1

На следующий день Илья сидел в потертом кожаном кресле и держал на вытянутых руках пряжу. Пожилая дама с белоснежными, уложенными в замысловатую прическу волосами неторопливо сматывала ее в клубок, негромко напевая арии Чио Чио Сан.

— Ах, какое величие души, — наконец произнесла она, — разве современные женщины на такое способны? Нет, мой дорогой, благородство и самопожертвование безвозвратно ушли прочь, нынешняя раба любви скорее убьет вас, чем себя. Что вы по этому поводу думаете, молодой человек?

— Не знаю, — рассмеялся Илья, — я еще не сталкивался с подобными проблемами и хочу надеяться, что в ближайшее время не столкнусь. Девушки пока дарят мне свою любовь бескорыстно.

— Верю, верю, мой дорогой. Уж если моя внучка привела вас к себе домой, то что-то в вас определенно есть.

— Очень хочется надеяться на это. — Он посмотрел на часы. — Задерживается Инга.

— Бросьте — задерживается, опаздывает да и все. Совершенно не может ни на чем сосредоточиться…

Стукнула входная дверь, и из прихожей послышался хрипловатый голос:

— Ну как вы там, не подрались без меня?

Елизавета Николаевна покачала головой:

— И это вместо приветствия. Скажите правду, разве помешало бы ей хорошее воспитание? Хотя сейчас многие полагают, что его можно заменить хорошим образованием… Ну подумайте, голубчик, во что превратится мир, если в нем будут править образованные и невоспитанные? Это же Содом и Гоморра!

— Уважаемая Елизавета Николаевна, — девушка подошла к ее креслу и чмокнула в щеку, — это в любом случае лучше, чем и невоспитанные, и необразованные, как сейчас.

— Отчего же — они ведь все с высшим образованием…

— С каким? С экономическим? Ха-ха! Да туда отчаявшиеся родители устраивали тех, кого уже ни на какой другой факультет засунуть было невозможно. Ну, посуди сама, — Инга аппетитно захрустела яблоком, — для каких таких целей нужны были экономисты в семидесятых или, не дай бог, в восьмидесятых? Дебет с кредитом сводить? Бухгалтеры! Бабуля, нами правят бухгалтеры, вот, посмотри повнимательней, — она кивнула в сторону телевизора, — надень ему черные нарукавники, пробор пополам, и вылитый приказчик! Они же и крадут, как приказчики — все что плохо лежит. Но, с другой стороны, прогресс однозначный: сначала правили кухарки, потом рабочий с колхозницей, теперь приказчики. Значит, в следующее тысячелетие мы войдем со студентом-разночинцем во главе, это и есть величавая поступь истории.

— Не болтай, — отмахнулась старушка, — идите, поужинайте как следует, Илья тебя совсем заждался.

Девушка весело рассмеялась, озорно встряхнув косичками:

— Не оскорбляй молодого человека, он, как и все современные мужчины, ждет не женщину, а удовольствие, с нею связанное…

— Бесстыдница! — Елизавета Николаевна шутливо замахнулась своей палкой.

— Эх, бабуля, отстаешь ты от жизни! Сегодня удовольствие, приносимое женщиной, может выражаться в чем угодно: в пачке долларов, в покровительстве или в таком вот ма-а-аленьком клочке бумаги, — она помахала блокнотным листом, — верно я говорю, Илюша?

Молодой человек почувствовал себя неловко, но листок действительно заинтересовал его сейчас больше, чем все женщины мира.

— Вы простите, мы на минутку вас оставим. — Подхватив девушку под локоть, он вывел ее на кухню. — Рассказывай, что за информация?

