С тех пор, как действие эйхи закончилось, прошло три дня, за которые Рэйс вставала с кровати от силы раз пять, и то это было связано с естественными потребностями организма.

Поначалу у неё действительно не было сил. Она отказалась от присланных Владыкой целителей, неосознанно, но оправданно шарахаясь от них, как от огня. После всего, что ей пришлось пережить, она не доверяла никому, кроме самого правителя этих эльран. Но он не мог ей ничем помочь, потому что не знал — как. Из всех, он единственный, кто пострадал почти так же, как она. Вот только обрёк он себя на это добровольно, да и последствия для него свелись к простому истощению и усталости. За это и получил её почти безграничное доверие и проснувшуюся по отношению к нему нежность. А вот для неё…

Тело болело, ныла каждая мышца, даже те, о существовании которых она — медик, — и не догадывалась. Любое движение давалось с трудом, что раздражало девушку неимоверно. Удивительно, но с таким состоянием не справлялись даже наниты. Офицер МакВарран уже даже решила, что они вышли из строя, повредившись из‑за сока этой проклятой эйхи. Но нет, как оказалось, Киртьян не шутил, говоря, что тот огонь, который пылал у неё внутри, попросту сжигал её, хотя вряд ли сам догадывался, насколько близок был к правде. При тщательном анализе собственного состояния, на который она в этот раз потратила втрое больше времени и постоянно теряла концентрацию из‑за бессилия, Ранэис обнаружила, что давно миновала отметку "критическое". Тело держалось из последних сил и только благодаря работающим на пределе возможностей нанитам. Если поначалу маленькие помощники не выявили ничего опасного, посчитав эйху чем‑то вроде допинга, и не реагировали на яд, то теперь трудились постоянно и без устали. Но, самое удивительное, частицы просто устраняли повреждения в теле, не понимая причины их возникновения. То есть, проблема была идентифицирована, как "внезапное внутреннее кровотечение" и тому подобное. Пусть внешне её состояние не особо было заметно, тёмные круги под глазами и впалые щёки не в счёт, зато внутреннее зрелище было просто ужасным. Два опасных кровотечения, серьёзное повреждение печени и желудка, закупорка сосудов и одна остановка сердца, которая, слава всем богам и Силам, как любит говорить Кир, осталась незамеченной им. Рэйс даже предположить было страшно, что бы он тогда предпринял…

И вот теперь наниты боролись с последствиями, а не устраняли причину. Если бы они восприняли эйху, как яд, то просто вычистили бы её кровь и организм в целом. А так, пока они латали в одном месте, она создавала проблему в другом. И так по кругу.

Вот тебе и афродизиак… Девушку передёрнуло от одной лишь мысли о нём.

И если раньше она просто в порыве гнева грозилась убить смотрительниц, то теперь начала обдумывать эту идею куда более серьёзно. Её отец всегда говорил: "Незнание не освобождает от ответственности", и сама Рэйс всегда соглашалась с ним. В данный момент женщины в своём глупом стремлении заполучить Владыку просто — напросто обрекли её на смерть в жутких мучениях. Будь на её месте кто‑нибудь другой, он бы умер сразу же, как только стандартная норма — три глотка — начала бы усваиваться в организме. А она выпила весь стакан! И смотрительницы ни словом не обмолвились, наблюдая за тем, как она проглотила залпом первую половину. Просто стояли и удивлённо смотрели на неё, даже не подумав предупредить или, что логичнее, спасать. Но хуже было другое.

Рэйс не сказала Владыке, что и раньше пила сок эйхи, только видимо, разбавленный. Именно его кувшин каждый вечер появлялся в её комнате. И теперь она понимала, почему они так настаивали на том, что пить сок нужно перед сном. Но на её тело такие дозы афродизиака производили совершенно другое воздействие, служа скорее энергетиком, чем возбуждающим средством, помимо этого ещё и вырабатывая привыкание у нанитов, которые в момент опасности не приняли эйху за угрозу, так как до этого Рэйс постоянно пила её, но в малых дозах. И смотрительницы видели, что снадобье не возымело должного действия. Но вместо того, чтобы перестать травить её, они, наверняка, с каждым разом старались увеличить концентрацию, в итоге напоив чистейшим соком и едва не убив её.

Да, было желание отплатить им той же монетой, напоив пусть не чистым соком, но всё же. Вот только у неё слишком свежи воспоминания обо всём пережитом, чтобы поступить так с кем‑то другим, пусть и заслуживающим такого наказания. Да и клятва, которую она давала, поступая в медицинский, не позволяла ей вредить умышленно живым существам. Но и оставить всё, как есть, она не могла.

Именно поэтому она теперь каждый раз, перед тем, как позволить себе что‑то выпить или съесть, трижды проверяла на наличие любых посторонних веществ. Даже, если ей попадалась неизвестная приправа, такое она уже не ела, ведь сок эйхи тоже не был идентифицирован нанитами, как яд.

Всю ночь девушка страдала от боли, только теперь это было восстановление организма в ускоренном режиме. Поэтому, когда наниты, наконец, перестали терзать её тело, она уснула и проспала весь второй день. Засыпая, она всегда активировала защитный купол над кроватью, утешая саму себя, что это простые меры предосторожности, а не прогрессирующая паранойя. Но доверия окружающим теперь не было, и она защищалась, как могла.

На третий день она почувствовала себя куда более уверенно и даже с аппетитом съела всё, что ей принёс охранник.

Киртьян, наученный горьким опытом так же, как она, теперь не доверял никому из Цветника и выставил у обоих выходов из её покоев свою охрану. И единственные, кто имел право переступать порог её комнаты — были целители и Торнг, тот самый охранник наследника, которого она спасла, вмешавшись в бой с напавшими наёмниками. Как он сам сказал, он был обязан ей жизнью, и Владыка знал об этом, поэтому и позволял находиться радом с Ранэис, не переживая о ней. По мнению девушки, такая мера безопасности была излишней, но, тем не менее, ей была приятна забота Киртьяна, пусть она и выражалась в столь странной манере.

Растущая с каждым днём нежность к этому мужчине, очень смущала Рэйс. Меньше всего ей хотелось бы иметь в этом мире сильные привязанности. Мало того, что она полюбила его сына, так не хватало ещё и испытывать подобные чувства к отцу.

Однако, несмотря на то, что силы и аппетит к ней потихоньку возвращались, покидать своё в прямом смысле безопасное гнёздышко Рэйс не хотела. Она понимала, что здесь у неё есть обязательства не только перед Дастин, но и перед Кили, а всё равно желания выйти на улицу и прогуляться по лесу не появлялось. В душе поселилась апатия и избавиться от неё не получалось.

С мальчиком она ежедневно общалась по их секретной связи, и узнавала столько всего, что, казалось, все эти дни постоянно находилась рядом с ним. Из его же рассказов она узнала, что "папа тоже заболел" и провёл первые сутки в своей комнате, восстанавливая силы. А в последующие — навёрстывая всё то, что отложил, пока возился с ней. И за все эти три дня он ни разу не навестил её.

Так она думала, не зная всей правды.

Офицер МакВарран на самом деле была крайне благодарна ему за отсутствие, потому что понятия не имела, как теперь вести себя с ним. Отстранённо — официально? Так совесть не позволит делать вид, что ничего не произошло. И дело тут было даже не в интимных подробностях тех жутких двух суток, а в том, что этот мужчина себя не жалея постоянно находился рядом, стараясь облегчить боль и спасая ей жизнь. Дружески — фамильярно? Ну так тот факт, что он ей помогал, ещё не даёт ей право так себя вести. И был ещё один немаловажный фактор — то, что между ними произошло. При одних лишь воспоминаниях, всё внутри начинало сладостно вздрагивать, хотя Рэйс казалось, что эйха отвратила её от секса на всю оставшуюся жизнь. Вопреки логике и здравому смыслу, она хотела Владыку, жаждала его прикосновений, мечтала о поцелуях, а когда просыпалась, неосознанно искала его взглядом. И, пожалуй, как раз этот момент больше всего пугал девушку. Но она бы испугалась куда больше, если бы знала, что, на самом деле, Кир каждый вечер навещал её, скрытый тем самым амулетом невидимости. Ведь, он переживал за неё. А ещё, что удивляло его больше всего, скучал. Но сам эльран списал это чувство на то, что отныне она была частью его, принадлежала ему полностью и поэтому должна была быть рядом с ним, а не здесь. Да, именно так. И неважно, что глубоко внутри он сам себе не верит, помня о пробудившемся в груди чувстве, которому он, пока, не нашёл названия.

А Рэйс, будучи уверенной, что его здесь не было каждый вечер, старалась убедить себя не поддаваться странной тяге к Владыке. Ей не нужны никакие привязанности на этой планете, потому что задерживаться здесь дольше необходимого она не собиралась. Да, она прекрасно слышала откровенную речь Владыки о том, что она якобы теперь принадлежит ему и тому подобное, но, во — первых, она свободный человек и будет делать то, что сама пожелает, во — вторых, тот факт, что она его невеста и никто кроме него не имеет права касаться её, был ей давно известен и в какой‑то мере устраивал офицера МакВарран, ну и, в — третьих, всё это вполне могло прокатить с любой другой девушкой, но не с ней. Она — офицер разведки Космического флота Галактического Союза, а, значит, найдёт выход откуда угодно!

И именно этот факт позволял Рэйс действовать уверенно, не впадая в панику. Он же заставил на четвёртый день встать с постели и заняться тренировкой. После такого стресса, а потом и экстренного восстановления, организм потерял былую форму. Нет, она не располнела и тому подобное, но чувствовала, что теперь её выносливость сильно понизилась, поэтому необходимо было как можно скорее привести все мышцы в тонус.

Проснувшись утром и приняв такое решение, она быстро позавтракала, приняла душ и оделась в свою родную и горячо любимую форму. Скрываться теперь не было нужды, прятать метку — тоже. Главный, кто не должен был её видеть, за те двое суток, что они провели вместе, вдоволь успел и насмотреться и нащупаться… А пока одевалась, то и дело с недовольством косилась на новые витки татуировки и негодующе шипела.

— Нет, ну в самом деле! Не могла, что ли, на спину сползти или на бок… так нет. Лицо ей подавай. И грудь! Чёрт знает что!

