Глава 1

Бойся своих желаний. Они могут исполниться

Визит на пустырь удался на все сто. Клаус расстарался, так что к моему приходу ушлый германский подданный уже приплясывал вокруг большой стопки упакованных в грубую бумагу и перетянутых шпагатом книг. Нет, приплясывал он не столько от радости, сколько от нетерпения. Все эти книги он получил под честное слово и теперь переживал о том, чтобы вовремя отдать все долги. Говорю же, Клауса здесь знают очень хорошо и доверяют ему безоговорочно, даже старожилы. Правда, лишь в том, что касается книг и их оборота. Но лиха беда начало, сейчас ему доверяют обмен и продажу книг, а через полгода, глядишь, и репутация среди торговцев появится. А это даже в такой дыре, как Меллинг, очень и очень серьезно. Точнее, наверное, даже именно здесь репутация честного торговца значит куда больше, чем в любом другом городе.

В Меллинге ведь бывают не только безработные матросы, здесь на берег сходят и экипажи ремонтирующихся каботажников, у которых в карманах обычно звенит если не золото, то полновесное серебро. В основном это каперы, само собой, но кто сказал, что они нуждаются только в вине и девках?

Так что, учитывая, с какой скоростью среди матросни распространяются слухи, репутация честного торговца может принести Клаусу солидную прибыль. Собственно, именно поэтому его отец и закрывает глаза на увлечение сына книжными премудростями. Тоже понимает, что стать своим в Меллинге Клаусу будет куда проще, чем ему самому.

А свой – это выгодно. Цены ниже, доставка товаров проще, да даже такая вещь, как касса взаимопомощи, до сих пор работающая в Меллинге как ни в чем не бывало, это уже солидный козырь! А воспользоваться ею может только свой. Новичкам доступ к кубышке закрыт напрочь.

– Итак, Клаус. Чем порадуешь сегодня? – поинтересовался я после того, как мы обменялись рукопожатием и устроились за небольшим столиком под навесом старой, давно не ремонтированной беседки, вокруг которой в основном и крутилась вся нынешняя книжная жизнь города.

– Рик, не так много, как ты хотел, но кое-что есть… – улыбнулся Клаус. – И ты заплатишь за все, ручаюсь.

– Откуда такая уверенность? – прищурился я.

А этот… сын торговца только гордо хмыкнул и принялся осторожно развязывать шпагат. Аккуратист… немец-перец-колбаса, понимаешь.

– Скажем так, для нее есть все основания, – заметил Клаус, разворачивая бумагу и начиная раскладывать на ней принесенные книги.

Ну, что я могу сказать? Прав Шульцев сын. Несмотря на то что притащенная им литература и на пятьдесят процентов не совпадала с переданным мною списком, жаловаться на это я не стану. Более того, не торгуясь куплю все и буду рад.

– Я ведь правильно понял твой интерес? – с широкой довольной ухмылкой спросил Клаус, наблюдая, как я касаюсь потертых обложек, провожу пальцами по названиям…

О да! Да тут одно велиградское издание «Систем рунных расчетов в применении к летательным аппаратам» стоит больше, чем все остальные книги, вместе взятые… А ведь те тоже не абы что! Ни одной книги, какую бы я мог найти в библиотеке верфи. Зато на три из лежащего передо мной десятка изданий я видел ссылки все в той же библиотечной литературе. Солидной литературе…

– Сколько? – Я уж было приготовился к кровопусканию кошелька, но Клаус меня удивил.

– Как за твой список, – усмехнулся он. Заметив удивление, мелькнувшее на моем лице, Клаус развел руками: – Рик, я понимаю, дешево… Но тут очень удачно получилось. Старый Верин уезжает к внучке в Ревель и распродает имущество. Книги чуть ли не на вес торгует. Вот я и…

– Это все ты у него взял? – удивился я.

Клаус кивнул. Еще раз взглянув на разложенные на столе книги, я покачал головой и не торгуясь выложил перед сыном Шульца обещанные пятьдесят марок. Подумал… и накинул сверху еще пять. Оно того стоит. А из Клауса действительно выйдет хороший торговец. С таким можно иметь дела…

То, что грядут большие неприятности, я понял, когда вернулся в дом Края с пустыря, нагруженный покупками, от которых рюкзак распух и потяжелел… чертовы книги!

Ну а чем, как не неприятностями, может грозить болтающаяся на одной петле перекособоченная дверь, поскрипывающая на прохладном весеннем ветру?

Пришлось в срочном порядке менять траекторию движения. Кто его знает, а вдруг за домом Бронова ведется наблюдение, и меня прихватят, едва я ступлю на его порог?

Оставив рюкзак с покупками в своем тайнике, я проверил снаряжение, прихватил летные очки и, нацепив под куртку сбрую со стволом, отправился на разведку. И первым делом я решил аккуратно заглянуть домой к Краю.

Пробраться в пустой дом незамеченным не составило никакого труда. Благо вопреки моим ожиданиям никто за ним не следил. Обследовав прилегающую территорию и убедившись, что рядом нет ни одного наблюдателя, я перемахнул через символический заборчик на заднем дворе и, стараясь на всякий случай держаться в тени, подальше от заливаемых лунным светом открытых пространств, прокрался в дом.

И первый вывод, который я сделал после недолгого осмотра пустых комнат, был однозначным: кто бы ни пришел за Краем, это были не бандиты. Местная криминальная шушера ни за что не удержалась бы от грабежа, а дом Бронова был в полном порядке. Даже следов обыска не видно. И это странно… впрочем, исходя из этих данных, говоря языком моего тамошнего учителя математики, и тактического анализа, можно сделать еще один вывод. Края взяли люди, которым просто не интересна убогая обстановка его дома. А таковых в Меллинге немного. Если быть точным, чуть больше полутора сотен солдат гарнизона. И вот что мне теперь делать?

Когда я дошел до этого умозаключения, в животе похолодело. Молнией блеснула мысль, что это вторая часть шоу со взрывом. И я принялся судорожно рассуждать, где я мог проколоться. Впрочем, почти сразу одернул себя и, кое-как успокоившись, признал эту идею не самой вероятной, скажем так. Ну, если честно, то мне просто не хотелось верить в подобное развитие событий. И вообще, кто знает, где и как мог накосячить Край Бронов? У отставного флотского старшины хватало интересов в Меллинге, так что ничего странного в таком вот результате не было…

Так я успокаивал свою совесть, пока мозг продолжал просчитывать варианты и искать способы решить возникшую проблему. Каюсь, несмотря на доверительные отношения между мной и Броновым, в первую очередь я пытался определить, чем мне лично грозит происходящее и каких проблем стоит ожидать от грядущего. Счастливого ребенка Рика быстро забил куда более прагматичный Кирилл Громов, вынужденный слишком рано повзрослеть в том мире и в каждом событии и действии искавший подвох. Уж его-то жизнь совсем не располагала к счастливой вере в доброе и светлое. Спасибо родственничкам, они весьма споро отучили от этих глупостей. Другое дело, что и я не чужд обычной человеческой признательности, так что вопрос, вытаскивать Края из гарнизона или нет, передо мной не стоял. Ответ и без того очевиден.

Но сначала нужно разобраться, что к чему, а для этого нужно раздобыть хоть какую-то информацию. Вопрос, к кому я могу обратиться за нужными сведениями, учитывая, что круг моих знакомств в городе крайне узок. Если не сказать больше… Редкие старожилы, по тем или иным причинам до сих пор не покинувшие город, ставший обителью всякой шушеры и ищущих найма каперов, да продавцы нескольких магазинов. Вот и весь мой «ресурс». Впору самому себе пинка дать за то, что больше года так качественно сторонился людей. Хотя с крысами это точно был правильный ход…

От самокритики меня отвлек тихий шорох на первом этаже. На кухне? Да… Короткий посыл воздушной волны приносит ответ. Человек, скорее даже ребенок. Один, и он уходит. Хм… подсыл от очередной банды? Заметили сорванную дверь и решили полюбопытствовать? Тогда почему он не осмотрел весь дом?

Дождавшись, пока шаги стихнут, я скользнул вниз по лестнице, и уже хотел было кинуться следом за неизвестным визитером, когда заметил по центру стола в гостиной то, чего там раньше не было. Небольшой конверт без адреса и марки. И лишь одно слово, написанное знакомым, но почти забытым уже бисерным почерком: «Отшельнику».

Так Край в шутку прозвал меня после того, как побывал в гостях на курьере. А что? До ближайшего анклава крыс оттуда больше десяти километров. От городских окраин примерно столько же, вокруг ни души. Чем не отшельник?

Чуть помедлив, я все-таки взял в руки письмо и, не теряя времени, слинял из дома Края так же, как пришел, через задний двор, старательно укрываясь от возможных наблюдателей в резких угольно-черных тенях. Луна, зараза, никак не хотела прятаться в облаках, хотя ими полнеба обложено. Пришлось финтить. Письмо? Открою его в укромном месте.

 

Глава 2

Отказываться от приглашения невежливо

Что может быть укромнее родного подвала? Учитывая, что дом над ним никто так и не выстроил, да и вообще эта часть улицы до сих пор пустует, могу утверждать с уверенностью: удобнее места не найти. В изрядно опустевшем после налета пиратов Меллинге осталось много свободного жилья. Дома ветшают, как это всегда и бывает, если в них не живут люди, и чем больше времени проходит, тем меньше желающих в них селиться. Вот и стоят они, всматриваясь в глаза прохожих черными провалами окон и жалобно скрипя ржавеющими петлями. Эх, не быть больше Меллингу тем тихим провинциальным городком, каким я его помню.

Отбросив неожиданно накатившие воспоминания, я спустился через угольную яму в подвал и, тщательно заперев бесшумно закрывшиеся дверцы, уже давно ставшим привычным усилием воли поджег фитиль керосиновой лампы.

Поставив светильник на колченогий стол, я присел на стоящий рядом ящик… в такие мы с отцом собирали невеликий урожай с нашего яблоневого садика, от которого теперь осталось лишь четыре обгорелых пня и заросший бурьяном задний двор. Ар-р! Да что такое!

Нервно тряхнув головой, выудил из кармана конверт и, предварительно аккуратно разгладив его на коленке, с глубоким вздохом надорвал край. Какой нож для бумаг? Оставьте эти роскошества! Ручками, ручками. Неровно… да, но на качество текста не влияет…

Содержание письма повергло меня в легкий ступор. Нет, увидев почерк на конверте, я уже предполагал, кто мог написать это письмо. Но… слишком много времени прошло с того дня, как я последний раз видел такие же витиеватые, бисерно выписанные строчки… в тетрадях Хельги, дочери Края, учившей меня и еще пару ребят из нашей школы русскому языку. Подрабатывала она так на каникулах, между семестрами в училище при Ладожском университете. Хех, вот бы она удивилась, если бы мы с ней сейчас столкнулись… Уж с чем с чем, а с русским языком у Кирилла Громова проблем точно никогда не было. Родная речь все-таки. Точно такая же, как для Рика Чернова вендское, или, как его еще называют, прусское наречие.

Перечитав короткое послание непонятно откуда взявшейся в Меллинге дочери Края, я вздохнул. М-да, а ведь встреча состоится весьма скоро. Если, конечно, это не грандиозная подстава… Впрочем, кто станет плести такие вот затейливые вензеля ради захвата какого-то тринадцатилетнего мальчишки?

Но вот чутье, прежде спавшее сладким беспробудным сном, заворочалось, забеспокоилось. Пока еще несильно, а словно намекая на необходимость стать осторожнее, но и этого мне хватило, чтобы задуматься.

Хельга уехала из города фактически сразу после налета пиратов… подальше от сорвавшихся с тормозов полицейских, кстати, почти в полном составе бежавших из города, едва патрули германского гарнизона появились на улицах Меллинга. И Край очень не хотел, чтобы дочь появлялась в ставшем прибежищем каперов городе… он сам мне об этом говорил и не раз. И вот теперь эта самая Хельга, которая вообще-то должна грызть гранит науки где-то под Новгородом, нарушив волю отца, оказывается в Меллинге. О чем, как мне кажется, Край даже не подозревает. По крайней мере, во время нашей последней встречи он и словом об этом не обмолвился. Да и настроение у него было вполне обычное…

И еще один момент. Откуда Хельге известно прозвище, данное мне ее отцом? Он что, в письмах дочери все свои шутки излагает? Эх, вопросы-вопросы…

Взъерошив и без того спутанные волосы, я поднялся с ящика и, бросив письмо на стол, принялся наворачивать круги по подвалу. Мысли в голову лезли какие-то сумбурные и по большей части откровенно неприятные. Вновь проснулась подозрительность, вспомнились спрятанные в тайнике шкатулки с накопителями, о существовании которых я, кстати, не нашел ни одного упоминания в библиотеке верфи. И если бы не знания Кирилла, то до сих пор, наверное, гадал бы, что же мне с таким грохотом и помпой удалось спереть со старого вендского «кита».

