Сказки для взрослых детей

Демарев Геннадий

Современный человек, сознание которого загромождено бытовыми проблемами и тем, что принято называть «цивилизованностью», утратил способность к воображению и мечтательности. Это порождает ряд духовных проблем, которые рано или поздно приводят к противоречиям с обществом да и самим собой. Герои сказок, вошедших в данный сборник, ничем не отличаются от наших современников – все они рождены смертными женщинами, не обладают сверхъестественными способностями и совершают ошибки. Но однажды, пересилив себя, они меняют отношение к миру и с того момента их жизни текут по иному руслу…

 

 

ВРАТА ДРАКОНА

 

Часть 1

В дебрях Азии находится обширная территория, где подлинными царями являются горы, высота которых достигает свыше шести тысяч метров. Этот край называется Тибет. Именно здесь начинаются такие великие реки, как Янцзы, Хуанхэ, Брахмапутра и Меконг. Из гигантских ледников, покрывающих горы, вытекают маленькие ручейки; потом они объединяются в речушки, а ещё ниже они сливаются в могучие потоки, которые пытаются даже бороться с горами. Постепенно, стекая по одному и тому же маршруту, вода вымывает глубокие ущелья, где никакие скалы не осмеливаются заграждать ей путь.

В верховьях Хуанхэ, где жёлто-бурые воды мчатся с ошеломляющей скоростью, есть место, где скалы оказались чрезвычайно крепкими. Они-то и создали порог, через который вода вынуждена перепрыгивать, создавая водовороты. А однажды случился обвал, вследствие которого десяток скал свалились несколько ниже порога. Получился целый каскад с водопадами, стремнинами и страшными водоворотами. В этом своеобразном аду вода ударяется о скалы с такой устрашающей силой, что вздрагивают близлежащие горы. Древние жители Тибета назвали это место Лунь-Мен, что значит «Врата Дракона».

* * *

Жил в Тибете юноша по имени Чжан, круглый сирота. Обыкновенно сироты и вообще люди с тяжелым детством рано приспособляются к жизни. Они учатся зарабатывать на хлеб насущный и много трудятся, чтобы достичь кое-какого состояния. Сколь ни странно, Чжан был невероятно ленивым. Такой ходячей лени еще не видела деревня, в которой он вырос. Пока он был маленьким, ему подавали кусок хлеба, потому что вид голодного ребёнка всегда пробуждает жалость у взрослых, – таков закон природы. Подрастая, он хотел кушать больше, но у каждого крестьянина были собственные дети, и потому люди не могли кормить чужого ребёнка, отнимая кусок хлеба у своего. Ему предлагали работу – выпасать коров или обрабатывать поля, – но мальчуган выполнял её как-нибудь. За такую работу становилось жаль кормить лентяя, потому Чжана прогоняли прочь. Случалось, его никто не встречал по несколько дней подряд, и это означало, что он отправился в одну из соседних деревень воровать. Его ловили на горячем и жестоко избивали за такие «подвиги», но от того было мало пользы.

Так или иначе, Чжан вырос и достиг двадцатидвухлетнего возраста. Другие юноши, ровесники нашего героя, давно зарабатывали на себя, строили собственные жилища и даже большие дома, нанимали прислугу и ухаживали за девушками. У Чжана не было даже жалкого шалаша, он не умел обслуживать себя, а о девушках и речи не могло быть, потому что те предпочитали обходить его десятой дорогой. Страдая от голода и колючих шуток народа, Чжан научился завидовать и ненавидеть. Но это нисколько не содействовало исправлению положения.

Однажды ему пришлось охотиться за горной козой, и он пробегал за ней с утра до вечера, не замечая скоротечности времени. Потому так случилось, что он забрел на далёкое плато, о котором прежде и не ведал. Козочка, воспользовавшись сумерками, убежала, что повергло горе-охотника в отчаянье; он едва не выбросил лук со стрелами прочь. Хотелось кушать, а вечер принёс с собой и холод. В поисках места для ночлега он забрёл в какие-то заросли кустарника, усыпанные ярко-красными ягодами. Таких ягод ему ещё не приходилось пробовать, потому он в течение нескольких минут пребывал в нерешительности: а вдруг они окажутся ядовитыми? Однако голод взял верх над благоразумием, и Чжан сорвал для пробы одну ягодку. Она казалась сочной, сладкой и съедобной; парень не выдержал и съел её. Однако спустя всего минуту он ощутил в животе резкую боль. Он вынужден был согнуться в три погибели и улечься на голую землю. Он простонал всю ночь, не находя себе места от боли, которая постепенно пошла на убыль, а к рассвету и вовсе отступила. Вместо болевых ощущений голова наполнилась какими-то неизвестными голосами. Чжан поднялся и ловкими хлопками по халату сбил с него пыль. Вдруг он услышал писклявые голоса:

– Ой, какое наглое чудовище!

– Оно повредило мне лапку!

Чжан оглянулся по сторонам, но никого не заметил.

– Кто это может быть? – спросил он себя. – Голоса слышны откуда-то снизу…

Присмотревшись внимательнее, он различил у самых ног двух муравьёв, которые беспомощно трепыхались на одном месте. Наверное, он сбросил их с себя вместе с пылью.

– Дружок, помоги мне добраться домой, – попросил раненый муравей здорового.

– Нет времени, – кичливо ответил тот. – Лучше я отгрызу тебе голову, как того требует обычай.

– Но я могу ещё вылечиться! – запротестовал первый.

Но спутник уже успел уцепиться в его шею. Чжан пожалел малютку и начал осторожно отрывать здорового от больного. Послышался возмущенный крик:

– Ах так? Как это чудовище посмело вмешиваться в чужие дела?!

Обиженный муравей укусил Чжана за палец.

– Да ты злой, как настоящий хищник! – вспылил парень и раздавил его. После этого он опустил раненного наземь, говоря:

– Ползи себе домой.

– Не могу, потому что ты покалечил мне лапку, – ответил муравей.

– А насколько далеко находится твой муравейник?

– Далеко. Три четверти дня ходу.

– Ого! – воскликнул Чжан удивлённо. – Не знал, что вы удаляетесь настолько далеко от дома…

Произнося эти слова, он осёкся, потому что даже своим скудным разумом осознал две вещи: во – первых, муравей имел в виду скорость своего передвижения, когда говорил о трёх четвертях дня, и во-вторых, он стал понимать речь животных.

– Послушай, муравей, – ответил он. – Я виноват в твоём ранении, потому отнесу тебя домой. Ты только указывай мне путь. А по дороге объясни мне, почему я стал понимать твою речь.

Указав направление, муравей спросил:

– Ты ел ягоды с кустов?

– Только одну. Но мне было так плохо!..

– Вот тебе и объяснение, почему ты стал понимать язык зверей. Действия одной ягоды достаточно на целый месяц, и не имеет значения, сколько ты съел за один раз – одну или ведро.

– Гм… А что это мне даст?

– Ты можешь теперь узнавать об интересных вещах, человек. Порою звери говорят о таком, что следовало бы знать людям.

– О чём, например?

Поразмыслив немного, муравей сказал:

– К примеру, о том, что царь людей пообещал отдать свою дочь замуж за дракона, если она в течение месяца не изберет себе мужа.

– А почему царь установил именно такой срок? – удивился парень.

– Потому что принцесса уже три года перебирает претендентов. Я вообще не понимаю ваших человеческих законов. Наши самки не упрямятся…

Вскоре они оказались у большого муравейника, в котором Чжан увидел бесчисленное множество норок.

– И в которую из них тебя посадить? – растерялся он.

– В ту, которая в восемнадцатом ряду сто двадцатая, если считать от того пня, – объяснил муравей.

Чжан осторожно усадил его на указанное место и уже хотел уходить, но спасённый остановил его:

– Ты погоди уходить. Сейчас с тобой поговорит мой генерал.

– Генерал?! – удивился Чжан. – Ну, хорошо.

Через несколько минут из норки вышла толпа муравьев, среди которых у одного были немного подлиннее усики, чем у остальных.

– О, кого я вижу! – вскричал он. – Да это же ленивый Чжан!

– Ты знаешь меня? – остолбенел тот. – Но откуда?

– Да о тебе знают все горы и леса, как и о других людях. Но не в том дело. Человек, сегодня ты спас очень ценного разведчика. За это я дам тебе ценный совет. Слушай меня внимательно.

– Я слушаю, – насторожился Чжан.

– Далеко отсюда, за тремя горами, река Хуанхе вырывается из – за поворотов и стремительно несется по прямому ущелью. Там она со страшной силой бросается на препятствие, называемое Лунь-Мен, или Врата Дракона.

– Мне приходилось слышать о том месте, – подтвердил Чжан.

– Хорошо, – продолжал муравьиный генерал. – Тебе следует прыгнуть в стремнину и преодолеть все пороги, составляющие Лунь-Мен. Благодаря этому ты станешь Драконом и сможешь управлять миром.

Чжан улыбнулся.

– Твой совет привлекателен, генерал, но человек непременно разобьётся и превратится в бездыханный труп, а не в Дракона.

– Дело твоё, человек. Как хочешь. Здесь всё зависит от того, какое у тебя сердце – смелое или трусливое.

Чжан задумался, а потом снова задал вопрос:

– Скажи, генерал, а раньше кому-либо приходилось пробовать совершить такой подвиг?

– Давным-давно это удалось одной рыбе. Из неё получился дракон. Но, к сожалению, у этого дракона остался рыбий разум, поэтому чудовище вскоре погибло. Ты – человек, а люди способны на всё. Прощай, Чжан.

– Прощай, генерал, – ответил парень и отправился в свою деревню.

Услышанное настолько поразило его, что он даже позабыл о голоде. Правда, проходя мимо кустарника, он на всякий случай сорвал ещё пригоршню волшебных ягод…

 

Часть 2

Как странно устроен этот мир! Порою знание, которое могло бы принести великую пользу всем людям или даже народам, достается в распоряжение одной никчёмной и беспутной личности. Так получилось и с тайной Врат Дракона.

С древних времён много азиатских народов поклоняются Дракону. Для них он – символ воды и плодородия, благосостояния и силы. Откуда взялся этот образ впервые, не ведает никто, потому обыватели воспринимают культ Дракона как своеобразную сказочку или как мы воспринимаем Бабу Ягу, Деда Мороза. Истина, как видите, оказалась иной…

По пути домой Чжан тщательно обдумывал возможное путешествие к Лунь-Мену. Необходимы многие вещи: еда на много дней, крепкая обувь, толстая одежда, – она хоть немного смягчила бы удары о скалы. Ничего из всего этого Чжан не имел, потому что на всё необходимы деньги. Ему только раз за всю жизнь посчастливилось держать в своих руках деньги, потому следовало изобрести другой способ обогащения. Почему месяц? Потому что такой срок установил царь. Конечно, девчонка полагает, что отец шутит и не станет искать жениха. И тут появится Дракон-Чжан, повелитель мира…

Всяческие фантазии такого рода то и дело мелькали в скудном сознании Чжана, пока его босые ноги царапались об острые камни, которых на пути в деревню было немало. Но он даже не замечал боли, – всё-таки в ближайшее время может кардинально измениться его судьба.

В размышлениях на тему поиска средств промелькнули несколько дней. Чжан бесцельно измерял улочки деревни ногами, не зная, что предпринять. У односельчан не своруешь, потому что почти все они бедны, как воробьи, а те, у кого можно было бы найти всё, что нужно, имеют крепких слуг, которые могут сильно избить вора.

Как-то в доме старшины остановился старый купец. Он пришел в сопровождении одних лишь вьючных животных, нагруженных товарами. И случилось так, что в час обеда голодный Чжан проходил мимо этого дома.

– Эй, Чжан! – окликнул его хозяин, чем парень был несказанно озадачен: до сих пор старшина, казалось, не замечал его.

– Чего стоишь, раскрыв рот? Иди сюда! – повторил начальник.

Чжан приблизился. Старшина восседал за столом, уставленным разнообразными блюдами, а рядом с ним – какой-то старичок.

– Чжан, хочешь хорошо заработать?

– Хочу.

– Это – купец Янь. Он нуждается в человеке, который присматривал бы за животными.

– А куда он идет? – поинтересовался парень.

– На север, через Лунь – Мен. – Пойдешь?

«Лунь-Мен! – воспрянул духом лентяй. – Это как раз то, что нужно. Купец старый, товаров очень много. Наверняка у старика водятся деньги…»

– Конечно, пойду, – ответил он вслух.

К сожалению, никто из присутствующих не заметил, как в его глазах промелькнул зловещий огонёк…

И на следующее утро они отправились в путь. Дедушка вёл себя несколько капризно, и всё время жаловался если не на слишком быстрый темп, то на жару или холод. Чжан терпел молча, поскольку имел тайные планы.

Наконец, спустя две недели, купец указал рукой вдаль, где в тумане виднелся горный перевал, и промолвил:

– Там – Лунь-Мен.

Прошла около недели ходьбы по труднопроходимой местности прежде, чем перед ними показалось широкое ущелье, по которому несла свои воды грязная и бурная Хуанхэ. К воде вела узенькая тропа, по которой караван спустился с большими предосторожностями. Чжан наконец воочию увидел пороги, и они его ужаснули. «Толстая одежда здесь будет бесполезна…» – заметил он про себя, глядя на то, как воды с силой разбиваются о камни.

– Слушай, юноша, – обратился к нему старик. – Несмотря на то, что мы с тобой договаривались только до этого места, предлагаю тебе продолжить путь вместе. Платить буду вдвое больше.

– Не хочу, дед. Мне домой надо, – ответил Чжан.

– Ну, что тебя там ждет? Старшина рассказывал мне, что ты беден. Деньги, которые ты сейчас получишь, вскоре закончатся, и что же дальше? Нищета, голод, беспутное существование… Я сам рос сиротой, потому по себе знаю, что тебя не ждет ничего приятного. А я предлагаю тебе одежду, еду, заработок. Если ты отправишься со мною в Европу, ты получишь возможность заработать много денег и, к тому же, увидишь много дивных стран…

– Нет, Янь, я не пойду.

– Ну, как знаешь… – пожал плечами дед.

Он повернулся к Чжану спиной, намереваясь идти. Воспользовавшись этим, лентяй ударил его по голове. Старик свалился на холодные камни, словно сноп, а Чжан занялся пересмотром товаров. Тюки оказались наполнены китайским шёлком, халатами из разных тканей, платками, шубами из шкур снежных барсов, соболей, лисиц. В одном из них были драгоценные изделия, прихватив которые, Чжан мог бы обеспечить себя на десять жизней; но, к сожалению, ничего не соображая в камнях и золоте, он подумал, что это дешевые вещи и отбросил их прочь.

Не найдя ничего интересного, он уселся на берегу и задумался. Только что он совершил тяжкое преступление, за которое полагается смертная казнь. Этот человек пытался помочь ему, ничтожному оборванцу, заработать денег и начать новую жизнь. Он убил старика напрасно; стало быть, отныне его станет мучить совесть. Чжану приходилось раньше слышать, что преступников обязательно мучает совесть. Он посмотрел в сторону трупа, и ему на миг действительно показалось, будто пронзительный взгляд покойника направлен на него.

Чжан поднялся и ещё раз посмотрел в сторону Лунь-Мена. На ближайшей скале сидели ястреб с орлом и о чём – то беседовали. «Интересно», – решил он и подошёл ближе.

– Двуногий только что убил сородича, – объяснял ястреб орлу. – Он хочет стать Драконом.

– Это ничтожество – Драконом?! – с ноткой презрения переспросила гордая птица. – Убить слабое существо, чтобы потом претендовать на мировую власть? Это мерзко, куманёк.

– Согласен. Но этот парень не дружит с разумом. Видишь ли, он сирота…

– Наверное, бедняк?

– Да.

– Теперь мне понятно, почему он хочет стать Драконом. Годы голода и унижений, притеснения, ущемлённость во всех отношениях… Превратившись в Дракона, он сумеет отплатить угнетателям и хорошо поесть. Во всяком случае, подобные мысли посещают его скудный ум. Смешно… Однако, не позавидую я человеческому обществу, если появится такой правитель…

– Он хочет прыгнуть в поток.

– Так почему он медлит?

– Он боится, что вода разобьёт его о скалы.

– В таком случае, у него действительно нет дружбы с умом. О, боги! Трус и глупец в одном лице станет правителем мира… Бедный мир!.. Пусть бы этот человек взял труп и держал перед собой. Все удары воды достанутся на долю мертвеца.

– Ты прав. Но ему не додуматься до такого, – заключил ястреб.

Не успев переварить услышанное в мыслях, Чжан не стал медлить и бросился к трупу. Птицы обменялись удивлёнными взглядами, но будущий повелитель мира уже не испытывал к гордым повелителям небес никакого интереса.

Чжан стянул тело Яня к воде и, держа его перед собой, бросился навстречу судьбе…

 

Часть 3

Сколько раз его швыряло о скалы и бросало в водяные вихри! От ужаса Чжан едва не лишился остатков разума. На протяжении жизни ему приходилось видеть реки, но только сейчас он получил представление о том, сколь могущественной бывает водная стихия. Перед последним, самым низким порогом, труп старика внезапно выскользнул из его рук, и Чжану пришлось ощутить всю прелесть поцелуя с камнем. Беспомощного парня швырнуло о встречную скалу, а потом увлекло в водяной вихрь. Каким образом ему удалось оттуда выбраться, осталось для него загадкой. Он опомнился лишь после того, как Хуанхэ выбросила его на гладкую площадку, похожую на причал. Чжан ощупал своё лицо, которым сильно ударился, и ногу, которую, казалось, камень и вода должны были превратить в месиво, но не обнаружил ни единой царапины. Это оказалось весьма приятной неожиданностью. Вместе с тем, нечто, доселе неизвестное, распирало его тело изнутри, в него вливалась некая могучая, нечеловеческая сила.

– У меня всё получилось! – промолвил он восхищенно. – Получилось! Эй, горы!..

Многократное эхо потревожило покой вершин-«семитысячников», обеспокоено вздрогнули молчаливые камни. Чжан почувствовал в себе такое излишек силы, что ему показалось, будто сумеет перевернуть землю, если бы нашлась крепкая опора. Он напрягся, словно перед прыжком в воду, и взлетел в небесную высь. Крыльев в обыкновенном понимании у него не было, однако он и не думал падать. В нём появилась доселе незнакомая уверенность и вера в себя.

– Я – властелин мира! Вы слышите, горы? – воскликнул он, описывая большие круги в поднебесье.

И горы как будто склонились перед ним. Или, быть может, так показалось Чжану?

Покинув Лунь-Мен, он полетел к столице.

 

Часть 4

Принцесса Тань была очень красивой девушкой, обладала миниатюрной фигурой, длинными волосами, выразительными чёрными глазами и маленькими стопами. На протяжении детства и ранней юности её ноги постоянно обували в специальные ботинки, которые сдерживали их рост. В Тибете и Китае девушка может не иметь красоты на лице, но если у неё маленькая ножка, её считают красивой.

В отличие от многих царских дочерей, Тань не была ни властолюбивой, ни спесивой, ни жадной. Напротив, принцесса характеризовалась как человек чувствительный, сострадательный, милосердный. Её уважали и любили. Но почему-то она не желала выходить замуж, и это настораживало окружающих. Впрочем, то, что для общества казалось загадкой, объяснялось очень просто: Тань хотела остаться свободной. Выйди замуж, муж начнёт тебя притеснять, командовать тобой, и защититься не поможет даже титул принцессы…

В тот момент, когда Дракон опустился на землю перед царским дворцом, Тань как раз беседовала с отцом. Тот пребывал в состоянии гнева, ведь означенный месячный срок заканчивался сегодня, а дочь вела себя так, словно и не собиралась выполнять его повеление.

– Ну, чем объяснить твоё непослушание? – грозным тоном спросил он.

– Папа, мне не хочется замуж, – спокойно ответила она, глядя ему в глаза.

– Почему?

– Потому что свобода мне нравится больше.

– Муж будет тебя любить, ты будешь счастлива…

– Нет, папа. Муж будет любить только власть, которую я ему подарю через брак. Зачем мне страдать? Я люблю заниматься науками…

– Да не интересует меня, чем ты любишь заниматься! – крикнул царь. – Смотри: сейчас тебе двадцать лет, спустя года два никакой мужчина не обратит на тебя внимания. Все твои ровесницы давно имеют детей, а ты… старая дева… Когда у меня будут внуки?

– А, так вот, чего ты хочешь! Так бы и сказал. Но разве тебе неизвестно, что для обзаведения внуками мне вовсе не обязательно выходить замуж?

– Что я слышу! Моя дочь желает покрыть моё имя позором!

– Отец, я не могу понять, чего же ты действительно хочешь: иметь зятя или внука? Я всегда любила тебя, но не собираюсь приносить себя в жертву ради твоих старческих капризов. Я не выйду замуж даже в том случае, если ты будешь запугивать меня драконом.

Этот разговор нарушил слуга, вошедший в кабинет с бледным видом.

– Пусть ваши величества простят меня… Только что пришёл человек, он просит руки принцессы…

– Ещё один!.. – в отчаянии воскликнула Тань.

В отличие от дочери, отец просиял. Он бодро поднялся с кресла и, потирая ладони, сказал:

– Хочешь или нет, но за этого претендента ты замуж-таки выйдешь!

С этими словами он проследовал в кабинет, где обыкновенно принимал гостей.

Лицо Чжана ему не понравилось с первого взгляда: плоское, в прыщах, лишённое признаков большого ума, оно словно говорило, что его владелец – глупец и лентяй. Однако во взгляде гостя он прочёл самоуверенность, которая, как известно, без каких-либо причин в глазах человека не появляется.

– Кто ты? – строго спросил царь.

– Я – Дракон, – с достоинством ответил тот. – Но до недавнего времени, когда я еще был человеком, меня называли Чжаном.

– Дракон? А чем ты это докажешь?

– Ещё вчера я прошел Лунь-Мен, а сегодня прилетел сюда.

– Вот как…

– Ты сомневаешься?

С этими словами гость усилием воли поднялся к потолку.

– Теперь ты веришь?

Пока происходил сей разговор, Тань следила за каждым словом и за каждым движением собеседников через щель в стене. Она часто прибегала к такому способу разведки, особенно в те дни, когда узнавала о прибытии очередных кандидатов на её руку. То, что ей только что пришлось увидеть, заставило девушку всерьёз испугаться. Она аккуратно прикрыла щель ковром и выбежала из дворца.

Спустя несколько минут она ворвалась в дом своего учителя. Это был мужчина лет тридцати пяти с умными глазами.

– Это ты, радость моя? – удивленно воскликнул он.

– Да, счастье моих глаз.

– Садись. Ты как будто испугана чем-то?..

– Так и есть. Слушай, Юань. Мы уже давно любим друг друга, но до тех пор, пока жив мой отец, я не могу сделать тебя своим мужем. Всем женихам я отказывала, потому что хочу остаться тебе верной.

– Я знаю об этом, Тань, и высоко это ценю.

– Так вот… Только что прибыл какой-то мужчина, который назвался Драконом. Он хочет стать моим мужем.

– Ты сказала «мужчина»? Разве он не в обличье Дракона?

– Нисколько. Обыкновенный человек с несколько глуповатым выражением лица… Только летать умеет…

– Летать? Ты видела это?

– Да. Что мне делать?

– Следует подумать. До сего дня мне казалось, что драконы существовали лишь в сказках.

Юань призадумался, а через минуту уже листал древние свитки папируса и пергамента.

– Нашёл! – наконец воскликнул он. – Здесь написано, каким должен быть настоящий Дракон. Если он похож на человека, значит он дракон лишь наполовину.

– Как это?

– Есть такой порог у верховья Хуанхэ, называется Вратами Дракона. Если кто-нибудь отважится преодолеть его и останется жив, Дух Воды превращает его в Дракона, воплощаясь в него. Он может всё на свете, ему доступны необыкновенные вершины знания, но его тело становится продолговатым, как у змеи. Он мудр, как все боги, вместе взятые, а в глазах его светится красным огнем великий разум.

– У того человека глаза самые обыкновенные, а не красные.

– Вот – вот. Это значит, что Дух Воды не воплотился в него, а только наделил некоторыми способностями. В свитке, который я сейчас держу в руке, написано, что такое создание не любит мудрёных загадок. Назначь ему несколько испытаний, и мы посмотрим, что получится.

– Испытаний?

– Да. Можешь потребовать, чтобы он сплёл верёвки из песка или солнечных лучей.

– Хорошо, Юань, попытаемся.

– Удачи тебе, дорогая.

 

Часть 5

Когда Тань вернулась во дворец, слуги немедленно доложили об этом царю.

– Где ты была? – набросился он на принцессу. – Тебя разыскивают уже более часа.

– Я тебе нужна, отец? – словно ничего не подозревая, наивно спросила она.

– Да. К нам прилетел Дракон, а это значит, что теперь ты должна выйти за него замуж.

– Хорошо, папа, – ответила она.

Царь был ошарашен.

– Что?! Ещё час назад ты была настроена против замужества!

– То было час назад, а теперь я согласна. Такова наша женская натура, папа. Только перед свадьбой мне хочется увидеть, на что способен мой будущий муж.

– Он может всё на свете, ведь это – повелитель мира!

– Повелитель? Что ж, тем лучше: значит, все мои капризы он исполнит играючи.

– Естественно. А что это за капризы?

– Я позже скажу, в его присутствии.

– Гм… – несколько растерянно произнес царь. – Это похоже на сказки, в которых для невесты жених исполняет три подвига.

– Именно так, отец. Это способ проверить силу Дракона. Да и народ развеселим…

– Пусть будет так, дочь моя, – согласился старик и приказал слугам провести будущего зятя в комнаты принцессы.

– Дракон! – обратилась она к Чжану. – Я согласна стать твоей женой…

– Это великая милость с твоей стороны, принцесса! – вскричал от радости Чжан, полагая, что дело в шляпе.

– Разве тебя не учили, что перебивать женщину нельзя, пока не узнаешь её мысли до конца? – с презрительной ноткой промолвила она. – Да, я согласна, но для этого ты должен исполнить мои три желания.

– Всего три? Можно и больше, – хвастливо ответил гость. – И каково первое желание?

– Построй через моё озеро мост из муравьев. И не простой, а широкий, чтобы можно было проехать по нему на колеснице.

– Это будет очень просто, принцесса.

– Пусть мост будет готов к завтрашнему утру.

– Будет исполнено, – поклонился он.

Следует заметить, что Дух Воды действительно одарил его умением руководить самыми примитивными животными. Потому, воспользовавшись свойствами волшебных ягод, которые он носил в поясе, Чжан обратился к первому же муравью, которого увидел:

– Веди меня к своему царю.

– Слушаюсь, повелитель, – боязливо ответил тот, понимая, с кем имеет дело.

Избегая затягивания рассказа, сообщим, что к утру мост был и вправду готов. Для этого понадобилось десять тысяч муравейников. Насекомые, прицепившись друг к дружке, создали сооружение. Но оно было настолько шатким, что не могло выдержать собственный вес или резкое дуновение ветра, не то, что колесницу. Увидев плод ночных бдений «архитектора», принцесса рассмеялась ему в глаза.

– Ты исполнил моё желание только наполовину, Дракон. Получается, что я могу и твоей женой быть только наполовину.

– А как это?

– Увидишь… Но есть ещё два задания. Вот второе: сплети мне корабль из песка.

Над невоодушевленными предметами Чжан власти не имел. Потому, пытаясь скрыть свой позор, он заперся в своей комнате. «Что теперь будет? – спрашивал он себя. – Моё имя покроется несмываемым позором, придется либо бежать из столицы, либо захватить власть силой.» И в эту минуту ему вспомнилось спокойное существование, сытое и безоблачное, когда он был скромным погонщиком каравана. Он не без сожаления вздохнул.

Наутро, конечно, корабль готов не был. Народ веселился, а принцесса задала третью задачу:

– Сплети для меня канат из солнечных лучей.

Исполнить подобное желание не сумел бы никто, даже самый искусный волшебник. «Может, Дух Воды поможет?» – подумал Чжан, и вскоре уже летел к Лунь-Мену.

Но и Дух Воды ничем не мог помочь.

– Тебе открылась бы такая власть над вещами, юноша, если бы ты прошел Лунь-Мен сам, без помощи трупа, – ответил он. – Но это уже не исправить.

Чжан опустил голову.

– Остаётся лишь один выход, – продолжал Дух. – Ты можешь украсть принцессу. Подержи её несколько дней подальше от людей, и тогда она будет вынуждена выйти за тебя, чтобы сохранить свою репутацию.

… Вечером, когда принцесса возвращалась от Юаня, Дракон подкараулил её среди раскидистых тополей, схватил в крепкие объятия и полетел. Крик принцессы услышали многие, в том числе и любимый. Он выбежал из дома, как и соседи, и успел разглядеть в сумерках, как какой-то мужчина летел, прижимая к себе Тань.

Она вырывалась, но Дракон крепко держал её. Тогда она вспомнила о маленьком кинжальчике, который всегда находился у неё за поясом. Не без труда освободив его из ножен, Тань изо всех сил вонзила клинок в спину злоумышленника. От боли Чжан растерялся и выпустил жертву.

Но, упав с большой высоты, принцесса разбилась. Её бездыханное и окоченевшее тело долго лежало на холодных камнях, пока его не отыскал Юань. Он отправился на поиски любимой ещё в вечер её похищения.

Склонившись над трупом, он долго плакал. Неожиданная гибель девушки внесла смятение в его сердце, но по природе своей он был человеком волевым, потому вскоре сумел успокоиться и завалить тело камнями. Это он сделал для того, чтобы принцесса не составила главное меню для хищников. Теперь его сердце требовало мести, и он поклялся над могилой, что убьёт Дракона.

 

Часть 6

Он разыскивал его долго, пока, наконец, не добрался до той деревни, откуда происходил Чжан. Юань обратил внимание на то, что жители какие – то напуганные.

– Что у вас стряслось? – спросил он у первого встречного.

– Дракон захватил власть над нами, – объяснил тот. – Каждую неделю он требует много золота и самых красивых девушек. Это существо очень напоминает нашего земляка Чжана.

– Это он и есть, дружок, – улыбаясь, ответил Юань.

– Неужели? Но… Как он научился летать? Как ему удается руководить крысами, которых он насылает на деревню, когда мы несвоевременно приносим дань?

– Эти умения – дар Духа Воды. Но вашего Дракона победить можно, и я это сделаю. Где он пребывает сейчас?

– Вчера он говорил, что полетит на ту далекую гору, – указал крестьянин, – чтобы нарвать каких – то ягод.

Юань выпросил у крестьянина кусок хлеба, после чего направился к той горе. Ему приходилось то и дело осматриваться по сторонам, не летит ли его враг. Однако Дракона, по всей вероятности, что – то задержало. Пока учёный добрался к цели, хлеб давно закончился и он захотел есть. Увидев ягоды на кустах, он набрал их целую пригоршню и съел. Впрочем, ощутив первые мучительные боли, он не принялся орать и стонать, как это делал Чжан, а сосредоточился на ощущениях и, застыв в удобной позе, расслабился. Это помогает сохранить энергию и почерпнуть из боли силу. Вскоре боль прошла вовсе.

После этого Юань стал слышать странные голоса.

– Гляди, хохлатка, этот человек спокойно перенёс боль, – произнес первый голос.

– Он обладает сильным духом, – ответил второй.

– Эх, если бы он знал, что его любимую можно воскресить!.. – При этих словах Юань воспрянул и осмотрелся вокруг. Разговаривали две птицы; осознав это, человек растерялся при вопросе, каким образом он стал понимать их речь.

– А как это можно сделать? – спросила одна птица у другой.

– Надо собрать корзину красных ягод, которые растут на кустах, выдавить из них сок и натереть им тело мёртвого человека. Вот тогда тот и оживёт.

– Вот чудеса – то!

– Ничего удивительного, куманёк. Вокруг нас всё чудесно, только мы этого не замечаем… О, мухи прилетели!

Пернатые, позабыв обо всём на свете, вспорхнули с ветки и устремились к добыче. Юань запомнил их слова и отправился разыскивать врага. Он нашёл его под кустом, где тот скрутился от боли после того, как съел ягоду. Заметив чужака, Чжан попытался встать на ноги, но тщетно: боль оказалась сильнее его воли.

– Ты кто? – спросил он.

– Я тот, кто жаждет мести, – ответил Юань, извлекая меч.

– Но ты же видишь, что я не могу сопротивляться. Ты не посмеешь напасть на беспомощного…

– Ещё как посмею! Ты в свое время не пожалел слабую женщину, как не жалел своих односельчан.

– Не убивай меня, я изменюсь!..

– Нет, вредина, такие как ты не меняются, – твёрдо возразил Юань и взмахнул мечом. Голова Чжана отлетела на несколько шагов, разбрызгивая потоки крови по листве кустарника.

– Вот и всё, дракончик, – заключил мститель. – Я не стану закапывать твой труп, – пусть им пообедают дикие звери.

Юань спрятал меч в ножны и направился к кустам. Он нарвал ягод полный плащ и, взвалив ношу на плечо, отправился в обратный путь.

Народ встретил весть о смерти Дракона с радостью. Юаня приветствовали песнями и венками из красивых цветов, предлагали ему деньги. Но он вежливо поблагодарил, говоря:

– Да не надо мне ничего, ведь я всего лишь выполнил свой долг. Лучше помогите мне выдавить сок из ягод.

Крестьяне с радостью исполнили просьбу освободителя. Соку получилось немного, всего лишь какой – нибудь кувшин, но Юань знал, что этого будет достаточно. Простившись с добрыми людьми, он ушёл своей дорогой.

К счастью, звери не тронули могилы, потому Юань вздохнул с облегчением, а через несколько минут уже натирал волшебным соком тело принцессы. На всю процедуру хватило половины сока; остаток он бережно закрыл специальной пробкой. Через несколько минут Тань открыла глаза, ее лицо порозовело.

– Где я? – спросила она.

– Со мной, дорогая, – ответил Юань, после чего поведал ей обо всём, что произошло.

– Я рада за нас, – промолвила принцесса, выслушав всю историю. – Но, наверное, следует запастись теми ягодами на будущее.

– Зачем?

– Чтобы понимать язык зверей.

– Нет, Тань, потому что это ни к чему. Творец для того и наделил птиц и зверей особой речью, чтобы человек не понимал их. Да и ягод сейчас на кустах не осталось, потому что я их все собрал.

– Хорошо, милый. Как всегда, ты прав, – согласилась она. – А теперь не пора ли вернуться домой?

– Чтобы снова прятаться от царя? – с грустью спросил Юань.

– Нет. Теперь я уже никого не боюсь и сумею заставить отца разрешить нам пожениться, – уверенно сказала Тань.

– Ну, если так, то пойдём, – кивнул Юань.

 

Эпилог

Когда они возвратились в столицу, их удивила мертвая тишина, царившая вокруг. Все в городе замерло: не торговали крестьяне, не было слышно веселья детворы. Оказалось, что царь, узнав о поступке Дракона, резко заболел и скончался от страданий. Не выдержало сердце. Перед смертью он успел сказать, что если Тань когда – нибудь вернётся, она вольна сама выбирать себе жениха и судьбу. Наверное, он все – таки сумел понять, что относился к дочери несправедливо…

Узнав Юаня и Тань, народ обрадовался и, подняв их на плечи, внёс в царский дворец. Спустя несколько дней состоялась свадьба, и Юань превратился в царя Тибетского государства.

Следует заметить, что управлял он мудро и справедливо, за что народ проникся к нему чрезвычайным уважением. При нем страна достигла расцвета. Супруги прожили долго благодаря чудодейственному соку волшебных ягод, которым они натирали друг друга, когда кто – либо из них умирал. Но вот сок закончился, ведь все на свете рано или поздно кончается. Юань послал за ягодами воинов, но те возвратились ни с чем: на далёкой горе произошло землетрясение, обрушившее её. От кустарников не осталось и следа. Эту печальную новость супруги встретили мужественно. Они просили Творца только об одном: чтобы он позволил им умереть в один день, в один час. Так оно и случилось. В одно утро слуги вошли в царскую опочивальню и увидели, что оба супруга мертвы. За то, что жили они правильно, Творец наградил их лёгкой смертью, как всегда награждает людей с чистой совестью.

А порог Лунь-Мен так и существует до наших дней и ждёт рождения нового Дракона…

 

ТРИ ПЕТЬКИНЫ ЖЕЛАНИЯ

В одном дремучем лесу жил дровосек Пётр. С раннего детства он вынужден был тяжело трудиться, из-за чего его разум ослабел настолько, что даже в зрелом возрасте его называли просто Петькой. Однако мы, уважая саму человеческую сущность, постараемся называть его более уважительно.

Ему было невдомёк, зачем он работает, если это не приносит никакой пользы. Жил он в старом домишке, который впору было бы назвать шалашом, кушал невесть что и одевался в лохмотья.

После тяжёлого труда он иногда, если хватало сил, усаживался под огромным дубом, который рос рядом с жилищем, и, расслабляясь, мечтал. Его мечты не касались неизведанных стран и не простирались дальше плотских желаний. Однажды, сидя под дубом, он произнёс, обращаясь к самому себе:

– Если бы свершились мои три желания, я бы зажил, как человек.

Вдруг листья в кроне дерева зашелестели и Пётр услышал странный голос:

– Петька, назови свои три желания, и я исполню их.

Пётр несказанно удивился, но всё же нашел в себе силы ответить:

– О, великий дуб! Моё первое желание состоит в том, чтобы мой дом наполнился золотом.

Тотчас же в кроне дерева что – то зашелестело и загрохотало, а в следующий момент наступила мёртвая тишина. Пётр открыл дверь жилища и испуганно отпрянул: лачуга оказалась наполнена золотыми монетами. Дровосек ощущал голод и промок под дождём, но золото не стал вытаскивать. Отныне в его уме стали рождаться самые фантастические надежды на будущее.

Он не мог представить себе громадности состояния, выпавшего на его долю, и даже не имел понятия о стоимости одной монеты. Поэтому на следующее утро, захватив одну из них, он отправился в город, чтобы её потратить. На протяжении всего дня он ел и пил, сколько было душе угодно, покупал одежду, а в его карманах всё ещё заманчиво звенели медь и серебро – сдача с золотой монеты. Тогда Пётр испугался: если деньги не кончаются, значит здесь что-то не так… Он зашёл в какой-то кабак, чтобы спросить совета у хозяина.

– Не могли бы вы указать верный способ потратить деньги? – наивно спросил он.

Удивлённый мещанин улыбнулся:

– Ну, люди в подобных случаях покупают дома, дорогую мебель, замки… А если деньги всё-таки остаются, отправляются в игровое заведение или обзаводятся любовницей.

В тот же вечер Петька легко и быстро проиграл свои деньги. На следующий день он прихватил из хижины два золотых, которые тоже исчезли в бездонной пасти излишеств. Он познакомился с каким-то пьяницей, которому почему-то было мало места посреди улицы. Вскоре Петьке тоже стало не хватать места, но ему чрезвычайно льстило, когда собутыльник называл его на итальянский манер: «Петруччио»…

Случилось ему проходить мимо богатого дома, и увидел он на подоконнике красивого, сытого кота, который лежал себе мирно и грелся на солнышке. Вдруг открылось окно, из которого высунулась голова удивительного создания, вся в бигудях, и вскричала:

– Матюха! Кис-кис!..

Кот лениво поднялся, расправил хвост, и поплёлся к хозяйке. «Вот так судьба! – завистливо подумал Петька. – Мне бы так…»

Золото не принесло ему удовольствия. Уже спустя день или два дровосек пришел к дубу и сказал:

– Ну-ка, пришли мне самую красивую женщину в мире!

