Герр Эрих Штум, майор и совладелец отряда "Железный Щит", казалось, пребывал в раздумьях настолько глубоких, что в упор не замечал расшумевшихся в его машине бойцов. Но так лишь казалось. Несмотря на задумчивый вид, он довольно внимательно прислушивался к сидящим рядом с ним в салоне транспортёра бойцам, оживлённо обсуждающим предложенную заказчиком премию. Впрочем, судя по обмолвкам пары старшин, те всерьёз нацелились на упомянутый в разговоре кольт, что утянул из Западной лавки ушлый взломщик, и теперь пытались понять, как бы им и ствол поиметь, и премию для отряда. Умники!

— Тишина, — потребовал майор. — Старшины ко мне.

Оба ветерана-наёмника моментально оказались рядом с командиром, и в салоне воцарилось молчание. С дисциплиной в отряде Штума дела обстояли очень неплохо.

— Майор? — старшина Леви вопросительно уставился на своего командира. Светловолосый и сероглазый, его частенько принимали за младшего брата майора, и мало кто поверил бы, узнав, что когда-то пьяный тевтон Штум спас сопляка-ашкеназа во время погрома на окраине маленького городка некогда бывшего частью Австрийской империи. И с тех пор не было у наёмника лучшего советчика и помощника, чем еврейский паренёк потерявший в пожаре всю семью. Умный, преданный и беспощадный. Без его помощи и разумных советов, не видать бы Штуму майорского темляка, как своих ушей, несмотря на феноменальное чутьё и немалые умения. Неудивительно, что и сейчас, почуяв какую-то несуразность, Эрих обратился именно к Леви.

— Что думаешь о заказе, Умник? — спросил Штум. Старшина почесал нос, глянул на устроившегося рядом "коллегу" из группы захвата и, прищурившись, уставился на командира.

— А что мы уже имеем этот самый заказ? — осведомился он. — Пока я видел лишь развод на жадность.

После произнесённых слов тишина в салоне стала абсолютной, казалось, её можно ложкой есть. Штум довольно кивнул. Теперь майору стало понятно, что именно зудело и так тревожило его после разговора с Баумами. Старшина группы захвата перевёл недоумённый взгляд с командира на Леви.

— А для обычных людей? — прогудел он, постучав пальцами-сосисками по цевью барабанного гранатомёта.

— Без проблем, Бьорн, — кивнул Умник. — С одной стороны, нас просят взять объект живым и здоровым, обещая за это пятьдесят кусков. С другой стороны, мы можем грохнуть мальчишку, снять с него коллекционный ствол и загнать его, как минимум, в два раза дороже. Сделайте ваш выбор, как говорится.

— И что тут думать? — нахмурился старшина. В этот момент транспортёр тряхнуло, и Бьорн ткнулся шлемом в подволок, но привычно не обратил на это никакого внимания. — Сто тысяч против пятидесяти, да ещё и работы вдвое меньше. Убить-то, всяко проще, чем ловить живьём.

— Да-да, — довольно покивал Умник. — Но зачем было давать нам такой выбор, а?

— Может, заказчик просто случайно проговорился о стоимости револьвера? — предположил Бьорн, пожав плечами.

— Мы говорим об одном и том же человеке? О бывшем артефакторе Бауме, купце, держащем половину оружейного рынка Пернау? — с сарказмом поинтересовался старшина Леви. Его собеседник вновь нахмурился. — Понял, да? Нам сливают свободного гражданина, специально оговорив премию лишь за живого. Напомню, этот самый свободный гражданин взломал лавку Баума и вместо того, чтобы вынести из неё всё что можно, устроил пожар в хранилище, а прихватил с собой лишь старый коллекционный ствол, о реальной стоимости которого мы знаем только со слов заказчика.

— Подстава? — подал голос герр Штум.

— Если судить по происходящей вокруг Баума возне, то… Вспомни, майор, похищение контрактницы и ученика, их освобождение, стрельба у ратуши, появление какой-то левой ляди в ЛТК. В общем, есть такой шанс. Сам знаешь, дыма без огня не бывает, а история тут творится явно мутная, зато с довольно отчётливо видимым чужим интересом. Так что, я бы не исключал возможность того, что нынешний заказ, это не только подстава, но и отмазка для самого Баума, на тот случай, если к нему заглянет некто, чтобы поговорить за этого странного взломщика. Старик просто разведёт руками, и предоставит запись разговора с майором охранного отряда "Железный Щит", из которой любому будет ясно, что старый Герхард вовсе не желал смерти взломщика. Понятно, к кому следующему заглянут эти самые гости?

— Если они существуют в природе, — буркнул Бьорн.

