Глава 1

Дверь в квартиру тихо отворилась и две тени, чуть замешкавшись, скользнули в темноту коридора, на миг прорезанную лучом света от тусклого плафона, освещавшего лестничную клетку. Незваные гости беззвучно пересекли холл и, миновав гостиную, замерли у входа в спальню. Створка двойно двери подалась без единого скрипа, словно её специально смазали для такого случая, и через миг обе тени замерли у широкой массивной кровати.

Спеленать мальчишку оказалось даже проще, чем рассчитывал Мурый. Объект их интереса беззаботно дрых и даже когда его принялись вязать, проснулся не сразу. Ладонь Мурого зажала мальчишке рот, Тумба защёлкнул на его запястьях наручники, и в этот момент глаза мелкого распахнулись, чтобы тут же закатиться. Он просто потерял сознание! Такого, Мурый не ожидал, но… может, оно и к лучшему? Меньше возни и проблем…

Рот мальчишки, он заткнул кляпом скорее из предосторожности, чем по необходимости и, закинув безвольное тело на плечо, кивнул напарнику. Проходя по коридору, Мурый с сожалением покосился на дверь в спальню хозяйки квартиры и, с тихим сожалеющим вздохом пообещав себе, что ещё вернётся, шагнул к выходу, следом за Тумбой.

Рутгар тихо рыкнул и хлопнул ладонью по подоконнику. Видеорегистратор, казалось, так удачно помещённый им на плечо этого питекантропа, исправно работал до тех пор, пока Мурый не закрыл обзор, придавив камеру телом спеленутого мальчишки. Такое впечатление, будто камеры просто отказываются работать в присутствии этого мелкого, так или иначе. Кстати, на днях следовало бы проверить, отчего сдохла сеть видеоконтроля, установленная в квартире Аглаи, хм… Вообще, сообщение об отключении регистраторов, пришедшее практически сразу после его разговора с девчонкой, немного напрягло Рутгара, но отменять из-за этого операцию, которая должна принести немалый куш, он не собирался. Всё же, вероятность того, что отключение сети наблюдения было спланированным, слишком мала… но и тут старый кидала подстраховался, снабдив исполнителей своей затеи видеорегистратором, на случай непредвиденных осложнений. Но, как сейчас он мог наблюдать, почти воочию, страховка не понадобилась. Дуболомы справились с задачей и никаких препон им никто не чинил.

Проследив на экране зеркома, как исполнители втаскивают тело мальчишки в его квартиру, Рутгар усмехнулся. Дело сделано, осталось только позвонить Мурому и сообщить, где он может найти свой гонорар.

Старик набрал на зеркоме номер и… нахмурился. Питекантроп и не думал брать свою стекляшку. Что за чёрт? Рутгар выругался и тут же замер. Ему показалось, что рядом скрипнула доска. Обведя взглядом захламлённый чердак дома, где он дожидался окончания работы Мурого и его напарника, старик подслеповато прищурился. В темноте, еле рессеиваемой лунным светом, неверным и тусклым, льющимся в открытые слуховые окна, рассмотреть что-то на расстоянии больше пяти-шести метров было нереально. Показалось?

Рутгар вздохнул, нащупал в кармане рубашки блистер и, хрустнув фольгой, сунул под язык «сердечную» пилюлю. Возраст, будь он неладен, и нервы… а ведь ещё лет пять назад, его иначе как Железным Рыгой не звали. Не, точно на покой пора. Ну да ничего, вот закончит дело с Аглаей и всё. Осталось меньше трёх месяцев, а там, можно считать пенсионный фонд сформированным, и катить куда-нибудь на острова, греть старые косточки под пальмами, в обществе податливых мулаток. Эх…

Удар, обрушившийся на затылок, оборвал мысли и мечтания старика. А когда он всё же пришёл в сознание…

— Доброй ночи, неуважаемый. Ну-ну, не стоит притворяться. Ваш актёрский талант всё равно никто не оценит. Открывайте глазки, не стесняйтесь — Тихий голос, раздавшийся над самым ухом Рутгара, прозвучал совершенно неожиданно. Старик был уверен, что его обладатель находится в другом углу комнаты, все его чувства говорили об этом!

Рутгар открыл глаза и поморщился от полоснувшего по ним света неожиданно зажженной лампы, кажется, направленной точно в лицо.

— Свет. — Прохрипел старик, поморщившись. Впрочем, показное недовольство и ошеломление не помешало его отточенному разуму моментально начать обсчитывать возможные варианты действий.

— О! Прошу прощения, не удержался. — Хохотнул всё тот же голос, молодой и… определённо знакомый. Впрочем, Рутгар тут же понял, кому он принадлежит. Тот самый мальчишка, барыш ходячий. — Давно мечтал побывать в шкуре следователя. Знаете, как в фильмах, чтоб прикрученный к полу стул, «шуба» на стенах, свет лампы в лицо и рык: «здесь я задаю вопросы!». А тут такой удобный случай. Правда, декорации подкачали, но, как говорится, не бывает так, чтоб всё и сразу.

Насчёт декораций, Рыга вынужден был согласиться. Проморгавшись и оглядевшись по сторонам, он с удивлением понял, что находится в квартире Аглаи. В гостиной, если быть точным. Сидит, примотанный липкой лентой к стулу, а Мурый с подельником и вовсе обосновались на полу в полулежачем положении. Кажется, их просто привалили к стене, чтоб не сползли на пол. Да ещё и на цепь посадили. Стоп, цепь?

— А, вы заметили. — Улыбнулся мальчишка, проследив за взглядом Рутгара. — Да, пришлось немного стреножить ваших подельников… ну и чуть придушить, чтоб не орали, и не будили опять бедную девочку. Она и так по вашей милости пострадала, зачем ей ещё «делать нервы», как говорят в одном славном городе, не так ли? Кстати, а чего вы к ней привязались-то, а?

— Пострада-кха-ла? Привязались? Не понимаю, о чём ты. — Выдавил из себя Рыга. В несознанку ему уходить не впервой, так что и маска соответствующая, легла как родная.

— Тц, нехорошо маленьких обманывать. — Растянул губы в холодной улыбке его собеседник. — Или вы решили присоединиться к моей игре в следователя на допросе? В смысле, изобразить допрашиваемого? Не стоит, право, совсем не стоит. Поверьте, роль раскаивающегося грешника, искренне страдающего от совершённых им преступлений и стремящегося искупить причинённое зло, подойдёт вам куда больше.

— Чего? — Неподдельно удивился Рутгар.

