Разговор с мастером не затянулся надолго, Вячеслав был огорошен странным поступком учителя и в тот момент просто оказался не в состоянии задать всю ту сотню вопросов, что крутилась в его голове. А герр Баум, видимо, прекрасно поняв состояние ученика, просто выпроводил его из мастерской, дескать, утро вечера мудренее, иди поспи, оклемайся за выходные, а в следующий понедельник поговорим… на свежую голову. Издевался, в общем, но ученика выпроводил-таки.

До дома Вячко добрался без приключений. Поднимаясь в "свою" комнату, он на миг замер на площадке второго этажа, раздумывая, не заглянуть ли к сестре, но та решила этот вопрос за него. Стоило Стрелкову поставить ногу на ступень лестницы ведущей выше, как из темноты коридора выскользнула Аня и, ухватив задумавшегося брата за руку, потянула его в обратную сторону. И прежде чем тот опомнился, притащила его на первый этаж, на пустую по ночному времени кухню. Щёлкнул выключатель, и помещение озарилось неярким, но тёплым жёлтым светом.

— Ты почему не спишь? — прошипел опомнившийся Вячеслав, глядя на сонную сестрёнку.

— А почему ты не зашёл пожелать мне спокойной ночи? — с вызовом ответила та, но тут же улыбнулась. — Тебя ждала. Надеюсь, не зря?

— Вымогательница, — закатив глаза, протянул брат, отчаянно давя ответную улыбку.

— Эй, ты сам обещал! — ткнув Вячка кулаком в бок, заявила Аня. — Я тебя за язык не тянула. Ну… говори, давай!

— Что?

— Получилось? У тебя получилось? — чуть ли не прыгая вокруг брата, протрещала сестрица. Сон, одолевавший её совсем недавно, не выдержал такого энтузиазма и свалил куда-то далеко-далеко, так что сейчас этот ребёнок так и светился от любопытства и распирающей его энергии. И откуда она только взялась во втором часу ночи, после долгого дня… совсем не выходного, между прочим!

— Чтобы у меня да не получилось? — задрал нос Вячеслав, невольно заражаясь настроением сестры и, тихо рассмеявшись, вручил ей сделанный им браслет. — Меряй.

— Краси-ивый, — протянула Анна, вопреки словам брата, не спешившая надевать оказавшийся в её руках артефакт. Она погладила приятную на ощупь кожу, провела пальчиком по гравировке и улыбнулась, распознав в украшающих пластинку цветах "анютины глазки". Наконец, внимательно осмотрев подарок, девочка надела его на руку, и вытянула её перед собой.

— Не бог весть какое украшение, конечно… — начал было Вячеслав, за что тут же схлопотал шлепок по ладони и нахмуренный взгляд сестры.

— Не говори так. Это твой подарок. Он красивый. Он полезный, — короткими, отрывистыми фразами, проговорила Анна и, ярко улыбнувшись, ткнулась лбом в грудь брата. — Он мне нравится. Спасибо, Славик, ты лучший брат на свете!

— Я рад, что тебе понравилось, — осторожно погладив девочку по голове, произнёс тот и, отстранив от себя сестру, кивнул на обновку. — Опробуешь?

— Конечно, — с энтузиазмом кивнула та. — Как его включать?

— Просто направь в него Эфир. Чуть-чуть, — для верности, Вячеслав продемонстрировал процесс включения на своём браслете и… вынужден был дождаться, пока схватившая его за руку, Аннушка как следует рассмотрит его собственную обновку. — Аня!

— Да поняла я, поняла, — отвлёкшись от осмотра, отозвалась сестра. — А у тебя он другой.

— Согласись, на моей руке такая вещица как у тебя будет смотреться несколько… необычно, — пожав плечами, пояснил Вячко. — А мне не хотелось бы привлекать лишнее внимание, так что, дешёвый напульсник из тех, что можно купить за пять-десять геллеров, самое то.

— А… мой браслет? На него внимания не обратят? — нахмурилась девочка.

— Поверь, он тоже не стоит больше десяти геллеров. — Чуть смущённо произнёс Вячеслав. — Без "наполнения", естественно. Ну а кроме того, всегда можно сказать, что это тоже был мой тебе подарок, а я нашёл эти вещи среди барахла в мастерской, и забрал их с позволения герра Герхарда. Он это легко подтвердит.

