Глава 1. Долг платежом красен… а вовсе не кровавыми брызгами заляпан

Щебетание младшеклассниц может и осталось бы незамеченным Милой и Линой… если бы не касалось знакомого имени. И по окончании уроков, близняшки отправились по услышанному от младших адресу. Информация о том, что Кирилл открывает прием на организованный им факультатив, вызвала у них жгучее любопытство. Нет, слухи о каком-то диком количестве «клубов», организованных младшими классами в этом году, до них доходили, но… старшие классы, есть старшие классы. Какое им дело до затей и выдумок «мальков», пусть даже те и младше всего на год-два? В общем, ничего удивительного в том, что суета вокруг факультативов обошла старшие и выпускные классы стороной, не было. Потому, и известие, что один из таких «кружков по интересам» открыл Кирилл, до сестер не добралось. До сегодняшнего дня.

Каково же было удивление близняшек, когда оказавшись у дверей нужного кабинета, они обнаружили, что тот представляет из себя знакомую им кухню, где и Миле и Лине пару раз удавалось перехватить чего-нибудь вкусного. Но, они-то считали, что это просто «находка» моделистов. А получается…

— Кулинария?! — Вырвалось у Милы. — То есть, то что мы здесь ели, приготовил Кирилл? Сам?!

— Не вижу ничего странного. — Фыркнула Лина, в ответ на восклицание сестры. — Он и в имении, больше с обслугой общался. Наверняка, у них и выучился.

— Ни разу не видела его в кухонном блоке. — Заметила Мила. — Но, наверное, ты права. Хотя, после недавних событий и новостей, я с трудом могу представить Кирилла в поварском фартуке…

— Конечно, права. — Криво улыбнулась та и, оглядевшись по сторонам, хмыкнула. — Меня больше интересует, с чего вдруг такой ажиотаж вокруг этого факультатива и…

— Кирилла. — Закончила за неё, сестра. Но от улыбки удержалась. Уж больно подозрительно Лина на неё покосилась.

На близняшек начали обращать внимание собравшиеся у входа в кабинет добрых два десятка младшеклассниц. Действительно, атмосфера здесь была явно нездоровой и, кажется, сам факультатив волновал пятнадцатилетних учениц в последнюю очередь. В отличие от его организатора…

— Да что тут происходит? — Уже значительно тише, чтобы не привлекать внимания столпившихся у кабинета девушек, пробормотала Лина. И тут же получила легкий толчок локтем в бок от сестры. — Что?

— Взгляни, вон у поворота коридора… — Проговорила Мила, обратив её внимание на парочку, устроившуюся у окна. Младшеклассники, девчонка и парень, с любопытством наблюдали за толпой девушек и явно чего-то ожидали. Вот только на лицах у них было не нетерпеливое ожидание, а…

Лина присмотрелась к парочке. Девушку она, вроде бы, видела в театральной студии, а парень… Белобрысый, невысокий… хм. Бестужев? Ему-то что здесь нужно?

— Кажется, они не очень-то довольны происходящим, а? — Заметила Мила.

— Или ждут чего-то неприятного. Словно… словно им кто-то поломал какие-то планы. — Согласно кивнула Лина.

Близняшки переглянулись и одновременно выдохнули: «Кирилл».

— Зайдите к «моделистам». — Раздавшийся за их спинами голос явно принадлежал упомянутому кузену, но когда сёстры оглянулись, никого не обнаружили. Впрочем, знакомые с кое-какими фокусами Кирилла, они ни на секунду не усомнились в том, что действительно слышали его голос и, как послушные ученицы отправились по указанному «адресу». И естественно, не стали тратить время на удивление, обнаружив в кабинете моделистов сидящего на столе младшего брата.

— Это называется, на ловца и зверь бежит. — Ухмыльнулся Кирилл, после короткого обмена приветствиями. — Я уж хотел сам на ваши поиски отправиться…

— Кхм, а зачем? — Переглянувшись с сестрой, поинтересовалась Мила. Осторожно поинтересовалась. Уж больно не понравилась ей улыбка Кирилла. Недобрая такая ухмылочка.

— Не надо так напрягаться, Мила. — Тут же отреагировал Кирилл. — Я, всего-то, хотел, чтобы вы переговорили с одним из старшеклассников… к обоюдной выгоде, так сказать.

— А поподробнее? — Прищурилась Лина. — С кем, для чего… и почему, вообще, мы должны с кем-то о чем-то говорить?

— Не должны. — Тут же согласно кивнул Кирилл. — Дело не касается вашей учебы, а значит, это просто просьба, не больше. Как раз касающаяся столпотворения в коридоре за этой дверью. Выслушаете?

— Излагай. — В один голос заявили сёстры. Любопытство, страшная сила…

— Хм. Скажем так. Я хочу, чтобы кто-то из старшеклассников поспорил с Бестужевым и… видели рядом с ним девушку? Они у окна стояли, дальше по коридору. Вот-вот, с ней тоже. Сможете устроить?

— И о чем нам с ними спорить? — Поинтересовалась Мила.

— Не вам. Тут они, наверняка, почуют подвох. С кем-нибудь другим. — Нахмурившись, проговорил Кирилл. — А спор… нужно поспорить на то, что после первого занятия, в клуб не запишется ни одна из присутствовавших девушек.

— На что спорить-то? — Не сводя взгляда с Кирилла, спросила Лина. — На какую-нибудь гадость, типа желаний?

— Нет-нет. Тысячи на две, больше, я думаю, они на своём тотализаторе не заработали. — Покачав головой, задумчиво проговорил кузен, напрочь проигнорировав издевку в голосе двоюродной сестры. Близняшки ошарашено переглянулись, и вот это Кирилл заметил. — Да не беспокойтесь, деньги на спор я дам. Десять процентов уйдет «агенту», и десять вам…

— По десять. — Тут же отреагировла Лина. Ну да, четыреста рублей, это же карманные деньги сестер за месяц. Лишними они точно не будут.

— Да не вопрос. Договорились. — К удивлению сестёр, отмахнулся Кирилл. — Мне не деньги нужны. Важен сам факт их проигрыша.

— Разбрасываешься наследством, Кирилл Николаевич. — Не удержавшись, пропела Лина. И взгляд кузена тут же похолодел, стал колючим и чужим, придавив и без того понявшую, что полезла не туда сестру.

— Не наследством, а трофеями. — Ровным тоном проговорил он и, прямо взглянув в глаза кузине, добавил, — Род Громовых неплохо платит за смерть своих врагов.

Лина дернулась, как от пощечины и во мгновение ока исчезла из комнаты.

Вот ведь. Так и знала, что рано или поздно Линка не удержит язык за зубами… и огребёт. Всё-таки, темперамента у неё куда больше, чем мозгов. Определенно.

— Извини, Кирилл. — Медленно проговорила Мила, оглядываясь на захлопнувшуюся дверь кабинета. — Линка, как всегда брякнула, не подумав.

— Это точно. — Хмыкнул брат, лицо которого успело утратить сходство с каменной маской, даже взгляд немного потеплел… кажется.

— Я пойду, поговорю с ней. — Вздохнула Мила. — И… на счет спора…

— Двадцать процентов ваши, как договорились. — Кивнул в ответ Кирилл.

— И рассказ о причинах толкнувших тебя на эту… это действо — Тут же добавила кузина.

— Вот уж точно не проблема. — Усмехнулся Кирилл. — Просто, Леонид решил «отплатить» мне за те «прогулы» школы, когда мы жили у Бестужевых. Забыл, что чувство зависти, лишь чуть менее бессмысленно, чем жадность. Вот я и решил его проучить.

— А эта… Вербицкая? — Не удержалась от любопытства девушка.

— А вот тут, я не разобрался. — Честно признался кузен, разводя руками. — Мария, барышня эксцентричная, вполне могла пойти на это исключительно из любви к искусству. Буду признателен, если сможешь разгадать эту шараду. Прямолинейной мужской логике, она, чую, не поддастся. Только, сначала, спор. А то, до начала занятия осталось меньше получаса…

Мила в ответ рассмеялась и, пообещав помочь, выпорхнула из кабинета. Теперь, ей нужно было срочно найти «агента», а потом… потом можно будет отправиться на поиски психующей Лины. Впрочем, если она действительно вышла из себя, то поиски будут недолгими. Всего-то и надо будет идти на звук боя, или, если у сестры хватит выдержки, то на полигон.

Кстати, а это идея… Мила улыбнулась. Кажется, она знает, кто именно подойдет на роль «спорщика»

* * *

Отпирая дверь в кабинет под нетерпеливыми, заинтересованными и просто обжигающими любопытством взглядами двух дюжин пятнадцатилетних «шпингалеток», я краем взгляда следил за всё так же стоящей у окна «сладкой парочкой» и… чуть не выронил из руки ключ, когда увидел возникшего рядом с ними «Арамиса». Ну, Мила! Это ж надо было так угадать с «агентом»! Вот уж кого точно не заподозрят в сговоре со мной, так это Винокурова… Нет, всё-таки теорию неравномерного распределения мозгов у близняшек, можно считать доказанной…

Я тряхнул головой и, отперев, наконец, дверь, сделал приглашающий жест рукой, и кандидаты на мой факультатив, чинно прошествовали в кабинет, на ходу «расстреливая» меня взглядами. Ну-ну…

Убедившись, что больше желающих присоединиться к нашей компании не наблюдается, я запер дверь и повернулся к успевшим разбрестись по всему помещению девушкам.

— Итак, приветствую вас на первом открытом занятии кулинарного факультатива. — Улыбнувшись во все тр… двадцать восемь, заговорил я…

 

Глава 2. Кулинария? Нет, сложная химия

Проводив взглядом бледных, кажется, даже отдающих в зелень слушательниц, я довольно усмехнулся и, включив на полную мощность вытяжку, чтобы поскорее избавиться от витавших в помещении, прямо скажу, далеко не приятных запахов, принялся за мытье всей той химической посуды, что натащил в кабинет специально для этого «открытого занятия». Насвистывая незатейливую мелодию, я решительно смахнул «реактивы» в тут же недовольно загудевший утилизатор, явно еще не сталкивавшийся в своей недолгой жизни с такими ядреными отходами, а в следующую секунду вынужден был повернуться на звук открывающейся входной двери.

— Что здесь так воняет? — Воскликнула Лина, морща носик, и подталкивая в спину остановившуюся в дверях сестру. Та вздрогнула и, наконец, вошла в кабинет. Хм. Всегда знал, что при выборе между любопытством и злостью, женщина выберет первое… а второе отложит до первого же удобного случая, чтобы когда тот подвернется, припомнить сразу всё.

— Демонстрационный материал. — Невозмутимо ответил я на вопрос Лины, наблюдая, как следом за близняшками в помещение просочились грустные и явно недовольные Леонид с Марией… и Винокуров. Хм.

— Теперь я понимаю, почему ты был так уверен в своей победе. — Вздохнул Бестужев, кивая «арамису». Тот в ответ, только дернул головой и молча уставился на меня.

— Что? — Я не выдержал, когда взгляды всех «гостей» скрестились на мне.

— Рассказывай. — Наставив на меня свою боевую пилку для ногтей, прищурилась Вербицкая. — Как ты это сделал?

— А что, ты не чуешь этих убойнейших ароматов? — Скривился Леонид. Вот только на Марию его слова не произвели никакого впечатления.

— Если бы мне предложили блюдо с таким запахом, я бы бежал от повара без оглядки. — Согласно кивнул Винокуров.

— Ну, Кирилл, ну расскажи! — Моментально преобразившись, заканючила одноклассница. — Ну, я же умру от любопытства!

— Тебя не устраивает их версия? — Кивнул я в сторону Бестужева и своего бывшего противника.

— Я же не дура. — Вздернула носик Вербицкая. Пилочка указала на перемытые колбы и мензурки. — Это, совсем не похоже на горшочки для жаркого. Да и запахи сплошь химические, ну, если не считать легкой нотки гнили…

— И плесени. — Согласно кивнула Мила. — Такое впечатление, что здесь препарировали труп недельной давности.

— Хм. Какие интересные сравнения. — Ухмыльнулся я и, поняв, что еще немного и мои «гости» задымятся от любопытства, махнул рукой. — Ладно-ладно, расскажу. Но сначала, закончим с делами.

Правильно меня понявший, Винокуров выудил из кармана стопку купюр и, выложив её на столешницу, насмешливо улыбнувшись, кивнул Бестужеву и Вербицкой. Какой понятливый молодой человек, а? Мои одноклассники проводили деньги непонимающими взглядами, тут же ставшими возмущенными, едва я наложил на стопку купюр свою лапу. Разметав доли участникам аферы, я повернулся к недовольному Леониду.

— Понял, за что?

— Хм. За подставу под «охоту». — Вздохнул он, отводя взгляд. М-да, не дошло.

— Неверный ответ. — Я покачал головой. — Если бы дело было только в этом, я бы первым посмеялся над такой забавной шуткой. После того, как отомстил в том же духе, разумеется.