— Точно. Предлагаю сменить сюжет нашего спектакля. Я постараюсь изобразить священника, а вы того самого грешника. Правда, креста у меня нет, но думаю, этот медальон вполне может его заменить. Не бог весть что, конечно, зато красивый. Поехали? — Хлопнув в ладоши, произнёс гость Аглаи, удобно устроившийся на стуле напротив связанного Рутгара. Взгляд старика невольно сосредоточился на затянутых в тонкие чёрные перчатки, руках его пленителя, крутящих вокруг пальцев тонкую серебристую цепочку с тем самым медальоном, действительно, довольно красивым для недорогой серебряной безделушки. Явно не заводская штамповка.

— Парень, ты ненормальный? — Спросил Рыга, почти искренне. Ну не укладывается поведение мальчишки в шаблоны. Совсем. Даже если предположить, что он пересмотрел паршивых боевиков.

— А что есть норма, и где пролегают её границы? — Пожал плечами тот, не переставая улыбаться. Медальон качнулся из стороны в сторону. — Впрочем, это из другой оперы. Итак… покайся, сын мой! Хм, забавно звучит из уст семнадцатилетнего пацана в адрес такого старпёра, да? Всё-всё, не отвлекаюсь… и ты не отвлекайся. Играем с полной отдачей, как на премьере. Играем же? Вот и не отвлекайся. Совсем. Смотри на медальон, если тебе так будет удобнее, и представь, что это крест. Представь. Медальон-крест, серебро блестит, видишь? А серебро — святой металл. Вот и это святой медальон… святой крест. Ты видишь. Смотри, как сияет… Видишь. Он святой… Ты же христианин, ты веришь. Ты слышишь меня и веришь, ведь у меня в руке святой крест, слышишь? Слушаешь меня… веришь святому кресту… видишь крест… веришь мне…

Медальон сверкнул отражённым от лампы светом, кольнув глаза, а голос мальчишки вдруг отдалился и вроде бы стал ниже? Или нет? Что он хочет? Верить?

— Верю. — Медленно проговорил вслух Рутгар.

— Разговор по душам, что может быть лучше? Ты меня слышишь, Рыга? Ты меня слышишь… слушаешь… внимательно слушаешь… ты мне веришь…

Глаза Рутгара не отрываясь следили за покачивающимся перед его лицом серебряным крестом.

* * *

Я с наслаждением потянулся и, облегчённо вздохнув, присосался к кружке с холодным мятным чаем, принесённым Аглаей. Закончил. Наконец-то закончил с этим ублюдком. А назвать иначе Рутгара по прозвищу Рыга, я не могу. Впрочем, если бы не мои скромные познания в менталистике, возиться пришлось бы куда дольше. А так, поток внимания, которым я буквально укутал старого урку, довольно быстро вывел меня на нужную волну, иначе бы я ещё час бился над тем, чтобы подчинить его волю. Впрочем, и с нынешними своими умениями, я еле его пробил. Железная сволочь. Ну да ничего, и не таких ломали…

— И что теперь делать? — Голос Аглаи вывел меня из состояния умиротворения.

— Да ничего. Вступишь в наследство и будешь жить, как хочешь. Про «долг» забудь. Нет его. — Я кивнул на лежащие перед девушкой документы, найденные мною в квартире её соседа после допроса последнего. — И про гавриков этих тоже можешь забыть, они тебе больше не навредят.

Когда я притащил найденного мною на чердаке и аккуратно вырубленного Рутгара, решив присоединить автора затеи с моим похищением к его незадачливым исполнителям, надёжно спелёнутым ещё заговоренной мною дверной цепочкой ещё на входе в квартиру, то нашёл Аглаю, стоящую над телами двух мордоворотов. В тот момент девушка была явно не в себе, бледная с совершенно сумасшедшим взглядом, она тряслась словно осиновый лист. Пришлось немного отложить расспросы пленников и озаботиться состоянием хозяйки квартиры… Каково же было моё удивление, когда оказалось, что в заглянувших к нам на огонёк гостях, она узнала тех самых «кредиторов», что приходили выбивать из неё долги покойного братца. Честно, в тот момент я даже немного разочаровался в Рутгаре. Провернуть такую скоростную импровизацию и спалиться на личностях исполнителей! Ну что ему стоило припрячь к моему похищению кого-то другого? Ну да, он предупредил, чтоб девчонка не высовывалась из своей комнаты, когда за мной придут, но… не учесть женского любопытства?! Я ведь тоже велел ей не выходить из спальни, пока не закончится этот фарс. И что, она меня послушалась? Да щазз, как говорит молодняк в том мире!

С другой стороны, эта «случайность» убедила меня в моих подозрениях относительно личности прессующего девушку индивидуума. Оставалось только выяснить, зачем ему это понадобилось. Выяснил и подивился изощрённости комбинаций старого кидалы, решившего наложить лапу на наследство оставленного его старым приятелем своим детишкам. А оно было немаленьким, как душеприказчик почившего подельника, Рутгар знал это очень хорошо… и не спешил делиться этой информацией с наследниками. Сначала, ввиду их малолетства и несовершеннолетия, а потом, Аглаю закрутили проблемы с братом-наркоманом, и ей стало не до наследства, тем более, что благодаря Рутгару, девушка была уверена, что как такового наследства-то и нет. Рутгар был убедителен… впрочем, и сама Аглая, как я уже заметил, отличается некоторой наивностью. Причём, старый упырь изначально нацелился именно на неё, как конечного бенефициара. Подсадил её братца на наркоту, не сам, разумеется, после чего уговорил бедолагу составить завещание на свою долю наследства в пользу сестры. Он же организовал долговременный оплаченный съём квартиры, что вкупе с долговой распиской брата, позволяло держать саму девочку на коротком поводке. А вот дальше… примерно через три месяца от сегодняшнего дня, по планам Рутгара, Аглая, вступив в наследство своего брата, должна была, ни много ни мало, отдать ВСЁ своё имущество в уплату мифического долга. Именно к этому старый упырь планомерно подводил девушку, осторожно капая ей на мозги, по типу: «Потерпи немного, милая. Вот, вступишь в права наследника, и отдашь все долги. И всё будет хорошо. Я же душеприказчик не только твоего батюшки, но и твоего несчастного брата. А у него, в отличие от моего старого друга, кое-какие деньги на счету имеются. Как раз хватит, чтобы с долгами рассчитаться». У этой твари даже образец договора был подготовлен! Я его среди прочих бумаг нашёл. Сука старая.

— … фей. Ерофей! — Я встрепенулся, выплывая из багрового тумана ярости, затопившего сознание, и попытался улыбнуться Аглае, с тревогой вглядывающейся в моё лицо.

— Извини, задумался. — Повинился я.

— Ничего. — Девушка вздохнула и, кивнув в сторону тел бандитов, спросила, — а что ты с ними делать будешь?