Она догадывалась, что внезапный рост был спровоцирован тем, что именно Владыка стал её первым мужчиной — магия крови и всё такое. Может и эйха сыграла свою роль. Но её бесило не это, а то, что у неё единственной метку Киртьяна было видно так отчётливо. Словно сообщая всем и каждому — с ней переспал Владыка. Тьфу! Хорошо хоть не на лбу…

Она до сих пор помнила, как на неё косился Нормир — сначала во все глаза, когда увидел в первый раз, а потом осторожно, думая, что она не замечает. Ещё бы пощупать попросил. В тот же день, когда она осталась сама, Рэйс поковыляла в ванную и увидела это безобразие. Захотелось сразу же открутить кое — кому голову. Но вместо этого, она парой уверенных движений ножницами сделала себе новую причёску — густая чёлка с удлинёнными прядями по бокам, плавно переходящими в "лесенку". Это решило проблему с видимостью рисунка на лице, но добавило мороки в остальном. Теперь волосы мешали, лезли в рот и глаза, неприятно липли к коже, когда были влажными. Но, как говорится, из двух зол…

И вот теперь, собравшись для выхода, она пыталась совладать с непокорной шевелюрой, но в итоге плюнула на всё, заплела привычную косу, из которой "удобно" выпали пряди, и выскочила на террасу. Чтобы тут же столкнуться с двумя охранниками. Недовольно посопев, она обратилась к Торнгу:

— Всё, можете возвращаться к Владыке с самыми искренними благодарностями от меня. Протирать дырки в полу у моих дверей больше нет нужды.

— В камне дырку проделать очень сложно, не волнуйся, — со свойственным ему полным отсутствием чувства юмора, ответил Торнг. — Но если ты хочешь, сария, мы будем всё время неподвижны.

— Мда, — выдохнула она и посмотрела на второго эльран в поисках поддержки, но наткнулась на такой же серьёзный взгляд. — Я не это имела ввиду. Я лишь хотела сказать, что более не нуждаюсь в вашем присутствии и охране.

— Ты — женщина, — выдал эльран.

Рэйс подождала немного, рассчитывая на продолжение, но, видимо, эта фраза должна была ей всё объяснить. Вот только она не поняла.

— Похвально, что к четвёртому дню ты это понял. Но, что из этого?

— Ты — женщина, — повторил он, но в этот раз добавил: — И всегда нуждаешься в охране.

— О как… — обескураженно проговорила она.

Её бы не удивила эта фраза, принадлежи она кому‑то другому из эльран. Но Торнг… Он же видел её в деле, знал, что она не беспомощный "цветок", и всё равно вёл себя так высокомерно. Офицер МакВарран с трудом подавила желание немедленно предложить ему спарринг. Да, она не была такой сильной, как Дастин, и не владела в совершенстве техникой боя алидонцев, но, чёрт возьми, она офицер разведки — боец, пусть не сильнейший, но и не худший!

Недовольно поджав губы, девушка не стала развивать ненужную дискуссию и хотела уже побежать к лесу, как, вдруг, перед ней на ступенях, ведущих вниз с террасы, появилась печально известная троица смотрительниц. Ранэис сама неожиданно для себя шарахнулась в сторону, неосознанно принимая боевую позицию. Охранники тут же среагировали на её испуг и угрожающе надвинулись на женщин. Только что не рычали. Но вид и правда был таким грозным, что девушку даже не удивили испуганные вскрики ненавистного трио.

И чувство, противное такое и мелочное, настаивало на том, чтобы отдать приказ охране атаковать этих, но другие чувства — жалость и справедливость — одержали верх в битве, и офицер МакВарран выдохнула:

— Торнг, не нужно. Это смотрительницы Цветника.

— Мы знаем, кто они. Поэтому эти женщины не подойдут к тебе ближе, чем на десять шагов, — грозно ответил он, не спуская с них глаз.

— Это приказ Владыки?

— Да.

— А ты, хотя бы, знаешь, почему был отдан такой приказ? — тихо спросила она, неосознанно задерживая дыхание.

— Я — да, — коротко ответил он, а потом, видимо, решил объясниться: — Я лучший нюхач Владыки, сария. Мне было достаточно войти в твою комнату, чтобы всё понять. И запах чистой эйхи был слышен отчётливо, даже спустя столько дней. Раньше за такое можно было убить! — под конец его невероятно длинной фразы, которую Рэйс когда‑либо от него слышала, отчётливо было слышно рычание.

— И сейчас при них опять эйха?

— Нет.

— Тогда пропустите меня, я выслушаю их.

— Нет!

— Но они хотят поговорить со мной. Нам что, кричать? — раздражённо поинтересовалась Рэйс.

Это уже переходило все границы. Она была признательна ему за своеобразную защиту и тревогу о ней, но в данный момент эти перепуганные "попугаи" могли угрожать ей, разве что, головной болью!

— Огонёк, не нужно, — сказала одна из них, глядя на девушку полными печали глазами. — Мы и правда виноваты. Даже больше, чем ты думаешь.

— Что, есть что‑то хуже того факта, что вы мне дали выпить стакан концентрированной отравы, прекрасно осознавая, чем это грозит?

— Да… — ответила вторая. — Мы, ведь и раньше…

— Нет, вы правда думаете, что я не знаю про сок, который мне приносили каждый вечер? — фыркнула Рэйс.

— Но зачем же ты пила тогда? — изумилась третья. — Мы, ведь, думали, что…

— Что на меня не действует? — закончила за неё её фразу Ранэис. — Так и было. Единственный эффект, который давал ваш "убойный" коктейль — это продолжительную бодрость. И мне он нравился. До того, как вы решили подсунуть мне концентрат!

— Но мы…

— Не подумали, знаю, — начала сердиться офицер МакВарран.

Несмотря ни на что, она действительно была очень зла на них. То, что ей пришлось из‑за них пережить, она бы и врагу не пожелала. И секс с Владыкой в списке ужасов занимал не последнее место. Из‑за этого она теперь понятия не имела, как себя вести. По сути, он в самом прямом смысле заявил на неё права, и взбесившаяся метка была тому явным подтверждением, а по факту, он сделал это вынуждено, чтобы её спасти, хоть и не отрицал того, что хотел её. Но в таком случае у неё был бы шанс сопротивляться и ускользать, а эйха не оставила ей выбора. Да и вообще, можно подумать приятно осознавать, что мужчина переспал с ней в первую очередь исключительно из благородства, и только во вторую из‑за желания! А она из всего этого помнит всего один раз. Один! Единственный! Раз! Ей просто страшно представить, что она делала и говорила в остальное время между краткосрочными передышками!

И Ранэис даже думать не хотела о другой возможности, к которой, она почему‑то была уверена, прибегнул бы любой другой на его месте, — отдать её своим людям. Это спасло бы ей жизнь, не довело бы его до истощения и не принесло бы столько хлопот. Чёрт, да она сама бы так поступила по отношению к постороннему человеку. Не так жестоко, конечно, но похоже, просто предоставив медицинским андроидам решить данную проблему. Хотя, нет, она бы просто нашла бы противоядие, но сам факт. А он… Рэйс покачала головой, отгоняя от себя совершенно ненужное ей чувство, значительно превышающее благодарность и признательность. С этой нежностью становится всё труднее бороться.

— У меня создаётся впечатление, что местные женщины разучились думать вообще, — недовольно произнесла она. — Что вам нужно от меня?

— Мы хотели всего лишь попросить прощения и…

— Попросили. Не простила. Свободны, — жестко прервала их она.

Но грубость не смутила трио и они продолжили:

— … и поблагодарить за то, что попросила Владыку сохранить нам жизнь.

— Не стоит благодарности, — ответила она, а потом с мрачным удовлетворением добавила: — Я всего лишь предложила, чтобы вы испытали то же самое, на что обрекли меня!

Смотрительницы побледнели и сделали дружный шаг назад. Ага, что не по душе быть безвольной куклой в чужих руках? Ненавидеть и одновременно наслаждаться всем, что проделывает с тобой мужчина в этот момент? И хорошо, если хотя бы просто знакомый тебе мужчина, а не первый встречный, оказавшийся поблизости!

— Но Владыка решил, что смерть милосерднее, — добила их Ранэис.

Она никогда не была жестокой. Но если кто‑то задевал близкого ей человека, то на месте приятной куклы Рэйс появлялась разъярённая и жестокая фурия МакВарран. И раньше она даже на оскорбления в свой адрес не так реагировала. Но в этот раз необдуманные действия этой троицы "во благо" перешли все разумные пределы. Поэтому она била наотмашь и по больным местам.

— И за подаренную жизнь будете благодарить его, а не меня. Я же вам советую забыть о моём существовании, ради вашего же блага. Иначе, клянусь, однажды вы можете прочувствовать всё, что было со мной в ту ночь!

И более не обращая на них внимания, спрыгнула вниз, перемахнув через перила. Охрана замешкалась всего на секунду, но эта фора позволила девушке с помощью боевого режима удалиться от них на значительное расстояние и спокойно продолжить свой бег по уже привычному маршруту. Позади раздался недовольный звериный вой, но она не обратила на него внимания, сосредоточившись на дыхании.

Бег помогал ей думать. А подумать было о чём. И на этот раз все мысли были заняты Килияром и тем, как именно обезопасить его. По идее, действие сыворотки уже должно было прекратиться и побочных эффектов, которых она сильно опасалась, не наблюдалось. В разговоре с ребёнком она всегда интересовалась его здоровьем, спрашивала, не болит ли чего, но каждый раз получала отрицательный ответ. И это не могло не радовать. Одной проблемой становилось меньше и можно было переключаться на другую. А именно — на поиски заговорщиков.

Задание у неё было другим — всего лишь обезопасить Кили до тех пор, пока не проснётся его таинственная сила, если это не та самая магия, которой он уже успешно пытался пользоваться. Но также Рэйс понимала, что даже несмотря на эту самую силу и в будущем обучение у таинственного "А", нападения всё равно не прекратятся. А она успела полюбить ребёнка достаточно, чтобы волноваться о его будущем. Поэтому Ранэис приняла решение, что будет искать возможные варианты устранения по мере сил и возможностей. Ведь, оставалась Эмма, которая помогла ей в самом начале. И офицер МакВарран не бросала попыток связаться с ней снова, в тайне надеясь, что эта девушка не имеет ничего общего с покушениями на ребёнка. Рэйс была ей обязана за предоставленный доступ к спутникам, и очень не хотела отплатить местью на добро. Однако, если выбирать между Кили и ею, то она, естественно, выберет мальчика, хоть и переступая при этом через себя.