– Подумай, Пётр! – почему-то зашелестел дуб в ответ. – Может, ты хочешь путешествовать, увидеть неведомые страны?

– Хочу женщину! – настойчиво повторил Петька.

Он закрыл глаза, вслушиваясь в шелест листьев, а когда раскрыл, пред его взором красовалась самая красивая женщина. Но её вид его разочаровал, потому что в его воображении «красивая» женщина должна была обладать могучим телосложением, сильными мышцами, большими руками. Иначе каким же образом она будет ему помогать передвигать тяжелые брёвна? А эта женщина, по виду почти девчонка, была слишком миниатюрной. На этом основании Пётр сделал вывод, что у дуба плохой вкус…

– Меня зовут Евой, – произнесла женщина нежным голоском.

– Погоди, а как же ты будешь мне помогать? – недоумённо спросил Пётр.

– А зачем? – спросила Ева. – Разве у тебя нет денег?

Дровосек вспомнил о своем золоте. Он подвёл подругу к домику, чтобы похвастать богатством.

Ева неописуемо обрадовалась.

– Ты не очень-то радуйся, – предостерёг Петр. – Потому что это золото слишком трудно истратить.

– Трудно? – удивилась Ева. – Нет, это очень легко!

– А ты откуда знаешь?

– А мы, женщины, знаем об этом с самого рождения.

Дровосек почесал лоб и промолвил:

– Я не прочь бы поесть. Приготовь-ка что-нибудь.

– Из чего? Я лучше возьму монетку и отправлюсь в город. Там и куплю для тебя поесть, – ответила она.

Ева вернулась лишь на следующий вечер. В руке она держала кусок хлеба и грушу. На лице у Петьки появилась недовольная гримаса, но женщина сказала:

– Ты, Пётр, просил у дуба не верную хозяйку, а красивую женщину, поэтому не обижайся. Сегодня я снова отправлюсь в город, а ты стереги своё золото, – легкомысленно ответила она.

С этими словами она ушла, прихватив горсть монет.

Истекли сутки, а Ева так и не возвращалась. Пётр взял пригоршню золота и отправился на её поиски.

Знакомый хозяин кабака рассказал ему, что Ева ночевала в его постоялом дворе, а потом уехала с каким – то офицером.

Петька опечалился. Он остался в городе, и всё это время дружил с «зелёным змием».

Наконец деньги закончились. Подумав немного, он направился к дубу. Домик был пуст – пока хозяин напивался до одурения, воры обокрали его.

– Пётр, – произнес дуб. – У тебя есть ещё одно желание.

– Да, дуб, оно есть. Я желаю стать счастливым!

– Ты бы подумал, Пётр, – предостерегающе сказал дуб. – В прошлый раз ты не подумал…

– А я уже подумал, поэтому исполняй, дуб!

Не успел Пётр это вымолвить, как домишко и лес куда – то пропали, а дровосек увидел перед собой большую и тёплую комнату, камин и коврик. Рядом с ним стояло создание в домашней юбке и бигудях. Оно наклонилось над ним, наливая молоко в блюдечко.

– Кис-кис, мой котик!

Петька грациозно изогнул спину, распушил хвост и замурлыкал от счастья…

 

О ЛГУНИШКЕ ВАСИЛЬКЕ

В городке Сказочном, раскинувшемся на обоих берегах речки Чепухи, на улочке имени господина Врунгеля жил мальчик Василёк. У него были светлые волосы и синие глаза, за что мать и прозвала его в честь известного цветка. Он отличался странной забывчивостью и умением врать. Этот мальчик умел обмануть всякого, даже взрослых и умудрённых опытом людей.

Каждое утро мать собирала его в школу, приговаривая:

– Смотри мне Василёк, чтобы хоть сегодня никого не обманул! И не потеряй портфель!

– Хорошо, мама, – отвечал тот, после чего целовал мать в щеку и выходил из дому.

Однако странное дело: он выходил, как все порядочные дети, минуты две следовал в направлении школы, но затем куда – то исчезал! Как бы там ни было, но в школу он не попадал. Однако, чем бы он ни занимался, домой возвращался строго вовремя, как все воспитанные и послушные дети. После этого он обедал и выходил на улицу поиграть. Именно с этого момента и начинались приключения. Приятели приставали с вопросами, где он был вместо школы, а он как навешает им лапши на уши! Вообще-то враньё – дело не особенно мудрое, но попробуйте сделать это так, чтобы вам безоговорочно поверили… Это в своем роде искусство, и Вася им владел великолепно.

Однажды несколько соседских детей где – то пропадали всю ночь, и нашлись только под утро. Их разыскивало всё население городка в течение всей ночи.

– Где вы были? – строго вопрошали родители.

– Искали дом, построенный из мороженного, – не моргнув глазом, ответили дети.

– Чего? А разве существуют такие дома?

– Есть, конечно. За холмом, на котором в одном гнезде живут две журавлиных семьи.

– Еще чего?! Не врите, потому что у журавлей не бывает коммунальных квартир. Интересно, кто вам мог об этом рассказать?

– Василёк…

В следующий раз, когда дети снова пропали, оказалось, что они успели побывать в другом городе.

– Зачем вы туда пошли? – допытывались взрослые.

– А там построили специально для детей шоколадную дорогу, – отвечала малышня. – Только вот, в чем проблема: её не всякому дано увидеть.

– Почему?

– Потому что она показывается лишь тому человеку, который приходит в тот город с берега реки. Туда надо плыть на лодке. А после того, как высадишься на берег, нужно встретить какого-нибудь человека и, произнеся священное заклинание, назвать его дураком.

– Ну, это уже слишком! – огорчились родители. – И вы, конечно, увидели шоколадную дорогу?..

– Нет, – развели руками дети. – Наверное, мы неправильно произнесли заклинание…

– Ну, и кто же вам поведал об этой удивительной дороге?

– Василёк. Он там уже не раз побывал.

Конечно, парень никуда не ездил и никаких шоколадных дорог не видел. Но больно уж ему хотелось наврать при наличии буйного воображения. Выдумывая какую – либо из своих историй, он и сам начинал верить в их реальность…

В одно прекрасное утро, направляясь в школу, он занялся красивой бабочкой, которая, на свою беду, пролетела мимо него. Бросив портфель, чтобы не мешал, он бегал за ней, пока это не надоело насекомому. Заметив, что вожделённый объект исчез в неведомом направлении, мальчик надумал возвращаться, но никак не мог вспомнить, куда же он подевал портфель. Ко всему обнаружилось, что его правая штанина разодралась выше колена. «Ой, что мне будет дома!..» – подумал он. Вася долго рассматривал брюки, и тут в его голову пришла неожиданная идея. Она показалась ему настолько блестящей и простой, что он принялся воплощать её в жизнь, не медля ни секунды. Он наклонился и оторвал штанину в месте разрыва. Осмотрев себя по завершении операции, он остался, по-видимому, удовлетворён, и весело пошёл дальше, отбросив всякие мысли о доме, о школе и портфеле.

Вдруг из – за поворота он расслышал надрывные звуки музыки в стиле «техно». Такая музыка Васе нравилась настолько, что людей, которые выражали своё неудовольствие ею, он едва ли не начинал ненавидеть. Он прошёл ещё немного, и каково же было его удивление, когда он увидел старуху – носатую, горбатую, нечёсаную и грязную, облачённую в потёртую кожаную куртку с заклёпками, – которая восхищенно танцевала по всем правилам!

– Вот так старушенция! – засмеялся он, увлекаясь танцем. – Вот это класс!

Рядом с бабкой находился автомобиль, в котором играл дисковый плейер. Парень присоединился к владелице, и они начали выкручиваться и подпрыгивать в такт мелодии. Это продолжалось немало времени, пока Вася не устал. В тот же миг бабулька выключила музыку и окликнула его:

– Эй, ковбой! Ты не загнулся?

Ему стало стыдно.

– Нет, – ответил он нарочито бодреньким голосом. – Просто хотел посмотреть, как танцуете вы.

– А тебе нравится?

– Ещё бы! Вы – классная старушенция.

– Хорошо, милок. А почему ты не в школе?

– А мы приходим туда, когда захочется. Это такая школа, – солгал мальчик.

– Ого! Мне бы в такую школу… А брюки где разорвал?

– А я не рвал их, это форма у нас такая.

– Ну и ну! – удивилась старуха. – А где твой портфель?

– А мы без портфелей ходим…

– Прикольная школа… – кивнула бабка. – А на машине покататься хочешь?

– Хочу. А куда мы поедем?

– Я покажу тебе такую школу, в которой учатся животные.

– Животные? Да ну! Мне казалось, что такие школы бывают лишь в сказках…

– Нет. Честное слово, такая есть взаправду.

– Ну, тогда поехали, – согласился Василёк и поудобнее уселся на сидении.

Бабуля села за руль и машина устремилась вперёд на большой скорости. Вдоль дороги деревья замелькали так быстро, что мальчик не мог определить, к какому виду они принадлежат. Где-то через час пути его начала мучить совесть.

– Бабушка, простите меня, – выдавил он из себя. – Дело в том… что я вас обманул…

– За что же тебя извинять, милок? – весело засмеялась она. – Ведь я тебя тоже обманула.

Вася недоуменно уставился на неё. Ему сделалось страшно.

– Ты ведь не знаешь, кто я? – продолжала старушка, не глядя на собеседника. – Я – фея обмана. Ты понравился мне, потому я и привезла тебя в свою страну. Здесь тебе предстоит жить до конца дней… Ну, разве что научишься вдруг говорить правду, – в таком случае, мне просто придётся тебя прогнать. Ну, выпрыгивай отсюда!

Василёк вылез наружу, а бабка вместе с машиной куда-то исчезла. К нему приблизились какие-то вредного вида пацаны. Глазки у них были хитрые-хитрые.

– Эй, а что у тебя на носу? – спросил один из них с самым серьёзным видом.

Вася потёр нос, косясь на него, но ничего не заметил.

– Парень, а куртку ты где испачкал? – спросил другой.

Вася стянул с себя одежду, но не обнаружил на ней ничего подозрительного.

– Я хочу есть, – обратился он к ним.

– А, это сейчас, – участливо промолвили новые знакомые. – Иди прямо по тропе, никуда не сворачивая. В конце находится дом, – это и есть столовая.

Он поблагодарил и пошёл. Долго он шёл, до самого вечера, но никакого дома не увидел.

«Меня обманули! – догадался он и ужаснулся. – Неужели мне придется прожить всю жизнь в окружении таких лгунов?»

Василёк вынужден был провести в этой удивительной стране долгие десять лет. В течение этого времени он сумел воспитать в себе такую честность, которой фея не могла стерпеть, и прогнала его на все четыре стороны.

Вернулся он домой совсем взрослым. Его ровесники давно учились в институтах или работали, некоторые даже переженились, и ему было стыдно, что он не мог себя прокормить. Чего удивляться: ведь в стране лгунов не учили ничему полезному. Поэтому пришлось Васе снова отправляться в пятый класс, чтобы когда – то получить аттестат…

 

ЗЛАЯ ЕВА

Говорят, будто зло, которое исходит от нас, рано или поздно возвращается обратно. К сожалению, не всяк этому верит, и находятся «умники», которые не прочь испытать судьбу.

Женщина по имени Ева тоже не верила в подобную, как она выражалась, чепуху. У нее было тяжелое детство. В то время, когда ее сверстницам родители покупали куклы, она была вынуждена собирать корки хлеба, выброшенные обывателями на мусорку, потому что была сиротой. Подобные обстоятельства воспитали в ее характере зависть и злость, а впоследствии и ненависть ко всем окружающим, – лишь потому, что они ей казались счастливее, чем она. В более зрелом возрасте она замечала, как ее ровесницы поступают в институты и университеты, потому что у них были родители и хорошие аттестаты; что касается ее самой, она сумела закончить детдомовскую школу с «тройками», поэтому о высшем образовании и помышлять не смела. В те годы ей было невдомек, что когда – то бывшие «двоечники» сумеют тоже заканчивать вузы. Ей пришлось тяжело прожить жизнь, потому что она была вынуждена трудиться на самых черных и тяжелых работах, где утратила здоровье и воображение. Выйдя на пенсию, она, превозмогая боль в простуженных ногах и руках, тщательно обдумывала, сидя за бутылкой дешевой водки, как бы сделать кому – то подлость, чтобы и этим людям жилось не лучше, чем ей. Она была далека от того, чтобы изготавливать колдовское зелье или наводить порчу; но ее язык работал неутомимо. Благодаря ему она компенсировала отсутствие колдовских умений и с удовольствием оговаривала одних людей против других, пускала сплетни и сеяла ссоры.

Особенной ненавистью Ева прониклась к своим соседям. Это была молодая семья, снявшая дом на несколько лет. У этой супружеской пары был маленький мальчик Максим, основной достопримечательностью которого были белесые волосы и синие глазки. Отец тяжело трудился в лесу, а мать занималась домашним хозяйством. Оба родителя чрезвычайно любили малыша. Они постоянно ласкали его, рассказывали ему сказки, дарили игрушки. В продолжение всего дня Ева слышала из-за забора весёлый смех Максимки; именно он донимал соседку превыше всего.

Злая женщина пустила сплетню о соседях, вследствие чего в этой семье произошла ссора. Ева постаралась, чтобы соседи поверили, будто в отсутствие мужа мать Максима встречается с другими мужчинами.

Однажды муж напился «до чёртиков» и избил Максимкину маму. Пока соседи плакали и убивались, пытаясь утолить эту ссору, Ева испытывала радость, – и даже не просто радость, а райское наслаждение.

Вечером она отправилась за водой и почти у самого колодца её укусила гадюка. Вообще-то змеи в наших местах кусают редко: это случается, если хвостатой твари покажется, будто вы хотите обидеть её или покушаетесь на её гнездо. Вероятно, женщина наступила ей на хвост, чего змеи особенно не любят и жалят в таких случаях не из желания ужалить, а инстинктивно, рефлекторно. Ева испугалась. Ведро выпало из её руки и она застыла на месте, словно в ожидании чего-то. И в тот момент случилось чудо.

Вначале она ощутила, как от ног по всему телу распространяется какой-то удивительный холод; затем окружающий мир как будто вдруг поднялся до самого неба, а она стала ниже травы и прижалась к земле всем телом. Но Ева не умерла, как следовало ожидать; она превратилась в коричневую змею с черными полосами на треугольной голове, с раздвоенным языком и злым, пронизывающим взглядом. Злословная сплетница превратилась в гадюку. Однако, осознав внезапную перемену своей сущности, Ева не испугалась; напротив, ей доставляло удовольствие ползать… да и делать ничего не надо…

Поутру она заметила маленького Максимку, который бродил вокруг дома и плакал от голода. Накануне его маму с сильными побоями отвезли в больницу, а отца – в тюрьму. Мальчик чувствовал себя сиротой, а сиротская судьба весьма несчастна…

Ева подползла ближе и безжалостно укусила ребёнка. Удовлетворившись, она уползла прочь, потому что в ней уже успел проснуться страх перед людьми. И всё же нашёлся свидетель её злодеяния: королева змей, которая в прошлый вечер укусила и превратила Еву в змею, всё видела. Она, не медля, созвала совещание змей, принудив приползти всех своих подданных и послов от птиц и зверей.

– Господа! – обратилась она к собравшимся. – Мы, змеи, вынуждены кусать другие живые существа лишь в те минуты, когда боремся за жизнь. Мы никогда не кусаем беззащитных и слабых, и это отличает нас от людей. Проступок Евы – это пятно на чести всего змеиного рода. Гоните её в те места, где нет жизни, где много людей, где жить опасно.

Между тем, Ева приблизилась к лесу. Но тут к ней со всех сторон начали подползать живые ручейки и беспощадно искусали. Измученная, она направилась в поле. Как раз в это время пастух с собакой пасли овец. Пёс, едва заметив змею, укусил её с такой силой, что хвост так и остался в его зубах. Еве еле удалось заползти в глушь, где она сумела спрятаться от собаки. Однако, едва она это сделала, как со всех сторон слетелись воробьи и ласточки. Они клевали её безжалостно, с предвечной ненавистью ко всем ползающим тварям, которые воруют у них яйца.

Ева бросилась прятаться на соседнем поле. Здесь, откуда ни возьмись, прилетели жаворонки, которые выклевали ей глаза. Из последних сил, руководствуясь чувством страха и ужасом, она бросилась к берегу речушки. Но ползти было невозможно, потому что гладкие камешки топорщились, словно бритва, а пыль забивалась в раны…

На следующий день тело Евы в человеческом подобии отыскали добрые люди. Она была ещё жива, но кто-то выколол ей глаза и оторвал ноги. Исходя из чувства милосердия, её внесли в родной дом и уложили на постель. И в этот момент в комнату вошёл Максимка, которого удивительным образом спас проходивший мимо врач. Малыш взял женщину за руку… Таким образом, Ева умерла, примирившись с людьми…

 

ШУТКА ОДНОЙ ФЕИ

В числе народных поучений есть такие: «Никогда не клянись», «Не брезгуй дарами Божьими» и другие. Однако, как это часто случается, люди не склонны учиться на готовом опыте предков, за что впоследствии вынуждены расплачиваться. Так случилось с девушкой по имени Елена.

Она проживала с родителями в доме у большой дороги. Для того, чтобы как-то зарабатывать на жизнь, родители устроили в одном крыле здания нечто вроде кафе. Там можно было не только выпить кофе и покушать пирожных, но и угоститься вином. Днем кафе посещали дети, а вечером – взрослые. Эти последние направлялись туда не столько ради выпивки, сколько ради того, чтобы поглазеть на Елену, которая обслуживала посетителей в качестве официантки. Следует помнить, что девушка была весьма красивой.

Отец предпочитал публику постарше, поскольку благодаря ей он получал возможность спускаться в погреб, чтобы полакомиться вином как говорится, «для пробы». Однажды он так «напробовался» что устроил скандал. Елене пришлось впервые в своей жизни увидеть отца настолько противным, отвратительным, что она испугалась и поклялась себе самой, что никогда не свяжет свою судьбу с мужчиной, употребляющим вино. Впоследствии множество молодых людей пытались посвататься к ней, но никому из них не досталось даже благосклонной улыбки. Дело в том, что девица испытывала женихов, предлагая им вина. Ну, какой более или менее вежливый мужчина откажется принять бокал красного, как рубин, вина из рук красивой девушки? Разве что глупец или язвенник… Все соглашались на ее предложение, даже люди, настроенные к спиртному категорически; но после этого Елена даже не удостаивала их взглядом.

Как-то проведала об этой чудной клятве фея винограда. Старушка обиделась: разве виноград и вино повинны в глупости, которая подталкивает людей к неумеренности? С древних времён известно, что вино – напиток полезный, если пить его небольшими порциями. Меру любит всё на свете, в том числе и вино. И вот фея решила проучить девушку.

Спустя несколько дней ей встретился пригожий молодец по имени Виталий. Фея его знала сызмальства., поэтому могла быть в нём уверенной. Парень рос круглым сиротой, с детства учился работать и был весьма вежлив и трудолюбив. А кроме того, он обладал добротой и покладистостью, что не всегда оценивается должным образом ближними, но высоко ценится феями. И вот, встретив его посреди большой дороги в такой день, когда Виталий искал работу, фея винограда говорит ему:

– Мальчик, как ты настроен к женитьбе?

– Да я с удовольствием, только кому я нужен – без кола и двора?

– А хотел бы ты жениться на богатой и красивой?

– Ещё бы!

Старушка рассказала ему о Елене, её клятве и посвятила его в свой план, а заодно научила, как себя вести.

Спустя несколько дней в кафе вошёл юноша и заказал газированной воды. Это несколько удивило официантку, и она, как обычно, решила его испытать. Одарив его самой очаровательной из своей коллекции улыбок (она знала, что перед ней не способен устоять ни один мужчина), она спросила:

– Не желаете ли вы испробовать нашего вина?

– Простите, но я не употребляю подобных напитков, – прохладно ответил посетитель, как будто не обращая внимания на прелести девушки.

– В таком случае, может, домашнего пива? – растерянно спросила Елена.

– Нет, благодарю, – отрезал он.

Это её вообще озадачило. Она принесла для парня воды, а потом задумалась: «Неужто это и есть мой суженый?»

Она обратила внимание на то, что Виталий перед тем, как выпить, что-то шептал над стаканом, но решила, что коль причуды существуют у каждого человека, то этот – не самый страшный из всех.

Виталий с того дня посещал заведение ежедневно. Он заказывал лишь воду и всякий раз что – то над нею шептал. Постепенно между молодыми людьми завязались отношения, переросшие в то, что называется любовью. Наконец, наступил день, когда они должны были пожениться. После венчания молодым поднесли бокал воды и маленький хлебец, чтобы они съели по кусочку и выпили по глотку, – таков обычай в тех краях. Виталий пил после Елены. После этого толпа закричала «Горько!» И что же? Как только Елена почувствовала запах вина, её охватил ужас! Это поразило её до глубины души!

За столом, когда гости обедали, Молодая женщина предложила мужу воды. Он не отказался. И вот тогда – то она проследила, как он поднёс бокал к устам и, блаженно улыбаясь, прошептал таинственное заклинание:

– Ин вино веритас!

Так научила его фея винограда. И как отреагировала Елена? К сожалению, она после случая с отцом стала излишне принципиальной и не захотела нарушать свою пресловутую клятву. Оставив мужа, она сбежала.

Муж пытался её разыскивать, но тщетно. Тогда он поддался отчаянию. Целые дни напролёт он просиживал за столом, поставив перед собой ведро воды, и шептал:

– Ин вино веритас! Ин вино веритас! – что означало «Истина в вине!»

В таком плачевном состоянии и застигла его фея винограда, которая явилась в этот край для того, чтобы проведать эту пару. Узнав, что произошло, она вмиг отыскала Елену и привела домой. На обратной дороге фея объяснила ей причину странного поведения Виталия.

– Нельзя быть столь категоричной, – поучала она красавицу. – Человек должен употреблять в пищу всё, что дает ему Бог. Единственное условие для всего – мера. Мера должна быть не только в вине, но и в труде, сне, отдыхе..

С тех пор стали Виталий и Елена жить хорошо и счастливо. К чести мужчины, следует признать, что он лишь изредка пользовался подарком феи винограда – исключительно в праздничные дни он наполнял бокал глоток воды и шептал с таинственным видом:

– Ин вино веритас!..

 

ЧТО ДОРОЖЕ ВСЕГО?

Султан Джафар управлял страной Индией уже более пятидесяти лет. Он считался самым везучим и наиболее состоятельным из всех предыдущих правителей. Всего он имел вволю: рабов, воинов, золота и плодородных земель. В молодом возрасте его ещё интересовали разнообразные утешения, но в зрелом возрасте они ему наскучили. Проскучав год или два, он попытался придумать какое-нибудь развлечение, пока однажды это ему не удалось. Он тотчас хлопнул в ладоши и крикнул во весь голос:

– Эй, мудрецы, учёные и философы!

Все сбежались на этот зов. Они привыкли к вольготной жизни, поэтому несказанно удивились тому, что султан их вызвал к себе.

– Что угодно тебе, повелитель? – настороженно поинтересовались они.

– Вы люди учёные и все кругом только и делают, что превозносят эту вашу мудрость, – сказал правитель. – За свою бесконечную и запутанную болтовню вы удосужились получить массу подарков от меня. Вот пришёл, наконец, момент, когда все мы узнаем, насколько заслужены вами эти подарки и положение, которое вы занимаете. Ну-ка, дайте ответ на вопрос: что для человека дороже всего?

Мудрецы, следует заметить, бывают разные. Один, стремясь уйти подальше от общечеловеческой глупости, поселяется где-нибудь в горах и там живёт, питаясь скудно и размышляя, учась у природы и не претендуя на привилегии. Кроме таких, существуют и иные мудрецы, которые, ничего не зная в действительности, умеют делать вид, будто знают много, а для того, чтобы ни у кого не возникло сомнений в этом, замыливают глаза окружающим высокопарными словосочетаниями и стараются побольше урвать из котла мирских удовольствий. Эти последние как раз и составляют окружение правителей, заглядывают им в глаза, пытаясь предугадать их настроение и подлизываясь. Так они заслуживают влиятельное положение и зарабатывают деньги. Но в трудные минуты, понятное дело, правитель не может на них положиться… Вот и сейчас задумались «мудрецы», не зная, что ответить. Горе тому, чьи слова не понравятся султану! А кое-кто, честно говоря, не понимал, о чём и речь.

Эти стали выкрикивать:

– Дороже всего для всякого человека – его султан!

Другие отвечали более предусмотрительно и осторожно:

– Деньги.

– Богатство.

– Ребёнок.

– Власть.

– Мать.

– Здоровье.

Султан, будучи человеком аналитического ума, представлял, что коль в мире истина одна, то и ответы этих деятелей должны совпадать. Неоднородность ответов его только насторожила.

– Ну, что же, – задумчиво произнес он. – Сейчас мы и проверим правильность ваших слов.

По его приказу первых «мудрецов», которые утверждали, будто для них дороже всего на свете «султан», поместили с правителем в одну клетку со львом. Ясное дело, что зверь был предварительно накормлен до отвала, да и был ручным, но испытуемые-то об этом не ведали. Зверь подошёл к людям и начал их лениво обнюхивать, пытаясь выяснить для себя, что им здесь понадобилось. С перепугу вельможи сбились в кучу и столпились позади султана вместо того, чтобы защищать его. Громадная кошка, отыскав своего господина, лениво зевнула и улеглась у его ног. Султан окинул подданных презрительным взглядом и вышел из клетки, велев запереть в ней «мудрецов».

Других, утверждавших, что важнее всего деньги и богатство, бросили в яму, наполненную золотом и драгоценностями. Туда же выпустили и нескольких ядовитых змей. Представьте себе, как плакали десять человек, не находя в себе силы воли оторваться от такого богатства, чтобы убежать от гадов; как потом, под многозначительными взглядами тварей они лезли на решётки, пытаясь выбраться, но и не выпуская золота из рук…

Того человека, который твердил, что дороже всего мать, заперли в старой лачуге с его матерью и подожгли. Вначале мужчина звал на помощь и пытался взломать стены, чтобы спасти маму; но, едва огонь начал обжигать его лицо, он из последних сил выбил дверь и удрал, оставив полузадохшуюся женщину на произвол судьбы. Понятно, что слуги властителя спасли её…

Еще один учёный настаивал, что самое дорогое – это власть. Джафар поставил его пред выбором:

– Я отрекаюсь от власти в твою пользу. Но в обмен на это отдай мне свои глаза.

Подумал тот человек и пришёл к выводу, что слепого не сумеет обрадовать никакая власть и никакое величие. Поэтому он с горечью отказался.

Затем султан велел насыпать полную комнату золота и позвал того философа, который твердил, что дороже всего – здоровье.

– Вот, – сказал он, – всё это золото ты можешь забрать себе.

Человек мысленно представил, сколько можно будет построить на такое количество жёлтого металла дворцов, завести слуг и любовниц, и получилось, что он станет богаче самого султана. Его глаза уже загорелись тем пламенем алчности, которое погубило не одно поколение людей, но царь добавил:

– Оно твоё, но при условии, если ты будешь перетаскивать его мешками вручную.

Человек подумал: «Вес каждого мешка не менее семидесяти килограммов, а до моего дома около километра пути. Да я надорвусь при первой же ходке!» Зачем богатство инвалиду, если он не будет испытывать радости от него?». Видя, что философ готов отказаться, Джафар сказал:

– Не хочешь? Ну, в таком случае, проведи трое суток на берегу болота.

На это соискатель ничего не возразил, хотя болото грозило страшной лихорадкой и смертью: он понадеялся на «авось»…

– Видишь, – сказал султан, – твоё согласие означает, что для тебя всё-таки дороже золото, а не здоровье. Однако, если ты потеряешь здоровье, зачем тебе золото?

Наконец, подошёл черёд умника, утверждающего, что дороже всего – ребёнок.

Слуги отыскали женщину, которая не могла забеременеть лет двадцать прежде, чем ей удалось выносить и родить дитя. Понятно, что теперь она в ребёнке души не чаяла. Её поместили в пустой бассейн. Постепенно вода прибывала и прибывала. Женщина опасливо поднимала драгоценный сверток всё выше и выше, пока уровень не достиг её подбородка. Для правителя и его окружения было чрезвычайно любопытно наблюдать, на что способна материнская любовь. Свидетели уже были готовы признать правоту того философа, который говорил, что дороже всего дитя, и торжественно провозгласить его настоящим мудрецом, как вдруг, когда вода достигла носа матери, она, устав бороться, бросила ребёнка под ноги и наступила на него, чтоб хотя бы на миг продлить себе жизнь…

Само собой разумеется, что ребёнок и мать были спасены слугами правителя.

– Что же, умники, – обратился он к толпе после того, как всё было закончено. – Говоря по совести, я и сам прежде не знал ответа на свой вопрос. Но теперь, проверив все возможные варианты, я уверился, что ни один из вас ничего не знает. Это значит, что вы ничего не стоите и не нужны мне больше. Поэтому уйдите прочь и верните в казну всё, что получали от меня прежде.

Понурили головы бывшие мудрецы и уже хотели уходить, как вдруг один из них обратился к Джафару:

– О повелитель! Что же всё-таки дороже всего для человека?

Тот хитро улыбнулся в седые усы и тихо ответил:

– Да собственная жизнь. И это так же верно, как то, что день светлый, а ночь – темна. Я убеждён в этой мудрости, потому что сам её только что проверил.

 

НАКАЗАНИЕ ЗА НЕБЛАГОДАРНОСТЬ

Есть на белом свете страна Индонезия. Её называют ожерельем экватора, – настолько красивы острова, из которых она состоит. Особенной красотой отличается остров Суматра, на котором есть горы, долины, джунгли и великолепные пейзажи. Этот остров называют «страной тысячи монастырей». Вот как они были созданы.

Свыше тысячи лет тому назад на острове существовали два государства. Северным управлял престарелый царь, у которого была единственная дочь по имени Миоми. Она славилась своей необычайной красотой, но отличалась таким тщеславием и гордыней, что пресекало попытки всех женихов посватать её. Южной частью острова правил молодой владыка, который славился своими достоинствами, красотой и справедливостью. Звали его Тимур.

Оба царя жили в мире. Но однажды, подстрекаемый «советчиками», северный чем-то обидел южного, и тот, не медля, начал войну. У него была армия получше, чем у старого царя, поэтому, одерживая победу за победой, он вскоре достиг столицы соперника. Право победителя состоит, в частности, в том, что в его воле захватывать всё, что принадлежало врагу, превратить свободное население в рабов, красивых женщин – в наложниц, а если захочет, то и разрушить всё царство. Но Тимур так не поступил, поскольку обладал благородным сердцем. А ещё он сильно любил Миоми, несмотря на то, что в свое время она отказала ему в числе многих претендентов на её руку. Потому он велел своим воинам щадить население, не разрушать и не грабить, не сжигать и не оскорблять никого. Он имел право схватить строптивую царевну за длинную косу и притащить в свою столицу, как рабыню. Но юноша был добрым человеком. Он надеялся на благоразумие девушки, как и на то, что в глубине её сердца всё-таки скрывается хорошая сущность. Потому Тимур испросил у неё позволения поговорить с нею.

– Так и так, – объяснил он. – Я тебя люблю больше всего на свете, но ты однажды мне отказала. Я мог бы сделать тебя рабыней, но хочу, чтобы ты стала моей законной супругой. Это будет не только исполнением моей мечты, но и мудрым политическим шагом.

Поразмыслила Миоми и отвечает:

– Хорошо, Тимур, я согласна. Но вначале построй для меня тысячу монастырей в течение одной ночи.

Разве такое под силу человеку? Подобное могла высказать вслух лишь нехорошая женщина, нечестная и злая. Но Тимур любил её и спокойно ответил:

– Хорошо.

А был у молодого царя некий чародей; на его-то помощь Тимур и надеялся. Но когда тот услышал, в чём состоит желание царя, старик загрустил.

– О, царь! – воскликнул он. – Такое желание можно исполнить только при помощи единственного заклинания, но человеку не должно произносить его.

– Почему же? – удивился царь.

– Потому что придется обратиться за помощью к самому Дьяволу!

– Ну и что? Колдуй, друг мой!

– Нет, потому что ты должен пообещать, что подаришь Дьяволу душу.

Нахмурился Тимур. Ему не хотелось иметь дела с врагом рода человеческого и, тем более, отдавать свою душу во власть тёмных сил. Но Миоми! Она столь красива!.. И любовь победила страх. Царь согласился.

Но то ли тёмные силы обманули чародея, то ли в этом заключался некий умысел, но к утру были готовы всего 999 монастырей. Не считая их, царь отправился к царевне с огромным букетом роз.

– О, моя царица! – обратился он к ней в присутствии многих приближённых. – Я исполнил твоё желание.

Думаете, что женщина растаяла, увидев множество монастырей? Полагаете, что она оценила старания претендента? Или подумала, что даже если бы он возвёл всего один монастырь, это уже превзошло бы силы человеческие? К сожалению, она с прохладным выражением лица начала подсчёт – так, как это делают бездушные бухгалтеры. Она была так воспитана – принимать всё, как должное…

– Ты лжец, Тимур! – грубо сказала она по завершении своей работы. – На острове не хватает одного монастыря!

Вельможи ахнули. Им стало жалко правителя, который чувствовал себя в эту минуту навеки опозоренным. Неизвестно, что именно он подумал, но его лицо вдруг побледнело от обиды и гнева, и в следующий миг он произнёс:

– Так стань им сама!

Задрожала земля, с неба ударила молния, и Миоми исчезла без следа. Зато в дальнем конце острова появился ещё один монастырь.

Так остров Суматра превратился в страну тысячи монастырей.

 

СИМФОНИЯ ТВОРЕНИЯ

Вначале был Первобытный Хаос. Слово «Хаос» вовсе не означает «беспорядок», как это принято считать в наши дни, когда извращены понятия и смысл слов; Хаос – это первобытный порядок, который, возможно, являл собою большую гармонию в мире, нежели современность. Всё существовало в тесном единстве, сплоченное в шаре очень горячего вещества. Температура внутри него могла быть выше пятидесяти миллионов градусов. Невозможно сказать с уверенностью, был ли тот шар большим по нашим понятиям, ведь в те времена не существовало понятия измерения. Такой была тогдашняя Вселенная. Одна его половина была женского рода, а другая – мужского, Ева и Адам. Их бытие основывалось на единстве духовных сущностей, и творением они занимались исключительно на духовном уровне. Однажды Ева, не посоветовавшись с Адамом, решила создать новую субстанцию сама. У неё получилось существо с телом змеи и головой, напоминающей огненный шар. Оно обладало наполовину материальной сущностью, что сразу внесло противоречие в Хаос. Почувствовав это в себе, Хаос брезгливо задрожал. Адам воскликнул:

– О Ева! Что ты натворила! Теперь Хаос разрушится, и нашему спокойному существованию пришёл конец. Ведь появление материального тела во Вселенной вызовет катастрофу!

Испугалась Ева и спросила:

– Как же исправить положение?

– Пришло время материального мира, Ева. Он начнёт развиваться и совершенствоваться, пока не появятся материальные Адам и Ева. Они будут находиться во вражде друг с дружкой, но, вместе с тем, каждый из них будет стремиться к единению со своей противоположностью. Если они, эти несовершенные создания, сумеют победить наклонности своих тел и приложат усилия для духовного совершенствования, если они сумеют слиться в единое духовное существо, Хаос возродится. Но это произойдёт не скоро, потому что до тех пор, пока Адам и Ева будут жить по законам материального мира, они не смогут примириться…

Задрожал Хаос в последний раз, Адам и Ева разъединились, и первобытный шар взорвался. Каким был этот взрыв!.. Сгустки духовной субстанции разлетались в бесконечности с огромной скоростью, постепенно превращаясь в энергию и материальное вещество: космическую пыль и газы. Во Вселенной начали действовать новые законы. Подчиняясь им, пылинки стали сближаться, прилипать друг к дружке, притягивая другие… Постепенно внутри таких скоплений возрастала температура, они становились горячими и притягивали к себе всё окружающее. А потом они начинали кипеть и это продолжалось более двух миллиардов лет. Так формировались планеты, в том числе и наша. Руководила всеми этими процессами субстанция, которую создала Ева. Имя её Дьявол. В те времена он не был рогатым и хвостатым; таким его спустя много миллионов лет нарисует человеческое воображение. В те времена у него было ещё слишком мало опыта и знаний, поэтому ему было невдомёк, что кроме него во Вселенной есть ещё кто – то.

У него всё получалось несовершенным – первобытные рыбы, динозавры, млекопитающие, птеродактили, гигантские деревья. Все эти творения мешали друг дружке, обладали ошеломляющим аппетитом и заботились лишь о том, как бы это кого – нибудь сожрать. И ели, ели, ели…

Земля истощалась и стонала под тяжестью таких существ. Дьявол ничего не мог поделать, чтобы исправить положение. Однажды в атмосферу Земли врезалось космическое тело; может, это была комета или астероид, – неизвестно. Планета задрожала и всё покрылось плотным слоем пыли. Эта пыль заволокла атмосферу на целый год таким образом, что наступила полная тьма. Тьма породила холод, который уничтожил всё живое. А когда снова наступило просветление, Дьявол увидел, что планета населена другими существами. Они отличались меньшими размерами и убивали лишь для того, чтобы утолить голод. Сие преобразование чрезвычайно озадачило его, но, не понимая причины появления новых видов, он, тем не менее, задумался над вопросом: как создать почитателей. Он нуждался в них, ведь кто будет приносить ему жертвы, если не разумные существа? И создал он существо, которое назвал человеком. Оно было чрезвычайно волосатым, сутулым и отличалось звериным аппетитом. Постепенно труд некоторым образом сказался на облике человека: он приобрел стройность, волосяной покров с тела исчез, но аппетит остался таким же. Это создание могло охотиться не только ради прокорма себя и ближних, но и ради развлечения. Это составляло угрозу для планеты.

И тогда Земля вынуждена была снова встретиться с космическим телом, которое, ударившись о её поверхность, сместило её с оси вращения. В результате планета начала остывать там, где ещё накануне бурлила жизнь. То, что ещё вчера было экваториальной зоной, оказалось в заполярье и начало охлаждаться. Вскоре полярные зоны покрылись толстым слоем льда, вследствие чего там всё вымерло. Остатки волосатых людей спешно перемещались поближе к новому экватору. По пути множество из них гибли, а остальные совершенствовались, учитывая, что им приходилось больше трудиться. И, тем не менее, они оставались полуобезьянами – полулюдьми.

И тогда в этот мир явился настоящий Бог. Он создал человека божественного, заложив в его сердце и разум непостижимые способности. Этот человек, думая или радуясь, светился так, как светятся звёзды, излучая сияние. Это был настоящий человек, человек творческий, человек духовный. Он был создан для того, чтобы исправить положение, создавшееся на Земле. А для того, чтобы этот Адам был добрее, Бог подарил ему жену Еву, созданную из сгустка божественного света.

Однажды муж и жена нарушили заповеди Божьи и устремились к знаниям, к которым не были готовы. Они полюбили материальный мир и уже не могли оставаться в Раю.

Спустя годы сыновья Адама начали жениться на дочерях тех людей, которые существовали задолго до них. Но дочери полуживотных не могли передать своему потомству божественную духовность родителей. Потому они производили на свет детей с внешностью Человека Божественного, но с сердцем и разумом дьявольских созданий. Разве такой урод станет размышлять о всемирной гармонии и духовности?..

Иногда на протяжении истории рождались люди с божественными качествами: добротой, честностью, милосердием и тягой к мудрости. Но для них главной помехой было государство, основанное на принципе стадности, – творение исключительно мужское, животное. Государство не терпело подобных «выродков» в стаде. Их обижали или уничтожали. Так произошло с философом Сократом, которого вынудили выпить ядовитый напиток.