— Сдам в военную комендатуру с видеозаписью их признания. У них не вывернутся, и свой «пятнарик» схватят точно. — Ответил я, указав на камеру, стоящую на столе, взятую мною, разумеется, из неисчерпаемых запасов Рутгара.

 

Глава 2

Прошедший вечер меня вымотал почти так же, как побег от «особняков» в Ведерникове. Да, собственно, и не удивительно. Мало того, что я весь вечер клепал защитные артефакты, потратив на это немало сил, так ещё и во время основного действа, я воспользовался тем же приёмом с подменой живых людей на иллюзии, что и в полицейской управе, но в этот раз всё вышло быстрее и чуть легче. Дверная цепочка, превращённая мною в довольно мощный, хотя и узкоспециализированный артефакт, спеленала пришедших в гости мордоворотов, едва они оказались в квартире Аглаи. Быстро и незаметно для наблюдавшего за их действиями через очередную камеру, Рутгара. Мне осталось только перенести обнаруженный «жучок» с тела реального Мурого, на сформированную мною пылевую иллюзию, и разыграть спектакль с захватом. А пока «актёры» крались по комнатам, я получил возможность заглянуть в гости к автору затеи с похищением. Вот только в его квартире оказалось пусто. Честно говоря, в тот момент я успел проклясть сам себя последними словами. Как можно было не учесть такую возможность?! Но потом одумался. Видеорегистратор, снятый мною с вырубленного громилы слишком мал, чтобы иметь достаточно большой радиус действия, а потому у меня были все шансы найти Рутгара до того, как он сможет что-то заподозрить. Собственно, так и получилось. Старый упырь нашёлся на чердаке дома, готовый дать дёру через соседние подъезды, в случае, если план захвата по каким-то причинам провалится. Рисковый дядька, что тут скажешь…

Но и там я чуть не провалил затею. Кто же знал, что этот старик окажется таким чувствительным к чужому вниманию? Пришлось вырубать его прямо там, на чердаке и тащить в квартиру поближе к его подельникам, хотя изначально я собирался провести допрос сразу, на месте, без участия чьего-то любопытного носика. Вышло же… ну, как говорил Пеликан: «что выросло, то выросло». А потом был допрос с гипнозом, так удививший Аглаю. И снова расход сил. А ведь мне ещё предстояла поездка по ночному городу.

— Но ведь сейчас комендантский час! — Напомнила Аглая.

— Предлагаешь, оставить их здесь до утра? — Усмехнулся я.

— Н-нет. — Бросив взгляд на связанных, пребывающих без сознания бандитов, девушка поёжилась.

— Вот и я думаю, что это плохая идея.

Потихоньку стащив беспамятных мордоворотов вниз, и сложив их тела на первом этаже дома, под лестницей, я нашарил в кармане отобранный у Мурого брелок с ключами от авто и, прикрывшись пятном темноты, выглянул на улицу. Убедившись, что во дворе никого нет, я щёлкнул клавишей сигнализации и довольно улыбнулся, когда увидел, как стоящий чуть в стороне от входа в подъезд, потрёпанный седан приветливо моргнул габаритами. Таскать по ночному городу на своём горбу этих мордоворотов, мне совершенно не хотелось. Нет, можно, конечно, было бы воспользоваться машиной Рутгара, но старый упырь предпочитал передвигаться на почти такой же летяге, как та, которую некогда отдал мне в пользование дед Богдан. Разместить на ней четырёх человек разом будет о-очень непросто, даже с учётом того, что мои пленники сейчас больше похожи на мешки с картошкой, нежели на людей. А вот седан, это совсем другое дело! Правда, есть другая проблема. Кажется, старый упырь здесь, не единственный любитель хоумвидео. Я покосился на камеру, висящую под козырьком подъезда, прямо над моей головой, и… отказался от идеи грохнуть её, как и прочие. Судя по виду, эту штуку присобачили сюда для пущей безопасности, расколочу её, и начнётся суета. Оно мне надо? Совсем нет. Значит, придётся действовать иначе.

Чтобы наложить качественную иллюзию на пространство меж подъездом и седаном бандитов у меня ушло почти четверть часа, хотя сам коридор иллюзии оказался довольно лёгким, но вот идеальное совмещение картинки потребовало немало усилий. Как бы то ни было, но с этой задачей я справился и получил возможность перетащить пленников, не беспокоясь о видеозаписи. Бесчувственные тела заняли своё место в салоне, после чего я вернулся в подъезд и развеял фантом пустой площадки перед ним. Чуть передохнув, я накинул на себя образ Мурого и создал двух пылевых болванчиков схожих обликом с двумя другими пленниками, после чего, глубоко вздохнул и, открыв подъездную дверь, вновь двинулся к седану. И этот раз будет последним.

Машина тихо загудела нагнетателями и, поднявшись на четверть метра над землёй, плавно тронулась с места. Честно скажу, сидеть на пассажирском сиденье и управлять автомобилем с помощью телекинеза, задачка не из простых. Пусть, здесь нет необходимости переключать передачи, за отсутствием таковых, но контроль движения автомобиля от этого не становится проще. Сесть же за руль, я не могу. Место занято тушей владельца автомобиля и меняться с ним я не собираюсь.

Зачем мне нужны были все эти ухищрения? Чтоб не сесть за тройное убийство, а именно его я и собирался совершить. Аглая? Зачем беспокоить девушку такими «мелочами»? Пусть спит спокойно и не забивает себе голову всякой ерундой. А моя совесть… с ней я договорюсь, тем более, что в данном случае, это будет несложно. Рутгар и без затеи с моим похищением заработал себе смертную казнь, а его подельники… ну, они знали, на что шли, когда решили поучаствовать в киднепинге. Кстати, здешнее законодательство, насколько мне известно, расценивает такое действие, как особо тяжкое преступление, учитывая же сопутствующие обстоятельства… группой лиц, по предварительному сговору… в общем, пусть радуются на том свете, что не дожили до казни. Виселица, это грязный и очень дурно пахнущий финал.

Почему я решил поторопить правосудие, а не сдал этих троих в комендатуру? Здесь всё просто. У меня нет гарантий, что хоть один из троих не вывернется из-под следствия или суда, а это значит, что рано или поздно, Аглая вновь окажется под ударом, чего эта симпатичная девочка совершенно не заслуживает. Да и я не привык оставлять своих врагов в живых. Профессиональная деформация, как говорят психологи. Я же называю это предусмотрительностью. Как говорил один замечательный персонаж не менее замечательной книги, цитируя своего бывшего капитана: «Мёртвые не кусаются». Хотя, здесь это не абсолют…

Подобрать удобное место для грядущего спектакля было не так уж сложно. Если бы ещё не патрули, шастающие по улицам Новочеркасска, было бы и вовсе хорошо. Впрочем, пока мне везло. Потоки внимания, кружившие по близлежащим улицам, уберегли меня от неприятностей с военными властями, так что через полчаса седан занял стартовую точку на Платовском спуске. Хорошее, удобное место. Я проверил состояние своих пленников, снял с них путы и покинул автомобиль. А теперь, самое сложное… Очередной пылевой фантом нажал педаль акселератора и седан, басовито загудев, тронулся вперёд. Под горочку.

