Наутро, весть о том, что Грейси задушена отрезом в черно — белую полоску, была во всех новостях. Лора включила телевизор. Роберто Мозес расплылся в подробных объяснениях произошедшего. Лора мельком взглянула, на экран в голове прокрутилось, «Для чего известие о чьей — то смерти нужно помещать на первую страницу». Джоан Малруни смерть Грейси повеселила. А по лицу Чака Скантфилда вообще было трудно, что — либо сказать.
Все они неплохо сыграли удивление и шок, а потом наперебой стали восхвалять женщину, которую и знать — то особе не хотели. Комиссар полиции, используя сто слов, а то и меньше, сказал, что ведется следствие. Муж Грейси, Шелдон Померанц, пронырливый адвокат с именной табличкой на двери и репутацией шантажиста, присутствовал на вскрытии и клятвенно пообещал организовать для своей жены похороны века. Лора никогда не встречала его, но почему — то, скрипящий голос мистера Померанц, чем — то напоминающий голос ведущего из радио, установленного в его красном кабриолете Mercedes, был ей заранее противен.
Лоре сразу же захотелось переключить канал, когда начались разговоры о судебных процесса и присяжных, но появление адвоката Джереми остановило её. Она потеряла дар речи, услышав его имя, Тинто Бенито. Юрист подрабатывает помощником дизайнера?
Адвокат был огромен, с густой шевелюрой и бородой. Он яростно доказывал невиновность своего подзащитного, махал руками, отвлекая обвинение.
Она выключила телевизор и подумала о душе, но любопытство заставило её залезть в Интернет. Она проверила онлайн — новости и нашла больше информации, но ничего не помогло. Джереми настаивал, что он был накануне на фабрике, проверял линию, но его никто не видел. Муж Грейси рассказывал о том, как был шокирован, вернувшись, домой с ночной игры в покер. Он клялся и божился, в том, что из-под земли достанет преступника.
Лора выключила компьютер. Дела шли удручающе.
Стоит ли ехать на работу раньше, если Джереми там нет? Если нет самодельного кофе и пятнадцати лишних минут внимания с его стороны? Если она просто осталась одна?
Работа? Вчерашний день был щедр на драму, но сегодня, с распущенными волосами в пижаме, Лоре не хотелось никуда идти.
Она позвонила в офис Бенито. Было шесть утра, и она думала просто оставить сообщение, но кто — то взял, не поздоровавшись.
— Я не даю интервью. Она узнала голос Бенито. Должно быть, он был в приемной.
У нее было меньше секунды на вопрос.
— Я работаю на Джереми Сент — Джеймса, и мне нужно его увидеть. Речь идет о его бизнесе.
— Как вас зовут, юная леди?»
— Лора Карнеги. — привыкшая к неизбежному следующему вопросу, она добавила: — отношений нет.
— Что ж, мисс Карнеги — отношений — нет, можете ли вы рассказать мне, кем вы у него работаете, в чем проблема, и номер вашего телефона?
К такому разговору она была не готова, поэтому сначала решила сказать свой номер и должность, а затем судорожно придумать причину звонка.
— У нас есть большой заказ, и техники поменяли на швейной линии UFS–51 на UFN–72. Я бы хотела показать ему полученный образец.
— Если бы ты была не такой врушкой, то знала бы, что менять местами нетканый материал нельзя! — проревел он. Ну, это было первой, что пришло в голову. Кто ж знал, что толстый адвокат был профи в швейном деле?
— Послушайте, мы не знаем, вернется ли Джереми. До следующей пятницы нам нужно переделать еще кучу вещей. Я не знаю, отменить ли шоу. Я не знаю, у кого мне еще об этом спрашивать!
— Не думаю, что его это сейчас заботит.
— Тогда вы не знаете Джереми Сент — Джеймса.
Он замолчал. В телефонную трубку слышалось его тяжелое дыхание. Почему — то Лоре подумалось, что оно должно пахнуть черным кофе. — Ты знаешь, как добраться до Рикерса? — спросил он.
— Нет.
— Ок, разберешься. И позволь сразу предупредить, что это вероятнее все бесполезная поездка.
