Услышав озвученную Герхардом сумму, Вячеслав чуть не подавился. Да он в жизни таких денег, не то что в руках не держал, в глаза не видел! И пусть Вячко получит их на руки только после того как будут распроданы собранные его руками АКТы, чёрт с ним! Пернау, город немаленький, больше пятидесяти тысяч жителей, не считая гостей-наёмников. Уж за год-то эти машинки так или иначе разойдутся по рукам, а значит, к нужному моменту у Вячеслава будет достаточно денег, чтобы выкупить сестру у хозяйки борделя. И если всё сделать правильно, то после расставания с Доброй Ритой у них даже должны остаться кое-какие деньги на житьё-бытьё. Ну, по крайней мере, на покупку самого необходимого, их наверняка хватит, а потом… да что, у него рук нет, что ли?! Кончатся эти деньги, заработает ещё. Главное, чтобы у них было это самое "потом".

— Рад? — усмехнулся Герхард, с интересом наблюдая за меняющимся выражением лица ученика. Тот молча кивнул… и тут же испытующе уставился на учителя. — Что, думаешь, чем придётся расплачиваться за такое везение? Правильно мыслишь, в наших местах бескорыстие — товар особого спроса, дефицит, можно сказать. Только не спеши записывать меня в негодяи. Всё по-честному. Ты получаешь свои законные тридцать процентов от стоимости этих модернизированных АКТов, я же получаю рабочую схему переделки откровенного старья во вполне современный образец лёгкой стрелковки. Ты же помнишь, что на складе ещё четыре сотни таких лежит, разве что состоянием получше? Да и помимо них я уже озаботился приобретением в городских лавках и на складах наёмников подобных машинок. Все собрал, ни одной не оставил. И впредь буду скупать, коли попадутся. Такую возможность снять сливки я не упущу, — похвалился старый мастер.

— И сколько их там… всего? — спросил Вячеслав, невольно оглянувшись на бетонную коробку хранилища, почти по крышу утопленного в твёрдый утоптанный грунт заднего двора мастерской.

— Около двух тысяч, — понимающе усмехнувшись, ответил Герхард. — Конечно, получить рабочие АКТы по цене "копанок" мне не удалось, но свой навар я на них сделаю обязательно, и поверь, он будет не меньше, чем ожидаемая прибыль от продажи "твоих" экземпляров. Так что, повторюсь, всё по-честному, Вячко. Ты при деньгах, и я доходом не обижен. Ну а схема… считай, она станет платой за мою помощь в выкупе твоей сестры.

— Вы…

— Нет, — моментально поняв, что именно хотел сказать мальчишка, перебил его мастер. — Сейчас я не стану её выкупать. Без проблем и подозрений со стороны Ритки, это можно будет сделать, только когда подойдёт твой собственный срок выхода на рабочий контракт. Тогда, я смогу забрать её, так сказать, "в довесок", чтобы мой новый работник "не зачах от потери единственного родного человека". Ломить цену за малолетку Добрая не станет, я думаю, половины твоего заработка с АКТов, хватит, чтобы удовлетворить её аппетиты. Как ты понимаешь, официально, долг за её выкуп будет приплюсован к стоимости твоего контракта, до тех пор, пока ты не выйдешь из-под "опеки" Ритки. А вот когда развяжемся с ней, тогда и рассчитаемся. Но до той поры, ты должен сидеть тихо, как мышь под веником. У старой твари отменное чутьё, прознает, что ты что-то крутишь, и на коже Анны тут же раскроются крылья феи. Сам должен понимать…

От одной мысли, что его сестру могут заклеймить меткой проститутки, сводимой только профессиональными артефакторами за совершенно бешеные деньги, подросток заскрежетал зубами.

— Понимаю, не дурак, — выдохнул он, справившись с накатившим гневом.

— Вот и замечательно, — кивнул в ответ герр Баум и, похлопав ученика по плечу, покинул стрельбище. Вячко проводил учителя взглядом и задумался.

Такого шага от оружейного мастера он не ожидал. Совсем. Предложенная им помощь была слишком хороша, чтоб Вячко так легко мог в неё поверить. С другой стороны, старик явно нацелился заполучить его в качестве мастера в свою мастерскую, и подобные действия вполне укладываются в поведение рачительного хозяина, беспокоящегося о благополучии своих работников. Пусть даже и будущих.