Машина Мурого, хоть и выглядела потрёпанной, но технически была вполне исправна. Более того, я бы сказал, что какой-то толковый механик неплохо поработал над её внутренностями, поскольку старенький седан оказался весьма шустрым и приёмистым. Второе мне было только на руку, с такими характеристиками я не потеряю контроль над машиной до самого её столкновения.

Так и вышло. Седан быстро набрал скорость, послушно вильнул и с жутким грохотом впилился в бетонный отбойник. Скрежет, потоки искр и кувыркающаяся машина, в очередной раз перевернувшись через крышу, замерла в какой-то сотне метров от блокпоста, из которого уже высыпали вооружённые люди. «Обмахнув» напоследок искореженную груду железа потоком своего внимания, я убедился, что живых внутри нет и… растворился в темноте.

До дома Аглаи я добрался, кажется, на одних морально-волевых. Моих сил ещё хватило, чтобы вновь накрыть площадку перед подъездом коридором иллюзии, но больше… увы. Кажется, в этот момент, я бы даже пёрышко телекинезом не поднял бы. Вымотался до предела.

Прошлёпав через коридор и гостиную, я сонно пожелал сидящей на стуле Аглае спокойной ночи, завалился в «свою» спальню и, кое-как раздевшись, рухнул на кровать. Думал, усну, едва голова коснётся подушки, но не вышло. От усталости и перенапряжения, я, словно в начале тренировок с Бийскими, схватил «вертолёт». Пространство вокруг кружилось и плыло, а в голове приливной волной накатывала боль. Поняв, что уснуть в таком состоянии не смогу, я занялся дыхательной гимнастикой. По моему прежнему опыту, это должно помочь.

Помогло. Уже через пять минут главный признак недавнего перенапряжения — холод, хватавший конечности ледяными зубами, отступил, а следом за ним и головная боль растворилась в небытие. Окружающий мир угомонился, перестав водить хороводы вокруг моего уставшего тела, и я спокойно погрузился в дрёму.

Насколько плохим был вечер, настолько же прекрасно было утро. Прекрасно и, что уж скрывать, куда приятнее. А что? Тепло, хорошо, куда-то в ухо уютно сопит красивая девушка, доверчиво прижавшаяся к моему боку соблазнительными изгибами тела… Рай!

Был. Пока она не проснулась от того, что я, отлежав руку, попытался повернуться. Аглая открыла глаза, сонно похлопала ресницами и, увидев моё лицо в считанных сантиметрах от своего, запунцовев… испарилась из кровати, будто её и не было. Эх, а счастье было так возможно… и так возможно, и вот так. М-да, а девчонка-то вчера перенервничала, иначе и не подумала лезть ко мне под одеяло в поисках защиты.

Разговор с Аглаей за завтраком не задался. Девушка откровенно стеснялась наших утренних обнимашек и, то и дело краснея, старательно отводила глаза. В общем, на контакт не шла, совсем. Правда, когда с завтраком было покончено, и она убедилась, что я не собираюсь шутить на так смущающую её тему, Аглая немного успокоилась.

— Как прошло… ну, вчера? — Тихо спросила она, крутя в руках большую чашку умопомрачительно пахнущего кофе.

— Хуже, чем могло бы. — Вздохнул я. Кажется, пришло время лгать.

— Что? Как? — Встрепенулась девушка. — Они сбежали?

— Нет, не сбежали. — Покачал я головой. — Хотя и пытались. Это я от них сбежал.

— Значит, теперь… они могут вернуться? — Побледнев, пробомормотала она.

— На твоём месте, я бы на это не рассчитывал. — Я хмыкнул. — Разве что, они найдут способ явиться к нам с того света.

— Не… с того света? Они мертвы?

— Я решил отвезти их в коменадатуру на машине Мурого. — Кивнув, произнёс я. — По дороге, этот здоровяк пришёл в себя и не нашёл ничего лучше, как попытаться придушить меня. Идиот, пытаться убить водителя на скорости под восемьдесят вёрст в час!

— И? — Прошептала Аглая.

— Мне удалось выпрыгнуть из машины, а Мурый, очевидно, не успел перехватить управление. В общем, седан вильнул в сторону, впилился в бетонный отбойник и закувыркался по Платовскому спуску. Машина всмятку, выживших нет. Я проверил ментально. — Договорив, я залпом допил свой кофе и поставил кружку на стол.

— И что теперь будет? — Проговорила девушка, глядя куда-то в окно.

— Ничего. — Пожал я плечами. — Твоя проблема решена. Живи спокойно.

— Я? Да. А ты? — Неожиданно вскинулась Аглая. — Ведь если будет следствие, тебя могут обвинить в убийстве! Пусть ты его не совершал, и всё это лишь жуткое стечение обстоятельств, но…

— Вот за это не переживай. Меня там и близко не было. Единственную камеру, что могла засечь меня рядом с этими тремя уродами, я заморочил, перед тем как затащить их в машину. Так что, у службы охраняющей ваш дом, есть лишь запись, на которой трое уголовников садятся в седан и уезжают прочь.

— А… зачем? — Начала было Аглая, но тут же перебила сама себя. — То есть, ты не подумай ничего такого, но… в комендатуре тебе всё равно пришлось бы «засветиться». Разве нет?

— Я хотел сдать их анонимно. Подкинуть на порог комендатуры с пояснительным письмом и картой памяти с записью допроса. А потом уйти незамеченным. При проверке же, моё участие в деле могло всплыть. И зачем мне лишние проблемы? — «Признался» я, выкладывая на стол ту самую карточку.

— Но почему…

— Потому что в противном случае, меня не только задержали бы, как минимум, на пару дней, но и вернули бы попечителям. Поверь, я сбегал от них не из-за детской обиды. Были причины, и возвращаться обратно под их тёплое крылышко мне совершенно не хочется. — Пробурчал я, мысленно извиняясь перед Бийскими. — В общем, будет лучше, если о моём участии во вчерашних событиях никто не узнает… да и не было ничего. Ведь так?

— Так. Не было ничего. — Аглая вдруг облегчённо улыбнулась, выпрямилась, будто сбросив с плеч тяжёлый груз и, в один миг оказавшись рядом, неожиданно поцеловала меня в щёку. — Спасибо, Ерофей!