Она так погрузилась в свои мысли, что слишком поздно обратила внимание на одну появившуюся странность — впереди, прямо на её пути, замерцало пространство и слегка засветилось, как это бывает при открытии портала. Ещё не сообразив, что к чему, она влетела в проявившуюся воронку и нос к носу столкнулась с мужчиной, повалив его на землю. Уже на той стороне.

А дальше всё произошло слишком быстро, чтобы она смогла испугаться. Она успела только подняться на ноги, когда незнакомец с чёрными и слегка вьющимися волосами и чёрными без белка глазами накинулся на неё с такой скоростью, что если бы не годами оттачиваемые навыки и персональные тренировки с Дастин, быть ей насаженной на его громадные когти. Она отпрыгнула в сторону и блокировала его удар почти вовремя. Но недостаточно быстро — нога подвернулась, вынуждая Рэйс уйти от очередного удара кувырком вперёд и тем самым выбрать меньшее из двух зол. Внушительные когти хорошенько прошлись по неприкрытой топиком части спины, оставляя за собой кровавые борозды. Девушка взвыла, а эхом за этим по помещению, где они сцепились, пронёсся вой её противника полный самого настоящего голода. Ранение было болезненным и неприятным, но, по крайней мере, она всё ещё была жива и могла продолжать борьбу. Глаза нашли её противника сразу же, фокусируя на нём всё её внимание. Но что‑то в его действиях было не так — слишком много лишних движений, какая‑то ненормальная агрессия с нотой неуравновешенности. Рэйс была почти уверена, что если бы не эти странности, то бой дался бы её в десятки раз сложнее. В мужчине чувствовался опасный и умелый противник, который в данный момент был слегка обескураженным, что сказывалось на его технике. К сожалению, доктору МакВарран не дали времени на исследования, вновь стремительно атаковав. Но в этот момент сбоку открылся ещё один портал, в который её противник, резко сменив траекторию движения и полностью проигнорировав свою жертву, и прыгнул, перед этим с силой вытолкнув девушку в другой портал, через который она и появилась здесь. Всё случилось настолько неожиданно, и она не успела как следует отреагировать на толчок, провалившись в портал спиной вперёд. Но зато в самый последний момент успела из браслета запустить в стену неприметный кристалл, моментально вросший в неё. Ну, теперь‑то она узнает, где скрываются эти заговорщики. По крайней мере, она думала, что это были они, потому что пока что только им удалось использовать порталы для переноса в пределах планеты.

Из портала она вывались как раз на подоспевших охранников. И обрадовалась им как родным, потому что, вдруг, начала падать. Тело оцепенело, а спина как будто загорелась. Бикомпер выдал сигнал об опасности и возможном заражении. Видимо, на когтях того странного существа был яд, с которым теперь усиленно боролись наниты. И тот факт, что её начало шатать, говорил об очень серьёзном заражении, вернее отрава слишком опасная и требует больших энергетических затрат организма. А энергии после недавних событий, у неё как раз было не так уж и много…

На шокированные взгляды эльран она прошептала:

— Всё нормально, сейчас заживёт. Без паники!

Но было поздно. Пока Торнг поддерживал её ослабевшее тело, второй охранник тенью метнулся в сторону замка. На её недовольство и протест, оставшийся эльран ответил:

— Владыка приказал немедленно ему доложить, если с тобой что‑то случится. Но сейчас Эльк направился не к нему, а к Нормиру. Он здесь нужнее.

— Да не нужен он! Всё сейчас заживёт, — возмутилась Рэйс.

— Не вижу, сария. Раны кровоточат, и сильно. А регенерация не началась.

— Потому что… — она замолчала.

Не объяснять же ему, что для начала наниты вырабатывают в её крови противоядие, потом чистят все участки, подвергшиеся заражению, и только после этого затягивают раны. Заживление началось как раз к тому моменту, как на поляне появился взбешённый Владыка, а за ним запыхавшийся Нормир.

"Нам конец", — угрюмо подумала Ранэис не сводя мрачного взгляда с Торнга.

Нормир быстро осмотрел её, сказал, что ничего серьёзного в этих "царапинах" нет, чем заслужил два недоумённых взгляда от охранников, и спокойно пошёл обратно в замок. А офицер МакВарран, оправив свой спортивный топ, недовольно хмурилась на провинившуюся парочку. Она готова была смотреть куда угодно, только не на злющего Владыку, который следил за каждым её движением, как самый настоящий зверь.

— Я же сказала, что опасности нет! — прорычала она.

— Они выполняли мой приказ, Огонёк, — тихо ответил за них Киртьян.

От звука его низкого рокочущего голоса всё внутри у девушки просто перевернулось. Но не от страха, который он вызвал у поспешно ретировавшейся охраны, а от совершенно другого чувства. И не сказать, что оно её напугало, но уж точно обескуражило. Просто, для неё такая реакция была в новинку, она не привыкла к тому, что даже просто голос, хоть и удивительный, принадлежащий мужчине, может пробуждать в ней… такое! Тягу, потребность, жажду…

— Я не просила следить за мной, Владыка.

— Что ты сказала? — прорычал он, а Рэйс показалось, что от его рыка даже деревья вокруг задрожали.

— Я сказала, что не просила следить за мной, — повторила девушка, всё также не глядя на мужчину.

Она серьёзно опасалась совершить нечто необдуманное, если взглянет на него. У неё внутри и так всё замирало от одного лишь его голоса. Но, тем не менее, она отчётливо знала, где именно находился Киртьян. Все её чувства были напряжены до предела, поэтому его приближение она просто почувствовала. Вот она ощущает лишь лёгкую дрожь в теле, а вот по нему проносится ураган эмоций.

— Как ты ко мне обратилась, Рэйс? — прошептал он ей вопрос на ухо, но от этого не стал звучать менее угрожающе.

— Как подобает, — нашлась она с ответом.

А в следующий миг была прижата к его мощному и огромному телу с одной стороны, а с другой — к первому и ближайшему дереву. Она с трудом удержалась от болезненно вскрика, задев корой активно заживающую рану. Владыка навис над ней, довольно жестко схватив за подбородок и закинув её голову так, чтобы она смотрела ему в глаза, а с его ростом — это непростая задача. В его пылающие звериной яростью глаза.

— И как я должен относиться к такому обращению, а, драгоценная моя? — прорычал он ей в лицо, почти касаясь своими губами её.

Она дрожала в его руках. И эта дрожь сладостно отзывалась у Киртьяна внутри, но всё равно не могла побороть ту ярость, что он испытал от её такого сухого, холодного и официального обращения. Будто и не было между ними тех двух суток, проведённых в её постели, будто это не она стонала в его руках от наслаждения и дарила жаркие, полные страсти поцелуи! Он знал, что будет нелегко дожидаться её примирения с собственными чувствами, но не ожидал, что всё окажется настолько неприятно. Он позволил ей тогда сбежать из кабинета, позволил страху завладеть её душой, но в этот раз он не будет стоять в стороне и наблюдать, как она, под тяжестью своих глупых мыслей и предрассудков, отдаляется от него. Не после всего, что они вместе испытали. Силы! Да он за всю свою жизнь не ощущал ничего подобного. И острее всего было наслаждение как раз в тот раз, когда она полностью была в сознании. Он слышал, что близость со своей избранницей, истинной парой, не сравнится ни с чем испытанным до этого. А когда пережил всё сам, понял, что рассказы не отображают и сотую долю того наслаждения, которое овладело им в ту ночь.

Киртьян ощутил, как внутри начинает полыхать страсть, откликаясь на близость её тела, и ему стоило колоссальных усилий сдержаться и не дать ей волю. Губы покалывали от желания впиться в её соблазнительный ротик, покорить её, доказать ей, что она принадлежит ему…

— Я не понимаю причин твоей агрессии, — упрямо проговорила Рэйс. — Я обратилась к тебе, как и подобает эльран, а…

— Ты не эльран, моя сария, — тихо на ухо прошептал он, почувствовав, как она вздрогнула от этих слов. — Неужели ты думаешь, что в тот момент, когда я сделал тебя своей, я не ощутил запах твоей крови? Или, быть может, ты считаешь, что не распробовал на вкус ту каплю из твоей прокушенной губы? Ты чистокровный человек, прикрытый могущественными чарами, которые для всех делают тебя одной из нас. Но я теперь знаю правду.

Рэйс напряглась. Она замерла в его руках, не решаясь сделать даже вдох. Чего ждать от Владыки после такого заявления, она не знала. Почему‑то в то, что он выдаст её, верилось с огромным трудом — хотел бы, давно бы рассказал, а не ждал все эти дни. Поэтому она и молчала, напряжённо ожидая продолжения его речи.

— Что? Даже не испугалась? — с иронией произнёс он, продолжая прижимать её к дереву.

— Я жду, — ответила она.

— Чего ждёшь?

— Твоих слов, чтобы начинать бояться. Пока что ничего из сказанного не впечатлило, — ровным голосом ответила она, но Кир прекрасно почувствовал неприкрытый сарказм.

— А тот факт, что я знаю о тебе правду, тебя не пугает… — и прозвучало это скорее, как утверждение, а не вопрос.

Ранэис только невесело хмыкнула. Если бы он знал о ней всю правду, то вполне вероятно она бы уже была мертва. Потому что человека на своей территории он, возможно, и потерпит, но пришельца из другой галактики, другого времени и другого уровня развития — вряд ли. И хорошо, если бы он просто попросил её покинуть Зельму…

Киртьян, заметив реакцию девушки на его слова, нахмурился. Неужели, у этой во всех смыслах странной и необычной женщины есть что‑то ещё, более важное для сокрытия, нежели то, что он уже узнал? И если так, то раскрытия этой тайны она опасается намного больше. Хотя, что может быть ужаснее того, чтобы оказаться в мире эльран, будучи чистокровным человеком и когда о тебе узнали? Но, видимо, он совсем не понимает людей. И пообещал сам себе разгадать все её тайны, а пока…

— Ты же понимаешь, что это знание даёт мне дополнительную власть над тобой?

— Насколько я помню, как женщина Цветника, я изначально и полностью была в этой власти. И то, что меня об этом никто не спросил, тебя не волновало никогда…

Её неприкрытый сарказм только ещё больше показал Киру, что девушка вместо того, чтобы смириться с мыслью об окончательном изменении её жизни, успела придумать себе массу оправданий, с её точки зрения, подходящих для нынешней ситуации. А он — глупец, если действительно решил, что она поведёт себя иначе и смирится. Да, он хотел лёгкой победы и полной капитуляции, но, как оказалось, выиграл только сражение, а основная битва впереди. И воевать ему придётся с ней же за её сердце.