— Ну и что… — словно сама для себя проговорила Анна и вновь улыбнулась брату. — Зато именно такого ни у кого нет! Так что… не в цене дело, Славик!

— У меня умная сестра, — тоном, словно сделал величайшее открытие, проговорил тот и усмехнулся. — Ты проверять-то его будешь, болтушка?

— И ничего я не болтушка, — надулась та, но долго изображать обиду не стала и, глубоко вдохнув, направила лёгкую волну Эфира в артефакт и тут же уставилась на брата.

— Работает-работает, — кивнул тот, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Сейчас где-то в сознании Вячеслава появилось чувство, точнее ощущение направления, указывающее точно вперёд, туда, где стояла его сестра. Что ж, осталось проверить экстренный режим и обратную связь…

— Обратную? — спросила Анна. — Это как?

— Понимаешь, когда я сде… — начал было отвечать Вячеслав, но тут же осёкся и хмуро взглянул на сестру. — Не понял.

— Что? — воззрилась на него та.

— М-м… если бы я не знал, что телепатия невозможна, то был бы абсолютно уверен, что именно она у тебя и прорезалась, — задумчиво проговорил Вячко, окидывая сестру изучающим взглядом.

— То есть? — с Анны, кажется, сейчас можно было писать картину "Олицетворённое недоумение".

— Ты спросила про обратную связь, о которой я не сказал ни слова, — протянул Вячеслав. А когда Анна открыла рот, чтобы задать очередной вопрос, остановил её одним жестом. — Не сказал, но подумал.

— Нет, ты сказал это вслух, — заявила девочка. — Я же отчётливо слышала!

— Что именно? — вкрадчиво поинтересовался её брат.

— Я отчётливо слышала, как ты сказал, цитирую дословно: "что ж, осталось проверить экстренный режим и обратную связь". Конец цитаты.

— Правильно. Только не сказал, а подумал, — уточнил Вячеслав. На что Анна упрямо покачала головой.

— Нет, я слышала своими ушами! Хочешь сказать, я вру?! — возмутилась она.

— Ни в коем случае, — теперь пришла очередь брата качать головой. — Моя сестра не врушка. Но всё же, я подумал, а не говорил этого вслух. Стоп-стоп-стоп! Не начинай. Лучше, проведём эксперимент.

— Какой? — тут же заинтересовалась девочка.

— Положи ладонь на артефакт и подумай о чём-нибудь. Точнее, попробуй проговорить какую-нибудь фразу, но не вслух, а про себя, как при чтении книжки. Давай…

Аня с подозрением покосилась на брата, но выполнила его просьбу.

— Ну, что? Получилось? — прищурившись, спросила она.

— Не поверишь, но… да, — обескуражено произнёс Вячеслав, недоумённо глядя на браслет на своей руке, и обессилено опустился на табуретку. — Не дай бог, кто узнает об этом. Обоих убьют… сразу, как только изучат артефакты.

— И что же я подумала, по-твоему? — с уже тающим недоверием спросила Аня. Ещё бы, ему не растаять! Славика такая буря эмоций накрыла, что впору от неё под стол прятаться… свинцовый!

— Что твой брат к ночи глупеет, — заторможено проговорил тот, продолжая буравить невидящим взглядом свой напульсник. Улыбка девочки сползла с лица. Теперь она поняла, почему вдруг брата обуял такой страх. Она подлетела к подростку и, изо всех сил его обняв, тихо проговорила:

— Мы никому не скажем. Обещаю, Славик, я буду молчать и никому ничего не скажу, слышишь?

— Слышу, мелкая. Слышу, — отозвался он, и Аня почувствовала, как сковавший брата страх, отступает, словно размывается… миг, и Вячеслав вновь собран и спокоен, как всегда. Девочка облегчённо вздохнула.

— А вообще, Слав, это же здорово! Теперь у нас с тобой есть свой личный способ связи. — Тихо произнесла она, отпуская брата.

— Согласен, — кивнул он, отходя от эмоциональной встряски. — Получилось, хоть и очень неожиданно, но не менее удачно. Я бы даже сказал, феерически удачно. В понедельник надо будет проверить, как действует связь на расстоянии.

— Так не говорят, — фыркнула Аннушка.

— Что? — не понял Вячеслав, успевший погрузиться в размышления о том, какой именно извив рунескрипта или волевого посыла автора, привёл его к такому результату.

— Я говорю, что словосочетание "феерически удачно", не существует. Так не говорят, вообще-то, — повторила Анна.