 

Глава 3

— Есть, Ольгерд! — Рёв капитана Орвара, казалось, заставил задрожать зерком Барна. — Сработал флажок! Засекли мы этого чёртова бегунка.

От этих слов, подручный Ростопчина моментально проснулся. Ушла из головы утренняя сонная муть, а взгляд тут же стал осмысленным и острым. Впрочем, ввиду отключенной видеосвязи, увидеть эту метаморфозу его собеседник не мог.

— Где? — Выдохнул Барн.

— В Новочеркасске. — Ответил капитан. — Приехал вчера, сегодня взял билет на «сотник» до Ростова.

— До Ростова? Зачем? — Не понял Ольгерд.

— Там, аэровокзал. — Пояснил Орвар. — Понятно, что куда бы он ни собирался бежать, из Области проще уйти «скатом». В воздухе-то точно никаких патрулей нет… да и пробок тоже.

— Замечательно. — Губы Барна раздвинулись в хищной улыбке. — Я собираю людей, как договаривались.

— Мои орлы тоже в деле. — Кивнул капитан и, чуть помолчав, договорил, — полчаса на сборы твоим ватажникам хватит?

— Более чем. — Откликнулся Ольгерд. — Они в соседнем доме обретаются. Соберутся в пять минут.

— Вот и договорились. Значит, жди машину.

Капитан Орвар отключился. Барн же, не теряя времени, позвонил своему помощнику.

— Мирел, поднимай людей. Наш беглец нашёлся. Едем в Ростов.

— Понял. — Голос подчинённого был как всегда ровен и безэмоционален. — Время?

— Машина придёт через полчаса. — Коротко ответил Барн.

— Через десять минут будем у вас. — Уведомил его Мирел и отключился.

Ольгерд Свенельдич Барн кивнул сам себе и, тяжко вздохнув, пошлёпал в ванную комнату. Что ж все вокруг такие скорые-то? Десять минут на сборы, полчаса до прихода машины… а он ведь давно не мальчик, привык всё делать обстоятельно и не торопясь. А теперь придётся поспешить и со сборами, и с гигиеной. Хм, а вот времени на завтрак, скорее всего, у него уже не останется.

К великому сожалению Барна, всё вышло именно так, как он и предположил. Не успел подручный Шалея Ростопчина выбраться из душа, как в дверь его комнаты кто-то постучал.

— Да? — Запахнув халат, он открыл дверь и уставился на переминающегося с ноги на ногу сына хозяина дома.

— Дядька Ольгерд, там ваши люди во дворе собрались. — Проговорил «гонец», глядя куда-то в сторону.

— Спасибо, Ярослав. — С добродушной улыбкой произнёс Барн. — Передай им, что я через пять минут спущусь.

— Добро. — Младший представитель семьи Беленьких кивнул и исчез за поворотом коридора. Улыбка Ольгерда тут же померкла, исчезла, будто её стёрли. Хлопнула дверь комнаты, и подручный, или как он предпочитал себя именовать, «младший партнёр» Ростопчиных потопал к гардеробу, одеваться.

Как и сообщил Ярослав, во дворе дома Барна уже дожидались его люди. Пятёрка бойцов в полевой форме с гербами фамилии Ростопчиных на приклеенных липучкой шевронах, расположилась в небольшой беседке, сложив тяжёлые, бряцающие железом сумки на столе. Окинув взглядом своих «охранников», Барн еле слышно вздохнул и похлопал себя по карману, где лежали документы бойцов.

— Готовы? — Формальный вопрос.

— Так точно, господин Барн. — Не менее формальный ответ от командира пятёрки, флегматичного Мирела.

— Сдайте шевроны. Незачем светить гербами в обществе нашего союзника. — Потребовал Ольгерд. Наёмники переглянулись, но ничего не сказали. Только затрещали липучки, крепившие знаки различия на предплечьях бойцов.

Взяв переданные ему Мирелом шевроны, Барн кивнул и сложил их в тот же карман, где уже покоились их документы. Ради общей безопасности, как ни пародоксально это звучит. Ведь одно дело, если рядом с капитаном особого отдела и его отрядом кому-то на глаза попадутся бойцы без знаков различия… мало ли кто это, и какое задание выполняет, и совсем другое дело, если его будут сопровождать наёмники довольно известной фамилии. Тут можно и в весьма компрометирующую ситуацию попасть. Причём, как самому капитану, так и Ростопчиным, а это уже нехорошо. Совсем нехорошо.

Обещанной Орваром машиной, оказался небольшой бронированный транспорт. Барн не очень хорошо разбирался в подобной технике, но даже его куцых знаний было достаточно, чтобы понять, эта машина создана для поля боя, а не скоростной езды.

— Мы не опоздаем, передвигаясь на этом? — Спросил он у Орвара, только что вылезшего из откинутого заднего люка машины.

— Поверь, мы прибудем в Ростов даже раньше нашего беглеца. — Усмехнулся капитан, пожав руку Барну. — Сейчас десять утра, его автобус отправляется в полдень, и будет плестись очень долго. Заторы. Мы же двинемся объездными дорогами, там движение заметно меньше.

— Посты… — Заметил его собеседник.

— Для нас это не проблема. — Отмахнулся капитан. — Не забывай кто я. Как остановят, так и отпустят, главное, чтобы твои орлы из машины не высовывались.

— Я их предупрежу. — Кивнул Ольгерд и, бросив взгляд на часы, вздохнул. — Ну что, поехали?

— Да, пора. — Отозвался капитан и люди Барна, заслышав команду, ловко забрались в броневик. А следом за ними отправились и Ольгерд с Орваром. Тяжёлая машина низко заурчала и, приподнявшись над землёй, начала медленно, но неумолимо набирать скорость, и через полминуты скрылась за поворотом.

Ярослав, всё это время наблюдавший за происходящим из окна второго этажа, тяжело вздохнув, протянул руку к зеркому. Набранный им номер несколько секунд сиял на зеркальном экране аппарата, после чего раздался долгий гудок и… тишина. Нет ответа. Ярик недовольно рыкнул, но тут же хлопнул себя ладонью по лбу. Миг, и соткавшийся из воздуха не крупный молодой ворон, внимательно выслушав своего хозяина, сверкнул угольками глаз и исчез в прыжке, будто его и не было. Так будет честно.

Ярослав довольно кивнул и, после короткого размышления вновь взялся за зерком. Пожалуй, стоит сообщить о только что увиденном во дворе дома и о своих подозрениях ещё одному человеку, а там… останется только надеяться, что получатель этой информации отнесётся серьёзно, как к ней самой, так и к тому, кто её передал.

— Шалей Силыч, здравствуйте. — Подобравшись, произнёс юноша.