— У меня есть такое подозрение, — мотнув головой, проговорил Леви. — Учитывая же, что вместо выполнения заказа, ты предлагаешь вальнуть беглеца ради имеющегося у него раритета, те самые "гости" будут иметь полное право поспрашивать за взломщика уже с нас. По закону, между прочим. Но это, конечно, при условии, что заказанный беглец им действительно важен. А даже если за ним никого нет, во что я, глядя на всю эту ситуацию, честно говоря, не верю абсолютно… то мы всё одно понесём серьёзные потери. Репутационные. Точнее, уже их несём. Первоначальный заказ-то у нас был на охрану лавки, а её подломили. Не выполнен, выходит, договор. А если мы грохнем взломщика, то и дополнение к нему, озвученное сейчас Баумом, тоже не будет исполнено. Два косяка подряд… как думаете, найдём мы здесь себе работу после такого провала? И стоит ли оно ста тысяч… которые мы можем ещё и не заработать?

— С такими размышлениями ты сейчас дойдёшь до того, что всё происходящее сейчас, это одна большая интрига, чтобы подвинуть нас на рынке, — хмыкнул старшина.

— Да ты никак думать научился, медведь? — деланно изумился Леви, но тут же посерьёзнел. — Как бы то ни было, дело это гнилое, и сейчас нас явно пытаются сделать в нём крайними.

— Что ж, твою точку зрения я понял, — медленно кивнул майор Штум. — А теперь хотел бы услышать предложения.

— Объявить свободный поиск, — ошарашил всех присутствующих старшина и усмехнулся, окинув взглядом вытянувшиеся лица бойцов и командиров. Но уже через секунду майор расхохотался.

— От нашего имени, конечно? — уточнил он.

— Разумеется, — ответил Леви. — Объявляем награду в двадцать тысяч крон, набираем человек сорок добровольцев, распределяем их по командам, каждой придаём по одному из бойцов, что устроили погоню за нашим взломщиком, и могут его узнать. И вперёд. Пусть бегают по полям и лугам, а как поймают… ну кто там будет смотреть на конфискованное оружие, тем более заморское старьё позапрошлого века? И как докажет, что оно у нас? Может, кто из охотников прихватил, а может, потерял его беглец, уходя от погони. Нужно оно Бауму, так пусть сам добровольцев опрашивает, по буеракам ползает, да ищет. Главное, чтоб охотнички об этой фузее не прознали, чтоб действительно на сторону не ушла.

— А если он с нас компенсацию станет требовать? — прищурился Штум.

— Да пусть требует, запись разговора не только он представить может, но и мы, — неприятно усмехнулся Леви. — Там же чётко сказано было: пятьдесят тысяч за живого взломщика, и ни слова о возврате ствола. А полезет старый в бутылку, так мы в пять минут докажем, что его лавку вообще никто не взламывал, а значит, нас пинать не за что. Входную-то дверь родным ключом открыли, да и оружие лежало в незапертом помещении, и что это как не халатность владельца? Утрётся. Может, конечно, объявить награду за ствол, так если сумма будет подходящей, мы его "найдём" и вернём.

— Вот ведь, — Бьорн грязно выругался, но на коллегу посмотрел с долей уважения. — Ушлый еврей!

— Так, подвожу итог, — голос майора Штума легко перекрыл и тихий гул двигателя и бурчание старшины группы захвата. — Объявляем свободный поиск. Всех добровольцев распределяем между нынешними "загонщиками". Бойцов сопровождения предупредить об обыске, чтоб ни один носок беглеца при поимке не пропал. Леви, займись объявлением, Бьорн, извести преследователей. Да, Умник, не забудь сенсоров набрать.

— Обижаешь, майор, — протянул тот, уже погрузившись в работу с коммуникатором.

Завтрак в доме Баумов прошёл в тишине, но, расправившись с чаем и уже собираясь встать из-за стола, старый Герхард всё же решил нарушить молчание

— Думаешь, мы поступаем правильно? — спросил он. Жена ответила ему долгим взглядом и задумчивым кивком.

— Да. Наёмники либо возьмут Вячка живым, и тогда мы сможем договориться с ним, либо его убьют в попытке забрать твой револьвер с трупа. И тот и другой вариант не лишён минусов, но оба принесут спокойствие, которого ты своими неумелыми интригами попытался нас лишить, — проговорила фрау Малица и, помолчав, договорила: — Если же он сможет отбиться, чему я, честно говоря, не удивлюсь, то запись утреннего разговора позволит скинуть вину за попытку его убийства на жадность охранников. Вопрос только в том, как передать эту информацию до того, как паренёк всё же нагрянет к нам в гости. У тебя есть номер его счёта? Можно было бы связаться через банковскую переписку…

— Ты так уверенна в мальчишке? — с кряхтением осведомился старик, начисто проигнорировав последний вопрос.