— Что ж, значит, будем играть по твоим правилам, — сказал он, отстраняясь с неохотой.

— То есть? — нахмурилась Рэйс, подсознательно ожидая подвоха.

Поведение Владыки откровенно настораживало. В первый момент ей показалось, что он готов убить её за то, что посмела привлечь его внимание к себе. И это странным образом причинило ей боль. Но потом офицер МакВарран отогнала от себя подобные мысли, как весьма недостойные. Ведь только сегодня утром она размышляла о том, чтобы не попадаться на глаза Киртьяну, потому что переживала, что он будет вести себя слишком… собственнически. А, как она себе неоднократно говорила, её это совершенно не интересует. Ну, переспали, да, было замечательно, да, он у неё был первым, но они оба взрослые люди и не обязаны воспринимать случившееся, как нечто из ряда вон выходящее. Ведь так? Вот Ранэис и решила, что возмущаться его холодностью просто нечестно. Как собака на сене…

Но только она, казалось бы, примирилась сама с собой и четко определила для себя линию поведения — как будто ничего и не было — Киртьян вновь перевернул её мир вверх ногами, прижав к себе и почти поцеловав. И что бы значили эти его слова? Просто Рэйс подумать не могла, что он воспримет официальное обращение, как персональное оскорбление. Хотя, если учесть то, что он все эти два дня был с ней, если всё‑таки позволить себе придать случившемуся чуть больше смысла, то, её бы тоже оскорбило, если бы он обратился к ней холодно — отстранённо "офицер МакВарран". Поэтому на будущее она решила, что будет называть его Киртьяном, а в присутствии других — всё равно Владыка.

И вот опять… Какие её правила?

— Киртьян, я не совсем тебя понимаю, — начала говорить она, но эльран заставил её замолчать, приложив свой палец к её губам.

— Моя сария, — с улыбкой проговорил он своим удивительным и чарующим голосом. — Я бесконечно рад, что ты вновь зовёшь меня по имени и на "ты".

— Прости, я…

— Нет, помолчи, Рэйс. Я не знаю, что за эти три дня, что мы не виделись, ты напридумывала себе, но хочу предупредить, что не потерплю более такого поведения. Ты моя, понимаешь? Была до этого и стала такой окончательно в тот момент, когда сама, добровольно, подпустила меня к себе. И этого не изменить, теперь уже не изменить. Возможно, раньше я бы отпустил тебя, потому что не в моих правилах держать кого‑то в Цветнике против их воли. Но не теперь. Так переплелись наши судьбы, так Силам было угодно, чтобы ты стала моей, подарила мне свою невинность, а я принял этот дар. И теперь мы связаны друг с другом. Я предлагаю тебе быть моей женщиной в глазах эльран.

— Что? — в шоке воскликнула Ранэис, но ей вновь закрыли рот.

— Ты — моя женщина, которую хочу я и которую избрал мой зверь. Такой выбор редок, и я хочу, чтобы ты была моей супругой, — продолжил он, но на этих словах девушка уже просто была не в силах молчать.

Она выкрутилась из его захвата, нечаянно расцарапав больную спину. Ноздри Киртьяна тут же затрепетали, а зрачки стали вертикальными. Он потянулся к ней, но она отступила.

— Супругой? Я? Да ты в своём уме?! Я тебя знаю от силы пару дней, Киртьян. Всего несколько дней! И тот факт, что ты переспал со мной, не даёт теперь права распоряжаться моей жизнью. Ты правильно заметил — я не эльран. Я свободный человек! — кричала она, не замечая, что повышает голос.

— Ты принадлежишь мне! — прорычал он в ответ, пылая яростью.

— Я принадлежу себе. У тебя целый гарем жаждущих тебя женщин твоей расы. Вот бери и женись хоть на них всех! А меня не трогай! Я хотела быть терпеливой и благодарной, за всё, что ты для меня сделал, но ты сводишь на нет все мои старания! Ты спас мне жизнь — и я благодарна. Ты подарил мне самые волшебные ощущения в моей жизни — и я тоже благодарна. Но я не позволю…

— Благодар — р-р — рна?! — заревел Киртьян, подлетая к ней и хватая за плечи. — Я только что предложил тебе самое желанное место рядом со мной — быть моей супругой, а ты говоришь мне о благодарностях?!

— Это всё, что ты от меня получишь!!! — закричала она, стремясь вырваться из его захвата.

Странные слёзы душили её, и она не могла объяснить их причину. Боль разрывала сердце на части, а в голове набатом бились слова: "Я хочу…", "такой выбор редок", "хочу, чтобы ты была моей супругой", "желанное место рядом со мной"… И тут осознание сверхновой взорвалось у неё в голове. Она влюбилась в него! В этого чёрствого, грубого мужлана. Дура! Ты впервые и навсегда подарила своё сердце тому, кому оно совершенно не нужно…

Слёзы хлынули ручьём, и девушка, от осознания собственной глупости и бессилия, начала оседать на землю. Но неожиданно прижавший её к себе эльран, не дал упасть. Наивная и глупая дурочка. Придумала себе тысячу отговорок и причин, сама себя убедила в том, что Киртьян просто обычный мужчина с которым она переспала, а на деле ждала от него признаний в любви. Ха! Идиотка! Он же предложил ей стать его супругой… и ей бы радоваться, но нет. От этих слов только больнее, только хуже, потому что для него они ничего не значат. Просто та, "которую хочет он и которую выбрал его зверь".

Когда рыдания утихли, она отстранилась, осознав, что повисла на Киртьяне. Он смотрел на неё внимательно, словно старался рассмотреть что‑то, только ему одному ведомое. И, не обнаружив, как‑то совсем тяжело вздохнул.

— Мне больно осознавать, что быть моей супругой для тебя так ужасно, — сказал он какое‑то время спустя.

Рэйс на эти слова только хмыкнула. А ей невыносимо больно осознавать, что тот, кого она полюбила, вновь увидел в ней всего лишь тело, которое вожделел, куклу, которая не запала в душу, но оказалась выгодной находкой, подсунутой Судьбой и этими его Силами!

— Я не буду твоей супругой, Киртьян, — ровно проговорила она, глядя в сторону. — Окажи эту честь другой.

— Поздно, Рэйс! — необычайно зло, почти выплюнул он, а потом резко запустил свою пятерню в её волосы, убирая их с лица. — Метка на лице не признак того, что мы переспали, моя драгоценная. Это символ того, что отныне ты стала моей супругой!

И в подтверждение своих слов сорвал с рук наручи, на которые она не обращала до этого внимание. А там, на его запястьях, горел огнецвет, переливаясь так, словно был напитан магией. И стоило ей потянуться к рисунку, как он ожил и потянулся к ней в ответ.

Девушка резко отдёрнула руку и отскочила назад, смертельно побледнев. Она испуганными глазами посмотрела на эльран, не желая верить в произошедшее.

— Нет… Не может быть!

— Может, — мрачно ответил он, надевая наручи обратно. — Поздравляю… с — с-супруга!

От этих слов, произнесённых со злостью и пренебрежением, офицер МакВарран дёрнулась, как от пощёчины. И в этот момент поняла, что просто обязана как можно скорее обнаружить заговорщиков, обезопасить Кили и… уйти. Она просто не сможет, не выдержит этой пытки. Да и потом, когда настанет пора возвращаться домой, душа уже свыкнется с болью и перестанет тосковать по этому эльран. Возможно, нужно было поступить иначе… воспользоваться шансом и узнать, что такое — быть его. Но это была бы уже не она, не Ранэис МакВарран. Она бы просто не смогла смириться и тихо угасала бы. Киртьян не знал, кто она на самом деле, поэтому и не мог понять её, поэтому так остро реагировал на отказ. Для него, всю жизнь прожившего на Зельме, где такое отношение к женщинам — в порядке вещей, непонятны её желания. Как и для неё невозможно принять всё, как есть.

Да и, если бы она поддалась своему желанию и позволила себе хотя бы на время познать его близость и вообще отношения с ним, то потом, когда пришло бы время расставаться, она бы страдала в десятки раз сильнее, нежели сейчас. Хотя всё равно желание уступить немедленно было очень сильным.

Она бы даже осталась здесь, в Млечном пути, отправила бы Дастин домой одну, если бы Кир любил её. Но это было не так, а на меньшее она не согласится никогда. Всё или ничего! И только так.

Что странно, она даже не поинтересовалась, когда и каким образом он успел заключить брак. Это было уже просто не важно. Как говорил её отец: "После драки кулаками не машут". И она не собиралась. Пусть её сердце, едва начав биться, вновь замерло и почти разбилось, но она всегда была сильной. Вот и в этот раз справится. Когда‑нибудь. А сейчас главное — Кили и Дастин. Об остальном она подумает позже, сидя дома в Гельдран — Тар.

— Ты же пожалеешь об этом, — почему‑то шёпотом сказала она.

— Посмотрим, — ответил он, а ей показалось, что это прозвучало как: "Уже жалею". — С сегодняшнего дня ты будешь жить со мной. Тебя уже давно ждут твои новые покои, но я давал тебе время прийти в себя, привыкнуть к мысли, что отныне ты — моя. Видимо, зря. Но для твоего же блага, чем быстрее ты смиришься, тем лучше будет для нас обоих. Своего решения я не изменю, да и не могу. Но, как бы сильно ты меня не проклинала сейчас, я всё равно уверен в своём решении. И теперь наше будущее зависит от тебя: будет ли оно похожим на войну, или же на мир, полный гармонии. В любом случае, я остаюсь в выигрыше.

А потом развернулся и спокойно ушёл. Будто и в самом деле ему было всё равно, будто и не его жизнь круто изменилась…

На самом же деле, он просто не мог больше находиться рядом с ней и видеть вместо радости на лице — страх, грусть и даже боль. Силы! Не так он рассчитывал начать свою семейную жизнь, не на такую реакцию надеялся, когда признавался… Да и, если уж быть откровенным с самим собой, хотел преподнести факт о свершившемся обряде несколько иначе, в подходящей обстановке и с небольшим даром в виде диадемы Повелительницы. А вышло… Но она вынудила его! О, ещё никто не мог так влиять на него, заставляя в одну минуту трястись от ярости, пылать от страсти и плавиться от нежности. Эта женщина — сущая катастрофа! И Силы послали её ему точно в наказание!