— А за что, тогда? — Склонив голову к плечу, спросила Вербицкая, кажется, уже позабывшая, что её только что развели на немаленькую сумму. Ну да…

— За жадность. — Ответила вместо меня Мила. Я всегда говорил, что у неё есть мозги. Еще бы пореже шла на поводу у сестры, и цены б ей не было. — Не надо было превращать месть в заработок. Это, скользкая дорожка.

— Ладно-ладно. Мы поняли. — Кивнула Мария, явно не пребывающая в восторге от начавшейся нотации. Да и Леонид рад был сменить тему. — Больше не повторится. А сейчас, Кирилл, рассказывай давай, как ты от них избавился?!

Актриса… прирожденная. Так изобразить легкомысленную наивность, это ж какой талант пропадает, а?

— Баш на баш. — Предложил я. — Ты расскажешь, как умудрилась сподвигнуть всех этих школьниц на «охоту».

— Договорились. Расскажу… хм, наедине, с твоего позволения. — Протянула Вербицкая. — Но ты, первый.

— Хорошо. — Согласился я. — В принципе, тут не было ничего сложного. Вспомни, с чего начинается первое занятие по любому практическому предмету, где используется оборудование или вещества, представляющие потенциальную опасность?

— С техники безопасности. — Ответил вместо Марии Винокуров.

— Вот, с неё я и начал.

— Не поняла. — Три голоса слились в один. Да и «арамис» с Бестужевым явно пребывали в недоумении.

— Ну, это же просто! — Развел я руками. — Какая первая опасность угрожает при обращении с продуктами? Истекший срок хранения! Знаете, как сложно было найти лежалую говядину? А протухшие яйца? Хорошо ещё, что с видеоматериалами проблем не было… хотя, отыскать изображения иллюстрирующие заражение человека ленточными червями было тоже непросто. — Я щелкнул пультом, и на стене появилась проекция одной из записей. Девчонки дружно охнули и отвернулись, а Бестужев с Винокуровым судорожно сглотнули.

— Хм… Но, ведь лекции по технике безопасности обычно читаются только один раз… — Нехотя протянула чуть побледневшая Вербицкая, отворачиваясь от неаппетитного изображения на стене. — А дальше…

— А темой следующего занятия я заявил сводку по простым однокомпонентным пищевым ядам и признакам интоксикации ими. Практика же… способы нейтрализации в домашних условиях. — Ухмыльнулся я. — Идея клизмы и рвотного не пришлась дамам по душе. Ну, и были еще варианты… вроде поиска и определения съедобных насекомых в полевых условиях и особенностей экзотических кухонь мира. Ну, знаете: жареные змеи, саранча в кляре, брюшки тарантулов во фритюре… В общем, у меня был неплохой план занятий. Жаль, кандидаты его не оценили… или наоборот, оценили слишком высоко, как посмотреть.

— Кто б тебе такое позволил в стенах школы? — Кое-как справившись с взбунтовавшимся организмом, заметила Мила.

— Главное, подача материала. — Я хмыкнул, глядя на моих собеседников. О как! Даже парней пробрало. — Никому из кандидаток даже в голову не пришло, что подобные эксперименты не будут одобрены администрацией.

— А какое это имеет отношение к кулинарии? — Вдруг спросил Винокуров, нервно облизав губы. — Я имею в виду яды.

— Самое прямое. — Состроив серьёзную физиономию, ответил я. — Учить готовить девушек, которых с малолетства наставляли в умении вести хозяйство, просто глупость. Зато разбираться в ядах, их применении, симптомах и эффектах, что в вашем высшем обществе, совсем не лишнее, никто не учит. А ведь большинство ядовитых веществ проще всего подать цели именно в пище… И иногда достаточно просто знать, в какое блюдо какой «неучтенный ингредиент» можно подсунуть, чтобы «клиент» его не учуял, и принять соответствующие меры, чтобы не оказаться на том свете, например, от убойной дозы гликозида амигдалина в абрикосовых косточках.

— Но почему «кулинарный»? — Поддержал «арамиса» Леонид и заработал сожалеющий взгляд от Вербицкой.

— Ну конечно, почему бы сразу не обозвать это сборище «сообществом последователей Борджиа», или «клуб почитателей синьоры Тофаны»? Или нет, лучше «Медичи и Руджиери». — Язвительно заметила Мария и, повернувшись ко мне, мило так улыбнулась. — Кирилл, а можно я приду на следующую лекцию?

— Давай, я лучше просто скину тебе нужные тексты. — Вздохнул я. — Не зря же я их в Паутинке искал…

Через полчаса, то есть одно чаепитие спустя, мы дружной толпой вывалились из кабинета и разошлись в разные стороны. Впрочем, с близняшками мы вскоре пересеклись у моего портного, куда они приехали посмотреть, как идет постройка костюма, а после отправились на очередную тренировку, где дела наконец, стронулись с мертвой точки.

Сестры, всё-таки, поняли, что манипуляции эфиром, совсем не то же самое, что заученные стихийные техники, и здесь нет необходимости в формальном подходе и делении на те умения, что доступны старшему новику и совершенно недоступны младшему. Эфир, куда более гибок. Да, купол тишины радиусом в десяток метров, у начинающего эфирника, скорее всего не получится, но два-три метра, почему бы и нет?

Надо было видеть удивление на их лицах, когда следуя моим указаниям, Мила смогла поднять сестру в воздух, разместив под ней кинетический щит. Правда, сил на него у кузины ушло куда больше, чем даже если бы она развернула подряд пяток техник уровня воя. Концентрацию надо тренировать, концентрацию!

За то, что она уронила Лину с двухметровой высоты, я загнал Милу на медитацию и, всучив пару металлических шариков для последующей за ней отработки телекинеза, занялся шипящей от боли в отбитой попе, близняшкой.

Как результат, по окончании занятия, сестры на пару приводили в порядок нашу «песочницу», используя для выравнивания покрытия все те же кинетические щиты. Благо, той дури, что они могли вкачать в эти простые эфирные приемы, хватило бы, чтобы заменить ими двадцатипятитонный трамбующий механизм.

В общем, толк был, и это не могло не радовать. Так что, засыпал я с улыбкой на губах. Волнение от грядущего визита громовских «инспекторов», с каждым проходящим днем подкрадывавшееся всё ближе, отступило, недовольно ворча, и я уже было совсем уснул… но тут до моего слуха донесся прямо-таки истошный вопль автомобильного клаксона, моментально сорвавший дремоту, словно теплое одеяло с плеч. Наученный горьким опытом, я скатился на пол, успев выдернуть из-под подушки один из «ругеров» и, скрывшись за отводом глаз, принялся сканировать окружающее пространство. Вездеход на улице. Один. Людей — двое. Знакомые. Теперь понятно, почему сигнализация не подняла тревогу. Гости из допущенных и, наверняка, дали нужный код.

Тьфу ты. Выбравшись из-под стола, я нацепил штаны и, так и не выпустив из руки ствол, отправился встречать гостей.

— Добрый вечер, Кирилл.

— Два вопроса. Ты на часы смотрела? И как, половина второго ночи, это, по-твоему, «доброе» время? — Вздохнул я и повернулся к сопровождавшему мою нежданную гостью мужчине. — Здравствуйте, Аристарх Макарович…

 

Глава 3. Чего хочет женщина…

Хромов кивнул и, бросив красноречивый взгляд на пистолет в моей руке, тоже прогудел что-то приветственное. Посторонившись, я пропустил гостей в дом и, закрыв за ними двери, потопал ставить самовар. Чую, это не просто поздний визит в гости… ну да, в середине ночи, куда уж позже-то… дальше только «раньше» получится. А раз так, значит, предстоит нам долгий разговор. Ну а какая беседа без чая?

С любопытством посматривая, как я вожусь с пузатым самоваром и прилаживаю к нему выведенную в форточку трубу, Хромов ходил вдоль немногочисленных пока полок с книгами, не зная чем себя занять. Ну да, Ольга, на правах «знакомой с домом», умчалась в кухонный закуток, в поисках заедок к чаю, я самоваром занимаюсь… молча. Вот и бродит по комнате ярый гвардеец, словно неприкаянный. Тоже мне, привидение отца Гамлета.

Но вот, на столе появились теплые ватрушки, медовики и пирожные, и самовар, отшумев, ворчливо забурлил, словно подавая сигнал к началу чаепития.

— Я вас слушаю… внимательно. — Проговорил я, когда были сделаны первые глотки обжигающе горячего крепкого чая. М-да, сюда бы еще лесных травок… или хотя бы мяты. Цены б такому чаю не было.

Ольга переглянулась со своим телохранителем и, вздохнув, призналась.

— Я из дома сбежала.

— Ну и дура. — Хмыкнул я и, получив в ответ два изумленных взгляда, пожал плечами. — Что? Если уж бежишь из дома, то с собой надо прихватывать что-нибудь компактное и легко конвертируемое в «кров и стол», а шкафы таскать, последнее дело. Даже хуже, чем чемодан без ручки. Его тащить неудобно, а бросить жалко. А шкаф еще и тяжело.

— Какие шка… — Ольга перевела взгляд на Хромова и захихикала. А вот самому гвардейцу сравнение явно не понравилось.

— Издеваешься, Кирилл Николаевич? — Хмуро поинтересовался он.

— Я? Да ни в жисть. — Округлив для пущей достоверности глаза, замотал я головой. Но тут же посерьёзнел. — Это вы надо мной издеваетесь. Или, скажете, что тоже в бега подались, Аристарх Макарович? А вам-то чем боярин Бестужев насолил? Ну ладно, Ольга. У неё, понимаете ли, уважительная причина, любит она меня больше жизни, а грозный папенька, что называется, не велит… А вам он чего запретил?

— Когда это я такое говорила?! — Возмутилась заалевшая Ольга.

— А что, нет? — «Удивился» я. — Тогда, тем более, не понимаю, зачем вам было сбегать из дома, если только…

Я перевел взгляд с нареченной на Хромова и тот немедленно налился багровым цветом. Хм. Да уж, Ольга с алыми щечками выглядит куда как привлекательнее.

— Ты что имеешь в виду, охальник?! — Рыкнул Аристарх Макарович. Ольга непонимающе взглянула сначала на Хромова, потом на меня… а потом до нее дошло то, что я недосказал.

Уклонившись от просвистевшей над головой пиалы, с жалобным звоном разбившейся о стену, я проводил ее взглядом и вздохнул.

— Да. Согласен. Идея дурацкая, к тому же я только что получил доказательство ее несостоятельности. — Тираду эту я выдал, уже прикрывшись кинетическим щитом. Правда, услышав мою речь, Ольга взяла себя в руки, но… на всякий случай, обезопаситься не помешает. — Всё-таки, любит она меня, а не вас.

— И с чего же такой вывод? — Рассерженно осведомилась Ольга.

— Ну, чашки-тарелки ты уже колотить начала, так что, можно сказать, первая репетиция семейной жизни прошла удачно. И какие выводы еще я могу сделать из такой твоей более чем основательной подготовки? — Я развел руками.

— Стоп-стоп-стоп. Кирилл, притормози. — Старательно давя улыбку и косясь на растерянно-удивленное лицо Ольги, проговорил Хромов. — Хватит уже этих твоих выдумок.

— Хм… — Я снял щит и, поставив перед Ольгой послушно прилетевшую из шкафа целую пиалу, вздохнул. — Что ж, тогда, я вас внимательно слушаю… И надеюсь, вторая попытка выйдет удачнее

И действительно, история о том, как Ольга решила сбежать от подготовки к пиру, сбросив свои обязанности хозяйки дома на зазнобу отца, звучала куда лучше, чем короткое: «я сбежала из дома», сказанное сонному нареченному, в половину второго ночи, на пороге сеней его собственного дома. Задавать идиотский вопрос на тему нежелания Ольги отправиться в загородное имение Бестужевых, я не стал. Хотя, подозреваю, что ответ у неё уже был заготовлен.

В общем, через полчаса я перестелил собственную постель и, оставив спальню в распоряжении нареченной, отправился в общую комнату, где Хромов уже раскладывал кресло, превращая его во вполне удобную кровать. Обеспечив гвардейца постельным бельем и подушкой, я вздохнул и, отперев дверь в небольшую комнатку-закуток, изначально рассматривавшуюся мной, как гостевую, шагнул через порог. Над полом тут же взвились фонтанчики пыли. Я оглядел помещение, заваленное стащенным со всего дома хламом, и поморщился. Вот сколько раз обещал себе, разобрать эту барахолку и всё время ведь находились какие-то более важные дела. М-да.

Поднятый эфиром, вихрь вымел весь сор и пыль в предусмотрительно распахнутое мною окно и, протащив мелкий мусор через двор, распался где-то за воротами. Вот, заодно и комнату проветрил.

На организацию спального места ушло еще минут десять. Благо, в комнате стояла вполне приличная кровать, купленная мною одновременно с остальной мебелью. Другое дело, что спихивая в «гостевую» всякий ненужный хлам, я успел завалить эту самую кровать кучей каких-то коробок… Пришлось перетаскивать их в свободный угол комнаты.