— Столько, сколько сегодня, мне в жизни врать не приходилось. — Инга устало села на табуретку и подвинула к себе тарелку с блинчиками. — Сделай чай. Сначала выбила разрешение в редакции, наплела им, что по непроверенным данным в этом роддоме перепродавали грудных младенцев, ну они, ясное дело, загорелись и дали мне в помощь Лешу Киевского, а это мужик — зверь, вцепится — не отпустит, мне бы в жизни не удалось раздобыть и десятую часть информации, если бы не он. Тебе надо было послушать, он убеждал, подкупал, угрожал, канючил, короче, просто виртуоз, я только щелкала бумажки, которые он мне подсовывал. И знаешь, что самое смешное? В этом роддоме, судя по всему, действительно кое-чем баловались. Правда, немного раньше. Началось с того, что одна нянечка, старенькая совсем, произнесла: «Вот проклятье Бог послал — вторую начальницу убивают». Ну мы сразу: что? как? Оказалось, восемь лет назад в подъезде своего дома убили прошлую главврачиху, Трофимову. Одновременно с этим была совершена попытка уничтожить архив, правда, за более поздний период — конец семидесятых. Начали проверку, шороху, говорят, по всей Москве было: кто-то развелся, кто-то повесился… В общем, чем там дело кончилось, никому не известно, скандал замяли, оно и понятно, аферы аферами, а дети-то живые, чего им судьбу ломать. Народу уволили до черта, первое время даже с собой шепотом разговаривали, но постепенно все улеглось, забылось, а с приходом нового руководства вроде как никаких новых историй не возникало. Это, как ты понимаешь, выяснить было несложно, а вот остальную информацию собирали по крупицам. Картина приблизительно следующая. Вчера Наталья Семеновна запросила в архиве сведения с 1 по 11 марта 1971 года, через некоторое время она вызвала к себе некую Анненкову, та — единственная из начальства работает еще с тех времен, и на повышенных тонах с ней объяснялась, после чего направилась в архив сама, пробыла там довольно долго. По возвращении принялась названивать по разным телефонам, в основном бывших сотрудников. После чего собралась и пошла домой, чем это кончилось, ты знаешь.

— А что за листком ты все время вертишь у меня перед носом?

— Это следующая страница из блокнота, на котором писала последний раз погибшая. У врачей рука сильная, видно все прекрасно, мы только обвели карандашом. На, читай.

"Рожениц — 12

Мальчиков — 8, 7 отр.

Девочек — 5, все отр.

Мертв, м. — 1, полож.

Лунина — двойня м+д — иск!!!

Комсомольский пр-т, д. 19, кв…"

— Что это за абракадабра? — он разочарованно отбросил лист.

— Чего тут понимать? В тот день родилось тринадцать детей. Восемь мальчиков и пять девочек. Семь мальчиков и все девочки отпали по группе крови, единственный ребенок, которой подходил твоим родителям, — мальчик, который умер. Одна женщина, судя по всему эта Лунина, родила двойню — мальчика и девочку, «иск» это, наверное, «искомое». Вот и вся разгадка. Никакой сенсации, — она тяжело вздохнула, засовывая последний блинчик в рот, — одинокая мамаша родила двоих. Одного-то попробуй воспитать, а тут сразу двое, а у другой умер ребенок, вот и поделилась, может, пожалела ее, а может, себя. Таким образом, все, что произошло вчера — взрыв и машина возле гостиницы, — просто совпадение. Киевский меня убьет. Если только убедить его раскопать старое дело… Хотя кому это сейчас нужно… — В голосе звучала безнадежная обреченность.

Илья молча подошел к плите и принялся варить кофе. Лицо молодого человека было угрюмо и сосредоточенно. Девушка, подперев голову кулачком, с грустью следила за ним. Через минуту она не выдержала:

— Не пойму, чем ты, Гамлет, недоволен? Бери адрес и топай к мамаше с сестренкой. Число твоих родственников растет просто в геометрической прогрессии. Радоваться надо.

Ювелир сердито буркнул:

— Чему? Выходит, что брату я все равно помочь уже ничем не смогу, а радоваться встрече с женщиной, которая поделилась мной, словно куском колбасы, извини, не получается…

— Да ладно тебе занудствовать! Представь на секунду, что такое воспитать ребенка в одиночку! Да еще в то время. Тем более двоих. Может, у нее горе какое было — сначала ведь узнать надо.

Илья по-прежнему с отсутствующим выражением лица следил за поднимающейся коричневой пенкой. Аромат свежесваренного кофе заполнил крошечную кухню. Инга шумно вздохнула и забарабанила пальчиками по столу:

— Ну хочешь, я поеду с тобой? Придумаем любую причину. Например: берем интервью у всех, кто когда-то там рожал. Предложим гонорар за интересные сведения — в деньгах сейчас все нуждаются, может, она нам расскажет о той, первой главврачихе, вдруг Действительно что-нибудь интересное на белый свет покажется. А? Поехали!