Но со временем поклонников духовности рождалось все больше. От их самопожертвования ради мудрости, от их всеобщего страдания и любви к человечеству родилась богиня Истина. Никто до сих пор не видел её лица, потому что восседает вечно юная богиня на вершине горы, покрытая белым полупрозрачным покрывалом из тумана и солнечных лучей. Иногда, под порывами ветра, пробивается из – под покрывала чудесный яркий свет, но увидеть его дано не всякому. Это – свет наивысшей мудрости, которая сильнее всего на свете.

Истина ожидает своего жениха, и только ему предрешено приподнять сие покрывало. Но проходят годы и столетия, а достойный жених для богини так и не явился. Обыкновенному мужчине, воспитанному в виде мужика, мужлана, пролетария, нечего делать рядом с Истиной; он попросту сгорит под светом её лучей. Покрывало сумеет приоткрыть лишь тот, кто живет исключительно ради духа, ведёт соответствующий способ жизни и обладает чистым сердцем. Зря ожидает Истина; и хорошо, что она вечно юная. Когда отыщется такой мужчина, Истина сольется с его мудростью и мир, благодаря сему, очистится от животности.

Впрочем… Некогда родилась Афродита из пены морской; потому она обладала красотой. Некогда родилась Афина из головы отца своего, Зевса; потому она обладала мудростью и свободой духа. А мы… Мы произрастаем на том грунте, который поэты называют нехорошими словами: «свалка», «сточная канава» и так далее. Может ли человек духовный вырасти в такой среде?

А Истина всё ещё ждет. А Вселенная всё надеется…

 

ПРИКЛЮЧЕНИЕ АЛЕКСЕЯ

 

Часть 1

К сварливым жёнам в разных странах относятся по-своему. Всего лишь тремя столетиями раньше англичанин мог её продать на рынке всего за несколько фунтов; индус получал право развестись с нею спустя год после свадьбы; для араба достаточно было всего лишь трижды вымолвить формулу развода; некий кочевник мог её привязать над муравейником…

В нашей стране вовсе не так. Порою даже развод не гарантирует мужу избавления от общества сварливой супруги. Так произошло с Алексеем. Этот человек проживал в Виннице, красивом городке в центральной части нашей страны. Когда-то в ранней молодости (а молодость у мужчин продолжается до тех пор, пока он сам чувствует себя полным сил и энергии), испытывая любовь ко всему таинственному, он закончил политехнический институт и получил диплом инженера. В те же годы он встретил красивую девушку и женился на ней. Звали её Татьяной. Он трудился на известном на всю страну заводе и получил ведомственную квартиру. Это жильё могло принадлежать ему только до тех пор, пока он работает на данном предприятии, поэтому Алексей старался изо всех сил, чтобы быть в числе лучших служащих. Так ему пришлось проработать двадцать лет, и потому он чрезвычайно дорожил квартирой. Татьяна представляла собой образчик женщины не только сварливой, но и тщеславной, ревнивой и ленивой. Она портила жизнь мужу ещё смолоду. Вы спросите: зачем же он в, таком случае, женился на ней? А у мужчин так часто случается, когда они ищут принцессу. Представьте себе, что вы в течение многих лет ищете бабочку именно красного цвета. Ищете, ищете, а её всё нет и нет. И вдруг, в тот момент, когда вы уже готовы разочароваться, вам встречается бабочка оранжевого оттенка. Конечно, вы отдаете себе отчёт в том, что она вовсе не красная, но ведь оранжевый – это почти красный… Заметив в какой-то женщине маленькую черту или даже её подобие от иллюзорного образа принцессы, мужчина тает и готов на ней жениться. Почему-то мужчина в такой момент забывает, что красивая бабочка – это всего лишь гусеница, только с крылышками…

Чего уж греха таить: женщины до замужества пытаются выглядеть, как принцессы; но, женив мужчину на себе (да, я не оговорился: не мы их берём замуж, а они нас женят на себе, как и выбирают они, а не мы), полагают, что следить за собой уже нет надобности. И лишь тогда они показываются в настоящем обличии.

Вначале Алексей чрезвычайно любил Татьяну. Он неизменно покупал для неё вкусные пирожные и цветы, помогал в быту, но супруга воспринимала всё это так, как принимает налоги государство: дескать, так и должно быть. От безделья она начала вредничать, стала нахальной и злой. А когда муж не исполнял её капризов, измышляла о нём небылицы и рассказывала их его же знакомым. Он, коренной винничанин, имел множество приятелей и друзей, которые относились к нему с уважением, но все они под влиянием этих сплетен отвернулись от него.

Жизнь украинского инженера нельзя назвать вольготной, как и жизнь вообще среднего интеллектуала. Невзирая на дарования подобных людей, государство не ценит их труд, потому зарплату они получают довольно скудную. Право, полудебилу в этой стране значительно легче получить жильё и разнообразные выплаты, нежели врачу, учителю и инженеру. А если вдобавок ко всему попадается жена вроде Татьяны, жизнь превращается в сущий кошмар.

Алексей выдержал ровно три года супружества, а потом, набравшись смелости, развёлся. Но деваться ему было некуда, поскольку бывшая жена отказалась выезжать из квартиры, и даже хуже того – норовила прогнать из неё Алексея. Так ему пришлось прожить ещё лет пятнадцать.

Однажды он стоял перед зеркалом, собираясь на работу, и вдруг заметил на висках седые волосы.

– Что это? – удивился он. – Неужели это уже старость? Да, она самая… Проклятие! Вскоре помирать, а что я видел в своей жизни хорошего?..

Пресловутая седина настолько поразила его, что в этот день он даже не пошёл на работу. Он бродил по центральному парку и размышлял над извечным для каждого русского человека вопросом: «Что делать?»

Следует заметить, что в том парке когда-то враги расстреляли множество людей. Души покойников собрались в единое целое, этакую невидимую огромную субстанцию, которая осталась на месте гибели людей. Невозможно сказать конкретно, была ли она доброй, но и злой не стала. Порою она исполняла пожелания случайных посетителей парка, независимо от того, кем они были. Так, недавно сидела на скамейке рядом с тем местом женщина и мысленно посылала проклятия своему ребёнку, не хотевшему хорошо учиться. Немного погодя ребёнок умер от неизвестной болезни. В другой раз там ожидал свою милую молодой человек. Он думал лишь о ней, искренне желая сделать её счастливой с собой. И что же? Они вскоре поженились и к данному времени имеют восемь детей.

Случайно, нисколько не заботясь о направлении, к странному месту приблизился и Алексей. Он, устав от угнетающих мыслей, произнёс:

– О Господи! Если ты не можешь избавить меня от Татьяны, в таком случае избавь хотя бы её от меня! Позволь мне, по крайней мере, в конце жизни почувствовать себя счастливым.

Светило солнце, играя лучиками в кроне деревьев, пели птицы, свидетельствуя о самом разгаре весны. Сама природа велела жить долго и красиво, и сие повеление пробивалось со всех сторон и с каждого кустика. Мужчина оглянулся по сторонам и ему сделалось как-то легче на сердце. Затем он направился к остановке и вошёл в троллейбус, за рулём которого находилась милая девчушка. Сколь ни странно, в салоне оказалось пусто.

– В депо! – предупредила водитель.

Но Алексею вовсе не хотелось выходить. Он подумал: «Ничего, проеду несколько остановок, потом выйду и пройдусь по мосту.» С этой мыслью он уселся поудобнее и…

Тут-то и произошло нечто удивительное: троллейбус оторвался от дороги и со световой скоростью куда-то помчался. У пассажира завертелось в голове. Он пришёл в себя лишь тогда, когда всё успокоилось, вновь мирно засветило солнце и безмятежно запели птицы. Троллейбуса словно и не бывало никогда.

– Что такое? – непонимающе промолвил Алексей, осматриваясь по сторонам.

Вокруг красовались пальмы, вдали белела вершина какой-то горы, а позади него о песчаный пляж плескались волны бескрайнего моря.

– Ничего себе!.. – побледнел Алексей, подозревая начало старческих галлюцинаций.

И вдруг послышалась удивительная музыка; из-за деревьев показались люди. Это были женщины, все до единой молодые и красивые; они приближались к Алексею. Он почему-то оробел, но, отдавая дань вежливости, всё-таки сделал несколько шагов навстречу.

– Наконец ты вспомнил о нас, господин! – воскликнула самая красивая из них, блондинка с синими глазами.

– Я? – промямлил Алексей, застыв на месте. – Я – господин?!

– О, самый милый и самый лучший! – запели женщины. – Наконец мы дождались тебя! Мы взрастали на этом острове вместе с пальмами. Солнце давало нам тепло и красоту, море дарило нам знания, и мы ожидали тебя, как пальмы ожидают солнечных лучей…

Песнь исполнялась на незнакомом языке, но, к своему удивлению, Алексей всё превосходно понимал. «Может, здесь таится какая-то ошибка, но пусть будет, что будет, – решил он. – Как ни как мне до сих пор ещё никто не пел таких слов, и, к тому же, эти прекрасные создания совершенно не похожи на Татьяну…»

Между тем, красавицы взяли его под руки и, игриво улыбаясь, глядя на новоявленного хозяина глазами, исполненными преданности и любви, увлекли его вглубь острова. Вокруг царили пейзажи девственной природы, к которой не прикасалась грязная рука так называемой цивилизации: голубые озера, на поверхности которых плавали лебеди, непроходимые джунгли, из которых слышались крики попугаев, чистейшее небо, которым можно было любоваться целый день…

Наконец женщины остановились перед высокой скалой. Очаровательная блондинка прошептала волшебные слова и скала превратилась во дворец с многочисленными колоннами и мраморными ступенями.

Алексея ожидал стол, накрытый изысканными кушаньями и тонкими винами, ванна и удобная постель. Женщины прислуживали ему; а когда он улегся отдохнуть, они запели для него тихими, мелодичными голосами.

На следующий день они объяснили ему всё, чего он был не в состоянии понять накануне. Этот остров возник по велению морского царя: он сотворил его для тех своих дочерей, которые пожелали жить на тверди земной. Их оказалось немного, всего одиннадцать. Некогда отец напутствовал их, чтобы они стали жёнами первого же мужчины, который явится на этот клочок суши. Для всех же остальных людей остров останется невидимым.

– Как такое может быть? – недоумевал Алексей. – Я человек образованный, инженер, знаю законы физики, поэтому никогда не верил в чудеса, потому что их не бывает…

Девушки засмеялись.

– Дорогой ты наш, чудес действительно не бывает. Но, к счастью, вам, людям, ничего не известно о параллельных мирах и о способах превращения материи… Точно так же вы ничего не знаете о других формах разумной жизни. Вы познали всего лишь малость из всего того, что скрывает Вселенная, и, возомнив себя её владыками, вы придумали законы физики, которые отражают лишь тысячную часть из всего, что есть во Вселенной. Вы полагаете себя царями природы и на этом основании убиваете её. Мы существуем по иным законам. Мы уважаем природу, потому что даже нам неизвестны все её тайны. Вот она и одаривает нас во всю ширь своих возможностей.

– Гм… А каким образом вы сумели превратить скалу в этот дворец? Разве это не чудо? – не унимался Алексей.

– Нет, милый, потому что на свете есть только одно чудо – это сама природа. Она состоит из материи, но сколько есть форм её бытия, не знает никто. Да и незачем знать, потому что можно изменять формы, не вторгаясь в само строение материи. К сожалению, ваш мир организован на принципе первенства мужского начала. Это заставило людей развивать технику, потому что мужчина по природе своей чрезвычайно ленив и алчен. Это заставило вас заботиться о накоплении богатств, отвлекая от духовности…

Женщины говорили ещё долго, но для Алексея, привыкшего рассуждать, опираясь на человеческие категории мышления, оказалось трудно что – либо понять. Девы моря заметили это обстоятельство и, стараясь ничем не обидеть своего суженного, тактично заметили:

– Впрочем, человеческая наука на этом острове ничего не стоит. Зачем она нам, ведь и без неё хорошо…

– Действительно! – обрадовался Алексей. – Простите меня за тупость. Только теперь меня интересуют два вопроса.

– Какие?

– Во-первых, я чрезвычайно рад, что оказался у вас, потому для меня было бы прискорбно когда-то вас потерять…

– О, об этом не беспокойся, господин! – успокоили его девы. – Мы тебя никогда не покинем, как и ты нас, потому что с этого острова выбраться невозможно. Только заклинаем тебя: никогда не проси, чтобы мы появились перед тобой в нашей настоящей форме. Она… может тебе не понравиться.

– Хорошо. Какое мне дело до того? – согласился Алексей, хотя глубоко в мыслях таки задавал себе эту загадку.

– А каков твой второй вопрос?

– Видите ли, я – мужчина уже в годах… Понимаете ли, это дело довольно деликатное… Ко всему мне изрядно подпортила нервы бывшая жена. Уживёмся ли мы с вами?

– Это ты-то – и в годах? – засмеялись девушки. – Тебе не исполнилось даже сорока лет! На нашем острове ты быстро исцелишь свой дух и сумеешь ещё очень долго сохранить как свой возраст, так и здоровье.

Взгляд Алексея вмиг ожил. Теперь он ощутил себя на вершине счастья. На него взирали одиннадцать пар умных глаз, в которых отражались преданность и любовь. «И вправду, – поразмыслил он. – Что мне ещё надо?»

 

Часть 2

Прошло более трёх лет. Говорят, будто счастье не бывает бесконечным; сколько его не дай человеку, всё равно оказывается слишком мало. Однако Алексей не чувствовал пресыщения, он умел ценить своё счастье. К каждой из своих жен он относился с уважением, осознавая, что эти создания дают ему значительно больше, нежели способен отдавать он. Да и по уровню развития и ума они находятся несколькими ступенями выше его и всех остальных людей. В течение трёх последних лет Алексей не единожды переоценил качества и ценности утраченного мира и окончательно разуверился в них.

Теперь он превратился в отца одиннадцати детей, из которых пятеро были мальчиками, а шестеро – девочками. Дети отличались умом и красотой, что весьма радовало отца. Укрепилась и любовь к нему со стороны женщин.

– Эти дети, – объясняли ему жёны, – станут родоначальниками новой расы людей, которые будут жить в полном единстве с природой и исправят ошибки человечества. Конечно, это произойдёт не скоро, поскольку одних наших детей для такой миссии слишком мало. Но уже их внуки станут существенно влиять на бытие всех народов и стран. И тогда человечество приблизится к новому способу развития, сменит ценности, а это крайне важно, поскольку ныне оно находится на грани самоуничтожения.

Алексей испытывал внутреннюю гордость за своих жён и детей, как гордился и тем, что именно для его наследников судьба уготовила столь важную миссию. Жены и дети платили ему тем же, и, казалось, что этому счастью ничто на свете не способно помешать.

Однажды Алексей прогуливался на морском берегу. Он полюбил море до безумия и готов был целые дни и ночи напролёт вслушиваться в его вечную многокрасочную мелодию жизни.

Он обратил внимание на какой-то вихрь, который зародился где-то высоко, над облаками. Сие удивительное явление приближалось с такой уверенностью, что казалось, будто оно стремится захватить и Алексея в свои объятия. Чувство страха, воспитанное в обыкновенном мире, успело покинуть Алексея, но в эту минуту оно готово было вновь возродиться в его сердце. Понукаемый этим неприятным чувством, он попятился от скалы, рядом с которой находился, и как раз вовремя: едва он отошёл, на том месте появился какой-то человек. Это была женщина. В глаза сразу бросилась её причёска «взрыв на макаронной фабрике», столь характерная для типичных горожанок, которые не следят за собой. На женщине были домашние тапочки, помятая юбчонка, а в руке она держала вещевую сумку, – с такими обыкновенно ходят по магазинам.

Алексей взирал на неё с удивлением, словно узрел в зеркале чужое отражение. В этом никчёмном существе он увидел много до боли знакомого и неприятного, и оно поразило его, словно страшный кошмар. Пока он взирал на сие зрелище, оно его узнало и заорало во всю мощь тщедушных легких:

– Ах ты, такой-сякой! Вот, куда ты сбежал от жены! Ах ты, нечистая сила! А чтоб тебе!..

Осознав, что какое-то чудо прислало на остров Татьяну, Алексей побледнел, а в следующий миг уже мчался со всех ног вглубь острова, оставив незваную гостью далеко позади.

Жены встретили его удивленными глазами, потому что таким не видели господина никогда: раскрасневшегося от напряжённого бега, взволнованного и напуганного.

– В чём дело? – обеспокоено спросили они, окружая его.

– Там… там… – промямлил он, указывая в обратном направлении.

– Что там? Хищники здесь не водятся.

Одна из женщин, по имени Флора, отправилась туда, чтобы проверить, в чём дело. Спустя несколько минут она возвратилась вместе с Татьяной, которая шествовала тихо, глядя прямо перед собой, как зомби.

– Я поняла, – улыбаясь, сказала Флора, когда подошла ближе. – Едва лишь эта фурия меня заметила, как бросилась вперёд, изрыгая оскорбления. Опасаясь, что она может меня ударить, я погрузила её в сон. Тогда и удалось выспросить у нее всё, что было нужно. Эта женщина – бывшая жена нашего господина. Это создание переполнено злом, поэтому её опасно здесь оставлять.

– А как она оказалась на острове? – поинтересовались остальные.

– Да она и сама ничего не понимает. Она шла в магазин через парк и по пути вспоминала бывшего мужа. Татьяна успела подумать: «Вот, если бы мне только увидеть его, я бы ему устроила!» В тот же миг её подхватил странный вихрь, и больше она ничего не помнит.

Все призадумались. Рассказ Флоры заставил жителей острова насторожиться. Чужой человек, мыслящий меркантильно, воспринимающий окружающих как средство для удовлетворения своих капризов, может натворить на острове немало бед. Но каким образом можно избавиться от нее?

– Её возможно отослать отсюда? – спросил Алексей.

Женщины отрицательно покачали головами.

– Нам такое не под силу, – ответила за всех золотоволосая Астра.

– А может, я смастерю плот или лодку, на которую усадим эту женщину, и пусть себе плывёт?

– Это станет возможно лишь в том случае, если она сама захочет покинуть остров, – печально ответила чёрноглазая Артемис.

Этот вопрос поверг всех обитателей острова в уныние. Женщины понимали, что Татьяна откажется оставить остров, на котором увидела своего бывшего благоверного. Если уж земная женщина привыкла относиться к мужчине как к собственности, она будет ему мстить. Это мерзко, но факт.

– А не обратиться ли к отцу? – несмело высказалась миниатюрная Астарта.

– Отцу?! – не без испуга прошептали другие.

– К сожалению, он не любит земных женщин, объяснила синеглазая Фрейя. – Он обязательно увлечет её в морскую пучину.

– В таком случае, почему бы не поселить Татьяну на противоположном краю острова и отмежеваться от неё непроходимыми чащобами или скалами, – предложила Флора. – И пусть себе живёт, как знает.

– Это неплохая идея! – обрадовались все. – Пусть так и будет.

В течение дня и ночи окраина острова изменилась. Там появилась длинная каменная стена высотой около ста метров, а в ней – просторная пещера, которую приспособили под жилье для одного человека. Место было неплохое, поэтому все надеялись, что сварливая женщина в течение нескольких лет одиночества изменится в лучшую сторону, что даст возможность с нею общаться. Решили приносить ей еду через тайный проход, хотя вокруг и без того было немало кушаний: в заливе водилась рыба, а на берегу росли мандарины, персики и другие фруктовые деревья.

Татьяну провели в пещеру через тайный ход и разбудили. Она оглянулась вокруг и вначале испугалась, но заметив из пещеры морскую гладь, вышла наружу и успокоилась.

Там она провела следующие лет десять, ничуть не изменившись характером. Оказалось, что вдобавок к ядовитости она ещё и ленива, что поразило морских дев. Пришлось носить ей еду ежедневно. Вероятно, одиночество изрядно надоедало ей, ведь она привыкла всегда с кем-то ссориться. На десятом году, купаясь в заливе, Татьяна нашла мурену, с которой было небезопасно ссориться. От этой ядовитой рыбы она и скончалась.

У Алексея родилось ещё множество детей. Самые старшие уже выросли и поселились среди людей. Они стали учителями, священниками и борцами за мир. Младших готовили к иным видам деятельности. К сожалению, человечество не стремится чему-тоучиться, а советы выслушивает лишь для того, чтобы поступить наоборот. Потому детям Алексея иногда приходится трудно, но они, как и все параллельные миры, не теряют надежды на то, что люди прислушаются к их словам. Ведь их голосами к человечеству обращаются не просто дети Алексея и морских дев, а Природа и Вселенная…

 

СКАЗКА СИНЕГО ОЗЕРА

 

Часть 1

С некоторого времени в нашей стране чудес не происходит, а народ давно перестал верить в сказки. Поэтому сказка и чудо покинули эту землю, а это очень плохо, поскольку вместе с ними от нас ушло и добро.

История, о которой я хочу рассказать, произошла в красивой стране, где куда ни взгляни – всё горы и горы. Она называется Швейцарией и славится не только горами, но и самым высоким в мире уровнем жизни, заработными платами и умными людьми. Потому каждый человек там добр и весел. Все они безоговорочно верят в сказки, ведь горы – колыбель сказок.

В одном небольшом городке, расположенном между двумя горными хребтами, на берегу Синего озера, жил молодой человек по имени Жан (по-нашему Иван). Его французское имя там никого не удивляет, потому что в Швейцарии целых четыре государственных языка и никому не приходит в голову ссориться по сему ничтожному поводу.

Жан обладал добрым сердцем, мечтательным умом и трудолюбивыми руками. Красотой природа несколько обидела его, потому что украсила его лик огненно – рыжими волосами и тысячей веснушек. А некоторые девушки считают это серьёзным недостатком, хотя зрелые женщины смотрят на такие вещи иначе. Но девочки не могут сразу стать взрослыми и умными, потому на определенном этапе своего развития находятся в стадии девушки – ни девочки, ни женщины. Нечто сродни куколке – уже не гусеница, но ещё не бабочка.

Одно из столь несовершенных созданий полюбил Жан. Он действительно любил эту девушку от всего сердца, со всей искренностью, на какую был способен. Объектом его воздыханий была золотоволосая красавица Луиза, которая весьма и весьма гордилась тем, что происходит от древнего итальянского рода. Эти итальянцы вообще странные, – каждый из них без зазрения совести готов врать, будто происходит если не от императора Тиберия, то от Великого Понтифика. Луиза любила, чтобы любили её. Никому она не отвечала ни «да», ни «нет», что позволяло ей удерживать очередного кавалера на почтительном расстоянии, но так, чтобы он и далее продолжал за ней упадать. Иными словами, Луиза оказалась вертихвосткой, или, как в своё время выражался Ги де Мопассан, кокеткой. Это приносило определённые радости в молодости, но могло превратиться в источник печалей в более зрелом возрасте. Однако Луизу это ни коим образом не занимало; она, как и большинство девушек, жила днем сегодняшним. Что касается Жана, этот бедняга даже не подозревал о существовании такого слова – «кокетка». Он любил просто и искренне, Луиза ему улыбалась, иногда прикасаясь нежными пальчиками к его руке, что ещё сильнее привязывало его к ней. Но уже трижды Жан приходил к родителям девушки просить её руки, и трижды она отказывала. Точнее, не отказывала прямо, а просила подождать. Другой, более прямой и решительный парень давно бы и думать позабыл об этой девчонке, а Жан верил и ждал, ведь для него каждое её слово или жест были всё равно, что подарок небес. Что же, доброе сердце и острый разум нечасто соседствуют в одном человеческом теле…

В одно живописное утро, когда густой туман клубился над Синим озером, из дома, в котором проживала Луиза, вдруг послышался тревожный женский крик. Это мать девушки испугалась, обнаружив, что постель дочери пуста и нетронута. Луиза исчезла. Все население городка разыскивало её в течение недели, но безрезультатно. Подобные случаи уже происходили, и девушек тоже не нашли. Исчезновение самой красивой девицы внесло некоторый переполох в местечковую серость, но спустя всего несколько дней происшествие стали забывать.

Что касается Жана, он разыскивал милую целый месяц, тщательно осматривая каждое место, каждый куст или тропу. Даже после того, как он убедился в бессмысленности дальнейших поисков, парень ходил грустный. Как-то он повстречался с отцом Луизы и остановился поговорить с ним.

Старик успокоил Жана как умел и промолвил:

– Я ожидал чего-то в этом роде.

– Как это?! – насторожился молодой человек.

– Вот послушай-ка мою историю, из которой всё поймешь.

И Жан приготовился услышать нечто из ряда вон выходящее.

 

Часть 2

– Мать моя умерла, когда я был маленьким. Кроме меня, у отца осталось ещё двое детей – брат и младшая сестра. Мы пребывали на грани нищеты, хотя ещё мой дед по отцу был человеком весьма состоятельным. Старик прогулял всё золото в игральных заведениях и опустился к уровню нищего. В течение некоторого времени он и вправду просил милостыню или занимался мелкими кражами, но вскоре появился в родном городе снова в самом презентабельном виде. Одеваясь в бархат и парчу, он бросил играть, построил большой дом и обзавёлся семьёй. Отправляясь к праотцам, он завещал моему будущему отцу никогда не играть в карты и не копать своими руками землю, иначе произойдёт беда. Отец придерживался этих принципов долго, – до того времени, когда Генуя, в которой мы жили, вспыхнула от невиданного пожара. У нас огонь уничтожил всё имущество. Мать не сумела перенести такое горе и вскоре скончалась. Таким образом, весь груз нищенской судьбы свалился на отца. Он ежедневно пытался найти работу, чтобы нас прокормить, но такая удача улыбалась крайне редко. Потому, когда однажды какой-то человек предложил ему выкопать колодец, с радостью согласился. На его месте точно также поступил бы и я, и ты, и любой другой человек. Спустя неделю заработанные деньги закончились, ведь старику пришлось рассчитаться с кое – какими долгами, приобрести для нас одежду и прочее. Отцу пришлось махнуть рукой на Геную, распродать всё, что оставалось от имущества, и отправиться вместе с нами в Швейцарию. На одном из альпийских перевалов конь, чем – то испуганный, рванулся вперёд и погиб в ущелье вместе с нашими скудными пожитками и запасами еды. Моя младшая сестрёнка очень испугалась, потому что эту сцену видела воочию. Куда деваться посреди гор с малыми детьми? Хорошо, что перед тем, как сделать привал, отец заметил на склоне ближайшей горы нечто вроде хижины. Не помню, как мы добрались до неё, но шли очень долго. Это был вполне нормальный домик, который использовался в качестве зимовья. В нём мы провели целый месяц, добывая еду при помощи капканов, которые обнаружили в чулане. А в конце того месяца к нам явилась гостья.

– Откуда она взялась? – перебил Жан.

– Не знаю… С гор. Она сказала, что её потеряли родственники, и теперь она, заблудившись, не знает, где их искать. Эта женщина отличалась удивительной красотой, – это я запомнил отчетливо. Но она мне сразу не понравилась потому, что когда улыбалась, её очаровательный ротик превращался в волчий оскал. Звали её Маргаритой. Эта Рита тотчас начала липнуть к нам, демонстрируя перед отцом свою любовь к детям. Конечно, ему это понравилось. Видишь ли, влюблённый мужчина становится невероятно глупым, потому что стремится увидеть в женских глазах только то, что хочет видеть… Одним словом, Рита осталась с нами и больше никогда не вспоминала о своей родне.

Как – то пропал мой старший брат. Мы долго его искали. В следующую ночь я заметил, что Рита, крадучись, выходит из хижины. Я не мог за ней проследить, потому что ночь стояла тёмная, безлунная. А ещё спустя месяц исчезла сестрёнка. Отец рыдал и грыз локти, но разве он мог что-либо сделать?.. В ту ночь я заметил, что Рита снова выходит из дому. Если бы она делала это спокойно, не крадучись, непринужденно, я бы не обратил на это внимания. Однако меня насторожило её поведение, а ночь выдалась светлой, и я решил проследить за мачехой. За скалой Рита остановилась и начала рыть землю руками. И как ты думаешь: что она вырыла? Тело моей несчастной малышки!

– О, боже! – невольно сорвалось из уст Жана.

– Да, мальчик. Вырыв её, она оглянулась по-волчьи и начала грызть. Мои уши расслышали хруст тоненьких косточек… И тогда я, подгоняемый ужасом, вмиг оказался у папиного лежака и разбудил его. Он отказывался верить моему рассказу, но всё же отправился со мной, не забыв прихватить ружье. Когда он уверился в преступлении жены, щелкнул курок и прозвучал оглушительный выстрел. Послышался женский крик. Мы с папой бросились туда и обнаружили окровавленную Риту, лежавшую рядом с трупом моей сестры. Несмотря на то, что была готова испустить дух, она взирала на нас переполненными ненавистью глазами. Узнав отца, она сказала: «Всё произошло по твоей вине, потому что ты посмел копать землю. Но ты не играл в карты, потому мы оставили тебе одного ребёнка… За то, что ты только что убил меня, твой род вымрет лютой смертью!» «Кто ты?» – спросил отец, побледнев. «Я – дочь Горного Духа, с которым твой отец заключил священный договор, – промолвила, задыхаясь, женщина. – Мы собирались вернуть тебе утраченное состояние, но ты не стал ждать и принялся рыть землю.» После этих слов она умолкла и, превратившись в волчицу, испустила дух.

– Это страшно, – заметил Жан. – Но какое отношение к судьбе Луизы имеет ваш рассказ?

– Какое? Всё, что произошло с Луизой – не что иное, как месть Горного Духа.

 

Часть 3

Этот рассказ поразил парня. Он почти примирился с возможной смертью любимой девушки, но, как и вполне естественно для любящего, иногда ему казалось, будто она где-то рядом и взывает о помощи. Чем бы он ни занимался, все думал о ней, мысленно общаясь с нею. Жан исхудал и превратился в какое-то слабое подобие самого себя. Матери было больно наблюдать за угасанием сына, поэтому однажды она велела:

– Сходи-ка на рыбалку, потому что нужна рыба. Заодно и развеешься немного…

Следует заметить, что парень всегда любил рыбачить, и имел для сего занятия разнообразные орудия: закидушки, удочки, сети и прочее. Он положил всё необходимое в лодку и направил её к противоположному берегу Синего озера. Там возвышались скалы и глубина была настолько большой, что стометровый линь не достигал дна, потому и рыба в том месте водилась крупная. Вскоре Жан наловил рыбы столько, что хватило бы не только ему, но и всем соседям. Напоследок он забросил сеть ещё раз и был весьма удивлен, заметив в ней ботинок. Рассмотрев его внимательнее, он был несказанно поражён, словно приветом с потустороннего мира: ещё не так давно его носила Луиза. Полусгнивший предмет обуви манил его к дальнейшим поискам и вселял в сердце надежду.

– Кто бы мог подумать, что Луиза была в этом месте? – рассуждал он, обращаясь к самому себе. – Ботинок не могло сюда отнести течением, потому что оно движется в противоположном направлении. Может, какое-то чудище украло мою милую? Но это не Лох-Несс, а всего лишь Синее озеро…

От усиленных размышлений у него разболелась голова, и он оглянулся в сторону скал в поисках удобного места для отдыха. Его взгляд заметил какое-то странное углубление и он направил челнок туда.

Но что случилось? Лодка перестала слушаться его рук, она стремительно понеслась к углублению, и Жан уже не надеялся остаться в живых, как вдруг заметил, что углубление оказалось гротом, в который втягивается вода. «Не может быть! – удивился он. – Ведь естественное течение увлекает воду в другом направлении!»

Лодка вошла в мрачный вход. Ради собственной безопасности Жан был вынужден улечься на дно ялика и только по лёгким ударам бортов о скалы мог понять, что продолжает движение. По времени невозможно было определить, сколько он уже плывёт – час или три, но движение всё продолжалось, и у Жана совершенно затекли мышцы.

Наконец над головой начало светлеть. Молодой человек заметил, что своды пещеры отстоят от него довольно высоко. Он смело уселся и стал напряжённо всматриваться вперёд. Вскоре грот закончился; лодка оказалась в другом озере, о существовании которого Жан ничего не знал. Течение несло его к противоположному берегу, где можно было различить нечто похожее на пещеру. На кустарнике, произрастающем рядом с ней, можно было различить одежду, которая просушивалась, – вероятно, после стирки. «Что это? – спрашивал себя парень, ощущая, как усиленно забилось сердце. – Неужели и вправду какое-то чудовище затаскивает людей к себе в пещеру и пожирает их?»

Челнок вынесло к берегу и мягко причалило к песку. Вокруг было красиво, но Жан, не обращая внимания на окружающее очарование, захватил на всякий случай весло и сошёл на берег.

– Эй, есть кто-нибудь? – окликнул он, и эхо трижды отчетливо повторило эти слова.

Из глубины пещеры послышались женские голоса, и в следующий миг Жан увидел перед собой множество красивых девушек.

– О, мужчинка! – игриво улыбнулась какая-то миниатюрная девица.

Она говорила на французском языке.

– Да, девчонки, я мужчина, – ответил Жан. – А что вы делаете здесь?

Некоторые из них приблизились к нему.

– Девочки, это и вправду мужчина, – серьёзно заметила красавица – англичанка. – Он молодой и сильный. Вы понимаете меня?..

– Оставь свои бредни, Диана! – резко прервала её русоволосая немка. – Все равно его не разделить на всех. Да и не ради нас он оказался в этом месте.

Эти слова отрезвили некоторых из жительниц пещеры. Толпа отступила от Жана. Немка приблизилась к нему.

– Парень, меня зовут Гертруда. Ты, конечно, удивлён, видя такое количество девушек в этой глуши?

– Честно говоря, так и есть, – признался Жан. – Притом, я даже не мог представить, что существует это озеро.

– Оно действительно существует, но не для всех. Это что-то вроде иного измерения времени. Какая-то высшая сила собрала здесь девушек, которые в нормальном мире были жестоки к мужчинам, нечестно вели себя по отношению к ним, морочили им головы. Мы – кокетки. Некоторые из нас виновны в самоубийствах мужчин, иные – в чужих страданиях и исковерканных судьбах. Тебя сюда принесло ради одной из нас. Кто она?

– Её зовут Луиза, у неё золотистые волосы…

– Я знакома с нею, – кивнула Гертруда. – Если ты здесь, значит у неё появился шанс выбраться отсюда.

– Конечно, я заберу её с собой! – воскликнул Жан, – а потом вернусь за вами.

Немка печально покачала головой.

– Это не так уж легко, как ты полагаешь. Неведомая сила, которая привязала нас к этому месту, читает наши мысли и слышит голос наших сердец. Если девушка не вполне искренна, сила не выпустит её из озера. Вот недавно приплыла сюда лодка, – без никого, сама по себе. Одна из нас отважилась залезть в неё, а перед этим она поклялась, что осознала свои ошибки за время пребывания в пещере, и должна вернуться к одному парню, которого отныне будет преданно любить. Мы уступили, несмотря на то, что почти каждой хотелось быть на её месте. И что же? – челнок доплыл до середины озера и вдруг перевернулся. Девушка едва сумела выбраться на берег. После того, как отдышалась, она призналась, что приблизительно на полпути её охватило сомнение в том, сумеет ли она действительно полюбить того парня. Таким образом, можно быть уверенным в том, что силе известно всё.

– Гм… – задумался Жан. – Однако я попытаюсь, раз уж меня сюда притянула судьба.

Вскоре Луизу отыскали и привели к нему. Она несколько изменилась: взгляд приобрёл серьёзность, осанка утратила горделивость.

– О, Жан! Как я рада тебя видеть! – бросилась она к нему. – Я обещаю, что непременно выйду за тебя замуж и буду любить вечно!

Остальные девушки взирали на неё с завистью, ведь сами втайне желали оказаться на её месте. Некогда они вертели чувствами юношей без всякой жалости, но теперь считали, что мужчина может и не отличаться красотой, пусть он будет чуточку лучше обезьяны, – лишь бы принадлежал ей единственной. За время пребывания в пещере эти девушки превратились в настоящих женщин, – по крайней мере, разумом.

Жан уверенно, словно мифический Орфей Эвридику из подземного царства, вёл Луизу за руку, усадил её в лодку и, простившись с обитательницами пещеры, оттолкнулся от берега. Судёнышко спокойно поплыло в обратном направлении. Вот миновали середину озера, доплыли к гроту; вошли в него…

 

Часть 4

Наступила минута, когда Жан выпрыгнул на родной берег и протянул руку любимой.

– Иди ко мне, милая! – пригласил он.

Но лишь только Луиза поднялась в лодке во весь рост, судёнышко внезапно отчалило от берега и, стремительно набирая скорость, отправилось обратно.

– Прыгай! – крикнул он, догадываясь о причине. – Прыгай, я спасу тебя!

Но Луиза только молча смотрела на него и качала головой. Жан провожал лодку взглядом до тех пор, пока та не пропала из виду. Ещё долго он бродил по берегу, словно сумасшедший. Надвигались сумерки. Послав озеру последний взгляд, Жан заметил неясную тень: это челнок возвращался к нему. Он был пуст…

Выгрузив рыбу и орудия, несчастный влюбленный отправился домой. Никому ни о чём не рассказывая, он заперся в спальне, а наутро снова отправился к Синему озеру. Он направил лодку в направлении скал, надеясь опять попасть в пещеру кокеток. Он лелеял смутные надежды на возможность второй попытки. Однако углубления в скалах больше не оказалось, что весьма удивило парня.

Ни с чем он возвратился домой. Время – самое надёжное лекарство от сердечных травм. Спустя год или два Жан встретил хорошую девушку и женился на ней. У супругов всё идёт отлично, они живут вместе уже много лет. И, тем не менее, иногда Жан всё же обращает взор вдаль – туда, где возвышаются скалы Синего озера..

– Странно… – говорит он себе. – Как всё-таки странно!..

Промолвив эти слова, он печально качает головой и, безнадёжно махнув рукой, уходит прочь.

 

О ФЕЕ СЕНПОЛИИ

 

Часть 1

Когда-то людям жилось значительно лучше, чем ныне. Они уважали древние обычаи и предков, потому предки вступались за них перед силами природы; они уважали друг друга, потому сосед неизменно пытался помочь соседу; люди не портили землю и воздух, потому природные стихии облегчали им жизнь и укрепляли здоровье. А ещё в древние времена на Земле жили феи – красивые создания в подобии женщин и девушек, которые всегда приходили на помощь тем, кто в ней нуждался.

Для людей было бы логично ценить то, что им дается и становиться добрее от такой вольготной жизни. Но, как ни странно, они изменились в худшую сторону, словно в них вселился демон. Этого демона звали жадностью. В погоне за прибылями и выгодой каждый человек стал желать зла соседям, ему стала безразлична судьба природы, а о предках и обычаях вообще позабыли. Потому природа, чувствуя себя оскорбленной, отступилась от человечества, соседи перессорились, а предки являются разве что в виде кошмарных снов, барабашек и тому подобных аномальных явлений. Стремясь к быстрому обогащению, один народ пошел войной на другой, на победителя вскоре нападал третий, и так продолжалось в течение долгого периода истории. До тех пор, когда уже ни один человек не мог с уверенностью ответить на вопрос о своем происхождении, зачем живет и чего хочет от жизни, кроме золота. Люди придумали чудовище по имени индустриализация. Оно напоминает огромного змея, который, оставаясь невидимым для смертных, опутал всю планету. Вырабатывая разнообразные товары для людей, оно делает непригодными воздух, воду и грунты, поглощая с каждым годом все большие территории. И тогда феи были вынуждены сбежать с Земли, потому что они нуждаются в исключительно чистой среде обитания. Они отыскали в далекой галактике М-31 в созвездии Андромеды чистенькую красивую планету, на которой и поселились. Кроме фей разумных существ на этой планете не было обнаружено, потому бедные эмигрантки надеялись, что останутся там надолго. Так и получилось.