Но как бы то ни было, а на встречу с Хельгой мне идти придется. Судя по письму, она в курсе произошедшего с отцом… и наверняка попытается его вытащить. Хочу помочь. Край и раньше относился ко мне по-доброму, а уж за последние полтора года мы и вовсе стали друзьями… ну, насколько это вообще возможно при нашей разнице в возрасте.

Решено. Сначала вытащим Края, а потом уж будем решать все непонятки… Я хлопнул кулаком по открытой ладони и принялся готовиться к очередной вылазке в город.

Широкий и длинный нож в твердых кожаных ножнах привычно обосновался на поясе сзади. Горизонтально, чтобы не мешал при беге. Самодельная «сбруя» с кобурой, в которой покоился мой пугач, подтянута и не стесняет движений. Укрыв ее от нескромных взглядов короткой курткой, покрутившись так и сяк, я удовлетворенно кивнул и, перешнуровав покрепче высокие ботинки, отправился на встречу.

В ночной темноте, непроглядной для человеческого глаза, но совершенно мне не мешающей, спасибо летным очкам, я довольно быстро миновал добрую половину городка, старательно огибая при этом многочисленные питейные заведения и стараясь держаться подальше от заброшенных улочек. Вот и ратуша. Отсюда направо, мимо площади, и вот нужная мне улица Шорников. Дом, упомянутый в записке Хельги, кажется пустым и брошенным. В окнах темно, в палисаднике валяется какой-то мусор… Правда, все окна целы, и даже ставни на ветру не скрипят… Стоп! Как в окнах может быть темно, если на мне летные очки?!

Постояв пару минут, укрываясь под балконом здания на углу улицы и понаблюдав за нужным мне домом, но так и не заметив каких-либо признаков того, что в нем кто-то есть, я вздохнул. Осторожность и еще раз осторожность!

Прикрыв глаза, сосредоточился, и по улице пронесся порыв сильного холодного ветра. Загудел в трубах, засвистал между домами, скрипнув перекосившимися ставнями, промчался по комнатам, шурша обрывками обоев и шелестя бумажным мусором… и унесся прочь, чтобы через минуту ударить мне в грудь легкой, почти неощутимой волной воздуха. Вот так. Наблюдателей на крышах и в подворотнях вроде бы нет… как нет их и в брошенных домах. Уже хорошо… Надо бы еще как-то проверить и дом, в котором Хельга назначила встречу. А вдруг там засада? Вот только с воздухом, боюсь, не получится. Окна-двери заперты. На чердаке даже ставни закрыты, сквозняку взяться неоткуда. А без ветра информацию собрать будет сложновато. Хм… Я прислушался к стихиям и улыбнулся. Есть же еще и Вода!

Тихо, крадучись, я пробрался на задний двор нужного мне высокого фахверкового дома под полувальмовой крышей и, отыскав с помощью воздуха небольшую щель, пустил в нее тонкую, почти незаметную струйку воды, тут же словно змейка скользнувшую внутрь дома. Управлять ею неизмеримо легче, чем воздушным аналогом, но есть и свои минусы.

Удерживать внимание в вечно подвижной, текучей и аморфной стихии мне всегда было непросто. С Воздухом почему-то таких проблем не было никогда. А вот Вода… эта стихия выматывает своим блеском и неподатливым нравом. Да и фильтровать информацию, передаваемую Воздухом, мне куда легче, чем разбираться в многослойных, постоянно меняющихся образах, получаемых от Воды. Но деваться некуда… воздушный аналог такой вот змейки слишком быстро рассеется.

Итогом получасового сидения под стеной дома стал вывод: Хельга там не одна. С ней двое молодых людей. Один клюет носом на стуле в гостиной, оберегая сон спящей там же на диване дочери Края, второй колдует над плитой на кухне. На засаду это не похоже, но кто эти молодые люди, я не знаю. А значит, придется быть настороже.

Расстегнув на всякий случай куртку, я подошел к застекленной задней двери дома, ведущей как раз на кухню, где кашеварил один из спутников Хельги. Вот, кстати, и ответ на вопрос о темных окнах. Они просто заклеены изнутри черной бумагой. Умно.

Тихий стук в дверь. Приложенная к стеклу воздушная мембрана тут же перестает передавать какие-либо звуки с кухни. А нет… легкие шаги. Дверь распахнулась, и в живот «повару» уткнулся ствол.

– Не шуми. – Я улыбался, глядя на высокого собеседника снизу вверх. М-да, зрелище, должно быть, сюрреалистичное в сочетании с огромными линзами очков-«консервов» на моем лице. – Я – Отшельник. Звали?

Побледневший парень резко кивнул, отчего длинные черные волосы волной упали ему на лицо.

– Хельга в гостиной, – шепотом сообщил он, одновременно сдвигаясь в сторону, словно пропуская меня в дом.

Замечательно. Я сделал вид, что шагнул вперед, и резко ударил рукоятью ствола ему под дых, одновременно затыкая рот воздушной пробкой. Эдакий кляп. Еще один удар, на этот раз куда более нежный, приходится по затылку согнувшегося в три погибели парня. Уложить на пол, спеленать… Можно идти дальше.

Осторожность и еще раз осторожность!

 

Глава 3

Сущие мелочи

– Он первый захотел меня ударить, – пожал плечами я в ответ на очередной укор Хельги.

Та тяжело вздохнула и перевела взгляд на бережно потирающего затылок «повара», сидящего за столом напротив меня.

– Иван… – протянула девушка.

Тот поморщился.

– Да не хотел я его бить, только пистолет отнять думал. А он вдруг… – нехотя забубнил Иван и осекся под насмешливым взглядом своего напарника.

– А он вдруг тебя вырубил. Абордажника… двенадцатилетний пацан! – хохотнул напарник, но, на миг замолкнув, посерьезнел и договорил уже куда тише, аккуратно тронув пальцем компресс, наложенный Хельгой на вздувшийся на его затылке шишак. – Точнее, двух абордажников. М-да, на «Фениксе» лучше об этом молчать. Засмеют.

– Мне тринадцать, – насупился я. Вообще-то скоро даже четырнадцать… ну да ладно…

Кстати, нейтрализовать этого улыбчивого приятеля Хельги было даже проще. Спеленав «повара», я подошел к двери, ведущей с кухни в гостиную, открыл ее и, сняв с проема воздушную пелену заглушки, установленную мною во время нашей короткой беседы, прыжком преодолев разделяющие нас пару метров, врезал сидящему за столом и клюющему носом парню по затылку.

А потом проснулась Хельга. В результате меня отчитали, отобрали пистолет, заставили умыться и усадили за стол, на котором тут же появилась тарелка с пирожками и кувшин с молоком. Награда… ага. А пока я утолял голод, не прекращавшая ворчать дочь Края приводила в чувство своих друзей. Зато под шумок я таки вернул свой ствол, неосторожно оставленный Хельгой на тумбочке, и сейчас чувствовал себя куда увереннее.

Хельга, пока занималась оказанием первой помощи своим друзьям, трещала без умолку. Так я узнал, что три месяца назад она окончила штурманское отделение флотского училища при Ладожском университете и устроилась младшим штурманом на частный тысячерунник под громким названием «Феникс». А здесь оказалась для того, чтобы забрать отца в Новгород. Благо капитан и владелец дирижабля, наслышанный о происходящем в Меллинге, выделил ей и время и двух матросов. Все равно, пока «Феникс» находится в доках на плановом обслуживании, полетов не предвидится…

– Что, вот прямо так взял и выделил? – удивился я.

Хельга смерила меня недовольным взглядом.

– Мы с Владимиром уже четыре года знакомы. Я на его корабле каждый год практику проходила. А капитаны в Новгороде умеют ценить свои экипажи, – поучительным тоном заметила она.

– Понятно. – Я бросил короткий взгляд на ее кивающих приятелей. Вот, кстати говоря… – А что же за корабль такой, этот «Феникс», что у него на борту абордажники имеются? Твой Владимир что, каперством промышляет?

– Он не мой, – вспыхнув, отрезала Хельга.

Матросы только хмыкнули. Иван, заметив обжигающий взгляд девушки, тут же сделал вид, что закашлялся, а Архип, моментально задавив ухмылку, принялся объяснять, что к чему. Тоже, очевидно, не пожелал навлекать на себя гнев Хельги. Понимаю, дочка Края – девушка вспыльчивая, на расправу скорая, да и рука у нее тяжелая. Помню. Сам не раз от нее учебником по голове огребал, когда учиться ленился… Правда, отходчивая, этого не отнять. Стукнет и простит…

– «Феникс» не капер, Рик. Но мы ходим по всей Европе, а здесь с пиратами просто беда. Редкий рейс без стычек обходится. Но «Феникс» – то корабль добрый. От кого удерем, а кому и мозги вправим, дабы впредь пиратствовать неповадно было. Ну и… не бросать же добро, когда оно само в руки идет? Вот и назначил капитан часть матросов абордажниками. Хотя какие там абордажи-то? Призовая команда и только, слышал о таких? Вот-вот. Иван, например, палубный старшина, а я второй двигателист. Ну приклеилось к нам в экипаже прозвание «абордажники», мы и привыкли, – объяснил Архип.

– Да, с тысячерунником это тебе повезло, – вздохнул я, повернувшись к Хельге. – Обычный каботажник больше чем на шесть сотен не рассчитан.

– Фи, Рик! – вздернула носик та, моментально престав злиться, на что, собственно, я и рассчитывал. Характер у дочки Края мало изменился. – «Феникс» это тебе не «селедка» какая-нибудь. Это «кит»!

Я сделал круглые глаза. Ну да, кто бы мог подумать… а то, что я родился и вырос фактически на верфи и прекрасно разбираюсь в подобных вопросах, оставим за кадром. И сделаем вид, что я понятия не имею о такой вещи, как рунный класс дирижабля. А он есть.

Каботажники редко рассчитаны на одновременную работу более пятисот-шестисот простых рунескриптов, так называемых стандартных единиц. Размеры не позволяют использовать большее число рунных цепочек. На самом деле нижний порог, отделяющий каботажные корабли от вспомогательных, типа шлюпов, всего сотня единиц. Иными словами, позволяют размеры дирижабля запитать сотню стандартных рунескриптов одновременно и бесперебойно, ему автоматически присваивается класс «каботажник». Нет – шлюп, вспомогательное судно. И это без учета рунных кругов, обеспечивающих удвоение подъемной силы дирижаблей, устанавливаемых на всех кораблях без исключения. А вот с «китами» интереснее. Во-первых, чтобы войти в этот класс, корабль должен быть оснащен не газовыми баллонетами в бронированном рунами куполе, а вакуумными, точнее, безвоздушными отсеками в нем, соответственно это означает совершенно иной тип и сложность рунескриптов, наносимых как на сам купол, так и на несущий его стальной каркас. Исчисление возможного количества применяемых рунескриптов на «китах» проводится без учета цепочек, пошедших на создание безвоздушных отсеков в куполе. И при этом редкий дирижабль такого класса имеет запас меньше чем в тысячу стандартных единиц. Например, ставший моим домом курьер уж на что старичок старичком, а и тот был рассчитан на восемьсот единиц и относился к классу «китов» четвертого, низшего ранга. К которому, кстати, судя по всему, относится и «Феникс». Третий ранг присваивается «китам», рассчитанным на питание как минимум трех тысяч единиц.

В самом деле Хельге действительно есть чем гордиться. Закончив училище, попасть на «кит», да еще и по специальности, это круто. Обычно новички начинают именно с каботажных судов. И перебраться из этой ниши на «киты» довольно тяжело. Вон подавляющее большинство матросни, ищущей найма в Меллинге, может даже не рассчитывать на подобное. А те, у кого есть шансы, держатся отсюда подальше. Каперство в послужном списке – не лучшая рекомендация для получения найма на «китах». Хотя бывают и исключения… Например, артефакторов, служивших на каперах, капитаны «китов» отрывают с руками. Еще бы! С их-то опытом управления и оптимизации работы рунных систем в боевой обстановке…

От размышлений меня отвлек Иван, напомнив о причинах сбора нашей теплой компании.

– Кораблем можно будет и после похвастаться, – заметил он. – А сейчас у нас есть куда более важное дело. Хельга, ты настаивала на приглашении Рика, тебе и вводить его в курс дела.

– Мм… да, ты прав, Иван. – Девушка нахмурилась, помолчала, но, заметив мой выжидающий взгляд, решительно тряхнула гривой русых волос. – Понимаешь, Рик… Отец в своих письмах много рассказывал о жизни в Меллинге и… о тебе. Дела, ради которых он остался в городе, давно завершены, и я, отправляясь сюда, рассчитывала уговорить отца переехать в Новгород. И тебя вместе с ним. Он очень привязался к тебе.

– Хочешь сказать, что он отказывался уезжать из города без меня? – изумился я.