Как бы то ни было, но даже тот факт, что Герхард собирается выкупить Анну вместе с ним, отчего-то не успокаивала Вячка. Да, стало полегче, но… беспокойство осталось. А что если вдруг что-то пойдёт не так? Если что-то случится с мастером или с самим Вячеславом? А если паучиха откажется заключать контракт с герром Герхардом? Бр-р…

Размышления Вячелава прервал шум открывающихся ворот ангара-мастерской. Значит, кто-то из работников уже на месте. Подросток окинул взглядом стол, с лежащим на нём АКТом и добрым десятком магазинов к нему, вздохнул и, собрав компрометирующее железо в сумку, двинулся на своё рабочее место.

В цехе его ждал неприятный сюрприз, управляющий Герхарда занял уголок для отдыха расположенный рядом со входом в оружейную комнату, где хранились отремонтированные образцы, перед тем, как отправиться в одну из лавок, или быть возвращёнными хозяевам. А именно в оружейную, Вячко собирался вернуть только что пристрелянные им на полигоне автоматы… Убедившись, что кроме управляющего в ангаре пока никого нет, он проскользнул за громоздящимся у стены оборудованием, стараясь не попасть в поле действия фиксаторов, установленных хозяином мастерской для контроля работников. Подобравшись поближе ко входу в оружейку, мальчишка замер на месте, скрываясь от взгляда управляющего за старым фрезерным станком. Не заметил? Хорошо. А теперь, осталось самое трудное…

Вячко настроился и… одним волевым усилием остановил течение Эфира в своём теле. Вот так, теперь на него никто не будет обращать никакого внимания, словно, никакого мальчишки тут и в помине нет… если, конечно, не наглеть, не лезть на глаза окружающим и не тревожить сверх меры Эфир физическими воздействиями. Аккуратность и осторожность. Ну, вперёд!

Подросток встряхнулся, сбрасывая напряжение, сковавшее его тело, и спокойным уверенным шагом вышел из-за станка. Кивнув на ходу управляющему, разложившему на столе какие-то бумаги и даже не оторвавшемуся от них, чтобы посмотреть на проходящего мимо человека, Вячеслав отпер врученным ему Герхардом ключом дверь в оружейку и, невозмутимо шагнув внутрь, принялся раскладывать стреломёты в запираемый ящик, где они и хранились, подальше от любопытных глаз. Не торопясь, но и не медля… стараясь производить своими действиями как можно меньше шума, иначе был велик шанс всполошить управляющего. А это нехорошо. Если зацепить внимание господина Руперта, велика вероятность, что он очень быстро опомнится и сообразит, что мимо него прошёл не один из мастеров или сам Герхард Баум, а мальчишка, которому в принципе нечего делать в оружейной, где хранится лишь лёгкое стрелковое вооружение.

Тратить время на набивку магазинов, Вячеслав не стал. Слишком долго, а у него уже начался рабочий день и дел в мастерской невпроворот. Посему, он просто свалил их в пустой ящик, как раз и предназначенный для этой цели. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что всё в порядке, подросток запер контейнер со "своими" АКТами, кивнул и так же невозмутимо и спокойно покинул оружейку. Руперт даже ухом не повёл на лязг закрываемой двери. Сработало.

Обратный путь подросток проделал точно так же, скрываясь от фиксаторов за оборудованием мастерской. Отыскав в конторе учителя, Вячеслав вернул ему ключ от оружейки и контейнера с неучтённым пока оружием. Его черёд придёт, когда мастера модернизируют по примеру Вячка хотя бы часть из тех четырёхсот АКТов, что лежат сейчас на складе герра Баума. И судя по довольному виду хозяина мастерской, так и фонящему предвкушением, не сегодня, завтра, он даст задание своим работникам на переделку карабинов. А это значит, что исполнение части текущих заказов будет переложено на плечи Вячеслава. Эх, а он ведь рассчитывал на небольшой отдых после почти трёхмесячного аврала.

И снова покатились дни, один за другим, стремительно и неумолимо. С деревьев облетела последняя листва, и в Пернау пришла зима. Не такая уж холодная для севера Свободных территорий, но промозглая и сырая. Естественно, такая погода не могла не повлиять на обитателей Заднего двора. Но если девчонки, почти не выбирающиеся за пределы дома, были в порядке, то "волчата", проводящие большую часть времени на работах, мотающиеся каждый день из конца в конец города, засопливили через одного. Подхватил простуду и Вячеслав.

Маргарита отреагировала только когда трое из шести работающих мальчишек обитающих в её доме, свалились с температурой. Нет, она была рачительной "хозяйкой" и если бы кто-то из детей сообщил ей о происходящем, она бы не стала дожидаться, пока болезнь доберётся до всех "воспитанников" без исключения. Но… так уж сложилось, что в первую очередь свалились с простудой те, чьих матерей давно уже не было в борделе Доброй Риты, а сами они старались держаться подальше от хозяйки дома и не ходить к ней за помощью, тем более, что она частенько оборачивалась для них увеличением долга.