Кир невольно улыбнулся — его рыжее наказание!

Ничего, у них будет время привыкнуть друг к другу. Главное — терпение! Оно никогда не было его добродетелью, но он искренне постарается. Рани неё. Ради них!

Ранэис же осталась на том же месте, стараясь успокоиться и просто прийти в себя. Но этот процесс затянулся слишком надолго. Она сама не ожидала, что Кир стал для неё так важен. И уж точно не ожидала, что его слова смогут ранить её больнее, чем любое смертельное оружие. В раздумьях прошёл весь день, и девушка заметила это лишь тогда, когда рядом с ней появился Торнг.

— Сария, — позвал он её. — Идём, тебя ждут к ужину.

Спрашивать о том, кто и где, она не стала.

Когда они уже подходили ко входу в крыло Владыки, им навстречу выбежал маленький кудрявый ураган. Мальчик подлетел к Рэйс и, не замедляя скорости, просто прыгнул ей на руки.

— Уф! — крякнула от неожиданности девушка, смыкая руки, чтобы удержать паренька.

— Рэйс!!! — радость завопил он. — Я так рад! Папа сказал, что ты теперь будешь жить с нами!!!

Она немного нервно обернулась и посмотрела на Торнга, который, в общем‑то, стоял рядом с самым невозмутимым выражением лица и вообще делал вид, что его здесь нет и ей всё кажется. Но, Ранэис всё равно рассмотрела то, что искала — он не был удивлён. Значит, знал заранее. И остаётся лишь догадываться, случилось ли это сегодня днём или же было известно ещё в тот момент, когда он четыре дня назад появился на её пороге. И кто ещё знает? Но подумать об этом ей не дал нетерпеливый и жутко счастливый ребёнок, который не заметил, ни нервного взгляда, ни натянутой улыбки.

— Пойдём скорее! — сказал он, спрыгнув с её рук, и потащил за собой. — Я тебе покажу свою новую комнату. Ну, то есть, комната та же, но там всё — всё по — другому! И у меня теперь новая няня. Даже две, если считать её близнеца! Хаарта и Фаарта. Фаарта — самая настоящая валькирия, представляешь?!

— Нет, — честно ответила Рэйс, когда ей дали возможность вставить хоть словечко.

— Я вас познакомлю. Я рассказал Фаарте, как ты всех победила на той поляне и как ночью опять спасла меня! Она очень хочет с тобой пообщаться и… как это… обменяться опытом.

— С радостью, — улыбнулась девушка.

Беспрерывное щебетание малыша отвлекало её от мыслей о его отце и о том, чего ждать от всей этой ситуации. То, что ничего хорошего, она и так знала. Но хотелось бы хоть какой‑то конкретики. В обществе ребёнка невозможно было хандрить и игнорировать море позитивной энергии, поэтому спустя какое‑то время она уже радостно улыбалась и даже смеялась. Они вбежали в здание и понеслись по коридорам. На лестнице, которая вела в покои правителей, Торнг отстал и, как показалось Рэйс, вообще остался у её подножия. То ли охранять их покой, то ли сторожить, чтобы она не сбежала…

Кили, заметив, что они остались одни, резко затормозил перед дверьми и с хмурым лицом обернулся. От былого благодушия не осталось и следа, и девушка с изумлением поняла, что малыш очень качественно исполнил свою роль. И вот теперь, когда зрителей больше не было, он, как самый настоящий взрослый мужчина, решил прояснить ситуацию.

— Рэйс, я помню, что ты сказала мне в день нашего знакомства, — тихо проговорил он. — Поэтому думаю, что ты здесь не по своей воле. Скажи, это так?

Сердце девушки неожиданно сжалось от боли. Что сказать этому замечательному ребёнку, который преданно любит своего отца и так заботится о ней? Сладкую ложь? Но, ведь, до сих пор врать ему она не могла. А сказать правду… Не слишком ли рано ему знать подобное?

— Понимаешь, — так же тихо ответила она, присаживаясь перед ребёнком на корточки. — Когда я принесла тебя в тот вечер к тебе в комнату, мне пришлось познакомиться с твоим папой. Мы поговорили и поняли, что некоторое время должны действовать сообща, чтобы обезопасить тебя. Чтобы ты смог нормально гулять, не опасаясь нападения. Но ты прав, я раскрыла себя и то, что вообще находилась в Цветнике. И мне до сих пор не нравится статус невесты твоего папы…

— Потому что ты любишь свободу и хочешь выбрать себе пару сама? — вспомнил Кили её слова.

— Да, по большей части так и есть, — кивнула девушка.

— Но ты же теперь больше не женщина Цветника и не невеста. Папа сказал, что ты его супруга, как была моя мама, — продолжил маленький наследник задавать вопросы, не замечая, как Рэйс начинает стремительно бледнеть. — И я… — он стушевался и отвёл взгляд. — Я бы очень хотел, чтобы ты была не только моим другом, но и моей новой мамой.

У Ранэис всё внутри превратилось в кислоту, разъедая её душу, уничтожая сердце. Она сама не заметила, что из глаз льются слёзы, пока маленькая ручка не вытерла их с её щёк.

— Ты плачешь, Рэйс… — грустно проговорил Кили. — Значит, ты не хочешь…

— Нет, Кили, ты не прав, — судорожно всхлипнув, проговорила она и крепко обняла мальчика. — Я больше всего на свете хотела бы стать твоей мамой. Я уже так сильно люблю тебя. Но раз ты вспомнил одни мои слова, то должен вспомнить и другие…

— Что ты…

— Да, солнышко. И мне очень этого не хочется, но, боюсь, у меня нет выбора, — девушка с трудом сдерживала рыдания, понимая, что только что позволила второй раз разбить себе сердце.

Она не понимала, как ещё может дышать. Боль была просто невыносимой. Она знала! Знала, что искренняя привязанность к мальчику обернётся для неё болью, но всё равно позволила ему прочно обосноваться в своём сердце. И вот теперь, отвечая на такие взрослые вопросы, она понимала, что будет с кровью выдирать из сердца не только отца, но и его маленького сына.

— Скажи, а тебе совсем — совсем не нравится мой папа?

— Пообещай, что не скажешь ему, тогда отвечу.

— Обещаю!

— Мне он очень нравится, тигрёнок. Более того, он спас мне жизнь, поэтому мы связаны теснее, чем простым обрядом супружества. Но проблема в том, что для твоего папы я всего лишь женщина — ещё одна из многих, — с горечью ответила она.

— Ты ошибаешься, Рэйс, — очень серьёзно и по — взрослому сказал Кили. — Мой отец никогда бы не соединил себя узами с той, которая ему безразлична. Просто поверь мне. Нормир сказал, что наш род вступает в союзы только по любви — это единственное, что мы можем сделать, руководствуясь своим сердцем, а не долгом.

— Ты ещё слишком маленький, чтобы понимать это, — с нежной улыбкой сказала она.

— Нет, это я понимаю очень хорошо. И я знаю, что прав, поэтому не грусти, — он вновь провёл маленькой ладошкой по её лицу. — На тебе огнецвет, Рэйс. И уже одно это говорит, что ты особенная. И я верю, что всё будет хорошо!

Малыш моргнул и только сейчас девушка заметила, что он как‑то странно себя вёл. Но, если раньше она списывала такое поведение на раннее развитие, то теперь подумала, а не его ли таинственная сила сейчас брала над ним верх? И если это так, то чем может грозить в дальнейшем?

Из задумчивости её вывел робкий вопрос ребёнка, который вновь стал вести себя, как и подобает десятилетнему мальчику:

— А можно… можно, до этого ты побудешь моей мамой? У меня… я никогда… — он замолчал, сильнее прижавшись к Рэйс, и она просто не смогла сказать "нет".

Понимала, что это неправильно, нельзя привязываться к нему ещё больше, но глядя в эти невероятные глаза, смотрящие на неё с такой нежностью… Она полная дура! Но отказать было выше её сил.

— О, что же ты делаешь со мной, малыш! — простонала она, подхватывая его на руки. — Конечно я буду твоей мамой, но только если ты будешь моим сыном, договорились?

— Угу, — закивал он. — И я смогу звать тебя не Рэйс, а "мама"?

— Если ты этого хочешь, — вынуждена была ответить она, и в ответ получила одновременно согревшее её и причинившее боль:

— Очень хочу!

Так они и вошли в просторный круглый холл, где увидели замершего на пороге одной из комнат Владыку. Он со странным выражением лица посмотрел на них, отдельно уделив внимание красным носам и мокрым глазам, а также тому, что Рэйс держала мальчика на руках, но говорить ничего не стал. Лишь посторонился и приглашающе взмахнул рукой.

— А ты обидишься, если я скажу, что не хочу, чтобы папа тебя отпускал? — очень тихо, на самое ухо прошептал Кили.

— Нет. Я тоже не хочу, чтобы он меня отпускал, — так же тихо ответил она.

— Тогда хорошо, потому что я почему‑то уверен, что он не отпустит.

— Это ничего не изменил, малыш. Я всё равно буду вынуждена уйти.

— Только помни, Рэйс, что ты — его пара, которую он избрал сердцем, — вновь странным серьёзным голосом проговорил ребёнок, вынуждая девушку задуматься — а, может, он прав?

Продолжить разговор они не смогли, потому что уже находились в, как оказалось, столовой, где было накрыто на две персоны. А мысленно ни один из них говорить сейчас не хотел. Кили, потому что, как подозревала Рэйс, сам немного не понимал своих внезапных порывов, а она — потому что хотела сначала обдумать уже сказанное. Две девушки, одетые в обычные длинные платья, как раз открыли последние блюда, но увидев, что их будет за столом больше, быстро добавили ещё один набор столовых приборов и тарелок, а потом вышли из комнаты, закрыв за собой двери.

— Моя сария, тебе не тяжело? — спросил Киртьян, обращая на себя внимание.