Хельга кивнула. Черт, а ведь Край ни разу, ни словом, ни намеком. Вот ведь, чувствую себя полным идиотом. Нет, но почему он молчал? Меня-то здесь ничто не держит…

– Не то чтобы отказывался. Он вообще старался не отвечать на мои предложения о переезде, так что я решила поговорить с ним лично. Благо время и возможность приехать у меня были. А тут… пока мы с Иваном искали отца в лавке, Архип пошел к нам домой и увидел, как солдаты гарнизона уводят его прочь.

– А письмо? – уточнил я.

Архип с Иваном переглянулись и уставились на Хельгу. Та вздохнула.

– Я видела, как ты с тяжелым рюкзаком выходил из лавки на площади. Ну и проследила немного… Непохоже было, что ты собираешься уходить из города в этот же день. А из писем отца я знала, что останавливаешься ты обычно у него, вот и…

– Понятно. – Я тряхнул головой и улыбнулся. – Ладно. С этим разобрались. Осталась самая малость. Решить, как вытащить Края из лап капитана Гросса.

– Так ты поедешь с нами? – просветлела Хельга.

– Я что, похож на идиота? – фыркнул я. – Думаешь, жизнь на свалке – это предел моих мечтаний?!

 

Глава 4

Гладко было на бумаге

От участия в акции спасения Края Бронова меня отстранили. Пока Иван и Архип, переглядываясь и запинаясь, пытались объяснить, почему они не хотят принимать мою помощь в этом деле, Хельга молчала. Но, очевидно, ей надоело слушать это блеянье, и девушка коротко рубанула: «Мал еще».

Что ж, я не обидчивый. Отомщу и забуду. Потом. А пока я пожал плечами и, подхватив с блюда последний пирожок с мясом, вонзил в него зубы. Пока теплый, надо съесть. Тем более что последний раз я ел около двенадцати часов назад, в кафе-пекарне старого Петера. Старику сто два года, и плевать он хотел на пьяных каперов и бандитов. Да те к нему и не заглядывают. Наверное, запах выпечки им претит. Или четыре сына пекаря, сами выслужившие по десятилетнему контракту на флоте и великолепно знающие, с какой стороны браться за оружие.

– Быва бы вефть федуожена…

– Рик, сначала прожуй, а потом говори, – нахмурив тонкие брови, грозно блеснула серыми очами Хельга.

Я кивнул и активнее заработал челюстями.

– Прожевал? А теперь повтори то, что ты хотел сказать.

– Была бы честь предложена, – послушно проговорил я и растянул губы в улыбке. – У меня только один вопрос. А как вы собираетесь убираться из города, после того как вытащите Края из гарнизонной тюрьмы? Поезд будет только утром, и я сомневаюсь, что солдаты позволят вам в него спокойно сесть. Я уж молчу о том, что неплохо было бы узнать, за что именно Края уволокли в тюрьму. А то ворветесь вы к гарнизонным, а Бронов там с Гроссом кофе пьет и обсуждает валлийскую поэзию прошлого столетия.

– Его подозревают в причастности к взрыву, устроенному твоими, Рик, соседями полтора месяца назад на свалке, – тихо проговорил Иван.

– Понятно. – Я старался не выдать своего беспокойства, но сердце дрогнуло… Так и знал, что та история не закончилась. – Хм, а откуда вы об этом знаете?

– А я случайно встретил его конвоиров в кабаке, рядом с гарнизоном, – коротко и зло усмехнулся Иван. – Ну и разговорились под пиво.

Случайно? Ну-ну… ладно, будем считать, что я поверил.

– Ясно. Но ответа на первый вопрос я так и не услышал, – вздохнул я, подперев щеку кулаком.

– Так ведь мы сюда не на поезде приехали, знаешь ли, – ответил Архип, поправив съехавший компресс. В черных глазах абордажника мелькнула насмешка, а грубые черты лица расплылись в широкой улыбке. – Как пришли, так и уйдем. Нам бы только местечко поспокойнее найти, чтобы дежурную «селедку» гарнизона не вводить в искушение.

– Шлюп? – догадался я.

– Конечно, – кивнул вместо приятеля Иван, а я смерил Хельгу долгим, изучающим взглядом.

– Это ж как тебя ценит капитан «Феникса», что даже шлюп в помощь снарядил! – вздохнул я.

Хельга снова покраснела, но тут же взяла себя в руки и, согнав с высоких скул румянец, поджала губы.

– Это мой штурманский экзамен, между прочим, – зло сообщила девушка.

Иван с Архипом переглянулись и важно закивали. Вот только по глазам вижу, в душе они просто покатываются со смеху. М-да…

– Ясно, – бодренько закивал я. Злить Хельгу – идея плохая. При всей своей отходчивости она очень плохо забывает обиды или то, что считает таковыми. – Экзамен так экзамен. А что касается удобного места для посадки шлюпа вне зоны видимости наблюдателей гарнизона, могу предложить старую часть свалки.

– Почему именно там? – прищурился Архип.

– Потому что если вы поднимете шум в тюрьме, то гарнизон перекроет выходы из города, вокруг пустит патрули с собаками, такие же патрули встанут на вокзале… Полутора сотен солдат для этого будет вполне достаточно. А учитывая, что у них имеются мобили поддержки, усиленный отряд можно доставить к любой точке в течение десяти минут. Остается только свалка. Охраны там нет. Редкие патрули можно обойти без проблем, внутри, конечно, имеется пара отрядов крыс, прикормленных Гроссом, но ночью их обойти легче легкого, да и мобили на свалку не сунутся. Просто не пройдут.

– Толково. – В воцарившейся тишине удивленный голос Ивана прозвучал раскатом грома.

Впрочем, кажется, это действительно был гром. В стекла забарабанил дождь, и я невольно передернул плечами, представив, каково будет добираться до дома в такую погоду. И Архип явно задумался о том же.

– В дождь, ночью… по свалке… Ноги переломаем, – заключил он, хлопнув ладонью по столу. – Но сама идея действительно толковая. Сам придумал?

– Нет, у капитана Гросса совета спросил, – фыркнул я. – Конечно, сам… Видел я одну облаву, когда кто-то из каперов по пьяному делу прирезал солдата гарнизона. Весь город на уши поставили. Правда, о крысиных отрядах тогда еще никто и не слышал, а в остальном все было, как я описал. Вопрос только, как сориентировать шлюп на место посадки.

– Ну, это как раз небольшая проблема, – облегченно улыбнулась Хельга и кивнула Ивану.

Тот пожал плечами и, молча поднявшись из-за стола, вышел из комнаты. Я заинтересованно покосился вслед утопавшему старшине.

Через минуту тот вернулся с небольшим саквояжем, от которого явственно тянуло чем-то высокоэнергетическим.

Щелкнули замки, полукруглая крышка чемоданчика откинулась, а внутри… Хм, две одинаковые черные коробки, плотно сидящие в саквояже. Словно его специально для них и делали. Бакелитовые, чуть блестящие корпуса с полукруглым верхом и солидными такими тумблерами под откидными крышками, расположившиеся в выемках корпусов.

– Приводной маяк. Минимальное расстояние между блоками – пятьдесят метров. Включаешь тумблеры, и все. Остальное сделает капитан шлюпа. Его задача провести посудину меж маяков и остановиться на одной линии с ними, на равном удалении от обоих маяков.

– То есть посередке между ними? – уточнил я.

– Именно. Только место это… желательно, чтобы там был пустой пятачок, хотя бы двадцать метров шириной и полсотни длиной. Найдешь? Иначе придется подниматься на борт с помощью подвески.

– В старой части китового кладбища таких мест хоть отбавляй, – кивнул я. – И у моего дома тоже такое найдется.

– Вот и замечательно. Кстати, предупреждая твой вопрос о проводнике: мы тоже будем идти, ориентируясь на маяк. Так что не беспокойся, не заблудимся. – Иван улыбнулся и, выудив из бокового кармашка саквояжа нечто напоминающее карманные часы, захлопнул замок, после чего подвинул сумку ко мне поближе. – Держи. Поставишь завтра.

– Понятно. Сделаю. Хотя, думаю, дядька Край проведет вас к моему дому быстрее, чем вы доберетесь, ориентируясь на маяк.

– Тоже вариант, – кивнул Иван. – Но запас карман не тянет, правильно?

Я развел руками. С такой точки зрения он прав, конечно. Да и кто знает, в каком состоянии будет Край. Сможет ли он вообще их куда-то вести, или же абордажникам придется тащить его на себе… такой вариант тоже исключать нельзя. Я бросил короткий взгляд в сторону дочери Края… но об этом я лучше промолчу.

– Все решили, все продумали. – Хельга внимательно посмотрела на меня и вздохнула: – Ладно, Рик, иди ложись спать. А завтра пойдешь собирать вещи и дожидаться нас.

– Вы что, всерьез решили атаковать гарнизонную тюрьму? – поинтересовался я.

– Рик! Иди спать! – рыкнула на меня Хельга.

Ну и ладно. Подумаешь… Что, уже и спросить нельзя?

Утром меня растолкал Архип. Ни Хельги, ни Ивана в доме не было. Позавтракав на пару с абордажником горячими бутербродами с чаем, получив исчерпывающие инструкции, я попрощался и, подхватив со стола саквояж, отправился собираться в путешествие.

Опустошив тайник и навьючив на себя непомерно раздувшийся рюкзак, я выдвинулся в сторону китового кладбища. Ох и тяжела же ноша получилась… Ну да, не рассчитывал я на то, что придется утаскивать на свалку все то, что я собирал в своем городском тайнике.

Но дотащил. Вспоминая треклятую кровать, что больше года назад пер через свалку, должен признать… рюкзак удобнее, честное слово. Если бы еще не этот моросящий дождь. Нет, так-то вроде бы и ничего. Воздушная линза неплохо заменяет зонтик, но не избавляет от воды под ногами… А ведь мне еще по свалке ползать в поисках места для установки приводного маяка.

 

Глава 5

Ювелирная точность и расчет

Четверо петляли меж завалов свалки и, поминутно оглядываясь, подгоняли друг друга, все дальше и дальше уходя в глубь китового кладбища. Двое подтянутых парней лет восемнадцати – двадцати, девчонка, их ровесница, и мужчина старше их вдвое, усатый и кряжистый. Беглецы… Что ж, они выбрали хорошее место, чтобы спрятаться от любой погони. Здесь ни одна собака их не отыщет. Но… свято место пусто не бывает. И не они одни знали, что свалка дирижаблей является хорошим укрытием от внешних проблем.

Кое-кто из таких «знатоков» жил здесь уже больше года. Но этим местным жителям было известно и другое. На свалке не выжить просто так. Здесь нет еды, воды… а продать в бывшем Меллинге что-то скрученное с остовов «китов» можно, только обладая хоть какими-то знаниями в технике. Заклепка или кусок обшивки не нужны никому. А уцелевшие агрегаты… ха, они потому и уцелели, что для их снятия нужны о-очень специфические знания, без которых демонтаж превратится в бессмысленное уничтожение механизма. Да, в случае удачи везунчику, скрутившему такую фиговину и сдавшему ее закупщикам в Меллинге, достанется неплохая сумма для трюмных крыс. Но вот таким знаниями эти самые крысы в большинстве своем не обладают. А потому им остается довольствоваться хламом, вроде старых измерителей из машинных отсеков и трубок нагревателей для паровых котлов. Но многим из них проще грабануть таких вот новичков и сдать в город снятый с них товар.

Ведущий четверки «гостей», высокий черноволосый парень в матросской робе, точно такой же, как у его напарника, вдруг замер на месте и поднял руку в предостерегающем жесте. Его спутники тут же послушно остановились, но… может быть, именно в этом и была их ошибка.

Прилетевший откуда-то из-за горы хлама металлический шарик с удивительной точностью угодил в лоб ведущему, а следом такой же удар получил и второй парень. Третий выстрел не менее точно попал в лоб старшему мужчине, и все трое почти одновременно осели кулями наземь, оставив в одиночестве напуганную подругу. Она закрутила головой, суматошно дергая застежку кобуры, но не успела извлечь револьвер, как неизвестно откуда появившийся человек, скользнув к ней со спины, резко ударил девчонку по затылку и, аккуратно поддержав обмякшее тело, почти бережно опустил ее наземь.

– Молодец, Руни! – Не прошло и минуты, как вокруг собралось пятеро заросших мужиков, распространяющих амбре немытых тел.

Все пятеро в какой-то потрепанной одежде нечитаемого цвета и фасона и в не менее затасканных, порыжевших и потрескавшихся от времени кожаных летных регланах. У каждого на поясе по широкому ножу и два револьвера на пять кобур. Плюс брезентовые рюкзаки за спинами, подсумки на ремнях и… у двоих рогатки в руках. Тот, кто только что похвалил своего приятеля, хлопнул его по плечу и, опустившись на корточки, принялся обшаривать тело русоволосой жертвы. Облапал, проще говоря. На заросшей черным курчавым волосом физиономии появилась сальная улыбка. Руки будто сами собой принялись расстегивать многочисленные пуговицы фланелевой рубашки на груди потерявшей сознание девушки. Предводитель трюмных крыс облизнулся в предвкушении и… ткнулся мордой в пропитанный машинным маслом грунт, накрыв собой девчонку.

