Люди не знают наверняка, что такое на самом деле рай и что такое ад. Оттуда никто не возвращался, чтобы рассказать об этом. Были, конечно, святым старцам видения, да только кто из нас сегодня с такими старцами беседует и как вообще это можно сделать? Вот и приходится черпать информацию из каких-то брошюрок, где слова старцев передаются через длинную цепочку повествователей. Есть ли гарантия, что все эти десятки повествователей не исказили ни слова, не упустили чего-то важного, не добавили каких-то деталей от себя? Такой гарантии нет.

Вот и получается, что, произнося слова «рай» и «ад», каждый из нас вкладывает в них свои собственные представления. Взять, к примеру, рай. Для одного рай — великолепные сады, чудесные песнопения, для другого — джакузи, где он плещется с тремя голыми красотками. Ясно одно: рай — это блаженство, а ад — страшные мучения.

После того как убили Бутова, жизнь Ирины Неверовой превратилась в ад. Нет, Борис не поднимал на нее руку, не оскорблял. Но каждую ночь, перед тем как уснуть, он, лежа в постели, устраивал жене настоящую пытку. Последняя беседа Бориса с Ириной была следующей.

— Ты мне все-таки скажи, Ириш, — повернулся к жене Неверов, едва лишь улегшись под одеяло, — зачем он тебе был нужен, этот Бутов?

— Боря, ведь я тебе уже все объяснила, — в полном ужасе от того, что разговор начинался снова, проговорила Ира, — я все рассказала. С подробностями, в деталях… Больше мне сказать нечего, пора бы тебе в это поверить.

— Ты объяснила, да я не понял. Не укладывается у меня это в голове… Никак в толк не возьму. Давай-ка еще разок.

— Хорошо, — Ира глубоко вздохнула, — давай с самого начала… Ты мне совсем не уделял времени. Занимался только одной работой. Мне стало скучно…

— Скучно? — Неверов аж на локтях при поднялся. — Подожди-ка. Ты же могла делать все, что захочешь. Все! Хотела путешествовать — вот тебе Майами, хотела здесь расслабиться — лучшие рестораны Москвы. Фитнесс-центры — это вообще твое, твое лично. Тусовка? Пожалуйста! Любая попсовая шлюшка будет тебе петь всю ночь — хоть тут, в этой комнате… Захотела бы ты — я бы тебе на нашей вилле «Лебединое озеро» поставил, с солистами Большого… — Он помолчал. — Думаю, дело в другом. Даже и говорить не хочется в чем.

— Нет, уж ты говори. — Ира почувствовала, что против ее желания к ней в сердце уже запускает свои коготки, словно кошка, раздражение.

— Хорошо. Я думаю, ты покривила душой и у тебя до свадьбы было не двое мужчин, как ты клялась, а все двадцать. И ты просто не можешь с одним партнером… Не хватает тебе! Не можешь насытиться.

— Боря, думай что хочешь… Ты у меня — третий.

— А четвертый — Бутов…

— Бутова уже нет, Боря… Хватит о нем.

— Легко сказать… Ведь он же в этой самой постели лежал, на моем месте! Здесь, на этой подушке, может, перхоть от его волос осталась! Спермой своей он мои простыни, сволочь, залил!

— У него не было перхоти, но дело не в этом. В который раз тебе говорю — здесь, в этой квартире, он не был никогда!

— Да какая в конечном счете разница… — Неверов сделал. паузу. — Ира, ты мне все-таки честно можешь сказать: в койке он лучше меня?

— Я вас не сравнивала.

— Вот тут ты врешь! Я тебе не верю. Не верю!

— Оправдываешь свою фамилию, только и всего…

— Смешно, но не сейчас и не здесь. Не в такой ситуации, Ира. И я тебе вот что скажу: если будешь отмахиваться от меня как от мухи, ничего у нас с тобой хорошего не получится. Только если расскажешь все честно, все как было… тогда я потихоньку начну это внутри себя перерабатывать и эти беседы постепенно сойдут на нет.

— Хорошо, — Ира помолчала, — спрашивай, я буду отвечать честно.

— Вот это правильно. Сколько раз у вас это было за одну встречу?

— Один или два.

— А больше?

— Почти никогда.

— То есть было и три раза?

— Было.

— Но так, обычно, один раз, да?

— Да.

— Не особо был силен… Ну ладно, о мертвых, как говорится, или хорошо, или ничего. А в каких позах?

— Он сверху или я сверху.

— Тоже не богато… Или ты опять обманываешь?

— Нет.

— А не было, чтобы он… сзади?

— Нет.

— Оральный секс? Что ты молчишь, Ира?

— Было.

— Я так и думал… Ты ему или он тебе?

— Я ему.

— А он тебе почему не делал?

— Ты что, за меня обиделся?

Неверов долго молчал, глядя в потолок, потом продолжил:

— А почему ты мне этого не делала?

— Ты не просил.

— А он просил? Ира, почему ты молчишь?

— Нет.

— Так… — Неверов немного побледнел. — Значит, с ним тебе было лучше. Лучше?

— Лучше. Лучше, черт возьми! — Ира с тоской и даже жалостью посмотрела на мужа. — Боря, ты сам этого хотел. Сам!

— Да, это верно… Сам. Ладно, надо быть мужиком. Спокойной ночи…

Неверов повернулся к жене спиной.

Под окнами дома, с помощью специальной техники слушая в джипе этот разговор, люди Итальянца помирали со смеху…