Окинув взглядом итог незапланированной уборки, я удовлетворенно кивнул и, постелив перетащенное из своей спальни постельное белье, со сладким зевком, рухнул на кровать. Глаза слипались, и спать я хотел просто неимоверно. Но, не судьба…

Легкие шаги за дверью я расслышал позже, чем выкрученная для тренировки на повышенное внимание, чуйка сообщила, что по дому шарится одна неугомонная нареченная. Вот, входная дверь в мою комнату тихонько скрипнула.

— Кирилл, ты не спишь? — Тихий шепот раздавшийся в помещении, заставил меня вздохнуть.

— Нет, но предупреждаю, вопрос «почему», станет последним в твоей недолгой и такой яркой жизни. — Пробурчал я, открывая глаза. Не то, что бы я хотел что-то увидеть, но… если они останутся закрытыми, то чувствую, не пройдет и минуты, как я провалюсь в сон.

Открыл. Черт! Лучше бы я уснул. Моих собственных умений и лунного света, льющегося в окно, оказалось вполне достаточно, чтобы рассмотреть наряженную в полупрозрачное нечто, Ольгу. Как там… Обходя окрестности Онежского озера, отец Онуфрий обнаружил обнаженную Ольгу… Твою дивизию, ну за что?!!! Чёртовы гормоны, чёртовы евгеники… арргх!

— Девушка, если ты сейчас не исчезнешь из моей комнаты, одной девушкой на свете станет меньше. Это я тебе могу пообещать. — Прикрыв глаза и пытаясь избавиться от продолжающей маячить перед мысленным взором соблазнительной картинки, тихо проговорил я. Р-родители-экспериментаторы, чтоб им… ну мамы, ну подсуропили!

— Ты меня убьешь? — Так же тихо поинтересовалась Ольга. Вот только тон… и направление движения, как то не соответствовали предположению. Ей бы к двери податься…

— Это заразно. — Констатировал я, все еще стараясь избавиться от сладкого видения под закрытыми веками. Безуспешно, разумеется.

— Что именно? — А вот теперь в голосе нареченной явно послышалось любопытство.

— Дурость женская, обыкновенная. Судя по всему, она передается воздушно-капельным путем, и ты ею заразилась. От Линки, должно быть.

— Что?! — Кхм, кажется, я что-то не то сказал. Или меня не так поняли… Впрочем, разбираться буду потом. А пока…

Рывком переместившись за спину уже приготовившейся к удару Ольги, я мысленно перекрестился и… сжал ее в объятьях, пока нареченная не разнесла комнату к чертям… Один раз такой фокус мне уже удался, так почему бы и не повторить?

Кипевший вокруг девушки, Эфир неохотно улегся, но не успел я перевести дух, как входная дверь буквально впечаталась в стену, а в проеме возникла массивная фигура Хромова.

— Ох. Прошу прощения, я подумал… впрочем, неважно. — Рассмотрев Ольгу в моих объятиях, прогудел гвардеец и, заговорщически мне подмигнув, исчез, словно его и не было. И только тут я понял, что нареченная уже не прижимается ко мне спиной и… тем, что ниже, а неведомым образом развернувшись в кольце рук, внимательно смотрит мне в глаза.

— Я поговорю с тобой о Малине Федоровне… утром. — Тихонько проговорила Оля, прижимаясь ко мне… и честно, я даже возражать не стал. Ни о времени, ни о теме. Не до того…

И чёрт с ним, со сном, на пенсии отосплюсь!

* * *

Валентин Эдуардович Бестужев перечитал записку, оставленную ему сбежавшей дочерью, после чего активировал браслет и заново прочёл присланное утром письмо от Хромова. Прикрыл глаза, вздохнул и… ухмыльнулся.

— Всех обошла. Все споры разом… Но, бедный Кирилл. Ему ж теперь от разъяренных ухажёров отбиваться и отбиваться. Впрочем… — вспомнив короткий рассказ гвардейца о способностях бывшего Громова, Бестужев хмыкнул, — большой вопрос, кому в действительности нужно сочувствовать. Ему, или его будущим противникам.

Тут браслет вновь подал сигнал и его владелец углубился в изучение ещё одного письма… по прочтении которого, довольная улыбка Бестужева превратилась в весёлый оскал, а потом Валентин Эдуардович разразился гомерическим хохотом.

— Ну Кирилл, ну затейник! Ладно, помогу и сообщу… вовремя. — Бестужев залил присланную копию чека в память браслета и, рассмеявшись, покачал головой. — Да. Вот уж действительно, два сапога — пара.

 

Глава 4. Карты, Ольга, два ствола…

Утром выяснилось, что ни я ни Ольга, толком не знаем, как нам себя вести. У нареченной, это, вообще, первый опыт, а я… я попросту уже забыл, каково это, просыпаться в одной постели с женщиной и, от накативших, казалось, давно и прочно забытых ощущений, пребывал в состоянии томной задумчивости. Тормозил, проще говоря. А учитывая гормональный шторм в наших организмах, Ольгино смущение и ещё больше усугублявшие его, ехидные ухмылки Хромова… в общем, это было сложное утро. Хорошо ещё, что Оля оказалась в курсе кое-каких специфических лечебных техник, которые легко справились с некоторыми последствиями бурной ночи и изрядно облегчили её первый опыт.

А вот то, что меня периодически накрывает волнами её эмоций, в которых страшным коктейлем смешалась нежность, радость, смущение и старательно, но безуспешно подавляемое желание… стало для меня сюрпризом. Причём, мне даже не нужно напрягаться, чтобы уловить исходящий от Ольги эмоциональный фон. И кажется, этот процесс обоюдный. Нас словно что-то «настроило» друг на друга, как два передатчика. «Что-то»? Хм, а я был бы не против повторить процесс «настройки», м-да…

Стоп. Я поднял взгляд на девушку, сидящую напротив меня за накрытым к завтраку столом, и покачал головой.

— Оля, возьми себя в руки. Сосредоточься. — Медленно, с расстановкой проговорил я, но в себя Ольга пришла только после насмешливого фырканья Хромова, сидящего рядом и уничтожавшего завтрак с методичностью и скоростью шредера.

— Я… — Девушка бросила короткий взгляд на успевшего принять самый невозмутимый вид гвардейца, и замолчала. Ладно, после завтрака поговорим… А то, кажется, чем дальше, тем больше Ольгу охватывает смятение. Чёрт… как они, в смысле, женщины в этом ворохе чувств вообще разбираются?!

Разговор получился коротким, но довольно продуктивным. Как оказалось, в смятение Ольгу привел тот факт, что в какой-то момент, она просто перестала чувствовать мои эмоции… и со свойственной слабому полу логикой, решила, что я в ней с какого-то переляку разочаровался и наша обоюдная «настройка» просто сбилась. А я, всего-то, пытался закрыться от ее чувств, захлестывавших меня с головой. Сняв боевые блоки, которыми не пользовался со времен службы, я «раскрылся» и в ту же секунду девушка облегченно вздохнула и, уткнувшись носиком мне в плечо… блаженно засопела.

— Эй-эй! Не время для эмоциональных оргазмов! Мне, вообще-то, в школу пора! — Воскликнул я, поняв, что Оля просто «купается» в моей нежности. Нареченная встрепенулась, ошарашено взглянула… и мы расхохотались. Да уж, фразочка, самое то…

— Чувствую себя извращенкой. Тебе же еще только пятнадцать. — Отсмеявшись, вздохнула Оля.

— Хм. Во-первых, не обманывай, ничего такого ты не чувствуешь. — Усмехнулся я. — Разве что, желание повторить… А во-вторых, я что, так похож на ребёнка?

Ольга чуть покраснев, улыбнулась и, окинув меня до-олгим взглядом, покачала головой.

— Хм… — Я демонстративно глянул на часы и нареченная, тут же встрепенувшись, повторила мой жест.

— Ой! Я опаздываю! У меня пара через час начнется! — И сбежала… Я даже слова сказать не успел.

Ладно. Мне тоже надо собираться. Сегодня, после гимназии у меня назначена очередная встреча в тире, так что, придется брать снаряжение с собой. Я нахмурился, вспоминая, перенес ли занятие с ученицами на вечер, но показавшаяся на пороге спальни, Ольга развеяла мои сомнения, одним вопросом.

— Кирилл, а если не секрет, чем ты будешь занят после гимназии? — Роясь в чемодане, спросила девушка. На миг, в ее эмоциях мелькнуло что-то такое… какой-то диссонанс, заставивший меня нахмуриться. А когда она ещё и смутилась…

— Ой-ёй-ёй, да вы, оказывается, собственница, Ольга Валентиновна! Кто бы мог подумать? — Я рассмеялся. Однако, о такой вот стороне нашей обоюдной чувствительности, я как-то и не подумал. И судя по ее вопросу, Ольга тоже… Моя нареченная попыталась изобразить оскорбленную невинность, но… что тут скажешь? Поздно пить боржоми, когда почки отвалились… хм, во всех смыслах, да. Я ухмыльнулся. — Занятие у меня. Не только же вам учиться надо, меня тоже не миновала чаша сия.

— О… А какое занятие? — Любопытство в один момент смыло и смущение и недовольство собой из эмоций девушки.

— Стрельба. — Я продемонстрировал Ольге выуженный из оружейного ящика «ругер» и, бросив в рюкзак десяток «трубок», отправил следом за ними сложенную разгрузку. М-да, таким макаром, скоро мой рюкзак превратится в полноценный туристический комплекс. Взвесив в руке изрядно распухший и потяжелевший баул, я вздохнул и, «словив» кое-чьё недоумение, обернулся к Оле, ради наблюдения за моими сборами, даже прекратившей рыться в своём чемодане.

— И зачем тебе это? — Нахмурилась моя нареченная.

— Ты не забыла, что я слабосилок? А стволы могут стать неплохим козырем, в случае чего… — Объяснил я.

— Но, ты же гранд. — Пальчик девушки обвиняюще ткнул в мою сторону. — Аристарх Макарыч рассказывал нам о том, на что способны такие, как ты.

— Гранд, это не козырь, милая.

— А что? — Непонимающе взглянула на меня Оля.

— Джокер. — Улыбнулся я. — А сила джокера в его внезапности. Именно поэтому, мало кто вообще знает, что я гранд. И пусть так и будет дальше.

— Хм… а не боишься, что мы разболтаем? — Хитро прищурилась Оля, и почти тут же хлопнула себя по лбу ладонью. — Договор ученичества!

— Видишь, ты сама всё прекрасно поняла. — Развел я руками. — Жаль, конечно, что так поздно… но, ты ведь еще никому ничего не говорила?

— Н-нет. — Помотала головой Ольга. Искренне.

— Значит, всё в порядке. Но, на будущее, постарайся не забывать подобные вещи. Ладно? — В эмоциях девушки скользнули нотки вины, но тут же растворились под напором неугасающего любопытства.

— Но остаются дядька Аристарх, мой братец и отец… — Кивнув, продолжила расспросы моя нареченная.

— Ну, что касается, Аристарха Макаровича… думаю, его тоже связывает определенное слово, не так ли? — Я обернулся к неслышно появившемуся на пороге спальни Хромову и тот, нехотя кивнув, криво ухмыльнулся и, развернувшись, потопал обратно в общую комнату. Ну да, устав «клуба эфирников» еще никто не отменял.

— А папа и брат?

— Хм. Валентину Эдуардовичу совсем ни к чему, чтобы эта информация ушла на сторону, так что, ни он, ни Леонид не станут болтать.

— Уверен? — Медленно проговорила Оля, а когда я уверил её в этом, моментально переключилась, и тут же выгнала меня из спальни, под предлогом того, что ей нужно переодеться.

— Вообще-то, это моя спальня! — Проговорил я в «лицо» захлопнувшейся перед моим носом двери. — И вообще, можно подумать, я там еще не всё видел…

Мой диалог с дверью был прерван тихим смешком Хромова. Я обернулся и, смерив взглядом привалившегося к стене гвардейца, тяжело вздохнул.

— Молодёжь… какие же вы смешные. — Констатировал с улыбкой Аристарх Макарович и махнул рукой. — Идём, чаю попьем. Она, всё равно раньше чем через полчаса не соберется.

— Через полчаса? — «Удивился» я, нашаривая в кармане портсигар. Глянул на часы. — Но у неё же пара…

— Сами виноваты. Нечего было до самого утр… кхм. — Хромов оборвал сам себя и, недовольно покосившись на сигарету в моей руке, двинулся в общую комнату.

Открыв форточку, я устроился за столом и, включив самопальную вытяжку на воздушных техниках, выжидающе уставился на разливающего по пиалам чай, гвардейца. Щелкнула зажигалка и дымок потянулся в сторону распахнутой форточки.

— Отвезёшь боярышню в университет? — Поинтересовался Хромов.

— С удовольствием. — Кивнул я.