Его дружки не успели отреагировать на неожиданную атаку и полегли рядом, а под их упавшими телами тут же начали расползаться красные пятна.

– И как же я вас потащу-то? – протянул выскочивший из-за кучи хлама светловолосый мальчишка под тихие щелчки пуль, привычно утапливаемых умелыми пальцами в рукоять пистолета. Зарядив оружие, паренек спрятал его в кобуру под просторной курткой и, обведя взглядом валяющиеся на земле тела, тяжело вздохнул. – И ведь говорил им: ночью идти надо. Нет, понесло идиотов среди бела дня… А мне теперь возись с ними. И как я дошел до жизни такой, а?

Привести в чувство вырубленных крысами гостей оказалось не так просто, как я рассчитывал. Ведь говорил им, что идти нужно ночью. Так ведь нет, поперлись днем, словно так и надо! А мне теперь возись с ними. Эх…

Первой пришла в себя Хельга, которую мне пришлось доставать из-под тела убитого предводителя шайки крыс. Следом очухался Иван, на которого я банально вылил полведра воды, сконденсированной прямо над головой палубного старшины, убедившись перед этим, что Хельга прочно занята приведением в чувство отца и не обращает на меня внимания. Отмазываться наличием какого-нибудь артефакта мне не хотелось. А вот с Архипом пришлось повозиться. То ли парень оказался не так крепок, как его приятель, то ли стальной шарик, прилетевший ему в лоб, был запущен более сильной рукой, но пришел в себя Архип одновременно с Краем и сразу вернул на свет съеденный утром завтрак. Дела-а… Сотряс схлопотал, точно. И судя по знакомому «енотовиду», ушибло его неслабо. Вон как… полощет.

– Рик, нам нужно торопиться, – бросив короткий взгляд на еле стоящего на ногах, покачивающегося двигателиста, проговорил Иван. – Из тюрьмы уходили с шумом, но в городе вроде бы оторвались. Только боюсь, что информация ушла на свалку…

– Значит, скоро появятся трюмные ищейки Гросса, – кивнул я. – А Архип идти не сможет. Носилки?

– Где ты их возьмешь? – удивился Иван.

Я лишь ухмыльнулся.

– Сами же говорили, что не знаете, в каком состоянии окажется Край, – ответил я через несколько минут, притащив из-за кучи хлама, где оборудовал свой НП и дожидался появления беглецов, сложенные носилки. Самодельные, понятно, но крепкие. Сам ладил.

– Предусмотрительно, – почесал в затылке Иван. – Слушай, Рик, а как ты вообще догадался, что мы здесь пойдем?

– А больше негде, – развел руками я и указал на свой НП. – Вы же шли по пеленгу на маяк, а оттуда я просматриваю большую часть подступов к старой свалке со стороны города. Правда, думал, что придется ждать вас до самой ночи.

– Ты же видишь, дождь, скользко. Ночью, мы бы попросту не дошли сюда, – вздохнув, объяснил Иван.

Я хотел было возразить, но в нашу беседу вклинился Край. Просто-напросто подошел и стиснул меня в медвежьих объятиях.

– Рад видеть тебя живым и здоровым, Рик, – прогудел Бронов.

– Я бхы… т-тоже… х-хотел ви-дхеть ссе-бя здо-ровым, – проскрипел я, еле вытолкнув воздух из легких, и попытался вдохнуть. Тщетно. Хватка у Края крепкая.

– Пап, ты же его задушишь! – пискнула Хельга.

Только тут до Бронова дошел смысл моих хрипов, и он, аккуратно поставив меня наземь, наконец разомкнул объятия и, смущенно улыбнувшись, развел руками:

– Извини, Рик… перестарался.

– Пф… ничего. Я тоже рад видеть тебя в здравии, дядька Край, – отдышавшись, улыбнулся я.

Но долго обмениваться любезностями нам не пришлось. Убедившись, что отец в порядке, Хельга переключилась на Архипа. Быстро обследовав бледно-зеленого моториста, глянув в его мутные глаза, девушка тут же скормила ему горсть каких-то пилюль и, в приказном порядке отправив его устраиваться на носилках, обернулась ко мне:

– Рик, далеко нам идти?

– По мусору с полчаса. И еще пару часов по старой части кладбища, – откликнулся я и заговорил быстрее, пока Хельга не успела открыть рот: – Но прежде чем мы куда-то отправимся, нужно спрятать тела.

Кажется, дочь Края только сейчас заметила сваленные мною в сторонке трупы крыс. Она вздрогнула, перевела взгляд с тел на меня, обратно и, ойкнув, продемонстрировала свой завтрак вслед за Архипом. Однако…

Край с Иваном покачали головами. Но если отец Хельги понимающе хмыкнул, то Иван одарил меня странным нечитаемым взглядом и огляделся по сторонам, словно выискивая что-то среди напластований мусора. Что, надеется увидеть здесь еще и мой завтрак? Ну-ну…

– Дядька Край, поможешь? – Я указал на тела трюмных крыс, и Бронов коротко кивнул.

Порыскав вокруг, я быстро нашел подходящее место, но носить трупы мне не пришлось. Край с Иваном справились без меня, быстро и четко. Что ж, я не против. Таскать мертвяков не самое интересное занятие.

В путь мы тронулись только через четверть часа, зато сразу взяли хороший темп, так что вскоре завалы новой свалки сменились ровными рядами остовов «китов», выстроенных, словно по линеечке. Скорость хода тут же выросла, да и гости повеселели. Это при том, что к месту нашей встречи они подошли довольно усталыми, если не сказать, вымотанными. А сейчас ничего, втянулись… бодренько так идут.

 

Глава 6

Полеты и разговоры

Шлюп, точнее, конкретно вот этот скоростной шлюп, агрегат вообще мало похожий на обычный здешний дирижабль. Купол непропорционально маленький, рунных цепочек самый минимум, зато имеется двойной комплект связанных меж собой рунных кругов, увеличивающих подъемную силу дирижабля еще примерно вдвое. А вместо паровика установлены четыре рунированных трубы-воздуховода, работающих по принципу реактивного двигателя. Жрут эти трубы столько, что я не удивлюсь, если ни один из моих артефактов на борту шлюпа не заработает. Ничего странного, что они не пользуются благосклонностью кораблестроителей. Вес у труб, конечно, куда меньше, чем у паровиков, но мощность мала, так что и прирост скорости невелик, да и греются они так, что долго держать ход не получится. В общем, спорное решение в глазах местных инженеров. Да и не созданы дирижабли для реактивной тяги, честно говоря.

Хотя-а… если хорошенько подумать и поработать над аэродинамикой и рунескриптами, думаю, оптимизировать систему вполне реально, до определенных пределов, разумеется, но мне и этого хватит. Впрочем, расчетами по этой теме можно будет заняться и попозже, желательно без лишних глаз. А пока пора закидывать свои шмотки в вытянутое чрево этой рыбины, да и самому нырять следом. А то чуйка начинает подавать недвусмысленные сигналы о нарастающей опасности.

Естественно, что подготовленные для переезда вещи я не таскал с собой на встречу. Еще не хватало мотаться по свалке с четырьмя нагруженными до отказа рюкзаками! Я поступил проще и спрятал их неподалеку от места посадки дирижабля, а уж потом отправился встречать гостей. А пока гости устраивались в дирижабле, я успел не только осмотреть шлюп, но и сбегать собрать блоки маяка.

Минимализм. Вот как можно охарактеризовать внутреннее убранство шлюпа. Вооружение – только личное. Три микрокаюты, салон, рубка, двигательный пост, который язык не повернется назвать отсеком, да один гальюн на пять человек экипажа. Какие трюмы, о чем вы? Тут не знаешь, куда четыре рюкзака приткнуть, не то что грузы возить. Одним словом – пакетбот. Курьер, связной шлюп и адмиральский катер, прогулочная яхта, в конце концов, но уж никак не грузовик. Интересно, у него хотя бы купол бронирован? А то саданут по нам с гарнизонного каботажника – и пишите письма!

А еще здесь отвратительная звукоизоляция. Это я понял, когда над головами взвыли трубы двигателя, с чудовищной силой всасывая воздух. А теплоизоляция еще хуже. Салон, находящийся в корме, вскоре после начала работы двигателей превратился в натуральную сауну. Жарко, душно, сухо. Кошмар.

Тем временем дирижабль дрогнул и, медленно поднявшись над землей, заскользил, иначе не скажешь, в сторону ближайшей окраины китового кладбища, не поднимаясь при этом выше, чем на два десятка метров над землей. Командир шлюпа, представившийся вторым помощником капитана «Феникса» Ветровым, уверенно вел дирижабль, лавируя между торчащими вверх ребрами «китов» – гигантов, и при этом невозмутимо попыхивал трубкой. И только сжатые до белых костяшек пальцы на рукоятках изящно вылепленного рулевого колеса да отрывистые команды, которые он отдавал молчаливому двигателисту, регулирующему скорость хода, выдавали напряжение. И то сказать. От остовов «китов» нас порой отделяло не больше пяти-шести метров, а учитывая ветреную погоду, проводка шлюпа через китовое кладбище, словно по ниточке, была по-настоящему ювелирной работой. Невообразимо сложной, выматывающей и… беспредельно красивой в своем совершенстве.

Это понимали все присутствующие, а потому до самого выхода со свалки в салоне и каютах дирижабля царила напряженная тишина.

Мастер. Так чуять габариты корабля и малейшие изменения направления ветра, предугадывать каждый его порыв… для этого нужно быть настоящим виртуозом. Второй помощник Святослав Георгиевич Ветров заслужил мое искреннее уважение, и я понял, что нашел человека, которого хотел бы видеть своим наставником в кораблевождении. Нагло? Может быть. Но учиться нужно у лучших! И именно такого лучшего я нашел.

Сон пришел незаметно, а когда я проснулся, то обнаружил, что наш шлюп покоится на земле, машины заглушены, а корпус надежно заякорен. В широком окне салона я отчетливо видел лес и маленькое озеро, почти пруд, на берегу которого и прикорнул наш кораблик. Вечерело.

В салоне было тихо, и, запустив легкую воздушную волну, я понял, что в дирижабле никого нет. Выбрались на свежий воздух? Хм… Я тоже хочу.

Стыдно сказать, но за последний год с лишком я ни разу не выбирался за пределы Меллинга и китового кладбища и уже успел позабыть, чем пахнет лес.

Поднявшись на ноги, привычно проверил амуницию и на всякий случай пистолет, двинулся к выходу, не забыв по пути навестить гальюн. Оправившись и умывшись, я взбодрился и, улыбнувшись своему отражению в полированной пластине, прикрученной к переборке, выкатился на улицу, ловко, не касаясь ступеней, соскользнув по крутому трапу. Ботинки впечатались в песок, я выпрямился и глубоко вдохнул напоенный весенними ароматами лесной воздух, щедро сдобренный свежестью от близкой воды.

Мои спутники обнаружились в нескольких десятках метров от дирижабля. Они уже успели развести костер и, кажется, собирались ужинать. Без меня! Ну уж нет…

Метнувшись обратно на шлюп, я раздербанил один из рюкзаков и, выудив оттуда несколько банок тушенки, собрался было на выход, но после недолгого размышления сдобрил этот харч купленными в последний визит в город овощами и хлебом. Вот теперь можно идти.

Мой вклад в общий оказавшийся довольно скудным стол был принят на «ура».

– Рик, спасибо, конечно, но… откуда у тебя это? – удивленно спросила Хельга, указывая на овощи.

Ну да, можете показать мне детей, любящих овощи?

– У меня растущий организм, и он требует витаминов, – пожав плечами, пояснил я.

– Рик у нас вообще очень домовитый молодой человек, – с усмешкой подтвердил Край. – И такую вещь, как необходимость сбалансированного питания, понимает лучше многих…

И это говорит флотский старшина, у которого ни один прием пищи без сала не обходится…

– Так, хватит смущать парня, – подал голос Иван, отвлекшись на миг от помешивания какого-то варева, булькавшего в котле над костром. – Хельга, будь добра, как закончишь с Архипом, займись овощами, а я пока открою тушенку.

Хельга, как раз в этот момент менявшая повязку мотористу «Феникса», послушно кивнула. Я сложил принесенные продукты на расстеленный прямо на песке плед и не успел подсесть к командиру шлюпа, с целью прозондировать почву на предмет возможного обучения, как был перехвачен Краем.

– Рик, можно с тобой поговорить? – поднявшись на ноги, проговорил Бронов.

