Что ты вкруг огня порхаешь, Мотылек мой дорогой? Или, бедненький, не знаешь, Что огонь губитель твой? Иль тебе то неизвестно, Сколь обманчив блеск огня, И что свет его прелестный Может погубить тебя? Лети прочь! лети, несчастный! Вкруг огня ты не порхай! Бойся, бойся повсечасно, Не сгореть чтоб невзначай! Но не внемлет безрассудный! Ближе, ближе всё летит! Его блеск прелестный, чудный, Несчастливец! тебе льстит. Но напрасно, всё порхает! И вот – прямо в огонек Он влетел… и в нем сгорает! Знать, судил ему так рок! Так, увы! и я, плененный, Предаюсь любви своей И мечтаю, дерзновенный, Найти счастье свое в ней! Но быть может, заблуждаться Мне судил жестокий рок, И так точно, может статься, Я сгорю – как мотылек!

Ах! Когда-то совершится, То, чем льстит надежды глас? Долго ль сердце будет биться В ожиданьи каждый час? Скоро ль, скоро ль перестанет Оно рваться из меня? Скоро ль время то настанет, Когда будешь ты моя?

Наташа, Наташа! полно резвиться И всюду бабочкой легкой порхать, С роем любезных подружек кружиться И беспрестанно прыгать, играть. Всему есть, мой ангел, час свой! кто хочет С счастием в мире и дружестве жить, Тот вовремя шутит, пляшет, хохочет, Вовремя трудится, вовремя спит. Если ты разнообразить не будешь, Вечное тоже наскучит тебе; Ах, тогда прыгать, резвиться забудешь И позавидуешь многим в судьбе! Если ж желаешь иметь ты веселье Спутником вечным, – то вот мой совет: Искусно мешай между делом безделье, Но не порхай лишь на поле сует!

Н ет тебя милей на свете, А нгел несравненный мой! Т ы милее в юном цвете А лой розы весненой. Л егче с жизнью разлучиться И всё в свете позабыть, Я клянусь в том, чем решиться Т ебя, друг мой, не любить. Е сть на свете милых много, В ерь, что нет тебя милей; Я давно прошу у Бога – Ш утки в сторону, ей-ей! – О дного лишь в утешенье: В ечно, вечно быть с тобой! А х, свершится ли моленье, С коро ли я буду твой?

О радость, о восторг!.. Я Лилу молодую Вчера нечаянно узрел полунагую! Какое зрелище отрадное очам! Власы волнистые небрежно распущенны По алебастровым плечам, И перси девственны, и ноги обнаженны, И стройный, тонкий стан под дымкою одной, И полные огня пленительные очи, И всё, и всё – в часы глубокой ночи, При ясном свете ламп, в обители немой! Дыханья перевесть не смея в изумленьи, На прелести ее в безмолвии взирал – И сердце юное пылало в восхищеньи; В восторгах таял я, и млел, и трепетал, И взоры жадные сквозь дымку устремлял! Но что я чувствовал, когда младая Лила, Увидев в храмине меня между столпов, Вдруг в страхе вскрикнула и руки опустила – И с тайных прелестей последний спал покров.

Как счастлив я, когда сижу с тобою, Когда любуюся я, глядя на тебя, Твоею милою, любезной красотою… Как счастлив я! Как счастлив я, когда ты, друг мой милый, Свой голос с звуками гитары съединя, Поешь иль песенку, или романс унылый Как счастлив я! Как счастлив я, когда умильным взором, Прелестный, милый друг, ты подаришь меня Иль обратишься вдруг ко мне ты с разговором Как счастлив я! Как счастлив я, когда ты понимаешь Из взора моего, сколь я люблю тебя, Когда мне ласками на ласки отвечаешь, Как счастлив я! Как счастлив я, когда своей рукою Ты тихо жмешь мою и, глядя на меня, Твердишь вполголоса, что счастлива ты мною Как счастлив я! Как счастлив я, когда вдруг осторожно, Украдкой ото всех целуешь ты меня. Ах, смертному едва ль так счастливым быть можно Как счастлив я!

Свершилось наконец! Я Лидой обладаю И за протекшие страдания мои В награду пламенной любви Теперь в восторгах утопаю! Вчера, еще вчера, суровый бросив взгляд, Надежды Лидинька навек меня лишила И в сердце юном породила Любви пренебреженной ад! В отчаяньи, в тоске, печальный и угрюмый, В уединение свое я прибежал; В уме рождались мрачны думы, Я то немел, то трепетал… Вдруг слышу милый глас… и зрю перед собою Младую Лидиньку вечернею порою, В слезах раскаянья, с любовию в очах, С улыбкой горестной на розовых устах! «Прости, что я не доверяла, Мой милый друг! любви твоей; Но ныне я тебя узнала, И предаюсь взаимно ей». И с сими нежными словами Вдруг бросилась в мои объятия она И, страсти пламенной полна, К моим устам касалася устами; Огонь любви в очах ее пылал! В восторгах страстных я и млел, и трепетал, И Лиду прижимал К трепещущей груди дрожащими руками!..

Смотри, о Делия, как вянет сей цветочек; С какой свирепостью со стебелька Вслед за листочком рвет листочек Суровой осени рука! Ах! скоро, скоро он красы своей лишится, Не станет более благоухать; Последний скоро лист свалится, Зефир не будет с ним играть. Угрюмый Аквилон нагонит тучи мрачны, В уныние природу приведет, Оденет снегом долы злачны Твой взор и стебля не найдет… Так точно, Делия, дни жизни скоротечной Умчит Сатурн завистливый и злой И блага юности беспечной Ссечет губительной косой… Всё изменяется под дланью Крона хладной Остынет младости кипящей кровь; Но скука жизни безотрадной Под старость к злу родит любовь! Тогда, жестокая, познаешь, как ужасно Любовью тщетною в душе пылать И на очах не пламень страстный, Но хлад презрения встречать.

Исполнились мои желанья, Сбылись давнишние мечты: Мои жестокие страданья, Мою любовь узнала ты. Напрасно я себя тревожил, За страсть вполне я награжден: Я вновь для счастья сердцем ожил, Исчезла грусть, как смутный сон. Так, окроплен росой отрадной, В тот час, когда горит восток, Вновь воскресает – ночью хладной Полузавялый василек. Покинь меня, мой юный друг Твой взор, твой голос мне опасен: Я испытал любви недуг, И знаю я, как он ужасен… Но что, безумный, я сказал? К чему укоры и упреки? Уж я твой узник, друг жестокий, Твой взор меня очаровал. Я увлечен своей судьбою, Я сам к погибели бегу. Боюся встретиться с тобою, А не встречаться не могу.

Когда душа изнемогала В борьбе с болезнью роковой, Ты посетить, мой друг, желала Уединенный угол мой. Твой голос нежный, взор волшебный Хотел страдальца оживить, Хотела ты покой целебный В взволнованную душу влить. Сие отрадное участье, Сие вниманье, милый друг, Мне снова возвратили счастье И исцелили мой недуг. С одра недуга рокового Я встал и бодр и весел вновь, И в сердце запылала снова К тебе давнишняя любовь. Так мотылек, порхая в поле И крылья опалив огнем, Опять стремится поневоле К костру, в безумии слепом.