Стиралка была сломана, и с этим уже ничего нельзя было сделать.

Лора снова стукнула её, и вода растеклась вокруг бака. Мама покачала головой.

— Думаю, балансир полетел. Нужно достать одежду.

Лора открыла крышку и засунула руку. Стиральная вода всегда казалась более вязкой. Не известно почему. Может, из — за мыла, а может, из — за грязи.

Вошла Руби с майским «Vogue», открытым на первых страницах, и ткнула фотографию атласной юбки Лоре в лицо.

— Мы сможем сделать такое в шелке Фуджи? Но до колена? И со складками здесь и под ребрами?

— Ты вообще ничего не знаешь о том, что на картинке? Конечно. — Лора начала вытаскивать джинсы, а мама дергала ручки. Они вытащили всю одежду и выключили машинку. Она довольно задребезжала и громким хлопком остановилась.

— Там же было все три пары джинс! — закричала Лора. Мама отодвинула несчастный аппарат от стены и принялась осматривать заднюю панель, прикидывая как её разобрать.

— Мы можем попросить у домовладельца новую. — Лора как и мама, и как оставившая свою работу Руби, были совершенно разбиты.

Она не смогла больше оставаться в «T&C», также как и Лора не могла больше работать с Джереми. Предложение Пьера Севьена было настоящим, и как только это стало известно, она с Руби сразу же приняли его. Но это означало шесть месяцев непрекращающейся работы над линией, а Севьен не торопился их финансировать. Через месяц у них уже были эскизы и образцы тканей, но Севьон все еще обсуждал и обсуждал. Хуже того, как только ткани были куплены, им понадобилось место для выпуска линии, они решили, что выпустят колекцию самостоятельно, но, Руби, как выяснилось, совершенно не умеет шить. Они решили. Что будут пока жить вместе с матерью, в коричневом каменном доме в Бэй — Ридже, Бруклин, примерно в пяти кварталах от «Centennial». Лора стала более серьезной, чем она когда — либо себе представляла. Она не могла позволить обрушиться критике на себя. И они все оставались сосредоточенными, до тех пор, пока, машинка не выкинула такой фортель.

— Джонни скажет, что вся проблема в том, что мы её перегружаем, — сказала Лора, помятуя об их домовладельце, сорокапятилетнем отставном полицейском, который скупил окрестности в последнем финансовом кризисе.

Руби вздохнула, все еще глядя на журнал, вероятно, разрабатывая план, как вытащить побольше идей. Она пролистала журнал, остановившись на странице с девушкой на фоне метели.

— Разве это не твоя куртка?

Лора присмотрелась. На самом деле это была последняя одежда, над которой она работала с Джереми из невероятно крепкого букле «Терри Дисторни». Лора прочитала надпись: «Пальто из валяного букле «Джереми Сент — Джеймс» — двадцать три сотни долларов». Она вернула журнал Руби.

— Этот парень может превратить любое дерьмо в шоколад на каждом шагу. — Прокомментировала сестра.

Что правда, то правда.

После того, как все узнали, что Джереми подделывал самого себя, продажи реального и «поддельного» товара взлетели вверх. Хотя все должно было нанести сокрушительный удар по бизнесу. Оказалось, что зарубежные и интернет — клиенты уже подозревали, что они получают не настоящий продукт, но потом обнаружили, что их шкафы полны подлинного «Сент — Джеймса». Люди перепродавали свои подделки по тем же ценам, что и подлинники, тем самым поднимая им цену. Джереми продолжил продавать свои подделки с минимальной 10–процентной скидкой, и поскольку он доказал, что может производить и более бюджетную одежду, заключил сделку с «H&M».

Что касается полиции, то по всем правилам он был преступником, но адвокаты не дали его тронуть. Не было никакого реального закона против подделывания самого себя.

Шелдон мог подать в суд на имущество Грейси, но через две недели после того, как Канингеми сломал входную дверь в офис и арестовал Андре за убийство Грейси, Джереми и Шелдон объявили о своем партнерстве. Они были новыми лучшими друзьями. Лора подумала, о том, что, не рассказал ли Джероми Шелдон у о своем кистозном фиброзе.

Шелдон мог добавить в их новый договор какую — нибудь строчкку, которая в случае не своевременной кончины Джереми принесла бы ему пользу.

Канингеми тоже было все равно. Он догадался, что убийца Андре, когда Лора упомянула семидолларовую чашку кофе. Детектив знал, что Андре живет рядом с Джереми, и рядом с «Has Bean», что заставило его предположить, что кофе, пролитый на ножницы Лоры, мог быть Андре. Они обыскали его квартиру и нашли не только билет в один конец на какую — то экзотическую землю, номер счета в гаитянском банке, но и отсутствующий Т.О.П., который, по — видимому, Андре взял у Грейси после того, как убил ее, потому что подумал, что это образец одной из подделок.