— А племянничек, и тебе не хворать… — Голос Ростопчина показался его собеседнику несколько удивлённым.

* * *

После завтрака, попрощавшись с Аглаей, наотрез отказавшейся принимать у меня плату за ночлег, я покинул её дом и отправился на станцию, за билетами. Правда, отказ девушки не помешал мне незаметно оставить обещанную сотню на полке в коридоре. Слово-то надо держать…

И хотелось бы сказать, что мой уход был больше похож на бегство из опасения, что Аглая обнаружит оставленные ей деньги, но уж себе-то врать, последнее дело. А потому вынужден честно признать, что задержись я в её квартире ещё хоть на час и, боюсь, встреча с Остромировым и командой Граца, назначенная мною на завтрашний вечер, могла бы просто не состояться, а с ней и все мои планы пошли бы насмарку. Я же не железный, в конце-то концов! Вот и бежал из дома Аглаи так, что только пятки сверкали.

И на этот раз с отъездом мне повезло. Удалось взять билет на полуденный «короткий» рейс Новочеркасск-Ростов, без проблем и давки в очередях. Жаль, что сегодня рассчитывать на такой же фарт, с каким я вчера… подумать только, вчера! свалил из Ведерникова, уже не приходится. На станции все матюгальники изорались по поводу того, что промежуточные остановки междугороднего рейсового транспорта отменены, а выход и посадка пассажиров возможны только на автовокзалах по маршруту следования, что вызвало немалую волну возмущения среди заполонившего зал люда. Ну, чего-то в этом роде и следовало ожидать, сомневаюсь, что комендачам очень хочется возиться с неучтёнными пассажирами, вот они и ужесточили правила перевозок. Хотя, по уму, делать это надо было сразу, а не через сутки после объявления военного положения.

Впрочем, вспоминая блокпост на выезде из Ведерникова, остаётся только признать, что казак, это диагноз. Храбрости и смётки, конечно, у чубатых не отнять, но вот с дисциплиной, по крайней мере, воинской, а не домашней, полный швах. Нет, своих командиров — полковников да атаманов, донцы слушают, как папу с мамой, а вот чужое или пришлое командование, что называется, не из своих, в грош не ставят, да и к солдатам любых родов войск относятся, чуть ли не с презрением. Гонор, едри его кочерыжку.

Откуда мне это известно? Так, походил по залу, людей послушал… в том числе, и похваляющихся уже совершёнными «подвигами» казачков, расписывающих, как их вахмистр или хорунжий удачно поддел очередного «серого», то есть пехотного унтера, или как чей-то десяток в трактире намял бока «каким-то командированным»… В общем, весело живут чубатые, что тут скажешь.

Жаль только не удалось дослушать одну из историй до конца, пришлось отвлечься на забеспокоившегося Бохома, и прятаться в кабинке станционного туалета, чтобы разобраться с созданной мною игрушкой без привлечения внимания излишне любопытных личностей. Когда же я вернулся в зал, то обнаружил, что заинтересовавшая меня компания казаков уже куда-то пропала, и мне вновь пришлось искать способ убить время до отхода автобуса.

«Сотник» мерно загудел нагнетателями и, еле заметно качнувшись, поплыл по улицам Новочеркасска. В любое другое время, путь отсюда до Ростова занял бы не больше часа, но не сегодня. Пять часов, ровно столько понадобилось нашему автобусу, чтобы добраться до пункта назначения. «Сотник» полз по Новочеркасскому шоссе, словно черепаха. Не по своей воле, конечно. Только на нашем отрезке пути, пришлось миновать две аварии, а тут ещё и военные колонны, длинными змеями ползущие в Ростов и из него, нахально требуют уступить им дорогу. И никуда не денешься, они в своём праве. Думается, и те аварии, что мы наблюдали из окон «сотника», вполне могли произойти по вине вояк, с бесцеремонностью носорога сгонявших всё мешающее со своего пути. По крайней мере, на такую мысль навела меня увиденная по дороге сценка, как ведущий колонну из Ростова, бронеход аккуратно поддел массивным рылом едущий перед ним грузовичок, когда тот не отреагировал на гудок и не пожелал «уступить лыжню». Фургон почти нежно вынесло на обочину, где он благополучно заглох, а колонна, как ни в чём не бывало, продолжила свой путь. Интересно, какими словами будут поминать своих коллег солдаты из военно-дорожного управления. А уж как будет икаться командиру колонны, даже думать не хочется. Впрочем, у многих здешних жителей в ходу амулеты от дурного глаза, так что может тот командир и не почешется.

Ростов встретил меня суетой и гомоном. Этому городу, в виду его размеров и общей оживлённости, куда больше подошло бы звание столицы Области Войска Донского, но Новочеркасск, с воистину казачьей упёртостью не торопился отдавать этот титул, хотя уже сейчас население Ростова, судя по данным сети, втрое превышает население столицы. Да и экономически этот город куда как более развит, аэровокзал, опять же, расположен именно здесь. Но нет, не столица. Впрочем, Ростов, кажется, сдаваться не собирается и если верить карте, то лет через десять такого же взрывного развития, каким он может похвастаться сейчас, Новочеркасск просто и незатейливо окажется в его границах. Вот интересно, как тогда назовут новую агломерацию?

Без проблем миновав идентификационный контроль и оказавшись в зале ожидания Ростовской автобусной станции, я облегчённо вздохнул и, не теряя время, смешался с толпой народа торопящегося к выходу в город.

По ушам ударил городской шум, а по глазам многоцветье рекламных щитов и свет не по-осеннему тёплого солнца. Я даже замер на миг на месте, приходя в себя от сенсорного шока. После тишины автобусного салона, его затемнённых обзорных стёкол и прохладного полумрака крытой парковочной зоны станции, впечатление было то ещё…

По уму, мне бы стоило сразу озаботиться поиском ночлега на сегодняшнюю ночь, но, послушав обиженно порыкивающий желудок, я решил совместить заботу о ночном отдыхе с хорошим плотным обедом… или ужином?

Вот в одном из кафе, расположившихся площади перед станцией, меня и накрыло чужим вниманием.

 

Глава 4

Что ж, чего-то в этом роде я и ожидал. Правда, не рассчитывал, что гости пожалуют так скоро, хотя присланный Ярославом ворон и предупреждал о плане капитана Орвара. Но всё же, сорок километров от Новочеркасска до Ростова и сто сорок от Ведерникова до него же, да в нынешних условиях, это, как говорят в Одессе: «две большие разницы». Тем не менее, затея капитана-«особняка» сработала. Что ж, придётся играть теми картами, что пришли, тем более, что тузов в рукавах ещё никто не отменял.