С их последней встречи он переоделся. Сейчас на нём были широкие и явно очень лёгкие белые штаны, наручи отсутствовали, открывая вязь огнецвета на запястьях, коса была заплетена ещё более замысловато и перекинута через плечо на обнажённую грудь. Рассматривая эти изменения, Рэйс то и дело поглядывала на татуировку в виде следов от когтей. А ещё она подумала, что эта татуировка очень сильно отличается от тех, что ей уже приходилось видеть ранее на воинах эльран. Те были нанесены на грудь и больше походили на вязь странных символов и знаков. Нельзя сказать, что они были ажурными, потому что всё же выглядели довольно мужественно на могучих мужских телах, но по сравнению с тем, как на Киртьяне смотрелись эти "когти"… В общем, пожалуй, всё же были ажурными. И сразу появлялся закономерный вопрос, что же это значит? Наверняка что‑то очень важное, потому что все мужчины — воины эльран стараются ходить с обнажённым торсом. И явно не потому, что им жарко. Тут, скорее всего, было именно желание продемонстрировать рисунок…

Она задумалась и не сразу поняла, что Киртьян уже дважды повторил свой вопрос.

— Извини, задумалась, — поспешно ответила она, опуская ребёнка.

Кили тут же взял её за руку, что тоже не укрылось от проницательного взгляда Владыки. Но как‑то комментировать увиденное он не стал.

— Что ж, тогда предлагаю всем сесть за стол и, наконец, поужинать, — предложил он.

Несмотря на некоторую напряжённость, ужин прошёл вполне нормально. Единственное, что заставило девушку понервничать — это вопрос Кили, который он задал перед уходом:

— Рэйс, а ты мне сегодня расскажешь вторую часть сказки?

Киртьян изумлённо посмотрел на Ранэис, а она не смогла выдержать этот взгляд и опустила глаза в пустую тарелку, слегка покраснев. А потом обернулась к ребёнку, ожидающему ответа, и сказала:

— Конечно, малыш. Как обычно.

— Но ведь… — расстроенно начал возражать он, но Рэйс предупреждающе покачала головой. — Хорошо. Спокойно ночи.

— Спи спокойно, — ответил Владыка, не сводя пристального взгляда с девушки.

— Волшебных снов, Кили, — улыбнулась она мальчику.

Офицер МакВарран просто физически ощущала, как внимательно смотрел на неё Киртьян. Она ожидала массу вопросов и поэтому жутко нервничала. Отвечать на них у неё не было никакого желания, она просто не знала, как правильно сказать обо всём и не спровоцировать ещё больше вопросов. Но Киртьян удивил её своим молчанием.

А он в этот момент думал о том, что же ещё скрывает это милое создание. Его сильно удивил тот факт, что Килияр, который видел Ранэис всего пару раз настолько привязался к ней. Когда он сказал ему о том, что теперь у него, Киртьяна, появилась новая жена, его сын лишь печально опустил голову и не отрывал взгляд от своей обуви до тех пор, пока Владыка, желая как‑то приободрить мальчика не сказал, что "Ранэис хорошая и он обязательно с ней подружится". Изменения произошли невероятные. Мальчик запрыгал на месте, радостно выкрикивая "Ура!", хотя раньше в присутствии отца всегда старался вести себя "по — взрослому". Потом, когда ему сообщили, что девушка вот — вот должна появиться, с радостными воплями понёсся вниз, встречать её. А вернулись они оба в обнимку, словно самые настоящие мать и сын. Он был рад таким тёплым отношениям между ними, чего скрывать, но у него были вопросы. Которые он не мог задать, потому что видел, что девушка натянута, как струна и явно отвечать не имеет никакого желания. Что ж, решил он, у него будет ещё масса времени, чтобы узнать её.

Зашли слуги, чтобы убрать со стола, а другие принесли чай, который Киртьян любил пить по вечерам. Но сегодня, пожалуй, им обоим не помешал бы бокал наливки. Он подал знак одной из девушек, и та быстро убрала чай, заменив его необходимым напитком.

— Извини, — сказал он, когда они остались одни.

Рэйс недоумённо посмотрела на него. Всё то время, пока убирали со стола и разливали напиток по бокалам, она не отрывала взгляда от рисунка на столе, не имея ни малейшего желания смотреть на Владыку и тем самым провоцировать его на вопросы.

— Сегодня в саду, когда я прижал тебя к дереву, то вновь поранил. Я не хотел, просто вылетело из головы, что ты человек, — пояснил он. — Об этом слишком легко забыть…

— Я не жалуюсь, — спокойно ответила она.

— Я заметил, — скривился он. — Но данную ситуацию счёл нужным прояснить.

Киртьян долго и пристально смотрел на сидящую напротив девушку, не понимая, где допустил ошибку. Любая другая на её месте прыгала бы от радости, узнав, что стала его супругой, а она сначала разозлилась, потом расплакалась. Видеть её слёзы было ужасно, но он не позволил себе ни одного слова или жеста, которые дали бы ей понять, что он переживает. Он — Владыка эльран, и слабость, абсолютно любая слабость, ему непозволительна. Впрочем, он не обязан и извиняться перед ней, но делает это.

Разговор не успев начаться, закончился.

Но на этот раз Рэйс сама решила нарушить молчание.

— Я так и не спросила тебя, нашли ли вы виновных в отравлении твоего сына? — спросила она.

— Да. Ею оказалась одна из нянь. Она сама во всём призналась. А две другие знали, но не доложили об этом, что тоже является предательством, — кивнул Киртьян.

— А они не сказали, для чего всё это делали?

— Вот тут заключается первая странность — они не помнят, — скривился Владыка.

— Как это? — нахмурилась девушка. — Просто отговариваются таким образом?

— Нет, действительно не помнят, — покачал он головой. — Когда долго находишься в особой темнице, где из стен прорастает дурман — трава, твой разум слегка затуманевается, и тогда сопротивляться воле альфы становится невозможным. Мы редко прибегаем к такому способу допроса, но в этот раз были вынуждены поступить именно так, потому что тоже не поверили их словам. Но, как оказалось, женщины говорили правду. Такое ощущение, что…

Он замолчал, стараясь подобрать слова, но вместо него фразу закончила Рэйс.

— Ощущение, что им внушили это, а потом стёрли все воспоминания о том, кто это был и для чего такое сделал.

— Именно, — кивнул он. — И вот тут появляется вторая странность. Наши маги не обнаружили никакого магического вмешательства.

— Возможно, это была и не магия.

— В смысле?

— Ну, есть такие травы, которые, если знать, как готовить, вызывают частичную амнезию. В зависимости от сочетания и концентрации, с их помощью можно заставить забыть от нескольких часов с момента приёма зелья, до двух недель, — объяснила Рэйс.

Конечно, она не раскрыла всей правды, например, о том, что есть не только травы, но и технологии, лекарства, даже элементарный гипноз, с помощью которых можно достичь тех же результатов. Это было лишним, главное, что суть он понял.

— Их воздействие можно как‑то нейтрализовать? — нахмурился мужчина.

— Трудно сказать. Сначала необходимо хотя бы взять их кровь на анализ, чтобы выявить посторонние вещества. Хотя, если честно, я сильно сомневаюсь, что те, кто за всем этим стоит, настолько глупы, чтобы оставлять следы.

— Да, я тоже так думаю.

Они немного помолчали, думая каждый о своём, пока Рэйс вновь не задала вопрос. Сидеть в тишине было утомительно, а тема безопасности Кили казалась ей самой нейтральной и безопасной.

— Больше не удалось обнаружить заговорщиков?

— Нет, но всё равно я приказал следовать твоему плану. Да и то, что произошло с тобой, удалось выдать в выгодном свете.

— То есть?

— Нормир представил всё так, как будто ты отравилась именно тем опасным веществом, что все мы ищем. А потом и я исчез на пару дней… В общем, если раньше эльран противились проходить осмотр, то теперь очередь расписана на неделю вперёд, — усмехнулся Владыка.

Офицер МакВарран тоже не смогла удержать улыбку. Да уж, очень удачно они "заболели".

— А как все узнали о моём… недуге?

— Ну, Владыка в Цветнике, да ещё и на ужине с одной из цветков — это Событие с большой буквы, — скривился эльран. — Вот о нём и сообщили всем, кому только смогли. А то, что всё так… м — м-м… неожиданно завершилось… Ну, тут постаралась уже охрана во главе с Нормиром, когда я не появился в башне в нужное время.

— Ясно.

Больше Рэйс ничего не сказала, потому что не желала ни развивать, ни вообще затрагивать тему об отравлении эйхой. Слишком свежи были воспоминания. Поэтому, коснулась ещё одной нейтральной темы:

— И моя лаборатория готова?

— Ждёт уже два дня. С завтрашнего дня будешь работать с Нормиром, — сказал он, отпивая из бокала. — Объяснишь ему, что тебе необходимо получить у эльран, он поможет.

— Хорошо. Спасибо, — кивнула девушка, а потом неожиданно даже для себя самой спросила: — А как твой народ отнесётся к тому, что супруга их Владыки будет работать ассистентом у целителя?

— А тебя это волнует? — с усмешкой спросил Киртьян и сразу же пожалел об этом, потому что Ранэис вновь замкнулась.

— Да, ты прав.

— Рэйс…

— Если это возможно, я бы хотела сейчас сходить в лабораторию, чтобы подготовить её к завтрашнему дню, — поспешно сказала она, вставая.

— Сядь, моя радость! — нахмурившись, приказал он.

И было это сказано таким тоном, что она еле удержалась, чтобы тут же не плюхнуться на стул. Потребовалась вся сила воли, чтобы выдержать паузу и только потом с достоинством присесть на самый краешек.

— Давай по порядку, — начал он и поднялся, чтобы подойти к ней и сесть рядом. — Сегодня было сказано слишком много слов, о которых мы оба можем пожалеть в дальнейшем. Поэтому, я предлагаю начать всё заново. Мне казалось, что мы вполне можем нормально общаться, разве нет? Конечно, обстоятельства немного изменились…

— Немного? — не выдержала девушка. — Для тебя, может, и правда это лишь незначительные изменения, а для меня… Я этого не хотела. У меня были другие цели.

— Расскажешь? — поинтересовался Киртьян, откидываясь на спинку стула.

— А тебе не всё ли рано? — вопросом на вопрос, как и он раньше, ответила она. — Ведь ты сам за меня уже решил, какова будет моя жизнь! Тебе, ведь, даже в голову не приходит, что я могла мечтать о другом.

— О другом? — зарычал он, на что Рэйс как‑то истерично рассмеялась.

— Вот! Вот! Ты же даже не понимаешь меня! Я говорила о другом будущем, Киртьян. То, что я попала в Цветник, досадная случайность. И я смогла бы с лёгкостью выбраться отсюда, ты бы даже не знал о моём существовании. Но я пообещала, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы уберечь Кили. Но мой ответ тебе не понравился, не так ли? Твоё самолюбие уязвили, и ты решил действовать, как самый настоящий эльран. Конечно, что для тебя значит мнение какой‑то человеческой девушки? Таких, как я тут ценят только как рабынь.