Они прожили там несколько столетий, и за это время ничто не обеспокоило их безмятежного существования. Но однажды на планете произошел удивительный случай, бурей пронесшийся сквозь сознание каждой из этих очаровательных женщин. Фея по имени Сенполия заявилала одной из старших фей, что желает поселиться на Земле.

В срочном порядке была созвана международная конференция фей, поскольку это неслыханное происшествие требовало глубочайшего анализа. Феи собрались у подножья горы, напоминающей своим видом амфитеатр, избрали президиум из наиболее старых, и приступили к обсуждению единственного вопроса.

– Досточтимые сёстры! – обратилась к тысячам участниц старейшая из фей, которую звали Виллиной. Она была столь древней, что помнила клёкот и извержения расплавленных металлов на поверхности нашей планеты. – В своё время мы единогласно приняли решение покинуть родную планету и условились никогда туда не возвращаться.

– Да, да! – хором подтвердили слушательницы.

Они не терпели подобных посиделок, потому решили никак не перечить Виллине, лишь бы она поскорее закончила.

– И вот наша сестра Сенполия потребовала, чтобы ей было разрешено возвратиться в тот ад! – продолжала старуха.

– Какой ужас!

– Непростительно!

– Какая глупость! – закричали со всех сторон.

– Вот именно, ужасно, непростительно и глупо. Выйди-ка сюда, красавица, чтобы тебя все увидели, и объясни нам причину своего внезапного желания.

Сенполия вышла к столу президиума, не испытывая излишней застенчивости, и все ахнули от удивления, смешанного с восхищением: она была одной из наиболее молоденьких фей и считалась самой красивой на планете. У неё были кудрявые золотистые волосы, ярко-синие глаза и умный взгляд.

– Сёстры! – начала она нежным мелодичным голосом. – Я хочу жить на Земле, потому что она мне нравится. Мне более по сердцу трава зелёного цвета, а не красного, как у нас, солнце – золотистое, а не синее, как здесь, и море – ласковое и лазурное, а не фиолетовое. Потому я буду настаивать на своем желании, невзирая ни на какое осуждение с вашей стороны.

Что тут поделаешь? Каждой из фей было известно, что на старой планете жить невозможно, потому лишний раз напоминать об этом было бы бессмыслицей. Можно, конечно, ссылаясь на неопытность и ветреность, оправдать Сенполию прямо сейчас, но тогда зачем было собирать конференцию? Да и прецедент может стать заразительным для других. И тогда феи начнут одна за другой возвращаться на заражённую планету и, став смертными, вымрут. Во избежание сего, Виллина предложила:

– Давайте объявим всепланетный референдум, и пусть каждая из фей выскажет своё мнение.

– Хорошо, мы согласны, – ответили собравшиеся, и мгновенно разлетелись в разные концы планеты.

Спустя неделю состоялся референдум. Каждая из жительниц высказалась «за» или «против», а специальная комиссия в составе старейших подсчитывала голоса. Получилось, что количество голосов «за» совпало с количеством голосов «против». А это означало, что на планете нет единства и Сенполия должна сама принять решение. У фей была развита демократия.

– Что ж, – промолвила Виллина. – Можешь отправляться на свою Землю. Но запомни: в случае, если то, ради чего ты стремишься туда, не оправдает твоих надежд в течение месяца, тебя ожидает наказание.

– Какое? – испуганно спросила Сенполия.

– Ты потеряешь тело и больше не сможешь вернуться сюда. Тебе придётся стать частицей воздуха и кружить над Землёй до конца её существования.

Вздрогнула и побледнела девушка от такого приговора, но всё же нашла в себе силу воли улыбнуться и ответить:

– Пусть будет так. Я согласна!

 

Часть 2

Пока красавица-фея преодолевает два миллиона световых лет, разделяющие планету в галактике М-31 от Земли, мы позволим себе проникнуть в её мысли и разузнать, зачем ей понадобилась имиграция.

Каждая из фей имела право летать, где ей заблагорассудится, и даже порхать над другими планетами. Однажды Сенполии взбрело в голову познакомиться с земной жизнью. Чему удивляться: в то время, когда волшебное население покидало нашу планету, Сенполия была совсем маленькой; она незадолго до того родилась из сгустка чистой росы и солнечных лучей. Поэтому из земной жизни она ничего не запомнила. Вот почему она с огромным интересом носилась над материками, перелетая из Америки в Европу, из Европы – в Африку, оттуда – в Австралию, Азию, затем снова в Европу… Она наблюдала за людьми, их манерами, одеждой, обычаями и уровнем жизни. В Америке ей однозначно не понравилось, потому что там все подряд врут, начиная с телевидения и кончая отдельными людьми. Сенполия летала-летала, пока не оказалась над Украиной – нищей и грязной страной, где люди злы и завистливы от нищеты своей, а правительство лживое, наглое и изрядно тупенькое. Фея сразу поняла, что все беды народа происходят от ничтожества чиновников и политиков, потому относилась ко всему увиденному спокойно.

И вдруг, пролетая над Винницким педагогическим университетом, она случайно заглянула в одно из окон студенческого общежития. К своему удивлению, она увидела очень красивого юношу, который с самым серьезным видом что-то старательно писал в толстой тетради. Фея немедленно проникла в его мысли, чтобы выяснить, кто он и чем живёт. Однако в этих мыслях царил полный беспорядок, из которого она уловила лишь то, что он готовится к выпускным экзаменам и вскоре получит диплом учителя истории.

– Ах, каким же он должен быть умным! – искренне удивилась Сенполия, любуясь парнем. – Наверное, он добрый человек, потому что история должна делать людей мудрыми, а мудрость включает в себя и доброту.

Бедняжка фея влюбилась! Это было неслыханно для фей, потому Сенполия никому о своем чувстве не рассказывала. Да и всё равно никто бы её не понял, даже Виллина.

Бедняжка Сенполия! К сожалению, она не понимала многих вещей. Даже если бы любовь не заслепила ей глаза, она не сумела бы уяснить для себя, что студентом может быть даже наименее умный и наиболее ленивый человек, и то, что в университет можно поступить за деньги, вместо учебы тратить время молодости не в библиотеках, а в кабаках. К сожалению, избранник Сенполии принадлежал именно к такой части студенчества. В ту минуту, когда юная фея впервые заметила его, он как раз списывал чужую дипломную работу, купленную у нечестных людей за немалые деньги. Мы забыли упомянуть, что у Сенполии сохранилось умение исполнять желания, хотя в условиях загрязнённой и переполненной энергией злых помыслов планете это стоило бы ей нескольких минут жизни. Но, казалось бы, что с того, если феи – бессмертны? И вот, приготовившись исполнить первое же желание милого, она ещё раз окунулась в его мысли, но в том кавардаке не нашла ничего, кроме желания поскорей завершить писанину. Все остальные мысли находились в тумане путаницы, поэтому, подумав, девушка решила повременить с исполнением и дождаться другого случая.

– А письменную работу, красавчик, заканчивай сам, – прошептала она кокетливо.

Впрочем, никто её не услышал.

В тот вечер Сенполия приняла твёрдое решение остаться на Земле навсегда, ради этого парня. Она, не медля ни секунды, возвела в своем воображении образ того студента в полубожественный идеал, – и в этом не было ничего удивительного, поскольку все влюбленные так поступают. (Может, именно поэтому у фей не принято влюбляться, – чтобы не терять разум, которому они-то знают настоящую цену, не то, что люди.) Избранник в ее фантазиях непременно отличался от остальных людей в самом выгодном свете: он был мудр, любил творить добро для окружающих, любил детей… Таким образом идеализируя образ, она влюбилась в него до безумия, в силу чего количество положительных качеств у объекта увеличивалась с каждым днем.

– Когда мы будем вместе, – представила фея, – я стану помогать ему делать добро. Как мы будем счастливы!..

 

Часть 3

Благополучно завершив путешествие, Сенполия подумала, что ей следовало бы где-то поселиться, и желательно, невдалеке от любимого. Кроме того, нужно было позаботиться и об одежде, которая отвечала бы современным требованиям. На фее было прозрачное платьице из лучиков синего солнца. Понятное дело, появляться среди людей в таком облачении не стоило. Потому она, сделавшись невидимой, проникла в магазин одежды, где принарядилась должным образом. Кассирша была несказанно удивлена, когда перед ней невесть откуда появилась куча денег…

По привычке, фея хотела полететь к домику, который избрала для поселения, но обнаружила, что умение летать пропало. «Наверное, это произошло из-за того, что я сняла своё платье, – решила она. – Ничего, в случае необходимости я снова его одену.» К сожалению, она не могла знать, что способность летать у неё отняли старейшины как раз в этот момент.

После того, как устроилась в новом жилище, Сенполия начала думать над тем, каким образом следует знакомиться со студентом. С этой целью она прихорошилась и заняла место на скамейке перед входом в общежитие. Вскоре студенты должны возвращаться с занятий; избранник, проходя мимо, почувствует силу её обаяния и, конечно, подойдёт… Это земные мужчины полагают, будто знакомство и соблазн происходят по их инициативе, но даже фея, никогда не знавшая земной жизни, откуда-то знала, что это вовсе не так. Однако ждать пришлось долго. Студенты, толпами проходя мимо нее, невольно восхищались незнакомкой, но ни один из них не осмелился приблизиться к такому чуду природы. И это было закономерно, ведь духовная энергия феи была направлена на другого… «Наверное, мой милый остался на какие-то дополнительные занятия», – подумала она, застенчиво отводя взгляд под красноречивыми взорами десятков парней. Но один из них, плечистый и очень высокого роста, подошёл к Сенполии с вопросом:

– Прошу прощения, сударыня, вы кого-то ожидаете?

Она почему-то покраснела под его мягким взглядом. Эти глаза выражали неподдельную заботливость и ум.

– Да, я… жду человека…

– И кто же настолько невежествен, принуждая девушку долго ждать? – возмущённо спросил он.

– Не знаю, что и ответить, – промямлила она. – Он красив, живёт на пятом этаже, его окно находится вон там, – указала она в ту сторону, где впервые увидела своего студента.

– А, так это же Федька! – смеясь, воскликнул собеседник. – И, простите, давно у вас начался роман?

– Роман? Нет, что вы! Он даже не начинался.

– В таком случае, будет для вас же лучше, если не начнётся. Ну и Федька!.. И что вы, девушки, все в нём находите?!

– Как что? Он… Это умный человек, пишет какую-то работу…

– Пишет?! Скажите лучше «списывает». Это создание даже собственную фамилию не умеет написать без ошибок. А как вы полагаете, где он может находиться в эту минуту?

– Ну… на занятиях, наверное…

– Вот и неверно. Он редко их посещает. Сейчас бродит где-нибудь в поисках приключений на собственную голову, потому что вчера получил переводом деньги от родителей. Не беспокойтесь, до утра вернётся.

Парень заметил, что девушка обиделась и с удручённым видом опустила голову.

– Вы не обижайтесь на мои слова, сударыня. Но мне искренне жаль тех девчонок, которые теряют своё время на таких, как Федька. А вы, простите, местная?

– Я? Гм… Да… Со вчерашнего дня.

– Вот оно что… В таком случае, позвольте предложить вам чашку кофе в каком-то заведении. Например, в «Ромашке».

– А что это такое?

– Это кафе, довольно приличное и уютное.

– А… Ну, хорошо, я согласна.

Она могла бы сказать, что не знает, что такое кофе и кафе, и понятия не имеет, насколько кофе вкусен или горький, но подобные вопросы могли бы удивить нового знакомого. Его звали Романом. Молодой человек был искренне поражён, услышав имя девушки. Они пили кофе, ели лакомства и болтали на разные темы. Беседа оказалась интересной для феи. А на обратном пути он подарил ей букет роз и попросил разрешения проводить её домой. Навстречу плелась компания пьяных молодчиков.

– Кстати, среди них и ваш Федька, – заметил Роман. – Он пьянее остальных.

Ей сделалось не по себе. Тем временем пьяные подошли ближе.

– О! – воскликнул Федька. – Смотрите, какую красотку откуда-то выкопал Ромка! Дружище, познакомь!

Инстинктивно Сенполия прижалась к руке Романа в поисках защиты. Её спутник спокойно ответил приятелям:

– Вначале проспитесь, а потом и поговорим.

Однако компания не стала прислушиваться к этим словам, и парни начали приставать к паре, рассыпаясь оскорблениями. Тогда Роман отстранил девушку и, схватив Федьку и ещё одного, ударил их лбами.

– Вы не подумайте, Сенполия, что я драчун. Я не люблю драться, хотя Бог и одарил меня кое-какой силой. Но если люди не хотят понимать слов, иногда приходится её применять.

Они прошли ещё немного. Наконец девушка сказала, что они пришли. Роман испросил позволения встретиться с ней завтра, на что Сенполия с радостью согласилась.

– Спасибо вам за вечер, – сказал на прощание парень. – Я получил несказанное удовольствие, общаясь с вами.

– Я тоже, – краснея, ответила она.

– А пока вынужден вас оставить: надо закончить дипломную работу.

– Вы тоже пишете?

– Конечно, пишу. Только не так, как некоторые, – не списываю.

С тех пор они встречались ежедневно и, благодаря беседам с этим крепким и добрым другом, фея начала понимать человеческую жизнь. Она показалась ей невероятно суетной и скучной.

Постепенно она привязалась к Роману и тогда осознала, что в людях по-настоящему ценно: не внешность, а духовность. Парень оказался в этом отношении настоящим богатеем, хотя денег не имел. Он рос круглым сиротой и приучился зарабатывать на свои потребности с детства. После занятий он обыкновенно занимался в библиотеке, а ночью спешил на вокзал разгружать вагоны, за что получал довольно ничтожную плату. Труд был тяжелый и неблагодарный. Узнав об этом, фея тотчас же решила положительно повлиять на судьбу этого человека. После одной из смен бригадир, рассчитываясь с рабочими, почему-то выдал Роману немалую сумму денег. Сенполия полагала, что Роман должен был просто принять эти деньги и остаться удовлетворенным. Но парень сразу возвратил деньги назад, заметив при этом:

– Вы, наверное, ошиблись.

«Он ко всему ещё и честен!» – констатировала фея и решила помогать ему иными путями.

Но время шло. Срок, определённый Виллиной, подходил к концу, а судьба Сенполии так и не решилась. Как и любая женщина, она с лёгкостью раскусила чувства Романа. Он любил её, смотрел ей в глаза с преданностью и всем, чего только могла пожелать девушка, но почему-то не говорил об этом вслух, а тем более о браке. Сенполия чувствовала к нему то же самое, но не понимала причины, из – за которой избранник не желал говорить об этом. Потому она отважилась заговорить на эту тему сама.

– Рома, не пора ли нам… как-то… пожениться? – застенчиво спросила она.

Теперь наступила очередь краснеть ему.

– Как, ты не хочешь? – не поняла она.

– О, что ты! Конечно, хотел бы. Я ещё в первый вечер понял, что ты – моя судьба. Я люблю тебя так сильно, что и высказать это не в силах. Но… Ты красивая девушка, тебе нужен муж с лучшими возможностями. А я буду простым учителем… Понимаешь, учителям в нашей стране платят мало…

– Вот в чём дело! – улыбнулась она. – Не беспокойся по этому поводу. Всё необходимое мы наживём вместе, стараясь и работая. Больше тебя ничего не беспокоит?

– Беспокоит. После защиты мне вручат диплом и зашлют на работу в какое-нибудь село. Сможешь ли ты там жить?

– Конечно! – ответила Сенполия, и при этом нисколько не солгала: ведь она могла в любых условиях облегчить себе жизнь.

На следующий день они договорились со священником о венчании, а еще спустя несколько дней стали супругами. Вскоре Роману выдали диплом и он вместе с женой выехал в такую глухую деревню, где даже дороги не существовало.

 

Эпилог

Прошло время. Соседи диву давались этой семье, потому что молодые люди не тратили всё время на хозяйство, а читали книги и выращивали на огороде не более того, что требовалось для жизни. Даже Роман удивлялся тому, что его зарплаты хватает на утоление всех потребностей.

На работе он как-то быстро добился таких успехов, что высокое начальство стало прочить его в областной центр на руководящую должность. В этом ему помогала фея, но люди решили, что у скромного на вид молодого учителя несомненно есть где-то в столице влиятельные родственники…

Как-то в гости к Сенполии прилетела её бывшая подруга, фея Синингия. Она, не подозревая о нравах и обычаях землян, вошла в дом просто в традиционном платьице, чем катастрофически поразила Романа. Вот и пришлось молодой жене рассказать о своём прошлом мужу. Вы думаете, что он поверил?

– Конечно же, ты настоящая фея, милая, – улыбаясь, ответил он.

Синингии понравилось, как живет подруга, и она возвратилась на планету фей с намерением повторить проступок Сенполии…

А могло всё закончиться намного хуже, если бы Сенполия не встретила Романа. Она могла познакомиться с Федькой, который не преминул бы использовать её возможности в ничтожных целях, чтобы впоследствии бросить. И превратилось бы тело Сенполии в облачко мелких атомов, растворилось в воздушном пространстве, и никто бы не вспомнил о том, что некогда жила красавица-фея, которая истратила свою драгоценную жизнь на мелкие, суетные и грязные интересы неблагодарных людишек..

 

ПОДВИГ АТЛИ

 

Часть 1

Посреди каменистой равнины, простирающейся от горизонта до горизонта, жили люди, называющие себя фриггами. Это были сильные, темноволосые люди, которые выживали в трудных условиях лишь благодаря охоте и набегам на соседние народы и племена. Иного способа для выживания не было, поскольку на Великой равнине не представлялось возможным заниматься скотоводством или земледелием. Много тысяч лет тому назад, когда Великий ледник отступал на север, он выворачивал большие куски горных пород, оставляя их на поверхности. Под влиянием солнца, дождей и ветра скалы постепенно покрывались трещинами и распадались на мелкие обломки. Так сформировалась каменистая равнина. В этом районе постепенно изменялся климат, все реже и реже выпадали дожди, зато солнце и ветер заработали сильнее. Кое – где остались мелкие ручейки, да и тех становилось с каждым годом все меньше. В таких условиях вынуждены были существовать фригги. Суровый способ бытия сделал суровыми и их сердца. От суровости сердец возникла жестокость и безразличие к страданиям собственным и чужим. На основании этого сформировалась и жестокая религия, ставшая основным законом жизни фриггийского общества. Фригг не ведал, что такое жалость, милосердие или совесть. Женщины не ласкали деток и те вырастали еще более жестокими, нежели родители. Природа означала для них больше, чем труд; потому, подчиняясь законам Великой равнины, фригги придумали для себя богов природных явлений, жестоких и неумолимых. Так, бог солнца Уицилопочтли, или Уцил, угрожал сжечь родину фриггов, если те перестанут приносить в жертву животных. Для того, чтобы умилостивить бога, народ ежемесячно приносил ему в жертву не только тварей, но и людей. Поначалу это были пленные, но впоследствии жрецы, стремясь выслужиться перед потусторонними силами, начали приводить к жертвенникам наиболее здоровых и красивых юношей и девушек из числа соплеменников. Обреченные обязаны были улыбаться в тот момент, когда жрец поднимал над ними и ц т л и – нож, выточенный из вулканического стекла.

Случались совпадения, когда после ужасных жертвоприношений солнце действительно меньше жгло, и это дало повод жрецам утверждать, что обычай человеческих жертв верен.

Но даже в самом жестоком сердце в какой – то момент может загореться искра жалости. Это случилось с Мангом, который являлся главным жрецом бога Уцила. Он готовился принести, согласно выпавшему жребию, в жертву своего единственного сына. Манг молился солнцу, пытаясь разжалобить его, но оно посредством разума ответило:

– Ты не молился за сотни сынов других людей. Так почему для твоего сына должно быть исключение?

Этот ответ божества Манг счёл вполне справедливым. Но ему так хотелось спасти юношу!..

За два дня до срока ему приснился бог, о котором Манг даже представления не имел. Это было создание, похожее на гигантскую змею, тело которой покрывали птичьи перья; по бокам оно имело крылья.

– Ты не знаешь меня, – сказал этот бог. – Но я хочу тебе помочь. Возьми сына за руку, дай ему меч и еды на неделю; веди его на запад с вечера до утра. Потом возвращайся домой, а сын пусть продолжает путь один. Так он спасется.

– Благодарю тебя, неведомый боже! – воскликнул во сне Манг. – А не прогневится ли на меня Уицилопочтли?

– Я намного сильнее вашего Уцила и всех остальных богов, вместе взятых, – промолвил змей. – И я докажу это.

– Каким образом?

– Завтра ты не будешь ему молиться.

– Как?! Это неслыханное преступление!

– Зато после этого я совершу чудо.

– Чудо?

– Да, спустя несколько дней.

– Хорошо… А чем я должен заплатить тебе за спасение сына?

– Об этом ты узнаешь потом, после совершения чуда.

Бог исчез и Манг проснулся. В течение следующего дня он готовил все необходимое для путешествия, а вечером позвал сына:

– Атли, иди – ка сюда.

Парень крепкого сложения с горделивым взглядом подошел к отцу.

– Ты хочешь умереть?

– Да, потому что умереть во славу бога – великое счастье, – ответил сын заученной с пеленок фразой.

– А что ты скажешь, если я сообщу новую волю Уцила?

– А разве солнце изменяет свою волю? – недоверчиво спросил юноша.

– Иногда, Атли. Тебе следует отправляться далеко на запад.

– Там кроме высоких гор нет ничего. Что мне там делать?

– На седьмой или восьмой день бог укажет тебе, что надобно делать.

Атли задумался.

– Отец, а не похоже ли это на бегство?

– Бегство? – обеспокоено переспросил Манг, опасаясь, что сын предаст его.

– Уцил выше людей! – резко и гордо отрезал старик, заставив сына покориться.

Проводив Атли в горы, жрец вернулся домой, обдумывая по пути, как правильнее вести себя с сородичами. Большая толпа собралась у скалы солнца, где должно было состояться жертвоприношение. От нетерпения люди начали привередничать и роптать. Наконец Манг появился в полном жреческом облачении, но без Атли и без ицтли.

– Люди! – громко возгласил жрец. – Произошло удивительное событие. Атли пропал, а солнце, как видите, не показывается из – за туч.

И действительно, солнечный диск, который в это время годы бывал наиболее жгучим, теперь скрывался за плотным облачным занавесом.

– Получается, что Уцил отказывается от жертвы? – удивился народ. – Но почему он себя так ведёт именно в тот день, когда надо жертвовать твоего сына?

– Да, почему Уцил не отказывался от других детей? – выкрикнул какой-то особенно нетерпеливый воин.

– Давайте молиться, дети мои, – предложил другой жрец Уцила по имени Ата.

– Нет, Ата, я сегодня не буду молиться, – ответил Манг.

– Как? Это же преступление! – настороженно воскликнул Ата.

– Да, преступление! – подтвердила толпа.

– А я на это отвечу, что время могущества Уцила завершено! – вдруг решительно заявил Манг.

– Что?! – возроптала толпа. – Что он несёт?

– Наверное, он сошёл с ума!

– Люди, жрец рехнулся!

– Да. Он заколдовал тучи, а за это Уцил отнял у него разум!

– Манг спас своего сына и за это Уцил наказал его безумием!

Все эти крики доносились из толпы. Как известно, с толпой опасно заигрывать и, тем более, шутить. Хорошо зная эту истину, Манг спокойно продолжал оставаться на месте, не пытаясь спорить. Чьи – то руки схватили его, сорвали одежду и уложили на жертвенный камень.

– Смерть ему! Если он спрятал сына, пусть сам станет жертвой! Солнце не показывается, потому что Манг обманул его!

– Стойте! – крикнул Ата, простирая руки над телом Манга. – Сумасшедшая жертва богам не нужна. К тому же Манг – жрец. Лучше выбросьте его в пустыню.

Ата не просто пытался защитить предшественника из чувства милосердия. Нет, он хорошо осознавал, что с уходом Манга освободится место главного жреца, и займёт его он, потому что это даёт определенные привилегии и власть. Ата защищал поверженного конкурента, исключительно исходя из расчёта: публично призывая народ к пощаде, он, возможно, найдёт приверженцев и укрепит легенду о неприкасаемости лиц духовного звания. Если позволить черни казнить жреца, это может понравиться, и тогда придётся дрожать за собственную жизнь.

Толпа бросилась исполнять повеление Аты. Сумасшедшему Мангу вернули одежду, подняли с камня и спровадили без побоев и оскорблений. Чья – то рука даже сунула ему в руку нож. Впрочем, последний ничем не мог ему помочь выжить в каменистой пустыне, поскольку животных там всё равно давно не было: они ушли много лет назад. Понимая, что бывший жрец обречен на голодную смерть, Ата, запершись в своей каморке, радовался. И было чему: отныне он – первый жрец, все выгоды от культа достанутся на его долю, а чуть позже он сумеет заставить себя уважать даже вождя. Единственными его соперниками могут считаться жрецы других великих богов. Но существует порядок очередности жертв. Считалось, что боги управляют миром помесячно, и сегодня как раз с момента принесения жертвы наступил месяц Уцила.

 

Часть 2

Великая равнина на западе заканчивается горами, за которыми начинается плодородная земля. Она простирается на много миль западнее и заканчивается океаном. Эта равнина, по какому – то необъяснимому капризу богов, ограждена горами не только с востока, но и с севера и юга. Здесь царит вечное лето с мягким климатом, грунты орошаются реками и озерами, а люди получают богатые урожаи. Вот почему они добры, а веселятся и любят так, как завещала матушка – природа. Благодаря излишкам продуктов этот народ направил свои силы на усовершенствование орудий труда, научных знаний и искусства. Назывался он флор и поклонялся всего лишь нескольким богам: богине плодородия Флоре, богу дождя и воды Улиткалапаку (Ули) и богу воздуха, солнца и тайных знаний Кетцалькоаттлю (Кетцалю). Этот последний возвышался в воображении флоров над остальными богами, потому что они полагали, что именно воздух некогда стал основой для создания планет, звезд, растений и людей. Именно Кетцаль, владыка мудрости, начал процесс творения.

Боги флоров отличались добротой. Их изображали с неизменной улыбкой на пухленьких лицах. Только Кетцаль улыбался не столь широко, как его коллеги, ведь великая мудрость делает даже богов более серьезными. Впрочем, обижаться на небожителей оснований не было, ведь кроме того, что они помогали людям, они не требовали крови. Чистые боги не любят запаха крови и плоти. К святилищам богов флоры несли мед, зерно, цветы. И казалось, что от этого улыбки на их лицах как будто становились ещё шире.

На всех богов флоры имели всего лишь единственного жреца, поскольку богослужения происходили только дважды в году всем богам и трижды – Кетцалю. Добрые боги не воюют ни с кем, потому и народ не стремился воевать. Да им и незачем это было: рабы не нужны, потому что они все равно плохо трудятся, а рабочих рук и земель и своих достаточно. Кроме того, что было искать на чужих землях, если флоры считались самыми развитыми на материке?

Их армия насчитывала всего тысячу воинов, которые в периоды сева или уборки помогали крестьянам. Флоры оказывали гостеприимство иностранцам, которые иногда попадали в их страну. Некоторые из них, познакомившись с укладом жизни этого народа, изъявляли желание остаться тут навсегда. Но право решать такие вопросы принадлежало жрецу, которого звали Маниту. Он был старцем исполненным великой мудростью, и он даже сам не помнил, сколько ему лет. Он единственный обладал правом не работать в поле, благодаря чему он сумел посвятить свою жизнь философским размышлениям. Философия – это наука, которую придумал сам жрец, её название означало «любовь к мудрости». Именно он изобрел способы обработки и выплавки металлов, лодку, рыбацкие снасти и множество иных необходимых вещей. Опыт подсказывал ему, что в природе есть бесконечное множество неизвестных явлений и процессов, и он старательно всё изучал. Всё, что становилось ему известным и как бы разгаданным, он старательно записывал на листах из кожи молодых животных. Он же изобрел для этого письменность, а для того, чтобы его труды не пропали зря, он обучал грамоте многих, наиболее способных людей.

В тот день, когда к нему привели молодого брюнета, Маниту не удивился.

– Как тебя зовут? – спросил он, пристально глядя в глаза пришельцу.

– Атли, – ответил тот, поражаясь старости жреца.

У фриггов не доживали до седины.

– Из какого народа ты происходишь?

– Из фриггов.

– Вот как! Ты тоже занимаешься захватническими походами?

Атли опустил взор. Он не чувствовал стыда за способ жизни своего народа, но нечто властное подсказало ему, что в этой стране такое занятие считается постыдным.

– Да, жрец. Но воевать мы учимся ещё с пелёнок, поскольку этого требуют боги.

– Боги? Хорошо, пусть будет так… А как ты попал к нам?

Атли был вынужден поведать свою историю. Старик только слушал и кивал седой головой.

– Кетцаль спас тебя, парень. Да, наш бог – творец мира… Но это не зря. Он желает показать фриггам, что они чтят не тех богов…

– Мне неизвестно, кто такой Кетцаль, старче, но хорошо помню, что фригги издавна поклонялись своим богам, – обиженно воскликнул Атли, сжимая кулаки.

Эти жесты и ужимки не остались незамеченными.

– Вот оно что… – нахмурился Маниту. – Вижу, тебе неведомо, что такое вежливость и правда. Потому мы отложим продолжение этого разговора на будущее. Ты пока поживи среди нас и присматривайся, как мы живём. А через год мы снова встретимся.

Атли растерялся. Он ожидал, что его накажут, побьют, прогонят за сказанное или хотя бы запрут в подземелье, как это делают фригги. Потому он застыл с раскрытым от удивления ртом и молча взирал на Маниту.

Тот засмеялся.

– Юноша по имени Атли, сын Манга, жреца солнца. Мы даём тебе возможность научиться многим полезным вещам и истинам. Сейчас я не могу общаться с тобой на равных, поскольку у тебя слишком прохладное сердце и пустой разум. Сейчас ты – варвар, дикарь. Приходи ко мне тогда, когда твоё сердце наполнится теплом, а разум – знаниями. Только пообещай, что не будешь обижать моих подданных.

– Обещаю, – ответил Атли и покинул дом жреца.

Его отвели в красивый домик для гостей, в котором он должен был провести много дней.

Поначалу его всё удивляло. Например, то, что флоры русоволосые и светлоглазые или то, что они никогда не ссорятся между собой. Никто их не подгонял на работу, нигде не чувствовалась властная рука или ежовая дубина сурового закона.

Рано – утром Атли просыпался, умывался (этому его научили девушки, приносившие еду), потом завтракал и отправлялся на прогулку. Прогулка состояла в изучении орудий труда, методов хозяйствования, литейного дела и многого другого. Часто он спрашивал и ему охотно отвечали на любой вопрос. Постепенно парень втянулся в жизнь флоров настолько, что начал помогать им в работе. А ещё у него появились друзья и подруги. В одну из них он даже влюбился. Звали её Сильвой. У этой девушки были длинные светло русые волосы и карие глаза, нежный голос и золотые руки, которыми она умела делать все. Это удивляло Атли, ведь женщины его племени не умели делать ничего, разве что грубо сшивать звериные шкуры для одежды. А о том, чтобы пользоваться огнем, печь хлеб или вышивать даже речи не могло быть. Именно благодаря Сильве в сознании Атли произошел великий переворот: он научился чувствовать жалость и нежность, прислушиваться к голосу совести и ничуть этого не стесняться.

Прошёл год. Молодой фригг вновь предстал перед старым Маниту. В этот раз им нашлось о чем поговорить, потому что парень позабыл о гордыне, жестокости, жадности, научился трудиться и любить, постиг немало знаний.

– Ну что, юноша? – прищурив глаза, спросил Маниту. – Ты хочешь, чтобы твой народ начал жить, как мы?

– Конечно! – не задумываясь, ответил Атли. – Но для этого следует изменить его.

– Да, верно. И изменения должны начаться с труда. Ты должен вернуться на родину под охраной Кетцаля и научить фриггов хозяйничать. Как только они заметят пользу от этого и вдоволь наедятся хлеба, сделанного собственными руками, ты должен предложить им новую религию.

– Понадобится менять богов? – удивился Атли. – Да они же растерзают меня!

Старик окинул его непонятным взглядом.

– Скажи: ты считаешь себя мужчиной?

– Да.

– Ты не имеешь страха в сердце?

– Нет, мне неизвестно, что это такое.

– Ты желаешь для своего народа добра?

– Да, конечно.

– В таком случае иди. Кетцаль будет охранять тебя. И запомни, что каждое оскорбление, которое упадёт на тебя со стороны соотечественников, приблизит твою победу.

– Я готов, – кивнул Атли. – Только мне хотелось бы…

Он постеснялся сказать, что хотел бы взять с собой Сильву, потому что понимал, какие опасности могут ожидать девушку.

– Я догадываюсь, о чём ты хотел спросить, юноша, – перебил его старик. – Сильва пусть остается здесь. Она будет тебя ждать.

– Но моя миссия продлится долго…

– Кетцаль вам поможет. Ступай.

Прихватив с собой образцы инструментов, семена полезных растений и овощей, Атли отправился в обратный путь через горы. Груз он взвалил на осла – животное, которое водилось только в стране флоров, – и пошёл впереди.

Так началась его миссия.

 

Часть 3

Тем временем в стране фриггов после исчезновения Атли произошли следующие события. На седьмой день примерно в полдень пропало солнце и наступил полный мрак. Конечно, мы с вами понимаем, что произошло обыкновенное солнечное затмение, понимали это и флоры, потому что пользовались солнечным календарем (что за земледелец, если он не ведет многолетних наблюдений?), но фригги были далеки даже от простейших знаний.

Ата, который с удовольствием занял место Манга, испугался и не знал, что делать. В кромешной мгле у пещеры жреца собралась большая толпа, готовая при малейшем поводе озвереть, и стала требовать, чтобы тот вернул солнце. Ата слишком долго размышлял над ответом. Среди народа насчитывалось слишком мало его поклонников, потому кое – кто начал выкрикивать:

– Это Уцил наказал нас за то, что мы прогнали Манга!

Испугавшись за то, что сейчас его могут отстранить от власти, Ата велел разыскать сумасшедшего. Его нашли едва живым невдалеке от поселения и привели к идолу. И, словно по заказу, в этот момент затмение пошло на убыль.

– О, видишь, Ата, мы оказались полностью правы, – говорили люди. – Уцил появился снова, как толко мы вернули его жреца.

Никто и вспоминать не желал, что несколькими днями раньше те же люди провозглашали Манга отступником. Теперь все остервенело скандировали:

– Сбросить Ату! – Под нож его!

Но тут заговорил Манг, которому для возобновления сил дали кусок мяса.

– Не нужно под нож! Мне было откровение. Уцил и другие боги больше не имеют власти над миром.

– Что он плетет?! – возмутились люди.

– Да, есть бог, намного сильнее, чем Уцил. И он это доказал, спрятав солнце. Имя его Кетцаль.

– А что он ещё может, кроме затмения? – поинтересовались наиболее любопытные.

– Что вы его слушаете? – крикнул Ата, понимая, что сейчас может произойти духовная революция, которая отбросит его на самый задний план в иерархии фриггийского общества. – Под нож его!

– Под нож! – поддержали поклонники старых традиций. – В честь Уцила!

– Но ты же сам говорил, что жреца нельзя приносить в жертву! – возроптали другие.

Договорились на том, чтобы запереть старика в одной из пустых пещер, превратив ее в тюрьму.

Возвратившись на должность, Ата занялся поиском единомышленников, пытаясь укрепить власть. А для того, чтобы задобрить фриггов и отвлечь их от дел политических, он направил их в поход на восток, где проживало племя землепашцев.

Следует заметить, что Атли оставил невесту, которую звали Парсией. Собственно, никакой любви между ними не могло быть, поскольку это чувство было неизвестно фриггам; просто их родители в лучшие времена, когда дети только появились на свет, договорились между собой об их будущем. Отец Парсии был военным вождем и пользовался огромным авторитетом в народе. Ата, которому исполнилось пятьдесят лет, вздумал жениться на девушке и, честно говоря, придумал верно, ведь в этом случае его власть могла стать безграничной. В свою очередь, отец Парсии, смелый Ахыкар, тоже имел честолюбивые планы. Он осознавал, что его власть вождя станет ненужной, если не объединиться со жрецом. О согласии девицы никто и не спрашивал, да и ей было совершенно безразлично, за кого выходить замуж, – таковы плоды воспитания.

После свадьбы Ата и Ахыкар провозгласили начало нового похода. Однако племя, которое стало объектом нападения, успело познакомиться с бронзовым оружием. Деревянные копья агрессоров и их медные мечи распадались на куски от ударов бронзовых мечей. Поход, как и следовало ожидать, завершился поражением фриггов. Остатки воинства с позором возвратились домой, где их насмешками встретили женщины и дети, – тоже обычай…

Отныне наступило то, что называется кризисом управления, неспособностью руководителей управлять страной. Запасы продовольствия подходили к концу, среди скал не осталось ни одного животного для охоты, а для очередного похода катастрофически не хватало мужчин. Фриггам угрожали голод, вымирание и забвение. Ата это понимал. Он уверил Ахыкара, что необходимо переселиться в другое место, где вдоволь продуктов и воды. И вот народ, собрав нехитрые пожитки и немногочисленных детей, отправился на восток, – туда, где недавно фригги истребили племя землепашцев.

Оказавшись на месте, они увидели, что там значительно лучше, нежели среди скал: вокруг росли деревья и буйные травы, протекали реки и ручейки, и, что самое главное, остались посевы бывших хозяев. Убрав урожай, фригги могли бы зажить припеваючи, в полное удовольствие, но, к сожалению, они не умели этого делать. Потому злаки осыпались либо достались птицам и грызунам, а фригги с переменным успехом охотились на одичавших домашних животных: коз, коров и свиней. Спустя несколько месяцев снова возникла опасность голода и народ начал роптать. Со всех сторон доносились недовольные голоса:

– Хлеба!

– Удовольствий!

– Давай новый поход!

– Вы привели нас сюда – и что же? Где обещанная еда? Где благоденствие?

Ни еды, ни благоденствия руководители не были в силах дать. Вместо этого Ата возобновил человеческие жертвоприношения, увеличив количество обреченных вдвое.

В семьях царил беспорядок. Поселившись в заброшенные жилища, фриггийки не умели навести порядок. Потому повсюду валялся мусор, объедки и куски глины, которая отваливалась от стен построек. В жарком и влажном климате мусор начал гнить, что вскоре вызвало эпидемию дизентерии. Лечить эту странную хворь никто не умел, вследствие чего несколько сотен людей, преимущественно детей, умерли. Жалкий вид жертв эпидемии вызвал настоящий бунт. Фригги забрасывали Ату камнями, требуя еды и здоровья. Жрец был вынужден прятаться, оставив на произвол судьбы жену и дом. Однажды толпа ворвалась в жилище Аты и застала там Парсию. На нее и вылилось настроение народа. Крепкие мужчины и женщины поволокли ее к жертвенному камню и принесли в жертву богу подземного мира Хун-Ахаву, потому что как раз наступил посвященный ему месяц. Ахыкар тоже спасся бегством от бешенной толпы. Никто не ведал и не желал знать, где прятались предводители. Каждый беспокоился лишь о спасении собственной жизни. Так между фриггами, некогда сплочёнными и едиными, вспыхнула вражда. Они разделились на отдельные роды, которые преследовали друг дружку. Это совершенно не способствовало процветанию народа или повышению рождаемости. Напротив, каждый новый день приносил очередные жертвы. Даже соседние племена, которые раньше испытывали страх перед ними, теперь отваживались нападать на отдельные роды. Побежденных если не уничтожали до ноги, то уводили в рабство.