— Просто считаю необходимым предусмотреть все возможные варианты, — отмахнулась женщина. — Мальчик уже не раз меня удивил, и я бы не хотела враждовать с ним на пустом месте.

— Женщины! — покачал головой Герхард. — Пустое то место или нет, а враги всегда были, есть и будут.

— Если не делать глупости, то их будет куда меньше, — парировала фрау Малица, заставив мужа резко захлопнуть рот. Старик поднялся на ноги и, более не проронив ни слова, вышел из комнаты. Ну да, постоянные напоминания о том, что в происходящем сейчас на сто процентов виноват именно он, уже начали вызывать немалое раздражение.

Супруга же, проводив взглядом удаляющуюся спину мужа, печально вздохнула. Не хотелось ей поступать подобным образом, но в отличие от своего старика, фрау Малица великолепно понимала одну простую вещь: Вячеслава им не вернуть. А упорство, точнее, почти ослиное упрямство Герхарда не позволяло ему увидеть этот факт. Наворотив кучу ошибок, полностью потеряв доверие своего ученика, артефактор до сих пор продолжал надеяться, что всё ещё можно исправить и переиграть. Да тут ещё и Тесслер с его вечным желанием половить рыбку в мутной воде за счёт старого друга-конкурента… В общем-то, похоже, что Малица Баум была единственным человеком в этой маленькой компании, желающая не невозможного или невероятного, а обыденного спокойствия. И ей совершенно не нужен был под боком умный и решительный, но обиженный и очень злопамятный мальчишка, в будущем способный стать огромной проблемой. Это же бомба с часовым механизмом, причём с уже запущенным обратным отсчётом! Потому-то женщина и взялась доводить мужа до такого состояния, когда тот со злости согласится оставить мальчишку в покое… может быть даже в вечном. Но тут уж как повернётся. Сможет Вячко удрать подальше и не отсвечивать, честь ему и хвала. Не сможет, значит, так тому и быть. И ведь почти добилась своего, да Герд опять засомневался, пришлось снова ему на мозоль наступать, чтоб не взбрыкнул.

От размышлений и наблюдения за работой прибирающего со стола слуги, фрау Малицу отвлёк чудовищный мат на трёх языках, донёсшийся со двора. Выглянув в окно, она увидела мужа, мечущегося из стороны в сторону под навесом у мастерской, и печально вздохнула. Снова. У приёма с посыпанием соли на "душевные" раны мужа, был один, но весьма значительный минус, раздражённый артефактор изливал свой яд на окружающих по малейшему поводу… а порой и вовсе без такового. Вот и сейчас, судя по смущённо-смиренным физиономиям двух стоящих перед Герхардом мастеров, старик нашёл на ком сорвать злость за какую-то мелкую провинность. Впрочем, прислушавшись к мату, женщина была вынуждена признать, что насчёт размеров происшедшей неприятности, она погорячилась. Выход из строя жутко дорогого металлопроцессора, к мелким провинностям отнести было невозможно.

А скандал во дворе всё разгорался, из ангара вывалили остальные мастера, работа замерла. И как не хотелось фрау Малице выйти к спорящим в голос мужикам, она вынуждена была задавить своё любопытство. Соваться в дела мужа, да ещё при таком скоплении чужих людей, ей было не с руки. Это здесь, в доме, она может выспросить всё у Герда, а там… не поймут. На жене дом, на муже обеспечение достатка, и негоже первой лезть в дела второго без разрешения. С точки зрения толкущихся у входа в мастерскую работников, расклад именно такой. Так что, нечего лезть в гущу событий, лучше подождать ужина, за которым она подробно всё вызнает у своего благоверного.

Но к тому времени, когда муж вернулся в дом, расспрашивать его о чём-либо стало просто опасно. Герхард Баум был в ярости. Он рвал и метал! Слуге, сунувшемуся зачем-то к хозяину дома, прилетело в челюсть, а его помощник и вовсе забился в какую-то щель, выудить из которой бедолагу оказалось чрезвычайно трудно. Впрочем, после ужина муж вроде бы немного отошёл, перестал бросаться на окружающих и смог объясниться с супругой, уже не переходя на мат и рычание, хотя руки у него дрожали, а в глазах плескалась просто сумасшедшая смесь из ярости и обиды.