Но как бы дети не желали обойтись без лишних на их взгляд трат, им это не удалось. Визит врача, достаточно искусного в эфирных целительских техниках, обошёлся хозяйке в немалые деньги, которые она, естественно, тут же включила в долг выздоровевших обитателей Заднего двора. Сотня крон на нос, вписанная в долговую роспись, как и следовало ожидать, не подняла детям настроения. Впрочем, от них, в данном случае, ничего не зависело, так что бедолагам пришлось просто принять к сведению свершившийся факт и… продолжать жить и надеяться на лучшее.

Вячеслав молча смотрел на уже четверть часа мечущуюся по комнате сестрёнку, просто смотрел. Успокаивать разбушевавшуюся мелочь, он сейчас и не пытался. Пробовал, дохлый номер. Анна рвала и метала. Сумма в сто крон, повешенная на брата, казалось ей совершенно нереальной, и все попытки Вячка убедить её в справедливости выставленной врачом цены, пропадали втуне. Сестрёнка была зла и расстроена. Сообщить ей о том, что у Вячеслава достаточно денег, чтобы не обращать внимания на столь неожиданное увеличение долга? И сколько она сможет хранить этот секрет? День, два? Девочки, девушки, женщины… Вячеслав был убеждён, что хранить секреты они умеют. Но только сообща.

Нет, Анна не так уж болтлива, но она совсем ещё ребёнок и некоторая детская наивность, пусть и изрядно побитая реалиями их жизни, у неё ещё сохранилась. Вячко сам сделал для этого всё что было в его силах, старательно ограждая младшую сестрёнку от грязи окружающего мира. Он хотел, чтобы у девочки было детство, нормальное настолько, насколько это вообще возможно. И может честно признаться, что пока ему это вполне удаётся.

Но, есть у этой ситуации и обратная, тёмная сторона. Наивность Анны предполагает веру в друзей и их надёжность. Пусть их круг у мелкой невелик, для создания проблем хватит и этого. Проболтается Аннушка подружкам, и уже на следующий день её брата возьмут за жабры люди хозяйки. А в том, что эта информация дойдёт до неё и быстро, Вячко был уверен абсолютно. Если не через матерей подружек, работающих в борделе, то через осведомителей хозяйки.

Паучиха, хоть и делала вид, что не очень-то интересуется делами "волчат", но руку на пульсе держала. И вполне возможно, что даже ситуация с подкосившей большую часть ребят простудой, была ей известна с самого начала, и просчитана до последней кроны.

Сам Вячеслав наверняка знал о наличии, как минимум, двух осведомителей хозяйки, проживающих среди их братии. Кастелянша Ирма Зброева и старший из волчат, крепко сбитый ученик портного Адам Поггер. Ирма не видела в своей дальнейшей судьбе ничего зазорного, единственное, что её по-настоящему беспокоило, так это возможность минимизировать свой долг перед тётушкой Ритой, чтобы уйдя работать по контракту, не слишком долго раздвигать ноги перед клиентами бесплатно. Поггер же… рыжий чётко знал, что его контракт будет выкуплен нынешним учителем, а хорошие отношения с Ритой обеспечивались его влюблённостью в хозяйку борделя, с удовольствием допустившей крепкого молодчика до своего тела. Учитывая же, что Адам пользовался успехом не только у Риты, но и практически у всех старших девчонок с Заднего двора, вероятность того, что информация о деньгах Вячеслава дойдёт до хозяйки именно через этого обормота, стремится к ста процентам. Именно поэтому, он и не решился рассказать сестре о деньгах, и теперь вынужден был терпеть её расстроенное ворчание. К тому же, надувшаяся Анна была просто очаровательна, хех.

— Ну что ты молчишь? — воззрилась на него сестричка, сверкая своими голубыми глазами.

— А что я могу сказать? — развёл руками Вячеслав, старательно давя так и норовящую вылезти на лицо улыбку. Ну, милота же! Тридцать килограммов чистейшей милоты! — Герхард собирается выкупить мой контракт в следующем году. До того времени, долг увеличится ещё не раз… а в нашем случае, сотней больше, сотней меньше… роли не играет.

— Но это же огромные деньги, Слав! — воскликнула возмущённая Анна.

— Немаленькие, да, — кивнул тот. — Но посмотри на это с другой стороны, сестричка. Сто крон, это двухнедельное жалованье младшего мастера в мастерской герра Баума. Две недели к отработке контракта, исполнение которого затянется, как минимум, на пять-шесть лет, это не так уж много, согласись?

— Ну… да. Если так судить, то ты прав, — Аннушка заметно поникла и задумчиво уставилась в выходящее во двор окно. А её следующие слова, заставили Вячеслава вздрогнуть. — Славик, а как я буду отрабатывать свой долг?