— Ты забываешь, Ранэис, что я изначально относился к тебе не как к "всего лишь девушке".

— Потому что не знал, что я человек, — фыркнула она.

— С момента, когда я это узнал прошла почти неделя. И два дня из неё я провёл с тобой, если ты ещё не забыла. А потом вообще дал время успокоиться и привыкнуть ко мне! Если бы всё было так, как ты говоришь, ты бы уже давно была у меня в спальне, покорная и ласковая, как и подобает супруге Владыки эльран. Заметь, не рабыне. А я сижу здесь с тобой и слушаю твои обвинительные речи, — подался он к ней, схватив руками за плечи.

— Ну так что тебе мешает? Давай! Действуй. Мне от этого будет только легче! — прошипела она. — Перестану разрываться между ненавистью и благодарностью за спасение жизни!

Он отшатнулся от неё столь же стремительно, как если бы она ударила его. Черты лица заострились, приобретая что‑то общее с хищником, зрачки удлинилась, а из‑под верхней губы показались клыки. Девушка в первый момент даже не придала значения причине, по которой это произошло, завороженно глядя на происходящие метаморфозы. И только когда инстинкты завопили об опасности, она очнулась и поняла, что только что перегнула палку.

Киртьян едва мог дышать, так сильно клокотала в нём ярость. Такого всепоглощающего чувства он не испытывал уже очень и очень давно. Его зверь рвался наружу, стремясь получить полный контроль над телом. Вот только эльран не был уверен для чего именно — чтобы показать зарвавшейся девчонке её место, место его женщины, или чтобы отплатить за оскорбление. Поэтому решил не искушать судьбу:

— Уйди, — сказал он, отворачиваясь.

А Рэйс ощутила укол вины за несправедливо сказанные в гневе слова. Ненависти, ведь не было. Всё как раз наоборот — несмотря ни на что, внутри неё горел пока что ещё маленький, но уже очень упорный огонёк чувства. И как она не старалась его потушить, ничего не получалось. Вот и сейчас, вместо того, чтобы молча уйти и заняться своими делами, она со вздохом коснулась плеча Владыки и сказала:

— Прости, я не хотела. Для меня всё это… сложно.

Мышцы под её пальцами окаменели, а во всей позе Киртьяна проступало напряжение, которое, казалось бы, только усилилось от её слов.

— Уйди, Ранэис! — прорычал он и дёрнул плечом, сбрасывая её руку.

На этот раз настаивать она не стала. В конце концов, чего она вообще к нему в душу лезет?! Оправдываться ей не в чём, пусть чувство вины и гложет её изнутри. Ничего — пройдёт. Тем более, что возмущение оправдано. Не её вина, что он всё решил сам, даже не поинтересовавшись мнением самой девушки. А теперь обижается на правду! И не важно, что тут разница в менталитете. Мог бы, перед тем как поступать в угоду своим странным прихотям и желаниям, хотя бы из вежливости узнать, что чувствует она и чего хочет.

Покачав головой, офицер МакВарран развернулась и вышла из комнаты. А спустя всего какую‑то секунду за дверью раздался чуткий грохот, как будто там взорвалась плазменная бомба. Недовольно передёрнув плечами, она стремительно пошла по направлению к выходу, отказываясь быть свидетелем проявления психоза. Ничего, перебесится и успокоится.

У подножия лестницы всё так же стоял Торнг, но вопреки ожиданиям Рэйс, останавливать её не стал, молча проследовав за ней. Всё ясно, охрана и наблюдение в одном флаконе. Что ж, ей даже лучше.

— Торнг, скажи, где находятся лаборатории целителей? Мне нужно увидеть Нормира.

— Лаборатории находят в западном крыле в полуподвальных помещениях, — спокойно ответил эльран, следуя на шаг позади своей подопечной. — Кабинет Нормира находится недалеко отсюда. Он работает в основном там, редко навещая западное крыло. А если тебе нужна конкретно твоя лаборатория, далеко ходить не нужно. Она здесь.

— Как здесь? — не поняла Рэйс, останавливаясь.

До этого она, сверившись с навигационной картой и отметив для себя расположение западного крыла, целенаправленно двигалась в том направлении, к основному переходу. Но слова Торнга вынудили её остановиться и обернуться к нему. Мужчина стоял рядом с одной из многочисленных и абсолютно идентичных дверей с невозмутимым выражением лица. Офицер МакВарран вынудила себя пару раз глубоко вздохнуть и не срывать злость на ни в чём не повинном эльран.

— Я же буду рабо… помогать Нормиру. А эта часть замка не подходит для нашей цели. Из соображения безопасности, было бы крайне глупо пускать сюда всех обитателей. Поэтому, логичнее всего предоставить мне место рядом с нашим целителем, — попыталась она объяснить рациональность нахождения её лаборатории в западном крыле.

Ещё одна причина, по которой это был бы наилучший вариант — опыты. Она собиралась создать нейтрализатор для излучателя. И хотя опыт у неё большой, никто не застрахован от несчастного случая. Не хотелось бы потом спасать эльран из горящих комнат или же травить ядовитыми испарениями. Собственно, для этого лаборатории и размещали удалённо от жилых корпусов, или в данный момент — комнат.

Ну… и ещё она была бы не против, если расстояние между ней и Киртьяном будет больше, чем в один этаж, раз уж у неё нет пока что выбора и приходится соглашаться на определённую им роль.

Но Торнг не внял её логике. Или не пытался… Он всё также стоял и невозмутимо смотрел на неё, словно на заигравшегося ребёнка, которому и отказать нет причин, но и игры уже надоели.

— Мне ничего об этом не известно, — спокойно ответил он и открыл дверь, около которой стоял. — Владыка приготовил для тебя именно эту комнату. Если тебя что‑то здесь не устроит, скажи мне, я решу эту проблему. Об остальном говори с ним.

Рэйс представила, что сейчас пойдёт к нему и начнёт взывать к его логике… и её передёрнуло. Нет, они и так расстались не самым лучшим образом, и напоминать о своём существовании не хотелось. Тем более таким вот способом. Поэтому, девушка решительно прошла мимо эльран и вошла в комнату — в конце концов, она может начать разработку и здесь. А завтра… или после завтра, можно будет обсудить этот вопрос.

Но дальше порога она не прошла, замерев в изумлении. Находясь в другой галактике, на планете, где не развита технология практически вообще, если не считать оставленных Содружеством "подарков", она, конечно, ожидала некоторых отличий в понимании "лаборатория". Но такого ей не могло присниться даже в самом бредовом из всех снов.

На мензурки, пробирки, штативы и прочее, Рэйс даже не глянула, потому что в данный момент во все глаза рассматривала огромный, на половину обычного стола, светящийся шар. Он мерцал, как самое настоящее солнце, только миниатюрное, выбрасывая протуберанцы, и двигая внутри себя огненную массу. Отличался разве что цветом — фиолетовым. Но как только офицер МакВарран хорошенько присмотрелась, поняла, то, что она приняла за движение газа в фотосфере, на самом деле — самые настоящие символы! И она была готова поклясться, что увидела там слова "элемент", "реакция" и "яды".

— Чтоб мне провалиться! — в шоке прошептала она. — Магический комп!

— Что? — не понял её стоящий сзади эльран.

— А?

— Что‑то не так? — переспросил он.

— Нет — нет. Всё нормально, — рассеянно отозвалась она, чувствуя, как начинают зудеть пальцы от желания прикоснуться к этому невероятному чуду. — Я тут поработаю немного…

Торнг кивнул и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Но девушка этого просто не заметила. Она уже целенаправленно шла к удивительному магическому изобретению, жаждая немедленно изучить и научиться пользоваться.

И с этой минуты, Ранэис, которая в данный момент была доктором МакВарран, перестала существовать для окружающего мира. Она с детским восторгом познавала чудо, оказавшееся не только магическим компьютером, но ещё и настоящей базой данных и центром управления всеми находящимися в комнате приборами. То, что раньше она включала с помощью технологий, теперь ей предлагалось делать с помощью магии, и Рэйс была в восторге!

Правда, она всё время пыталась найти хотя бы маленькую часть от привычного компьютера времён Содружества с его спайками, нано — платформами и кристаллообразными источниками питания, но ничего не было! Данное устройство на самом деле было полностью и всецело создано магией. А управляло оно другими лабораторными установками с помощью таких же миниатюрных солнышек, размером со среднее яйцо, посылая им импульсы или подключаясь, а точнее, более правильно будет, присоединяясь к ним с помощью тонких нитей.

К собственному изумлению, она обнаружила, что её бикомпер свободно синхронизировался с ядром этого маленького солнышка, давая возможность девушке работать удалённо, без необходимости постоянно подходить к этому чуду, чтобы запустить тот или иной прибор. Из чего она сделала вывод, что не всё так просто, как ей показалось.

Чтобы синхронизировать такие абсолютно разные устройства, у них должен быть хотя бы схожий принцип действия. Технология не может управлять магией, а магия не в состоянии быть частью технологии. По крайней мере, она не могла такое даже представить.

Это равносильно, что самый обычный приёмник, будет "принимать" голоса людей, а не радиоволны, в которые эти самые голоса преобразовывают и передают.

В общем, она решила, что данное солнце заслуживает её отдельного и самого пристального внимания. Но чуть позже. Сейчас же она занялась инспекцией всего, что находилось в её маленькой персональной лаборатории.

Время пролетело совершенно незаметно. В какой‑то момент её мысленно позвал Кили и напомнил об обещанной сказке, и девушке пришлось отвлечься, чтобы немного поболтать с ребёнком. А когда он уснул, вновь вернулась к прерванному занятию. Рэйс бы и дальше продолжала возиться с реактивами, если бы не неожиданный визит Киртьяна.

— Я подумал над тем, что ты говорила, — начал он с порога. — Но также хочу заметить, что время вспять повернуть нельзя. Поэтому, предлагаю тебе такой вариант. Ты будешь тенью Килияра, а в то время, когда он находится с наставниками или со мной, будешь помогать Нормиру искать эту твою отраву.

— Что значит: "быть тенью"? — спросила она, присаживаясь на стул. — И я не поняла, в ином случае мне не разрешается с ним проводить время?