Причиной его дурного настроения оказались поломки. Именно так, во множественном числе. Перед обедом полетел металлопроцессор, у которого полностью выгорел рунно-программный блок. Сначала. После замены сгоревшего оборудования, процессор был запущен снова, но не успел он проработать и получаса, как повело операционный стол. Прямо под изумлёнными взглядами работников, так называемое "лицо" машины — стальная сверхплоская пластина толщиной в десять сантиметров, пошла волнами и застыла в таком виде. Понятное дело, что без замены трёхтонной металлической плиты, ни о какой дальнейшей работе процессора не могло быть и речи. Но не успели мастера отключить агрегат, как у него пробило встроенную вакуумную печь, в которой в тот момент шла "выпечка" детали из порошковой стали, и это событие поставило окончательный крест на восстановлении работоспособности сложнейшей машины. А что чинить-то, когда к пошедшему волнами столу присоединились изогнувшиеся в солидарности с ним, ведущие и прокатные валы… пяти и восемнадцати сантиметров в диаметре, между прочим!

Не успел герр Баум выматерить криворуких подчинённых и собственную судьбу-злодейку, как в двух шагах от процессора сначала завизжал и задымился фрезерный станок, а следом, разбрасывая вокруг обломки деталей, станины и прочих металлических радостей, взорвался стоявший в углу токарный автомат. Хотя, что в нём могло рвануть, не понимал никто из присутствовавших. Но, одно Герхард Баум точно осознал: никакими случайностями здесь и не пахнет… В чём и убедился, когда вроде бы заглушенный с вечера, рабочий кран вдруг взревел приводами и, промчавшись по проложенным вдоль ангара рельсам на чудовищной для этого медлительного агрегата скорости, со всей дури впечатал в боковую стенку прицепленный к нему мусорный контейнер, набитый хламом и ожидавший вывоза из мастерской. Две тонны железного лома, упакованные в железный же контейнер, легко снесли переборку, ведущую в хранилище при мастерской, и с грохотом обрушились на стойки и стеллажи, раздавив и искорёжив, по крайней мере, половину оружия и снаряжения, разложенного там в ожидании ремонта или для выдачи заказчикам. Это был крах.

— Убытков на полмиллиона крон, минимум — тихим, бесцветным голосом произнёс герр Баум, сидя за столом и глядя куда-то в пустоту. Тарелка с ядрёным гуляшом, сваренным супругой по старинному и любимому мужем рецепту, стояла нетронутой. Фрау Малица на миг прикрыла глаза.

— У тебя есть номер счёта Вячеслава? — спросила она после минутного молчания.

— Урою мальчишку, — тут же вскипел старик и взорвался матерной тирадой. От его меланхолии не осталось и следа. Упоминание бывшего ученика, устроившего сегодняшние диверсии просто вышибло у Герхарда все предохранители. Да, догадаться, чьих рук всё сотворённое в мастерской, ему труда не составило. До ужина Баум успел осмотреть всю технику и, естественно, отыскал как простенькие рунескрипты, что перевели двигатели крана на высокооборотный режим, так и следы рунных цепей, нанесённых на детали уничтоженного оборудования. В другой день, да не касайся дело его собственности, старый артефактор даже похвалил бы находчивого парнишку, сумевшего добиться феерических результатов, используя минимум энергии кристаллов-накопителей и мизерную ёмкость самих рунескриптов. Но сейчас… сейчас он был готов удавить поганца собственными руками! Пятьсот-семьсот тысяч крон убытка! За один чёртов день!

— Угомонись, Герд, — усталым, безэмоциональным тоном проговорила жена. — Мы сами виноваты в происшедшем.

— Что-о?! Да я… да он… — старик чуть не задохнулся от гнева и вновь заперхал русским матом.

— Ты-ты-ты! — вдруг взъярилась следом за супругом уставшая от его выходок женщина. — Наворотил дел, получай обратку! Дурень старый, доигрался, да?! Правильно матушка говорила, нельзя вашу кровь к серьёзным делам подпускать, всё своим гонором испоганите! Молчать! Сидеть! Номер счёта Вячеслава мне, мозгоклюй недоделанный! Быстро.

Такой, свою жену герр Баум видел лишь однажды, тридцать лет назад, теперь вот и второй раз сподобился. Вздрогнув, он грузно осел на стул, щёлкнул коммуникатором, и уже через минуту фрау Малица отправила Стрелкову короткое письмо. Убедившись, что послание ушло адресату, она свернула экран и перевела яростный взгляд на мужа.

— Перед Вячком я за тебя извинилась, а теперь, связывайся со Штумом, и отменяй его поиск, — потребовала она.

Старик покряхтел, но послушно начал набирать номер майора "Железного щита". И вот тут его ждал второй удар.

— Какие десять тысяч?! Каким добровольцам?! — забрызгал слюной герр Баум, вновь выходя из себя. И даже присутствие жены его не остановило. — Какая неустойка, Эрих? Ты рехнулся?! Я тебя об этом просил?