Самонадеянно? И пусть. Я более чем уверен, о том что «дичь» может всерьёз огрызнуться, эти охотнички даже не думают. Инерция мышления. Ну что может сделать семнадцатилетний юнец опытным бойцам, в прямом противостоянии? По их мнению — ничего, а по-моему, стоит вспомнить знаменитого генералиссимуса Суворова, в частности один из его постулатов: «удивить, значит победить». Вот и буду удивлять противника, в меру своих невеликих сил и умений. В том же, что явившиеся по мою душу, Барн и Орвар, именно противники, а не переговорщики, я не сомневаюсь ни на секунду. Будь иначе, им бы не понадобилось тащить с собой целый отряд бойцов, о котором мне так любезно сообщил Ярослав. Но проверить эту информацию, конечно, стоит, было бы глупостью принимать на веру сведения, предоставленные человеком, связанным с фамилией Ростопчиных.

Попетлять по городу, распустив вокруг потоки внимания, что может быть проще? Если бы не столичная оживлённость улиц, процедура, действительно, оказалась бы несложной. Мне же пришлось потратить добрых сорок минут на блуждания по Ростову, прежде чем я смог точно определить севших мне на хвост наблюдателей… и их поддержку. В общей сложности, десять человек. Двое в непосредственном наблюдении, и восемь человек на двух машинах, держащихся на довольно приличном расстоянии, как от наблюдателей, так и от меня. Впрочем, полагаю, в случае необходимости, эти «группы поддержки» моментально окажутся рядом.

Прогулку по городу я завершил визитом на аэровокзал. К сожалению, с объявлением военного положения, покупка билетов в сети, оказалась невозможной, вот и пришлось мне добираться до касс, на своих двоих, стараясь постоянно оставаться на виду патрулей, чтобы у моих преследователей не появилось сумасбродной идеи устроить похищение прямо на улице… «Дымовая завеса» с покупкой билета на послезавтрашний рейс до Хольмграда, обошлась мне в двадцать семь рублей. А кроме того… кроме того, мне удалось увидеть здешние «самолёты». Горазд мог похвастаться тем, что видел многое на этом свете, за свои пятнадцать лет жизни, но и он ни разу не был на аэровокзалах и не видел здешние летательные аппараты, так сказать, «вживую».

Честное слово, я простоял у огромного панорамного окна добрых полчаса, наблюдая за взлетающими и заходящими на посадку воздушными монстрами. И зрелище того стоило. «Скаты» были совершенно не похожи на знакомых мне по прежнему миру, «железных птиц». Да и на одноимённых хрящевых рыб, эти аппараты вертикального взлёта походили довольно слабо. По крайней мере, так я считал, пока один из взлетающих «скатов» не повернулся «мордой» в мою сторону. Огромный воздухозаборник, с обеих сторон подпираемый двумя вертикальными «головными плавниками»-пилонами, действительно придавал распластавшему крылья аппарату вид гигантского морского дьявола. Если же взглянуть на общий вид «ската» сверху или, как это было в моём случае, когда я наблюдал всё тот же взлетающий агрегат снизу, то никакого сходства с рыбой не было и в помине. Огромное треугольное крыло со скруглёнными углами, нижняя плоскость которого может похвастаться добрым десятком жерл нагнетателей. После такого зрелища, свовершенно сумасшедшая для моего прошлого мира грузоподъёмность подобных аппаратов в четыре сотни тонн, о которой я вычитал в сети, выглядела вполне реальной.

А ещё мне удалось полюбоваться дирижаблями. Два таких монстра заходивших на посадку, затмили своим видом даже огромных «скатов». Но что меня поразило, так это полное отсутствие причальных мачт. Вместо них, воздушные корабли использовали двойные перроны, протянувшиеся от здания аэровокзала вдоль взлётного поля. А для удержания на курсе вопреки всем ветрам, и фиксации «летающих пузырей» здесь применяются всё те же нагнетатели.

Вот теперь, я, наконец, понял, почему здесь железные дороги до сих пор не связали всю страну одной мощной сетью. Если в европейской части, она ещё довольно плотная, то за Урал-Камнем, проще найти посёлок со взлётной площадкой, чем город с железнодорожным вокзалом. С такой авиацией, в железнодорожном сообщении просто нет необходимости. Ведь что проще? Строить и содержать дороги, в том числе и железные, быстро выходящие из строя в условиях резко континентального климата, а то и вечной мерзлоты, долбить туннели в горах и возводить мосты над тысячами рек, или посторить в каждом поселении взлётную площадку для абсолютно нетребовательных к её покрытию, летательных аппаратов? Подчеркну, летательных аппаратов огромной грузоподъёмности, двигательная часть которых отрабатывается и «вылизывается» уже добрых семьдесят лет, технологичная и доступная настолько, что её используют для тех же автомобилей и летяг, с некоторыми ограничениями, конечно, но тем не менее…

Этот мир с каждым днём удивляет меня всё больше и больше. Его сходство с прежним порой заставляет забывать об отличиях, но когда я о них вспоминаю или, тем более, вижу воочию, во мне, кажется, просыпается сумасшедший Паганель, готовый исследовать всё что попадается на пути. И это радует. Ну а сопустствующие процессу познания мелкие неурядицы… право слово, по сравнению с огромным, почти неизвестным миром, что расстилается передо мной, они не стоят беспокойства. По крайней мере, слишком большого беспокойства.

Ощутив полоснувшую по спине плеть чужого недоброго интереса, я вздохнул и, отлипнув от панорамного окна во всю стену, начал пробираться к выходу. Отдых, это хорошо, но как напомнили мои филеры, дело ждать не будет. Ничего, разделаюсь с Барном и его подельником, тогда и отдохну по-настоящему. А сейчас, пора заняться подготовкой места нашей грядущей встречи.

Из аэровокзала я отправился по адресу найденной в сети гостиницы, правда, на этот раз я решил не бить ноги почём зря и поймал таксомотор. Надоело выстраивать маршрут вслед патрулям, да и возбуждать излишние подозрения наблюдателей, мне ни к чему. Пусть и дальше будут уверены, что я не знаю об их присутствии.

«Совиный дом» — отель, в котором я забронировал себе номер, расположился на Зелёном острове. Удобное место, если судить по карте. Помимо самой гостиницы, здесь есть только парк, а это значит, что вечером на острове тихо и безлюдно. Самое то, для моих планов.

Заселившись в номер на мансарде трёхэтажного кирпичного дома, выстроенного в стиле модерн, я с тоской покосился на аккуратно застеленную постель и, печально вздохнув, принялся разорять мини-бар. Спускаться в ресторан мне сейчас было не с руки… а чем ещё занять себя до прихода гостей, я не знал. Спать? Нельзя, потоки внимания, скользящие по отелю, исчезнут, и я могу прозевать нужный момент. Заняться артефакторикой? Так, защищать эту комнату я не собираюсь, а мои поделки на пленэре да без подпитки долго не проработают. Создавать же маломощную ерунду, не вижу смысла. Да и есть у меня небольшой запас таких поделок, прихваченных из дома Аглаи, где обошлось без их применения. Вот и остаётся только сидеть да жрать орешки, запивая их всякой газированной гадостью.

