1

— Э, красавица моя, так дело не пойдет. — Полноватая дама, просочившаяся мимо Кержича, говорила по-английски хорошо, но с сильным русским акцентом. — Как это так — «я подумаю»?!

— Понимай как знаешь, Римма, — хмуро ответила Элиза. — Но мне нужно время на размышление…

— Да? Тебе нужно время, а мне нужны деньги! Или ты думаешь, что я такие бабки взяла под твои красивые глаза? Мне отдавать их надо. — Голос гостьи стал неприятно-угрожающим. — Поняла? Тютя…

Римма Георгиевна слыла женщиной крутой во всех смыслах. У нее был крутой характер, крутые бока и необъяснимая любовь к «крутым» — большим и дорогим — машинам. Она их регулярно покупала, продавала, меняла, но с еще большим наслаждением она на них ездила. Росточка Римма Георгиевна была небольшого и рядом с очередным красавцем джипом выглядела энергичным норковым колобком, это смешило и впечатляло одновременно. Несмотря на свой возраст, госпожа Ример сохранила прекрасный цвет кожи и живые карие глаза — развратные и блестящие. Ее грубоватая импульсивность импонировала мужчинам, они легко поддавались магическому блеску ее глаз и никогда не жалели об этом. Римма Георгиевна любила секс с той всепоглощающей страстностью, на которую способны лишь невысокие полные женщины.

У нее всегда было много любовников, и она умела найти ухажерам правильное применение — использовать на благо своего бизнеса. В результате к сорока с небольшим годам Римма Георгиевна имела на широкую ногу поставленное дело и надежные связи во всех финансовых сферах. Ей достаточно было поднять трубку, чтобы решить любую проблему, какой бы сложной та ни казалась.

Однако сегодня Римма Георгиевна была просто вне себя.

— Скажи мне, почему ты не хочешь подписать договор прямо сейчас?

— Возникли непредвиденные обстоятельства, — упрямо повторила миссис Харрис.

— Да плевать я хотела на твои обстоятельства! — взорвалась импульсивная гостья. — Ты мне голову-то не морочь! Если решила нас кинуть, то лучше так не шути, мои ребята шуток не понимают.

— Господи, да неужели нельзя перенести этот разговор на неделю? — Элиза встала и начала нервно прохаживаться.

— «На неделю»? — тоненько передразнила гостья. — А почему не на месяц? Или на год? Это ведь ты платишь два процента в месяц с миллиона! Это ведь к тебе приходят каждую неделю с протянутой рукой: «Дай денег, дай!» И попробуй не дай! Ты, моя голуба, не понимаешь, с чем шутишь…

— Все я понимаю. Но для того чтобы подписать договор, я сначала должна получить еще один сертификат. Неужели это не понятно?

— Мне все понятно. — Римма присела и снизила тон. — Но и ты меня постарайся правильно понять. Я не могу вернуться в Москву с пустыми руками. Мне нужен договор и все бумаги, чтобы начать оформлять документы. Если я вернусь просто так, меня не поймут.

— Всего одна неделя.

Римма Георгиевна снова взорвалась:

— Ты думаешь, мне заняться нечем, как только сидеть и ждать? Нужна тебе бумага, так дай денег кому следует…

— Это у вас в России можно за взятку все решить, — с плохо скрываемой неприязнью произнесла миссис Харрис.

Гостья разразилась гомерическим хохотом:

— Эх, мать твою, а Америка типа кристально честная страна. Да чтоб ты знала — здесь берут и ртом, и попой, только давай. — Видя, что хозяйка сдаваться не собирается, Римма встала: — В общем, слушай сюда: даю сроку до вторника. В среду я возвращаюсь: и упаси тебя Господь не подготовить договор к этому времени. Я тебя вместе с твоим гребаным заводом с землей сровняю. Поняла?

Элиза коротко кивнула.

— Вот и хорошо. Умница, девочка. — Римма подошла и чмокнула хозяйку в макушку. — Хрен ли нам ругаться? Не чужие ведь…

 

2

Миссис Харрис на негнущихся ногах добралась до деревянного резного бара. Не глядя, выбрала первую попавшуюся бутылку и налила себе полный стакан.

Нет, она оставит все, как было. Кержич обыкновенный сумасшедший, и ей надо просто обратиться в полицию… Хотя так не хочется скандала. Может, еще удастся его уговорить?

Дрожащей рукой Элиза набрала знакомый номер.

— Алло? Мистер Кержич? Хорошо, что я застала вас… — Она не знала, как начать. — Я хотела попросить вас больше никогда не появляться в моем доме. Если вы придете, я вызову полицию.

Кержич молчал.

— Алло, вы слышите меня?

— Да, миссис Харрис, я прекрасно вас слышу.

— Значит, вы не придете? — совсем по-детски спросила она.

— Вас кто-то напугал?

— Да. Вы меня напугали.

— Понятно. А я думал, что дело в той женщине. Ну, той русской, которая к вам приходила.

Элиза чуть не плакала:

— И в ней тоже. Я очень боюсь ее. Прошу вас, Эвжен, оставьте меня в покое, я больше так не могу.

Голос собеседника прозвучал мягко и успокаивающе:

— Элиза, дорогая, я избавлю вас от забот. Доверьте это дело мне.

Миссис Харрис повесила трубку и разрыдалась.