 

Часть 4

Истина о том, что нет пророка в своем отечестве и врач никогда не может лечить знающих его, отнюдь не нова для бренного мира. Именно это произошло с Атли, которому с трудом удалось отыскать новое место жительства соплеменников. Первые переселенцы, увидев бывшего сородича, остолбенели от удивления. К тому же их ошеломил вид осла, нагруженного мешками. До сих пор фриггам не приходилось встречать такое животное.

– Я принёс вам новые знания, – обратился к ним Атли. – Не пройдет и нескольких месяцев, как вы заживете в мире и роскоши.

Его сытое и уверенное лицо выгодно дополняло слова. Вскоре человек приблизился к центру поселения. Отовсюду собрались люди, чтобы услышать рассказ путешественника.

– Посмотрите, как вы живете, – говорил Атли, указывая на горы разлагающегося мусора и обрушенные дома. – Вы голодаете, враждуете между собой, ослабели до ужаса, – вас и узнать невозможно. Даже ничтожные северные племена захватывают вас в плен и превращают в рабов. Сочтите, сколько на всех вас приходится детей – едва ли по одном ребёнку на сотню взрослых. И вы при всем этом еще не забросили ко всем чертям свою гордыню? Вы все еще продолжаете называть себя могущественными? Да соседи смеются над вами, дорогие мои родственнички! Вы хоть знаете, что вам сейчас угрожает вымирание? Но я принес вам знания и укажу способ возрождения и укрепления. Ещё раз повторяю: через три-четыре месяца вы превратитесь в богачей. А спустя год или два о вас снова заговорят, как о могучем племени.

Атли на этих словах остановился и окинул взглядом толпу. Люди взирали на него с сомнением.

– Ты – Атли? – наконец спросил обветшалый воин из первого ряда.

– Да, я – Атли. Более года тому назад меня забрал к себе могущественный бог Кетцаль для того, чтобы показать, как следует жить. Целый год я провёл в далекой стране и многому научился.

– Где та страна?

– Она находится по ту сторону западных гор, рядом с великим морем, – объяснил проповедник. – Народ, который населяет ту страну, ни с кем не воюет, а тратит силы на хозяйствование. Эти люди садят деревья, сеют злаки и овощи, ловят рыбу, разводят скот. Там не бывает ни бедных, ни голодных; они всегда веселы и жизнерадостны, и даже боги у них добрые. Особенно Кетцаль.

– Что за бог такой?

– Это бог мудрости и воздуха. Я научу вас поклоняться ему, только для этого следует отбросить напрочь старых богов и начать трудиться.

Атли выбрал сотни две желающих испытать новый способ жизни, и поселился с ними недалеко от поля. Он терпеливо, как и его в свое время, учил фриггов добывать руду и выплавлять бронзу и железо, производить инструменты, сеять и обрабатывать поле, плести сети для рыбалки.

Спустя некоторое время фригги заметили, что поклонники Атли действительно начали поправляться и одеваться в невиданные одежды, мыться и следить за чистотой в своих жилищах. Эти люди пели новые песни, танцевали и веселились, что было невиданным чудом для суровых фриггов.

Атли через некоторое время велел собирать урожай кукурузы, пшеницы, ячменя, овощей. Он научил соратников печь хлеб, варить супы и правильно коптить, вялить и жарить рыбу. По всему поселению ощущались неслыханные ароматы, которые будили аппетит даже у яростных противников новых порядков.

Вскоре количество поклонников Атли возросло до нескольких тысяч. Это предоставило возможность обработать большее количество земли, разводить больше животных, заготавливать больше продовольствия. Все остались довольны; единственное несоответствие получалось с новыми богами. Народ втайне продолжал поклоняться старым, а если кое – кто перешел в новую веру, то все равно приносил Кетцалю в жертву животных. Атли сурово запрещал такие церемонии, и по сему поводу у него случилось несколько стычек с Атой и Ахыкаром.

– Вы должны меня понять правильно, – объяснял он. – Я не претендую на вашу власть. Она мне не нужна. Я обучу людей и вернусь в страну флоров, а руководить здесь останетесь вы.

– Хорошо, – кивал головой Ата. – Но зачем ты навязываешь новых богов?

– А затем, что они более могущественны и действительно могут помочь фриггам. К тому же, старые боги не ведают ни добра, ни радостей, ни земледелия. Пока не поздно, Ата, переучивайся на жреца Кетцаля, потому что народ, – ты только приглядись внимательнее, – тянется к нему.

И, как ни странно, Ата начал изучать новые обычаи и новую религию. Так прошёл ещё год.

Как на беду, накануне уборки промчался тайфун и уничтожил большую часть посевов. Этим воспользовался Ата, который всё ещё продолжал видеть в молодом человеке соперника. Он втихомолку наговаривал против него народ:

– Глядите, что получилось! Это – по вине бахвальства и самоуверенности Атли. Он отменил человеческие жертвоприношения. Я согласен, что старые боги никуда не годились, но знаю наверняка, что все боги на свете любят человеческую кровь.

Народ призадумался. Нашлись у Аты приспешники, которые стали во всю мочь требовать наказания для Атли. Воспользовавшись этим, Ата приказал схватить проповедника, благодаря которому народ возродился и даже начал множиться. В лицо учителю бросали обвинения и ругань, но он, памятуя заветы Маниту, улыбался в ответ:

– Все, что вы сейчас делаете, послужит славе Кетцаля. О, народ, ты даже не представляешь, сколь великое будущее для меня готовишь!

Но никому не были понятны его слова. Ата назначил жертвоприношение Атли в честь бога Кетцаля на следующее утро. К тому моменту неугодный пророк был заперт в тюрьме, а чтобы он не скрылся, его охраняли двое часовых. Казалось бы, судьба Атли безвозвратно решена. Но наутро, когда Ата пришёл за приговорённым, оказалось, что он исчез.

Часовые клялись, будто ничего не заметили, и им поверили; народ сразу провозгласил Атли богом и начал почитать наравне с Кетцалем.

Однако никто не заметил под стеной следов подкопа, посредством которого Атли выбрался наружу. После того, как стены тюрьмы оказались распахнутыми, он старательно замаскировал следы камнями и присыпал их землей. Чем дольше никто не поймет, как он ушел, тем дальше он сумеет сбежать. После этого он, конечно, отправился на запад, на прощанье одарив улыбкой спящих часовых. Далеко за горами его ожидали Маниту, Сильва и многочисленные друзья.

Возвратившись на вторую родину, молодой человек был удивлён, увидев рядом с Маниту своего отца. Когда фригги переселялись, они просто позабыли о Манге и оставили его умирать в пещере. Он сумел выбраться оттуда и направился на запад.

Маниту, приветливо улыбаясь, похвалил Атли.

– Ты – герой, мальчик, – сказал он. – Герой, потому что сумел спасти свой народ, несмотря на то, что он противился этому. В твою честь уже сооружена каменная плита, на которой мастера выгравируют большими буквами рассказ о твоём несравненном подвиге. Кроме того, ты заслужил Сильву. Будьте счастливы среди нас!..

 

ДВА ВАСИЛИЯ

Мы часто задумываемся над тем, какова наша роль в этой жизни и существует ли вообще в ней какой-то ценный смысл. В погоне за выгодой мы портим существование окружающим, совершаем преступления. Человеку не дано знать, в чём есть Добро, а в чём – Зло; потому, стремясь творить добрые дела, мы совершаем какую-то цепь поступков, а однажды приходим к пониманию, что наши добрые побуждения вылились в злой результат. Такое происходит с большинством людей. Так и умирают они, не осознав своего места под солнцем, не поняв, зачем они, собственно, жили. А для того, чтобы не было стыдно за свое незнание, они говорят:

– Я жил ради детей.

Однако вырастить детей – это вовсе не заслуга перед Вселенной или Богом, а обыкновенная дань природе. Совершил ли ты на протяжении жизни некое действие, результатом которого было бы добро для остальных людей?

Более тысячи лет тому назад в болгарском городе Бургасе жил благочестивый монах Василий. Денно и нощно он творил молитвы за людей, подавал милостыню, и за это пользовался большим авторитетом среди народа. Он достиг весьма преклонного возраста и задумался над вопросом: «Зачем я прожил жизнь и какое место я занял пред глазами Бога?» С каждым днём этот вопрос мучил монаха всё сильнее и сильнее, и он решился спросить об этом у самого Творца.

В течение недели он не ел и не пил, прося у Всевышнего ответ или знамение. Наконец, на восьмую ночь во сне ему явился Бог в виде ослепительного сияния и сказал:

– Ты прожил жизнь так, как должен был её прожить. Ты занимаешь в моих глазах такое же место, как и Василий Пловдивский.

Проснувшись, монах удивленно оглянулся, – настолько сон был похож на реальность. «Что за человек этот Василий Пловдивский? – размышлял он. – Наверное, какой-то великий праведник. Но разве возможно такое, чтобы я не знал о таком деятеле ничего?»

И решился монах отправиться в город Пловдив, чтобы побольше разузнать о другом Василии. От Бургаса к цели было довольно далеко, да и автобусов в те времена не было. Больше месяца служитель церкви сбивал ноги о дорожные камни, прежде чем добрался до Пловдива. Ещё в ту эпоху этот город был большим. Как найти в нём нужного человека?..

Когда Василий спросил об этом у первого же прохожего, тот почему-то улыбнулся.

– Вот времена наступили: монах – и тот к Василию!

Впрочем, несмотря на столь удивительное восклицание, человек подробно объяснил, как найти дом Пловдивского.

– Ты прости меня, человек, – застенчиво промолвил монах. – Но почему ты сейчас засмеялся?

– Да потому, что Василий – владелец дома разврата. Там играют в карты, пьют вино, покупают женщин. Вот меня и удивило, что монах – и туда же.

Человек проследовал своей дорогой, оставив Василия в растерянности. «Как – после стольких лет праведной жизни я умудрился занять пред Богом такое же место, что и блудник?! Ох, напрасно я прожил жизнь!..»

Монах мучился сомнениями, страдал, но всё же захотел взглянуть на того Василия, ради которого прошёл столь дальний путь. В центральном квартале города возвышался дом в три этажа, из окон которого доносились пьяные крики и бесстыдный женский смех. Это и было «хозяйство» Пловдивского.

Посетители, заметив в проёме двери монаха, замерли в удивлении, но в следующий миг разразились смехом. Мужчины предлагали Василию бокал вина или водки, женщины игриво хлопали его по плечам. Стыдно и страшно стало монаху в этом гнезде греха, он намерился было сбежать прочь. Но вдруг из другого зала вышел мужчина богатырского сложения с весёлым приветливым лицом. На вид ему было лет пятьдесят.

– Чего тебе, отец? – поинтересовался он. – Я тот, кого ты спрашивал.

Монах окинул его пронизывающим взглядом, пытаясь угадать, за что сего человека Бог выделил из стада человеческого.

– Так и так, – рассказал он. – Такое со мной случилось, поэтому мучает меня этот вопрос.

А Василий Пловдивский, услышав рассказ, и сам удивился.

– Неужели Бог выделил меня – закоренелого грешника?! – воскликнул он. – Но за что?

Они уединились в отдельном кабинете, куда хозяин велел принести обед для нежданного гостя.

– Отче, я всегда жил так, как живу сейчас, – сказал Василий. – Разве в такой жизни есть что-то примечательное для взора Господнего?

– Конечно, нет, – ответил монах. – Но иногда случается, что Бог выделяет человека за какие-то его поступки, прощая ему все грехи. Припомни всё, что ты совершил в течение жизни; может, среди грехов отыщется какое-то великое дело. Это может быть милостыня, пост, молитва…

Василий принялся вспоминать, но вскоре стыдливо опустил взор.

– Отче, к сожалению, я никогда не подавал милостыни, а если и молился, то без соответствующего вдохновения… Что касается поста… Нет, не было такого…

Василий взирал на собеседника с ужасом, думая: «Неужели все мои молитвы, посты и милосердие ничего не стоят в глазах Господних? За что он сбросил меня на уровень такого грешника?»

В разговорах и воспоминаниях быстро шло время; солнце уже приготовилось заходить, но хозяин почему-то не хотел отпускать гостя. Он болтал ему о всякой всячине, спрашивал советов по мелочным, с точки зрения церкви, вопросам, рассказывал о храмах Пловдива, о прошлых временах. Разговор перешел на тему турецких завоеваний в Болгарии.

– Однажды я устроил туркам шутку, – оживленно заговорил Василий. – Лет двадцать назад они привели ко мне десяток совсем юных монахинь. Турецкий начальник велел мне содержать этих чистых дев и приводить ему каждый вечер по одной. Что я сделал? Шутки ради переодевал в монашескую одежду своих девок и приводил к турку. Он, дурачина, и не догадался об обмане. Ну и смеялись мы тогда!..

Монах удивленно спросил:

– Василий, а что произошло с монахинями потом?

– После того, как нехристи ушли, я вернул их в монастырь.

– А если бы турок догадался о твоей, как ты говоришь, шутке?

– Тогда я об этом не думал. Да меня бы растерзали! Но это давно позабытая история…

– Нет, человече! – перебил монах. – Не следует её забывать, потому что как раз из-за неё Господь тебя милует.

– За это? – уставился на него хозяин. – Но ведь это – единственное мое доброе дело за всю жизнь! Разве может только за это Бог приравнять меня, ничтожного грешника, к такому праведнику, как ты?!

– Получается, что может…

Всю следующую ночь развратник Василий провёл в размышлениях. А на следующий день он продал дом и раздал все вырученные деньги нищим. Он поселился на морском берегу среди скал, где и провёл остаток жизни как аскет.

Получается, что каждый из нас живет лишь для какого-то одного единственного дела, и только от нас зависит, как поступить в нужный момент…

 

ПОСЛЕДНИЙ ПОДВИЖНИК

В конце лета 1890 года город Петроград всколыхнулся от странного известия: куда-то пропал граф Федор Оболенский. В среде дворянства выдвигались разнообразные версии. Одни полагали, что граф мог отправиться в путешествие, другие – что он просто не хочет жениться, а третьи и вовсе не знали, что думать.

Федор Оболенский представлял собою человека лет тридцати, отличался красотой, богатством, был обласкан императорским двором. Он был заядлым дуэлянтом, одним из лучших фехтовальщиков и танцором, любимцем двора и барышень, благородным, учтивым, добрым и умным. Как раз накануне своего исчезновения он был назначен на высокую военную должность, а спустя несколько дней должен был жениться на прекрасной баронессе. Как же он мог все бросить и исчезнуть? Все говорили о графе в течение целой недели, но через месяц общество о нем и думать забыло. Должность передали другому претенденту, баронесса вышла замуж за какого-то француза, и жизнь потекла по – старому. Дворянство склонилось к мысли, что, возможно, граф был убит во время очередной дуэли. На том публика и успокоилась.

Тем временем молодой человек, бросив все, что имел, тайно поселился в безлюдной местности. Вокруг – одни болота, непроходимые кустарники, миллиарды москитов и комаров, холод… Захватив из дворца немного денег, кое – что из теплой одежды, некоторые инструменты и рыболовецкие снасти, Федор соорудил среди болот шалаш, в котором стал совершать молитвы днем и ночью. Что толкнуло его на такой поступок, ради чего он все бросил? Он бы и сам не сумел ответить на сей вопрос, но для себя запомнил лишь свет, пучок неизвестной энергии, который однажды явился пред ним и увлёк сюда.

Зимой ему пришлось трудно. Федор едва не отморозил ноги, пытаясь отыскать среди снегов еду. Но выжил. Когда ставало невмоготу, он молился, и тогда снова видел перед собой таинственный свет, который его тотчас согревал. Весной он не стал заготавливать еду на зиму, как это сделали бы другие люди на его месте. Откуда-то ему было известно, что не стоит так делать. Но каким образом выжить в суровую зиму? «А что Бог даст», – отвечал он на собственные опасения.

От постоянного недоедания и молитвенного существования его лицо исхудало, но глаза исполнились каким-то поразительным светом, – можно было подумать, что это какой-то новый святой сошел с иконы. Уделяя на самое необходимое кроху времени, Фёдор молился и размышлял, размышлял и молился. И постепенно в него начало входить знание – великое знание о людях, о судьбах отечества и страны, знания о болезнях и методах их лечения…

Вскоре о пустыннике проведали крестьяне. Некоторые из них осмелились проникнуть к шалашу через болота, и тогда бывший граф принимался лечить, давать дельные советы, молиться о здравии посетителя или просто подавал милостыню.

Проходили годы. Слава о таинственном аскете расходилась все дальше от болот, следствием чего стала хорошо утоптанная тропа к его месту обитания.

Венчаясь на царствие, Николай Романов и его супруга видели кровавый мираж, который словно ознаменовал их будущее. Примерно с этого времени посетители обратили внимание, что аскет Федор смастерил гроб и проводит в нем целые дни.

– Ой, не к добру это, – качали головами бабушки и дедушки. – Будет горе!

С 1904 года Россия вступила в эпоху неудач. Народ, словно умалишенный, бросался творить то, чего творить не должно. Дети стали перечить родителям, рабочие – руководителям, власть имущие – царю. Что касается царицы – та беспокоилась только о детях, полностью утратив свободу мысли под влиянием Гришки Распутина.

Аскет Федор молился, исцелял и предупреждал людей о будущих неурядицах, войне и конце старого мира.

– Придет Дьявол, – предостерегал он. – Он отнимет у вас царя, родину, детей. Кто может – пусть бежит из этой страны.

И те, кто прислушивались к речам пророка, покидали отечество. Даже бывшая невеста, при встрече не узнавшая Федора, выехала в Париж.

Тем временем, народ посещал аскета все чаще. Люди обращались со своей болью и проблемами, и выходили из шалаша, улыбаясь, с надеждой в глазах. И эти надежды сбывались. У одного человека постоянно болела голова, но благодаря Федору боль прошла, как прошлогодняя гроза; у другой женщины невестка не могла родить ребенка – Фёдор помолился, дал выпить какое-то зелье, и спустя некоторое время свекровь получила внука. Кому-то приснился странный сон и этот человек обратился к Федору испросить совет; у другого все не ладилось, а после молитвы аскета дела поправились…

Спустя время его начали называть гордостью земли Русской.

Потом последовала война, которая, впрочем, обошла Федора стороной: кому нужны болота…

После окончания военных действий к шалашу приблизился вооруженный матрос с пятиконечной звездой на шапке. Он явился в сопровождении нескольких мужиков с злыми глазами. Федор лежал в своем гробу, о чем – то думая.

– Кто такой? – грозно вопросил матрос.

– Это – преподобный Федор, – почтительно ответил крестьянин, который как раз принес аскету немного еды.

– Стало быть, он не работает? – спросил матрос.

– Руками – нет, но у него труд иного сорта, – объяснил крестьянин.

– Никаких преподобных не должно быть! – закричал тот. – Сорт может быть лишь один: кто не работает, тот не ест.

С того дня к Федору не приходил никто – боялись. Новая власть запретила Бога, веру, исцеление. Он молча лежал в гробу недели две, плача о судьбе родины и народа.

Наконец, большевики явились снова. Уверившись в смерти старца, командир приказал:

– Вышвырните его к чертям!

– А что делать с шалашом? – поинтересовались подчиненные.

– Сметите с лица земли, чтобы и следа не осталось.

Слуги большевизма бросились исполнять приказ. Но что случилось? Едва они прикоснулись к телу подвижника, невидимая и необъяснимая сила выкрутила им руки и склонила головы до самой земли.

– Что это? – испуганно закричали они, не имея возможности пошевелиться.

– Что это? – грозно насупился матрос, вытаскивая из кобуры маузер.

Он не прикасался к покойнику, потому с ним ничего не произошло.

Вдруг нечто странное свело ему правую руку с пистолетом; в следующий миг он навел его на свою голову и выстрелил. Пуля пробила череп и большевик умер раньше, чем упал. Подчиненные взглянули на труп аскета и были удивлены, заметив на его лице легкую улыбку. Или, быть может, им просто показалось?..

– Это божий человек! – воскликнули они, и только после этого сумели выпрямиться.

С островка сухой земли, на которой стоял шалаш, они просто сбежали, как это делают крысы, когда корабль тонет.

– Что мы доложим начальству о смерти матроса? – обеспокоено спросил один у товарищей.

– Скажем… что он… ушёл к чертям, – предложил самый старший.

Ещё много лет простоял шалаш, пока не завалился. Существует поверие: если кто-нибудь прикоснётся к месту, где он находился, тот исцелится от всяких хворей. А тело Фёдора Оболенского бесследно исчезло…

 

ТРИ КАПЛИ КРОВИ

В некой стране, находящейся среди необозримых джунглей, жили мужчина по имени Лонг и женщина, которую звали Ланга. Казалось бы, сама матушка – природа предвидела союз и любовь этой пары, потому что даже имена обоих людей были похожи. Ы действительно, они очень любили друг друга и клялись, что никогда не расстанутся. А в случае, если кто-то из них умрет раньше, другой обязательно последует за первым, – чтобы быть вместе и на том свете.

Случаю было угодно, чтобы смерть забрала Лангу. Плакал Лонг, хотел даже руки на себя наложить, да только религия не позволяла этого. Великий Будда не любит самоубийц. Не мог себе представить Лонг, как он сумеет жить на белом свете без любимой, и всё плакал, плакал…

Накануне похорон пришел к нему монах, служивший Будде, и долго о чём-то ему шептал в ухо. На следующий день соорудил вдовец плот, положил на него тело жены и поплыл по волнам великой реки. Плывет он и всё смотрит на лицо своей милой, и кажется ему, будто и не умерла она вовсе, а просто забылась в глубоком сне. Под влиянием самовнушения родилась в его сердце надежда.

Как-то пристал Лонг к берегу, чтобы приготовить для себя пригоршню риса и подкрепиться, и вдруг видит: идёт к нему белобородый старец с длинными белыми волосами. Он был облачён в белые одежды. Идет дедушка, опираясь на палку, и что-то собирает, как будто валежник. Удивился Лонг: откуда в таком безлюдном месте, среди непроходимых лесов, мог оказаться столь глубокий старик? А старец тем временем уже перед ним стоит, добрыми глазами на него смотрит. И осознал Лонг, что перед ним – сам великий Будда; упал он ниц и поведал о своем горе. Внимательно выслушал Будда рассказ вдовца и согласился ему помочь. Он приблизился к плоту, посмотрел на покойницу, и велел мужчине сделать надрез на своем пальце. Лонг, не медля, исполнил повеление.

– Выдави три капли крови и отдай их своей жене, – сказал бог.

Спустя минуту Ланга уже шевельнула устами, ее щеки порозовели; она тихонько вздохнула и приподнялась, словно только что проснулась. И тогда Будда произнес:

– Женщина, только что твой муж отдал три капли крови ради того, чтобы вернуть тебя к жизни. Скажи теперь: любишь ли ты своего мужа?

Ланга низко поклонилась Будде и поклялась, что любит мужа самой верной любовью.

– Хорошо, женщина, я верю тебе, – сказал Будда. – Но запомни: если вдруг ты когда-нибудь разлюбишь его, ты должна будешь отдать ему эти три капли крови.

После этого старик позвал крокодила, который мирно спал на берегу, и велел ему отвезти супругов домой.

Поплыл крокодил по реке, повёз на спине Лонга и Лангу, а к обеду очень устал. Он попросил своих пассажиров высадиться на сушу, чтобы он имел возможность поохотиться. Муж и жена тоже ощущали голод, потому зашли в какой-то кабачок. Как раз в это время там обедал очень богатый купец. Как только он заметил Лангу, ему захотелось познакомиться с нею поближе. Подсел он к супругам, познакомился и, стремясь обратить внимание женщины, начал дарить ей драгоценности и редкостные ткани. Потом он стал похваляться, что на корабле, который поджидает его у берега, есть множество других товаров.

– Пойдемте со мной! – предложил он, но Лонг отказался. Не захотел он смотреть на товары и попрощался с надоедливым купцом.

Вместе с женой он возвратился на берег, где стал ожидать возвращения крокодила. Прилегли они под деревом и не заметили, как уснули. А богач – купец тем временем подкрался к женщине и разбудил её.

– Пока твой муж спит, пойдем ко мне на корабль. Там я подарю тебе красивые вещи. Пойдем, женщина, ты вскоре вернешься, и твой муж ничего не узнает.

Ну, разве способна какая-то женщина отказаться от дармовых украшений? Послушалась Ланга. Но едва лишь ступили её стопы на палубу, в тот же момент матросы подняли якорь, ветер надул паруса, и судно стремительно понеслось вперед.

Приплыл крокодил к условленному месту и удивился, увидев, что мужчина спит в одиночестве. Разбудил его крокодил и спросил:

– Где твоя госпожа?

Лонг спросонок не мог ничего понять. Он оглянулся по сторонам в поисках жены, но не найдя ее, заподозрил крокодила.

– Это ты слопал мою жену!

– Напрасно ты так считаешь, – обиделся тот. – Если не веришь мне, полезай-ка в мой желудок и посмотри.

Влез Лонг в крокодилову пасть, осмотрел там все, но кроме рыбьих костей да речных камешков ничего не заметил. Стало ему стыдно: выходит, что напрасно обидел животное. Вылез он обратно и попросил прощения. Отправился Лонг искать жену на берегу. Ходил-ходил, но так и не нашел; уселся возле причала и заплакал. Пожалел его крокодил и говорит:

– Садись ко мне на спину, будем догонять корабли и лодки да людей расспрашивать.

Так и сделали. Плывут по реке, всех рассматривают и расспрашивают. Наконец, уставшие, от каких – то людей узнали, что плывет по реке под парусами большой корабль, а на его борту находится женщина невиданной красоты. Понял Лонг, что речь идёт о его жене, и они с крокодилом поспешили дальше.

Догнали они корабль. Увидел муж жену и, обрадовавшись, зовёт:

– Ланга, прыгай поскорей в воду, возвращайся ко мне. Я не могу без тебя жить!

Но жена лишь покачала головой.

– Оставь меня и прости. Не вернусь я к тебе, не жди меня. Вот тебе золото и считай, что я умерла.

Бросила она Лонгу пригоршню монет и отвернулась. Рассердился муж, выбросил деньги в волны и попросил крокодила снова отвезти его к Будде.

Бог выслушал эту печальную историю, загрустил и велел животному догнать судно.

– Женщина! – строго сказал Будда. – Перед тем, как оставить мужа, ты забыла вернуть ему три капли крови.

Надрезала она свой палец, выдавила три капли красной крови и… умерла. Сколько не пытался купец оживить женщину, ничего не получалось.

В качестве наказания превратил справедливый Будда женщину в комара. С тех пор бросается комар на людей, кусает их, пытаясь собрать три капли крови, да не в силах он столько выпить. Он умирает, вновь оживает, и это продлится до самого Страшного Суда, когда будет взвешено каждое действие и всякая мысль…

 

ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ ЕСТЬ СВИНИНУ?

История, о которой я хочу вам поведать, произошла в те времена, когда люди ходили пешком и не имели понятия о колесе и телегах. Некий крестьянин с начала года находился на заработках у большого землевладельца и теперь, осенью, возвращался в родные места. Это лето выдалось прохладным и сухим, потому урожай был низким. Поэтому хозяин не сумел много заработать на своей земле, и рассчитался с рабочими не лошадьми, не стадами овец, не быками; он сумел дать каждому из них только по пригоршне денег да сумке с пищей – на дорогу. Крестьянин был высокого роста, отличался незаурядной силушкой, потому его ноги легко ступали по земле. Еда давно закончилась, потому за всякий стол он был вынужден тратить тяжело заработанные деньги, а тратить их было жаль, – вот почему он спешил домой. Шёл он днём при свете солнца и ночью при свете луны.

Однажды крестьянин так устал, что его ноги начали заплетаться, и он стал всматриваться вдаль, пытаясь найти какое-то человеческое жилище. В вечерних сумерках где-то далеко блеснул огонек. Обрадовался путешественник: уже не придется под звездами спать, и пошел еще быстрее.

Он шёл долго. Ему казалось, что уже давно должен был достичь домика, однако огонек светился все еще далеко. Для того, чтобы достичь его, крестьянину довелось перейти широкое поле. Наконец, в глуши кустарников его глаза различили высокую стену, а за ней и кровлю большого дома. Высокие ворота были заперты, а над ними тяжелым грузом, словно скалы, висели ветви огромного дерева.

Путешественник несколько раз постучал в ворота, но никто и не думал отпирать. Тогда, навалившись на врата всем телом, он попробовал открыть их силой. Но крепкое дерево не поддавалось: наверное, створки ворот были плотно заперты изнутри. Предприняв еще несколько попыток войти, крестьянин решил не тратить сил попусту и перелез через стену.

Он оказался на пустынном дворе, посреди которого возвышался дом; от него исходило удивительное сияние. Вокруг строения все заросло густой травой, что свидетельствовало об отсутствии хозяев.

Крестьянин отличался храбростью; иногда ему приходилось отправляться в одиночку охотиться на медведя. Но в этот момент ему стало страшно. Тем не менее, он приблизился к окну и заглянул внутрь. Среди просторного зала его глаза увидели большой стол, уставленный всякой едой. Он было собрался войти, но какая-то смутная осторожность принудила его остановиться – наверное, отсутствие людей. Потому мужчина извлек из дорожной сумки последний кусок хлеба и остатки мяса, разделил это пополам и, поужинав одной частью, прилёг отдохнуть у самой стены.

Однако, не успел он закрыть глаза, как услышал слабый, сдавленный плач. Сон как будто рукой сняло. Крестьянин поднялся на ноги и внимательно прислушался. Плач доносился из-за стены.

Обойдя колодец, он заглянул в темное окно одной из комнат. В дальнем ее углу слабо горела лампа, с свете которой он заметил ссутулившуюся женскую фигуру. Это она была источником слез. Путешественник извлек из-за пояса острый нож и принялся искать дверь, а найдя, толкнул ее. Та не поддалась, что натолкнуло крестьянина на мысль о том, что дверь, возможно, заперта изнутри. Он постучал и услышал женский голос:

– Они заперли меня в этой страшной комнате. Здесь ужасно!..

Что может подтолкнуть мужчину к действию, если не такой голос? Крестьянин ударил в дверь с такой силой, что выбил её. Он оказался в сырой полутемной комнате, где изрядно воняло гнилью. На полу, съежившись, сидела совершенно нагая девушка. Её руки были привязаны к толстой каменной колонне.

Крестьянин бросился к несчастной, освободил её от веревок и успокоил.

– Не бойся меня. Расскажи, что с тобой произошло.

Но девушка лишь всхлипывала и стучала зубами от холода.

– Пожалуйста, выведи меня отсюда, – наконец вымолвила она. – Немного позже я все тебе расскажу, но сейчас не могу.

Тогда крестьянин попросил ее немного подождать и сбегал за своими вещами, которые оставил у стены. Из той же сумки, в которой хранились остатки еды, он извлек рубашку и протянул девушке. При свете лампы он увидел, что она еще совсем молода и красива.

Согревшись, она сказала:

– Меня сюда посадил злой дьявол. Куда бы я не убежала, он меня найдет. Потому надо его убить.

– Дьявол? Как же убить дьявола, если он бессмертен? – усмехнулся мужчина. – Ну-ка расскажи подробнее.

Рассказ измученной девицы оказался кратким. Крестьянин узнал, что она росла сиротой и жила в своей деревушке вместе с бабушкой. А в той деревне существовал обычай поклонения духу свиньи. Никому не было известно наверняка, откуда происходил сей обычай, но все придерживались его скрупулезно. Ежегодно деревня приносила в жертву духу свиньи по одной девушке. Богачи устраивали так, чтобы жребий выпадал на семьи бедняков. В течение трех дней девушку принуждали употреблять еду без соли, купаться в чистой ключевой воде, а затем, раздев её до нитки, оставляли в темной комнате того самого дома, на который наткнулся крестьянин. Вскоре приходила гигантская свинья, которая и поедала жертву.

Выслушав эту повесть, спаситель еще раз успокоил девушку. Он понял, что её недавно принесли в жертву, и после всех треволнений для нее будет полезнее забыться во сне. Поэтому он отнес обессиленную девушку в другую комнату, где завернул в теплое одеяло и оставил спать. После этого он вышел во двор.

Там царила глубокая ночь. Густая пелена тумана устелила землю, а сквозь плотный слой облаков едва проникал бледный свет Луны. Крестьянин задумался. Судьба девушки глубоко его взволновала. Эту тревогу усиливал холод.

Вдруг сорвался резкий ветер, который срывал с деревьев желтую листву, которая в шальных вихрях кружилась в воздухе. Послышался такой гул, словно надвигался ураган. Зловеще скрипели толстые буковые деревья, ломались мощные ветви, а над всем этим бедламом мерцала пьяным, размазанным светом далекая Луна.

Внезапно среди шума и грохота крестьянин четко различил неестественный звук: казалось, будто кто – то открыл тяжелые врата; затем послышался стук по стене.

Крестьянин вздрогнул и крепче сжал нож в своей руке. Послышался топот многих ног и скрипение колес. В следующий миг наш герой увидел стадо чертей, которые напоминали своим видом раздутые кувшины с толстыми короткими руками. Их устрашающий вид делался еще более омерзительным от огромных красных пастей и острых ушей. Черти тянули за собой колесницу – невиданный доселе вид транспорта – на деревянных колёсах. В ней восседало толстое черное чудовище, облаченное в желтый халат. Колесница остановилась посреди двора и чудовище сошло на землю. Оно сразу заметило крестьянина и было потянулось к нему, да тотчас остановилось в испуге, приметив нож. Присмотревшись, крестьянин заметил, что оно чем-то напоминает свинью: точно такое же рыло с узенькими глазёнками, такая же густая щетина, такие же копыта; от него исходила такая же вонь, как от свиньи. Глядя на него, крестьянин почему-то вспомнил богачей из своей деревушки: уж очень они были похожи на эту уродину.

Между тем, свинья полезла по ступеням в дом, где уселась на большую кровать. Черти с подобающей угодливостью поднесли хозяину ужин с того стола, который крестьянин уже видел в зале, и поставили перед самой его мордой. Оно поманило незваного гостя короткими пальцами, приглашая разделить трапезу. Крестьянин приблизился, но оружие не спрятал, что очень не понравилось хозяину дома. Однако это не помешало ему наброситься на еду. Блюда бесследно исчезали в огромной пасти, черти не успевали подносить ему новые. Крестьянин ел мало и внимательно наблюдал за сотрапезником. Он осознал, что напасть на него будет лучше прямо во время еды, когда его тело отяжелеет и движения станут неуклюжими.

Чудище, опустошив огромный кувшин вина, опьянело и утратило осторожность. Его глаза заблестели и выражали удовлетворенность. Решив, что время пришло, крестьянин вынул из сумки мясо и положил недалеко от себя. Мясо источало приятный запах копченины, потому привлекло внимание хозяина. Не спрашивая позволения, он набросился на незнакомое блюдо. В этот момент крестьянин схватил его за короткую лапу и нанес сильный удар ножом. Дьявол заорал не своим голосом, словно настоящая свинья, и, свалившись с кровати, бросился бежать. Следом за ним побежали и черти.

Услышав шум, из комнаты вышла девушка. Она едва не заплакала от радости, когда спаситель показал ей отрезанную ногу.

– Однако чудище еще живо, – сказал он. – Оно может принести еще много бед.

– Да, – согласилась девушка.

– Я смотрю на эту противную лапу и думаю, что дух свиньи вовсе не так страшен, как полагают. Если б он был на самом деле грозен, то отмстил бы мне, а не сбежал.

– Возможно, – согласилась она. – Но что же с того?

– А то, что получается, что свинья не является страшным вымогателем жертв. Она, конечно, запугивает, требует, но если бы не богачи и их слуги, она ничего не получала бы…

– Правда… – сказала девушка.

Крестьянин задумался, а через минуту заявил:

– Нужно поднять восстание против угнетателей. Когда их не станет, свинья останется без поддержки и с нею будет легко справиться.

В сердце крестьянина вскипела обида за всех обездоленных и за себя самого. На следующее утро он привел свою новую знакомую в её деревню, затем собрал молодых и крепких мужчин и долго с ними о чем-то говорил, то и дело показывая свиную ногу. Те, поняв, что от них требуется, схватились за оружие: кто за вилы, кто за косу, кто за тяжелую дубинку. Глубокой ночью вспыхнули один за другим дома богачей, а их самих убивали или прогоняли прочь. Таким образом, крестьяне расправились с теми, кто мешал им спокойно трудиться и жить. В знак благодарности нашего героя провозгласили сельским старшиной и сыграли его свадьбу со спасённой девушкой.

Вскоре новый старшина повел людей в лесную чащу искать свиного дьявола. Его нашли среди леса и выкурили из пещеры, как лисицу. Как только чудище вылезло из логова, люди набросились на него и убили.

После этого старшина отправился к брошенному дому. Он не предполагал селиться в нем или воровать оттуда вещи. Еще в первую ночь своего пребывания там он заметил некоторые вещи, которые показались ему нужными и интересными: колесницу, металлические изделия, посуду. Старательно изучив их строение, он сумел сделать точно такие же дома, а в силу того, что на плечах у этого достойного мужа находилась неплохая голова, он со временем еще и усовершенствовал эти изобретения.

С тех пор деревня начала усиленно развиваться. Со временем к ней присоединились окрестные села и города, а спустя несколько сотен лет на превратилась в красивую столицу дивной страны, жители которой никогда не употребляют в пищу свиного мяса. Мне как-то посчастливилось там побывать; воспользовавшись оказией, я обратился к умным местным жителям с вопросом: «Почему вы не едите свинину? Ведь она всё-таки вкусна.» И вот, что мне ответили:

– Все свиньи происходят от общего предка. Некогда свинья была дьяволом, который измучил всю страну. Вот мы и опасаемся, что спустя много поколений этот дьявол может возродиться в одном из нас или во всех сразу, если начнём кушать свинину. Видите ли, дух свиньи чрезвычайно живуч…

Что ж, возможно, жители этой страны и правы?

 

МУЖСКАЯ ЖАДНОСТЬ

Жила-была красивая девушка Мария. В школе она училась очень хорошо, ее любили все окружающие за доброту и отзывчивость. Единственным ее недостатком было происхождение из бедной семьи. Именно по причине этой бедности она не сумела поступить учиться в какой-нибудь университет, как это сделали даже многие «двоечники». Ее богатством считались золотистые искорки, которые светились в синих глазах, когда она улыбалась. Для того, чтобы девушке улыбнулась лучшая судьба, родители выдали ее замуж за кладовщика.