От тихого, почти лишённого эмоций тона сестры, нутро подростка продрало холодом… и ответ сам вырвался из груди. Мучить Анну неопределённостью, когда она сама догадалась, что может ждать её в будущем, Вячко просто не мог.

— Я уговорил герра Баума взять тебя в свою мастерскую, вместе со мной, — ответил он и тут же подпустил в голос строгости. — Но ты должна пообещать, что никому, слышишь, даже лучшим подругам не расскажешь об этом. Они, может быть, и не выдадут нас специально, но не дай бог слухи дойдут до хозяйки, нам житья не будет. Понимаешь?

— Да. Обещаю, я никому ничего не скажу. Вообще! — серьёзно пообещала та. Вячеслав печально вздохнул. Что ж, только на это теперь вся надежда. Эх!

— Замечательно. А ещё ты пообещаешь, что теперь не станешь отлынивать от занятий.

— Ты поэтому учишь меня рунному оперированию? — вскинув голову, Анна удивлённо взглянула на брата.

— А почему ещё? — пожал плечами тот. — Или ты всё ещё мечтаешь о работе в кондитерской тётки Мирославы?

Сестрёнка отчаянно покраснела.

— Дурак, я же тогда совсем маленькая была, — смущённо проговорила девочка, старательно отводя взгляд, но заметив лёгкую улыбку, промелькнувшую на лице брата, тут же возмутилась: — Издеваешься, да?!

— Чуть-чуть, — честно признался Вячеслав, больше не скрывая ухмылки. — Совсем капельку.

— Ах ты… ты… Р-р! Загрызу! — воскликнула Анна, кинувшись на братца. Повалив Вячеслава на пол, мелкая егоза тут же принялась его щекотать, отчего по комнате разнёсся громкий хохот. Щекотки её братец боялся с самого детства, чем Аннушка и пользовалась без зазрения совести.

Веселье смыло печальное настроение ещё пять минут назад царившее в комнате, как вода смывает грязь со стекла. Легко и быстро. Но если Аннушка просто радовалась новости сообщённой братом, то у Вячеслава был и свой маленький повод для радости. Только что, возясь с сестрой, он принял важное решение и в его душу пришёл покой. Решение было не бесспорным, резким и даже беспощадным. При воплощении, оно грозило сделать маленькую семью настоящими изгоями в Пернау, за жизнь которых никто не даст и ломаного гроша. Но оно же позволит разрубить гордиев узел проблем, если их с герром Баумом план окажется провальным.

Что ж, решение принято, осталось позаботиться о его технической части. Вячеслав еле заметно усмехнулся. Кажется, он не зря химичил с теми карабинами, с лёгкой руки мастера уже получившими новое имя — автомат Стрелкова-Баума. Правда, пока, аббревиатуру АСБ, управляющий Руперт расшифровывает потенциальным покупателям как "автоматический стреломёт Баума", ну да Вячко не в претензии. Вот выкупится, уйдёт с сестрой из-под крыла паучихи, тогда можно будет и правильную расшифровку в инструкциях указать.

Узнает Маргарита? И что? Договорённость о запрете на работу с лёгким стрелковым вооружением была устной, да и касалась именно возни с железом, а не расчётов, так что формального повода придраться к уже ушедшему "волчонку" у неё не будет. Решит наказать сама? Так не того она полёта птица, чтобы тягаться с герром Баумом. Конечно, ещё возможен вариант, при котором паучиха постарается отыграться на самом Вячеславе… или его сестре. Но и в этом случае она рискует нарваться на неудовольствие мастера, ведь Стрелковы будут у него на контракте, а свои инвестиции обитатели Свободных территорий защищают рьяно и чаще всего, не оглядываясь на закон даже там, где он есть.

Если же паучиха будет слишком настойчива… Что ж, в этом случае Вячко просто воплотит план, приготовленный им на крайний случай, если не удастся мирно договориться с Ритой об уходе Анны.

— Славик! — позвала его сестрица и договорила, нахмурившись: — Не делай так больше. Эта улыбка меня пугает.

— Обещаю, — кивнул он, мысленно чертыхнувшись. Забыл идиотина, что в эмпатии Анна даст ему сто очков вперёд!