— Можешь предложить другой вариант? — спросил изрядно повеселевший Вячко.

— М-м… "очень удачно", например, — после недолгого раздумья, ответила девочка.

— Думаешь, в нашем случае, это достаточно выразительно?

— Согласна. Качественная характеристика не отражает и десятой доли степени твоего везения, — с абсолютно серьёзным лицом, заявила Анна и Вячеслав ошеломлённо моргнул. Ну, не ожидал он такого перла…

— Так! — наконец опомнившись, он негромко хлопнул в ладоши. — Прекращай троллить несчастного, уставшего и сонного, а самое главное, голодного брата!

— Есть на ночь, вообще-то, вредно, — задумчиво протянула Анна и, оглядевшись по сторонам, договорила: — Но раз мы всё равно уже на кухне…

— Вот именно, — согласно кивнул брат, — к тому же, такой стресс просто необходимо зажевать чем-нибудь… посытнее.

Да, паучиха была излишне скупа, да она не баловала живущих в её доме детей деликатесами, игрушками и шмотками, да она жёстко контролировала их финансы вообще и покупки в частности, но одного у бандерши было не отнять: она никогда не морила своих "подопечных" голодом… Хотя порой, за некоторые залёты, те и попадали в карцер, где могли провести пару дней на хлебе и воде, но такое наказание применялось только к старшим и лишь за определённые нарушения правил проживания на "Заднем дворе". В остальном же… в холодильнике всегда можно было найти что-нибудь перекусить, пусть без разносолов, но сытно и без каких-либо ограничений. Ну, почти без ограничений.

Именно поэтому, спустя четверть часа, Стрелковы сидели за огромным столом и с аппетитом наворачивали огромные бутерброды с дешёвой, но нарезанной толстыми ломтями колбасой, запивая их крепким и духмяным чаем. Ну и что, что из пакетиков? Пить можно, и с бутербродами получается очень неплохо. Ночной жор проходил, вроде бы, в полном молчании, а на самом деле брат с сестрой вовсю тестировали обновки, вышедшие из-под удачливой руки Вячеслава.

Выходной… как много в этом звуке! А у Стрелкова было неспокойно на душе. И ведь понимал, что в дни, когда он дома, люди Риты вряд ли станут подкатывать к его сестре, а беспокойство отчего-то не проходило. Не зря. Это он понял за завтраком, когда рядом с ним за столом устроилась Ирма. Короткий халатик, блудливый взгляд и постоянные, якобы неловкие прикосновения, то рукой, то грудью… вот об этом фронте, Вячеслав в круговерти событий попросту забыл.

Когда же Ирма вдруг уронила вилку и нырнула за ней под стол, до Вячеслава дошло, что разведка боем закончена и начался настоящий натиск. Иначе что бы руке этой б… делать на молнии его джинс?

Спасение пришло от любимой сестрички. Нервно дёрнув рукой, она ойкнула, и молоко из нечаянно перевернутого Аннушкой стакана, выплеснулось на пол. В другой раз, оно, может быть, даже долетело до пола, но не сейчас. Содержимое стакана почти полностью оказалось вылито на голову кастелянши, чего та, в своих попытках добраться до плоти Вячка, совсем не ожидала, и отреагировала как положено, писком и попыткой отпрянуть от льющейся сверху, холодной, только что извлечённой из холодильника жидкости. Удар головой о столешницу стал закономерным результатом дёрганий кастелянши.

Аннушка тут же принялась испуганно извиняться, да так искренне, что даже Вячеслав почти поверил в её раскаянье. "Волчата", оказавшиеся поблизости, уже приготовились наблюдать фирменный разнос от разъярённой Ирмы, всегда бывшей скорой на расправу, и даже за меньшие косяки, порой позволявшей себе отхлестать виновника по щекам до полного онемения лица, без всяких скидок на пол и возраст. Но тут их ожидания не оправдались.

Выбравшаяся наконец из под стола, кастелянша, белая от злости, со сжатыми в тонкую нитку губами, что свидетельствовало о крайней степени бешенства этой особы, вдруг глубоко вздохнула и… попыталась улыбнуться. Судя по тому, как "волчата" шарахнулись в стороны, не особо получилось, но что делать, это вопрос тренировок, а прежде у неофициальной хозяйки "Заднего двора", необходимости в таких занятиях явно не было. Сдерживать свои эмоции она никогда даже не пыталась.

