На ярмарке оказалось здорово, как в детстве, и душно. Там было полно лотков, где продаются ковбойские шляпы и футболки с принтами, воздух наполняли ароматы ярмарочной еды. Мы все проголодались, и Натали с Ханной так запросто признались: «Хочется есть», что я с легкостью сказала то же самое. Чтобы ощутить, что мы вместе.

В очереди за жареной картошкой Ханна принялась флиртовать со стоящим впереди парнем в белой майке, с волосами, прилизанными гелем. Он смотрел на нее так, словно хотел съесть. Ханна сказала мне, что ее рыжие волосы прямые как палки, поэтому она их каждый день завивает. Ее лицо обрамляют кудряшки, глаза такие большие, словно она постоянно видит что-то невероятное, а уголки губ изогнуты, как будто она слегка улыбается чему-то, чего никто другой не видит.

Я беспокоилась, что у меня нет денег, и собиралась, когда подойдет очередь, сказать, что не голодна, но тот парень заплатил за нас. Он так вился вокруг Ханны, что я разнервничалась. Меня не оставляла мысль, что он что-нибудь сделает, но, забрав нашу еду, Ханна поблагодарила его и пошла прочь, а он таращился вслед. Я подумала, что она решила покрасоваться, но Натали ее поведение нисколько не удивило.

– М-м… чересчур много геля? – лишь спросила она.

Поев, мы отошли к забору, чтобы покурить. Я никогда не курила и не знала, как это делается. Видела, как курит Мэй, и попыталась сделать, как она. Но видимо, ничуть в этом не преуспела. Натали так хохотала надо мной, что даже закашлялась.

– Нет так, – сказала она и показала, как затягиваться и пропускать дым через легкие.

Я повторила за ней. Голова закружилась, меня немного замутило. Шла я после этого зигзагами, и, когда Натали с Ханной захотели прокатиться на аттракционе, я засомневалась, стоит ли присоединяться к ним. Там есть особенный аттракцион, который стоит дороже других: на вас надевают страховочные ремни, поднимают выше самого высокого здания в городе, а затем резко отпускают, и вы летите. Я наконец призналась, что забыла взять с собой деньги, но Ханна отмахнулась, сказав, что у нее остались чаевые, и объяснила, что несколько раз в неделю работает хостес в ресторане Japanese Kitchen.

– Она такая красивая, – улыбнулась ей Натали, – что ее наняли, несмотря на то, что ей только пятнадцать лет.

– Да ну тебя, – отмахнулась от нее Ханна. – Они наняли меня, так как поняли, что из меня получится прекрасный работник!

Подсчитав деньги, Ханна поняла, что их не хватит, но не расстроилась. Сказала, что если мы пококетничаем с парнем, отвечающим за этот аттракцион, то он разрешит нам заплатить поменьше. Когда подошла наша очередь, мое сердце стучало в груди как сумасшедшее. В глубине души я надеялась, что парень откажет нам, потому что, честно говоря, до смерти боялась. Однако Ханна одарила его сногсшибательной улыбкой, и он сделал нам скидку.

Я тогда подумала о вас и о том, какая же храбрая вы были в своем самолете. И как благодаря вам становились храбрыми окружающие вас люди.

Внезапно мы все втроем оказались перевязаны страховочными ремнями. Ожидая, когда парень нас отпустит, мы смотрели на людей внизу. Они были крошечными, и я позабыла о страхе. Я думала о том, что каждый из них, выглядевший таким маленьким отсюда сверху – островок со своими тайными лесами и скрытыми помыслами.

Вот тогда-то нас и отпустили! Без предупреждения. Мы летели, и это чувство было просто потрясающим. Мы рассекали полуденный солнечный воздух, наполненный ароматами еды, тортов и кукурузы, и парили над всеми островками-людьми. Да так быстро, что, открыв рот, я поймала ветер. А рядом летели девушки, которые, возможно, станут моими подругами.

Я представила, как вы смотрите на меняющуюся внизу землю: качающиеся травы, тянущиеся в разные стороны реки, идущий с моря, поглощающий берег туман. И подумала о том, что, исчезнув там, в вышине, вы, должно быть, стали частью ее самой.

Искренне ваша,

Лорел