Я бросил короткий взгляд на Ветрова, индифферентно пыхтящего трубкой и о чем-то лениво переговаривающегося с так и оставшимся до сих пор безымянным для меня двигателистом шлюпа, и кивнул. Не сбежит от меня второй помощник капитана «Феникса».

– Замечательно. Давай тогда пройдемся. Не будем мешать нашим кашеварам.

Первые десять минут мы просто молча шли вдоль берега. Край явно не знал, с чего начать разговор, а я ждал, пока он сформулирует то, что не дает ему покоя. Наконец Бронов вроде бы определился с началом:

– Хм… ты не злись на меня, что так все получилось, Рик.

– Как «так», дядька Край? – не понял я. А с чего я вообще должен на него злиться?!

– Криво, – поморщился он. – Я планировал на днях поговорить с тобой о возможном отъезде, благо Хельга не возражает против такого увеличения числа обитателей ее дома в Новгороде, но ни за что бы не подумал, что оно так вот по-идиотски повернется.

– Дядька Край, ты же знаешь… единственное, что держало меня в Меллинге, это отсутствие возможности изготовить документы. Возраст…

– А ты понимаешь, что теперь ход обратно в Меллинг тебе закрыт? – перебил меня Край, сверля суровым взглядом. – Из тюрьмы меня вытаскивали с грохотом, так что рыть землю следователи Гросса будут на два метра вглубь. И твое участие всплывет непременно.

– Вот уж что меня вообще не волнует, так это возможность вернуться в этот город. Век бы не видел эту клоаку, – честно ответил я и, чуть подумав, поинтересовался: – Дядька Край, а если не секрет, за что тебя в тюрьму-то отправили? Что ты такого натворил?

– Натворил? – Бронов бросил на меня нечитаемый взгляд и договорил: – Да ничего… если не считать скупки деталей со старой части свалки. Понимаешь?

 

Глава 7

Усталость знакома не только металлу

А это здесь при… Вот ведь гадство какое! Ну конечно, я-то успокоился, когда трюмники Гросса и гарнизонные перестали шерстить всех обитателей свалки, а они, очевидно убедившись, что автор подрыва из города свалить не мог, просто стали ждать и смотреть, где всплывут детали со старой части кладбища. Просто и изящно. Черт! Вот это подставился. И мало того что сам вляпался, так еще и Края в это дерьмо втянул! И плевать, что по недомыслию. Сам дурак! Думать надо было, что делаю, а не кубышку набивать.

– Дядька Край… Прости. Это… – запинаясь, заговорил я, опустив глаза и не смея взглянуть в лицо отставному флотскому старшине.

Тот молчал, а я… у меня вдруг все похолодело внутри. Если он сейчас… то останется только забирать вещи и бежать. Потому что терпеть презрительные взгляды от единственного близкого человека в этом мире я просто не смогу. Это будет невыносимо. Стыдно.

– Рик… Рик, твою китовую! – Сильные руки тряхнули за плечи, а у меня внутри словно струна оборвалась.

– Из… извини… те, дядька Край… я понимаю все… виноват… я уйду…

Попытался вывернуться из крепкого захвата, не чуя под собой земли. Да я ее даже не видел. В глазах муть, в ушах звон, и стыдно. Боже, как же стыдно-то, а! Это ведь из-за меня, все из-за меня, любопытства дурного, шила в заднице… заигрался, взрослым себя почувствовал, а то, что за мои ошибки будут другие расплачиваться… долбодятел! Идиота кусок! Прав Край… но… больно, как же больно… снова один. Как всегда… Там и тут…

– Что здесь происходит? – Голос Хельги, неизвестно как оказавшейся рядом, донесся до меня как сквозь вату… – Отец… что ты… сказал… Рик…

Темнота…

– Физически он в полном порядке. Даже удивительно. Тело по развитию соответствует примерно пятнадцатилетнему возрасту, жировая прослойка оптимальна, мышцы в тонусе. Явно занимается гимнастикой и очень неплохо. Я бы сказал, что комплекс упражнений ему ставил хороший профессионал. – Голос доносился откуда-то со стороны, но у меня не было сил, даже чтобы открыть глаза, не то что повернуть голову… Незнакомый голос. – Признайтесь, господин Бронов, учили парнишку по вашим методикам?

– Доктор, это не то… – недовольно загудел Край, но был тут же перебит все тем же незнакомцем. Доктором? Я в больнице?

– Все-все. Понимаю. – Незнакомец вздохнул. – Вас волнует, что произошло с молодым человеком. Ну, судя по вашему же рассказу, это истощение. Не физическое, подчеркну, психическое истощение. Постоянный стресс никому не идет на пользу. А мальчик жил в таком состоянии больше года. Даже для взрослых подобное состояние губительно, а уж для ребенка, тем более пережившего потерю родных… При всей своей пластичности, с таким давлением детская психика справиться не может. Достаточно было малейшего толчка, потрясения, чтобы организм пошел вразнос. Вы говорите, он потерял сознание во время обычного разговора?

– Да. Мы просто обсуждали причины наших… моих недавних неприятностей, как Рик вдруг начал заговариваться, просить за что-то прощения, все порывался куда-то уйти.

– Вот вам и ответ. Очевидно, во время беседы он пришел к выводу, что в происшедшем с вами есть его вина, я ведь не ошибусь, если предположу, что, кроме вас, он ни с кем тесно не общался… после смерти родителей?

– Ну… да. Я его даже Отшельником прозвал, в шутку. Он не обижался, – после недолгой паузы проговорил Край.

– Мальчик к вам очень привязан, господин Бронов, – помолчав, заметил доктор. – Похоже, вы для него единственный якорь. Родные погибли, близких друзей нет. Представьте, что он почувствовал, когда пришел к выводу, что во всех бедах, произошедших с единственным близким ему человеком, виноват только он?

– Отец, ты что, обвинил Рика в том… – начала, но тут же осеклась Хельга.

– Дура, что ли? Дочка, как я могу в чем-то винить тринадцатилетнего пацана?! – рыкнул Бронов.

– Тише, пожалуйста. Рику нужен покой и совсем не нужны волнения. – Доктор одной фразой пресек начинавшийся скандал. – Хм, может быть, будет лучше забрать его в госпиталь? А как выздоровеет, подыщем хороший пансион.

– Даже не рассчитывайте, – резко заявила Хельга. – Рик останется у нас.

– Я уже подал документы на опекунство. Рик мне как сын, – поддержал дочь Край, и в его голосе вдруг прорезалась угроза: – Доктор, даже не вздумайте препятствовать. Вы же не хотите получить такого врага, как я, правда?

Хм… интересно, а что такого может противопоставить уважаемому доктору обычный отставной флотский старшина?

– Господин Бронов, давайте обойдемся без угроз. Если вы не забыли, то я эмпат и прекрасно вижу, что вы искренне привязаны к ребенку. И естественно, я не буду препятствовать принятию положительного решения о вашем опекунстве, – холодно проговорил доктор, а я еле удержал чувства в узде.

Эмпат?! Здесь есть адепты Эфира? Тихо, Рик, тихо… не время показывать эмоции. Если доктор не врет, то спалюсь на фиг. А выдавать тот факт, что я все слышу, мне как-то пока не хочется.

Но вот то, что Край не винит меня в произошедшем, это хорошая новость. Тут он не прав, конечно, я виноват, но самое главное, что он меня не презирает! А опекунство… ох… об этом я подумаю позже… завтра… как проснусь…

Хельга тихонько вошла в светлую, скромно обставленную комнату, еще недавно бывшую ее собственной спальней, и, убедившись, что Рик сладко спит, прошмыгнула к массивному гардеробу в углу.

Сегодня у нее был важный день. Капитан «Феникса» Владимир Игоревич Гюря́тинич должен официально представить ее экипажу как помощника штурмана и шестого офицера корабля. А потому… из шкафа был извлечен парадный черный мундир с серебряными, надраенными до блеска знаками различия. Хельга окинула одежду довольным взглядом и, чуть подышав на значок выпускника-отличника, протерла его рукавом рубашки. Убедившись, что форма в полном порядке, от длинной узкой юбки до воротника-стойки на кителе, девушка улыбнулась и, бросив короткий взгляд на разметавшуюся в постели фигурку мальчишки, махнув рукой, принялась переодеваться. Во-первых, единственный гипотетический зритель еще спит, а во-вторых, ему всего тринадцать! Свои тринадцать лет она благополучно забыла.

Расправив почти незаметную складочку на кителе, Хельга окинула изучающим взглядом свое отражение в зеркале, висящем на внутренней стороне дверцы шкафа и, удовлетворенная увиденным, решительно кивнув, осторожно закрыла створку, предварительно сложив на полку шкафа домашнюю одежду.

– Каждое утро бы так просыпаться.

Голос, раздавшийся за спиной Хельги, заставил ее подпрыгнуть на месте. Моментально развернувшись, она уставилась на кровать, но мальчишка продолжал спать как ни в чем не бывало. Послышалось?

Точно, послышалось. Хельга тряхнула гривой русых волос и, ахнув, помчалась вон из комнаты. До начала представления осталось чуть больше часа, а у нее еще и коса не заплетена!

Тихо хлопнула дверь комнаты, по коридору раздался перестук низких каблучков форменных туфель с небольшими серебряными пряжками, и на втором этаже небольшого дома в пригороде Новгорода воцарилась тишина.

– Черт, чуть не спалился, – открыв глаза, выругался Рик, а на лице у него расцвела шкодливая улыбка. – Нет, но какие формы! Мм… Вот повезло этому самому капитану!

Впрочем, улыбка довольно быстро пропала. Паренек взглянул на висящие над трюмо часы и, вздохнув, принялся выбираться из постели. Не у одной Хельги сегодня большой день. Рику предстоит не менее важное дело. Нужно объясниться с Краем и решить вопрос об опекунстве, поднятый вчера отставным старшиной в разговоре с доктором.

И как себя вести в такой ситуации, Рик представлял плохо. Но… молчать и притворяться, что ничего не слышал, не знает и не понимает, он тоже не мог. После всего услышанного вчера это было бы просто… некрасиво.

Это будет очень трудный разговор…

 

Глава 8

Новгород – культурный город

А может быть, я просто себя накрутил. Честно говоря, меня до сих пор потряхивало от позавчерашней, как выяснилось при взгляде на календарь, истерики. Не то чтобы очень сильно, но… заметно. И мимо дядьки Края этот факт не прошел. Ну да, зря, что ли, он сверлил меня обеспокоенным взглядом все время, пока мы завтракали в небольшой столовой на первом этаже.

Поблагодарив кухарку, только вчера нанятую Хельгой, мы с Броновым одновременно поднялись из-за стола.

– Пройдемся по саду? – предложил мой потенциальный опекун.

Я кивнул. А чего тянуть-то? Как говаривал мой тренер там, перед смертью не надышишься.

Из столовой в сад вели высокие двойные застекленные двери, так что идти было недалеко. А учитывая не по-весеннему теплое солнце и тот факт, что верхней одеждой Край и я дружно решили пренебречь, уже через минуту мы прогуливались по дорожкам едва подернувшегося первой робкой зеленью запущенного сада, окружившего дом яблоневыми стражами. Представляю, как это место выглядит во время цветения. Должно быть, потрясающее зрелище.

– Рик, во-первых… – Дядька Край первым решился нарушить наше молчание. – Я хочу, чтобы ты знал: в моем задержании гарнизонными твоей вины нет. Объяснить свою уверенность сейчас я не могу, но прошу, чтобы ты мне поверил. Даже если бы не вылезла эта история с находками со старой части свалки, рано или поздно меня бы все равно прихватили. Это точно. Работа у меня там была такая, и тут ничего не поделаешь. Это ясно?

– Ясно, – вздохнул я.

– Во-вторых, – голос Края стал тише и неувереннее, – я вчера… в общем, как только прибыли в Новгород, да…

– …подал документы на мое опекунство, – закончил я за Бронова, и тот крякнул от неожиданности.

Покрутил ус, с интересом глянул на меня и кивнул.

– Точно. Хельга сказала?

– Нет, услышал ваш разговор с доктором, – честно ответил я.

– Ага… вот как… И что ты по этому поводу думаешь? – осторожно осведомился дядька Край.

– Я был бы идиотом, если бы отказался, – бледно улыбнулся я в ответ. – Доктор прав, у меня нет никого ближе, чем ты.

– Хм, а родня родителей как же?

– Мама была сиротой. А папа… все его родичи в Германии. Мне там делать нечего, – пожал плечами я. – Да и не знаю я никого из них.

– Значит, договорились? Я стану твоим опекуном, а ты думать забудешь о том, чтобы винить себя в моем аресте Гроссом? – Остановившись посреди дорожки, Край протянул мне ладонь для рукопожатия.

Я замялся. Заметив это, Бронов нахмурился. Улыбка поблекла, а рука пошла вниз.

– Я буду рад, если ты станешь моим опекуном, дядька Край, – затараторил я, наконец решившись сказать то, о чем до сих пор молчал. – Но вот насчет вины ты не прав. Она есть, и куда больше, чем кажется.