— Всё по закону. Пятая часть премии от отменённого заказа, — невозмутимо отозвался майор Штум. — Нет, вы, конечно, можете отказаться, но я сообщу об этом охотникам. Думаю, это не добавит вам авторитета в городе, а?

— Суки, — только и смог прохрипеть герр Баум в ответ.

* * *

Уходя от города, Вячеслав пересёк реку по тонкому льду, затем небольшое уже заснеженное поле за ним, и скользнул в чернеющий на фоне утреннего неба лес. Казалось бы, здесь можно и остановиться, отдохнуть, но… рано. Поле, которое, как считал Вячко, должно было стать почти непроходимой грязевой преградой для машин преследователей, успело основательно промёрзнуть, так что даже "городские" понтовые вездеходы, на которых рассекают наёмники охранного отряда "Железный щит", пройдут по нему едва ли хуже, чем по мостовым Пернау. А значит, останавливаться для отдыха на опушке, когда в любую минуту над полем может раздаться рокот их двигателей, будет глупо. И Вячко вновь побежал. Экономно, по-легионерски. Три минуты нескорого, но уверенного бега, минута на отдых — шагом. Три минуты бегом, две — шагом. И снова три минуты бегом на три минуты шага. Остановиться, скользнуть руками по снаряжению, подтянуть разболтавшийся ремень, и по новой. Три — одна, три — две, три — три. Повторить.

Оторваться от погони окончательно, Вячеславу не удалось, сенсорное восприятие показывало это точно, зудя и предупреждая о появлении людей далеко за спиной. И не только тех четырёх машин "Железного щита", что отправились в погоню за ним изначально, нет, их было куда больше. Вездеходы, квадры, даже, кажется, мотоциклы. А ещё пешие, рассыпавшиеся веером по тому самому полю, которое он пересёк меньше четверти часа назад. А ведь после обмана погони на окраине города, он почти поверил в то, что ему удастся сбросить их с хвоста. Не вышло. Одно хорошо, в лесу технике делать нечего, а значит, скоро пеших преследователей прибавится, но скорость их движения упадёт. И сильно. Ну а пешком, он ещё потягается с погоней на скорость. Три минуты бегом, три шагом. Стоп.

Восприятие изменилось, вместо узкого луча внимания скользящего то назад, то вперёд, развернулось, затопило окружающий лес на весь возможный радиус. Пусто. А впереди грунтовка, на которую преследователи наверняка послали машины. Вновь сменить сенсорную технику, повернуть направо и вновь бегом, теперь вдоль дороги. Луч внимания скользнул по ней в сторону города, но даже на пределе дальности не нащупав погони, пошёл по кругу эдаким радаром. Да, в таком режиме сильно падает чёткость восприятия и есть вероятность пропустить опасность, но бежать по лесу с "полным погружением", верный способ переломать себе ноги в какой-нибудь ямище, или впилиться на полном ходу в дерево.

У самой грунтовки Вячко замер. В голове закрутились варианты дальнейших действий, кажется, ещё чуть-чуть и можно услышать, как они шуршат и щёлкают, словно древний механический вычислитель, когда-то найденный учеником артефактора в ящике с каким-то хламом, и им же отремонтированный. Щелчок, и отлетает один вариант, щелчок и шорох шестерёнок, другой даёт поворот, ветвится… Бросив взгляд в сторону уходящей к городу бело-серой ленты грунтовки, Вячеслав ещё раз кольнул в ту сторону лучом внимания и… глубоко вдохнув, словно перед нырком в воду, в один огромный прыжок перелетел через узкую полосу дороги. Приземлившись на противоположной стороне, он перекатом ушёл вниз по насыпи, и ещё один прыжок, на этот раз короче, резче, только чтоб перемахнуть через низинку, ощетинившуюся остью рогоза. Здесь, под деревьями чуть повыше и снега почти нет, только мёрзлая земля, по твёрдости мало уступающая асфальту, так что можно надеяться, погоня не обнаружит его следов. Сейчас это совсем ни к чему.

Поворот на сто восемьдесят и вновь бегом, на этот раз по краю подъёма грунтовки, чтоб не оставить и следочка ни в низине под ней, где под ломким тоненьким ледком ещё хлюпает грязная жижа, ни на обочине дороги припорошенной пылью. Неудобно, да, зато незаметно, щебень след не держит.

Вновь внимание сосредоточено и опять в той же стороне, только теперь оно не "позади", а "впереди". Полчаса бега и Вячеслав, наконец, добрался куда хотел, на левый край "веера" погони. Вышел во фланг загонщикам, прикинулся ветошью, укрывшись "невниманием", да и притулился под выворотнем у небольшого овражка. Теперь только ждать. Тихо-тихо. Пропустить мимо себя ломящихся через лес загонщиков, и… вернуться за их спинами в город? Глупость. Пернау невелик, перекрыть подходы к нему не проблема, тем более, если в людях недостатка нет. А судя по той толпе, что сейчас топает мимо, с количеством бойцов у "Щитов" всё в полном порядке. Как и со следопытами.