Одним-единственным решением проблемы, Вячеслав не ограничился и с новой силой погрузился в изучение учебников, лекций и записей из собрания герра Баума. Целей поиска он не озвучивал, но мастер был доволен рвением своего ученика и всегда с готовностью пояснял непонятные места, которых в старых записях по теории рунного программирования оказалось более чем достаточно. Так, незаметно для себя подросток изрядно пополнил собственную копилку технических знаний, необходимых любому стоящему мастеру-оружейнику, не ограничивающемуся в работе стандартными рунными цепями и скриптами… и перешёл к штудированию материалов, касающихся куда более серьёзных вещей. Информационное оперирование оказалось куда сложнее схем, необходимых для изменения тех или иных свойств материалов, но Вячеслав не унывал, и старательно продирался через нагромождения монструозных рунных цепей, включающих в себя сотни классов и подклассов, описывающих порой совершенно неясные пытливому мальчишке процессы.

Герхард Баум скрипел, фырчал и порой даже грозился запустить в неугомонного ученика чем-нибудь не в меру тяжёлым, но при этом старательно давил усмешку и вновь и вновь объяснял запутавшемуся в хитросплетении рун Вячку, смысл разбираемых им связок.

Вячеслав и прежде не отлынивал от изучения руники, с самого начала работы на мастерскую Баума закладывая серьёзный фундамент для дальнейшего строительства собственного храма знаний, теперь же, и вовсе как с цепи сорвался.

Надо отдать должное упёртости подростка, этот долгий, непрекращающийся штурм приёс свои плоды. В материалах, изучаемых им, всё реже и реже стали встречаться "белые пятна", разобраться с которыми самостоятельно Вячко не мог. Очевидно, что это заметил и его учитель, потому что вскоре герр Баум наконец не выдержал неуёмного любопытства мальчишки и перестал отвечать на его вопросы, советуя разбираться своими силами, дескать, "тебе это уже по плечу, вот и не ленись, думай, решай… сам".

А когда Вячеслав добрался до принципов так называемого "живого оперирования", мастер, будто чего-то испугавшись, вовсе закрыл ему доступ к своей библиотеке. Подросток, конечно, расстроился, но не настолько, чтобы рвать на себе волосы и умолять учителя отменить своё решение. Зачем, если к тому времени большая часть библиотеки Баума уже хранилась на старом коммуникаторе, врученном Герхардом малолетнему работнику, специально для учёбы, чуть ли не в первую же неделю его появления в мастерской? Единственно, жаль, что теперь с возникающими вопросами к учителю не обратиться. Но с другой стороны, зря что ли Вячеслав учился как проклятый?

И "живое оперирование" поддалось напору юности. Вот тут, Стрелков понял, почему Баум запретил ему работать с этим разделом руники. Более того, поняв, с чем он столкнулся, Вячеслав сам тут же снёс всю имеющуюся на коммуникаторе информацию, касающуюся живого оперирования на отдельный кристалл-носитель, который тут же перекочевал в один из тайников. За эти знания, в СБТ могут убить. Пусть они неполные, пусть кое-что остаётся для Вячеслава непонятным даже после четырёх лет непрерывного и очень качественного обучения рунике, но один только факт, что у него есть эти сведения, уже превращает Вячка в мишень.

Именно поэтому он тщательно затёр любые следы присутствия этих данных на "своём" коммуникаторе… вместе с логами вычислителя герра Баума, с которого и скопировал ту самую библиотеку. Вот тут пришлось изрядно повозиться, чтобы оставить лишь след обращения к одной из книг, в которой Вячко и обнаружил упоминание о живом оперировании, так всполошившем учителя.

Но это же Вячеслав! Он "мозги" любого боевого комплекса на раз ломает… спасибо Герхарду, не поленившемуся оплатить одному из своих мастеров работу учителем для малолетнего работника. Не деньгами, само собой, выходить за стоимость ученического контракта, герр Баум ни за что не стал бы. Он просто позволил своему мастеру выкупить пару мощных вычислителей, завалявшихся в одной из его лавок без толку и смысла. Дьердь был доволен и отработал заказ на все сто. Конкуренции мозгокрут не боялся, поскольку срок его контракта с Герхардом скоро истечёт, а после выхода на вольные хлеба, он всерьёз решил покинуть Пернау, и поискать работу техника в других городах Свободных территорий. Собственно, для открытия своего дела ему и нужны были специальные вычислители, так удачно нашедшиеся на складе герра Баума. И отрабатывал их Дьердь со рвением и энтузиазмом, ну а Вячеслава и не надо было заставлять учиться, так что процесс шёл семимильными шагами. Учёба пошла впрок, так что сейчас мальчишка без проблем сумел "навести порядок" в коммуникаторе и вычислителе мастера так, что следов его кражи не осталось. Пришлось убить на это несколько часов, работая по ночам из своей комнаты на Заднем дворе, но оно того стоило. Теперь никто не скажет, что у Вячеслава есть доступ к информации, за которую кое-кто из владельцев города легко открутит ему голову. В частности, та же компания "ИнтерТех", плотно оседлавшая тему человеческих модификаций.

