1

Ничего не подозревающий майор Томек, благодушный круглолицый комиссар полиции, пребывал в прекрасном расположении духа. Заполняя очередной формуляр, он не брюзжал по обыкновению, а, напротив, мурлыкал под нос детскую песенку про развалившуюся печь. Чужие злоключения не мешали ему думать о собственной даче, на которой, слава богу, все было в порядке и где он сможет провести ближайшие две недели, наслаждаясь тишиной и рыбалкой.

Вчера практически полностью удалось раскрыть дело о квартирной краже у заместителя министра, а это означало личную благодарность ему и поощрение для всей их группы. Конечно, все получилось абсолютно случайно, но кто об этом знает? И хоть воры пока не найдены, зато ценности возвращены а целости и сохранности, причем на розыски ушло менее суток! Заместитель министра доволен, начальник доволен, а с понедельника начинается отпуск, который на этот раз не придется переносить, а значит, и дорогая супруга будет довольна, а это самое главное, потому что…

— Пан комиссар, — в двери появился Зденек, его новый помощник, смышленый, расторопный паренек, — к вам тут пришла одна пани. Говорит, что по личному делу…

— По личному? — Томек посмотрел на часы. Времени оставалось как раз перекусить перед предстоящей встречей с начальством. — Как ее зовут?

— Она не сказала. Говорит, что хочет сделать вам сюрприз.

— Что за ерунда… — Майор нахмурился. — А впрочем, ладно, давай эту пани сюда, но, если мне не удастся ее выставить через пять минут, зайдешь и скажешь, что меня срочно вызывает министр.

— Слушаюсь, пан комиссар! — лихо козырнул Зденек.

Томек еще раз взглянул на часы, пригладил волосы и принял начальственный вид. Дверь распахнулась, и лицо майора стало медленно вытягиваться.

— Господь всемилостивый…

Даша улыбалась своей самой обворожительной улыбкой.

— Добрый день, пан комиссар! Рада видеть вас в добром здравии, вы чудесно выглядите. — Она широко развела руки в стороны, словно желая его обнять.

Чудесно выглядящий комиссар издал звук, похожий на стон:

— Скажите, что пришли только ради этого…

— Ради чего? — Поняв, что полицейский обниматься с ней не собирается, Даша опустила руки.

— Пожелать мне доброго дня.

Ореховые глаза воровато забегали.

— Ну, разумеется! Я действительно очень рада вас видеть… М-м-м, таким цветущим и… — Она замолчала, потому что лицо майора стало цвета прошлогодней клюквы.

В дверях показалась озабоченная физиономия помощника:

— Пан комиссар, простите, что отвлекаю, но вас срочно хочет видеть министр…

Майор Томек обреченно махнул рукой:

— Спасибо, Зденек, это уже не важно.

— Но, пан комиссар…

— И вот что: сделай нам, пожалуйста, два кофе.

Юноша хотел было что-то добавить, но, заметив, что начальник расстроен, согласно кивнул и исчез.

— Итак? — Комиссар вопросительно посмотрел на собеседницу.

— Как ваша супруга? Как дети? — неуверенно улыбнулась Даша. Она не знала, с чего начать, и потому пыталась настроить Томека на дружеский лад.

Тот коротко отрубил:

— Перестаньте. Вы, слава богу, никогда не видели ни мою супругу, ни детей, так что вам нет до них никакого дела. Говорите, зачем пожаловали?

— Фу, как невежливо, — надулась молодая женщина. — Я пытаюсь быть любезной в память о нашей… о наших хороших взаимоотношениях, а вы…

— У нас никогда с вами не было хороших взаимоотношений. Более того, вы стоили мне нескольких седых волос.

— Что стоят несколько седых волос по сравнению с той помощью, которую я вам оказала! — рассердилась Даша.

В кабинет вошел Зденек, держа на вытянутых руках поднос с двумя чашками кофе. Он поставил поднос на стол и вопросительно посмотрел на своего начальника.

— Пан комиссар, так что передать министру?

Томек неожиданно рассвирепел:

— Я же сказал: пусть подождет! — Но, тут же устыдившись своей вспышки, добавил извиняющимся голосом: — Прости, Зденек, у меня что-то голова разболелась. Будь так добр, принеси мне, пожалуйста… Не знаю, что хочешь принеси — лишь бы помогло.