— Что, прямо сейчас? — по-прежнему с плохо скрываемым раздражением переспросил Илья.

Инга отбросила косички назад и пожала плечиком:

— А в чем проблема? Тебя где-то ждут? Адрес есть…

— А ты уверена, что он остался без изменений? Это за четверть-то века…

— Представь себе! Я уже все проверила. Лунина Елена Сергеевна проживает все там же, на Комсомольском проспекте, вдвоем с дочерью Светланой. Других граждан по данному адресу не прописано.

— Хорошо, — в его глазах засверкала решимость, — если ты так уверена, поехали.

— Эй, минутку! — девушка грациозно встала, — я не говорила, что в чем-то уверена, просто сидеть на одном месте бессмысленно. Или ты решил у меня навеки поселиться? — В вопросе откровенно прозвучало предложение.

— Ладно, поехали просто так. — Илью смутила надежда в ее голосе. — Пообщаюсь с родной мамашей, соберу вещички и завтра же уеду домой.

— Ты меня не так понял, — девушка закусила губу. — Да живи сколько влезет.

— Разберемся.

 

2

В подъезде ухоженного сталинского дома стоял домофон. Илья достал бумажку с номером квартиры и протянул сообщнице. Инга нажала несколько кнопок и подвинула ухо поближе к динамику.

— Кто там? — послышался жеманный женский голос.

— Нам нужна Елена Сергеевна. Мы из журнала.

— Входите. — Раздался звук зуммера, и замок щелкнул.

До самой квартиры молодые люди не обменялись ни словом. На лестничную площадку пятого этажа выходили три двери, одна из них была приоткрыта.

— Пошли, — прошептала корреспондентка и, просунув голову, уже в полный голос осведомилась: — Можно?

В темном холле появилась высокая стройная девушка и высокомерно бросила:

— Вы принесли рукопись? Оставьте, мама перезвонит вам.

— Простите, — Ингу задел подобный прием, — мы, наверное, неправильно объяснили… Я журналистка и хотела бы взять у Елены Сергеевны интервью.

— Что за ерунда? — Надменная хозяйка наконец заметила, что посетителей двое, и включила свет.

Массивные бронзовые бра осветили просторный коридор, и взорам молодых людей предстала пепельная блондинка с огромными серыми глазами. Увидев Илью, она моментально изобразила чарующую улыбку:

— Из какого, вы говорите, журнала?

— «СПИД-инфо». — Инга ревниво оглядела девушку. — Мы можем пройти?

— Конечно! Мамы, правда, сейчас нет, но она появится с минуты на минуту. Хотите выпить? Меня Светлана зовут.

— Хотим, — Илья вышел из тени, не отрывая взгляда от красавицы хозяйки, — очень хотим.

Красотка провела их в огромную, роскошно обставленную гостиную. В одну секунду на столе появился коньяк и хрустальная ваза с конфетами. Ингина теория относительно бедной матери-одиночки начала рассыпаться как карточный домик. Однако девушка не пала духом. С важным видом усевшись в кресле, достала фотоаппарат, диктофон и приготовилась задавать вопросы.

Ее усилия оказались тщетны: Илья, казалось, просто забыл о существовании напарницы, а нахальная девица обращала на нее внимания не больше, чем на пепельницу. Инга попыталась призвать на помощь весь свой юмор — ведь эта дурочка клеила собственного брата, но, переведя взгляд с Ильи на Светлану и обратно, ее улыбка постепенно гасла: инцест в России уголовно не наказуем.

— А вам совсем не интересна цель нашего визита? — девушка наконец решилась нарушить идиллию.

С лица красотки моментально слетело милое выражение. Раздраженно обернувшись к забытой гостье, она бросила с нескрываемой издевкой:

— Чай с бубликами на кухне, идите туда и ждите, — и снова ее ласковый взор обратился к Илье.

Даже у такой прожженной сотрудницы средств массовой информации от неожиданности отвалилась челюсть, в более идиотскую ситуацию она не попадала за всю свою непростую карьеру. Пока Инга соображала, как бы ей получше ответить, послышался звук открываемой двери.

— О, мама пришла, — недовольно сообщила девица и, слегка поколебавшись, направилась в коридор. Некоторое время оттуда доносился лишь яростный шепот, и через минуту в комнату вошла худощавая светловолосая женщина с холодным настороженным лицом.