Среди наёмников, конечно, встречаются одарённые, но основная часть — обычные люди, которым не светит пыхать огнём, хлестать противника водяными хлыстами или обрушивать под их ногами землю и резать тела потоками воздуха. А ведь им хочется… хочется хоть что-то противопоставить тем, у кого с Даром всё в порядке. Кто-то из них выбирает путь оператора ЛТК, обрекая себя вечно таскать на горбу двигательную систему, весом под сотню кило, и чувствовать себя неуютно голым без привычного экзоскелета, кто-то садится в кабину тяжёлого тактического комплекса, надеясь на огневую мощь и броню… а кто-то идёт по пути модификаций собственного организма, превращаясь в пожирателя кристаллов-накопителей. Нет, речь не идёт об имплантации различного "полезного" железа в человеческое тело. Это, пока, удел фантастических книг… и, как кое-где поговаривают, высоколобых "вивисекторов" в некоторых лабораториях.

Зато с нанесением рунных цепей и скриптов на тело, проблем нет, только плати. Хочешь личный щит? Не вопрос. Неделя на разработку индивидуального модификата, ещё неделя в лаборатории той же "ИнтерТех", и по выходу из неё, у тебя имеется мощная защита, активируемая на определённый жест или движение, только успевай менять кристаллы-накопители, гнёзда которых вживляются в кожу у основания рунескрипта.

Хочется иметь возможность поджарить противника мощным разрядом? Тоже не проблема… та же неделя на разработку идеально подходящего для эфирного тела носителя скрипта, три-четыре дня на его нанесение, и можешь изображать Зевса, опять же, пока хватит кристаллов-накопителей.

Вариантов множество, но у всех есть два минуса. Первый — те самые накопители. Обычные, продающиеся в любом магазине маломощные кристаллы для этого дела не годятся, слишком мала их ёмкость. Подходящие же кристаллы, синтетические, стоят ой как немало, а срок службы у них, при активном использовании, не так уж велик. Две сотни циклов "заряд-разряд" и "батарейки" можно выбрасывать, трескаются. Есть, конечно, другой вариант, но он ещё дороже, да и… кто же в Свободных территориях станет таскать на своём теле бриллианты в десяток карат? Подключать же к гнёздам питания даже самый лёгкий движок… так ведь и таскать его придётся на своём горбу и без всяких экзоскелетов.

И второй минус… он же часть первого. Стоимость разработки модификата и операции по его нанесению, превышает цену годового охранного контракта ветерана-наёмника примерно в три раза. Пятьдесят тысяч крон. Мало кто может позволить себе подобные расходы, но… копят, занимают или вкладываются с удачного контракта, и поток заказов у "ИнтерТех" не иссякает.

А ведь есть ещё и мастерские, специализирующиеся на создании так называемых "рунных артефактов". Не технике, хотя и она сплошь использует рунескрипты, а именно артефактов. Прежде всего, защитного типа. Но и созданием спец. боеприпасов они не брезгуют, а у одного наёмника Вячеслав как-то видел огромный тесак, которым тот на спор сделал строганину из щитка композитной брони ТТК "Фейерверк". И это тоже рунное оперирование "по-живому".

От техники использующей рунескрипты, оно отличается, прежде всего, сложностью и многофункциональностью. В этом плане, создание артефактов стоит где-то между рунной обработкой деталей и информационной руникой, используемой в программировании и работе тех же вычислителей и коммуникаторов. Но вычислительная руника оперирует информацией, а не физическими явлениями, а это совсем иной уровень энергий. Артефакторика грубее, в чём-то проще и требует солидной подпитки Эфиром, но позволяет влиять на физические объекты напрямую. А ещё, она абсолютно нетехнологична, поскольку требует подгонки рунескриптов к эфирному телу каждого конкретного изделия. Это проще, чем разработка модификатов, но куда сложнее, чем заводская штамповка, зато и эффективность конечного изделия куда выше. Цена же… то, что не купят десять тысяч человек, вполне может купить тот единственный, кому высокие характеристики конкретной вещи важнее возможности менять её каждые полгода на новую модель.

