое начинало происходить — необходимо было приложить все старания, чтобы определить, чья именно душа обрела демоническую силу, и постараться ублажить ее заупокойными обрядами и жертвоприношениями.

Фрагмент картины «Повелитель демонов Чжун Куй выдает замуж сестру»

Ба-чжа — божество, уничтожающее саранчу

Но некоторым выпадал более достойный посмертный удел. Признавались благодетелями человечества и широко почитались души ученых, героев, честных сановников, просто людей добродетельных — всех, о ком разнеслась молва, что они могут оказать помощь из своего Зазеркалья. Можно выделить Пурпурную Деву — обожествленную покровительницу отхожих мест. В любой местности могли назвать имена ее прижизненных прототипов. Это были девушки, удавившиеся в уборной от несчастной любви, убитые там злой мачехой или еще каким-то образом встретившие смерть в укромном уголке.