Мысль о Джереми в Бронксе была крайне сюрреалистической. Мысль о нем в Рикерсе была пугающей. Если Центральный парк был задним двором города, Рикерс был дом с привидениями в квартале, куда ваша матушка бы вас никогда не пустила.
Она проехала на метро от ветки L до F и вышла на мосту Королевы, где села в автобус, который как будто, увозил людей на край земли. Автобус ехал на окраину города по направлению Рикерса и чем ближе он приближался к Рикерсу тем чаще и чаще встречались знаки, выделенные жирным шрифтом, предупреждающие о незаконной перевозке огнестрельного оружия и взрывчатки. Автобус остановился не далеко от ворот Рикерса. Лора вышла и медленно пошла к пункту пропуска. Она вошла внутрь, контрольно — пропускного пункта, задаваясь вопросом, могут ли считаться острыми предметами шипы на ее куртке. У стойки она увидела Тинто Бенито. Он указал на нее, и Лоре на миг показалась, что вся затея со встречей с Джереми — это полная ерунда. Она была уверена, что уже менее чем через десять минуту будет выпровожена, так и не увидев Джереми. Мысль об этом заставляла ее быть более решительной.
Она глубоко вздохнула и подошла к столу, с высоко поднятой головой и колотящимся сердцем.
— Это Лора Карнеги, — сказал Бенито мощному охраннику, который сразу изменился в лице. Бенито подмигнул ей, призывая оставить все на него. — Родственница. Я добавил ее в список на восемь часов.
— В каких вы отношениях с заключенным?
— Кузен. — вставил Тинто прежде, чем Лора открыла рот.
Повисла тяжелая пауза. Лора даже прикусила язык, чтобы никак не выдать обман.
Никаких «двоюродных сестер по маминой линии» и «сводных братьев дяди». Она не скажет ни слова, пока охранник не ответит.
— Никаких сотовых телефонов, — заявил охранник. — Никаких острых предметов, кредитных карт, огнестрельного оружия или зажигательных устройств. Никаких сумок и скоропортящихся продуктов. Шкафчики находятся в приемной. Пожалуйста, оставьте личные вещи в них.
— Хорошо. — Девушка показала ему водительские права, сдала отпечаток пальца, подписала список правил, которые она никогда не запомнила бы, а затем отправилась в приемную. Она ожидала увидеть застывших преступников, просовывающих руки сквозь прутья решетки, ударяя жестяными чашками о клетку. Но зал ожидания выглядел как почтовое отделение в бедном районе. Было чисто, но битком забито громко говорящими детьми и скучающими взрослыми. Кто — то был одет празднично, кто — то обыденно. И никто здесь быть особо не хотел.
Тинто присел на сиденье рядом с ней.
— Им сказали, что кто — то должен приехать из офиса, и я был похож на героя, когда сказал, что вы уже в пути. Я ваш должник.
— Мне казалось, вы помощник Джереми, с телефонными звонками о каникулах и все такое.
— Нет. — Тинто откинулся назад и уткнулся в телефон. По — видимому, он не собирался распространяться о своей работе.
— Что у них есть на него? — спросила Лора и краем глаза попыталась заглянуть в телефон, но адвокат тут же его отвернул.
— Вы пытаетесь выражаться как коп? — заметил Бенито.
— На каких основаниях они задержали моего босса? Так лучше?с— переформулировала свой вопрос Лора.
Он улыбнулся и слегка покачал головой.
— Мне кажется, это просто видимость работы, — произнес он усмехнувшись.
— Вчера вечером ко мне пришел, детектив Канингеми, — продолжила, разговор Лора. Тинто закрыл телефон.
— Чего он хотел?
— Сначала вы расскажи мне, что у них есть на Джереми. — На миг ей показалось, что она перешла черту. Конечно, адвокат мог бы ничего не рассказывать.
Вместо этого он ответил:
— Они обнаружили волокна орудия убийства у него на руках, а так же он засветился на камерах входящим в офис в субботу вечером. Полиция предполагает, что он и Грейси не смогли, поделить бизнес. Отсюда и измельченная бумага на полу, — ответил Тинто усмехнувшись. — И, черт подери, у него нет алиби. А теперь расскажи, что понадобилось нашему маленькому выходцу из Флетбуша? Он явно не первый раз встречался с Канингеми.