— Чем обязана? — В отличие от дочери, на молодого человека она не обратила никакого внимания.

— Я корреспондент…

— Мне сообщили об этом, что вам угодно?

— Вы, наверное, слышали о взрыве около роддома… — бодро начала Инга.

— Нет. Я не слушаю скандальную хронику, не могли бы вы перейти к сути дела?

— Да, конечно. Вам небезынтересно будет узнать, что инцидент произошел именно в той больнице, где вы когда-то родили… свою дочь.

Взгляд женщины стал настороженным и колючим.

— Ну и что?

— Мы хотели бы об этом поговорить… — девушка обвела взглядом обстановку и замялась: вряд ли человек, живущий в такой роскоши, нуждается в гонораре, — в ваших же собственных интересах.

— Поразительное нахальство! — Елена Сергеевна скривила рот. — Воспользовавшись слабоумием моей дочери, вы ворвались в квартиру и пытаетесь здесь заняться своими грязными делишками для своей паршивой газетенки! — Она распахнула дверь. — Убирайтесь вон!

— Минутку! — Инга озверела от семейки, состоящий из двух редкостных стерв. — Для женщины, которая разбрасывается своими детьми направо-налево, вы не очень-то любезны!

По мгновенно окаменевшему лицу хозяйки девушка поняла, что попала в точку:

— И на вашем месте я была бы поосторожнее в выражениях. Ваша, как вы справедливо заметили, слабоумная дочь за долгий срок, может, и привыкла к этому, но вот…

Илья, незаметно подойдя сзади, осторожно зажал ей рот ладонью.

— Извините мою коллегу, — он постарался придать своему голосу максимум очарования, — ее контузило в Абхазии во время командировки, и иногда она срывается. Мы немедленно покинем ваш дом с самыми глубокими извинениями. — Стараясь не поворачиваться к замеревшим женщинам спиной, он выволок Ингу в коридор, по-прежнему крепко зажимая ей рот. — Нас уже нет, прощайте.

 

3

В лифте он осторожно убрал руку и предостерегающе поднял палец:

— Помолчи хотя бы до тех пор, пока мы не сядем в машину и очень быстро отсюда не уедем.

Девушка, трясясь от злости, совету все же вняла и всю операцию проделала, не издав и единого звука. Они выехали на Комсомольский проспект и на большой скорости понеслись в сторону Воробьевых гор. Перед Лужниками Инга свернула направо и, не снижая скорости, долетела до набережной. Заглушив двигатель, она повернула к Илье бледное, возмущенное лицо.

— Ну, может, теперь ты объяснишь, что все это значило?

— Инга, я последний болван.

— Приятно слышать. Нельзя ли отсюда поподробнее.

— Я просто полный идиот.

— Замечательно! И из-за такой ерунды ты меня выволок, как свинью?

— Мне нельзя было ехать к ним вдвоем с тобой.

— Это еще почему? Чтобы ты мог спокойно насладиться прелестями своей змеюки-сестры?

— Не говори глупости. Как только я увидел Светлану, то сразу понял, с кем имею дело, а уж когда пришла мамаша… Я не удивлюсь, если окажется, что взрывчатку она положила в машину собственными руками. Ты действительно работаешь в этом журнале?

Косички возмущенно вздрогнули.

— Да ты что! Снимать голые задницы! Я хочу кое-чего добиться…

— Будем надеяться, что она тебя не вычислит, но если, не дай бог, это произойдет, то сначала прикидывайся валенком, мол, ничего не знаю, хотела написать про взрыв, если же не получится, говори, что работала на меня, а я в Австрии, а документы в сейфе, а…

— А сейф в сундуке, а сундук на дереве. Чего ты придумываешь?

Илья положил руку ей на плечо и произнес тихим серьезным голосом:

— Инга, она как-то связана с этими убийствами, голову даю на отсечение. Ты видела, как она позеленела, когда ты ей сказала про разбросанных детей?

— Видела. Ну и что?

— А ничего. Сейчас ты отправляешься домой и постарайся некоторое время не выходить из дома, я приеду вечером, привезу тебе деньги и продуктов на две недели, будешь сидеть в кресле и жевать булки. Поняла?

— А ты?

— А вот это не твое дело — езжай домой и жди. Все понятно?