Что за профессия такая – кладовщик? Собственно, это вовсе и не профессия в чистом виде, как мы знаем профессии художника, маляра, дворника; скорее, это призвание или даже состояние души. С чем бы это сравнить, чтобы вы меня лучше поняли?.. Ну, к примеру, есть «нормальные» художники, творчество которых мы понимаем, потому что оно отражает реальный мир, а есть «ненормальные» – сюрреалисты, абстракционисты, модернисты, – на картинах которых мир и люди выглядят совсем не такими, как в действительности. Они изображены в виде треугольников или беспорядочных квадратов, так что нормальный человек ничего не может понять. Таково состояние души этих художников. Вот и кладовщиком нормальный, честный, трудолюбивый человек работать не сумеет, поскольку для того, чтобы найти выгоду от такой работы, требуется такое состояние души, которое позволило бы выработать такую скрупулезность и въедливость, при которой можно без зазрения совести хамить посетителям, обсчитывать их и обвешивать. Так вот, находится довольно ничтожная личность, которая, стремясь доказать ближним, что те не смогут без нее обойтись, занимает место в колхозной кладовой и выдает людям заработанное. В складе хранится пшеница, зерно подсолнухов, ячмень; сюда привозят мясо свиней и коров, рыбу из колхозного пруда, а кладовщик всё это выдает или продает. Как правило, он тепло одет, откормлен, взирает на людей сверху вниз; у него узенькие, прищуренные глазки, а взгляд – к начальству подхалимистый, а к посетителям – наглый. В помещении склада холодно, потому что продукты лучше сохраняются при низкой температуре, потому для согревания своей драгоценной плоти кладовщик употребляет водку. Пока он не спеша разбирается в бумагах со списками, народ коченеет на улице, но дядьке нет никакого дела к чужим страданиям; он обеспокоен лишь тем, как бы это выдать продукты таким образом, чтобы еще и домой что-то потянуть. Ему трудно разбираться в списках, поскольку читать он от природы не любит, как и напрягать свой крохотный мозг; он иногда даже похваляется, что в жизни прочитал единственную книгу – «Букварь». Кладовщики, подобные этому, расплодились в несметном количестве за годы советской власти, порождением которой они и являются. В те времена даже маршалы и высшие руководители не имели высшего образования, потому кладовщику нечего удивляться. Но они слишком живучи, такие людишки: советской власти давно нет, а они всё еще живут…

Муж Марии был богат. С утра он спешил в склад, где тщательно подсчитывал, сколько там чего есть, подкручивал весы; для выдачи он готовил зерно похуже, погрызенное мышами, а для себя откладывал получше. Он заблаговременно подсчитывал с большой точностью, на сколько килограмм должен обмануть людей. Вечером, спровадив последних посетителей, кладовщик грузил «заработанное» в машину и отвозил домой. За день получалось по три-четыре мешка зерна, не считая иных выгод. И росли у него свиньи, как быки, а быки – словно слоны, благодаря чему и обогащался дядька-кладовщик.

Девушка не хотела выходить за него, потому что знала его как человека бездушного и чёрствого. Она хотела учиться, но бедняцкое счастье не имеет будущего. Это родители повелели: выходи за него, будешь сыта и ухожена. И не насторожило папу и маму то, что жених уже в годах, что до неё у него было две жены…

Свадьбы не делали, ведь не гоже для дважды вдовца танцевать, да и времени он не имел. Ни фаты, ни кольца он для невесты не купил, что изрядно ее огорчило. Конечно, не в этом главное, но ей так хотелось хотя бы на часок почувствовать себя настоящей невестой…

Однако, после оформления брака молодой привез в дом родителей Марии бутылку водки, колбасу и худую курицу.

– А что? – воскликнул он молодцевато. – Гулять так гулять!

В тот вечер тёща задумалась над тем, в какой омут она бросила единственную дочь.

На следующее утро муж вытянул из шкафа какую – то одежду и, предлагая ее Марии, сказал:

– Держи обновки, поскорее одевайся, и поехали. Работать так работать.

Эта одежда раньше принадлежала покойной жене Дмитрия (мы забыли назвать его имя, как позабыли и о том, что эта категория человеческих существ вообще способна как-то называться). Наверное, он пожалел денег на новую одежду.

Этим утром молодая женщина заняла место за счетами, чтобы, чего доброго, любящему муженьку не довелось напрягать мозги самому.

– Должна же ты как-нибудь отрабатывать хлеб, который ешь у меня, – простодушно промолвил он.

Образно выражаясь, Марья стала исполнять всю мужнину работу. Ее вид нисколько не соответствовал привычному представлению людей о кассирах, продавцах, кладовщицах и тому подобных, – в ней не было ничего спесивого, тяжелого, злого. Зато у нее была милая улыбка, которая сразу полюбилась всем посетителям. Считала она быстро и верно, а если люди что-то покупали, сдачу давала с таким видом, словно извинялась, что берет деньги за столь никчемный товар. Каждый чувствовал, что женщина не на своем месте, и ей бы в самый раз раздавать цветы, а не сидеть в холодном помещении.

Жена Дмитрия любила кошек, и ей захотелось завести кота в складе. Муж было прогневился за это, ведь кота следовало чем-то кормить; но впоследствии он смирился, сообразив просто: кот будет вылавливать мышей, убытков станет меньше, а это означает, что кладовщик сможет приплюсовать к своей личной прибыли ещё немного зерна, списывая его «на мышей».

Зато Дмитрий решительно выговорил жене, когда та заметила, что он умышленно подкручивает весы.

– Работа есть работа, – сказал он. – Должен же я делать это ради твоего блага.

Свадьба состоялась летом, потому первые месяцы пребывания в складском помещении оказались для Марьи даже приятными. Время от времени на женщину веял ветерок, спасая от зноя.

Наступила осень – хорошая пора для Дмитрия, когда начинается выдача зерна, а значит и большой заработок. Осеннее хмурое и туманное утро несет в себе больше болезней, нежели зимняя стужа. Мария одевалась тепло, укутывала ноги шерстяным платком, но сидение на одном месте приводило к тому, что она промерзала насквозь и не могла согреться до следующего утра. Посетители жалели её и некоторые даже делали замечания кладовщику по сему поводу, на что тот только хмурился и отвечал:

– Работа есть работа!

После этого он обвешивал защитников жены или принуждал их собирать еще какие – то, якобы недостающие, справки.

Один лишь кот жалел Марию откровенно: он выпрыгивал ей на колени и полдня сидел так, согревая ее молодые ноги.

В середине ноября установились постоянные морозы. Мария так мерзла, что не могла переворачивать руками бумаги и держать ручку. Однажды она закашлялась и попросила мужа взять на ее место кого-нибудь другого. Но он лишь сурово взглянул на нее и ответил:

– Да ты в своем уме?! Чужому человеку надо платить деньги. Э, труд – не потеха, или ты не так полагаешь? Все – ради семьи…

Вскоре в помещении стало так холодно, что даже любимец Марии куда-то пропал. Наверное, кот поразмыслил в стиле кладовщика: «Тепло есть тепло», и отправился в какой-то более гостеприимный дом.

Едва не задыхаясь от кашля, женщина как – то выдала неправильно сдачу, да еще не в свою пользу. Муж устроил ей такую сцену, что она покраснела.

– Деньги любят точный счет. Копейка к копейке – только так мы сможем копить…

Благодаря исключительно усилиям воли, Марья сумела высидеть в складе до новогодних праздников. Для нее уже не было никакой разницы, где находиться – на работе или дома, – ведь в доме было так же прохладно, как и на работе: муж запрещал сжигать больше, чем одну охапку дров.

– Экономия есть экономия, – повторял он.

После праздников первый посетитель не узнал Марию: ему показалось, будто видит перед собой привидение. Синие глаза женщины угасли, искорки куда – то подевались, так что синий цвет как – то побледнел.

– Ваша жена, наверное, серьёзно больна, – сказал он кладовщику. – Обратились бы вы к врачу.

Дмитрий преспокойно ответил:

– Да, она некоторым образом устала. Но завтра Рождество, мы сегодня закроем склад пораньше, вот она и отдохнет. А врачи… сами знаете, каковы они нынче…

В мыслях Дмитрия творилась настоящая катастрофа: накануне Рождества многие люди спешат прикупить мяса или забрать причитающееся им зерно. Если склад запереть раньше, заработок будет утрачен…

Вскоре склад наполнился людьми, которые пребывали в праздничном настроении. Мария принимала заявки, выдавала сдачу, заполняла ведомости.

… Кот в поисках тепла и не желая, вместе с тем, покидать кишащий мышами склад, отыскал удобное местечко у старушки, домишко которой находился неподалеку от склада. Накануне Рождества он нежился на печи, пребывая в благостном расположении духа. Вдруг, сквозь полудрему, он увидел лицо Марии, покрытое слоем льда. Поскольку котам в такие дни обыкновенно снится рыбка или тарелка со сметанкой, этот сон показался ему настоящим кошмаром. Взволнованный кот выбежал на двор.

Мороз стоял настолько сильный, что даже щипал кота за нос. Но страх перед повторением кошмара заставил его бежать к складу. А может, он просто – напросто ощутил внезапный приступ нежности к своей подруге, – это так свойственно кошачьим сердцам…

Марья восседала на неизменном месте за столом, но бумаг уже не видела. Звездные зайчики затеяли у нее перед глазами какую-то шальную и смешную игру, мешки с зерном топтались на местах, куски мяса превратились в жаворонков, которые чирикали над головой и нежно прикасались крылышками к ее окоченевшим щёчкам.

И тут Мария ощутила приятное таинственное тепло. Её пальцы, выпустив ручку, встретили пушистую шерсть и нырнули в неё. На последний миг, на какую-то секунду жизни все ее существо ощутило тепло – опьяняющее, приятное, сладостное и нежное. Это стало самым приятным ощущением за всю жизнь. На изможденном, исхудавшем лице женщины появилось слабенькое подобие улыбки…

В день Рождества, чтобы не упасть перед соседями лицом в грязь, кладовщик отважился на некоторые затраты, а потом в течение ночи подсчитывал, во что ему обошлась очередная супруга с момента женитьбы до самых похорон…

А кот, одарив приятельницу последним утешением, недолго находился на ее коленях. Едва он почувствовал, что сидит на мертвых ногах, а руки, к которым он так привык, окоченели, кот, подчиняясь инстинкту, взглянул на мёртвое лицо Марии и, вздохнув по-кошачьи, ушёл прочь, не обращая внимания на людей и мышей.

Возвратившись на теплую, гостеприимную печь, он закрыл глаза и задумался. Время от времени его маленькое тело вздрагивало. Может, от воспоминаний о человеческой жадности и бездушии?..

 

РАСПЛАТА ЗА НЕНАСЫТНОСТЬ

 

Часть 1

Кирюха Грабовский представлял собою типичный образчик современного молодого человека лет двадцати пяти – сильный, в меру привлекательный брюнет, который если и обладал в детстве какими-то способностями, то умертвил их посредством собственной лености. Он вел довольно жалкое существование, поскольку не желал ни учиться, ни трудиться. Но это не мешало ему целыми днями предаваться мечтам о том, как в один прекрасный день судьба подарит ему сокровище. Я упомянул, что Кирилл был ленивым. Это правда, – шила в мешке не утаишь, – но ради мечты он всё же кое – что делал. Он бродил по стадионам, улицам, а порою и свалкам, тщательно осматривая каждый уголок в надежде на то, что откуда-то ему улыбнется долгожданный клад. К сожалению, не находилось ничего существенного, кроме грязных бутылок, сигаретных окурков, пустых консервных банок и тому подобного хлама.

Однажды на Купала приятели пригласили Кирюху на вечеринку на лоне природы. Парень любил проводить время приятно, потому согласился. Несколько юношей привели с собой девушек, и компания отправилась к тёмному лесу, который виднелся на горизонте. Когда они расположились на удобной поляне, выяснилось, что у Кирилла нет пары. Товарищи во время ужина старались, естественно, уделять больше внимания подругам, нежели ему, вследствие чего он почувствовал себя одиноким. Водка ударила ему в голову и он обиженно заявил об этом вслух. Те лишь засмеялись:

– Вот это лень! Он поленился даже найти для себя девчонку! Ты, наверное, думал, что и это вместо тебя будут делать друзья?

Подразнив его вволю, они пригласили подружек поиграть. Начали с «ручейка», где необходима пара, потом перешли к волейболу, где нужно равное количество игроков в обеих командах и так далее. Все веселились, возбужденные вечерними ароматами, печеным картофелем и ощущением свободы; только Кириллу не оставалось ничего иного, как стоять в сторонке и, давясь от зависти, скучать.

Постепенно надвигались сумерки. Нашему герою надоело стоять, словно чурбан, и он решил пройтись по лесу. Несмотря на то, что местность была незнакомой, ему было безразлично, куда идти. Кирилл сделал шаг, второй; постепенно крики весёлой компании становились отдаленнее и тише, но он продолжал продвигаться вперед. Для себя он, по всей вероятности, впервые в жизни начал приоткрывать величие и неповторимость извечной таинственности ночного леса с неведомыми звуками и шорохом. Кирилл шел довольно уверенно, поскольку знал, что хищных зверей в пригородных лесах давно нет, однако некая неясная тревога в его сердце таки зарождалась.

Приходилось ли вам когда-либо находиться посреди ночного леса? Он выглядит вовсе не так, каким мы его привыкли воспринимать днем, потому что при свете солнца мы можем все видеть: кто шуршит, где находится тропинка, какой высоты куст и т. д. Потому мы и чувствуем себя уверенно. Ночью все не так. Шуршание может быть следствием многих причин, уханье над головой может принадлежать не только сове, а ветка треснула, возможно, не только оттого, что сам же на неё наступил. Ночной лес пробуждает в человеке первобытный страх независимо от того, насколько он сдержан и хладнокровен. Не слыша более знакомых голосов и натыкаясь на кусты, Кирилл испугался, когда над самой головой внезапно раздалось:

– Угу!!! – после чего что-то захлопало и зашелестело в кронах деревьев, – угрожающее и невидимое, огромное и, наверное, ужасное.

Кирюха почувствовал резкий наплыв холода под сердцем. «Не вернуться ли мне к компании?» – подумал он.

Но направление было безнадежно утрачено; вокруг, словно бездна, царил непроницаемый мрак. Звать кого-либо было бы стыдно. Да и, признаться, не до Кирилла сейчас друзьям: скорее всего, они в данный момент продолжают ужин или готовят костер. Да, вечер должен, как того требует обычай, завершиться костром. Кирилл непроизвольно улыбнулся, представив, как взрослые девки и парни прыгают над пламенем. Собственно, ничего смешного в этом не было, но Кирилл завидовал. И эта зависть подсказала, что возвращаться к приятелям не стоит даже в том случае, если бы удалось отыскать тропу.

– Тоже мне, язычники нашлись! – проворчал он, петляя среди леса. – Попрыгают через огонь, а затем разойдутся парами искать цветок папоротника. Конечно, никакого папоротника они не отыщут, а вот «цветок» может появиться – примерно дней через двести семьдесят… Вот если бы настоящий цветок не был сказкой!..

Кирилл вздохнул, пытаясь представить, с каким наслаждением он сорвал бы цветок собственными руками и какие возможности открылись бы перед ним.

И действительно, согласно легенде, тот, кому посчастливится завладеть этим даром природы, станет богатым, влиятельным, перед ним откроются пути к власти над миром. Но современный папоротник не расцветает, а размножается спорами, как грибы. Так о каком же цветке может идти речь? Но во времена очень далекие, еще в палеозойскую эру, земные леса изобиловали древовидными папоротниками. Они царили в растительном мире в течение длительного времени, почти до появления человека. А вымерли они потому, что больше не находилось кому опылять их гигантские цветки. Природа избрала наиболее надежный способ размножения – спорами. Эти последние с лёгкостью переносят любые колебания температуры и влажности, могут дожидаться приемлемых условий много лет, и лишь тогда прорастать. «Так говорят учёные – ботаники, а они уж знают, что к чему,» – думал Кирилл, издавая новый вздох. Он извлёк из кармана сигарету и зажигалку, потом чиркнул, посматривая на циферблат часов. Было половина двенадцатого. Парень постоял на месте, пытаясь осознать, в каком направлении продолжать путь. Докурив, он выбросил окурок, не беспокоясь о возможном пожаре, и поплёлся дальше.

Передвигать ноги становилось все труднее: все чаще он всем телом натыкался на кусты и стволы деревьев, ноги запутывались среди каких-то лиановых растений и валежника. Ситуация Грабовского ухудшалась тем, что звёзды скрылись за тяжёлыми тучами, из которых почти по-осеннему заморосил дождичек, – понемногу, но уверенно, а значит, надолго. Стало совсем темно, – настолько, что глаза нашего путешественника перестали что-либо видеть. Ветер, шныряя среди крон высоких дубов, принуждал их стонать и трещать над головой Кирилла, и сей зловещий концерт стихии пробуждал в его сердце отчаянье. Даже если ему и посчастливится выбраться из леса, придется прохворать несколько дней. А какой же у него будет неприглядный вид!..

Внезапно перед глазами Кирилла замелькал слабенький огонёк. Собственно, даже не огонёк, а просто едва заметно мелькнула искорка, которую можно было счесть галлюцинацией. Но она стремительно разгоралась, освещая всё вокруг. Парень остолбенел в удивлении, но вдруг в сознании что-то взорвалось.

– Цветок папоротника! – шёпотом промолвил он, и в безотчётном порыве бросился туда.

– Надо успеть, потому что цветок живёт всего лишь пять минут!

Но теперь Грабовский мог видеть, что у него творится под ногами, и с легкостью перепрыгивал через кучи валежника и плавно обходил деревья. Сколько времени заняла сия беготня, он не знал, но ухватился за стебель в тот момент, когда сияние, достигнув своего апогея, начало угасать. В этот миг, словно сверхъестественное предупреждение, его тело пронзил импульс, похожий на электрический ток. Но, в отличие от электричества, он не поразил Кирилла насмерть, не отшвырнул прочь и даже не ослабил; напротив, он ощутил в себе большую уверенность и крепче сжал в руке стебель. Цветок как будто улыбнулся и продолжал пылать, хотя и заметно слабее. «Вот оно, счастье! – думал Кирилл, любуясь им. – Вот оно какое, сокровище, взлелеянное в мечтах!» Он знал, насколько важно сорвать цветок быстрее, но не мог, потому что такой красоты не встречал никогда и вряд ли еще представится возможность увидеть её. Но, заметив, что сияние продолжает убывать, а чёрный занавес леса приближается, Кирилл изо всех сил рванул сокровище к себе. Он ощутил, как стебелёк сломался, словно соломинка, – собственно, не просто сломался, а хрустнул и вязко потянулся, когда он дёрнул. Но цветок, оказавшись в его руке, разгорелся сильнее, снова улыбнулся ему, и он успокоился. В это мгновение Грабовский почувствовал, как в него входит нечто – неведомое, могучее, величественное. Это было знание. Не абсолютное знание всех тайн природы, – нет, это было бы ни к чему, – а знание о том, что нужно делать и куда следует идти. И Кирилл пошёл, не обращая внимания ни на дождь, ни на кустарник. Он держал в вытянутой руке над головой волшебный цветок и уверенно следовал вперёд, любуясь фантастическими переливами оттенков его сияния.

Вдруг что-то заставило его опустить руку и прижать своё сокровище к тому месту, где находилось сердце. Тотчас же ему сделалось нехорошо: он успел понять, что его грудь расширяется, угрожая лопнуть. Боль, жестокая и невыносимая, пронзила Кирилла насквозь, и он, потеряв сознание, свалился на прелую прошлогоднюю листву…

 

Часть 2

Он пришёл в сознание от ощущения чьих-то рук. Раскрыв глаза, он с удивлением обнаружил, что наступило утро и какие-то мужи в диковинных костюмах пытаются его поднять; впрочем, делали они это с почтительной осторожностью. Заметив, что Кирилл опомнился, один из них обратился к нему на странном языке, который был почему-то понятен, несмотря на то, что Кирилл ни одного иностранного языка не знал.

– О, хозяин и повелитель! – сказал человек, завернутый в одежду арабского стиля. На голове у него красовался огромный тюрбан. – Мы были обеспокоены о твоём здоровье, но ты, насколько я понимаю, просто отдыхал в этом диком месте.

– Кто вы? – спросил Кирилл на том же языке. – Почему здесь всё не так, как у людей?

– О, господин! – вскричал собеседник, пока остальные его спутники готовили нечто вроде паланкина. – Мы – великий народ. Наша страна тянется от южного моря до северного, от крайних западных гор до крайних восточных. Мы управляем несметным количеством племён и народов, благодаря великому Аллаху. Но двадцать лет тому назад наш правитель пропал вместе с сыном. Наши провидцы сказали, что именно в этот день мы отыщем наследника престола, и его имя будет Кирьявауш, или Кир. Это ты.

– А каким образом ваши пророки узнали об этом?

– О, перед теми людьми открыты врата будущего, но их секреты мне неведомы.

– Но откуда у вас уверенность в том, что правитель – именно я? – спросил Кирилл.

– Гм… – улыбнулся муж. – Взгляни на свою грудь.

Кирилл опустил голову и увидел, что от того места, где у него находилось сердце, исходило сияние – точно такое же, какое излучал цветок папоротника.

– О, всемогущий! – продолжал собеседник. – Нашим правителем может быть только тот, кто излучает такое сияние.

– Хорошо, – вздохнул Грабовский. – А ты кто?

– Я – твой первый визирь, – поклонился тот. – Сейчас мы отнесём тебя во дворец, там ты отдохнёшь, а тем временем я ознакомлю тебя с делами.

– Пусть будет так, – кивнул Кирилл, пытаясь приобрести царственную осанку.

Его священное тело бережно перенесли через каменистую долину. Оглянувшись назад, он с удивлением отметил, что лес исчез, словно его никогда не существовало. На протяжении краткого путешествия он размышлял над тем, как же ему всё – таки повезло. «Интересно, что сказали бы те полоумные, завидев меня в паланкине?» – горделиво и самодовольно мыслил он, подразумевая вчерашних приятелей.

Если б Кирилл хотя бы немного разбирался в истории, он при въезде в город мог бы сразу понять, что судьба забросила его на тысячу лет назад, в древний Багдад. Ему воздавали почести как наследнику великого султана и халифа Гаруна-аль-Рашида. Но и не ведая исторических подробностей, он понял, что следует быть осторожным в делах религии, поскольку арабские народы, насколько он знал, в этих вопросах слишком чувствительны.

В целом, его положению можно было действительно позавидовать, потому что страна находилась в состоянии наивысшего расцвета. Каждый человек располагал возможностями, достаточными для того, чтобы построить собственный дворец с бассейном и фонтанами, украсить его утончённой резьбой, коврами и прочим. В стране не было бедняков в понимании современного человека (конечно, мы не берем во внимание порабощенные народы). Даже те, которые не могли по каким-то причинам обзавестись дворцами, имели в своих лачугах достаточно драгоценностей, чтобы заплатить калым за красивую невесту. Заботливые руки и умы бывших правителей подготовили для новоявленного Кирьявауша спокойное царствование. Потому в течение первых месяцев пребывания в древнем мире он не скучал, а только заворожено созерцал блага этой забытой цивилизации. И, конечно, пользовался ими. Придумать что-нибудь новое было невозможно, ведь предшественники предвидели всевозможные капризы своих преемников. Из главного дворца Багдада была видна река, от которой веяло приятной прохладой в вечерние часы; вокруг раскинулись пышные сады с разнообразными деревьями. Во дворцах халифа, которых насчитывалось около двадцати в самой столице и сотни по всей стране, находились гаремы с самыми красивыми девушками, театры с лучшими музыкантами, певцами и поэтами, опытнейшие слуги и повара, которые умели предвидеть настроение повелителя на ближайшие дни по одному-единственному движению брови. Всюду действовали водопроводы, парки для отдыха, цветущие аллеи и тому подобное.

Всеми этими благами с удовольствием пользовался Кир до тех пор, пока они ему не наскучили. Власть приносит удовлетворение лишь в том случае, если для неё существуют хотя бы минимальные трудности, когда правителю приходится воевать, побеждать, напрягать силу и разум. А в Багдаде для Кира не было уже ничего интересного, когда начался пятый месяц его правления. Да и правление – сказано слишком громко, поскольку в государственных делах он ничего не смыслил и потому все свои обязанности взвалил на первого визиря Абдуллу. Сей достойный муж обладал великим опытом и мудростью. Он всё понимал, но молчал и загадочно улыбался, когда слуги испуганно прошептали ему в ухо, что халиф заскучал.

 

Часть 3

А халиф, тем временем, возвёл в своих фантазиях новые горизонты. Ему захотелось каким-то образом постичь знания вещунов, и получить возможность читать в книге прошлого и заглядывать за занавес будущего. Посоветоваться было не с кем, кроме Абдуллы.

– О, великий! – воскликнул тот, услышав желание Кира. – К сожалению, я ничего не могу тебе посоветовать, потому что слишком далек от таких тайн. Но я могу прислать к тебе старого Назира.

– Кто это?

– Это человек, которого называют и пророком, и вещуном, и колдуном, и астрологом. Он что-то посоветует тебе.

Абдулла не был похож на простака, потому хорошо осознавал, что вся власть в стране сосредоточена в его руках. Это ему чрезвычайно нравилось, но могло закончиться в тот час, когда правитель сам научится управлять. Следовательно, надо было помочь Кирьяваушу оставаться глупцом как можно дольше.

Не менее дальновидными были и соображения у Назира, старого вещуна. Благодаря кое-каким магическим умениям он пользовался авторитетом, почестями и славой; ему платили деньги, дарили рабов и земли. Если царь обучится всему, что знал Назир, необходимость в его услугах пропадет. Потому Абдулла и старик договорились между собою заморочить повелителя, подсунуть ему какие – то фальшивые знания и, если возникнет необходимость, сделать так, чтобы халиф стал послушным.

Подкупленный Назиром человек переоделся в торговца и с кучей мелких товаров явился во дворец Кира.

– Что ты предлагаешь? – вяло обратился к нему халиф.

– Я продаю самые разные вещи, – загадочно ответил продавец. – И вещи… не совсем обыкновенные.

– Как это понимать? – нахмурился Кир.

– Это волшебные предметы. Вот, к примеру, перстень, при помощи которого можно сделаться невидимым, а вот – шапка, которая позволяет понимать речь птиц, вот – скатерть, которая сама готовит еду…

И, чтобы продемонстрировать качество товаров, продавец одел перстень на палец, повернул его и… исчез.

– О, верю, верю тебе! – удовлетворенно захлопал в ладоши халиф. – Но подобное умеют и мои вещуны и маги. А вот если у тебя нашлось… нечто такое, что позволило бы мне самому научиться этому искусству и я мог перещеголять всех магов, я бы тебя озолотил.

– Правда, мой повелитель? – воскликнул продавец самым наивным тоном, на какой был способен.

– Конечно.

Тогда торгаш наклонился поближе к государю и таинственным тоном прошептал:

– У меня есть священный пергамент и десятка два папирусных свитков, в которых конкретно описано, какими заклинаниями следует пользоваться для различных целей. Фактически, это учебник по магии. Однажды, давно уже, Назир хотел отнять его у меня, потому что там есть много такого, что ему и не снилось. Купишь у меня эти вещи?

– А почему ты сам не обучился?

– О, повелитель! Магия – это занятие для самых сильных, – таких как ты. А я – всего лишь слабый торговец.

– Хорошо. Что ты хочешь за свои свитки? – нетерпеливо спросил Кир.

– Я не нахал, господин. Мне нужен лишь дворец посреди оазиса и одна – две женщины, – скромно ответил тот.

«Дворец? – подумал халиф. – Это дороговато… Женщины в счёт не идут, но дворец!..»

– Пусть будет так, человек. Будет тебе дворец, – сказал Кир вслух. – Оставляй здесь свои свитки, а грамоту на дворец я тебе пришлю.

Торгаш оказался не столь наивным, как предполагал царственный покупатель, потому ответил:

– Увы, повелитель, я не могу так поступить.

– Это почему?

– Потому, что существуют священные законы магии, согласно которым я обязан продавать эти свитки только из рук в руки. Иначе всё будет выглядеть так, словно я их тебе подарил, и в таком случае меня покинет удача в делах, а тебе тайные знания не откроются.

Подумал халиф и сказал:

– Да будет так, человек.

А про себя решил: «Ничего, при помощи магии я отниму свой дворец, пусть только обучусь.»

Скрепив куплю-продажу документами, халиф и торговец расстались взаимно удовлетворёнными. Кир не заметил странной усмешки на лице продавца, зато тот увидел алчный взгляд халифа, когда он протянул руку за свитками.

В тот же день царь заперся в своем дворце, строго запретив кому – либо его беспокоить. Он занялся изучением таинственных папирусов. Назир и Абдулла посмеивались. В течение месяца Кир не показывался на люди, а на тридцать второй день вышел из дворца мрачный, как грозовая туча, и сразу приказал позвать продавца. Слуги задрожали в испуге.

– Что ты мне продал? – набросился царь на него.

– Свитки, государь, – ответил тот.

– Ты хотел обмануть своего царя!

– Ни в коем случае!

– В таком случае объясни, почему у меня ничего не получается, кроме дешёвых фокусов? Великое дело – вырастить дерево из палки, а ещё большее – превратить верёвку в змею. Такие штуки умеет выкидывать даже дурак. В отличие от многих, я стремлюсь к настоящим знаниям. Что ты скажешь на это?

Никаких указаний от Назира на сей счёт продавец не получил, потому не имел представления о том, что можно ответить. Поэтому, стараясь поскорее выйти из скользкого положения, он наугад предположил:

– Вот что, повелитель. Ты читал лишь те буквы, которые видны. А не пробовал ли ты читать, просвечивая листы солнечными лучами или фонарём?

– Нет, – растерялся Кир. – Мне не был известен такой способ чтения…

Он снова заперся и вышел из дворца лишь спустя десять дней. Он имел странный вид: взлохмаченные волосы, разодранная одежда и безумный взгляд свидетельствовали о том, что ему пришлось нелегко. Однако никому не пришло в голову, что несмотря на испуганный вид, Кир жил надеждой. Назир и Абдулла не могли и представить себе, что именно произошло с повелителем за эти дни. А произошло кое-что такое, чего ни тот, ни другой не ожидали. Кир таки расшифровал таинственные письмена и прочитал заклинания, посредством которого вызывался сам мусульманский Дьявол – Иблис. В тот момент что-то загрохотало, наступил мрак, из глубины которого послышался голос:

– Что тебе нужно, ничтожество?

Киру сделалось не по себе.

– Кто это говорит со мной? – дрожащим голосом спросил он.

– Тот, кого ты вызывал!

– Иблис?!

– Да. И теперь мне известно, чего ты хочешь.

– Ч-чего?..

– Царская должность показалось тебе не столь уж большим приобретением. Что ж, человеческий аппетит развивается во время еды… Тебе мало управлять только землёй, потому ты не прочь править и миром, в который имеют право входить только мёртвые. Ты мечтаешь покорить весь мир во всех его измерениях, даже то, из которого пришёл. Ты стремишься познать суть Вселенной.

– Да, – несмело промямлил халиф, не понимая, каким образом Иблис может читать его мысли.

– Ты хотя бы имеешь представление о том, на какие сферы знания ты нацелился?

– Да…

– Что – «да»? Ничего ты не понимаешь, дурень эдакий! Потому что ты пожелал власти едва ли не большей, чем та, которой обладаю я. Ну да, потому что я – и то до сих пор не постиг суть Вселенной.

Кир сохранял молчание, ожидая наказания. Но Иблис промолвил:

– Хорошо, я помогу тебе.

– Благодарю…

– Это слово действует лишь у людей, мальчишка. А у нас имеет силу лишь расчёт.

– Какой? Хочешь мою душу? Да бери её хоть сейчас!

– Душу? Ты хоть знаешь, что это такое? Впрочем, твоя душа мне не нужна: слишком уж она ничтожна и пуста.

– А чего же ты хочешь?

– Жертву! Сбрось в пропасть двести детей возрастом не старше семи лет, перестань молиться, не мойся перед едой, употребляй в пищу сырую кровь свиней. Пока этого будет достаточно.

Кир побледнел, потому что не мог ожидать подобных требований.

– Чего испугался? – засмеялся Дьявол. – Тебе тяжело отдать мне чужих детей? Или ты настолько любишь мыться или входить в мечеть? О, не следует показывать мне своё лицемерие! Ну, а насчёт крови… Ты же любил кровяную колбасу в родном мире. Поверь, что сырая кровь намного вкуснее, только надобно к ней привыкнуть.

– Но речь идет о невинных детях… Что люди скажут?

– Ну, тогда держись.

Неведомая сила подхватила Кира и поднесла к небесам. С тех высот страна «от моря до моря» показалась не такой уж и большой, какой её представлял Абдулла. Кроме неё на Земле размещалось множество других. Потом Иблис вознёс его к звёздам. Летели очень быстро.

– Смотри, человек, – сказал наконец повелитель зла. – Вокруг каждой звезды вертятся планеты с такими же людьми, как и ты. Я их всех отдам тебе. Я научу тебя использовать энергию Солнца и звёзд, ты станешь богом.

Пока он говорил, в сознании царя вырисовывались радужные перспективы.

– А теперь скажи-ка: разве всё это не стоит жизни каких-то ничтожных двухсот чужих сопляков?

– Я согласен! – восхищённо воскликнул Кир.

– Хорошо. Сделай это завтра.

После этого он отнёс халифа во дворе и исчез, напомнив на прощанье:

– Итак, завтра?

– Да, да… – отвечал Кир, сознание которого все еще находилось где-то в межзвёздных далях.

 

Часть 4

Оказалось, что путешествие с Дьяволом продолжалось не несколько минут, как казалось Киру, а десять дней. Это поразило его настолько, что он позабыл о благопристойности и не привёл в порядок свой внешний вид. Это дало основания подданным взирать на него такими глазами, словно перед ними явилось марсианское чудище.

– Охрана, воины! – заорал халиф не своим голосом. – Приведите к обрыву двести мальчиков!

Люди опасались ослушаться повелителя и, вместе с тем, испугались от таких слов. Но первого боялись больше, потому воины разбежались по улицам в поисках детей.

В тот же день халиф совершил жертвоприношение, прекратил мыться и трижды в день требовал свежей крови свиней. Миновала неделя, за ней вторая, третья, но Иблис всё не появлялся. «Неужто он обманул меня?» – обеспокоено размышлял Кир.

Тем временем в среде простонародья распространялись слухи о сумасшествии царя. Подобным людям следовало бы держаться от престола подальше, потому кое-какие деятели подумывали о возможности его устранения. На сей счёт мусульмане не терпят промедлений и принимают решения быстро, в отличие от украинцев. Но наиболее влиятельные люди пока не были готовы к решительным действиям.

Проходило время, завершился год. Халиф не выходил из дворца, стыдясь показаться на глаза подданным после своих дикарских выходок. Он прекратил употреблять кровь, устав от ожидания. Он снова начал мыться и посещать мечеть. Но теперь существование показалось ему настолько ничтожным и скучным, что его не радовали даже женщины из гарема, богатство и изысканные кушанья. Кир исхудал от навязчивых мыслей и угрызений совести. Постепенно он снова превращался в Кирилла и даже сияние на его груди как – то потускнело.

Абдулла и Назир в течение некоторого времени продолжали посмеиваться, но и это им вскоре надоело. Самое главное свершилось: халиф перестал чем-либо интересоваться, а делами и подавно. Это должно было навсегда ослабить его волю, благодаря чему из него можно было сделать послушное орудие. Никто не мог бы догадаться о том, что в действительности никакого Иблиса не бывало ни в столице, ни во дворце, а всё случившееся с Киром – не более, чем плод его фантазии, которая затмила здравый рассудок под влиянием гипноза и чудных отваров. Вследствие всего этого нездоровое воображение халифа преподносило ему то, что он хотел увидеть.

Кирилл перестал есть и пить. Потеряв всякую основу в своем существовании, осознав, что топчет землю напрасно и приносит окружающим только вред, он пытался найти опору в себе самом. Увы, ничего такого ему не удалось. Тогда он начал рыться в памяти, пытаясь найти в её глубинах какое-нибудь облегчение для сердца. Обыкновенно человек, оказавшийся на месте Кирилла, цепляется за воспоминания о чём-то приятном; это могут быть интересные эпизоды из прошлой жизни: о красивой любви, об увлекательной работе, о минутах счастья… Но, к сожалению, Кирилл никогда не испытывал любви, у него не было детей ни в прошлой жизни, ни в нынешней; добрых поступков он никогда не совершал, потому что беспокоился лишь о себе. Жизнь его проходила в однообразии и жалко, потому не принесла для него ничего интересного. Итак, он не мог найти моральную опору в себе. Но вдруг он вспомнил о матери, которую бросил несколько лет назад. С тех пор ему не приходилось о ней слышать. Когда-то он не испытывал к ней любви; впрочем, он всегда воспринимал чужую заботу, как нечто должное, потому и не мог никого любить. Но теперь он припомнил каждую чёрточку её лица, каждое движение и тембр голоса, и теперь с наслаждением восстанавливал в памяти мамино лицо, затянутое туманом забвения, и тысячи раз мысленно просил у неё прощения за собственную чёрствость, невнимательность, бездушие и эгоизм. Несомненно, что мать простила бы его, окажись она рядом в такие минуты. Матери всегда прощают детей…

– О, мама, матушка! – шептал он. – Если мне удастся вернуться в наш мир, я буду на коленях вымаливать у тебя прощение…

Каждое утро прислуга удивлённо созерцала влажные подушки и не могла уяснить причины, по которой мог бы проливать слёзы царь.

Как-то посреди улицы ему встретился незнакомый старик, который безо всякого приветствия и поклонов произнёс:

– Человек, сегодня вечером ты должен оставить дворец и отправиться на то место, где тебя нашли. Там ложись на землю и жди.

Кир ничего не понял из этих слов, а расспросить подробнее не сумел, потому что дедок пропал, словно испарившись. Тем не менее, он решил исполнить это повеление, потому что оно вызвало настоящую бурю в его чувствах и смутную надежду.

Не предупредив никого о своих намерениях, он вышел за город и по каменистой долине направился в западную сторону, откуда, насколько он помнил, его принесли в паланкине. Пройдя около двух километров, он вдруг увидел лес, который радовал обилием зеленых оттенков. Откуда он взялся? Впрочем, Кирилла это не беспокоило. Возможно, этот пейзаж являлся в долине раз в году, а сама долина обладала какими – то волшебными особенностями…

Как и учил старик, он улёгся на землю. Через минуту его сознание забылось в кошмарном сне, в котором мерещились двести детей, принесённых в жертву тупости и тщеславию, а также глаза матери…

Проснулся он ранним утром. Казалось, будто не изменилось ничего, но Кирилл уловил чутьём какую-то непривычную свежесть в воздухе и заметил, что голубой оттенок небосвода стал более глубоким. Выйдя из леса, он не увидел долины; вместо неё вокруг колосились украинские хлеба, а вдали по шоссе мчались автомобили.

– О, Боже! – едва не задыхаясь от радости, воскликнул он и, не помня себя, побежал к дороге.

«Сейчас остановлю первую же машину – и к маме!» – решил он.

…Мужчина с взлохмаченными волосами, которые пробивались из-под ярко-жёлтого бурнуса, и в халате, расшитом золотом, выбежал на обочину шоссе и упал. Остановилась какая-то машина, из которой выбежал взволнованный владелец. Он поспешил к Кириллу.

– Эй, парень! – окликнул он, пытаясь его расшевелить. – Что с тобой?

Он перевернул его лицом к небу и ужаснулся: остекленевшие глаза смотрели сквозь него. Странный незнакомец был мёртв.

– Гм… Что же делать? – проворчал водитель себе под нос. – Глаза светлые, одет на арабский манер, пальцы в перстнях… Вызову-ка я врачей и милицию: а вдруг это какой-то посол или принц?..

Через четверть часа подъехала карета «скорой помощи». Один из врачей, всмотревшись в лицо покойника, отпрянул от него.

– Что такое? – поинтересовался водитель.

– Да это же Кирюха Грабовский! – промолвил врач. – Откуда он взялся?

– А что за Кирюха?