— Замечательно. Тогда, давай договоримся. Каждое утро машина будет забирать ее отсюда и после занятий привозить сюда же. Если вдруг возникнет желание прокатиться с ветерком, предупреждайте заранее, хотя бы за час, чтобы не гонять машины попусту. Идет?

— Договорились. Вы, я так понимаю, уезжаете?

— Разумеется. — Пожал плечами Хромов. — У меня в усадьбе дел невпроворот. Да и… вас стеснять, тоже не хочется.

* * *

Рыжий, словно лисица, дорожный «Ковровец», окутанный слабым маревом какой-то воздушной техники, с утробным рыком промчался по бульвару и, не сбавляя хода, влетел на открытую стоянку перед вторым учебным корпусом Павловского военного университета. Остановившись в гостевой зоне, мотоцикл на миг полыхнул синевой и воздушный кокон окружавший его, опал, позволяя детальнее рассмотреть седоков. Впрочем, лица «всадников» были скрыты за поляризованными забралами одинаковых рыжих шлемов, так что смотреть особо было не на что… если не считать точеной фигурки пассажирки, затянутой в форму слушателя университета. Но вот, она скинула свой шлем и стоявшая невдалеке компания молодых людей в такой же форме, удивленно загудела. Бестужева? На мотоцикле?!.. А уж когда девушка заставила «водителя» снять шлем, и наградила его долгим, совсем не дружеским поцелуем, удивление наблюдателей и вовсе превратилось в ошеломление. Кажется, одним слухом в университете стало больше. И каким слухом!

Тем временем, признанная красавица и недотрога оторвалась-таки от своего спутника и, махнув ему на прощание рукой, уверенно двинулась к дверям учебного корпуса, мечтательно улыбаясь и не обращая никакого внимания на скрестившиеся на ней взгляды. Когда, куда и как исчез её спутник на рыжем мотоцикле, никто и не заметил. Впрочем, слушателям было не до того…

 

Глава 5. Всякой твари, по паре…

Кто бы сомневался, что изменение наших с Ольгой отношений не пройдет незамеченным для Милы и Лины. Не то чтобы меня волновала их реакция, куда больше беспокоило, какое влияние это окажет на наши занятия, но… и в том и в другом случае, близняшки смогли меня удивить. Не скажу, что они встретили новость индифферентно, но даже Лина со своей язвительностью, ограничилась лишь парой почти беззлобных шуточек в адрес Ольги. Мила же, и вовсе обошлась хмурым взглядом в мою сторону. В общем, на серьезности отношения сестёр к занятиям, сие событие не оказало никакого влияния, и я успокоено вздохнул. Ненадолго…

— Не понимаете… — Я прошелся перед сосредоточенно нахмурившимися сестрами, только что завершившими очередную неудачную попытку почувствовать друг друга. — Совсем не понимаете. Вы пытаетесь отыскать друг друга в Эфире, а нужно искать в себе… Попробуем иначе. Сейчас, я установлю контакт с Ольгой, а вы «принюхайтесь» к Эфиру вокруг нас.

Мне даже не понадобилось звать нареченную в дом, где проходило это занятие. Достаточно было просто потянуться к тому клубку чувств, что маячил где-то на краю моего сознания, чтобы уже через минуту, Оля покинула «песочницу» и вошла в дом. Я окинул взглядом близняшек.

— Ну, и чего ждём? — Мила с Линой переглянулись и внимательно уставились на нас с Ольгой. Девушка тут же вопросительно приподняла бровь.

— Они пытаются найти нашу связь. — Вслух ответил я. Нареченная тихонько хмыкнула и, пожав плечами взялась было за металлические шары для тренировки телекинеза, но бросила на меня взгляд и, заметив легкое покачивание головой, отложила тренажёр в сторону.

— Гр-р. — Внезапно подала голос Лина и, сложив руки на груди, зло фыркнула. — Ну, не чувствую я ничего. Вы, по-моему, вообще сейчас Эфиром не пользовались.

— Можно и так себе это представить. — Кивнул я. — Но, точнее будет сказать, что мы пользовались Эфиром в себе, а не вокруг. Связь уже есть, её и надо найти, а не создавать новую. Как? Ну, любое действие, событие, предмет или чувство оставляет свой след в Эфире. Вот и попробуйте поискать его в себе. Что может помочь? Просто, думайте друг о друге, покрутите несколько разных воспоминаний, найдите, чем они похожи в Эфире, это и будет та ниточка, что поможет вам почувствовать друг друга.

Я повернулся к Ольге, почуяв как от нее пахнуло недовольством и увидел, как нареченная явно читает что-то с экрана браслета. Хм. Что-то случилось?

Оставив близняшек разбираться с полученной информацией, я подошел к Ольге.

— Что там? — Оказавшись в шаге от неё, поинтересовался я. Нареченная бросила короткий взгляд на сосредоточенно пыхтящих над заданием сестёр, всё же решила ответить сразу.

— Отец прислал сообщение, что за Леонидом сегодня кто-то следил. Просит быть осторожнее и… в общем, он хотел бы, чтобы я чаще пользовалась машиной, которую он выделил.

— Мягкий намек на нежелательность поездок на мотоцикле со мной… — Хмыкнул я.

— Он не против! — Тут же покачала головой Ольга. — Просто… машина, в такой ситуации, безопаснее.

— Я бы мог поспорить с этим утверждением… — Протянул я. — На «Лисёнке» оторваться от преследования намного проще, чем на этих черных «гробах». А в случае покушения… хм, толковую атаку не переживет даже бронированный монстр, из тех, что делают для бояр… но подготовка к ней влетит в изрядную копеечку, что заметно снижает круг тех, кто может позволить себе подобную роскошь.

— Вот-вот. А на мотоцикле… — Ольга нервно передернула плечами. Тема нашей беседы явно была ей не по вкусу.

— Не факт, милая моя. Совсем не факт. Учитывая, что в седле рыжего будут крепкий вой и гранд… Хм, скорее уж, это нам на руку. Простора для действий куда больше, чем в «сейфе» вездехода, где даже ярый не больше, чем пассажир, и даже контратаковать не может, не покинув машину.

Нареченная хотела было что-то сказать, но…

— И вовсе я не ревную! Дура! — Это восклицание заставило нас с Ольгой подпрыгнуть на месте. А развернувшись на голос, я не удержался от смешка. Мила, с самым невинным видом разглядывает темные потолочные балки, а стоящая в двух шагах от неё, Лина так и сверлит сестру злым взглядом. Однако…

— Хм. Полагаю, что-то у вас, всё-таки, получилось. — Взгляды близняшек тут же скрестились на мне. Один деланно спокойный, а второй злой и… смущенный? Не понял.

Но тут, Лина отвела взгляд, мимоходом мазнув им по Ольге, и на меня отчетливо пахнуло легким страхом… который тут же оказался смыт нарастающим любопытством моей нареченной… Чёрт, я свихнусь с этими эмоциональными взбрыками!

— Так. — Оля явно почуяла мое недовольство и хлопнула в ладоши. — Предлагаю сделать перерыв на чай… Кирилл?

— Да? — Вздохнул я, уже понимая, что сейчас будет. Ну, в самом деле, не возиться же девушкам с тяжеленным самоваром?

— У тебя он лучше получается… Заваришь? — Улыбнулась Ольга.

— Куда ж я денусь? Идите, мойте руки, собирайте на стол. — Я бросил взгляд на часы и присвистнул. — Однако, мы увлеклись… Время-то, к полуночи. Предлагаю на этом наше занятие и закончить. Возражения есть?

— Нет. — Вразнобой, но с почти одинаковым энтузиазмом откликнулись ученицы… и через секунду, комната опустела.

Эту ночь, я решил провести в своей, а не гостевой спальне… тем более, что и кровать там куда больше и удобнее. Это и Ольга подтвердила… после натурных испытаний, хм.

— Кирилл, а почему ты так уверен, что рыжий лучше, чем вездеходы? — Неожиданно поинтересовалась Ольга, когда я уже проваливался в сон.

— Я же говорю, больше возможностей для маневра и контратаки. К тому же, «Лисёнка» чёрта с два загонишь в засаду. Вёрткий. — Пробормотал я. — А вообще, всё это только наши с тобой домыслы. Кто его знает, как там на самом деле. Завтра поговорю с Валентином Эдуардовичем, глядишь, окажется, что ничего такого страшного и не случилось…

— Угум. Поговори… — После недолгой паузы, согласилась Ольга, и моментально переключилась на другую тему — Кстати о папе, ты уже приобрел подарок?

— Заказал. Послезавтра привезут. — Зевнув, проговорил я. — Слушай, давай спать, а? Нам вставать через четыре часа…

— Спа-ать? — Протянула Ольга, прижимаясь ко мне всем телом.

Да ну его в болото! Четыре… три… какая разница?

* * *

— Жора, ты узнал, кто владелец этого драндулета? — Молодой человек, невысокий, худощавый с серьезными черными глазами и тонкими чертами бледного лица, хлопнул стеком по голенищу форменного до зеркального блеска надраенного сапога и выжидающе уставился на переминающегося перед ним с ноги на ногу ровесника, в такой же темно-синей, почти черной форме слушателя Павловского университета.

— Извини, Платон. В базе «дорожников» его нет. — Пожал плечами тот и, заметив, как зло прищурился его товарищ, поежился. Кадык на худой шее судорожно дернулся, но Платон, кажется, не обратил никакого внимания на эти метаморфозы. Его занимали совсем другие мысли.

— Не понял. Как это «нет»? — Тихо, но с явной угрозой в голосе, спросил Платон, сжимая в кулаке украшенный изящной резьбой стек так, что тот едва не сломался. А в следующую секунду, голос «павловца» поднялся до «крещендо». — Какой-то хрен с горы, катает Бестужеву на рыжем угрёбище, целуется с ней… при мне! Слышишь ты… отрыжка Эфира! При мне! А всё, что ты можешь сказать: «нет в базе»?! Жора, я за что тебе деньги плачу? Или ты хочешь снова жить на один государев кошт? Так ты не стесняйся, скажи прямо и я тут же заблокирую твой счёт. Ну? Что молчишь?

— Я… я узнаю. Не надо… счёт. — Забормотал тот, стирая со лба капельки выступившего пота. — Ты же знаешь… сестра…

— Короче, гений вычислений… Мне нужна информация по этому рыжему мотоциклисту. Кто, что, откуда… Сроку тебе, три дня. Если в понедельник ты не притащишь мне в своём кривом клюве то, что нужно… О деньгах на лечение твоей мелкой, можешь забыть. Сдохнет, туда ей и дорога… Ты меня понял?

Дождавшись судорожного кивка, Платон смерил собеседника коротким презрительным взглядом и, развернувшись, покинул комнату отдыха. И слава богу, что уходя, он в своем мнимом «величии» не обернулся, не почувствовал остановившийся на его идеально прямой спине, тяжелый взгляд замершего посреди комнаты Георгия. Иначе, тот вряд ли дожил бы до понедельника. Потому что, людей, которые смотрят с такой многообещающей ненавистью, именитые в живых не оставляют. Опасно.

Но, все делают ошибки, и Платон не стал исключением. Слишком сильно надавил, пережал, передержал… можно назвать это как угодно, и в результате добился эффекта противоположного тому, которого добивался.

А вот дожидавшийся Платона у входа в комнату, отпрыск боярского сына из его рода, кажется, что-то заметил… мельком, в тот единственный миг, когда фигуру побледневшего Жоры, можно было увидеть, пока за его требовательным собеседником закрывалась дверь…

— Ты не слишком круто с ним, а? — Поинтересовался неофициальный вассал Платона.

— Ничего. Ему это только на пользу. — Отмахнулся тот. — Батя, вон, миндальничал с отцом этого глиста, денег их малявке на лечение подкидывал… просто так, по доброте душевной, а толку? Всё равно, как только возможность подвернулась, тот… урод очкастый свалил под Бельских. Не-ет, Вова. С этими умниками только так и надо. Страх. Вот что их в узде держит. Точно говорю.

Владимир покачал головой, но промолчал. Не с его шестка донимать Платошу советами. Но вот доложить отцу можно… и нужно. А то ведь, наломает дров будущий наследник, лишит род перспективного технаря. А это уже совсем нехорошо.

 

Глава 6. Коварство — ваше имя…

Разговор с Валентином Эдуардовичем оказал на меня успокаивающее действие. Да, за Леонидом, в его поездке по городу после гимназии, следили, но топорно. Это была даже не любительская слежка, а… абсолютное дилетантство. Ни сменных филеров, ни машин, ни страховки. Только два «сыщика», толком, даже не пытавшиеся как-то скрываться. В общем, смех, а не слежка…

И, естественно, услышав мой рассказ, Ольга тут же потребовала, чтобы я доставил её в университет на мотоцикле. В отличие от гимназии, занятия у «павловцев» шли шесть дней в неделю, так что, тот факт, что нынче суббота, никак не освобождал мою нареченную от необходимости поездки в университет.