Лора собиралась ответить, когда прозвучала сирена, оповещая о начале приема.
Было восемь часов.
Это началось еще на их первой встрече, организованной Кармеллой, бывшей у Лоры наставницей в Парсоне. И хотя Кармелла мало что могла рассказать о дизайнерском таланте Лоры, увидев ее муслиновые платья сильно впечатлялась ее способностью воплощать трехмерные идеи в плоские формы. На следующей неделе она принесла ей огромную двойную чашку латте без пенки и тройным фундучным сиропом и нехилой порцией кофе, точным близнецом ее собственного, и целый вечер рассказывала невероятные истории о жизни в роли дочери отрекшейся итальянской графини в Милане. Ту же субботу Лора провела в чердачной студии Кармеллы в компании трех успешных людей, чьи имена она не запомнила. Вечер начался с рассказа Кармеллы о сыне игрока из Монако, который преследовал её до Флоренции с поцелуем на вершине колокольни, и заканчивался её прогулками топлес в обнимку со строителем на пляжах Шакке, который в итоге бросил её. После этого она подстриглась под мальчика и решила, что не будет их отращивать пока не встретит истинную любовь. Это была вишенка на торте всего рассказа.
Лора не догадывалась, во что её втягивают, даже после того, как ей сказали, что Джереми ищет временного модельера. Это была не та должность, которую бы она хотела. Да и характером Джереми Сент — Джеймс слыл отвратным. Прежде чем она поняла, что происходит, у нее уже было назначено собеседование. Друзья хихикали и подбадривали, называя это счастливым случаем, а сестра не поленилась напомнить, что быть ей модельером, а не дизайнером всю жизнь.
В ту ночь она мне могла уснуть от беспокойства.
Собеседование заняло весь день. Джереми, ничего не говоря, положил перед ней бумагу для лекал, образцы тканей и эскиз. Он молча смотрел, как она делает разрезы на бумаге, складывая и обрезая лишние кусочки. Это жутко нервировало Лору. А подобное нервное напряжение она всегда ассоциировала с влюбленностью. Когда выкройка была готова, он углубил вытачку на шестнадцать миллиметров и приказал вырезать и сшить её, потому что модельер не умеющий вырезать и шить, гроша ломаного не стоит.
Пока Лора, стоя рядом с ним на колеях в его кабинете, под его чутким руководством сшивала рубашку, её окутывал непередаваемый аромат его тела, который стоял у нее в носу по проходу домой. Лоре вспомнилось, что так пахнет соленое море в жаркий день.
Джереми осторожно направлял ножницы, придерживая руку девушки, корректировал особенно трудные линии. Когда макет был полностью готов, он посмотрел его на свету, проверив швы, а поле протянул руку и сказал:
— Ты нанята. Твоя работа почти идеальна. Ты не умеешь шить, но ты знаешь, как это делается. Быстро учишься и принимаешь решения. Приходи в понедельник.
Развернувшись к ней своей идеальной прямой спиной, мужчина выбросил макет в корзину для бумаг и скрылся за стеклянной дверью мастерской.
Это была их первая встреча. Дальше стало только хуже.
От Джереми исходил одурманивающий аромат. Он похлопывал Лору по плечу, когда что — нибудь шло не так. Никогда не кричал на нее, и не усложнял ей жизнь, как в прочем, и другим дизайнерам, мерчандайзерам и т. д. Их были десятки, а вот хороший раскройщик был на вес золота. Конечно, иногда её посещал страх, что работа у Джереми полностью убьет в ней дизайнера, но когда он предложил ей работу на полную ставку, согласилась без колебаний. Просто потому, что знаменитый Джереми Сент — Джеймс стал для нее «Джереми», и она не могла представить себе работу без него.
Джереми был в паршивом настроении. Это чувствовалось даже через стекло переговорной. Не то, чтобы она винила его. Он был одет в смешные кроссовки без шнурков и зеленую тюремную робу. Он подошел к разделяющей их стеклянной перегородке, снял трубку телефона. Лора подняла трубку. Щелкнула снятая трубка телефона.