– Мой бывший одноклассник. Когда-то он ушёл от матери, оставив её без средств, а перед тем, как уйти, нахамил ей. Несчастная женщина умерла от тоски и обиды. Сердце не выдержало. А теперь и сам… Тоже сердце… Но взгляните: он весь в золоте и драгоценностях. Интересно, где его носила судьба?.. Впрочем, никакое золото не очистит совесть человека, если он жил так, как Кирилл. Да и умер, как я понимаю, ничтожно…

С этими словами врач поднялся и, вытирая руки платочком, направился к машине.

 

БЕРЕГИТЕ РОЗЫ!

В бесконечной Вселенной есть множество удивительных миров, каждый из которых скрывает в себе непостижимые тайны. Нам, смертным, иногда выпадает удача лишь мельком заметить слабенькие их отблески. Если долго и внимательно смотреть на звёздное небо, иногда можно увидеть, как в разных его концах вспыхивают едва заметные искорки. Это иные миры посылают нам свой привет.

Далеко – далеко в дебрях космоса находится маленькая планетка, которую невозможно рассмотреть ни в один из земных телескопов. Она называется Флорой. На ней нет постоянной растительности, как нет и животных. Там вообще не существует материальной жизни, потому что сама Флора – большой духовный организм.

Если смотреть на планету свысока, создаётся впечатление, будто по её поверхности пробегают тысячи разноцветных пятнышек. На самом деле это вовсе не обыкновенные пятнышки, а маленькие облачка, каждое из которых – душа мальчика или девочки. Эти души для человеческого глаза остались бы совершенно невидимыми даже в том случае, если бы людям было возможно попасть на Флору.

Появившись из самых недр планеты – матери, в течение некоторого времени они скользят по её поверхности, словно набираясь сил, после чего превращаются в крошечных фей. Но это ещё не всё: вместе с феей обязательно рождается ещё одна удивительная сущность – дух розы. В зависимости от того, какого пола фея, розы бывают красными или белыми. Иногда эти души рождаются розовыми. Это означает, что в одной сущности сосредоточились двое или больше детских душечек…

Едва родившись, феи ещё не обладают умением исполнять желания или превращать непослушных мальчиков в носатых стариков. Эти безобидные существа пока только учатся и набираются сил. Они без конца играют, резвятся, смеются, наполняя атмосферу планеты фантастическими оттенками, радужными картинками, нежными ароматами.

Набравшись сил, феи и розы подрастают и поднимаются выше. Так они летают и поднимаются до тех пор, пока не наступает время покидать планету. Где – то рождается ребёнок, состоящий из плоти и крови, и тотчас же одна из фей направляется к нему, потому что так надо. А на какой-то клумбе начинает прорастать новая роза – белая, красная или розовая. Ни один человеческий ребёнок не может обойтись без феи или фея, как и без своей розы, – иначе ему предстоит много страдать. Потому что благодаря розе феи пополняют свою силу и могут помогать ребёнку. А если дети страдают, они могут вырасти обозлёнными и потом обижать других детей. Вот как всё взаимосвязано!

Фея должна присутствовать при рождении малыша. Для этого его родители много с ним разговаривают ещё в ту пору, когда он находится в материнском лоне. Посредством невидимых серебряных струн, которыми во Вселенной сообщается всё, новорождённая фея слышит сигнал и начинает созревать, поднимаясь ввысь. Благодаря тем же серебряным струнам вызревает и духовная сущность предназначенной для этого дитяти розы. Как раз в момент, когда дитя готовится выйти на свет, фея покидает Флору и стремительно мчится к нему. Взрослые ничего такого не видят, да и дитя не видит, потому что его глазки ещё не в состоянии ничего различить. Но новорождённый чувствует присутствие феи, как чувствует и наличие своей розы в материальном мире. Если он кричит, значит фея успела поприветствовать его. Если не кричит – значит, фея по каким – то причинам не успела к нему прилететь. Или же её для этого ребёнка нет. И тогда ребёнок умирает. В этом виноваты родители: либо они не верят в сказку, либо само дитя им не нужно. Или же не нужно дедушкам и бабушкам…

Ребёнок начал расти. То у него заболит животик, то прорезаются зубки. Мама колышет, папа колышет, но никак не могут успокоить. И только лёгкое, как предрассветная дымка, прикосновение феи способно утолить его боль и прогнать бессонницу. А если в комнату вместе с воздухом попадают запахи роз, ребёнок улыбается и ведёт себя спокойно.

Вот дитя начало бегать и самостоятельно играть. Во время забав возможны падения. Фея оберегает его от падений, от злых собак, которые могут испугать. А когда вы видите, что ребёнок сам по себе, без видимой причины, начинает смеяться, – знайте, что это фея ласково щекочет ему носик или же этот носик почувствовал присутствие розы.

В мире полно недобрых людей. Такими они становятся от того, что в своё время их покинули феи. А происходит это потому, что родители не рассказывают им сказок и учат не верить ни в фей, ни в чудо, ни в розы. Вот люди, брошенные феями, и становятся злыми. Они могут причинять вред маленьким деткам. Но если рядом с ребёнком находятся его фея и его роза, никто ему не страшен.

Находясь под присмотром фей и в окружении роз, дети растут ласковыми, отзывчивыми и умными. Они хорошо учатся, проявляют чуткость к окружающим, легко решают любые задания.

Встречаются в подлунном мире и одинокие феи. У них нет ни детей, ни своих роз. Эти дети должны были появиться на свет, но не родились. И тогда фея, прилетев на Землю, уже не может вернуться обратно. Ей необходимо отдавать свою силу ребёнку, но ребёнка – то нет. Если нет ребёнка – конечного смысла жизни розы, – куст чахнет и гибнет. Лишившись его доброй энергетики, фея становится чужой в этом мире. Её нерастраченная сила накапливается в маленьком существе и начинает черстветь, а вскоре и вовсе превращается в камень. Тогда фея становится злой ведьмой и пытается навредить взрослым. Из – за этого происходит много несчастий.

Ребёнок вырастает, женится, у него появляются собственные дети. И всегда рядом будет присутствовать добрая фея, которая поможет в нужную минуту если не делом, то советом. Если человек прислушивается к её словам, он совершает благие поступки.

Феи и розы тоже стареют, как и люди. С каждым человеческим поступком тело феи изменяет цвет. С каждой человеческой мыслью розовый куст либо приобретает силу, либо слабеет. Совершает человек добро – тело невидимой покровительницы становится светлым, а роза – крепкой и цветущей; совершает зло – фея темнеет, а её роза деформируется, вянет. В оттенках фей собираются мысли людей – светлые или же тёмные. Перед смертью человека фея может предстать перед ним, чтобы показать, насколько правильно он прожил жизнь. И по выражению лица покойника можно видеть, насколько появление феи удовлетворило его или нет. После его смерти наиболее светлые феи испаряются ввысь, чтобы вернуться на Флору, а тёмные остаются на Земле, потому что накопившиеся в них грехи слишком тяжелы, а с таким багажом бедняги не в силах воспарить к небесам. Им здесь невыразимо скучно, потому ради развлечения они берутся исполнять самые плохие человеческие желания. А ещё они стремятся повредить чужие розы – просто так, ради смеха. Феи среднего, серого, оттенка остаются для того, чтобы исполнять добрые желания людей, надеясь таким образом очиститься от груза прошлого.

Легко ли живётся тому или иному народу, процветает или хиреет та или иная страна, зависит от количества добрых и злых фей, населяющих её, а также от состояния роз, произрастающих в ней.

 

ПИСАТЕЛЬ И РОЗА

 

1

Жил-был на белом свете взрослый человек. Звали его Леонидом Чирковым. Ничего особенного он собою не представлял и даже внешне не отличался от многих тысяч обыкновенных мужчин. И мы не обратили бы на него никакого внимания, если бы не удивительная история, случившаяся с ним не так давно.

В молодости он хотел стать писателем, ради чего даже закончил литературный институт и изучил несколько языков. Среди них даже древнеиранский! В те годы ему казалось, что это поможет придумывать сюжеты и красиво излагать на бумаге мысли. У него была тайная мечта – написать роман о розах. Идея, согласитесь, неплохая. Однако… Вскоре ему должно исполниться пятьдесят лет, но не только роман, а даже жалкий рассказ написать никак не удавалось.

С розами в воображении Чиркова было связано многое. Ему казалось, будто только эти цветы способны давать вдохновение и энергию. Потому он никогда не пропускал возможность купить розы – букет или хотя бы одну. Принося домой букет из красных или белых роз, он заботливо устанавливал его в красивую вазу и мог любоваться часами совершенством линий лепестков и листиков.

Но писать… Вот как это получалось…точнее, не получалось. Ежедневно, придя с работы, он усаживался за письменный стол, брал в руку ручку и тщетно старался вывести на чистом листе бумаги первое предложение: «Роза является самым красивым цветком…» Какой-нибудь обыкновенный журналист счёл бы эту фразу вполне приемлемой, но ведь Леонид был не обыкновенным и отнюдь не журналистом. В его душе всегда бушевали большие знания, полученные на филологическом факультете, и не позволяли думать смело. В голове сразу возникал ступор:

– Нельзя начинать роман о розах со слова «роза», – думал он. – Слово «является» – оно ведь неуместно. Являться может дух, привидение, но не цветок. «Самый красивый цветок» – этими словами я как бы навязываю своё мнение читателю…

И так Леонид сомневался в себе, что это сомнение не позволяло ему ни думать, ни формировать сюжет. Это не позволяло ему взглянуть на идею со стороны. В таких случаях обыкновенные люди бросают писательство и больше никогда к нему не возвращаются. Но ведь наш герой не был обыкновенным!..

Походив по комнате несколько минут, он решил, что было бы неплохо прогуляться по двору. Девятиэтажка, в которой он обитал, имела скромный дворик. В нём как раз помешалась маленькая волейбольная площадка, песочница для малышей и клумба, на которой сам Леонид весной посадил розовый куст. Вообще-то ему случайно удалось купить оптом много кустов роз, но из всех, посаженных его неопытными руками, прижился лишь один. Он тщательно ухаживал за своим кустом, полагая, что соседи должны только радоваться, но тем было безразлично.

В тот зимний вечер было очень холодно. Дул пронзительный ветер, из-за которого не хотелось высовывать нос на улицу. Но Леонид, одевшись потеплее, отважился сходить в магазин за чаем и новой ручкой. Выйдя из подъезда, он увидел двух молодых людей. Это были парень и девушка, которые стояли недалеко от куста розы и о чём-то беседовали. В руках девушка держала букет из красных роз.

Возвращаясь обратно, Леонид заметил, что парочки уже нет. К его удивлению, на том месте, где стояли молодые люди, лежали розы, разбросанные жестокой рукой. Их стебли были сломаны, а лепестки жалобно страдали от вьюги. Мало того: тот розовый кустик, за которым он столько времени ухаживал, оказался растоптанным! Судя по следам, юноша, уходя от девушки, наступил на него.

– Бедные розы! – воскликнул Леонид, наклоняясь над ними. – Это ужасно: вот так, жестоко, безжалостно обращаться с ними. Странно: купить розы – цветы дорогие, – чтобы потом их выбросить?..

Уже собрав цветы, он собирался продолжать путь, как вдруг заметил, что рядом кто-то стоит. Подняв взор, он был несказанно удивлён, увидев юную девушку. Она была почти раздетой и, ёжась от холода, плакала.

– Кто вы? – спросил писатель, робея. – Вам же холодно, вы страдаете!

Не долго думая, он снял с себя тёплую куртку и набросил на голые плечи незнакомки. Она пыталась что-то сказать, но ничего не получалось из-за усиленного дребезжания зубов.

– Эй, девушка! – робко окликнул он.

В ответ послышалось только зябкое дребезжание зубов.

– Бедненькая! – снова произнёс он.

Кутаясь в куртку, девушка одарила спасителя взглядом, исполненным благодарности, и произнесла нечто, напоминающее «спасибо». Между тем, Чирков успел рассмотреть её и заметил, что она не только совершенно юная, но и босая.

– Знаете что? – сказал он. – Пойдёмте ко мне. Конечно, ресторанных блюд не гарантирую, поскольку я одинок, но чашка горячего чая для вас непременно найдётся.

По пути домой ему пришло в голову, что их могут заметить соседи. Что скажут или подумают эти люди, обнаружив его в компании босой женщины? Стремясь избежать встречи с ними, Леонид постарался пробраться к своей квартире как можно быстрее.

Пока гостья парилась в ванной, он подыскал для неё кое-какую одежду из собственного гардероба – спортивный костюм, свитер и тёплые носки. Когда она пришла на кухню пить кофе, он снова был удивлён – на сей раз её красотой. Из-под большого полотенца, которым была обмотана голова, выбился длинный локон белокурых волос, что делало девушку особенно интересной и привлекательной. Взгляд зелёных выразительных глаз светился наивностью и детской непосредственностью. Столь же детские пухленькие губки расплылись в доверчивой улыбке.

– Ну, теперь здравствуйте! – произнесли эти уста мелодичным голосом.

– Здравствуйте! – ответил он. – Будем знакомы, меня зовут Леонид. Можно просто Лёня.

– А я – Роза.

– Роза? Имя довольно редкое… Как у богини.

– О нет, я вовсе не богиня, – улыбнулась она. – А всего лишь фея.

– Ничего себе! – едва не поперхнулся хозяин, взглянув на гостью с подозрением: «Не сумасшедшая ли, не употребляет ли наркотиков?»

После чая, в который он для разогрева добавил коньяку, они перешли в единственную комнату, где Леонид усадил даму в единственное кресло и укутал пледом.

– Ну, отдыхайте, – сказал он. – А я тем временем попытаюсь написать хоть что-нибудь.

– Вы – писатель? – не без восхищения воскликнула Роза.

Он стушевался.

– Да не то, чтобы… И да и нет.

Пришлось в двух словах рассказать о себе.

– Так что никакой я не писатель, а так… писака, – подытожил он, вынужденно улыбаясь.

Она посмотрела ему в глаза долгим, глубокомысленным взглядом.

– Нет, вы писатель, – серьёзно ответила девушка. – И у вас всё получится, вот увидите.

– С чего вы взяли?

– В вашем сердце присутствует частица добра. А таким людям должно всё удаваться.

«Гм… Наивна, как дитя! – улыбнулся Леонид.

– Всему своё время, – продолжала она. – Вы не думайте, что если я выгляжу моложе вас, то ничего не понимаю. О, не исключено, что в чём-то я значительно превосхожу ваш опыт.

Этот разговор начинал ему надоедать по двум причинам. Во-первых, эта девочка отвечала на его самые сокровенные мысли, а во-вторых, в её словах, в тоне, во взгляде он читал веру в него. Это выглядело слишком по-взрослому, даже «взрослее», чем он сам. «Что ж, девочка, наверное, начитана, умна, – подумал Чирков. – Но не могу же я ей сознаться в своём ничтожестве…»

Размышляя, он заметил, что Роза снова смотрит ему в глаза. Его уже давно не удостаивали подобными взглядами, и это заставило испытать прилив робости. Он ощутил странное, учащённое сердцебиение, так что невольно прикоснулся рукой к груди. Красавица снова улыбнулась.

– Позвольте заметить, что вы вовсе не… неудачник, как полагают некоторые люди, – сказала она, вставая. – Кому-то взбрело в голову внушить вам нехорошее мнение о себе самом. Так могли поступить только люди злые, ограниченные. Всё в вас прекрасно, будьте спокойны! Только вам бы не помешало смелости…

– Смелости? – удивился он. – Но…

– Вы не трус в прямом смысле слова, но обстоятельства принуждают вас таить своё мнение в себе, подавлять волю и суждения о чём-то. Будьте смелее, мой добрый спаситель!

И странное дело: от этих слов он ощутил в груди прилив смелости, дышать стало легче, в голове тучами зароились мысли…

– Спасибо вам, Роза! – заключив её руки в свои, ответил Леонид. – Спасибо… Но вы устали, вам следует отдохнуть. Ложитесь в мою постель, а я…

Кровать была единственной, но он где-нибудь да пристроится. Да и не нужно ему сейчас спать, потому что странные мысли гонят его к письменному столу.

Укутав гостью одеялом, он не удержался и поцеловал её в чело.

– Спокойной ночи, Роза!

В течение ночи ему так и не удалось даже закрыть глаза. Рука сама выводила на бумаге фразу за фразой, развивая сюжет, строя композицию, вырисовывая характеры персонажей. Предложения – десяток за десятком – выстраивались в абзацы и главы, заполняя один десяток листов за другим. Сколько их исписал Чирков в течение ночи, было бы трудно подсчитать. Но зато на каждой странице то и дело мелькало слово «роза» – то ли в словосочетании «розовый букет», то ли «букет из красных роз», то ли «букет из белых роз», то ли «розовый куст»…

У него получалось великолепно. Судя по тому, что уже было готово, можно было сделать вывод о том, что ничего подобного сейчас не издаётся, а потому сие творение обречено на успех. Это был именно тот подарок судьбы, о котором мечтает всякая творческая личность. Подобных моментов упускать ни в коем случае нельзя; это было бы проявлением чёрной неблагодарности по отношению к судьбе, к мысли, к творению. Что на него нашло? За что в эту ночь судьба к нему столь благосклонна? Что за дивная и многотерпеливая муза снизошла до того, чтобы удостоить его своим драгоценным вниманием?

При упоминании о музе Владимир вдруг встрепенулся и, отложив ручку, оглянулся на Розу. Девушка находилась под всевластным влиянием Гипноса, чему-то улыбаясь во сне. Любуясь ею, Чирков не удержался:

– Боже, какая же она красивая, эта Роза! Вот она – моя настоящая муза, моя судьба; вот, с кем стоило бы связать жизнь! Она ведь действительно очаровательна, как роза… Даже от её волос исходит запах, напоминающий аромат розы…Но эта девочка такая юная и невинная…

В этот миг в сознании снова возобновился процесс мыслетворчества, принудивший Леонида склониться над стопкой бумажных листов.

Утром он не слышал, как гремел на площадке старый лифт, как одни соседи выбирались на работу, а другие ссорились, не стесняясь чужих ушей. Ему также не было дела до сдержанной возни вокруг себя: Роза, проснувшись, посетила ванную, приготовила завтрак, занималась уборкой.

Чирков писал и писал. Роман получался превосходным. Это было произведение о розах, красоте, месте человека в природе, его взаимосвязи со Вселенной, о единстве душ человеческих с душами природных явлений и цветов. Это было нечто потрясающее…

Он едва ли не впервые в жизни чувствовал себя по-настоящему живым, полноценным и поэтому счастливым человеком.

В этот день ему даже не пришла в голову мысль о том, чтобы спешить на работу…

 

2

…Эта зима была необычной. Чиркову удалось успеть столько, сколько не приходилось сделать за всю предыдущую жизнь. Во-первых, он почти закончил роман, над которым проработал почти месяц. Работа застопорилась только на эпилоге, который почему-то не давался.

– Ничего, – улыбалась Роза, целуя его в лоб. – В нужное время придёт и нужная мысль.

Во-вторых, до такой же степени он завершил и второй роман. Он был о параллельных мирах.

– Эта вещь раскупится в один миг, – потирая руки, уверял редактор известного издательства. – Дописывайте эпилог и будем издавать.

Но эпилог как раз не давался.

– Ничего страшного, – улыбалась Роза, целуя его. – Всему своё время.

Он уже давно заподозрил, что вся его удачливость имеет необъяснимую, мистическую привязку к этой милой женщине, стройной и ласковой, как ухоженный розовый куст.

После того, как он не вышел на работу, его уволили. Впрочем, он и не переживал по сему поводу, потому что в тот же день ему предложили аналогичную работу со значительно большей зарплатой в преуспевающем журнале. Эта работа не отличалась прежней рутинностью и тупостью, он всегда возвращался домой в приподнятом настроении. Мало того, он домой спешил!

Леонид полюбил. Эта женщина запретила ему покупать букеты мёртвых цветов, которые он поначалу пытался приносить для неё. Тогда он начал покупать для Розы сласти, чем очень её смешил. Она тоже полюбила его и всё у них ладилось.

Эта зима, как мы уже заметили, была необычной: после декабрьских морозов вдруг наступила оттепель. Недели через полторы Роза заявила:

– Сегодня у тебя выходной. Поехали в лес, я хочу полюбоваться цветами.

– Что ты! Какой лес, какие цветы!. – засмеялся он.

– Не веришь? Что ж, если там есть цветы, с тебя причитается шоколадка.

И цветы действительно встретили их своими опьяняющими ароматами, смешанными с запахом прелой осенней листвы. Целые поляны подснежников раскинулись по лесу белыми коврами.

На плечо Розы села маленькая птичка и о чём-то зачирикала. Женщина осторожно погладила её, говоря:

– Не беспокойся, вскоре снова наступит зима.

Чирков был ошеломлён.

– Почему она тебя не боится? – спросил он.

– Потому что чувствует во мне родственную душу, – улыбаясь ответила она.

– Откуда ты знала о том, что цветы распустились? – недоумевал он.

– Я чувствовала, – загадочно улыбнулась женщина.

Он нагнулся, намереваясь собрать букет, но она остановила его властным жестом.

– Не делай этого! Слышишь?

– Слышу…

– Нет, ты пообещай, что никогда не станешь убивать цветы. Обещаешь?

В её взгляде было столько боли, что он согласился. Почему она так переживает о цветах? Каким образом она может всё чувствовать? Что такого особенного сосредоточено в этом маленьком человечке? Как она воздействует на него самого? Эти вопросы оставались для Чиркова открытыми, а Роза, словно понимая его мысли, загадочно улыбалась. В её глазах отражалось столько любви и преданности!..

– Ты приносишь мне удачу, – как-то сказал он, глядя на неё с восхищением. – Я хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда.

Но она ничего не ответила.

С началом февраля продолжительность светового дня значительно увеличилась. Во взгляде женщины появились необъяснимая тоска и беспокойство, с которыми она то и дело устремляла взгляд в окно. Это настораживало Леонида.

 

3

Он запомнил десятое февраля на всю оставшуюся жизнь. У него был выходной, пользуясь которым, он рассчитывал подольше поспать. Но Роза разбудила его рано.

– Лёня, ты прости меня за то, что мешаю спать, но я хочу тебе кое-что сказать.

– Милая, а нельзя ли было перенести это на час попозже? – недовольно проворчал Чирков.

– Это важно… Тем более, что через час ты и сам это поймёшь.

– Хорошо, дорогая… Я слушаю тебя внимательно.

Вздохнув, он уселся в кровати.

– Лёня, однажды я тебя предупредила о том, что вполне возможно, что я старше тебя в чём-то.

– Было такое, – улыбнулся он, вспоминая вечер знакомства с этой удивительной женщиной.

– Так вот… Если я старше, значит и жизнь могу знать лучше, чем ты. И, соответственно, кое-что могу предвидеть.

Он молча кивнул.

– Сегодня придёт твоя бывшая жена.

– Откуда ты знаешь?

– Дело не в этом, – ответила она. – Дело в том, что в ней много зла. Тебе нельзя с ней встречаться. Я, конечно, не хочу сказать, чтобы ты её прогонял, но тебе сегодня не следует с ней видеться.

– Да я и сам это знаю, – грустно улыбнулся он.

Когда-то давно он действительно был женат, но развелись они с Лидией очень скоро. Правда, характер той дамы оказался настолько скверным, что Чирков предпочёл оставить ей свою квартиру, лишь бы держаться от той фурии подальше. Тем не менее, невзирая на полученный опыт, Леонид не находил в себе достаточно воли, чтобы прогонять Лиду, когда та приходила к нему с какими-то требованиями.

– Бывшая супруга полжизни внушала тебе комплекс неполноценности. Ты хирел, теряя себя.

– Роза, я понимаю, зачем она так вела себя: ей были нужны деньги. Но на что я ей нужен сейчас?

– Не знаю, – ответила она, пожимая плечами.

«Ей нужна твоя квартира!» – подумала она.

– Квартира! – воскликнул Чирков, хлопая себя по лбу. – Вот оно что…

Роза подошла к нему и, положив руки на его плечи, заглянула в глаза.

– Скажи: ты чувствуешь себя хоть немного счастливым со мной?

– Чувствую ли я? – переспросил он. – Да я с тобой только и начал жить!

– В таком случае никогда не позволяй никому ломать свою волю, потому что погибнешь.

– Да, да… Я это знаю…

– Всё будет хорошо, милый. Главное для тебя – выдержать сегодняшний день. А потом всё будет так, как ты хочешь.

В этот миг затрезвонил телефон. Ничего не подозревая, Леонид взял трубку.

– Да… Да, это я… – отвечал он на чьи-то вопросы. – Да вы что?! Да, я немедленно выхожу…

В ответ на вопросительный взгляд Розы Чирков бросил:

– Лидия попала в аварию. Сейчас она находится в больнице. Я должен идти…

– Не ходи… – прошептала Роза, опуская глаза.

– Не ходить? Ну, что ты, дорогая! Как я могу?.. Она же не совсем чужой для меня человек…

– Чем ты ей сумеешь помочь?

– Нужна кровь… У нас с ней одинаковая группа.

– Все равно не ходи… Сейчас не ходи, слышишь?

С этими словами Роза взглянула на него так, как ещё никто не смотрел.

На какой-то миг он задумался, после чего вышел из комнаты. Наспех одевшись, он выбежал из квартиры.

В больнице ему показали Лидию. Через дверное стекло. Она лежала, утыканная множеством проводков и трубочек, с забинтованной головой. Узнав, что он предлагает донорские услуги, врачи предложили ему подписать, ради формальности, какую-то бумагу. Он поставил подпись, не глядя, на ходу закатывая рукав рубашки.

Но в это мгновение бывшая жена поднялась с кровати. Она улыбалась злой улыбкой.

– Всё-таки ты меня немного любишь, – сказала она. – И любишь больше, чем ту малолетку.

Чирков не верил своим глазам. Получается, что его обманывали? Причём, жесточайшим образом!..

– А как же авария? – растерянно обратился он к Лидии, которая ехидно улыбалась.

– Какая авария, дорогой? – с непонимающим видом ответила она. – Наверное, тебе показалось…

– Как? Ведь мне позвонили… А бумага, которую я подписал?

– Бумага? Глупец! То было завещание.

– Завещание? Но я же не умираю!

– Ничего. Зато ты подписался в своей невменяемости, и теперь за тобой необходим присмотр. Я присмотрю, будь спокоен…

Происходящее не умещалось в его рассудке. «Роза!» – вдруг взорвалось в сознании.

Он выбежал из корпуса лечебницы и опрометью поспешил домой. Там было пусто. Роза исчезла. Её одежда, аккуратно сложенная, покоилась на столе. От неё всё ещё исходил удивительный запах, напоминающий аромат розы.

– Роза, где же ты? – обеспокоенно воскликнул он.

В эту минуту затрезвонил телефон.

– Алло?..

– Леонид Чирков? – донёсся из трубки женский голос.

– Да, он самый…

– С сегодняшнего дня журнал прекращает существование. Вы уволены. Просим прийти за документами и расчетом.

«Вот это да! Что же теперь делать? На что жить? Где жить?»

Известия поражали его, как гром.

В эту минуту он вспомнил о разговоре с издателем. Он бросился к столу, на который ещё с утра положил обе рукописи. Однако все листы оказались чистыми, как будто их никогда и не использовали.

– Что это? – недоумевающее спросил он невидимого врага, отступая от стола.

– Роза, Роза! Где же ты?

* * *

Ранним летним утром по улице брели два бомжа – молодой парень и мужчина лет пятидесяти. Природа, едва пробудившись от сна, благоухала нежными ароматами, в числе которых угадывался и аромат роз. Но бродяги не обращали на внимания на сию романтику. Зоркими взорами они высматривали бутылки – их можно сдать и на вырученные деньги купить хлеба.

– Неужто ты и вправду жил в этом доме? – удивлялся молодой, обращаясь к спутнику.

– Да, я здесь жил, – запинаясь, ответил тот. – Видишь два окна там, на пятом этаже?

– Вижу.

– Там находилась моя квартира.

– Находилась? А кто в ней живёт сейчас?

– Да чёрт его знает! Может, бывшая жена, а может и кто-то другой.

– А она не помогает тебе?

– Да я её уже три года как не видел… И лучше не видеть…Она…

– Что «она»?

– Она отняла у меня квартиру, хотела поместить меня в дурдом. Едва сбежал!

– А, понимаю… Бывает… – кивнул парень.

Тем временем тот, который выглядел постарше, взглянув ещё раз в сторону дома, как будто вспомнил о чём-то важном.

– Погоди, я сейчас… Понимаешь, мне надо…

– Иди, – ответил молодой, продолжая шарить взглядом под скамейками.

Чирков приблизился к детской площадке, рядом с которой красовался пышный розовый куст. Он был усеян красными цветками. Чьи-то заботливые руки соорудили вокруг розы аккуратное заграждение.

– Ну, здравствуй, Роза, – тихо произнёс он, прикасаясь к бутонам.

Словно в ответ, центральный стебель куста слегка качнулся. Его украшал большой цветок, на лепестках которого сверкали капельки росы.

– С того дня, как я совершил глупость, прошло три года, – продолжал он. – За это время я многое понял и переосмыслил…

На старческих глазах выступили скупые слёзы.

– Да, Роза, ты была права. Но скажи, милая, почему я не мог понять этого тогда? Почему не верил в то, что ты – действительно фея?

В ответ розовый куст о чём-то зашелестел, шевеля стеблями.

– Милая, я так по тебе скучаю!.. Если бы можно было всё вернуть!.. Ведь только с тобой я и был счастлив в этой жизни…

С этими словами он снова прикоснулся рукой к цветку. Его лепестки вмиг покрылись влагой – он плакал…

 

БЕЛАЯ РОЗА, КРАСНАЯ РОЗА…

Татьяна Белова представляла собою тот образчик обывательницы, о которых говорят: «самоуверенная», «вредная» и «ограниченная». Одевалась она безвкусно, кушала что придётся, не заботясь о впечатлении, которое производит на окружающих. Никогда никто из соседей не видел, чтобы она покупала новую мебель или одежду. Всегда одинаковая, одетая в один и тот же наряд, обутая в одни и те же туфли, каждое утро она спешила на работу, возвращаясь оттуда всегда в одно и то же время…

Работала она в цветочном магазине, который ей и принадлежал. С точки зрения среднего человека, заниматься цветами означало обладать какими-то особенными качествами души, быть обаятельной, доброй, чувствительной. Но… Татьяна ни с кем не общалась (или же, наоборот, люди избегали её), и единственной её отрадой был совершенно белый домашний кот, обладающий звучным именем – Фортунатос. В переводе с языка, на котором разговаривали Юлий Цезарь и Цицерон, это слово означало «счастливчик», «любимец удачи». Впрочем, на судьбу хозяйки это не оказало никакого положительного влияния.

Вместо того, чтобы выглядеть на свои 35 лет, женщина производила впечатление очень пожилой и неопрятной, а если и вступала в разговоры с кем-либо, отвечала всегда грубо и сжато, – так, что в следующий раз посетителям уже не хотелось посещать её магазин. Может, вы подумали, что Белова любила цветы? Увы, всё обстояло наоборот. Она их терпеть не могла настолько, что даже забывала полить те, которые не удавалось продать. Потому десятки гиацинтов, роз и сенполий могли бы засохнуть на полках магазина, если бы не заботливость старенькой Фроси – уборщицы. Понятно, что и мужчины старались обходить Татьяну стороной, из-за чего ей ни разу не пришлось спешить на свидание или получать букетик роз.

Однако, даже если человек сам виноват в своих неудачах, он признаёт это чрезвычайно редко, потому что горд. И чем больше он горд, тем меньше удач в его жизни происходит; чем реже случаются удачи, тем сильнее он замыкается в себе. Такая вот заковыка получается…

Так происходило до некоторого времени. Утром она отправлялась на работу, где вынуждена была находиться в обществе ненавистных цветов и с угодливым видом заглядывать в глаза возможным покупательницам. А когда их не было, она высовывала голову в небольшое окошко и выкрикивала:

– Розы, розы! Красные розы, белые розы!

– Покупайте розы! Молодой человек, купите своей девушке букет из красных роз!

– Девушки, не желаете ли купить розы? Купите букет из белых роз!

Так продолжалось ровно до шести часов вечера. Когда часы били ровно шесть, Татьяна выключала свет, закрывала магазин на огромный замок и направлялась домой, не забывая по пути заглянуть в магазин, где покупала для своего кота кусок колбаски или пакет молока. Любому из нас такая жизнь показалась бы невыносимо скучной. Но в один прекрасный… или, точнее, ужасный для Татьяны день всё изменилось.

Как мы уже заметили, хозяйка цветочного магазина никого не любила, кроме кота Фортунатоса. Любил ли её сам кот – это вопрос, на который мы не можем дать ответ. В любом случае, коту были безразличны как внешний вид хозяйки, так и её репутация среди людей. Но в её квартире жило ещё одно существо, которое оказалось там случайно. Однажды Татьяне пришлось поехать в далёкий город, чтобы купить оптом много роз. Как раз приближался день святого Валентина, и женщина подсчитала, что торговля розами может принести немалые барыши. Фирма, которая занималась продажами, преподносила каждому клиенту в подарок розовый куст. Татьяна не любила цветы, но получить розу в подарок показалось ей выгодно. Вначале она рассчитывала продать её вместе с остальными, но, к сожалению, почему-то именно этот розовый куст никто не купил. Выбрасывать его было жалко, – всё-таки роза стоит денег. Вот и пришлось взять цветок домой. Татьяна посадила его в большой глиняный горшок и поставила на подоконник. Но поскольку она забывала вовремя полить пересохшую землю, внести удобрения и обрезать усыхающие листики, розовый куст не мог развиваться и цвести. Своим видом он напоминал человека, который голодал в пустыне не менее месяца.

Зато вольготно чувствовал себя Фортунатос, потому что хозяйка всегда баловала его кусочком колбаски или рыбкой. Кот не ловил мышей, потому что в этом не было надобности. Он вообще не любил двигаться. Только иногда, когда ему нечего было делать, он взбирался на подоконник и пытался царапнуть чахлые стебельки розы. Наблюдая такие сцены, Татьяна приходила в умилённое настроение и смеялась:

– Так его, Фортунатос, так! Все равно не цветёт. Поломай этот розовый куст и тогда я смогу выбросить его в мусор!

Так происходило и в один из долгих зимних вечеров, когда жителям городских квартир делать нечего и они пытаются убить время просмотром глупых телепрограмм. Татьяна смотрела какой-то сериал, но тот был настолько скучным и похожим на остальные сериалы, что от тоски её глаза смежились, а в голове образовался туман, после которого наступает сон. Вдруг она почувствовала, что комната наполнилась ярким светом, исходящим со стороны подоконника. Татьяне показалось, будто она из этого света появилась девочка лет семи – в ободранной одежонке, худая, исцарапанная, – и произнесла жалобным голоском:

– Добрая женщина, ты снова забыла полить розу!

Иной человек, увидев такой сон, непременно насторожился бы, но только не Татьяна. Вместо того, чтобы вскочить с удобного кресла, она отмахнулась:

– Ничего не случится с той розой. Оставь меня в покое!

– В таком случае подари розе хотя бы капельку влаги! – умоляюще продолжала девочка.

– Ой, как же ты мне надоела! – в сердцах ответила Белова. – Эй, Фортунатос! Ну-ка, поцарапай тот проклятый куст, а завтра я его выброшу!

В эту минуту девочка исчезла, снова засиял неведомый свет, и комната огласилась чьим-то могучим голосом:

– За твоё злое и жестокое сердце ты понесёшь наказание. Ты будешь страдать, как страдала роза, тебе суждено умереть от голода и жажды. А кот, который безжалостно царапал мои стебли, познает все муки ада!

Сияние вспыхнуло ослепительным пучком ещё раз, после чего исчезло. Открыв глаза, Татьяна осмотрелась. В комнате всё находилось на привычных местах, а кот мирно спал, лениво раскинувшись на коврике под теплой батареей.

– Наваждение… – только и промолвила женщина.

Словно ничего не произошло, она собралась на работу, как вдруг заметила: на том месте, где обычно спал Фортунатос, лежал какой-то чужой кот. Он был совершенно чёрный, но смотрел на хозяйку глазами, похожими на глаза любимого кота. «Что такое? – удивилась Татьяна. – Куда пропал мой котик? И что это за чёрное чудо?»

Но сейчас задаваться вопросами не оставалось времени, поскольку пора было спешить в магазин. В этот день она отвечала покупателям сдержаннее и осторожнее, а из окошка меньше слышалось:

– Купите розы! Купите розы оптом!

Вечером она пришла домой в надежде увидеть своего Фортунатоса, но её встретили преданные глаза чёрного кота. Вспоминая чудный сон, Белова бросила взгляд на подоконник и застыла от удивления: на месте чахлого растения красовался здоровый и ухоженный розовый куст, основной стебель которого украшал ярко-красный бутон.

– Что за чудеса? – пролепетала она, невольно отступая назад.

В эту ночь сон долго не приходил к ней. Женщине долго мерещились девочки, коты и розы, пока, наконец, под утро не удалось забыться в тяжёлом сне.

Проснувшись, Татьяна взглянула на розу и ахнула от неожиданности: вместо красного бутона красовался белый! Тогда она бросила взгляд на кота и обомлела: он снова стал белым! Потрясённая, она не могла двинуться с места. Бледная, как стена, Татьяна едва нашла в себе силы добрести до кресла, чтобы тяжело в него опуститься. Потрясение было настолько сильным, что в этот день она не вышла на работу. Покупатели недоумевали по сему поводу, но, постояв под запертой дверью магазина, разошлись по своим делам.

Уже к обеду Татьяна понемногу начала приходить в себя. Вспомнив, что следует накормить кота, она оделась и пошла за колбасой. Однако в этот день ей не везло: в магазине колбаса закончилась, вследствие чего пришлось ковылять в другой.

Вечером ей пришло в голову проследить, куда девается белый кот и как меняется цвет розы. С этой мыслью Белова включила телевизор и сосредоточила взгляд на окне, где находились кот и роза.

Приблизительно в полночь глаза Татьяны на какую-то минуту смежились, а раскрыв их, она увидела, что роза сделалась красной, а кот – снова чёрным. Казалось, будто цветок улыбается, а кот спрашивает: «Ну что, доигралась?»

В эту ночь Татьяна не сумела уснуть. Вместо нормального сна её сознание подвергалось кошмарам, какие случаются при бессоннице. Ей казалось, будто следует собрать букет из белых роз. Их должно быть двадцать одна. Татьяна ходила по улицам, искала в клумбах и в своём магазине белые розы, но никак не получалось собрать двадцать одну: всегда не хватало одной. Ей мерещился и кошачий кошмар: она собиралась скормить Фортунатосу десять кусочков колбасы, но всегда десятый куда-то исчезал из кармана.

Утро застало Татьяну в поисках колбасы и роз. Начиная собирать в своём воображении белые розы, спустя какое-то время она сбивалась и уже искала красные, помещая в букеты не только стебли, но и куски колбасы.

Так продолжалось несколько суток, пока, наконец, совершенно обессиленная Татьяна не забылась во сне. Проспала она не менее суток, позабыв о коте и розах. Наконец, проснувшись она сразу обратила внимание на розу. На сей раз она снова была белой. Страх сковал тело женщины, она не могла найти в себе силы делать что-нибудь по дому или даже умыться. Сколько времени она провела в оцепенении, осталось неизвестным. Но спустя какое-то время она решила умыться и направилась в ванную. Как же она удивилась и испугалась, заметив в своих чёрных волосах первую проседь!.. Ко всему, вода из крана не лилась.