Время! Как и предполагал, гости решили прийти с наступлением темноты. Тоже подвержены штампам? Ха.

Я ощутил уже знакомые «тени», вошедшие в маленький холл домашней гостиницы. От них так и шибает оружейным железом, уверенностью и силой. Плеснуть круговой волной внимания. На этаже вроде бы пусто. Пора уходить.

Стараясь не мелькать у окон, за которыми догорал багрянцем закат, окрасивший комнату в какой-то совершенно адский цвет, я скользнул к выходу из номера и, приоткрыв дверь, вновь ударил потоками внимания вдоль коридора. И здесь чисто. Короткая перебежка к пожарной лестнице. Первый пролёт, второй… четвёртый. Внизу слышен слаженный, негромкий перестук шагов. Открыть окно… прыжок, перекат. Потоки внимания скользят вокруг, чисто. А теперь, бегом!

В сгущающихся сумерках, парк казался чёрной кляксой, тянущей свои щупальца-тени к ярко освещённой дорожке, окольцевавшей территорию отеля. Тянущей, и тут же одёргивающей их, словно в боязни обжечься. За спиной пахнуло растерянностью, злостью и… азартом. Ага, увидели, что птичка упорхнула и засуетились! Хорошо…

В спину упёрся луч чьего-то внимания. Сильный. Неужто, господин Барн решил поработать? Или у них и другие «спецы» имеются? Хм, как бы то ни было, мне это на руку. Я же не сбежать хочу, а лишь перенести место встречи.

Бег, размеренный и чёткий темп, дыхание выравнивается само собой. Ничего нового, ничего страшного… всё просто и гладко, как на тренировках. Чёрное пятно иллюзии скрывает тело, превращая меня в одну из многочисленных теней-щупалец этого леска. Внимание раскрывается цветком, протягивает нити любопытства во все стороны, сплетаясь со структурой деревьев, кустарников и уже пожухшей травы. Всё, как учил дед Богдан, теперь, главное не потеряться в ощущениях. Поляна? Удачно… удобно. Пожалуй, здесь я задержусь.

А теперь посмотрим, чего желают загонщики. Пылевой фантом, копирующий мой облик, возник на противолоположном краю поляны как раз в тот момент, когда за ближайшими деревьями появились люди Барна и Орвара. Фантом шевельнулся, и кусты рядом с ним тут же «постригла» длинная, но почти бесшумная очередь, а из дерева, за которым он скрылся, вырвало целый ворох щепы. Как-то это мало похоже на давешние стрелки с транквилизаторами…

Зато и вопрос с желаниями «гостей» можно считать закрытым, брать живым, они меня явно не собираются. Что ж, эти господа сами развязали мне руки, так что и я могу забыть о гуманизме.

Первым под раздачу попал один из людей Барна. Понять его принадлежность было несложно, в отличии от подчинённых Орвара, наёмники его приятеля были наряжены в совершенно неуставной камуфляж без знаков различия… что, правда, не мешало им довольно профессионально действовать в условиях леса, пусть даже и такого… ухоженного. Так что, если бы не моё объединение с лесом, наша игра в «пятнашки» могла затянуться надолго.

До предела сгустив облако темноты вокруг, я, стараясь не выбиться из ритма «дыхания леса», как это называл дед Богдан, скользнул к обнаруженному поблизости противнику, крайнему в цепи, прочёсывающей перелесок. Охотник на детей, даже не понял, что с ним произошло. Просто не успел. Когти, некогда продемонстрированные на хуторе Бийских, с одного удара снесли голову бойца. Вверх ударил фонтанчик крови, и обезглавленное тело осело наземь. Не теряя времени, я приподнял мертвеца телекинезом и потянул в сторону. Черз полсотни метров, оказавшись на небольшом пятачке, с двух сторон ограждённом стеной живой изгороди, я укрыл это место иллюзией всё того же тёмного облака, и принялся за обыск. Я успел содрать с тела автомат, снабжённый удивительно небольшим цилиндром глушителя, пистолет с таким же «украшением» и пару запасных магазинов, прежде чем лес донёс до меня беспокойство засуетившихся «охотников». Дьявольщина! Про голову-то я забыл…

Облако темноты стянулось к моему телу, облегая его, будто перчатка, Вновь воспользовавшись телекинезом, я вытолкнул убитого на узкую тропинку, метрах в пяти от моего «убежища», а сам залёг под густой, покрытой мелкими упругими листочками живой изгородью.

Автомат глухо прокашлял короткой, на три патрона, очередью и второй боец из команды Барна, только что подобравшийся к лежащему на тропинке трупу, словно подрубленный рухнул рядом с ним. М-да, или я чего-то не понимаю, или слишком переоценил профессионализм противника. Так глупо попасться…

Впрочем, мгновением позже мне пришлось признать, что и сам я пока ещё очень далёк от звания мастера… в здешних условиях, по крайней мере. Самоуверенный идиот.

— Не двигаться. — В затылок мне упёрся ствол, и только в следующую секунду я почувствовал присутствие человека за спиной. И чтобы определить личность заставшего врасплох, каким-то образом сумевшего укрыться от моего внимания человека, мне даже не нужно было оборачиваться. Этот голос я помню очень хорошо. Барн. — Медленно положи плевалку наземь, развей морок и обернись. Очень медленно.

Рука отпустила цевьё автомата, глухо лязгнувшего от удара о землю и я, как и было приказано, медленно перевернулся на спину, так что «зрачок» пистолетного дула почти упёрся мне в переносицу. Рассмотреть довольную ухмылку на лице Ольгерда можно было даже в окружающей темноте. Барн отступил на шаг, всё так же держа меня на прицеле и, пробормотав что-то в гарнитуру на неизвестном языке, жестом велел мне подняться на ноги. Короткий свист разорвал тишину, а через несколько секунд рядом с Барном возник один из его людей.

— C?tu?e. — Услышав приказ командира, боец вытащил из кармашка разгрузки наручники и, подобравшись ко мне по крутой дуге, требовательно ими звякнул. Барн же усмехнулся. — Ты, малец, даже не представляешь, как тебе повезло, что попался мне, а не людям Орвара. Они бы тебя грохнули тут же. Давай, не тяни время, тяни руки.

Я тяжело вздохнул, поднимая ладони, а в следующий миг где-то рядом раздался оглушительный грохот…