Это Вячко понял, когда в затылок вдруг кольнуло ощущение чужого внимания. Словно кто-то в спину смотрит, недобро так… Тихо чертыхнувшись, Стрелков вновь развернул восприятие на полную. Близко "охотничек", очень близко, но подходить не торопится, кружит рядом с оврагом, да не один, а с парой помощников. Но как-то неуверенно, словно… ага, не видит он Вячеслава, просто чует, что с оврагом что-то не так. Иначе бы не подставился под выстрел. А вот и те самые помощники, стволами ощетинившись, вслед за сенсором ломятся. Вот только оружие у них какое-то странное. Не у всех, только у того, что последним идёт. Присмотревшись, Вячко ощерился. Сетеметатель! Никак на охотников за беглыми рабами нарвался. Худо дело… А с другой стороны, судя по ощущениям, основная ватага "загонщиков" уже ушла дальше, и колонна машин, на которых они до леса добрались, укатила вперёд по дороге, а здесь крутится только эта троица.

Классическая тройка охотников на беглых. Ищейка, снайпер и захватчик. Сенсор выслеживает, стрелок обездвиживает или просто ранит, а захватчик "пеленает". Этих нелюдей Вячко не любил. Очень не любил. Изверги и твари, привыкшие загонять безоружных людей, словно дичь на охоте, да потом ещё и глумившихся над пойманными. Видел он их "работу" на ратушной площади. Вырванные ногти, сломанные руки, обожжённые тела… садисты, одно слово. А потому и сомнений никаких Стрелков не испытывал. АКТ сам лёг в руки. Складной приклад упёрся в плечо, а через пару секунд, наведённый на сенсора ствол, тихо кашлянул. Раз, другой, и не помогло охотничку его чутьё. Не ушёл из-под выстрела из "невнимания". От первой тяжёлой стрелки, боец сложился пополам, а второй заряд, угодивший точно в лоб, опрокинул ищейку наземь, заставив пораскинуть мозгами. Шлем надо носить! А не форсить своими умениями, дескать, без него сподручнее и видно лучше.

Его компаньоны оказались шустрыми, так и прыснули в стороны, уходя с линии огня. Один налево, другой направо. Хороший фокус, классический, можно сказать, "за двумя зайцами", называется! Кого другого они могли бы и провести, да сами себя обманули. Сетеметатель сейчас не помеха, с ним ещё подобраться к Вячку нужно, метров на пятьдесят хотя бы, а вот снайпер, это совсем другое дело. Если нащупает цель, не убежишь, от снайпера бегать, вообще, дело тухлое. Вот и не будет Вячеслав такую глупость делать.

АКТ прокашлял целую серию, выбивая снег и комья земли из-под носа опасного бойца. Тот дёрнулся, попытался перекатиться, и, врезавшись в припорошенный снегом пенёк, чуть подскочил. Для обычного человека — мгновение, а для находящегося под "отстранённостью" Вячеслава… ну, не вечность, конечно, но времени, чтобы поймать так удачно высунувшегося охотника в прицел и влепить ему из карабина от всей широты души, вполне хватило. Схлопотав сразу три заряда, "двойку" в шлем и один в руку, снайпер рухнул наземь. Даже если жив остался, то сознание потерял наверняка, разрывные заряды снаряжённые лично Стрелковым, это гарантируют. Да и когда придёт в себя, так с раненой рукой из снайперки бить уже не сможет, разве что из пистолета, но… на двести метров? Дохлый номер, каким бы профи ни был. Не добьёт. А вот теперь можно заняться и третьим.

Ха, затаился, головой крутит. Значит, точное местонахождение Вячка, он так и не просчитал. И это хорошо, хотя засиживаться в кустах под выворотнем, всё же не стоит. Аккуратненько, осторожненько…

Выбравшись из оврага, всё ещё прикрытый "невниманием", Стрелков легко обошёл притаившегося у какого-то кустарника охотника и, решив не искать от добра добра, добил магазин АКТа в спину наёмника. От души приласкал тяжёлыми разрывными зарядами, так, что только кровавые брызги полетели.

Если бы не отстранённость, наверное, сейчас на лице шестнадцатилетнего парня появилась бы кривая ухмылка, грохнул всё же хоть трёх нелюдей, но благодаря технике, все чувства ушли в тину, на дно души. Может, оно и к лучшему? Не время для радости, даже для такой злой и мобилизующей.