Рыжий радостно зарычал и покатил по просеке, чтобы спустя полчаса, промчаться по центру города и, свернув на угрюмый ввиду подступающей всё ближе зимы, бульвар, замереть на стоянке перед серым учебным корпусом, громада которого безуспешно пряталась за черными скелетами деревьев, протыкающими своими острыми ветками низкое, затянутое облаками небо.

Стерев со щеки след помады, оставленный мне Ольгой на щеке и губах, я проводил взглядом уплывающую к крыльцу корпуса нареченную, вздохнул и, щелкнув портсигаром, задымил первой за утро сигаретой. Хм… надо будет потрясти запасы Николая, когда он привезет близняшек на занятие.

Докурив сигарету и, бросив короткий взгляд в сторону толпящихся у корпуса «павловцев», я нацепил шлем и только хотел завести мотоцикл, как услышал утробное урчание. Желудок «завелся» первым… Впрочем, это неудивительно, учитывая, что половину моего завтрака сегодня съела Ольга. Незаметно так, вытягала из тарелки все самые вкусные кусочки. То что осталось, завтраком назвать было уже сложно… так, перекус, не более того. Что ж, значит, надо искать «заправку», желательно, где-нибудь поблизости. Вот, ни за что не поверю, что в окрестностях такого большого учебного заведения, не найдется какая-нибудь кафешка. В конце концов, это же центр города!

Долго искать не пришлось. Стоило вырулить со стоянки обратно на бульвар, как в глаза бросилась вывеска на соседнем здании. «Марон». Ну, «Марон», так «Марон». Надеюсь, он открыт. Время-то, ещё довольно раннее…

Мне повезло. В тот момент, когда я подкатил к витому чугунному навесу над входом в кафе, двери в него отпер наряженный по всем правилам здешнего хорошего тона, официант… Молодой человек в идеально черных брюках, о стрелки которых, наверное, можно порезаться, в белоснежной рубашке и черном же атласном жилете. Не хватало только длинного белого фартука. Впрочем, когда я приземлился за столом, он уже исправил это упущение, так что заказ принимал, при полном параде. Блинчики с красной рыбкой, омлет, апельсиновый сок и черный кофе на десерт, под ещё одну сигарету и недовольный взгляд официанта. Хорошо хоть с замечаниями не полез… Такой завтрак, грех портить.

— Извините. — Браслет на руке пискнул и вырубился. Пришлось оторваться от чтения кое-каких материалов по этикету, которыми освежал свою, точнее, кириллову память, в преддверии грядущего пира у Бестужевых. А тут еще и гость… я поднял взгляд. Перед моим столом переминался с ноги на ногу высокий, чуть сутулящийся молодой человек в форме «павловцев».

— Да? Я вас слушаю.

— Кхм… это… это, ваш мотоцикл, там на улице? Рыжий такой? — Кивнул на окно гость. Я бросил взгляд на лежащий на стуле шлем.

— «Ковровец», да. Мой. А что, с ним что-то случилось? — Вот только этого мне не хватало. Не дай бог, кто-то решил взять рыжего, «покататься». Покупать новый, в мои планы как-то не входило…

— Нет-нет, с ним всё в порядке. — Замахал длинными руками мой собеседник и тут же, запнувшись, уточнил. — По крайней мере, когда я входил, он был в порядке. Я, собственно, вот к чему… меня… меня просили передать хозяину мотоцикла, вот эту записку. Только не спрашивайте, от кого, я не знаю, как и содержание письма. Какой-то старшекурсник… я здесь, не причём.

— Хм. Понятно. — Протянул я, настороженно разглядывая моего визави и положенную им на стол записку. Вот, не верю я этому нервному… врёт он всё. И отправителя знает, и содержание записки… да и насчёт «не причём», можно поспорить. Ладно. Вздохнув, я смерил «почтальона» долгим взглядом, старательно запоминая каждую черточку лица. Я бы и фиксатор включить не постеснялся, вот только он вырубился вместе с браслетом. — Что ж. Благодарю.

«Курьер» резко кивнул и смылся… словно и не было здесь только что никакого долговязого «павловца». Шустрый… О! И браслет сразу заработал. Замечательно. Надо будет спросить у Ольги, знает ли она способы такого вот дистанционного отключения артефактов, не требующие личного эфирного воздействия. Очень интересно. А учитывая, с какой легкостью мой гость отрубил «военный» браслет… я хочу пообщаться с изобретателем. Пока его не отловили спецы из инженерного бюро тех же «Гром-заводов», например.

Вздохнув от пришедшего понимания, что раньше меня и громовских инженеров, «новатор» попадется на крючок Оборонному приказу, я вздохнул и развернул лежавшую на столе записку.

М-да. «Какая отвратительная рожа…», кажется, так говорил персонаж из «Джентльменов Удачи»? Вот-вот, полностью с ним согласен. Лощеная физиономия с презрительным прищуром, пялящаяся на меня с распечатки, почему-то не вызвала у меня положительных эмоций. Это женщинам, такие вот «роковые красавчики» по нраву…

Прочитав короткую записку, приложенную к фото, я тяжело вздохнул и покачал головой. Никогда не любил мажоров. А судя по тому, что я прочел, герой письма принадлежит именно к этой когорте. Нет, я не имею ничего против детей обеспеченных или богатых родителей, но только тогда, когда эти дети пытаются доказать, что они не хуже своих предков и делают всё, чтобы не уронить доставшегося имени. А вот одуревших от бабла и вседозволенности, лишенных всяких тормозов идиотов, я органически не перевариваю. Хуже них, могут быть только умные отморозки.

К сожалению, образчик, представленный на фото, кажется, относится именно к последнему типу, иначе, в «павловцы» бы не попал. В остальном же, типичный мажор. Отпрыск боярского рода в пятом поколении, единственный сын наследника боярина Шутьева. Отец — глава Московского дорожного приказа, дед — заправляет небольшой строительной «империей»… А вот сынок ни на государеву службу, ни на семейное дело смотреть не хочет. Да и они по нему особо не плачут. Почему? Потому что с восемнадцатью административными взысканиями на госслужбу такого вот орла не примут, ни за какие коврижки, а с висящим на шее условным сроком, о главенстве в семейном деле можно забыть. Слишком большой урон чести для любого рода, вести общие финансовые дела с уголовником… Сюда же, ночные гонки на «вездеходах», погромы в клубах… В общем, полный набор, если верить представленной мне краткой биографии господина Шутьева, Платона Ниловича. И вот «это» претендует на внимание Ольги… М-да уж.

Ладно. Верить анонимкам я не приучен, но проверить полученную информацию надо обязательно. Как говорится: praemonitus — praemunitus. Надо только прикинуть, где искать нужную информацию. Ну, первым делом, конечно, Бестужевы. Сначала, Леонид… этот всё что угодно найдет и узнает. Потом, Ольга… но тут надо аккуратнее, а то ещё подумает, невесть что. И только потом, можно будет обратиться к старшему Бестужеву. За официальной информацией и, чтобы узнать, так сказать, официальную же позицию рода по отношению к сему кадру… если таковая, конечно, у Бестужевых в отношении Шутьевых, или одного конкретного их представителя, вообще, имеется. Но беседу с Валентином Эдуардовичем можно отложить до вечера. А до тех пор, можно и другими каналами воспользоваться… Например, дядя Федор, вполне себе неплохой вариант.

Определившись с планами на следующие три-четыре часа, я расплатился по счету и, подхватив со стула свой шлем, двинулся на выход из кафе.

Вот это и называется: на ловца и зверь бежит… Кажется, знакомство с господином Платоном Шутьевым состоится несколько раньше, чем я мог предполагать.

* * *

Когда посреди пары, у Платона вдруг затрезвонил браслет, что тут же вызвало угрожающий взгляд лектора, Шутьев скривился и, извинившись, покинул аудиторию, мысленно обещая звонящему все кары земные и небесные.

— Жора? Ну ты попал, кривоносый. — Прошипел Платон, когда увидел на экране абонента. Тот испуганно поёжился. — Лекция идет, придурок! У Кощея! Он же с меня теперь три шкуры спустит, кретин ты безмозглый!

— Из… извини, Платон. — Проблеял тот. — Но… я тут… в общем, опоздать боялся.

— На тот свет? Не бойся, успеешь. Я тебе лично экспресс туда обеспечу. — Скривился Шутьев.

— Подожди-подожди, Платон. ОН здесь.

— Что? Кто «он»? Совсем крыша от страха поехала?

— Да нет… этот… мотоциклист. — Чуть ли не заикаясь, проговорил Жора. — Он снова Бестужеву привез. Сейчас в «Мароне» сидит. Я видел.

— Ну надо же… И от тебя, оказывается, толк может быть. — Ощерился Платон, и договорил, уже отключая связь, — ладно, кривоносый, живи… пока.

Шутьев покачал головой. Жаль, что Владимир приедет только к следующей паре. Придется идти одному.

А в этот момент, Георгий, отключив экран, тяжело вздохнул и покосился на стоящую рядом девушку.

— Ой, да не трясись ты так, Жорик. — Улыбнулась она в ответ. — Ты же хотел отомстить? Вот и иди, занимай места в партере. Обещаю, Платошу ждет бо-ольшая взбучка.

 

Глава 7. Готовились к бою, а получили наряд на ассенизационную колонну

Ну вот не верю я, ни на секунду не верю, что всё это обычная случайность. Во второй раз подвожу Ольгу до университета, и тут же сталкиваюсь с одним из ее воздыхателей. Так мало того, мне же, буквально за четверть часа до этой встречи ещё и информацию по нему предоставили. Ох, Оля, Оля… Кажется, рановато я расслабился. Что ж, значит, будем доводить шутку до логического конца. Но сначала, надо разобраться с пришедшим по мою душу, Платоном. Почему я уверен, что он сюда явился именно из-за меня, а не просто перекусить? Да потому что так виться вокруг «Лисёнка» будет либо фанат конкретно этой модели «Ковровца», либо тот, кому зачем-то понадобился хозяин агрегата. В общем, шанс, что Платона интересует совершенно рядовой «дорожник» можно отбросить, не только как близкий к нулю, но и как стремящийся к нему… с ускорением в десяток-другой тысяч Гал.

— Чем могу помочь, господин слушатель? — Окликнул я Платона, выходя на крыльцо кафешки.

— А… — Шутьев обернулся и, смерив меня брезгливым взглядом, чуть удивленно протянул. — Вот не думал, что Ольга западает на малолеток…

— Я, пожалуй, не буду отвечать банальностью на банальность… и рассуждать о проходящих недостатках. Чего надо?

— Да вот, хотел потолковать с ухажером Бестужевой, да не ожидал, что им окажется какая-то мелочь. Чем ты её купил, шкет?

Я вздохнул. Идиот, что с него взять. Вот никогда не мог понять этой «пацанской» логики, зачем нужно смешивать с грязью имя нравящейся девушки, да еще и за глаза? Форма самоутверждения, что ли?

— Шел бы ты учиться, болезный. Всё одно, нужной валюты, чтобы повторить мой успех, у тебя нет. А так, хоть чем-то полезным займешься. — Покачав головой, заключил я и подал эфирный сигнал на систему зажигания рыжего. Мотоцикл тихо рыкнул, и не ожидавший этого, опершийся на бак, Шутьев, выматерившись, отшатнулся в сторону.

— Нарываешься, зам-морыш. — Прошипел Платон, почти мгновенно разворачивая перед собой «водяной невод». Полупрозрачные струи воды, шипящие в местах пересечений, взбаламутили Эфир так, что у меня чуть зубы не заныли… или это от неприятных воспоминаний Кирилла?

Сорвавшийся в полет, «невод» просвистел над головой и впечатался в стену дома, за моей спиной. Мысленно поблагодарив привычный «разгон», позволивший мне уклониться от удара, я услышал, как треск разнесенной штукатурки, и тут же прыгнул вперед. Рыбкой перелетев через мотоцикл, я ударил по открытму, абсолютно уверенному в своем успехе Платону страхом. Эфир устремился вперед, глаза Шутьева, явно успевшего почуять этот бросок удивленно распахнулись, а в следующий миг, по ушам резанул дикий крик ужаса и Платон, как был, сорвавшись с места, помчался в сторону учебного корпуса, оставляя на асфальте за собой след из темных пятнышек… Хм. Странно. Первый раз вижу такую мощную реакцию. Переборщил, что ли? Да нет, не может быть! Иначе б он прямо тут концы отдал…

Я вышел из «разгона» и задумчиво взглянул на забрызгавшую сухой асфальт жидкость, пунктиром темных пятнышек отметившую путь такого неожиданного отступления противника. А потом до меня дошло… М-да. Давненько я так не веселился!