И тут ей вспомнились сияние, девочка и голос. «Умрёшь от жажды и голода!» – забилась в сознании мысль. Пройдя на кухню, Белова увидела своего кота. Теперь его длинная шерсть уже не лоснилась от неги и сытости. Это было исхудавшее, запуганное создание, ничем не напоминающее былого Фортунатоса. Зато розовый куст красовался так, словно за ним заботливо ухаживали руки опытного цветовода. И тут женщине вспомнились сказки из детства – о духах, привидениях и феях, которые наказывали смертных за какие-то поступки, но за другие дела и вознаграждали. «А может мне являлась не простая девочка, а фея роз? – подумала она. – Надо искупить свою вину перед ней…» Подавив гордыню и отвращение к цветам, Татьяна нашла в себе смелость прикоснуться к нежным лепесткам белого бутона. Он пребывал в разгаре цветения, а на боковых стеблях уже готовились распуститься другие бутоны. Роза как будто улыбнулась ей и обдала благоуханием. От её аромата Татьяна почувствовала головокружение и…стыд. Именно стыд, потому что в сердце появилось восхищение красотой розы, и она теперь не понимала, как могла не любить эти цветы раньше.

– Надо бы её полить, – произнесла Татьяна, но вспомнила, что нет воды. – И следует обрезать усыхающий лист…

Она оделась, сходила за водой к колонке, собственноручно полила розовый куст и с чувством исполненного долга вздохнула с облегчением. В этот момент как-то удивительно заурчало в кране, а в следующий миг из него полилась вода. Татьяна просто забыла его закрутить. Подавляя в себе страх, она привела себя в порядок и отправилась на работу. К её приходу у магазина уже скопилось много покупателей. Однако как же все они были удивлены, слыша в ответ на свои вопросы вежливые и терпеливые ответы! Впервые в жизни Татьяна обратила внимание на то, что люди вовсе не такие злые, как ей казалось, и в ответ на её улыбку одаривают улыбками и её. Мао того, в этот день в магазин заходило много людей с тем, чтобы купить букет из белых или красных роз. К вечеру, вместо усталости, она чувствовала приподнятое настроение. С улыбкой она закрыла магазин, с улыбкой купила для своего кота колбасу. На сей раз ей захотелось купить и что-нибудь для себя. Она выбрала платье, а потом зашла в парикмахерскую. Там ей перекрасили волосы и сделали красивую причёску. От седины не осталось и следа.

Дома её дожидались белый кот и куст с белыми розами. С того дня Татьяна взяла в обычай дважды в неделю поливать розовый куст и подкармливать его удобрениями.

Прошёл месяц. За это время обороты магазина настолько увеличились, что Татьяне пришлось много раз ездить в город, чтобы купить розы оптом. Не проходило и минуты без покупателей. О том, чтобы открывать окошечко, не было и времени подумать. Больше ей не приходилось то и дело высовываться из окошечка и призывать народ:

– Купите розы!

– Купите букет из красных роз!

– Купите букет из белых роз!

– Купите розы оптом!

С каждым днём её любовь розам возрастала, и теперь она сама удивлялась, как могла не любить их раньше. А однажды в магазин зашёл незнакомый мужчина лет сорока. Поговорив о розах, он купил огромный букет из красных роз и… Он подарил его Беловой и попросил номер телефона. Впервые в жизни ей дарили цветы!

Они начали встречаться. А вскоре наступил день, когда мужчина предложил ей выйти за него замуж. Она, конечно, согласилась. Семейная жизнь отнимала немало времени, из-за чего хозяйка теперь не могла самолично проводить в нём время с утра до вечера. Потому она наняла смышлёную миловидную девушку, чтобы та заменила её. И пока девушка торговала, Татьяна весело проводила время в компании мужа и любимого кота. Но всегда, в любую погоду, при любом самочувствии она улучала несколько минут для того, чтобы поухаживать розой, красующейся на подоконнике.

 

РОЗА И АТЛАНТЫ

В далёком прошлом существовала удивительная страна, называемая Атлантидой. Находилась она между современными Америкой и Африкой, в тёплом поясе, где всегда царила благоприятная погода. Атланты, жители этой страны, умели строить прекрасные дома и дворцы, у них были развиты различные искусства и науки. И жилось им очень хорошо, все были счастливы. Однако, кроме царя и главного жреца, никто не знал, благодаря чему так получилось.

Согласно преданию, в незапамятные времена после невиданных землетрясений и вулканических извержений из недр океана вырос большой остров, в центре которого росло единственное растение. Это был куст белой розы. Первые люди, обнаружившие этот куст, были несказанно удивлены, но вскоре поняли, что от самочувствия этого растения зависит не только погода на острове, но и настроение людей. В свою очередь, настроение людей оказывало влияние на состояние розы: её снежно-белые лепестки приобретали алый оттенок. И однажды первому царю страны, который известен под именем Антант, приснился вещий сон. Некая сущность, состоящая из разноцветного сияния, сказала царю:

– Сам храни и вели детям своим беречь белую розу. Пока она цветёт на твоём острове, твой народ будет счастлив. На всей земле не будет ни одного народа, подобного твоему. Роза одарит каждого из твоих подданных великой мудростью и трудолюбием, благодаря чему вы сумеете размножиться и заселить всю планету. Но смотри: в случае, если кто-то повредит розовый куст, если он начнёт болеть и чахнуть, на вас обрушатся несчастья и бедствия. А если умрёт роза, погибнете и вы.

Атлант, проснувшись поутру, вспомнил сон и испугался. Первым долгом он поспешил к розовому кусту, чтобы убедиться, здоров ли он. Но в то утро судьбе было угодно успокоить его, когда, приблизившись к розе, царь увидел, что всё в порядке.

«Что же делать? – задумался Атлант. – Поставить здесь часовых, чтобы они денно и нощно стерегли этот цветок? Но вдруг кому-то из них захочется спать? Вдруг они все уснут? И тогда придёт сюда кто-то со злыми помыслами и сломает розу. Или, быть может, напугать население так, чтобы никто не отваживался даже близко подойти к этому месту?»

Сколько ни пытался царь придумать какой-то действенный способ уберечь розу, всякая новая идея казалась ему слабой. И тогда он решил посоветоваться со своим другом – главным жрецом Адоная, бога атлантов.

Выслушав Атланта, жрец предложил объявить священное место табу. Это слово означает строгий-строгий запрет, который нельзя нарушить. А ещё жрец предложил посадить вокруг белой розы густой, непроходимый лес в виде круга, но оставить узкий проход для того, чтобы посвящённые в тайну могли ухаживать за розовым кустом. На том и порешили.

С тех пор прошло много лет. Менялись жрецы и правители, рождались и уходили в небытие поколения жителей, возводились и разрушались от ветхости дома и дворцы. Довольно скоро о существовании белой розы все позабыли. Единственное место в центре острова, заросшее густым, как волосы, лесом, никого не интересовало и, соответственно, никому не могло прийти в голову, что за плотной завесой деревьев находится единственная в мире белая роза. В тайну были посвящены только правящий царь и его главный жрец. Перед тем, как приступать к своим ежедневным обязанностям, они были обязаны посетить до восхода солнца священную белую розу, поухаживать за ней, поливать, обрезать сухие веточки. Никто из подданных не мог бы догадаться о том, что из царского винного погреба куда-то в неизвестном направлении ведёт никому неизвестный подземный ход. Заканчивался он внутри кругового лесочка в центре острова. Вот почему никто не ведал о тайне.

Казалось бы, благодаря таким предосторожностям белой розе ничто не угрожает и она сумеет дожить до самого конца света, как и жители острова. Но последний из царей, Атлас, искренне доверявший своему ближайшему помощнику Хун-Ахаву, не мог бы даже предположить, что тот замышляет зло против него.

А история этих замыслов уходила ещё в раннюю юность обоих, когда они только готовились принять бразды власти каждый в своей сфере. Атлас и Хун-Ахав были закадычными друзьями, вместе учились наукам и ремёслам, вместе развлекались и отдыхали. Но почему-то всегда получалось так, что успехи Атласа ровно на один уровень превосходили результаты Хун-Ахава. И это происходило всегда, независимо, о чём шла речь: то ли о математике, где юный царевич получал на один балл выше, чем его друг, то ли о рыбалке, где удача больше улыбалась Атласу. Отличался принц и в стрельбе их лука, в постижении тайн минералов, истории. Даже религиозные предания он, на поверку, знал лучше, чем будущий верховный жрец.

Рано или поздно такое положение дел могло вызвать в Хун-Ахаве зависть. В один из прекрасных дней, когда, будучи совсем взрослым, Атлас женился на самой красивой девушке страны, сердце Хун-Ахава не только преисполнилось завистью, но и загорелось неутолимой ненавистью. Но что он мог поделать, воспитанный укоренившейся моралью и законами? Приходилось почитать царя и придерживаться общепринятых традиций. Атлас не был ни богом, ни духом, чтобы иметь возможность застать человека, которого считал своим самым близким другом, в такой момент, когда тот оставался в полном одиночестве. Если бы царь обладал такими способностями, он был бы несказанно удивлён, видя в чёрных глазах жреца сущий ад…

Хун-Ахав не мог выступить против царя открыто, потому что народ задержал бы его и подверг самому строгому наказанию. Он не мог поделиться своими мыслями ни с одним из смертных. Но он имел возможность оставаться по ночам в полном одиночестве и мечтать о том, как однажды займёт место ненавистного царя. Вот тогда уж точно некому будет и вспомнить о его былой неудачливости!..

Но вот обоим исполнилось по сорок лет. Увидев однажды в зеркале первую седину в своих волосах, Хун-Ахав подумал: «Вот она – старость!.. – А в волосах Атласа ни одного седого волоска не появилось… Я умру, а он останется.»

Такой исход казался жрецу непозволительным, всё его существо выражало протест против такой несправедливости судьбы.

– Почему ей было угодно сделать так, чтобы я родился всего лишь жрецом? – не мог успокоиться Хун-Ахав. – Что же делать?»

И однажды его осенило: всё дело в священной розе! Ему ведь было известно предание, повествующее о том, что белая роза хранит весь остров и, в частности, царей. Нужно ослабить силу Розы, вследствие чего начнёт слабеть и царь, и его власть.

Но открыто пройти к цветку без царя, чтобы причинить ему вред, жрец не имел возможности, поскольку подземный путь начинался в царском дворце. Тогда жрец начал думать над тем, как бы сделать брешь в прочной стене из леса, окружающего священную розу. За столетия, прошедшие с момента его посадки, заросли деревьев сделались непреодолимыми не только для человека и зверей. Казалось, что даже маленькому комарику будет не под силу пролететь между тесно прилегающими друг к другу стволами грабов, ясеней, кустарников и лиан. Находясь в вольготных условиях, лишённый какой бы то ни было угрозы, куст белой розы значительно окреп за это время. Его размеры значительно увеличились: крайние стебли уже почти вплотную приближались к стене из деревьев.

Но жрец не унывал. Сила ненависти пробудила в нём упрямство. В первую же безлунную тёмную ночь он, как вор, пробирался между домов, стремясь поскорее оказаться за пределами столицы. В руках он держал небольшой топор и пилу, которая могла резать деревья совершенно бесшумно. По его подсчётам, ширина лесополосы могла достигать ста шагов. Если учесть, что на каждом метре произрастает, как минимум, пятьдесят деревьев, ему придётся посвятить работе много ночей…

Ему показалось, будто под ногами задрожала земля, когда он нанёс первый удар топором. Сверху посыпались листья и пыль, пересохшие сухие веточки и остатки птичьего помёта. Стало страшно… И ничего удивительного в этом нет, если учесть, что человек не способен видеть то, что происходит вокруг него в темноте. Однако знание этой простой истины не помешало Хун-Ахаву испытать подлинный первобытный страх. Сердце застыло в груди, потом ушло куда-то в пятки, а в голове, как раненная птичка, забилась мысль: «А вдруг сейчас на меня обрушится гнев того существа, которое являлось во сне первому царю?»

Но прошла минута, другая… Ничья карающая десница не поразила жреца. Он успокоился и продолжил своё чёрное дело. Удар за ударов, одно движение пилы за другим, капля за каплей пота… Работа продвигалась крайне медленно, инструменты тупились о крепкую древесину, руки быстро уставали. К рассвету Хун-Ахав обнаружил, что сумел продвинуться вперёд всего на один локоть. С такими успехами ему придётся истратить на работу всю оставшуюся жизнь.

Спеша домой, чтобы привести себя в порядок, он напряжённо размышлял о том, что можно придумать для скорейшего внедрения в жизнь своего чудовищного плана. Оказавшись в стенах родного дома, он быстро привёл себя в порядок и поспешил к царю – приблизилось время, когда оба должны идти к белой розе.

Как ни старался жрец скрыть своё натруженное состояние, царь, едва увидев его, удивился:

– Что с тобой, друг мой? Не пришлось ли тебе, случайно, всю ночь рубить дрова?

Испугался Хун-Ахав этих слов: показалось ему, будто царь обо всё осведомлён. «Рубить» и «дрова» – эти два слова заставили его побледнеть и ощутить, как задрожали ноги от страха. Но, сделав над собою чудовищное усилие, жрец изобразил улыбку, произнося первое, что взбрело в голову:

– Ничего особенного: я просто заболел, температура у меня…

Но эти слова насторожили Атласа.

– На нашем острове у кого-то возможна температура? Нет, друг, тут что-то не то, потому что никто на острове не болеет уже много лет.

Однако у повелителя не оставалось времени задумываться над причиной усталого вида жреца: надо было спешить к розе.

На обратном пути Хун-Ахав, вспоминая об объёме труда, выпавшего на его долю, подумал: «А может, воткнуть в его спину кинжал, который очистит мне путь к престолу?» Но нет, нельзя. Рану обязательно увидят врачи и бальзамировщики, его обвинят в преступлении и казнят… Эти мысли способствовали усилению сердцебиения у предателя. Дышать вдруг стало трудно… И в этот момент он вдруг обратил взор на ряды факелов, прикреплённым к стенам подземного хода. Они производили много дыма, в силу чего и становилось трудно дышать. Но не дым привлёк внимание Хун-Ахава, а огонь, освещающий путь.

Огонь… Согласно преданию, он стал первопричиной появления Атлантиды под солнцем. Огонь создаёт и разрушает. Вот, кого следует пригласить в союзники для задуманного чёрного дела! Стоит всего лишь поджечь лес, а огонь всё остальное завершит сам…

В этот день жрецу предстояло совершать жертвоприношение в храме Адоная. Во дворе и перед входом в обиталище бога собралось много тысяч людей. Все дожидались чуда, которое привыкли созерцать ежегодно: после возжигания курений сам по себе синим пламенем зажигался факел, установленный на главном алтаре. Считалось, что до тех пор, пока раз в году происходит такое явление, страна будет благоденствовать. Увы, на сей раз, несмотря на правильность исполнения обрядов, факел не зажёгся. Это породило среди народа страх и ропот. Кто-то выразил сомнение в жреце, другие предложили искать виновников среди власть имущих. Ничего подобного доселе не происходило, потому ни царь, ни сановники не были готовы к этому. Толпу удалось задобрить и отправить по домам, но страх остался в сердце каждого человека. Страх неопределённый, мистический, глубокий, но никто не знал, откуда ждать беды. Крестьяне, работая в полях, рыбаки, раскидывая сети по водной глади, ремесленники, трудясь на очередной амфорой, – все то и дело обращали взоры в небеса или к древним горным вершинам, красующимся в нескольких километрах от столицы. Откуда могла прийти беда?..

Наступила ночь. Город забылся в тревожном сне. Домашние животные затаились по своим углам. Даже вездесущие сверчки не тревожили воздух своими концертами. Не спал лишь один человек – Хун-Ахав. Это его тень украдкой промелькнула под высокими колонами храма Адоная. В обоих руках он сжимал большой бурдюк, наполненный какой-то жидкостью.

Долго он шёл, то и дело делая остановки. Во время первой из них жрец поставил ношу на неровную поверхность дороги. Кожа в каком-то месте продырявилась об один из множества мелких камешков, и теперь тоненькая струйка масла, используемого для храмовых светильников, едва заметная для глаза, окропляла путь злоумышленника. Но ему было не до того, чтобы обращать внимание на столь незначительные вещи.

Приблизившись к лесу, он открыл пробку и направил узенькое горлышко ёмкости на коренья деревьев и сухую траву, которой в изобилии было покрыто пространство между зарослями. Подготовка отняла немного времени, после чего жрец бросил бурдюк под деревья и извлёк из кармана трут и огниво.

Кто из вас видел лесной пожар? Представляете ли Вы, насколько опасное и страшное это зрелище? Вначале, словно ниоткуда, на свет появляется искорка, которая, попадая на сухую травку, разгорается. Возникают мелкие, на вид безобидные язычки пламени, которые с миролюбивым видом ласково лижут всё, к чему прикасаются. Но вот наступает минута, когда слабое пламя набрало достаточно силы. В один миг оно способно взметнуться к небесам и раскинуться вширь, с угрожающим шипением и треском охватывая более толстые ветки кустов, добираясь до самых верхушек деревьев. И вот, наступает момент, когда мощным огнём охвачено всё, и спасения от него уже нет…

Пока пламя разгоралось, Хун-Ахав поспешил отойти подальше от леса, опасаясь, что его силуэт на фоне яркого огня смогут увидеть издалека. Впоследствии, созерцая пожар из окна своего дворца, он с удивлением обнаружит, что никакой радости по поводу случившегося не испытывает. Мало того, в сердце всё сильнее щемит, ноги всё заметнее дрожат, словно в предчувствии чего-то ужасного.

Между тем, жители окраины, разбуженные отсветами пламени, поначалу устроили панику, разбудив половину города. Однако никто не ведал о том, что нужно делать. Тот лес всякому казался лишним. В нём не водилось зверей, на которых можно было бы устроить охоту, он мешал возведению новых застроек; на его кронах даже вороны не устраивали гнёзд… Поэтому люди стояли у черты города, созерцая картину пожара сонными глазами.

Царя будить не отважились, поэтому он спокойно почивал у себя. Утром, как всегда, предстоит поход к священной розе. Но жрец думал не о том, как бы попытаться спасти хотя бы один черенок куста, а о том, какое бы выражение лица, какую маску придумать для того, чтобы Атлас не заметил его причастности к беде. Впрочем, Хун-Ахав утешал себя мыслью, что в случае гибели белой розы царь может заболеть или вовсе погибнуть.

И действительно, едва войдя в царский дворец, он чутьём лисицы, характерным для всех злоумышленников, определил, что слуги чем-то обеспокоены.

– Что случилось? – обратился он к управляющему.

– С его величеством беда, – ответил тот. – Под утро его хватил апоплексический удар.

– Где он сейчас? – спросил жрец, втайне надеясь на то, что ему ответят: «Увы, царь скончался…»

– Царь находится в спальне, – ответил слуга. – Он плох, но врачи говорят, что через несколько дней совершенно поправится.

Такой исход не входил в планы жреца. И тут его осенило: «Наверное, роза выжила!» Несомненно, что пожар уничтожил большую часть огромного куста, но не исключено, что где-то ближе к центру круга уцелели какие-то корни и стебли.

Поднявшись к царю, Хун-Ахав увидел, что тот спит. Лицо повелителя было бледно, но дыхание – ровное и лёгкое, как у человека, который спит здоровым сном. Подчиняясь какому-то инстинкту, жрец приблизился к окну, из которого открывался вид на место пожарища. Огонь успел уничтожить лес до последней былинки; только лёгкие облачка дыма поднимались над местом, где он ещё вчера находился. Где-то там находится уцелевшая роза… «Наверное, к розе сейчас не пройти из-за сильного жара, – подумал Хун-Ахав. – Ничего, подожду до вечера…»

Однако небеса словно вступили в союз с преступником: уже спустя два часа небо покрыли тяжёлые тёмные тучи, из которых хлынул обильный ливень. Он прекратился довольно скоро. После обеда жрец уже спешил за город, совершенно уверенный, что последние остатки пожара угасли.

…Ноги ступали по пепелищу, увязая в нём по щиколотки, а то и глубже. Вскоре они вывели жреца на ровное место. Здесь тоже сохранились следы пожара, но в меньшем количестве: пожрав ветки розового куста, огонь не нашёл себе пищи и иссяк. И действительно, по краям, примыкающим к лесу, где температура достигала максимума, куст был выжжен дотла. Даже почва изрядно изжарилась, не оставляя корням розового куста никаких шансов на выживание. Но, пройдя несколько метров в направлении центра круглой поляны, Хун-Ахав увидел, что уцелела довольно большая часть растения. А ещё ближе к центру роза и вовсе не пострадала. На него смотрели сотни цветков, покрасневших от страданий и предчувствия большой беды.

– Нужно её уничтожить! – решительно произнёс он, извлекая из ножен большой меч.

Когда клинок опускался на беззащитные стебли розы, ему казалось, будто до ушей доносятся многочисленные стоны умирающих цветов, а когда меч поднимался над новыми жертвами, он видел перед собой бутоны, в которых ошалевшее воображение угадывало испуганные глаза. Но этот враг розы отличался жестокостью и неумолимостью. Его сердце, наполненное только стремлением к мести, не ведало ни жалости, ни упрёка.

Когда работа приближалась к концу и в живых оставалось всего лишь несколько отростков красной розы, Хун-Ахаву вдруг показалось, будто земля заколебалась у него под ногами. Глаза, обращённые к растению, не могли заметить лёгкого дымка, поднявшегося над ближайшей горной вершиной, поскольку та находилась позади него. Он неистово рубил и рубил мечом до тех пор, пока не остался в живых последний стебель розового куста. В этот момент издали, из-за спины, послышался таинственный грохот. Остановившись, жрец оглянулся и оторопел, увидев, как дрожит гора. Из кратера уже вырывались первые сгустки пламени и пепла. То же самое происходило над соседними вершинами. Испугался Хун-Ахав, поняв, что предание было не простой выдумкой, а истиной, заслуживающей неукоснительного исполнения. Но рука, сжимающая меч, уже была занесена над последним цветком и, пока он созерцал открывшееся взору угрожающее зрелище, она успела опуститься…

– Что я наделал! – воскликнул преступник, постигая весь масштаб своего поступка.

Но было слишком поздно что-либо исправлять. Тогда он нагнулся с целью поднять только срезанную последнюю красную розу, но вдруг воздух наполнился страшным гулом и земля вздрогнула, повалив жестокого человека на следы его преступления. Страх, неведомый ему до последнего дня, вдруг охватил всё существо и отнял способность мыслить. Вытерев грязной рукой испачканное пеплом лицо, он снова потянулся к алому, как кровь, цветку – не то для того, чтобы попросить у него прощения, не то для того, чтобы насладиться его гибелью.

В этот миг из нескольких вершин в небо устремились огромные выбросы вулканического пепла с огнём, а в следующую минуту до слуха донёсся оглушительный грохот, заставивший виновника катастрофы приникнуть к земле. Его десница сжимала розу с такой силой, что шипы проткнули её до кости. Из ранок потекла кровь, столь же чёрная, как его сердце. Когда она попала на лепестки розы, откуда-то с неба вдруг послышался голос:

– О, злое сердце! Ты погубил жизнь. Из-за тебя сегодня погибнет эта страна. Но ты останешься жив и будешь до конца света находиться во зле. Твоим именем матери будут пугать непослушных детей, с ним будут связаны представления грядущих поколений о страдании и зле.

После того, как глас перестал вещать, вулканы разразились страшными извержениями, земля затряслась. На месте преступления образовалась трещина, из которой повалил дым. Вскоре и оттуда изверглись фонтаны пламени и камней. Со стороны пылающей столицы доносились крики отчаяния, боли и ужаса.

Но Хун-Ахав их не слышал. Его плоть, непостижимым образом поднятая над островом, застыла в насыщенном вулканическими испарениями воздухе. Всемогущей силе было угодно заставить его созерцать последствия содеянного зла. Бывший жрец ещё успел увидеть, как несколько трещин прорезали столицу и беспощадный огонь охватил последние остатки её былого могущества. Потом его руки вдруг превратились в огромные чёрные крылья и, с силой загребая воздух, понесли его в западном направлении…

Как свидетельствуют археологические данные, во времена более поздние, нежели те, к которым я имел смелость прикоснуться, Хун-Ахав считался повелителем ада и вечного зла у майя. Что касается розы, она произрастает на всех континентах в самых замысловатых видах, сортах, расцветках.

 

КОШМАР

Открыв глаза, он не сразу осознал, где находится. Большая комната, обложенная мраморными плитами, расплывалась перед глазами; тяжелый туман застилал веки, сливая в одну кучу стены, большой стол, беспорядок на нем и огромное окно. Собравшись с силами, он простонал:

– Пить! Ради Бахуса, дайте мне пить!

Какой – то человек склонился над ним и прижал к его устам кувшин с водой.

Напившись, он уселся на ковре, который недавно ему привезли из Персии, и спросил:

– Что со мною? Кто я есть?

Слуга удивленно прикоснулся к его плечу.

– Господин Аристарх! Неужели ты вечером столько выпил, что забыл собственное имя?

– Аристарх! Кто это такой?

– Это ты и есть. А я – твой отпущенник Деций. Я не припомню, чтобы ты пил больше двух бокалов вина, а от такого количества столь сильно не опьянеть. Что с тобой, господин?

– Что со мной? Эх, если б я знал!..

Во времена римского императора Гая Цезаря, более известного по прозвищу Калигула, творились всяческие бесчинства. Цезарь был заинтересован в деньгах своих подданных, не беспокоясь о методах их добычи. Друг писал доносы на друга, обвиняя его в богохульстве; и тогда император велел казнить виновного без всякого следствия, а его имущество пополняло казну. Такая политика многим приходилась не по душе. Но Аристарх не был римлянином, не претендовал на место в Сенате или на звание всадника. Грек по происхождению, очень состоятельный купец, он мог бы позволить себе купить не только тогу сенатора и превратиться другом императора, но и, пожалуй, весь Сенат и самого Калигулу. Но это было ему ни к чему. Отец его, будучи еще жив, учил сына мудрости, в том числе никогда не гнаться за славой и почестями, не обзаводиться друзьями из числа римских граждан и не употреблять много вина, особенно с римлянами. Первое из этих наставлений Аристарх усвоил хорошо, а второе и третье иногда нарушал. При Калигуле открылись широкие возможности для обогащения, чем и не замедлил воспользоваться юноша. Его состояние возрастало стремительно, десятка два кораблей бороздили море на его пользу и, казалось, все идет как нельзя лучше. Но по долгу положения ему приходилось встречаться с римскими чиновниками: кому дать взятку, кому уплатить налог, с кем договориться о торговых делах. В его дворец приходили римляне – горделивые, наглые, спесивые, – и вели себя почти как у себя дома, но Аристарх молча терпел.

Годом раньше он женился на самой красивой девушке во всей Италии. Она была гречанкой и звали ее Аспазией. Ей в свое время предлагали свое сердце многие знатные римляне, но она отказывала им, потому что те не желали освящать брак с ней в храме, – она же не римлянка. Для всех неримлян был единственно доступный вид брака – конкубинат, гражданский брак, сожительство. Римлянин мог бросить такую жену на следующий же день. Став женою Аристарха, Аспазия больше ничего и не желала. Но это не мешало римлянам всякий раз посматривать на молодую красавицу красноречивыми взглядами.

Один из них, консул Юний, посещая купца, испытывал к нему тайную зависть и ненависть за его богатство, везение и за то, что боги одарили безродного грека чудной женой. Сам Юний успел пустить на ветер наследства троих родственников, и сейчас существовал на проценты с доносов. Аристарх не смел прогнать его из своего дома только потому, что тот считался другом Калигулы.

– Ничего не понимаю, – произнес Аристарх, хватаясь за больную голову. – Таким пьяным мне не приходилось быть никогда. А по какому поводу я напился?

– Господин, ты пил за здоровье своего новорожденного сына, – ответил Деций.

– Сына?! Разве у меня уже есть сын?

– Да, вчера Аспазия родила его в полдень.

– Вот так дела… Ну-ну, говори дальше.

– Ну, как заведено, повитуха внесла младенца в зал, где ты пил вино с римлянами, и попросила, чтобы ты дал ребенку имя. Но ты поступил так, как поступают римляне, когда отказываются от детей – отпихнул его ногой. Тогда поднялся Юний и взял дитя на руки. Он сказал, что сделает из мальчика хорошего раба.

– Раба? Из моего ребёнка?!

– Да, господин. Кто же принуждал тебя пихаться ногой?

– О, боги! Что я наделал?! – заплакал Аристарх. – Как я смогу смотреть в глаза Аспазии?

– Затем произошло следующее, – хладнокровно продолжал отпущенник. – Римляне заговорили о Калигуле, обвиняя его во всех грехах.

– А, опять хотели выведать, как я отношусь к делам императора, – улыбнулся Аристарх. – И?…

– Ты сказал, что Калигула молодец, тебе при нем хорошо, и ты вообще не понимаешь, с какой стати люди могут быть недовольны таким хорошим императором.

– Я всегда так отвечаю, потому что заучил эти слова намертво.

– Ну вот… Тогда Луций, консуляр, сообщил, что Калигула тяжело захворал и может умереть. Юний при этих словах захлопал в ладоши, говоря: «Пусть бы поскорей!» При этом он посматривал в твою сторону и делал какие-то знаки друзьям. Тогда тебе поднесли третий бокал вина.

– Но я никогда не пью по три бокала! Неужели я выпил?

– Выпил, конечно. До дна.

Аристарх покраснел со стыда.

– Ты попросту не мог не выпить, господин.

– Почему?

– Потому что Юний громко сказал, что ты должен выпить за здоровье императора… Да все было бы ничего, если б ты… прости, господин…

– Да говори же!

– Ты сказал: «Клянусь всеми богами – греческими и римскими, – что готов броситься с Тарпейской скалы ради здоровья своего императора!» После этого ты вдохновенно опустошил бокал.

– О боги! Это же священная клятва! Что я натворил! – побледнел грек. – И что было дальше?

– Затем тебе подсунули еще один бокал. Выпив его, ты упал и уснул мертвецким сном. Я подозреваю, что здесь кроется какая – то подлость, потому что молодой муж не может свалиться после четырех бокалов легкого сиракузского вина.

– Не может… – машинально повторил Аристарх. – Ты все рассказал?

Деций стушевался.

– Господин, римляне спросили, что ты прикажешь делать со своим имуществом, если придется броситься со скалы. Ты ответил, что подаришь его целиком Калигуле, лишь бы он вылечился. Потом Юний спросил о том, что делать с Аспазией. Ты обнял его и произнес: «Я дарю её тебе, друг мой!»

– И это все слышали?

– И слышали, и видели… А один даже записывал.

– В таком случае я погиб! Что же делать?

Аристарх упал на ковёр и снова зарыдал.

– Господин, пока всё идет хорошо, – успокоил его Деций.

– Почему?

– Потому что император всё еще болен и не приходит в себя.

Купец облегченно вздохнул.

– А вдруг он таки вылечится?

– Ну… Тогда всё… Но ты можешь воспользоваться временем.

– Как это?

– Калигула, конечно, может вылечиться. Это может случиться даже завтра. Но к тому времени ты сумеешь продать все имущество, или хотя бы большую его часть, тайно переправить Аспазию в другой город вместе с золотом и умереть спокойно.

– О! Умереть!.. А дитя? Аспазия не утешится до конца дней своих…

– Кстати, какой-то жрец с утра уже осматривал дворец издалека, – тихо произнес Деций.

«Что же делать? – лихорадочно думал Аристарх. – Как выпутаться из беды?»

Похмелье словно рукой сняло. Он собрался с силами, поднялся и привел себя в надлежащий вид. После этого он послал Деция с одним из слуг к партнерам по торговле. Следствие этого было то, что уже под вечер Аристарх получил деньги за большую часть своего имущества, кроме стоимости кораблей.

Поздним вечером он несмело постучался в комнату супруги. Она плакала.

– Прости, любимая, – выдавил он из себя. – Я не осознавал, что делал.

– Ну, что ты! Мой муж всегда знает, что делает, – сдерживая слезы, ответила она. – Вероятно, мое дитя оказалось противным? Ты прости мне этот грех… В будущем я постараюсь, чтобы было лучше…

Ему стало чертовски стыдно.

– Аспазия, ты должна немедленно выехать как можно дальше из Рима, – сказал он.

– О, ты уже прогоняешь меня! Я это чувствовала…

– Нет, нет! Дело в том, что… тебя хотят похитить…

– Меня, замужнюю женщину? Кто?

– Римляне.

Аристарх не осмелился поведать ей всю правду.

– Хорошо, дорогой. Я готова ехать.

После тягостного прощания осиротевшая мать покинула имение. Аристарх отправил ее под охраной пяти слуг вместе с золотом в Брундизий, где поджидало судно.

Среди ночи Аристарха разбудил грохот.

– Милостью богов император Гай Цезарь выздоровел! – возвестил, едва войдя, воин из личной охраны Калигулы. – Теперь наш повелитель требует, чтобы ты, благородный Аристарх, исполнил свою клятву.

Купец побледнел.

– А может… мы как-нибудь обойдём эту клятву? – боязливо поинтересовался он.

Воин рассмеялся в ответ.

– Да ты в своем ли уме? Если ты не исполнишь клятвы, боги снова нашлют на императора болезнь.

Понимая, что воин искренне верит в своих богов и императорскую божественность, Аристарх поинтересовался:

– А когда я должен… это совершить?

– О, не сейчас, человек. Утром к тебе придёт Великий Понтифик в сопровождении жрецов. Они и решат.

После ухода гостя Аристарх едва не валился с ног. Силы покинули его.

Тарпейская скала приобрела известность благодаря тому, что в древние времена с неё сбрасывали людей, которых приносили в жертву богам. Правда, этот обычай давно забылся в сумраке веков, но Аристарху как раз и предстояло его возобновить.

– Это конец, – сказал он себе. – Завтра меня сбросят. Я умру ещё до того, как упаду. Жрецы начнут гадать на моих внутренностях, после чего сожгут. О, боги! Как хочется жить! Ведь мне всего лишь двадцать два года…

На рассвете ко дворцу приблизилась торжественная процессия, во главе которой шествовал Великий Понтифик, верховный жрец. Вслед за ним двигались полсотни жрецов более низкого ранга и столько же весталок – жриц богини Весты. Аристарха взяли под руки и повели к Тарпейской скале. На шею ему водрузили венок из цветов, в рот натолкали бобов. Жрецы гнусавыми голосами исполняли гимны в честь богов и императора; отовсюду сходились толпы людей, каждому из которых было любопытно взглянуть на сие явление.

В сторону Аристарха указывали пальцами, некоторые насмехались над ним…

Наконец процессия приблизилась к злосчастной скале.

– Я не хочу умирать! – воскликнул грек, бросая в разные стороны испуганные взгляды.

Убежать не представлялось возможным, поскольку крепкие жрецы все еще держали его.

– Замолчи, дурак! – зашикали на него.

В это время весталки расстелили длинный ковер. «Зачем он нужен?» – удивился Аристарх.

Ему объяснили все.

– Наверное, ты рассчитываешь быстро умереть? – заметил нахального вида жрец с сытым лицом и наглой усмешкой. – Нет, глупая твоя башка, этого не случится. Тебя завернут в ковёр и свяжут, чтобы ты, случайно, не убился насмерть. Свалившись с высоты, ты останешься жив, хотя у тебя не будет ни одной целой кости. Мы неплохо заработаем на продаже твоих органов и костей…

Аристарх ужаснулся. Его тело само по себе начало дрожать. Тем временем жрецы заткнули ему рот горстью священного зерна и завернули в ковёр.

Полет показался вечным. Аристарх слышал только свист ветра. При падении он ощутил страшную боль по всему телу; расслышав хруст костей, он едва не потерял разум.

– Превосходно! – воскликнул Великий Понтифик, осмотрев жертву, которую только что распаковали. – Самое главное, чтобы не пролилось ни капли крови.

Началась торговля. Римские граждане предлагали немалые деньги за то, чтобы им погадали на внутренностях жертвы. Живот Аристарха разрезали, но он почему-то не ощущал боли: вероятно, потому что оказались разорваны и переломаны все кости и жилы. На его теле гадали в течение часов трёх; затем началась распродажа. Аристарх не чувствовал, как у него на руках отрезали пальцы, части кишечника, одежды. Каждому из покупателей хотелось взглянуть жертве в глаза и высказать своё мнение о ее «подвиге», – как правило, не в пользу этого поступка. Наконец, усталый от жизни, Аристарх заметил над собой знакомое лицо. «Аспазия!» – промелькнула мысль, но высказать её он не мог из-за того, что утратил речь.

– Милый! – заплакала она. – Что они с тобой сделали!.. А я…

Женщина задрожала от рыданий. Вдруг позади нее вырос силуэт Юния.

– Ну, что? – ухмыльнулся римлянин. – Доволен? Еще вчера ты был богатейшим купцом, обладал самой красивой женой, сыном… А сегодня ты уже труп, куча нечистот. Смешно…

– Как ты можешь такое говорить?! – возмущенно воскликнула Аспазия.

– Замолчи, рабыня! – отрезал Юний, отталкивая ее прочь. – Знай, дурак, что всё случившееся с тобой, произошло благодаря мне. Это я подмешал в твой бокал снотворное и яд. Потому ты и принялся болтать всякую чушь. Это я отнял у тебя сына и жену, дворец и золото. Теперь всё принадлежит мне… Смотри: я смеюсь, а ты уже разлагаешься.

С этими словами завистник и ничтожество Юний плюнул обречённому в глаза и ушёл.

В ещё тлеющем сознании Аристарха происходило нечто страшное. Он чувствовал душевную боль, но не мог защитить ни себя, ни родных людей. С этими мыслями сознание начало постепенно угасать, освобождая место для вечного мрака…

* * *

– Он ещё спит, – послышался шепот.

Это Деций с кем-то разговаривал, опасаясь разбудить хозяина. Аристарх раскрыл глаза и увидел мраморный зал, залитый утренним светом. «Неужели я ещё могу быть живым? – удивился он. – А откуда на том свете взялся Деций?»

Он приподнялся на ложе, что заставило его удивиться пуще прежнего. «А почему я удивляюсь? – успокоил он себя. – В царстве Аида тел не существует, а боли души не чувствуют…»

– Ну, наконец-то он проснулся! – воскликнул женский голос. – Доброе утро, дорогой!

Аристарх ощутил объятия и свежий поцелуй Аспазии. На руках у неё был младенец.

– Ты так и не дал ему имени, – виновато сказала она.

Аристарх протёр глаза, не будучи в силах понять, что же творится.

– Аспазия, ты… А как же Юний?

– Какой там Юний! – возмутилась она. – Ты же сам его прогнал из нашего дома!

– Я? – опешил он, прикладывая руку ко лбу.

– Да что с тобой? – удивленно спросила жена. – Ты случаем не захворал?

– Значит, это был сон, – прошептал Аристарх. – О, Аспазия! Ты себе не можешь представить, какая жуть мне приснилась! А я-то полагал, что мне конец…

– Смешной! Неужели ты веришь в сны?

– Нет, но этот был… будто настоящая реальность. Ну и кошмар!..

Аспазия, ничего не понимая, отстранилась от мужа.

– Послушай, родная. Только что я принял решение уехать из Рима, продать всё имущество и поселиться где-нибудь подальше – в Греции или на Родосе. Здесь нам оставаться нельзя ни в коем случае. А пить вино я не стану больше никогда.

– Хорошо, – ответила она. – Наконец ты станешь нормальным мужем, а то, если честно, мне порядком надоел торговец с вечными разговорами о купле – продаже. Ну, если всё решено, дай мальчику имя.

Аристарх взглянул на спящего ребёнка и улыбнулся.

– Нарекаю тебя, сынок, в честь своего прадеда – Периклом. Он был великим человеком.

На миг он умолк, а затем прошептал:

– Хвала богам за то, что всё оказалось всего лишь сном! Ах, какой это был кошмар!..

Содержание