– Снова-здорово, – вздохнул Бронов, но я замотал головой.

– Подожди, дослушай… а хотя… где мои вещи? – Пришедшая в голову мысль заставила меня задергаться.

Бронов смотрел на меня с откровенным недоумением.

– Рик… Рик! Угомонись, – наконец не выдержал он. – Зачем тебе твои вещи?

– Хочу кое-что показать, – замерев на месте, честно ответил я, и Бронов облегченно вздохнул.

– Я-то думал… – протянул он и, покосившись на меня, покачал головой. – Сразу не мог сказать? Я уж о рецидиве беспокоиться начал.

– Эм… каком рецидиве? – не понял я.

– А ты не помнишь? – нервными движениями набивая трубку, спросил Бронов. – Позавчера ты тоже намеревался вещи взять и уйти куда-то… Напугал нас до икоты, между прочим.

– Извини… – Я почувствовал, как начали гореть щеки и уши, и опустил голову.

– Да ладно тебе, слышал же, что доктор говорил? Нервный срыв. Бывает, – ткнул меня кулаком в плечо дядька Край и неожиданно усмехнулся. – Ладно, идем, покажешь, что хотел, заодно насчет твоей мнимой вины разберемся.

– Она не мнимая. – Я упрямо качнул головой, но решил не сотрясать понапрасну воздух и махнул рукой в сторону дома. – Идем, сам увидишь.

Для того чтобы отыскать шкатулки с вендского «кита», мне пришлось перерыть все четыре рюкзака. Ну не помнил я, в какой из них переложил свою добычу. Вообще не помнил. Пришлось вытаскивать весь свой скарб и рыться в многочисленных свертках и пакетах. Но нашел… куда б оно делось-то, с подводной лодки?

Край смотрел на юного Чернова и диву давался. И куда только подевались его вечная самоуверенность и мальчишеское бахвальство? Словно и не было никогда в природе юнца-отшельника, осторожного и хитроумного, но гордого, умудрившегося прожить больше года в одиночку на китовом кладбище и при этом не только избежать участи многих беспризорников Меллинга, но и устроиться на свалке с комфортом, зачастую недоступным даже жителям Фабрички.

Сейчас перед Краем был мальчишка, рослый и крепкий не по годам, да… но ребенок! Вот, суетится, перекладывает какие-то свертки с места на место, совсем по-детски злится на себя и не желающие находиться вещи… И куда только подевалась его самоуверенность… впрочем, этот вопрос Край себе уже задавал. Только что.

Стоя на пороге бывшей спальни дочери, Бронов внимательно следил за движениями своего подопечного. Тот хлопнул себя ладонью по лбу и вытащил из кучи самых разнообразных вещей, вываленных прямо на кровать, объемистый сверток из грубой желтой бумаги, перетянутый крепким шпагатом.

Запыхтел, пытаясь развязать тугие узлы, чертыхнулся и, плюнув на все, не глядя, привычным жестом выхватил из-за спины длинный нож. Короткий взмах, и отточенное до бритвенной остроты лезвие с легкостью рассекло шпагат.

Однако… Край сам настоял, чтобы вычищенную одежду Рика положили на стул рядом с его кроватью, обязательно водрузив сверху нож и пистолет, чтобы паренек, очнувшись в незнакомом помещении, не запаниковал… Но вот о том, что Рик, спустившись на завтрак, не забудет нацепить этот арсенал, Край как-то не подумал. Кстати, вот и ответ, почему он надел рубашку поверх комбинезона, пистолетную сбрую спрятал. Куртка-то в гардеробной осталась. М-да, с этими привычками придется что-то делать. Новгород не Меллинг, поножовщины и перестрелки здесь не одобряются.

Бронов только-только нащупал кончик возможной проблемы, но задуматься над ней ему не позволил Рик. С громким хрустом и шелестом он развернул оберточную бумагу и, покрутив головой, принялся выставлять содержимое свертка на тумбочке рядом с кроватью.

Заинтригованный Край подался вперед, Рик оглянулся на него и, выставив последний предмет, отошел в сторонку. Край взглянул на стоящие ровным рядком четыре шкатулки, испещренные рунными цепочками, и перевел непонимающий взгляд на мальчика.

– Что это? – Он ткнул чубуком потухшей трубки в сторону лакированных коробочек.

– То, из-за чего весь Меллинг целый месяц на ушах стоял, – со вздохом признался Рик.

Край нахмурился, уставившись на паренька. Не понял.

Очевидно, это самое непонимание было написано на его лице очень крупными буквами, потому что Рик, недовольно кривясь, без всяких просьб пустился в объяснения:

– Взрыв на свалке и последовавший за ним аврал у гарнизонных помнишь? Ну когда еще у Гросса обнаружились прикормленные стаи трюмных крыс на кладбище?

– Помню, конечно, – медленно произнес Край, начиная догадываться, что именно хочет сказать ему Рик. – Тогда еще всех несунов трясли как грушу, словно искали что-то. Подожди, ты хочешь сказать, вот это и есть то, из-за чего город целый месяц лихорадило?!

– Да, – понуро кивнул Рик. – Я их в старом вендском «ките» нашел… заминированными.

– Чертову бабушку на три клюза вперехлест и… на… пьяного осьминога в… и вымбовкой утрамбовать… да… по… через… от… и плевать, что не влезает! – Других слов у Края не нашлось.

 

Глава 9

Ищут пожарные, ищет милиция

Я заслушался… Десять минут мата и ни одного повтора. Край витийствовал! Такого образчика разговорного жанра я не слышал никогда до этого и вряд ли услышу впредь. Честное слово. А вот когда пыл дядьки Края иссяк, я услышал нечто, заставившее меня насторожиться. Очередная обмолвка?

– Полгода впустую, – пробормотал Бронов и повторил: – Полгода, а тут вот оно… на блюдечке с голубой каемочкой…

– Дядька Край… – осторожно позвал я ушедшего в свои мысли отставного флотского старшину. Тот перевел на меня невидящий взгляд и, осознав, что сказал, тяжело вздохнул:

– Да, Рик.

– Я так понимаю, ты знаешь, что это такое? – ткнув в сторону темных шкатулок пальцем, спросил я.

– Не совсем, – покачал головой он и, встрепенувшись, окинул меня долгим, изучающим взглядом. Но почти тут же усмехнулся: – Что, сгораешь от любопытства, а?

– Есть немного, – согласился я, с усилием задвинув эмоции в дальний угол сознания. – Расскажешь?

– Куда ж я денусь, – развел руками Край и, резко посерьезнев, добавил: – Шила в мешке все равно не утаишь. Да и негоже тайны разводить среди близких-то. Согласен?

– Угу, – кивнул я. Любопытство, вечный мой бич, подняло голову и заинтересованно повело несуществующим носом.

Бронов понимающе улыбнулся и, хлопнув меня ладонью по плечу, указал на дверь.

– Что ж, тогда предлагаю спуститься в столовую, выпить чаю. Заодно и расскажу свою историю.

Край завел свой рассказ издалека и лишь после того, как убедился, что кухарка действительно ушла на прогулку, а не сидит под дверью на кухне, подслушивая нас. И если сперва я искренне недоумевал, к чему мой собеседник развел такую секретность, то потом…

А начал Бронов ни много ни мало с «приземления» Венда. Около тридцати лет назад страна входила в список так называемых «держав Пятого океана», то есть имела не только собственный воздушный флот, но и обладала парой парящих городов. Не бог весть что по сравнению с иными странами, чей статус подтверждался пятью-шестью, а то и десятком летающих над облаками махин, но тем не менее. Наличие этих самых городов автоматом вводило Венд в круг сильнейших стран Европы.

Край не особо распространялся, что именно послужило причиной конфликта, но, как бы то ни было, Венд оказался втянут в войну с западным соседом, моментально подавившим своими линкорами даже намеки на сопротивление со стороны Зверина, как звался первый парящий город, а когда в обычных земных городах Венда начал высаживаться германский десант в результате крупномасштабной диверсии, и второй парящий город – Любеч был посажен на грунт, что автоматически перевело «игру» на совершенно другой уровень. Ведь одно дело – противостояние номинально равных противников, и совершенно другое – оккупация территории заведомо слабейшего государства. Но тут Новгородская республика Русской конфедерации заявила, что считает своим долгом помочь братскому народу в его борьбе за независимость, и десанты прекратились. Как бы германский император ни хотел увеличить территорию собственной страны, влезать ради этого в свару с сильнейшим государством Русской конфедерации он не собирался. Ищите дураков.

И начались долгие и нудные переговоры, по результатам которых Венд как держава перестал существовать, превратившись в своеобразную буферную зону между Германской империей и Русской конфедерацией, а реальная власть в стране утекла от правительства к частным компаниям. Добывающим, перерабатывающим и прочим. Что неудивительно, учитывая, что большинство городов Венда были построены вокруг их заводов, шахт и предприятий.

Причем власть утекала необязательно к германским или русским компаниям, хотя те активно скупали разоряющиеся производства Венда. Но, например, верфь Меллинга до известных событий принадлежала «Заводам Броневицких», большой велиградской компании с интересами, простирающимися от выделки сукна до строительства мостов.

Сам Край Бронов оказался в Меллинге почти случайно. Город был местом, в котором никто не станет его искать.

– Работа у меня была нервная и опасная, – нехотя пояснил Край в ответ на мой вопрос. – Собственно, из-за нее я жену потерял. И над дочерью угроза смерти нависла. Ей тогда всего восемь лет было. Начальство предлагало отправить Хельгу в пансион, а самому сменить личину, но этого я сделать не мог. Отказался и ушел в неоплачиваемый отпуск на десять лет. В резерв, можно сказать. Осел в Меллинге, открыл лавку и горя не знал, пока не появились эти… Вот тогда-то и пришло письмо, вернувшее меня обратно в строй. Правда, в непривычном качестве, но что поделать, приказ есть приказ. Взял под козырек и стал наблюдать за происходящим в городе.

– Шпионить то есть, – вставил я свои пять копеек, и дядька Край поморщился.

– Да какой из меня шпион, если я всю жизнь был обычным флотским специалистом… Ну, не совсем обычным, ладно… взорвать чего или выкрасть, это пожалуйста… А шпионаж – это совершенно не мое. Все эти агенты-контакты-пароли-явки… брр. Но деваться-то некуда. Приказ нужно исполнять. Вот я и исполнял. Завел знакомства в администрации верфи, открыл скупку… Сведения о том, что администрация что-то ищет на китовом кладбище, дошли до меня где-то через полгода. Слухи в основном, но… уж больно упорные. Естественно, я доложил об этом по команде… получил приказ наблюдать дальше и не высовываться. А тут еще и среди шляющихся по городу безработных каперов шевеления начались. Словно и они заинтересовались происходящим на свалке… К концу года, по моим подсчетам, примерно половина трюмных крыс работала либо на Гросса, либо на его конкурентов. Причем трюмники Гросса чужих любопытных активно резали, и те не оставались в долгу… Единственное, что мне так и не удалось узнать, ради чего все это делается. Что именно ищут все эти люди на китовом кладбище…

Мне бы возмутиться в этот момент, дескать, Бронов со мной общался только потому, что надеялся получить какую-то информацию со свалки от ее обитателя, но! За все время нашего сотрудничества Край никогда не пытался у меня ничего вызнать. Его расспросы не шли дальше обычного интереса и чисто человеческого, дружеского беспокойства. Да и что мог рассказать ему двенадцатилетний мальчишка, живущий на отшибе и старательно избегающий общества трюмных крыс? В общем, никаких претензий к Краю по этому поводу у меня не было, да и быть не могло.

Ночной взрыв в старой части китового кладбища послужил своеобразным катализатором. Люди Гросса засуетились, опасаясь опоздать, следом на свет вылезли те, кто до этого старательно скрывал свой интерес к происходящему, и среди охотников за неведомым начался форменный бардак. Край отписывал в Новгород письмо за письмом, на свалке исчезали агенты и крысы, гарнизон тряс всех несунов подряд, заодно изолируя засветившихся в деле агентов конкурентов. Короче, дым коромыслом… Постепенно, конечно, шум пошел на спад, но это была только видимость. Патрули крыс Гросса вокруг старой части кладбища надежно, как им казалось, отрезали эту часть свалки… и появление деталей, снятых с остовов дирижаблей, покоящихся именно там, заставили Гросса насторожиться. Здесь даже было не важно, что это – старые находки, сделанные еще до взрыва, или кто-то наплевал на опасность быть прирезанным патрульными трюмниками… главное, что тот, кто приносил эти детали в скупку, мог быть причастен к взрыву. И в городе нашелся только один скупщик, поставлявший на верфь подобный товар… Неудивительно, что Края загребли в гарнизонную тюрьму для допроса.

– Да, приезд Хельги был на диво удачным, – констатировал я.