Тем больше был шок у невольных зрителей этого представления, когда Ирма заговорила.

— Не переживай, Анни, я же понимаю, что ты это сделала не нарочно, — совершенно деревянным тоном проговорила кастелянша и, тихо охнув, вдруг покачнулась.

— Ой, Ирма, ты ушиблась! Больно, наверное… — тут же затараторила мелкая. — Давай, обопрись на меня, я помогу тебе добраться до комнаты.

— Нет-нет, — взмахнула рукой та. — Я для тебя слишком тяжёлая, вот, пусть твой брат меня проводит. Он сильный, даже если мне вдруг станет хуже, сможет донес… довести до комнаты.

М-да, быстро же она очухалась! Вячеслав переглянулся с сестрой, и та тут же воспользовалась артефактом, чтобы высказать брату всё, что одна добрая девочка думает о "хитрых дылдах с коровьими дойками".

Как и ожидал Вячко, транспортировка пострадавшей оказалась процессом весьма и весьма трудоёмким. Нет, вопреки собственному недавнему утверждению, Ирма вовсе не была тяжёлой, но пока подросток провожал её до комнаты, девка висла на нём так, словно ноги её вообще не держат. А взбираться с такой ношей на два лестничных пролёта, удовольствие ниже среднего. К тому же, сама Ирма не теряла времени даром и во время подъёма успела поприжиматься и потереться о Вячеслава почти всеми интимными местами. И ведь невдомёк дуре, что её прикосновения не вызывают у её "рыцаря" ничего, кроме брезгливости. Не потому, что шлюха, а потому что б… Впрочем, нет. Было у Вячка ещё одно желание — придушить эту дрянь, чтоб не поганила и без того хреновый мир своим дыханием. Знал бы кто, с каким трудом он сохранял невозмутимое выражение лица, когда прикасался к этой змеюке!

Допускать второй атаки Вячко не собирался. А в том, что она обязательно будет, как только за ними закроется дверь спальни Ирмы, сомневаться не приходилось. Именно поэтому, он и оставил эту самую дверь открытой и, сгрузив свою ношу на постель, быстро и незаметно прошёлся пальцами по кое-каким точкам на теле кастелянши, умудрившись при этом почти не потревожить Эфир. Вроде бы как невзначай. Приём подействовал моментально, так что отцепить от своей шеи обвившие её руки Ирмы, вдруг ставшие совершенно безвольными, для подростка не составило проблем.

— Вячик, подожди, — встрепенулась кастелянша и попыталась встать, но тут же повалилась обратно на кровать. Вот теперь, ноги её действительно не держали. — Ох, что-то мне как-то нехорошо и голова кружится. Вячик, посиди со мной.

Кажется, до неё только что дошло, что удар мог оказаться несколько сильнее, чем показалось изначально.

— Я сбегаю к мадам Рите, скажу, что ты себя плохо чувствуешь, — проговорил Вячеслав и, словно задумавшись на миг, протянул: — Может прислать кого из девчонок, чтобы присмотрели за тобой до прихода врача?

— Нет-нет, не надо ничего говорить Рите, — тут же запротестовала Ирма. Вот чего-чего, а упорства ей не занимать. — И девчонок не надо. Просто побудь со мной немного, Вячик. Я сейчас приду в порядок, только немного полежу…

— Но… Ирма, с головой шутки плохи! — воскликнул подросток. — Может, всё же вызвать врача?

— Не надо! — в голосе кастелянши прорезались командные нотки, но она тут же сбавила тон. — Мне уже лучше, правда. А если ты посидишь рядом, будет совсем хорошо. Пожалуйста…

Потоптавшись для вида на месте, Вячеслав вздохнул и осторожно присел на край кровати.

— Ладно. Но если я увижу, что тебе становится хуже, то тут же отправлюсь к мадам, — предупредил он. Ирма кивнула и, извернувшись змеёй, что ей удалось, даже невзирая на слабость, устроила голову на коленях подростка. Тот осторожно погладил довольную таким "достижением" кастеляншу по пышным волосам, раз, другой… очередное прикосновение, и настырная девица отправилась в объятия Морфея. Снова.