Специалистов такого уровня в Свободных территориях не так уж много и все они объединены в этакий "профсоюз", имеющий очень неплохие связи, как в среде наёмников, так и среди владельцев городов и территорий, что позволяет им не только успешно отбиваться от власть имущих, желающих прибрать к рукам таких спецов, но и активно давить тех, кто пытается пролезть на их "делянку" без спросу. Зная всё это, становится понятным, почему герр Баум так взвился. Его опасения можно понять, Если где-то всплывут артефактные поделки его ученика, "профсоюз" землю носом рыть будет, но найдёт автора. А контракт его, у кого? И что сделают с уважаемым городским торговцем герром Герхардом Баумом за "нелицензионную" торговлю артефактами? Да пеплом пустят вместе со всеми его магазинами, лавками, складами и мастерской, просто чтоб удержать других умников от таких проделок. А сам Вячеслав в этом случае, скорее всего, до самой смерти будет клепать артефакты для того же "профсоюза", тоже в назидание другим самоучкам. Как вариант…

Так ведь Вячко не идиот, и палиться, продавая рунированные предметы, и уж тем более, продавая разработки модификатов, не собирается. Но вот поэкспериментировать с теми же артефактами… для начала потихоньку, незаметно, никому не показывая результаты работ, он точно не откажется. Тем более что в отличие от модификатов, рунескрипты для артефактных предметов не требуют слишком сложных расчётов… и мощных кристаллов-накопителей, конечно, если не пытаться создать какую-нибудь вундервафлю, как отзывается о некоторых инженерных изысках мужа, фрау Малица. Вон, в зарядах для тех же стреломётов, вообще, используются обычные кристаллы типа ноль два или ноль пять, которые можно купить в любой лавке. Конечно, для чего-то серьёзного они не подойдут, но если рунескрипт получится слишком большим, то можно будет использовать накопители помощнее, вроде тех, что используются в коммуникаторах.

И снова были бессонные ночи, свет маленького фонарика под одеялом, чтобы не мешать соседям по комнате спать и сотни файлов с вычислениями и описаниями, в обязательном порядке сносимых на съёмный банк данных. А утром Вячеслав радовал окружающих красными, словно у вампира, глазами и богатырскими зевками.

Анюта косилась, хмурила брови, но ничего не говорила, и Вячко был ей благодарен за это молчание. Настолько, что к весне подарил ей первую свою поделку… на день рождения сестрёнки, если быть точным. Да, не удержался, потратил скопленные за год кроны на крепкую куртку и удобную обувь, в каблуках которой, в маленьких свинцовых контейнерах вполне комфортно и совершенно незаметно разместились два довольно ёмких кристалла, питающих затейливые рунескрипты, выцарапанные на металлических вставках в мысках ботинок. Сестрёнка и без того была рада новой обуви, практичной, прочной и удобной, надёжно удерживающей голеностоп, а когда узнала о небольшом секрете в подарке…

Вячеславу пришлось изрядно потрудиться, чтобы создать эффект "утяжеления", но оно того стоило. Теперь удар детской ножки обутой в непримечательный чёрный ботинок окажется неприятным сюрпризом для любого идиота, что осмелится напасть на Анюту. Ногу противнику она может и не сломает, но трещину в голени обеспечит легко. А главное, никаких внешних эффектов при включении "дробилки" нет, излучение кристаллов гасится свинцовой оболочкой, так что, в случае чего никаких претензий к Анне не будет. Зато какой урок для отморози, что посмеет напасть на маленькую девочку!

Неброская серая куртка, подаренная Вячеславом, тоже не обошлась без сюрпризов, правда, чтобы воплотить идею, ему пришлось самому простегать подкладку тонкой сеткой из технического серебра. Намучился изрядно, зато теперь, любой удар, хоть рукой, хоть ножом, будет распределён равномерно по всей поверхности куртки. Заряд стреломёта не удержит, конечно, но в условиях Пернау, и это совсем немало. И опять не обошлось без свинцовых контейнеров для кристаллов, которые, заботливый брат сделал в виде оконечников завязок куртки. Два в нижней части, два в верхней, на капюшоне.

Пятнадцать учтённых в записях паучихи, крон, много-много ручного труда по ночам и… радостное лицо Анюты в награду. О том, что сестрёнка проболтается о подарке, он не беспокоился. Анна доказала, что умеет держать язык за зубами, к тому же, он не поленился объяснить девочке, чем может обернуться раскрытие этого секрета для него самого и совершенно непричастного к этому подарку герра Баума. Сестрёнка прониклась и дала слово молчать. А вечером, по давней традиции, принятой среди обитателей Заднего двора, Стрелковы накрыли праздничный стол. Он, может быть, и не мог похвастаться особыми изысками и деликатесами, но и дети за столом собрались неприхотливые, так что для праздника им вполне хватило торта с чаем, газировки и вмиг разошедшегося по карманам пакета дешёвых мятных леденцов. В общем-то, по возрасту, Анна могла и не устраивать застолья, но Вячеслав вновь наплевал на это "право" и, как и все последние три года подряд, устроил любимой сестрёнке настоящий праздник. И плевать, что его копилка при этом показала дно!