– Ну, удача иногда вопрос подготовки, – улыбнулся Край. И, поймав мой удивленный взгляд, пояснил: – «Феникс» – корабль, конечно, частный и не имеет отношения к военному флоту Русской конфедерации, но еще батюшка нынешнего капитана, Игорь Стоянович Гюрятинич выполнял некоторые просьбы нашего департамента, правда, дирижабль у него был другой, но это не важно.

– То есть Хельга тоже служит в… – начал я, но Бронов отрицательно покачал головой:

– Нет. «Феникс» – частный «кит» и состоит в Вольном флоте, а его экипаж набирается не из служащих военных ведомств, разведки или флота. Но, чтобы увидеть его судовую роль, мало быть служащим Адмиралтейства или сотрудником Большого торгового регистра. Разумеется, экипаж в курсе дела… в части его касающейся. Но в целом «Феникс» – это обычный грузовой «кит», достаточно быстроходный и вооруженный, чтобы не опасаться пиратов.

 

Глава 10

Ваш выход, маэстро

Как объяснил Край, из условных десяти человек, рыскавших в поисках по Меллингу, лишь трое знали наверняка, что именно они ищут. Остальные просто сидели у них на хвосте и ждали… как сам Бронов, например. Чего ждали? Пока будет найдено искомое. А уж там… Правда, Край честно признал, что если о предмете поисков не знал он сам, это еще не значит, что и начальство не в курсе дела. Да и не требовали от него никаких поисков. Задача отставного старшины была простая – сиди, смотри, слушай. Запоминай и докладывай. Вот он и не лез на рожон…

– То есть существует вероятность, что твое начальство знает, что именно искали германцы на свалке, и могут догадаться, что теперь это нечто у нас? – задумчиво проговорил я.

Край смерил меня долгим взглядом и хмыкнул:

– А с чего ты взял, что они догадаются?

– И то верно, – успокоенно вздохнул я, но не тут-то было.

– Но вообще-то должен признаться, что о твоей причастности к взрыву я подозревал чуть ли не с самого начала. Другое дело, что я не большой любитель делиться с начальством непроверенной информацией, – нарочито небрежно сказал Край.

– Подозревал? – переспросил я.

– Конечно, – усмехнулся тот. – Ну сам посуди. С утра пораньше ты завалился ко мне в гости, причем вид был такой, словно тебя кто-то пожевал и выплюнул. Потом в городе поднимается несусветный шум, ходят слухи о взрыве в старой части кладбища, где ты как раз и обитаешь, а других жителей там и в помине нет. Сложить два и два было несложно, согласись?

– Ну да.

– Ладно, а теперь, Рик, давай подумаем, что нам делать с твоей находкой, – посерьезнев, вздохнул Край.

– Может, начальству твоему… продать? – почесав в затылке, предложил я.

Бронов вытаращил глаза и, самым натуральным образом хрюкнув, зашелся в хохоте.

– Про… продать, да? – сквозь смех выдавил из себя Край и, заметив мой недоуменный взгляд, вновь засмеялся. – Нет, это… звучит…

– Да что такое-то?! Или предлагаешь отдать им шкатулки бесплатно? – нахмурился я. – С какой стати?! Я чуть на тот свет не отправился, пока их достал!

– Ох, Рик, не обижайся, я… я просто представил, как прихожу в кабинет адмирала и предлагаю ему купить то, за чем охотится добрый десяток иностранных компаний и агенты пары не самых маленьких государств. Это было бы феерично, честное слово… – отсмеявшись, объяснил свою реакцию Край, и я был вынужден с ним согласиться. Флотский старшина, толкающий что-то адмиралу, тем более своему начальству… сюрреализм, да и только. Но это не повод отдавать мою находку бесплатно!

О чем я и высказался… опять. На этот раз Край определенно задумался над моими словами и пообещал решить этот вопрос с начальством к обоюдной выгоде. Что ж, я не возражаю. Возиться с этими самыми шкатулками мне тоже не хочется. Нет, штука-то, несомненно, интересная, но… если я правильно понимаю ситуацию, то в этих лакированных, покрытых рунами коробочках вполне могут храниться секреты, за которые заинтересованные лица всех причастных на ноль помножат и не поморщатся. Оно мне надо?

– Вот тут ты прав. Я почти не сомневаюсь в том, что мое начальство в курсе того, что именно пытались найти в Меллинге люди Гросса. И защититься от германцев проще всего будет, передав твою находку в департамент. – Край заметил, как я прищурился, и уточнил: – За плату, Рик, разумеется, за плату. Вот только на какие-то головокружительные суммы я бы на твоем месте не рассчитывал. Государство печатает деньги, но очень не любит их кому-то отдавать…

– Жадины то есть, – понимающе кивнул я.

Бронов согласно фыркнул:

– О да, ты даже не представляешься себе какие!

Договорившись, что процесс обмена шкатулок на звонкую монету Край возьмет на себя, мы разошлись. Я намеревался закончить разбор своих вещей, а Бронов отправился бродить по дому и знакомиться с его планировкой. Этот домик Хельга сняла незадолго перед поездкой в Меллинг. Старый-то их дом Край продал, еще когда уезжал с маленькой дочерью из Новгорода в Венд, а во время учебы в училище Хельга жила в студенческом городке. Так что сейчас Бронов бродил по комнатам и внимательно рассматривал свое новое жилище. Наше новое жилище…

После вкуснейшего обеда, приготовленного нашей кухаркой Еленой, седой статной женщиной в глухом черном платье с крахмальным круглым воротником и в смешном белоснежном чепце, примчавшаяся со службы Хельга увела меня на второй этаж для проведения ревизии моей одежды. И зачем, спрашивается, я раскладывал вещи по кучкам в ожидании, пока Хельга освободит гардероб или выделит мне другую спальню?

Эта русоволосая ракета в считаные секунды создала в комнате такой хаос, что я только печально вздохнул. Убирать-то все самому придется.

– Нет, совершенно точно, это все никуда не годится, – заключила девушка, швыряя мою новую рубашку на кровать. – В таком виде тебя на улицу выпускать нельзя. Весь Новгород пальцами вслед тыкать будет.

– И что ты предлагаешь? – поинтересовался я. – Мне напялить на себя матроску? Застрелюсь.

– Нет, Рик, из матросского костюмчика ты определенно вырос, – окинув меня внимательным взглядом с ног до головы, улыбнулась Хельга. – Почти взрослый молодой человек… Думаю, тебе нужно сшить хороший костюм-тройку. И не один. Три-четыре, не меньше.

– Тройку? Мне? – опешил я и уточнил: – Это значит брюки со стрелками, сорочки с крахмальными воротничками, галстуки, запонки и лакированные штиблеты, да?

– Именно. Будешь выглядеть как настоящий столичный житель. Франт, – довольно кивнула Хельга.

– Ни. За. Что, – отрезал я.

Лицо дочки Края обескураженно вытянулось. Но тут же в глазах у Хельги мелькнули упрямые огоньки.

– Посмотрим, – тихо, почти неслышно пробормотала она и, словно опомнившись, заговорила уже нормальным тоном: – Рик, ходить в этом кожаном ужасе по городу просто нельзя. Здесь не свалка, здесь живут приличные люди… Они будут смотреть на тебя как на сумасшедшего. Понимаешь?

– Хельга… два костюма. Остальную одежду я куплю себе сам. Такую, которая устроит меня, а не «нормальных» людей, – после недолгого размышления предложил я.

Хельга просияла:

– Замечательно! Завтра идем к портному.

И усвистала из комнаты. Как я и думал, наводить порядок в том кавардаке, что она оставила после себя, мне пришлось в одиночестве.

Визит к портному… хм, если бы не опыт из той жизни, я бы, наверное, проклял все. А так мне вполне удалось пережить процесс снятия мерок и выбора ткани и фасона. С последним было даже проще, поскольку и то и другое я отдал на откуп сопровождавшей меня Хельге, с удовольствием окунувшейся в мир текстиля, а сам отправился рассматривать выставленные мастером на продажу готовые изделия. Да, были здесь и такие, и немало.

Вообще, пригород Новгорода под названием Загородье оказался этакой обителью обеспеченных людей. Широкие бульвары, огромное количество сияющих на солнце витрин магазинов, от которых веяло основательностью, ухоженные скверы, прогуливающиеся по мощенным камнем улицам вальяжные жители. Не жилое предместье, а просто-таки апофеоз бюргерского счастья, иначе не скажешь. Скучное местечко, одним словом. Или это мне не хватает адреналина, как в прогулках по Меллингу? Черт его знает. Хотя-а… даже до налета пиратов мой родной город хоть и был весьма благопристойным местом, даже с учетом того, что большую часть жителей составляли рабочие верфи и их семьи, но до вычурного благообразия этого новгородского пригорода ему было о-очень далеко. Мужчины в непременных костюмах и «котелках», дамы в дорогих, даже на вид неудобных платьях и огромных, словно тележное колесо, шляпах. Негромкие приветствия, чинные беседы, стук каблуков и медных оковок тростей. Какой-то театр благопристойности. Здесь даже дети ведут себя так, словно их напичкали успокоительным! Ни тебе беготни, ни криков и игр. Этакие чинные, причесанные ангелочки в непременных матросках… только что строем не ходят. Брр!

От созерцания этого олицетворения бюргерства меня отвлек пронзительный сигнал клаксона. Мобиль! Об этом местном чуде я слышал и читал, но вот видеть их до сих пор приходилось только издали. В Меллинге они водились только у солдат гарнизона, и пытаться подобраться к ним поближе с моей стороны было бы просто форменной глупостью!

 

Глава 11

Возвращаясь к мирной жизни

Мобиль… Чем-то неуловимо похожий на ретроавтомобили того мира, увиденный на одной из улиц новгородского пригорода, этот агрегат вогнал меня в ступор отсутствием колес. Капот на месте, салон есть, подножки, руль, клаксон, педали, даже кофр вместо багажника и тот есть. А колес нет. Парит себе такая вот «носатая» и «глазастая» коляска с откидным верхом в полуметре над землей как ни в чем не бывало, а я голову ломаю: как?!

Ну, пока не пошел на поводу у собственного любопытства и не заглянул под днище этого самого мобиля, где увидел знакомые линии рунного круга. Точно такой же используется на всех дирижаблях для снижения веса. А тут вот оно как. Хм, интересно, а если нет колес, как реализован процесс набора скорости и торможения? И как эта хреновина поворачивает?!

От осмотра чьего-то мобиля меня отвлекла жутко недовольная Хельга. Ну да, на секунду оставила, так этот мелкий варвар тут же нашел предмет для исследований.

– Хельга, если не хочешь, чтобы мы поссорились, держи свои мысли о варваре на привязи. Хорошо? – тихо проговорил я, выслушав ее речь.

Девушка отшатнулась, но тут же затянула прежнюю волынку. Правда, уже без оскорблений.

– Рик, это просто неприлично. Если тебе интересно, подойди к водителю и расспроси его, но лезть чуть ли не под днище машины… так нельзя, – поучала меня Хельга, стреляя по сторонам глазами. Так беспокоится о том, что кто-то мог увидеть мои экзерсисы? М-да… вылезла проблема, где не ждали.

Естественно, по возвращении домой Хельга не преминула пожаловаться на мое «отвратительное» поведение отцу. Уж не знаю, чего она ожидала, но Край этих самых ожиданий явно не оправдал. Он позвал меня в гостиную и начал вдумчиво расспрашивать о прогулке. Честное слово, если бы не кое-какие ухищрения и помощь Воздуха, благодаря которой я прекрасно слышал весь их разговор, я подумал бы, что Краю действительно просто интересно, какие впечатления у меня оставила эта прогулка, и не более того. Но вот мы подобрались к теме мобиля.

– Рик, а ты не думаешь, что выглядел смешно в глазах окружающих, когда полез под днище машины? – осведомился Край.

– Может быть, – пожал плечами я. – Но даже если бы там и в самом деле были эти самые окружающие, я бы не постеснялся повторить этот номер.

– Хм… То есть ты понимаешь, что твое поведение было неприлич…

– Неприличным? С чего бы это? – Я прищурился. Этикет и все с ним связанное вызывают у меня просто-таки зубовный скрежет. Спасибо Агнессе, преподававшей там этот проклятый предмет. Ненавижу эти витиеватости!

– Но что подумали бы о тебе окружающие? – подала голос возмущенная Хельга.

– Что мальчик интересуется техникой? – Я невинно улыбнулся и, демонстративно оттянув лямку своего комбинезона, резко ее отпустил. – Об этом и моя одежда прямо-таки кричит во весь голос.

– С этого дня я займусь твоим воспитанием, Рик, – холодно проговорила Хельга, пока ее отец пытался справиться со смехом. Смерив недовольным взглядом Края, девушка нахмурилась и, вздернув подбородок, вышла из гостиной.

Ответа от меня она явно не ждала, просто поставила перед фактом. Ну и ладно. Сомневаюсь, что здешние правила этикета так уж сильно отличаются от тех, но проверить не мешает.