На этот раз, Вячеслав не стал сразу сбегать из комнаты Ирмы и, мысленно переговорив с сестрой, только убедился в правильности такого решения. Если верить так и брызжущей весельем Анне, то все девчонки старше тринадцати лет, что ещё не "ушли на контракт", сейчас циркулируют по коридору мимо комнаты кастелянши, старательно прислушиваясь к происходящему за закрытой дверью, и обжигая друг в друга о-очень подозрительными взглядами. Они бы может, не постеснялись и в замочную скважину заглянуть, но присутствие "конкуренток" не даёт развернуться.

От таких новостей, Вячеслав сначала опешил, но, прислушавшись доносящимся из коридора эмоциям, был вынужден признать, что сестрица не издевается над ним и не шутит. Загнанно оглядевшись по сторонам, Вячко остановил свой взгляд на окне и, вздохнув, принялся открывать фрамугу. Тихо и аккуратно.

Повторить однажды проторенный путь труда не составило, так что, спустя несколько минут Стрелков устроился на крыше уже знакомой пристройки и смог, наконец, перевести дух. А вскоре к нему присоединилась Анна, да не просто так, а с бутербродами и фляжкой с горячим чаем, за что Вячко был ей благодарен. Всё же, со всей этой кутерьмой, он так толком и не позавтракал.

— Думаешь, началось? — спросила Анна, наблюдая, как брат с аппетитом уничтожает очередной бутерброд.

— Других вариантов не вижу, — пожал он плечами в ответ.

— Тогда, почему на тебя лезет только Ирма, а остальные девчонки только облизываются издали? — задала закономерный вопрос сестричка, делая глоток горячего чая из фляжки… всё же, на крыше было довольно ветрено.

— Вот чего не знаю, того не знаю, — признался Вячеслав. Задумался и, машинально вонзив зубы в бутерброд, вдруг щёлкнул пальцами. Ну, хоть говорить начал, после того, как прожевал и проглотил пищу. — Предполагаю, Ирма затребовала себе "право первой ночи" а остальные энтузиастки горизонтальной работы не посмели ей возразить. Вот и ждут, крутятся вокруг, словно голодные акулы, но атаковать не решаются. Кстати, к тебе со странными разговорами пока никто не подкатывал?

— М-м, вроде бы нет… — задумчиво протянула Анна и, чуть покраснев, нехотя договорила: — Старшие девчонки в комнате, конечно, трещат о мальчишках, но меня в эти беседы не вовлекают. Хотя… Лотта в последние дни стала посматривать в мою сторону как-то… не так.

— Лотта? — нахмурился Вячко. О том, что эта смешливая пятнадцатилетняя девчонка плотно "ходит" под Ирмой… во всех смыслах, знали все старшие обитатели Заднего двора. Ей даже прочили "должность" старшей подруги, когда та съедет из заведения Доброй Риты. И интерес проявляемый белобрысой к сестре Вячко, подростка совсем не радовал. — И в чём заключается это самое "не так"?

— Неприятно, — скривилась Анна. — Она будто облизывает взглядом, а эмоции при этом такие… бр-р! Противно.

— Похоже на "гостей" заведения, когда они себе фею на ночь выбирают? — Уточнил Вячеслав.

— Точно! — Кивнула девочка.

— Плохо. Очень плохо, — пробормотал её брат и, глядя куда-то в пустоту, тяжело вздохнул. — Вот что, постарайся не оставаться с этой Лоттой наедине. Девчонки в комнате, "волчата" в гостиной или на кухне. Нужно, чтобы в её присутствии, рядом с тобой был кто-то ещё. В крайнем случае, если станет навязчивой, организуй ей прочистку организма, только не перестарайся с эфирным воздействием, хорошо?

— Может быть эмпатией бить? — Предложила Анна.

— Не вздумай! — Резко отреагировал брат. — Она не дура, один-два раза такой финт может и прокатит, а потом обязательно догадается о том, кто её "приласкал". Хочешь, чтоб Рита тебе блокираторы на руки надела?

— Нет, конечно, — стушевалась Анна и, чуть подумав, вскинула голову. — А Ирма не догадается?

— О чём? — горько усмехнулся Вячеслав. — Я же бездарь, помнишь? Калека с убитым даром.

— Не говори так! — моментально растеряв всё смущение, взвилась сестра. — Ты умный, ты талантливый. Вон какие артефакты делать научился! И эфиром в своём теле управляешь куда лучше, чем любой одарённый!

— Всё-всё, — замахал руками Вячко, и слабо улыбнулся. — Больше не буду. Но и ты прекращай, а то захвалишь, возгоржусь и нос задеру.