Короткий обыск убитых принёс Вячеславу немало интересного, вот только тащить с собой всё найденное было бы глупостью. Ну не ишак он, чтоб такие грузы на своём горбу носить незнамо насколько километров. Тут ведь никакой морковки перед носом не хватит! В общем, сбросил он большую часть найденного под тот же выворотень, присыпал сверху, как получилось, да и двинулся дальше… по-легионерски. Три-один, три-два, три-три, повторить. И снова, и снова…

Время, назначенное для связи, почти истекло, когда коммуникатор на руке Вячеслава коротко завибрировал. К этому моменту, юноша успел порядочно отойти не только от места столкновения с охотниками на двуногую дичь, но и от Пернау вообще. Остановившись у поваленного дерева, Вячко выудил из гнезда браслета таблетку наушника и, сунув её в ухо, нажал кнопку ответа.

— Вячеслав? — ровный, негромкий голос атамана наёмников, Стрелков узнал сразу.

— Он самый, Кирилл…

— Николаевич, но можно и без отчества, — откликнулся тот и, не теряя времени, перешёл к главному: — Мой аэродин сейчас на обслуживании, но к Пернау может подойти часа в три ночи. Давай определимся, где именно тебя лучше подхватить.

— Ну, не в городе точно. Собственно, меня там и нет, — отозвался Вячко.

— Интересные дела, а где ж ты есть? — после короткого молчания, спросил собеседник, впрочем, удивления в его голосе почти не было. Очевидно, предполагал что-то подобное… ну, наверняка же Малина Фёдоровна ему доложилась о завершении встречи у ратуши, не могла не доложить.

— Километрах в пятнадцати, к северу от города, — честно признался Вячеслав. — Меня тут мелким бреднем гонят, как рыбу в затоне.

— А ты?

— А я следом за тем бреднем иду, чтоб на боковые дозоры не нарваться, — вздохнув, ответил Вячко.

— Может, лучше было бы развернуться, да в город податься, там бы и отсиделся до ночи? Лина говорила, у тебя в заброшенном квартале целый бункер имеется, — предложил Кирилл. — А ночью я бы тебя оттуда забрал, что скажешь?

— Не, мне сейчас обратно в город ходу нет, заметут сходу.

— Насвинячил? — с явно слышимой усмешкой, спросил собеседник.

— Есть немного, — согласился Стрелков. — Баум, конечно, человек прижимистый, но за то, что я с его имуществом сотворил, он денег наёмникам не пожалеет, полгорода наймёт, только бы меня поймать. Собственно, если я правильно понял, именно так он и поступил. Тут уже под полсотни человек на охоту вышло, не меньше.

— Это что ж ты там такого сотворил-то? — удивился Кирилл, но тут же спохватился. — Стоп, это лишнее, лучше давай с местом встречи определимся, а уж когда встретимся, расскажешь всё по порядку. Идёт?

— Вполне, — произнёс Вячеслав и, на секунду замолчав, продолжил: — Сейчас вся эта братия движется в сторону Зеершале, я иду за ними. В принципе, ещё часа три-четыре, и они начнут подтягивать боковые дозоры, тогда, я смогу спокойно уйти в сторону, к западу, например.

— На Риммен?

— Именно, это, конечно, не Пернау, городок совсем маленький, но там меня точно искать не станут. Вряд ли охотники решат, что я пошёл вглубь территорий, вместо того, чтобы ломиться к границе. Правда, и свои опасности есть. Местных я не знаю и постараюсь обходить стороной хутора, но если вдруг что-то пойдёт не так…

— Понял, ориентируемся на Риммен, если тебе вдруг придётся менять маршрут, сообщишь мне. Уж всяко аэродину подстроиться под твои петляния проще, чем наоборот.

— Договорились, тогда…

— Тогда, до связи в полночь, — перебил его Кирилл и договорил уже куда мягче: — Удачи тебе, Натти Бампо!

— Что? — не понял Вячеслав, но атаман наёмников уже отключился. — Тьфу ты, придумает же… бампо какое-то!

"Уйти в сторону" оказалось даже проще, чем рассчитывал Стрелков. Через три часа, основной поисковый отряд начал подтягивать боковые дозоры, и те ломанулись на приказ так, словно им кто-то перца под хвост сыпанул. Надоело охотникам позади сотоварищей плестись, ой как надоело! Ну, ещё бы, шанс наткнуться на "дичь" в стороне от основного отряда был невелик, да и сенсоры подустали. А тут такая возможность. Ну как же, приказ же! А там, смена караула и пусть другие вместо них пыль глотают. Хотя, какая пыль в начале зимы?