— Это абсурд, — сказал он, в динамик. — Какого черта я еще здесь? Мне тебя, что, задушить?
Бенито поднял трубку с боку кабины.
— Я бы посоветовал тебе заткнуться.
— Тинто, — сказал Джереми, тыча пальцем в стекло. — Ты вытащишь меня отсюда.
— Послезавтра, Джей Джей. Послушай меня, успокойся.
— Знаешь что? Самое лучшее, что когда — либо случалось со мной, это то, что кто — то грохнул её. Я в тюрьме, но я свободен.
Бенито постучал в окно, чтобы отвлечь Джереми.
— Разве я не предупреждал тебя?
Лора подумала, что они так и будут обмусоливать смерть Грейси и решила поменять тему.
— Мне нужно знать, что делать на работе. — вмешаться в перепалку Лора.
Джереми по-прежнему смотрел на Бенито.
— Кто — нибудь из моей компании связывался с тобой? — обратился он к Бенито.
— Еще нет.
Джереми повернулся к Лоре.
— О чем я говорил! У меня есть лишь один компетентный человек в этом офисе.
Остальные лишь каждый день ищут повод свалить оттуда.
— Джереми, все испугались. Они не знают, что делать, будет ли показ, или они просто должны пойти домой.
— Пятнадцать минут! — раздался голос охранника из угла комнаты.
— Составь, список чего не хватает, — сказал он. Затем повернувшись к Бенито. — Вытащи меня, — сказал он тоном «за что я плачу тебе деньги».
Список, того, что еще было не готово к пятнице, был не такой уж и большой. Семьдесят процентов моделей были сделаны либо делались. Но это хорошие показатели для прошлой недели. Сегодня они должны быть значительно выше. Пока Лора царапала список огрызком карандаша, которым заполняла пропуск, Джереми рассказывал Тинто во что превратилась его жизнь.
— Твое алиби под большим вопросом. Никто не видел тебя на фабрике, а в здании нет камер.
— У нас двести платьев с рукавами, похожие на сугробы. Как думаешь, их кто — нибудь переделает? Волшебник?
— Твой главный менеджер говорит, что с ними все в порядке.
Джереми откинулся на спинку стула и поднял руки.
— Я оставил Т.О.Р. вчера вечером на рецепции. Где он?
Лора перестала писать и посмотрела на Джереми, вертя карандаш между пальцами.
Прежде чем она смогла спросить, должна ли она высказаться, Джереми грубо рявкнул. — Говори.
— Вчера вечером ко мне заходил детектив. Спрашивал о Т.О.Р. — Ах. Что это такое и кто ими занимается, — сказала Лора.
Бенито и Джереми в один голос спросили:
— И?
— Ну, я ему все рассказала. И он думает, что Т.О.Р. потерялся.
— Это было платье «Марди». Запиши, что Йони должна найти его. Сегодня же. Вчера оно было на рецепции. В отвратительном состоянии.
— Канингеми рассказывать об этом? — поинтересовалась Лора.
— Для этого у меня есть адвокат. Что он еще хотел?
Лора сглотнула.
— Он хотел знать, посещаете ли вы фабрику лично, для контроля работы. Повисла мертвая тишина, и Лора почувствовала, что их отношения с Джереми меняются. Она судорожно искала способ как бы по мягче сказать правду. — Я сказала ему, что вы обычно не ездите на завод.
Бенито заговорил:
— Что именно ты сказала?
— Что у него аллергия на кожу. Она боялась оторвать глаза от списка. Неожиданно обнаружилось, что она забыла фурнитуру для платья «Аманда». Сердце билось как у кролика.
— Две минуты! — закричал охранник.
Джереми постучал в окно, призывая вновь поднести трубку к уху.
— Покажи мне список, пожалуйста.
Она поднесла его к окну, и, пока он просматривал его, она заметила отекшие красные глаза и сухость губ.
— Все, чего нет в тканевом виде, убираем, — сказал он. — Платье «Полинианна» убираем.