— Споткнёшься и упадёшь, — предупредила Анна и добавила, хитро прищурившись: — Уж я постараюсь.

— Язва, — констатировал со вздохом Вячеслав, что, правда, не помешало ему взъерошить волосы сестрёнки. Девочка фыркнула, выворачиваясь из-под его руки, но почти тут же посерьёзнела.

— Братик, скажи… — начала она, и тут же осеклась.

— Что? — Кивнул ей тот, подбадривая, и Анна решилась.

— Почему ты так против того, чтобы я стала "феей"? — скороговоркой выпалила она и, заметив, как разом помрачнело лицо Вячеслава, поторопилась договорить: — Нет, ты не подумай, я сама к этому не стремлюсь, но что тут такого? Большинство старших девчонок только и говорят о том времени, когда смогут уйти на контракт, и как они заживут по его закрытию, и… ну, никто не видит в этом занятии ничего такого зазорного.

— Знаешь, я бы мог сказать, что обещал маме перед её… уходом, не дать тебе повторить её собственную судьбу, и ограничиться этим, — брат посмотрел куда-то сквозь Анну и, хрустнув костяшками пальцев, резко мотнул головой, после чего попытался улыбнуться сестре. Вышло криво. — Но ты уже не та маленькая наивная девочка, какой была ещё год назад, а потому буду откровенен. Это путь в одну сторону. Все байки о "батистовых феях", встретивших в заведении своего "принца на белом коне" — сказки. Как и истории о шлюхах выбившихся в люди или, хотя бы, ставших владелицами собственных борделей. По крайней мере, в Пернау таких нет, точно. Татуировка стрекозиных крыльев, это билет в один конец. Клеймо навсегда, поскольку снятие его, процедура феерически дорогая и очень болезненная. И когда я говорю "дорогая", следует понимать, что я имею в виду не тысячи и даже не десятки тысяч крон, а сотни тысяч. Обладательницу такого знака никто и никогда не возьмёт замуж, да что там! Ей и работы иной не найти, даже официанткой в кабак не возьмут… точнее, не так. Взять — возьмут, но знак-то никуда не денется, и будет продолжать фонить, однозначно давая понять окружающим, с кем они имеют дело. И если вдруг какой-нибудь посетитель решит такую официантку разложить на столе, ему и слова никто против не скажет, хозяева заведения просто включат "услугу" в итоговый счёт, и всё. Кроме того, как ты думаешь, почти все "фейки" Пернау работают исключительно в борделях? Ведь им куда выгоднее было бы принимать гостей на дому и не отстёгивать процент хозяйке заведения? Не знаешь? А я скажу… не отворачивайся! Ты хотела услышать, так слушай. Защита! Бордель защищает своих работниц. Если же шлюха окажется слишком жадной и начнёт работать в одиночку, то вскоре обнаружит, что любой клиент может попользовать её… о ужас! совершенно бесплатно. И доказать что-либо будет невозможно. Показания "батистовых фей" даже в судах доказательством не считаются. Собственно, их не только в суде, как свидетелей не принимают, но и как видоков в поединках. Шлюху можно избить, ограбить, убить, да хоть на куски разрезать. Всё что будет грозить виновнику, это возмещение убытков держателю контракта, если он есть. Если же нет…

— Бра-ат… — скривилась от отвращения Анна, явно неготовая к таким "откровениям". Но тот и ухом не повёл.

— Иными словами, сестрёнка, шлюхи в нашем обществе, людьми не считаются. Они не субъект права, а объект… и то, только в том случае, если работают по контракту в официальном борделе. То есть, батистовые феи, всего лишь вещи. Живые игрушки, не более. И если у такой вещи нет хозяина, то её и сломать можно без всяких последствий. А теперь, думай, хочешь ты себе такой судьбы? — к концу монолога, Вячеслав разве что не полыхал от гнева, и под его взглядом Анна чувствовала себя очень неуютно, успев уже не раз укорить себя за заданный вопрос.

— И что, наши девчонки этого не понимают? — справившись с валом эмоций брата, спросила она после долгой паузы, когда увидела, что Вячко немного успокоился.

— Психологическая деформация, — развёл руками тот. — Мы живём в очень замкнутом и своеобразном мирке на задворках борделя, Анют. Фейки из заведения Риты влияют на обитателей Заднего двора, те видят перед собой пример и, естественно, следуют ему, благо на ком тренироваться здесь в достатке, "волчат" на Заднем дворе никогда мало не было, и, самое главное, они тоже совсем не против экспериментов, гормоны-то играют. Это потом придёт осознание, что не всё так радужно, а пока они рассматривают будущее феи, как возможность получать деньги за удовольствие.