— Ты командир, ты и рули, — она со вздохом пожала плечами, но было очевидно, что его забота доставляет ей удовольствие.

 

4

Дождавшись, пока машина Инги скроется из виду, Илья поймал такси.

— Вы понадобитесь мне, возможно, на несколько часов.

— Да хоть на всю оставшуюся жизнь, — пожилой таксист окинул его оценивающим взглядом, — только плати каждый час, и дальше окружной я не поеду.

— Идет.

— Куда?

— На Комсомольский.

Через пятнадцать минут они заняли выжидательную позицию у знакомого подъезда.

— Кого пасешь-то? — на всякий случай поинтересовался таксист.

— В каком смысле? — не понял Илья

— Ты нерусский, что ли? С акцентом… но вроде не кавказской национальности.

— Что за национальность такая? — рассеянно спросил молодой человек, не отрывая взгляда от освещенного окна пятого этажа.

— Иностранец, что ли? — задумчиво продолжал размышлять вслух водитель. Складывалось впечатление, что каждый разговаривал сам с собой.

— Послушайте, я могу вас попросить об одолжении? Следите за входной дверью, как только появится девушка или женщина — дайте мне знать.

— Ну ты, блин, даешь, — хохотнул тот, — сам не знаешь, девушка она или нет, а мне, говорит, следи.

— Я имел в виду особу женского пола: это может быть либо девушка лет двадцати пяти, либо женщина лет сорока, все остальные не в счет.

— Понял, буду смотреть.

В течение следующего часа любознательный таксист пытался несколько раз начать беседу, но Илье было не до разговоров. Подъезжали и отъезжали машины. Вдруг молодой человек замер.

— Послушайте, — шепотом произнес он, — видите вон ту темно-синюю «Вольво»? Сможете разглядеть ее номер?

— Без проблем, глаз, как у орла. А чего шепчешься-то? Хоть оборись, они нас не услышат.

— Запишите номер и включайте двигатель, мне кажется, мы скоро поедем.

— Да ты что, обалдел, Что ли? — водитель аж подскочил на месте. — Посмотри, какие морды оттуда вышли, за ними гоняться все равно что за смертью.

Из машины действительно вышли двое дюжих молодцов. Оглядевшись по сторонам, один из них открыл заднюю дверь и помог выйти невысокому полному мужчине лет пятидесяти с небольшим.

— Смотри, они вроде как охрана у него… Ой, блин, чую, влипну я с тобой. — Таксист озабоченно почесал затылок.

— Уверяю вас, у меня нет ни малейшего желания попадаться им на глаза. Я предполагал, что нам придется проследить за женщиной, а они приехали сами.

— К бабе твоей, что ли?

— Что-то вроде этого… — молодой человек соображал, как ему поступить дальше.

— Смотри, вон девка какая-то вышла!

Илья так резко наклонился к стеклу, что чуть его не выбил. Светлана!

— Так, это она. Может, конечно, ее просто выслали, чтобы не мешать разговору, но попробуем. За ней.

Девушка, плавно покачивая бедрами, вышла на проспект, перешла на другую сторону и подняла руку, несколько машин остановились почти мгновенно. Таксист, развернувшийся с нарушением всех мыслимых правил, проехал вперед, не останавливаясь.

— Вы куда? — взволнованно вскричал молодой человек. — Вон она, сзади осталась.

— Охолони, я что, по-твоему, на ее заднице повеситься должен? Они же нас враз вычислят. Куда им деться, только вперед, я просто скорость сброшу, они нас сами и обгонят.

И действительно, бежевая «шестерка», набирая ход, обошла их через пару секунд. Поток был интенсивный, особого труда слежка не составляла, и через несколько минут обе машины свернули на Фрунзенскую набережную. «Шестерка» тормознула напротив касс «Аэрофлота», таксист, не останавливаясь, проехал дальше. Свернув в первый же двор, он остановился.

— В кассы она зашла, я видел.

— Я тоже, — Илья устало протер глаза, — но я туда идти не могу. — она меня знает. Вот вам пятьдесят долларов, займите очередь за ней. Мне нужна информация, куда, на какой рейс, а главное — на какое число эта девушка покупает билет. На чье имя. Если билетов несколько, постарайтесь запомнить имена.

Таксист посмотрел на деньги, вздохнул и сунул зеленую бумажку в карман.