Завершите производственные заказы и выполните все из этого списка. Я хочу видеть фотографии изделий после каждой примерки. И больше не разговаривай с полицией без Тинто.
— Но ты же никогда не ходишь на фабрику. Ты ненавидишь её.
Он повесил трубку, не глядя на нее. Ей казалось, что он разорвал её линию жизни.
Из утренних разговоров Лора собрала по кусочкам историю Джереми.
По его словам, он родился на портняжном столе. Он не всегда был «знаменитым» или «великим». Он не родился в семье знаменитостей и не был богатым, счастливым или легендарным.
После школы, прежде чем послешкольные программы и страхование ответственности за травмы на рабочем месте для детей прекратили свое существование, Джереми отправился работать на фабрику своего отца на углу 40–ой и 11–ой. Сначала он нарисовал грузовики на обратной стороне пунктирной бумаги, а затем на эпические военные сцены, в то время как его отец играл на бирже, а его мать заботилась об оформлении документов и бухгалтерии. Устав от военных сражений, он начал следить за выбрасываемыми образцами. Закройщики нашли это занятным и вложили в его маленькие руки портняжные ножницы и атласные лоскуты. Даже наняли его на работу в понарошку.
Через многочисленные порезы, айканья и ойканья, через много раз перебинтованные пальцы, но выучил все азы кройки и шитья раньше, чем таблицу умножения. Так же как и его старший брат, который уже никогда не вернется с войны в персидском заливе.
Поэтому Джереми не боялся крови.
Он стал заниматься бизнесом, не задумываясь об этом. Он зарабатывал свои карманные деньги, сметая нитки с полов в течение двух часов после школы, а затем помогая, матери с гроссбухами. Ни чему специально не учась, он был на подхвате у закройщиков и швей.
Когда он прочно обосновался в швейном мире, модельеры стали платить ему за талант.
Завод на 40-ой улице изготавливал униформу для школ и индустрии общественного питания. Частные заказы приходили в небольших количествах и не требовали какого — то большого изменения в работе швейных линии. Когда Джереми научился, делать изящные вещи у него случилось, первое разочарование. Рабочие вокруг просто не могли соответствовать его способностям. «Мы делаем надрезы в этих местах, чтобы проще было сшивать рукав. Когда, образцы отправляются в Китай, мы просто снимаем их с производства. В любом случае, мы не знаем, что делать с ними дальше». Это стало пророчеством. В конце концов, эти разочарования стали его собственными, и он решил изменить старые шаблоны, сделав это своими руками в свободное время. Найдя в глубине склада хорошие ткани, пошил по новым разработанным им лекалам изделия. Его мать привезла его изделия Бенделю, и они были распроданы раньше, чем он успел получить С с минусом по первому курсу алгебры.
Когда ему стукнуло девятнадцать, его родители переехали в Ванкувер. Вскоре он получил поддержку Грейси Померанц. Фабрика была его. Но почему же он так ненавидел ходить туда и всегда посылал Йони? Там что — то произошло? Или он просто ненавидел вспоминать часы с маятником?
Лора помнила платье «Марди». Из шелкового шифона. Без рукавов. У него была юбка-солнце с необработанным краем, тщательно обведенным вручную, затруднявшим борку.
Что могло быть не так с этим платье, что Джереми сам поехал на фабрику? Он сказал, что оно было похоже на сугроб. Юбку солнце трудно подгонять, но прошлой весной, у них было платье «Маргарет» с точно такой же юбкой. И все было хорошо. Когда доставили Т.О. Р., он выглядел идеально и был одобрен.
Лора села в автобус, в голове мысленно постоянно всплывал их разговор и мысли метались между проблемой с платьем «Марди» и давней ненавистью Джереми к фабрике. Или это по её мнению она была давней. Что изменилось?
В отличие от полиции, она верила ему. Если он сказал, что он был на заводе, то он был там.
Может быть, если бы Лора смогла доказать это Канингеми, что у Джереми было бы алиби, и он тогда бы мог, вернулся на работу. Лора мысленно поставила перед собой задачу, решение которой еще предстояло найти.