— Даже Ирма? — недоверчиво спросила Анна.

— Она — первая. Рита умеет подбирать кадры, знаешь ли. Или ты считаешь, что Зброева сама, на одной своей воле выбилась в лидеры на Заднем Дворе? — усмехнувшись, произнёс Вячеслав. — Дудки. Наша кастелянша хитра, мстительна, и умело пользуется своим женским началом для манипуляций… но при этом, совершенно не умеет думать наперёд. Да и в принципе, с головой не особо дружит. Нет, сама бы она на "трон" не влезла, просто нашей хозяйке нужен именно такой типаж для промывания мозгов малолеток. Достаточно сильный и глупый, чтобы собственным примером и волей вести остальных девиц прямиком под клеймо в виде изящных крылышек. Так-то.

— А Поггер?

— Адам — идиот, — резко откликнулся Вячеслав. — И долго в любимчиках у Риты не проходит. Как только ей надоест этот жеребчик в собственной постели, она вышвырнет его на контракт, а если сильно накосячит, то Рита просто сдаст его в качестве "мяса" наёмникам.

— Ты так уверен? — Спросила Анна. Как и большинство детей, живущих на Заднем дворе, она побаивалась Поггера, несмотря на то, что в последние пару лет Адам даже голос на неё особо не повышал.

— Понимаешь, реально, задачей "жеребчика" был контроль "волчат" и привитие нашей братии уважения к Рите, но так уж вышло, что старшие уже разошлись по личным контактам, да и Адам не был для них авторитетом. Младшие, в большинстве своём, ещё даже не пристроены в ученичество, а в силу возраста, Рита для них нечто далёкое и совершенно туманное. Таких как я, на Заднем дворе, сейчас девять человек, втирать нам о доброте бандерши уже бесполезно, с этой задачей Поггер не справился, да и командовать нами он не рискует, мы ведь и огрызнуться можем, а тогда велик шанс, что до своего ухода на контракт к учителю, Адам просто не доживёт. В общем, вся его деятельность на данный момент сводится к согреванию постели Риты и обучению будущих батистовых фей премудростям их профессии на практике. И всё.

— И Рита так легко это воспринимает? — удивилась Анна.

— А ей до мальчишек особо дела нет, — развёл руками Вячеслав. — Процесс получения дохода с нас отлажен и правки не требует. Единственное, что её беспокоит, это возможность того, что кто-то из ребят затаит на неё зло. Именно поэтому она старается на нас не давить.

— А от девчонок, значит, она зла не ждёт? — прищурилась Анна.

— Может быть, и ждёт, но… что ей может сделать бесправная говорящая кукла, да ещё и сидящая на привязи в чужом борделе? — проговорил Вячеслав.

— Она ошибается, — резко произнесла девочка. Её брат промолчал, лишь согласно кивнув в ответ. Но если бы только Анна увидела его оскал в этот момент…

Герхард сдержал обещание, и на исходе первого рабочего дня вызвал своего ученика на разговор. Под недовольным взглядом управляющего Руперта, Вячеслав ушёл на ужин в хозяйский дом, и опять беседа началась лишь после окончания трапезы.

— Спрашивай, Вячеслав, — кивнул герр Баум, когда его супруга, убрав пустую посуду со стола, скрылась на кухне. В деловые разговоры мужа она предпочитала не вмешиваться… что, как точно знал сам Вячко, совершенно не мешало ей влиять на решения своего мужа.

— Зачем? — тихо спросил тот.

— Что "зачем"? — изобразил недоумение мастер.

— Зачем вы так старательно подсовывали мне материалы по живому оперированию? — упрямо проговорил Вячеслав.

— Чтобы ты учился, это же логично, — невозмутимо пожал плечами Герхард, но его усы дрогнули, скрывая лёгкую улыбку, коснувшуюся губ старика.

— Логично, — кивнул Стрелков, старательно сдерживая поднимающийся в груди гнев. — А то, что эти знания сделают из меня мишень для профессиональных артефакторов, это мелочи, должно быть? Сопутствующий риск, да?

— С какой стати коллегам охотиться на моего ученика? — на этот раз герр Баум не стал скрывать широкой улыбки.