Юный помощник с осуждением покосился на рыжеволосую женщину, доведшую его любимого начальника до головной боли в столь короткий срок.

— Так чего вы от меня хотите? — Томек принялся растирать виски.

— Видите ли, пан майор…

— Короче.

— Пан майор…

— Еще короче.

— Мне нужна ваша помощь, черт побери! — выпалила Даша.

Комиссар подозрительно взглянул на нее:

— Моя помощь? В чем именно?

— Я недавно устроилась на работу и… Я теперь работаю…

— Что ж, похвально. Надеюсь, работа занимает у вас достаточное количество времени.

— Так в том-то и дело! — воскликнула Даша. — Сейчас я просто валяюсь на печи и бью баклуши…

— И вам за это платят? Жестокие и бессердечные люди! — Томек покачал головой.

— Вы совершенно правы, это ужасно унизительно!

— И не говорите. Так что вам нужно?

— Я тут подумала-подумала и решила — чем работать на кого-то и ничего не делать, не лучше ли получить собственную лицензию и работать самостоятельно?

Комиссар удивленно уставился на собеседницу:

— Вы что, и в самом деле пришли ко мне советоваться? — В глубине души он все же не мог поверить — рыжая в его кабинете уже пять минут и пока никаких трупов.

— И посоветоваться в том числе. Для начала вот о чем: мне необходимо получить лицензию.

Томек фыркнул:

— Так получайте, кто вам мешает? Обратитесь в управление по лицензионной деятельности и…

— Видите ли, в чем дело, — наступал ответственный момент, и Даша постаралась принять самый благонадежный вид, на который была способна, — дело в том, что мне нужна специфическая лицензия.

Комиссар принял из рук вернувшегося помощника упаковку с таблетками и принял сразу две штуки.

— И какая же, если не секрет? — Он отпил кофе и запрокинул голову, намереваясь таблетки проглотить.

— На детективную деятельность.

Возможно, Даше следовало получше подготовить собеседника к столь неожиданной просьбе, хотя, возможно, последнему просто не стоило запивать таблетки таким горячим кофе, только он вдруг весь раздулся, побагровел и издал звук, похожий на звук лопающегося воздушного шара, из которого вместо воздуха вылетали таблетки, остатки кофе и проклятия. Когда воздух в майоре закончился, наступила мертвая тишина.

Даша медленно открыла глаза и дрожащей рукой отлепила одну из таблеток от щеки. Затем, достав из сумочки пачку бумажных платков, принялась оттирать заплеванные комиссаром веснушки.

— Ну, спасибо вам… Вот уж никак не ожидала от сотрудника правоохранительных органов такой…

— Вон! Вон отсюда, и немедленно! — взревел комиссар.

Даша молча встала и направилась к двери.

— Стоять! — Новый приказ прозвучал в некотором противоречии с предыдущим, но Томека это не смутило. — Немедленно вернитесь.

Молодая женщина замешкалась, размышляя, к чьему голосу прислушаться — разума или сердца, но в этот момент дверь распахнулась и с силой ударила ее по лбу. Из ореховых глаз брызнули слезы.

В проеме стоял высокий благообразный человек, он буквально дышал гневом. Человек, очевидно, собирался сказать несколько крепких слов хозяину кабинета, но, увидев плачущую женщину, которую он перед этим едва не убил, растерялся.

— Пан заместитель министра… — Томек подскочил и вытянулся во фронт. — Простите… Извините… Я думал…

Благообразный замминистра перевел взгляд со стонущей Даши на форменные брюки комиссара, на которых ниже пояса расплывалось большое темное пятно. Томек проследил за направлением его взгляда.

— Пан министр! Пан заместитель! — отчаянно восклицал он. — Вы все не так поняли, я вам сейчас все объясню! Это кофе! Кофе…

Заместитель министра сглотнул и произнес тихим голосом, не сулящим ничего хорошего:

— Извините, что отвлек вас от несомненно важного занятия, но хочу сообщить, что деньги, которые были мне возвращены, оказались фальшивыми. И теперь либо вы должны найти настоящих преступников, либо меня будут судить как фальшивомонетчика. Мне сказали, что с завтрашнего дня у вас отпуск, и мне бы не хотелось, чтобы он стал бессрочным.

Произнеся эту двусмысленную фразу, замминистра вышел, громко хлопнув дверью.

Даша, приложив руку ко лбу, на всякий случай громко застонала.