С другой стороны, Платону где-то даже повезло. Трусы от страха не умирают. Обоссаться, обделаться, это пожалуйста, вон на тротуаре реальное подтверждение высыхает, а вот сдохнуть от страха не могут. Они в этом плане, тренированные, так сказать. Закаленные… Мда. А ведь, Шутьеву, кажется, действительно повезло. Не рассчитал я. Будь на его месте, кто-нибудь более… хм-м… устойчивый, мог бы и копыта отбросить. Нехорошо получилось…

Задумавшись над причинами такой позорной утраты контроля над даром, я вздохнул. В голову пришел только один более или менее обоснованный вывод: это результат взбрыка памяти Кирилла. Уж больно паскудный опыт был у него связан с таким вот «водяным неводом».

Нет, определенно, Платоша, натуральный счастливец! Ведь мог бы и с приступом грохнуться, а отделался… Я глянул на почти высохшие пятна на асфальте и не удержал смешка.

— Кирилл! — Голос раздавшийся от ворот, запирающих территорию университета, заставил меня замолчать. Я поднял взгляд на спешащую в мою сторону Ольгу и… поспешно возвел чувственный блок. Еще не хватало с ней сейчас делиться тем ворохом эмоций, что бурлили где-то в душе.

Девушка вдруг затормозила в паре метров от меня и явно к чему-то прислушалась. А-а, это она нашу связь ищет, ну-ну…

— Да? — Проговорил я, выводя её из задумчивости.

— Кирилл… — Ольга неуверенно взглянула на меня и нахмурилась. — Ты… ты опять закрылся, да?

Я кивнул.

— А зачем? — Тихо спросила нареченная, подходя ближе.

— Тебе совсем незачем испытывать мою злость. Не находишь? — Пожал я плечами.

— Но… Кирилл, не закрывайся, пожалуйста. — Прикусив губу, вдруг выдала Ольга. — Я себя очень неуверенно чувствую, когда не чувствую… в общем, ты меня понимаешь, да?

— Извини. Я, и вправду, сейчас слишком зол. Ты не сумеешь отстраниться, точно говорю. И зачем тебе нужны проблемы с однокашниками, на которых ты обязательно сорвешься из-за моей злости? — Я примирительно улыбнулся. А вот знать, что часть этой злости направлена конкретно на нее, Ольге тем более незачем. — А вообще, милая барышня, сообщите мне, что вы здесь делаете? Если не ошибаюсь, то сейчас у вас полным ходом должна идти лекция?

— Я… — Ольга запнулась, зажмурилась, и вдруг выпалила, — Кирилл, прости меня, пожалуйста!

— О как! И за что это?

Ольга, как-то незаметно подобралась ко мне вплотную и, уткнувшись носиком в плечо, тихо заговорила. Рассказ о том, как вчера после занятий её нашел один из студентов, тот самый долговязый технарь, если я правильно понял, и признался, что Платон запряг его собирать информацию обо мне, как Ольга придумала простенькую двухходовку, чтобы наказать зарвавшегося Шутьева… в общем, рассказ этот не затянулся надолго и полностью подтвердил мои подозрения.

— Милая моя, ты уже второй раз делаешь одну и ту же ошибку. — Вздохнул я, когда Оля замолчала и выжидающе уставилась на меня. Будто приговора ждет, хм…

— Я должна была рассказать тебе всё заранее. — Кивнула она, не дождавшись от меня продолжения, но тут же нахмурилась. — А когда был первый раз?

— Когда ты подослала близняшек, чтобы они подобрали мне костюм под стать твоему платью. — Усмехнулся я. — И предупреждаю, пока не отомщу за обе попытки использовать меня «в темную», не успокоюсь.

— Ой. — Ольга дернулась, но я её удержал.

— Что такое?

— Да… кхм… рассказ Милы вспомнила, о том, как ты Лине отомстил за распускание слухов об изгнании. — Нехотя проговорила Ольга.

— Моя слава бежит впереди меня. — Я не удержался от хохотка. — Не волнуйся, руки-ноги тебе ломать, я точно не собираюсь. Как-то это… некомильфо, по отношению к собственной нареченной, не находишь?

— Ха! Попробовал бы только! — Вскинулась Ольга, но в глазах её я увидел облегчение… Уверена, что гроза миновала? Зря.

— И пробовать не буду. Ты мне нужна живая и здоровая. — Уверил я нареченную. — У меня, знаешь ли, огромные планы, и они целиком зависят от того, насколько ты будешь цела и невредима. Так что, «бьет, значит, любит», это не наш вариант, совершенно точно.

— О! — Протянула Ольга с легкой улыбкой. — Может поделишься своими планами? Или это и есть твоя жуткая месть? Будешь держать меня в неведении, как я тебя?

— Даже не рассчитывай, так легко меня купить, милая. Месть вдвойне слаще, когда жертва мечется в том самом неведении, о котором ты говоришь. — Фыркнул я в ответ. — А что касается моих планов… думаю, сегодня вечером я поделюсь ими с тобой. А может быть, мы даже кое-что из них попробуем воплотить. Главное, чтобы кровать выдержала.

— Пошляк! — Вздернула носик Оля… прислушалась к себе и, вздохнув, сменила тему. — Что, Платон действительно успел тебя так сильно разозлить?

— Не то слово. — Кивнул я.

— Но ты же его победил… Разве достойно воина, злиться на поверженного врага? — Подпустив пафоса в голос, поинтересовалась моя нареченная.

— Победил? — Я хмыкнул. — Да нет… это не победа. По крайней мере, победа формальная. Я его просто напугал… до мокрых штанов, а это немного не то.

— Как это? — Нахмурилась Ольга.

— Как-как… буквально. Я его в Эфире страхом ударил, а он… оно… описалось и сбежало. — Вздохнул я.

— Платоша описался? Вой?! — Ольга неверяще взглянула на меня, всхлипнула… и зашлась в безудержном хохоте. — Ой, ой не могу! Кирилл! Только не говори, что у тебя не осталось записи! Умоляю…

— Да держи, мне не жалко. — Пожал я плечами и, активировав браслет, скинул ей резанный эпизод, начинавшийся аккурат с того момента, когда я оказываюсь перед Шутьевым.

Ольга тут же прокрутила запись и, от души насмеявшись, блаженно зажмурилась. Хм. Мне на миг даже жалко стало этого самого Платона. Судя по всему, он успел весьма основательно достать Олю, а учитывая её мечтательный вид и наличие этой записи… Кажется, жизнь в университете у мажора скоро станет далеко не сахарной. М-да. Женщины, вот кому поголовно можно присваивать прозвище «Росомаха». Я покачал головой и… плюнул на всё. В конце концов, Шутьев сам виноват.

 

Глава 8. Дедка за репку, бабка за дедку…

Стрельбище встретило меня шумом и оживленной суетой. Ничего удивительного, сегодня я приехал в Преображенское едва ли не к семи вечера. День будний, так что недостатка посетителей стрелковый клуб не испытывал. В общем, ничего странного в том, что большая часть «дорожек» в тире оказалась занята, не было. Тут и там слышались негромкие хлопки выстрелов, лязг перезаряжаемого оружия и тихое жужжание подъезжающих расстрелянных мишеней. Жизнь кипит, что называется. Ну и ладно.

Я втянул носом, кажется, на века въевшиеся в стены этого заведения оружейные запахи и, приветственно кивнув паре знакомых лиц, решительно направился к «своему» месту, в дальнем конце зала. Привычно разложив перед собой ругеры и заряды к ним, я довольно вздохнул и уже готов был приступить к расстрелу боеприпаса, когда завибрировавший на руке браслет, обломал весь кайф предвкушения.

— Да? — Развернувшийся экран продемонстрировал мне близняшек. Весьма обеспокоенных, судя по их виду.

— Кирилл, привет. — Мила махнула рукой и, помявшись, договорила, — а… ты где?

— Хм. На стрельбище, а что?

— Эм-м, просто, дед Пантелей только что спрашивал о тебе. Точнее, его интересовало, почему мы сейчас не на занятии, но… ты же понимаешь, что он имел в виду. — Мила пожала плечами, вот только на лице у неё было написано беспокойство. В принципе, сестёр можно понять. Вопрос обучения эфирным воздействиям важен не только для них, а для всей семьи Громовых, как техника, потенциально способная повысить боевые возможности членов рода. Сомневаться же в том, что по завершении нашего договора, на близняшек повесят обучение боярских детей Громовых, не приходится.

— Понимаю-понимаю. — Кивнул я. — А фокусы показывать он больше не просил?

— Н-нет… но, Кирилл, а если… — Близняшки переглянулись.

— А вот «если», покажете ему телекинез. Пусть успокоится. — Фыркнул я, но взглянув на серьезные личики сестёр, и сам посерьёзнел. — Спасибо, что предупредили насчет деда. Но учтите, форсировать обучение только из-за того, что старшие Громовы чем-то там недовольны и желают большего, я не стану. Это понятно?

— Поня-ятно. — В унисон вздохнули сестры.

— Вот и замечательно… Кста-ати! — Вспомнив об одной мелочи, я улыбнулся. Близняшки дёрнулись. — У меня есть к вам предложение… Насколько я понимаю, Ольга уже получила нужную информацию о моем костюме?

— Ну-у… — Мила с Линой переглянулись и насторожено уставились на меня.

— Если поможете, то я забуду о вашем участии в этой попытке использовать меня «втемную». — Предложил я, и сёстры согласно кивнули.

— Замечательно. — Я потер руки. — Тогда, жду от вас ответной любезности. Надо же нам восстановить попранную справедливость, правильно?

— Кирилл, а если без пафоса? — Поморщилась Лина.

— А если без пафоса, то я хочу знать, в чём именно моя нареченная выйдет на пир. Желательно, вплоть до указания артикулов и количества тканей, пошедших на ее костюм. — Я ухмыльнулся, глядя на ошеломленных близняшек.

— Кхм… В принципе, это несложно. — Протянула Мила, а удивление в глазах сестёр почти моментально сменилось любопытством. — Но, если не секрет, а зачем тебе это?

— Между нами? — Уточнил я. Сёстры возмущенно зафыркали.

— Конечно! — Правильно говорят, лучшее «стерео», это два «моно». На диво слаженный дуэт.

— Скажем так, если выходка с костюмом была вполне безобидна и даже забавна, так что стоила не больше одной лёгкой шутки в ответ, то вторая попытка манипулирования мне не понравилась… от слова «совсем». Так что, ответ будет вполне адекватным… и честным.

— Да что ты задумал-то?! — Не выдержала Лина.

— Увидите. — Я хмыкнул но, заметив, как разочарованно вытянулись лица близняшек, сжалился. — Хм. Намекну, не только у вас были «специальные» уроки этикета. Нас с Алексеем, Гдовицкой гонял не меньше. Большего не ждите. Пусть это будет сюрприз. Для всех.

— Ла-адно. — Протянули сёстры. Вот, ни на секунду не сомневаюсь, что «кузнечика» ждёт планомерная осада, штурм и блиц-допрос в полевых условиях. Ха. Ничего, пускай тренируется, ему полезно.

— Скинете мне завтра информацию? — Поинтересовался я и, получив в ответ два очень задумчивых взгляда и осторожных кивка, закруглился. — Вот и ладушки. Тогда, до встречи.

Близняшки попрощались и отключились, а я, наконец, смог заняться стрельбой. Правда, как выяснилось, ненадолго.

— Кирилл? — Неслышно появившийся рядом, инструктор остановился у соседней, пустой «дорожки» и, только дождавшись, пока я опустошу очередную «трубку», привлек моё внимание.

— Добрый вечер, Сергей. — Откликнулся я, меняя магазин.

— Самостоятельная работа, а? — Усмехнулся Одоев, кивая на ругеры.

— Именно. Не всё же под твоим чутким руководством заниматься. — Улыбнулся я.

— Тоже верно. — Инструктор помолчал и договорил. — Найдется пара минут для разговора?

— Не вопрос. Здесь? — Я пожал плечами и, положив ствол к его «собрату», окинул заваленный оружием и боеприпасами столик многозначительным взглядом. Одоев меня понял и, спустя секунду, на «кабину» опустился стационарный кинетический щит. Ага, значит беседа, всё-таки, будет не здесь. Ладно.

Миновав зал, а следом за ним и фойе, мы поднялись по узкой, явно служебной лестнице, и оказались в небольшом тамбуре, за которым расположился просторный, но аскетичный кабинет. Здесь, разве что, огромная видеопанель выбивалась из стиля «военного минимализма», в остальном же, всё было строго, лаконично и… добротно. Что называется, сделано на века. Никакого хрупкого пластика, только сталь и дерево. А, да! Ещё огромный ковёр мягкого медового цвета, устилавший пол от стены до стены.

Гвардии Преображенского полка, полковник запаса Брюхов, вошедший в кабинет спустя минуту, оказался довольно объёмистым дядечкой, седоусым и седобородым, но при этом… не старик, далеко не старик. И судя по тому, как он двигается, слава Преображенского полка, как одной из самых боеготовых частей русской армии, возникла не на пустом месте. У такого полковника, солдаты точно не будут огороды копать и генеральские дачи строить. Суровый дядечка.

А вот поднятая им тема меня откровенно… хм-м. Удивила? Да нет, скорее ввела в недоумение, причём полное.