Владыка, готовый уже сказать следующую фразу, закрыл рот и вопросительно глянул на девушку. Но она молчала, также не особо понимая, чего от неё хотят.

— Тень — это постоянный и самый верный охранник, — начал пояснять он, не дождавшись её следующих слов. — Если я правильно тебя понял, то именно это и являлось причиной твоего нахождения в моём замке?

— Да, всё верно. Но мне сказали, что охранником может стать только мужчина, — осторожно заметила она.

— Тебе сказали только часть правды, — усмехнулся Киртьян. — Валькирии тоже могут быть, как ты сказала, телохранителями. Проблема в том, что валькирий мало и ими становятся крайне мало женщин, потому что не выдерживают нагрузок и попросту не хотят. И несмотря на то, что повсеместно наши женщины считаются такими же хорошими воинами, как и мужчины, на самом деле это не совсем так. Их навыки боя — это голые инстинкты, которыми их с детства учат управлять. Да, они в любом случае сильнее многих мужчин других рас, но против хорошего воина у них нет шанса. Для этого нужны постоянные тренировки, которые им не интересны.

— Значит, чтобы стать валькирией, нужно просто сдать тест?

— Нет, нужно обучиться в их храме. Долго, — дал ответ эльран, но, видя, как у Рэйс загорелись глаза, добавил: — К твоему сожалению, для тебя этот момент упущен.

— Почему? — с вызовом спросила она.

— Потому что на твоём хорошем личике цветёт огнецвет. И как раз поэтому наши женщины не хотят быть валькириями — им запрещено создавать семьи, рожать детей. Таковы законы их храма.

И как Ранэис не старалась скрыть, Киртьян всё равно уловил, что эта мысль стремительно покидает её рыжую головку. Он заметил, как она относилась к Яру, как начинали светиться её глаза, когда она о нём говорила. Всё это лучше всяких слов сказало Владыке, что его супруга любит детей, а, значит, хочет родить и собственных. Именно поэтому он и не договорил, что данное правило на счёт валькирий относится только к эльран. Остальные расы подобным не заморачивались, и на самом деле она действительно могла бы стать валькирией, если бы захотела. Вот только было несколько "но": первое, для всех она — эльран, что уже лишает её такого права на Зельме, а второе — ему это ни к чему. Рэйс никогда не будет подвергать себя настоящей опасности, уж он об этом позаботится. А хочет поиграть в воина — что ж, пусть. Своим предложением стать тенью Килияра, он не только привяжет её к сыну и к себе, но и даст мнимую свободу, о которой она так мечтает. Ровно до тех пор, пока она сама не поймёт, что всё это детские шалости, и, наконец, смирится с мыслью, что она принадлежит ему.

А пока, пусть поиграет под бдительным оком настоящей валькирии и ещё целого отряда охраны. А он подождёт. Ждал все эти годы, подождёт и ещё немного. Зато потом с лихвой наверстает упущенное время.

От подобных мыслей улыбка, хищная и предвкушающая, самая собой появилась на его лице. И Рэйс заметила её, насторожившись. Закономерно последовал вопрос, на который у него уж был готов ответ:

— К чему такие поблажки? До этого ты был весьма категоричен.

— Мне казалось, ты была против роли моей супруги. И возмущалась тем, что твоего мнения не спросили. Что ж, я даю тебе время всё хорошенько обдумать. А пока будешь тенью. Никто ещё не знает, о том, что ты носишь знак супруги Владыки, а тот факт, что ты — тень, оправдает твой переезд из Цветника сюда.

Рэйс посмотрела на него недоверчиво и ещё более настороженно.

— Но Кили… и Торнг и ещё та прислуга… они же знают. И то, что я успела узнать в Цветнике, такая новость, как брак Владыки, в момент облетит весь замок.

— Не облетит, — просто ответил он. — Те, кто знают, будут молчать. От остальных твоя метка хорошо скрыта причёской. И, если ты опасаешься, я попрошу Нормира нанести временный рисунок валькирии поверх неё. Это избавит от ненужных вопросов.

Но Ранэис всё равно недоверчиво смотрела на него, не понимая, с чего, вдруг, такая щедрость и понимание. Ещё сегодня утром он был готов убить её, позже, за столом вновь рассердился, а сейчас вот такое… Да и смысл в обдумывании, если он сам говорил, что изменить ничего нельзя. Или можно? Девушка пристально посмотрела на эльран, пытаясь понять, не играет ли он с ней? Или, может, издевается?

— Киртьян, ты же говорил, что ничего изменить нельзя. А теперь предлагаешь мне подумать. Как это понимать?

— Моя сария, — тяжело вздохнул он, всем своим видом показывая, как он расстроен таким её поведением, — я сказал тебе чистую правду. Но не учёл, что ты — человек, и что до этого, прецедентов не было. Твоя метка сотворена магией и моей кровью. В принципе, когда ты была одной из Цветника, я мог её убрать. Могу лишь предполагать, что в данном случае процедура та же. Никто и никогда не отказывался от супружеской метки, но, как мне кажется, должен существовать ритуал нейтрализации связи. И пока ты думаешь, привыкаешь и занимаешься тем, для чего пришла, я попробую найти его.

Он не соврал ей ни единым словом. Просто не сказал всей правды. На самом деле, попытаться действительно можно было бы. Владыка даже не отрицал, что при должном желании и упорстве, всё могло бы получиться и даже без особого ритуала. Дело только лишь в том, что он не хотел. Да и связь их была не результатом обычного брачного обряда, а единением со своей половиной, кровью, страстью, наслаждением, болью и даже жизнями. Кир чувствовал, что подобное нельзя разорвать. А если и можно было бы, ни за что не отпустил бы её. Ни за что и никогда, потому что эта женщина предназначена ему Силами. Она его избранница, носительница огнецвета, его женщина. Она — его! И в этом вся окончательная правда. И если для того, чтобы она это поняла, нужно дать ей время и иллюзию выбора — он не против. Всё равно, всё будет так, как того желает он.

Можно было бы поступить намного проще, так, как он поступил бы с любой другой, вздумай та сопротивляться. Но Рэйс ему нужна целиком и полностью, а не только тело для удовольствий. Он хочет её душу и сердце не меньше, чем тело. И он получит всё это уже очень и очень скоро.

— И что ты хочешь взамен? — тем временем спросила она, вырывая его из сладких грёз.

— Ничего особенного, — хищно оскалился он. — За пределами наших покоев, мы ведём себя по твоим правилам. Но в их пределах — ты моя супруга со всеми вытекающими. И ты даёшь мне шанс уговорить тебя в правильности моего решения.

— В смысле? — отступив на шаг от него спросила Рэйс, подозревая самое худшее. Так и вышло, потому что Кир ответил:

— А что тут непонятного? Ты злилась, что я не спросил о твоих желаниях, мечтах и целях, что ж, я хочу их выслушать, хочу узнать тебя, какая ты на самом деле, показать тебе, какой я.

— Ты… хочешь ухаживать за мной? — изумилась она.

— Что‑то в этом роде, моя недоверчивая. Просто, я — Владыка, и мне не свойственно ухаживать за женщинами. Вернее, не было необходимости. Но из всех я выбрал именно тебя, совершив ошибку лишь в одном — посчитав, что ты такая же, как и остальные. В тот момент мне просто в голову не пришло, что выбрал я тебя как раз за то, что ты абсолютно на них не похожа. Этим ты меня и манишь. И теперь я хочу исправить ошибку.

Девушка судорожно вздохнула, как никогда раньше желая оказаться сейчас на другом краю мира! Боги! Если он на самом деле будет вести себя так, как говорит, то она пропала! Она не сможет сопротивляться его обаянию. Но тут он вернул ей спокойствие и уверенность одной лишь фразой:

— Идём в постель, Рэйс.

— Что?

— Идём спать.

— Но… ты сказал, что у меня свои покои и я…

— Силы! Ну почему тебе всегда нужно спорить со мной? Ты будешь спать только в моей постели, моя драгоценная. И не только спать, — он сделал шаг к ней и обнял за талию.

Девушка попыталась отстраниться, но он не дал ей такой возможности. Он устал бороться с собой. На сегодня лимит его терпения исчерпан, и он просто хочет чувствовать её рядом, в своих объятьях. Да, в конце концов, он имел на это все права! А вместо этого вынужден терпеть, в угоду кое — чьей гордости. И она ещё будет говорить, что он не обращает внимание на её мнение…

— Неужели ты думаешь, что я позволю прикасаться к себе? — задохнулась от возмущения офицер МакВарран.

— Моя сария, ты не только позволишь, но и будешь просить меня об этом. Чем бы не была забита твоя очаровательная головка, твоё тело жаждет меня так же сильно, как и в тот раз. И то, что я дал тебе время, не означает, что я буду лишать себя удовольствия наслаждаться тобой. Ты сама сказала мне сегодня, что я подарил тебе самые восхитительные ощущения… Так в чём же дело? Будем считать, что ничего не изменилось, и ты по — прежнему женщина Цветника. Ты же не думала, что после тех двух суток, я бы просто оставил тебя? Милая Рэйс, я говорил и повторю, ты — моя. И наличие или отсутствие метки на лице этого не меняет. Я хочу тебя, а ты, я знаю, хочешь меня. Твою свободу это не ограничивает. Но сегодня ты ещё должна отдыхать. Поэтому, мы идём просто спать.

— Да как это не ограничивает?! — зашипел она. — Ты вопреки моим желаниям и против воли вынуждаешь на близость с собой!!!

— Моя драгоценная, — угрожающе зарычал он, прижимая к себе сильнее. — Я никогда никого не вынуждаю. Всё будет происходить только по обоюдному согласию. И оно будет, поверь.

— Вот ещё! — фыркнула Рэйс. — Ты, видимо, так и не понял, что я серьёзна в своих намерениях.

— Я тоже, — вкрадчиво ответил он и улыбнулся. — И не забывай об уговоре. Здесь — ты моя супруга. А там я даю тебе время.

— Это подло. Здесь нет никакого выбора.

— Или так, или вообще никак, Рэйс.

— Что ж, хорошо. Будет тебе супруга. Но даже и не надейся получить "моё согласие", Киртьян. Ты не получишь возможность привязать меня к себе таким образом. И если это, по — твоему, "ухаживать", то можешь даже не стараться, потому что я не передумаю!

Владыка усмехнулся. Злость прошла. Что ж, это будет ещё интереснее, чем он думал. Не только охота, но и укрощение. О, да…