Счет в гаитянском банке привел к отцу Ноэ, который привел к тому, почему Ноэ не пришла утром на показы. Она-то всех и сдала, хотя и не знала, что Андре убил Грейси, но видела его в тот вечер в офисе.

— Я не мог дозвониться до тебя, — сказал ей Канингеми. — Знал, что ты близка к правде. И так же знал, что ты не сможешь держать язык за зубами, если столкнешься с Андре. Хотел предупредить тебя, чтобы ты не ходила в офис, но ты оказалась быстрее.

— Спасибо, что спас меня, — ответила Лора. — Я имею в виду, кроме той части, где я выполнила половину вашей работы за вас.

— В любой момент, когда захочешь быть убитой, просто позвони.

На этой дружественной ноте они положили трубки. С тех пор она ничего не слышала от детекива, и признаться честно иногда скучала по их шутливым перепалкам.

Лоура стояла у стирально — сушильной машины, а мама пыхтела и кляла её заднюю крышку. В руках у неё был какой — то гаечный ключ, которым она пыталась открутить шайбу.

— Тебе стиот быть милее, дорогая.

— С кем? — Она упустила из виду, о ком они сейчас говорят.

— С Джереми Сент — Джеймсом. — Мама приподняла бровь, глядя на дочь поверх шайбы.

— Я не хочу встречаться с ним.

Ключ заскрежетал, и задняя крышка отошла от стенок машинки.

— В этом бизнесе неплохо было бы иметь друзей. А теперь ты ему ровня.

Это было верно в теории, но не на практике. Она должна провести как минимум несколько успешных сезонов. Но и это не было причиной того, почему она не отвечала на звонки. Она просто не могла его видеть. Он не был тем человеком, которого создало её воображение, и ей было слишком стыдно за свои собственные фантазии, чтобы видеться с ним.

— Она права, — сказала Руби, вырвав страницу из журнала. — Мы могли бы использовать его. — Больше всего Лора боялась этих слов.

Она вышла на улицу, на крыльцо, и наблюдая проходивших мимо гопников.

Поглаживая мобильник, как будто не знала кому хочет позвонить.

— Я захожу в лифт, — сказал Стью, вместо приветствия.

— Перезвоню.

— Неа. Это я не тебе.

— Мы решили, как назовемся, — сказала она.

— Да неужели? Держу пари, это что — то гротескное.

Они со Стью и Руби провели долгие вечерние дискуссии, обсуждая будущее имя фирмы.

Начинали с «LR», «L & R» и «Carnegie» перешли к сестрам Карнеги, «LR Carnegie», и к каждой утомительной перестановке того же самого, пока наконец Стью, не опрокинув в себя еще одну пинту пива, не назвал их самыми скучными людьми на планете, а затем спросил: «Что ты пытаешься сделать? Если это только ваши имена, и вы открылись, чтобы прославить себя, то окей. Но если вы хотите что — то привнести в портняжное искусство, то так и назовитесь».

— Портновский? — честно говоря, никто не помнил, кто в пьяном угаре об этом спросил.

Она или Руби.

— Одежда. Все, что связано с одеждой, — это портняжное ремесло. Разве вы ничего не учили в школе дизайна? Иисус. Послушай, просто решай, кем ты хочешь быть, и будь им полностью.

Это вызвало еще одно обсуждение, которое длилось недели. Что они пытались сделать?

Когда они вытаскивали дешевое пиво и говорили о том, что им нравится, возникла общая тема. Они хотели соединить противоположности. Вещи, которые не имели смысла, пока вы их не увидите. Дополнительные цвета. Рипы с тонким пошивом. Сексуальный и прилежный. Винтаж и постмодерн.

Поэтому, когда Лора сказала Стью название, она знала, что он будет доволен.

«Портняжный сандвич».

— Ты серьезно?

— Почему нет? Если они могут назвать компанию «Свобода для человечества», мы можем назвать нашу компанию «Sartorial Sandwich». И когда мы будем делать бюджетную линию, мы сможем назвать ее «Sartorial Soup» или что — то в этом роде.

Стью рассмеялся.

— Это не мейнстрим.

Вскоре после этого они повесили трубку. Скоро они снова увидятся. С каждой такой встречей парень все меньше казался утешительным призом, и все больше становился тем, кто действительно подходит Лоре.

Наконец, она поняла это.

КОНЕЦ