— Рад познакомиться, Кирилл Николаевич. — Брюхов, не чинясь, пожал мне руку и, кивнув Сергею, тут же исчезнувшему за дверью, указал на диван, в углу кабинета. — Присаживайся. Ты же не возражаешь, если я буду обращаться на «ты»?

— Ничуть, господин полковник. — Я улыбнулся краем губ. Лицо Олега Павловича тут же «изобразило» знак вопроса. — Паутинка, великолепное изобретение. А уж узнать через него имя человека возглавляющего один из лучших стрелковых клубов столицы, и вовсе было делом четверти часа.

— Хм… Как-то не подумал. Ну да, нам старикам простительно. Все эти новомодные штучки… это для молодёжи. — Со вздохом покивал полковник, располагаясь в кресле напротив. Ну да, ну да… я бросил короткий взгляд сначала на огромную видеопанель в полстены, а потом и дорогой браслет «для рисковых», красующийся на руке собеседника. Титан и фуллеритовые накопители… ага, тысячи полторы такой стоит, как минимум. А учитывая значок родного «Гром-завода», могу предположить, что там и комплекс ЗАС найдется, причём полноценный, а не та коммерческая ерунда, что у обычных производителей именуется «системой шифропередачи данных». Отсталый старик, конечно…

Заметив мой взгляд, Брюхов тихонько фыркнул себе под нос и, нарочито громко вздохнув, развел руками.

— Ладно, оставим это, Кирилл Николаевич. — Полковник махнул рукой. — Я, собственно, вот зачем тебя пригласил… Просьба у меня имеется. Небольшая.

— Слушаю, Олег Павлович. — Я, помимо воли, насторожился.

— Только прошу, отнесись к ней серьёзно. — Медленно проговорил Брюхов и, дождавшись согласного кивка в ответ, договорил. — Воздержись пока от визитов в школу к Прутневу.

— Да я, вроде бы, и не собирался… Хм. Следят за ним, или за мной? — Перебил я сам себя. Брюхов озадаченно крякнул. Потом посмотрел на меня так, словно говорящего слоника увидел… розового. И умолк. Надолго…

— За тобой… — Прервав воцарившуюся в кабинете тишину, наконец, выдал полковник. Я кивнул. — А тебя это, кажется, не так уж и удивляет, а?

— За моим одноклассником тоже ведётся слежка.

— Что за одноклассник? — Нахмурился Брюхов.

— Леонид Бестужев. Но там, охрана вскрыла филеров в первый же день. Валентин Эдуардович сказал, что работали абсолютные дилетанты. А я… впрочем, я же тоже не профессионал, мог и не заметить, если за мной кто следил. — Развел я руками.

— Хм… Не знаю, не знаю. — Покачал головой полковник. — Как раз тебя ведут именно профессионалы. Серьёзно ведут…

Тут, Брюхов спохватился и, натужно улыбнувшись, поторопился меня «успокоить».

— Да ты не переживай. Приказ о твоем прикрытии уже получен. Так что, на каждого «их» филера, найдется пара-тройка «наших». В обиду не дадут. А информацию о Бестужеве-младшем мы проверим. Обязательно. Тут ведь, лучше перебдеть, чем…

Да-а… ошарашил меня господин полковник. Как есть, ошарашил. Интересно, и кому мог понадобиться пусть эмансипированный, но пятнадцатилетний мальчишка?

 

Глава 9. Бывают люди случайные, бывают лишние, но когда категории совпадают…

То, что предупреждение Брюхова… точнее, стаи товарищей эфирников, вовсе не дурацкая шутка, я и так знал, вот только не предполагал, насколько скоро мне придется столкнуться с подтверждением слов полковника. Два дня спокойствия, ровно столько, как оказалось, отвела мне насмешница-судьба, за что я, с одной стороны, ей благодарен, а с другой… м-да.

Проводив Ольгу домой к отцу, благо до пира оставалось всего несколько дней, и ей просто необходимо было окинуть сотворённое Раисой, так сказать, хозяйским взглядом, Ну, а поскольку, нареченная моя, барышня основательная, она и взяла время с запасом, на исправление возможных огрехов… в общем, стоило мне выгрузить Ольгу не пожелавшую добираться на батюшкином вездеходе, у красного крыльца городской усадьбы Бестужевых и вывести «Лисёнка» за ворота, как неприятности покатили валом. Сначала, мне на хвост «упал» огромный черный внедорожник, в лучших традициях здешней моды, увешанный «люстрами», «лосятниками-кенгурятниками» и уделанный хромом по самые брови. А стоило выехать за пределы боярского городка, как это чудо польского автопрома взревело раненым бизоном и, рванув на обгон, попыталось прижать меня к обочине. Идиоты. Кинетический щит, это не только защита, при правильном подходе, он с успехом заменит трамплин. Что я и доказал. Сотворив на пределе сил давно тренируемую «горку», я просто перелетел через вездеход и, лишь приземлившись, позволил себе перепугаться. Выматерившись, я глянул в зеркало. Конечно, чёрта лысого в нём разглядишь!

Я ощерился. Удирать? Вот еще! Удар по тормозам, поворот руля и вывернутая на полную, подача огня. Взвизгнула резина покрышек, развернув рыжего на месте. Короткий разгон, торможение. А какие знакомые бледные лица в окне!

Спрыгнув с мотоцикла, я с ходу схватился за ручку водительской двери, и спустя секунду вытащил урода на проезжую часть. Попытавшийся вмешаться, пассажир попытался вылезть следом за водилой, но получил дверью по башке, и обмяк.

— Здравствуй, друг мой. Тебя кто водить учил?! — Ухватив за грудки пытающегося подняться на ноги Шутьева, прорычал я.

— К-конец тебе, мразь. На боярича руку поднял. — Прохрипел тот.

Я вздернул уродца на ноги и, демонстративно отряхнув… точнее, размазав грязь на его форме, вежливо поклонился.

— Ах, извините, вашество, не признал-с. Как же, как же…

Честно, всё что я хотел, это отрихтовать этому придурку физиономию, но… не успел. Рядом раздался визг тормозов и из двух неприметных легковушек выскочили широкоплечие ребятки с о-очень интеллектуальными лицами. Эфир взбурлил, а тело будто само прыгнуло в «разгон»… вот только этим интеллигентам от Калашникова, я оказался совершенно неинтересен. Миг, и Шутьев, вместе с пассажиром спеленаты и наряжены в подавители, по совместительству, наручники. А в следующую секунду хлопнули двери автомобилей и я остался на проезжей части в сугубом одиночестве. Как идиот. Эти орлы даже вездеход Платоши прихватили… могли бы и оставить, на память, так сказать. Скинув шлем, я почесал затылок и, глянув вслед укатившим прочь шустрикам, тяжело вздохнул. Как говорил один персонаж: «Что это было?» От размышления меня отвлек шум еще одного подъезжающего автомобиля.

— Кирилл? — И почему я не удивлён? Развернувшись, я выжидающе взглянул на выбирающегося из очередного, чтоб его! вездехода Хромова и вздохнул. Чую, скоро у меня на джипы разовьется самая настоящая аллергия.

— Да, Аристарх Макарович, внимательно вас слушаю.

— Что здесь произошло?

— Честно? Самому интересно. — Развел я руками. Ну, в самом деле, с чего я должен ему рассказывать о своих подозрениях и предположениях? — Только мы собрались поговорить по душам, как тут налетели, схватили, убежали… Вот не знал, что в Москве бояричей похищают прямо у боярского городка. Впору порадоваться своему статусу мещанина, не находите?

— И… с кем же ты хотел «поговорить по душам»? — Прищурился Хромов.

— Некий Шутьев. Очень ему не понравились наши с Ольгой взаимоотношения. Что будет, когда бедняга узнает, о помолвке, я даже подумать боюсь… Сляжет ведь от горя, болезный, точно говорю.

— Ну-ну. И его сейчас… украли? — Уточнил гвардеец.

— Ага, прямо из-под носа увели. — Развел я руками и, заметив выражение лица Хромова, заверил. — И я тут непричём, честное мещанское… Кстати, Аристарх Макарович. Извините за нескромный вопрос, а вы что здесь делаете?

— Кха! — Хромов аж поперхнулся. — Имей совесть, Кирилл! За тобой я ехал. Мне с пульта передали, что Шутьев с самого утра у нашей усадьбы кого-то поджидает… ну а когда ты Ольгу привез… В общем, я решил что надо за тобой присмотреть. Кто знает, что взбредет в голову этому… лоботрясу. Но похищать? Мне делать больше нечего…

— Значит, это были снусмумрики. — Заключил я. Хромов наградил меня совершенно нечитаемым взглядом и тяжко… очень тяжко вздохнул.

— Знал я, что влюбленные дуреют, но чтобы т а к… — Пробормотал он и, включив браслет, тут же окутался коконом защиты от подслушивания. Вроде бы, надо его успокоить, но… хотя, а что я теряю, собственно говоря? Короткое письмо-просьба ушло Одоеву. А через пару минут я уже получил ответ, правда, за авторством полковника.

Постучав согнутым пальцем по тут же недовольно загудевшему кокону и, дождавшись, пока Хромов его свернет, я продемонстрировал ему письмо за подписью Брюхова. Хорошо еще догадался письменно общаться, и то половину слов в его послании нужно вымарывать. Обсценная лексика, не самое лучшее украшение текста. А что было бы, если бы я с полковником по голосовой связи пообщаться решил? Уши бы в трубочку свернулись, наверняка.

— Какая интересная жизнь у некоторых. — Покачал головой гвардеец, прочитав послание Брюхова и, махнув рукой, открыл дверь вездехода. — Да чёрт с вами, приключенцами. Не надо и не надо. До встречи на пиру, Кирилл.

— И вам не хворать, Аристарх Макарович… и спасибо! — Откликнулся я, заводя Лисёнка.

— Не за что, неугомонный. — Уже устроившись на переднем сиденье авто, отозвался Хромов и, тут же посерьёзнев, погрозил мне кулаком. — Но не дай тебе бог втянуть в эти игрища Олю. Кишки на кулак намотаю.

— Обещаю обойтись своими силами. — Кивнул я. Гвардеец смерил меня долгим испытующим взглядом и, кажется, убедившись в серьёзности этих слов, что-то буркнул водителю. Тонированное стекло поднялось, закрывая от меня охрану Бестужевых, и внедорожник, лихо развернувшись на месте, умчался в сторону боярского городка.

Жаль, конечно, что пришлось засветить «стрелков» перед Хромовым, но с другой стороны, иных вариантов в данной ситуации у меня и не было. Опять же, полковник Брюхов, хоть и матерился, как прапорщик… м-да… но ведь и он возражать не стал, а значит… значит, буду считать это рабочим моментом. В конце концов, Аристарх и сам из той же «песочницы», так что болтать не будет. Чёрт, но как же неудачно получилось-то, а! И с филерами, похоже, дело — табак. Кто бы не следил за мной, увидев произошедшее с Шутьевым, наверняка насторожится. Если это, конечно, были не его люди… Но в этом случае, остается только ждать их визита. Должны же господа «следопыты» попытаться вызнать, куда делся их… кхм… работодатель. Да и самого Платона «эфирники», наверняка, расколют до донышка. А вот если филеры не имеют к нему отношения… Вот тогда, точно швах. Затихарятся, затаятся, и фиг их выцарапаешь. Плохо? Не то слово. Но что сделано, то сделано… Остается только ждать.

Браслет тихо тирлинькнул и я, глянув на развернувшийся экран, выругался. Опаздываю! Рыжий сорвался с места и, влившись в редкий поток машин, покатил в центр города. Подарок для Бестужева я заказал и давно получил, но ведь найти презент, это было только полдела, а ведь нужно было еще сделать на нём соответствующую гравировку, и именно сегодня мастер обещал закончить работу. Если быть точным, то мы договорились встретиться в два часа дня у него в мастерской, а сейчас уже половина второго. Так что, поддать огоньку и вперед!

* * *

— Значит, говоришь, эфирники его «прикрыли»? — Нахмурившись, переспросил Бестужев.

— Две машины оперативников… как еще это можно понять? — Пожал плечами Аристарх, бездумно теребя браслет.

— Но не могли же они приставить к нему охрану, просто «на всякий случай»! — Боярин поднялся из-за стола и, совершив круг по кабинету, замер перед сидящим на диване командиром гвардии. — Там что-то должно быть. Чую, Аристарх.

— Я уже объявил готовность два, если ты об этом. — Откликнулся Хромов. — Но лезть к Кириллу не стоит. Видел я тех оперативников, это не гвардия и не частные охранники. Контора. Уж их ухваточки, мне знакомы, можешь поверить. Мы там только под ногами путаться будем, причём, как ты сам понимаешь, очень недолго. Буквально, до первого окрика…

— Хорошо, в крайнем случае, он… тот, кто он есть, и должен суметь позаботиться о своей безопасности сам. — Медленно проговорил боярин. — Но приглядеть… Аристарх, только приглядеть за ним, будет не лишним.