— Вы… артефактор? — неверяще выдавил Вячеслав, когда отошёл от шока.

— Был таковым, — согласно наклонил голову Герхард. — К сожалению, годы не щадят никого, и в последние несколько лет я вынужден был отойти от дел. Но по сложившейся в нашей организации традиции, я обязан подготовить преемника. Мой выбор пал на тебя.

— Почему?

— Хм… ты упрям, настойчив, талантлив и более чем мотивирован, — коротко пояснил мастер. — Не понимаешь?

— Не совсем, — покачал головой Вячеслав.

— Что ж, уточню. Мне известно о твоей проблеме с даром. Известно с первого дня, с того самого момента, как Рита предложила отдать одного из своих "волчат" на обучение в мою мастерскую, — медленно заговорил герр Баум. — Именно тогда, просматривая досье на мальчишек с Заднего двора, я обратил внимание на мелкого десятилетку, в чьём личном деле стояла отметка об имеющемся у него даре и полной невозможности его использовать. Я мог бы взять в учёбу любого из твоих соседей, но ни одному из них не предложил бы стать артефактором. Даже тем двоим, что могли похвастаться наличием дара. Но вот ты… о, я посчитал тебя откровенной удачей. Кто ещё может оценить всю прелесть живой работы с рунами, как не тот, кто имея доступ к Эфиру, не может им управлять? Кто отчаянно завидует одарённым и будет из кожи вон лезть, чтобы их превзойти? И ты оправдал мои надежды. У меня никогда не было ученика, столь исступлённо изучающего всё, до чего могут дотянуться его руки и разум. А скорость, с которой ты запоминаешь и обрабатываешь информацию? За неполных четыре года ты изучил больше, чем другие усваивают за восемь-десять лет! Как я мог отказаться от такого ученика, Вячеслав?

К концу этой тирады, Стрелков смотрел на сидящего перед ним мужчину абсолютно пустым взглядом. В его голове с трудом укладывался тот факт, что он, четыре, точнее, уже почти пять лет учится не просто в оружейной мастерской, а у одного из немногочисленных артефакторов Свободных территорий. Но, в конце концов, Вячко всё же пришёл в себя.

— Выходит, я должен буду занять ваше место в…

— Ассоциации? — улыбнулся герр Баум. — Ну, положим до этого момента тебе ещё расти и расти. Всё же, каким бы ты ни был талантливым учеником, и как бы я хорошо к тебе не относился, но отдавать юнцу кресло торгового представителя ассоциации в восточном секторе Свободных территорий было бы нерационально, согласись? Но своё место в производственной части организации, ты займёшь… как только сдашь экзамен.

— Экзамен? — переспросил Вячко.

— Конечно, — кивнул мастер. — Каждый ученик, приходящий в ассоциацию артефакторов сдаёт вступительный экзамен, по которому наши специалисты определяют его уровень знаний и умений. Но тебе об этом думать рановато, вот в следующем году, после того как ты выйдешь из-под крыла Риты и выкупишь у меня свой контракт, я с удовольствием подам заявку на твоё вступление в ассоциацию.

— Почему именно так? — поинтересовался Вячеслав.

— Потому что вступить в наше общество может только свободный человек. Непреложное правило. Артефакторы независимы. Так было, так есть, так должно быть всегда, — резко ответил герр Баум, но тут же смягчил тон. — Нас немного, Вячеслав, и мы вынуждены защищаться от давления извне. В нашей истории уже бывали моменты, когда зависимые от посторонних людей или организаций, артефакторы почти приводили нашу организацию к краху. С тех пор, мы старательно следим за тем, чтобы участники ассоциации были максимально защищены от посягательств со стороны.

— Расскажите мне о вашей организации, — попросил Вячко после недолгого молчания. — Если уж я стану её участником, мне нужно знать об ассоциации побольше, не так ли?

— Хм, пожалуй, ты прав, — протянул Герхард, и вдруг хохотнул. — Если бы ты не спросил об этом, я был бы разочарован. Давай сюда свой коммуникатор.

Вячеслав протянул учителю потёртый браслет и уже через секунду тот тихо звякнул, оповещая о пришедшем файле.

— Изучишь на досуге. Возникнут вопросы, задавай, обязательно отвечу, — произнёс мастер, возвращая ученику коммуникатор. — А сейчас, вали домой, а то сестра взбучку устроит, время-то уже за полночь.