Уже поздно вечером, когда Поггер разогнал "малышню" по кроватям, Вячеслав, как обычно, подошёл к комнате сестры, чтобы пожелать спокойной ночи… но был отловлен на подходе Ирмой. Кастелянша уверенно подхватила Стрелкова под локоть и, пока тот не опомнился, затащила в свою комнату.

— Что тебе нужно? — осведомился Вячеслав, оглядевшись по сторонам и убедившись, что в спальне кроме них двоих никого нет. Он мог бы вырваться из хватки кастелянши ещё в коридоре, но не почуял от неё опасности и… пошёл на поводу своего любопытства. Но бессмысленно тратить время, которого ему и на учёбу-то не всегда хватает, не входило в планы юноши, а потому, оказавшись наедине с "похитительницей", он решил сразу перейти к делу.

— Какой ты нетерпеливый, Славик… — надула губки Ирма, усаживаясь в потёртое, но заботливо прикрытое пледом кресло. И ведь умудрилась сесть так, что Вячеслав еле сумел отвести взгляд от открывшегося ему вида молочно-белой кожи бедра, оголившейся из-за задравшейся юбки, и без того не слишком длинной.

— Вячеслав, — поправил он Ирму, чувствуя, как начинают гореть кончики ушей. Девица, услышав его ответ, сложила руки на груди… точнее под ней, отчего тонкая ткань туго обтянула полные полушария, наглядно демонстрируя совершенно отрицательное отношение их хозяйки к традиции ношения бюстгальтеров.

— Да-да… кроме любимой сестрички никто не имеет права звать тебя Славиком, я забыла. Извини, — почти промурлыкала девица, театрально закидывая ногу на ногу. Теперь у Стрелкова пылали не только уши, но и щёки… а уж что творилось ниже… Тем временем, Ирма потянулась, словно кошка и, продемонстрировав гибкость тела, вмиг оказалась рядом со смущённым подростком. Тёплые губы коснулись уха застывшего истуканом Вячка. — Но может быть, ты позволишь мне сегодня звать тебя Славиком? В виде исключения, а?

Стрелков дёрнул головой, когда язычок Ирмы прошёлся по мочке, и шумно выдохнул.

— Что тебе надо, Зброева? — подавшись в сторону, настороженно произнёс он, старательно прощупывая эмофон девицы. И ничего не смог в нём разобрать. Предвкушение, насмешка… удовольствие. Жуткая смесь и какофония чувств.

— Ну, не будь таким серьёзным, Сла-авик, — пропела девица. — Что может быть нужно красивой, лишённой комплексов женщине от юного, но уже такого сексуального мальчика, как ты?

— Так вот отчего Поггер рвёт и мечет весь вечер, — понятливо протянул Стрелков, наконец сумев взять под контроль пошедшие в разнос мысли и эмоции. — Ты его сегодня бортанула, да?

— Гордись, милый. Ты заинтересовал меня настолько, что я решила променять ночь с этим жеребчиком на свидание с тобой, — улыбнулась Ирма. — И поверь, это был сложный выбор. Всё же, Адам у нас такой затейник…

— И за что мне такое счастье? — спросил Вячеслав, к возбуждению которого прибавилась толика отвращения.

— Хочу успеть первой, — вроде бы честно призналась та и, облизнув губы, договорила доверительным тоном… не лишённым, правда, игривых ноток, отчего юноша вынужден был вновь собирать свои мысли в кучку. Или это от скользящих по его торсу рук Ирмы? — Ох, ты не представляешь, как я хочу увидеть лица девок завтра утром, когда ты будешь выходить из моей комнаты. А ты покраснел, знаешь? Это так возбуждает. Первый опыт… неловкость… м-м…

— Любишь быть первой, значит? — перехватив ладонь девицы, уже скользнувшую под ремень его брюк, протянул Стрелков, вовсю стараясь удержать невозмутимое выражение лица и не выдать раздирающих его на части чувств.

— О да… А что, ты уже с кем-то успел? А может… — Ирма понизила тон и в деланном осуждении покачала головой. — Ох, Сла-авик, инцест это плохо, ты знаешь? Но я тебя понимаю, Анечка ведь такая милая, нежная… если бы не запрет Риты, я бы её уже…

— Ненавижу извращения… — неслышно скрежетнув зубами, пробормотал подросток, легко касаясь затылка вновь прильнувшей к нему кастелянши. Посыл Эфира отозвался обжигающим холодом в пальцах, и девица, закатив глаза, без чувств осела на пол. Вячеслав же, болезненно поморщившись, непроизвольно дёрнул сведённой судорогой рукой и, глянув на Ирму, выдохнул с уже нескрываемым брезгливым отвращением, — …и извращенок. Сука.