— Понял. — Хромов кивнул и тут же, насмешливо прищурился. — Всё же, беспокоишься о будущем зяте, а?

— Будет он мужем Ольги или нет, пока неизвестно, но вот то, что мой партнер должен быть способным решать свои проблемы самостоятельно, это факт. Иначе, даже затевать дело не стоит. — Вздохнул Бестужев.

— Э? — Глаза Аристарха удивленно округлились. — Но… они же…

— Я обещал матери Ольги, что дочь выйдет замуж за того, кого сама выберет. Будь то её нареченный или… какой-то другой счастливчик. — Отрезал боярин и тут же вздохнул. — Хотя, Кирилл представляется мне чрезвычайно удачным вариантом.

— А дочка в курсе такой вот «свободы воли», говоря языком вероятного противника? — Протянул Хромов.

— Я похож на мазохиста? — Ответил вопросом на вопрос Бестужев. Командир гвардии хохотнул.

— Ну, ты же хочешь отдать её замуж за человека, умудряющегося находить приключения на ровном месте.

— Главное, у него достаточно силы и удачи, чтобы выходить из них живым, здоровым и с прибытком. А удача, Аристарх, отличительная черта настоящего боярина. — Невозмутимо пояснил Бестужев.

 

Глава 10. Личный опыт, как часть учебного процесса

Я откинул крышку строгой палисандровой шкатулки и, полюбовавшись сверкающим на черном бархате серебром украшенным тонким чернением, покрутил в ладони перьевую ручку стилизованную под кинжал, на «гарде» которого, был выгравирован чуть видоизмененный, но узнаваемый девиз, от которого Здесь, до сих пор у знающих людей пробегают по спинам толпы мурашек. «Словом и Делом». Куда тут иезуитам с их «деи глориам»… Впрочем, Там, этот девиз тоже не забывали, хотя в последние сто лет, старались не упоминать. Другие лица, другая история. Хм. Хотелось бы мне взглянуть на Бестужева, когда он рассмотрит подарок как следует.

Аккуратно защелкнув миниатюрный замок шкатулки, я отложил её в сторону и покосился на второй из приготовленных мною «сюрпризов». Правда, этому предмету, подарком не бывать, но ручаюсь, говорить о нём будет весь московский свет… да новгородский тоже. Ведь, если я правильно помню, то Бестужевы ой как крепко сидят именно в тамошних землях. А Здесь, Новгород, все равно что Там Петербург. Тоже ведь не раз столицей становился, причем уже после правления Ивана Калиты… Да-да, всё тот же затейник Иоанн Пятый на целых шестьдесят лет утвердил Великий Новгород новой столицей России, и не побоялся, что дети примученных его батюшкой горожан, какую-нибудь пакость подстроят. Не подстроили… или сведения о тех каверзах до нынешних времен не дошли… А его внучатый племянник, в своё время сменивший на престоле бездетного внука Иоанна Иоанновича, вполне официально провозгласил Новгород Летней резиденцией русских государей, в каковом качестве этот город до сих пор и пребывает. Но самое забавное, что зимними государевыми квартирами зовется… Ливадия, куда правители приезжают исключительно летом. Москве же остался столичный статус и полная неопределенность в статусе светском. Вот и кочуют бояре из Новгорода в Москву, из Москвы в Ливадию… И естественно, всюду натыкаются на «проклятых местных с их дурным укладом». Весело живут, короче говоря…

Вот и я сегодня присоединюсь к этому «веселью». Кстати! Бросив взгляд на часы, я уже хотел было начать вызванивать оператора, но в этот момент с улицы раздался басовитый гудок… вовремя. Заказанное для пущей авантажности «такси», если конечно, можно так назвать этого длиннющего, черного как ночь монстра с гордым логотипом «АМО» над огромной хромированной решеткой охладителя. Хотя, будь моя воля, поехал бы на Лисёнке, но… увы. Этикет. Рыжий мотоцикл среди предстоящего апофеоза человеческого тщеславия будет выглядеть либо дурным тоном, либо тонким издевательством над остальными гостями. И хотя, я не против такой вот издёвки, боюсь те самые гости… «не поймут ведь, азияты!»

Ну и чёрт с ними. Я подошел к ростовому зеркалу, с некоторых пор занимающему полстены в моей спальне и, окинув своё отражение придирчивым взглядом, вздохнул. Светло-серая «тройка», синий галстук-пластрон в цвет юбке Ольги, и такой же платок в нагрудном кармане, дневной костюм чтоб его! А ведь есть еще и вечерний, но он, по договоренности с хозяином дома, со вчерашнего дня дожидается меня в одной из гостевых комнат городской усадьбы Бестужевых. Всё тот же чёртов этикет!

Поправив манжеты, я подхватил с кровати серую же шляпу, накинул на плечи легкое пальто… конечно, того же цвета, а как же! Перчатки, трость… да-да, именно так. С некоторых пор, имею полное право, точнее обязанность, щеголять на приемах с этим дрыном. А что делать, если патриархи некоторых родов помнят еще те времена, когда выйти из дома без шляпы, трости и перчаток, для мужчины было просто немыслимо! Тому же боярину Громову, между прочим, в следующем году стукнет ни много ни мало, сто двадцать лет, и могу поспорить, что эта старая перечница рассчитывает прожить еще лет двадцать, как минимум!

Впрочем, именно сегодня, я готов смириться и с «удавкой», в цвет платью Ольги, и с понтовой заколкой для пластрона, и с запонками, и с печаткой и даже с тростью… Кстати, об аксессуарах! Чуть не забыл последний штрих… Самое главное!

Лимузин доставил меня к усадьбе Бестужевых точно в назначенное время и, прошелестев широкими колесами по мерзлому гравию подъездной дорожки, остановился напротив Красного крыльца, где уже возвышался замерший в ожидании гостей, мажордом… конечно, Хромов. Кому, как не командиру своей гвардии Бестужев мог доверить такое дело, как встречу гостей. Бедняга! А ведь ему здесь придется торчать почти безвылазно. Сначала, он встретит всех «дневных» визитёров, потом их проводит, потом начнет встречать гостей, прибывающих на пир, среди которых, кстати, будут и уже переодевшиеся в «вечерние» наряды, «дневные» визитеры. На второй круг пойдут, ага.

— Кирилл Николаевич, ра… — Хромов окинул меня взглядом, задержался на руке без перчатки, сжимающей трость и, еле справившись с собой, всё-таки договорил. — Рад приветствовать вас в доме Бестужевых. Прошу…

— Благодарю, Аристарх Макарович. — Я вежливо кивнул и поднялся по лестнице, успев заметить тщательно, но безуспешно скрываемую улыбку гвардейца. А вот принявший у меня в холле пальто и шляпу, один из боярских детей Бестужевых справился с собой куда лучше. Каменная физиономия… образец игрока в покер. Ничего-ничего. Ещё не вечер.

Как и положено согласно всё тому же долбанному этикету и мнению некоторых именитых старпёров, я прибыл в тот самый промежуток времени, что и приличествует молодому неженатому мужчине, принятому в доме хозяев пира, то есть, чуть позже начала дневной части этого… Марлезонского балета. Первой его части, если быть точным.

Ну-с, есть будем еще не скоро, а значит… значит сейчас, я, как положено, должен обойти кучкующихся по залу, разодетых в пух и прах… по последней моде начала прошлого века, гостей, поприветствовать знакомых и представиться незнакомым. То, что надо!

Хм, судя по тому, как посматривают на меня окружающие, Ольга уже показывалась гостям. Что вы, какое совпадение? Всё есть так, как оно выглядит, не больше, не меньше… Отслеживая напряженной до предела чуйкой поползшие по залу шепотки, уже через пару минут, я, вслед за Хромовым, пытался удержать на лице бесстрастное выражение и не позволить губам изогнуться в довольной улыбке.

— Кирилл, ты ли это? Франт, настоя… — Взгляд неведомо откуда появившейся Лины упал на трость в моей руке, и глаза девушки ошеломленно расширились. Она замерла, но в конце концов не выдержала, и тихонько рассмеялась.

— Тс-с… Лина, что ты тут хихикаешь? Кирилл, привет. — Мила улыбнулась, окинула удовлетворенным взглядом мой наряд, но и её взгляд наткнулся на трость, а потом и на обмотанную вокруг её набалдашника Ольгину ленту. — Ки… ки…

— И эта туда же. — Деланно грустно вздохнул я.

— Ну ты даешь. — Мила неверяще покачала головой, вновь окинула взглядом мой наряд и, явно еле сдерживаясь, пробормотала. — А Ольга… пометила нареченного платочком, называется! И кто на кого здесь права заявил, а?

Сёстры переглянулись и, пробормотав какое-то подобие извинений, скрылись в холле, откуда тут же раздался их громкий и самозабвенный хохот.

Ладно-ладно. Я подожду до момента встречи с нареченной. Мне не трудно… Впрочем, вру. Это чертовски трудно! Натыкаться на ошеломленные, удивленные и растерянные взгляды гостей, и удержать в себе смех… положительно, больше получаса я не выдержу! Эх, ладно. Пойду общаться с народом… боярским, ага.

— Елена Павловна, доброго дня, рад вас видеть… — Я поклонился удобно устроившейся в троноподобном кресле в углу зала, вдовой новгородской боярыне Посадской, которую, по праву, стоило бы называть Филипповой, женщине знакомой Кириллу по визитам к тем же Томилиным, где эта дама наводила просто-таки панический ужас на представителей московского боярства своим неуемным характером и полным пренебрежением к столичному укладу. Встретив её здесь, я не мог удержаться и не поприветствовать легендарную женщину из не менее легендарного рода. Достаточно сказать, что Здесь, её шесть раз прабабка никогда не выходила замуж за посадника Борецкого, зато, мстя ему за смерть своего мужа боярина Филиппа и старших сыновей, сговорила двух других дам высшего новгородского света и поддержала Иоанна Третьего в его войне с Казимиром Литовским. А когда услышавший о возможном отложении Новгорода, московский государь, потрепав Литву, повернул войска на непокорный город, именно Марфа Филиппова, в девичестве Лошинская, свернув шеи добрым двум десяткам Золотых Поясов, громче всех вопившим об отъезде Новгорода к литвинам, прибыла в Гнёздово на переговоры с Иоанном Васильевичем. Результатом был так называемый Гнёздовский мир, а Марфа стала-таки настоящей посадницей. Более того, государь дозволил ей вести боярский род по женской линии, чего более никогда не бывало. Потом было много всякого, и хорошего и плохого, дочери и внучки Марфы даже побывали в заточении, когда Новгород, после ее смерти вновь попытался отложиться. И опять Иоанн Васильевич помог, только в этот раз уже Четвертый, прозванный Монахом. И опять Филипповы-Посадские оказались, что называется, на коне… В общем, богатая история, знаменитый род… Ну, как тут было пройти мимо, особенно, когда глава этого самого рода окликает гулким басом и, покрутив внушительным носом с нагло эпатирующей ухоженную публику, огромной родинкой в стиле Бабы-Яги, в голос, не стесняясь никого и ничего, интересуется, сколько раз юный Громов уже успел оприходовать боярышню Бестужеву?!

— Милая Елена Павловна, ваша проницательность воистину не знает границ, но как мужчина, я не могу ответить на этот вопрос… По крайней мере, во всеуслышанье, и без разрешения моей нареченной. — Улыбнувшись, я потеребил ленту на трости, и услышал в ответ басовитый хохот матриарха одной из сильнейших боярских фамилий Новгорода… и не только.

— Ха! Юный повеса, да ты, никак меня, старую, в альков зазываешь, для «личной беседы»? Оха-альник. Эх, будь я лет на двадцать моложе, сама бы тебя туда затащила. А сейчас, уж прости… поздновато. — Тут эта мощная тётка мне подмигнула, и договорила, не обращая никакого внимания на воцарившуюся в зале тишину. — Но, ежели хочешь, перед внучками за тебя словцо замолвлю. Глядишь, и сладите? А что, у тебя руда густая, злая! Знать, и моим девкам чуток той злости перепадет…

— Вы уж простите, Елена Павловна, но пять ваших очаровательных внучек, это уже перебор. — Вздохнул я, разводя руками. — Вашим младшеньким-то, едва по десять лет исполнилось. Рановато. Да и Вере с Ниной еще расти и расти.

— Тоже верно. — Черные, абсолютно серьёзные глаза требовательно вперились в моё лицо и Посадская договорила, всё тем же весёлым громогласным тоном. — Сойдемся на одной. Жди, на днях пришлю за тобой. Глядишь, и сговоримся, а, мастер?

Я кивнул в ответ, но почти тут же отвлекся, почуяв кое-чьё присутствие. О да! Обернувшись, я улыбнулся и подмигнул застывшей в ступоре на пороге зала Ольге, в изумлении уставившейся на символ своего девичества, обвивший серебряный набалдашник моей трости. Месть? Ну что ты, милая! Это, всего лишь, воспитательный процесс… И он только начинается.