Вячко же сполна воспользовался полученной возможностью. Дождавшись нужного момента, он аккуратно выскользнул из-за спин отряда, идущего в трёх километрах перед ним, и, убедившись, что на западе не осталось не то что боковой завесы контроля, но вообще ни одного охотника, уверенно направился в ту сторону. Три-один, три-два, три-три, и повторить. Не торопясь, но и не мешкая, внимательно глядя по сторонам и погружаясь в сенсорное восприятие на каждом повторе, чтоб не нарваться ненароком на какой-нибудь сюрприз.

К сожжённой деревне Вячеслав вышел уже после заката… сильно после. И решил дальше не идти. Усталость брала своё, несмотря ни на какое наполнение мышц Эфиром и использование техник. Да и держать легионерский ход целый день… то ещё "удовольствие". Пусть, днём, убедившись, что преследования за спиной нет он и сделал привал, остановившись, чтобы немного передохнуть и поесть, но уже тогда продолжить путь после часового отдыха ему оказалось очень тяжело. Ноги болели и ныли, дрожали руки, и тем не менее, Вячеслав смог пересилить себя и продолжить свой бег от охотников. Действительно пересилить. Это эмоции под "отстранённостью" пропадают, а боль никуда не девается. Собственно, и самому Вячеславу деваться было некуда. Возможность того, что преследователи поймут, что идут за фантомом и изменят направление поиска, была совсем не нулевой, а значит, и останавливаться надолго на одном месте, беглец не мог.

Последним рывком, финальным аккордом, Стрелков подготовил для себя лежбище в невесть как уцелевшей сараюшке на окраине уничтоженного кем-то поселения. На это действо у него ушли остатки сил и, как минимум несколько часов времени. Забравшись в продуваемую ветрами хибару, Вячко кое-как разжёг костёр, стянул с ног ботинки и носки и, поставив их сушиться, рухнул на нарубленную из голых веток и переложенную мхом, самодельную лежанку. Уснуть бы, но нельзя, слетит "отстранённость", и дело может закончиться худо. А скоро ещё и атаман наёмников должен отзвониться… лучше потерпеть.

Полночь наступила неожиданно быстро. Борящийся со сном, Вячко, уже чуть-чуть отошедший от дневной гонки, как раз распотрошил один из ИРПов, и приступил к позднему, но горячему ужину, когда коммуникатор вновь завибрировал.

— Как дела, беглец? — довольным, почти радостным тоном осведомился Кирилл. Если бы не заблокировавшая эмоции техника, Вячко в ответ, наверняка выматерился бы. А так, только отметил веселье собеседника и пожал плечами. На этот раз он не стал ограничиваться аудиосвязью, и развернул экран, так что его движение не осталось незамеченным.

— Живой, — коротко ответил Вячеслав.

— Славно. Ты в Риммене? — спросил атаман, уже без улыбки. Вообще-то трудно улыбаться в лицо человеку, который в свете костра выглядит как не первой свежести покойник.

— Нет, — Вячко помотал головой.

— А где? — удивился собеседник.

— Двадцатью километрами западнее него, — отозвался Вячеслав. — Город пришлось обойти стороной, там какая-то буча поднялась. Стреляли…

— Ты не Бампо, ты Саид, натурально! — непонятно высказался Кирилл и, нахмурившись, стукнул кулаком по какой-то железке. — Чёртовы территории. Ну почему у вас не работают системы позиционирования? Сейчас бы навёлся на маяк твоего коммуникатора, и всего делов.

— А что, без этих самых систем не получится, что ли? — поинтересовался Вячко.

— А ты сможешь дать точную привязку? — прищурился атаман, а когда собеседник кивнул в ответ, усмехнулся, но тут же вздохнул. — Ну, давай попробуем. Всё равно, других вариантов нет.

— Двадцать два километра чётко к западу от Риммена. Распадок меж двух холмов, к северу от них, в трёхстах метрах — озеро, на берегу находится сожжённая деревня. А в деревне сижу я. Один. Больше здесь никого нет. Вообще.

— Ла-адно, — протянул Кирилл. — Попробую привязаться к твоим ориентирам. Ладно, Вячеслав, жди нас. Постараемся добраться до тебя минут через сорок — час… если не заплутаем.

Не заплутали. Аэродин, оказавшийся вооружённым шлюпом, прошёл над озером и замер на поляне, метрах в ста от сарая, в котором обосновался клюющий носом Вячеслав.

— Э, брат, да ты спишь на ходу! — заметил Кирилл, внимательно рассмотрев Стрелкова, когда тот, собрав манатки, вышел из хибары навстречу настороженному атаману наёмников.

— А сейчас вообще вырублюсь, — произнёс Вячеслав, поднявшись в салон аэродина. Заметив взгляд Кирилла, он вздохнул, уселся в кресло и, вставив в рот припасённую специально для этого деревяшку, снял технику отстранённости.