М-да, и куда только подевалась веселая девчонка Хельга, способная и словом охальника укоротить, и ударом коленом меж ног ретивого ухажера угомонить? Прилично, неприлично… Тьфу. Испортили девку городские.

Поймав себя на этой мысли, я невольно усмехнулся. М-да, кто бы мог подумать, что я так заговорю?!

– Рик, задержись на минутку, – притормозил меня Край, когда я хотел было выйти из комнаты.

– Да?

– В отличие от дочери, я не большой поклонник всех этих правил хорошего тона, но хочу сказать следующее: ты можешь им не следовать, но знать обязан. Назубок. Слышишь? Хотя бы для того, чтобы понимать, когда тебя пытаются оскорбить… Понял?

– Да.

– Значит, я могу рассчитывать на то, что ты не будешь увиливать от занятий с Хельгой? – уточнил Край.

Я кивнул.

– Славно. И вот еще что… Дочь затронула важную тему, а именно твое обучение. Насколько я понимаю, если бы не события в Меллинге, то в этом году ты должен был закончить школу. Это так, я не ошибся?

– Так, – вздохнул я. Вот только школьных занятий мне сейчас и не хватало. – Дядька Край, а могу я пройти выпускные испытания досрочно?

– Хм… уверен, что справишься? – расправив усы, поинтересовался Край.

Я энергично кивнул. Еще бы…

– И то, что испытания будут проходить на русском, тебя не смущает?

Пришлось изобразить задумчивость и кивнуть уже менее уверенно. Ну да, и с Хельгой и с Краем мы до сих пор говорили только на вендском наречии, и мои познания в русском языке оставались за кадром.

– Что ж. Тогда поступим следующим образом: завтра я наведаюсь в школу, поговорю о назначении тебе испытаний. Думаю, директор пойдет навстречу. А после обеда отправимся в департамент. Надо решать что-то с этими шкатулками. Так что готовься, Рик, – заключил Край и, окинув меня выразительным взглядом, усмехнулся.

Намек понял. Придется вместо привычной одежды приготовить что-то из обновок. Хорошо еще, что костюмы будут готовы не раньше чем через три недели. Влезать в этот официоз мне совершенно не хотелось…

Стоп!!! В департамент?! То есть мои находки могут сменить хозяина уже завтра?! Тогда мне надо спешить. Эх, опять не высплюсь… ну и черт с ним. Зато закончу переписывать рунескрипты со шкатулок.

Я справился! И у меня еще осталось время, чтобы выспаться. Я молодец.

Спрятав шкатулки в тумбочку, я аккуратно сложил исписанные рунными цепочками листы в папку и, сладко потянувшись, завалился на кровать. Спа-ать…

Проснулся я в десятом часу от соблазнительного запаха оладий, неизвестно каким образом добравшегося до моей спальни. Не знал бы, что здесь нет стихийников, сказал бы, что наша кухарка балуется Воздухом.

Прошлепав босиком в ванную, я наскоро привел себя в порядок, и, заскочив в комнату, чтобы прихватить пижамную куртку, поспешил в столовую. Завтрак, я иду!

Оладьи со сметаной, оладьи с абрикосовым вареньем, с малиновым и со сгущенным молоком… выползая через полчаса из-за стола, я чувствовал себя колобком. Объелся!

Причем так, что даже тренировку пришлось отложить. Все-таки заниматься спортом на полный желудок глупость несусветная.

Как раз к окончанию этой самой тренировки домой вернулся дядька Край… и тут же вручил мне бумаги со списком предметов и датами испытаний по ним. Хм, ничего особенного. Алгебра и геометрия, словесность, география, естествознание, история, Закон Божий. Проблемы могут возникнуть разве что с последним.

Но тут мне мое происхождение в помощь. Насколько я помню, в Венде с православием не все гладко… там вообще уже несколько столетий идет жесткая борьба меж католиками и ортодоксами, и, как это всегда в таких случаях и бывает, население откровенно игнорировало разницу в богослужении.

– Ну что, не отступишься, Рик? – осведомился Край, внимательно наблюдавший за мной, пока я знакомился с принесенными им документами.

– Пройду, дядька Край. Ничего сложного здесь нет. У меня в рунескриптах порой вычисления сложнее, чем в программе второго курса училища Хельги.

– Уже в ее учебники забрался? – удивленно цокнул языком Край.

Я пожал плечами:

– Ну интересно же, чему учат будущих штурманов.

– Ясно. Что ж, ладно. Собирайся, Рик, – внезапно сменил тему Край. – Я уже позвонил в департамент. Нас там ждут через два часа. Эх, придется емельку нанимать, иначе на Софийскую набережную не успеем.

 

Глава 12

А что вы имеете предложить?

М-да, «емелька» – это забавно. Я долго пытался задавить ухмылку, когда понял, что в Новгороде, да и вообще в конфедерации, так называют извозчиков на мобилях. Ну… если водитель кобылы, то бишь кучер в пролетке, зарабатывающий извозом, – это «ванька», то водитель мобиля, занимающийся тем же самым, – «емелька». Должно быть, по аналогии с Емелей из сказки тем, что на печи разъезжал.

– Может быть, – улыбнувшись, пожал плечами дядька Край, когда я поделился с ним этой идеей. – Знаешь, вполне может быть.

А вот водителю «такси» это предположение, кажется, не пришлось по душе. Вон как губы поджал, я в зеркало вижу.

Но как бы ни отнесся извозчик к моим измышлениям, работу он свою выполнил качественно и в срок. Так что из ландо мы шагнули на брусчатую мостовую перед Новгородским кремлем за четверть часа до назначенного срока.

Честно говоря, Новгород произвел на меня куда более положительное впечатление, чем пригород, в котором подобрала жилье Хельга. Нормальный, живой город, шумный, говорливый и сумбурный, как любой перекресток торговых путей. Если среди его жителей и попадались снобы, вроде тех, что расхаживают по улицам «нашего» Загородья, то погоды они не делали и из общей массы народа особо не выделялись. В общем, Новгород мне понравился. Если бы еще не погода! И не скажешь, что лето на носу…

Холодный ветер с реки заставил меня поежиться. Переглянувшись с Краем, мы одинаковым жестом застегнули бушлаты, Бронов поправил берет, точно такой же как у меня, и, глубоко вдохнув, потянул меня на территорию кремля.

– Новгородское отделение Русского географического общества? – удивленно протянул я, когда мы оказались перед небольшим домом за Софийским двором. Соответствующую надпись я прочел на небольшой медной табличке, привинченной к левой створке массивной и низкой двери.

– Да, а представь, как я удивился, когда мне сообщили, куда я командирован? – фыркнул Край. – С другой стороны, могло быть хуже. Поверь, Седьмой департамент Русского географического общества – очень неплохая вывеска. Впрочем, это к делу не относится. Идем.

В доме было тихо… удивительно тихо для разгара буднего дня. Закрытые двери, ярко освещенный коридор, в конце которого за столом сидит неопределенного возраста то ли дежурный, то ли консьерж… Впрочем, для консьержа у этого господина слишком жесткий взгляд и неестественно оттопыренный с одной стороны пиджак. А дуновение Воздуха доносит до меня информацию о притаившейся под низко свисающей со стола скатертью миниатюрной картечнице. Какие суровые географы, оказывается, водятся в Новгородском кремле…

Дежурный внимательно выслушал Бронова, сверился с лежащим на столе журналом и указал на лестницу.

– Второй этаж, третий кабинет. Вас встретят.

И действительно, стоило нам подняться на второй этаж, как перед нами возник брат-близнец первого дежурного. Смерив меня и Края долгим взглядом, он коротко кивнул:

– Следуйте за мной.

Развернулся и потопал… точнее, заскользил. Я такую походку видел только там, у нашего тренера. И это сравнение наводило на мысль о том, что с конторой, в распоряжении которой имеются такие вот волкодавы, следует быть предельно осторожным. А лучше вообще не привлекать ее внимания… м-да… поздновато спохватился, конечно. Деваться-то уже некуда.

Очередной ярко освещенный коридор, и нужная нам дверь с номером три, у которой и замер наш провожатый. Смерив нас с Краем еще одним долгим изучающим взглядом, он чему-то кивнул и без предварительного стука открыл одну из створок двери.

Приемная. Теперь понятно, почему он не стучал… Вот только вместо обаятельной секретарши с ногами от ушей и профессиональной улыбкой за столом сидит невзрачный толстячок в сером костюме, сверкая стеклами маленьких круглых очков, сползших на самый кончик крючковатого носа.

– Господин Бронов… Край… хм…

– Край Георг Бронов, господин Литвинов, – прищурившись, поправил секретаря дядька Край.

Тот театрально хлопнул себя ладонью по лбу.

– Ну конечно! Прошу прощения, Край Георгиевич, – с улыбкой исправился секретарь и бросил взгляд поочередно на часы и на металлическую дверь в кабинет начальства. – Его превосходительство примет вас через десять минут. Извольте обождать.

Пока Край пикировался с секретарем, занимая время до аудиенции, я с любопытством оглядывался по сторонам, пытаясь по каким-то деталям интерьера определить «двойное дно» Седьмого департамента. Тщетно, разумеется. Дежурные на этажах были, пожалуй, единственной деталью, выдававшей необычность этого заведения.

Наконец нас с Краем пригласили войти в кабинет того самого превосходительства, оказавшегося кряжистым дядькой, чем-то неуловимо похожим на самого Бронова… только в звании инженер-контр-адмирала. Обменявшись рукопожатием и искренними улыбками с хозяином кабинета, Край повернулся ко мне:

– Вот, знакомься, Матвей Савватеевич, мой подопечный, Рик Чернов. Рик, перед тобой контр-адмирал Несдинич Матвей Савватеевич, мой непосредственный начальник, а в далеком прошлом командир моего отряда. Правда, с тех пор он сильно отяжелел в гузне и перевелся в инженеры, но плохим человеком от этого не стал, уж поверь.

– Край… – укоряюще покосился на Бронова адмирал, но тот только отмахнулся.

– Можно подумать, это такой секрет! – фыркнул он.

– Не секрет, но… ох и расслабился ты в своей отставке, – констатировал контр-адмирал и смерил меня долгим взглядом. – Рад знакомству, молодой человек. Господин Бронов сообщил, что у вас есть нечто, представляющее интерес для моей службы?

– Если в цене сойдемся, – кивнул я, и контр-адмирал форменным образом завис. Впрочем, ненадолго.

Когда Мирон… Край… то есть теперь уже снова Мирон говорил, что его подопечный очень интересный молодой человек, контр-адмирал Несдинич, памятуя о прежней тяге бывшего подчиненного к балагурству и преувеличениям, склонен был делить его утверждение как минимум на два, но личная встреча с этим самым Риком Черновым показала, что старый друг ничуть не погрешил против истины. Мальчуган и впрямь оказался занятный. И забавно прижимистый. Вот только… Несдинич нахмурился, видел он подобную прижимистость у детей из Пскова, переживших годовую осаду во время прошлой войны… С другой стороны, в глазах этого самого Рика нет и намека на голодное прошлое. Уверенный в себе юноша, лет пятнадцати на вид, хотя тот же Кра… Мирон утверждает, что пареньку всего тринадцать.

Но запросы у него, однако! Вспомнив сумму, которую назвал ему Рик, когда Несдинич предложил оценить его находку, контр-адмирал фыркнул. Он бы еще миллион потребовал! Хотя сто тысяч гривен, как раз миллион марок и получится, а?

Естественно, выплатить такую сумму ведомство в состоянии, но… это же подотчетные средства! Как потом объяснять, на что они пошли? И какой идиот-аудитор поверит, что такая сумма была выплачена неизвестному ребенку за черт знает какую находку?

Впрочем, у Несдинича нашлось чем ответить на несуразное предложение юноши.

– Хм, вы, должно быть, плохо понимаете сложившуюся ситуацию, Рик, – покачал головой контр-адмирал. – Вас будут искать. То есть и Края, и лично вас. Я могу предложить вам защиту от ищеек германских хозяев капитана Гросса. Качественную защиту.

– Не от этой ли защиты дядьке Краю пришлось уезжать из Новгорода в Венд на добрый десяток лет? – уточнил этот… ребенок, м-да…

Несдинич переглянулся с Краем, но тот только руками развел, да еще и улыбнулся этак с намеком. Мол, я тебя предупреждал.

– Край может подтвердить, что там была совершенно иная ситуация… и тем не менее мое ведомство приложило все усилия для того, чтобы обезопасить его от происков недругов. А сегодня той опасности и в помине нет.

– Хм, и какова в этом последнем факте заслуга вашего ведомства? – ехидно поинтересовался Рик, а Несдинич только теперь понял, что имел в виду Край, когда говорил, что Чернов очень необычный юноша.

Обычный тринадцатилетний мальчишка просто не мог бы так издеваться над контр-адмиралом, руководящим одним из департаментов разведки огромной страны.