Глава 1

Я радовался. Сезон дождей миновал, а значит, до выступления армии осталось совсем немного времени… и я наконец смогу покинуть Майн. Не то чтобы мне не нравился этот городок… Хотя да, вряд ли кому-то понравится каменный лабиринт, страдающий от перенаселения и отсутствия канализации. Но мне, как и Гилду с Дариной, было проще — мы-то жили все это время в предместьях, так что проблемы общей скученности и, как выразился сосед, «антисанитарии» нас не затрагивали. Но за последние несколько дней мне просто осточертело везде и всюду натыкаться на Ройн… и Граммона. И если при виде первой у меня просто портилось настроение, то Пир… Желание если не убить, то основательно набить морду ушлому бараненку было почти неодолимым. А самое страшное, что, даже скинув его тренировки на Скалу Миола, я все равно был вынужден ежедневно лицезреть аристократическую физиономию Пира то на тренировочной площадке, то на своих лекциях.

Единственное, что пока спасало отпрыска владетеля Бордэс, это тот факт, что он старался не высовываться, и душеспасительные беседы, которые вел со мной сосед… резко посерьезневший, надо заметить, и тоже не дышащий благостью в адрес Граммона. Впрочем, как мне кажется, дух вообще после той встречи в замке наместника стал очень подозрительным, и даже в том, как он отшучивался, дескать, паранойя — залог долгой жизни, я ощущал не покидающее его напряжение. Соседу явно что-то очень не нравилось в происходящем, но делиться своими мыслями он не спешил. Что ж, если он отговаривается недостатком сведений, подтверждающих подозрения, я подожду. В конце концов, на этом свете есть лишь два че… существа, которым я могу доверять: дед Вурм и дух. Причем к последнему, скажу честно, я испытываю куда большее доверие, чем к первому. Старый всегда себе на уме, и пусть он никогда не станет поступать мне во вред, но некоторые его методы… м-да. Взять хотя бы то, как он организовал мой первый выход! За спиной, втихую. В этом весь дед Вурм. Пусть он действовал мне во благо, но иногда кажется, что старый забыл одно из главных предостережений Церкви: благими намерениями вымощена дорога в ад!

День, когда Четвертый Громовой свернул лагерь и вышел в Поход, стал для меня чуть ли не праздником, которого даже старательно держащийся в гуще разведывательного отряда Пир не смог испортить. И это не преминул заметить отправленный с нами отец Иммар, подтянутый, словно строевой офицер, мужчина средних лет, явно больше привыкший к доспеху, чем к дзимарре, пусть и скроенной так, чтобы не стеснять всадника.

Отец Иммар оказался хоть и не очень многословным, но приятным собеседником, умеющим подмечать детали и… молчать об увиденом, когда это необходимо. Весьма тактичный человек, как я успел заметить.

— Вижу, вы полны энтузиазма, сударь Дим, — проговорил святой отец, когда его серая кобыла поравнялась с моим скакуном. — Ждете возможности показать себя?

— О нет, — покачал я головой. Говорить, что радуюсь избавлению хотя бы от одной своей головной боли, мне не хотелось, а потому пришлось обойтись полуправдой. — Просто рад, что вскоре займусь привычной и любимой работой.

— Вот как… — Отец Иммар скользнул по мне внимательным изучающим взглядом, но почти тут же кивнул. — В очередной раз убеждаюсь, что его преосвященство был прав, высказывая свое мнение о вас.

— И что же сообщил отец-инквизитор? — приподнял я бровь и поспешил добавить: — Если это не секрет, разумеется.

— Что вы, ни в коей мере, иначе я и не стал бы упоминать о том разговоре, — отмахнулся церковник. — Его преосвященство настаивал, что вы совершенно не похожи на молодых дворян, ищущих приключений или подвигов, и я рад убедиться в его правоте.

— Дворяне… — Скривившись, я невольно покосился в сторону едущего чуть в стороне Миола, за массивной фигурой которого скрывался Граммон, не рискующий подъезжать ближе.

— Не любите первое сословие? — с усмешкой спросил отец Иммар и указал на мою левую ладонь, где под тонкой кожей перчатки при желании можно было заметить характерное утолщение от дворянского перстня на пальце.

— Любить? Сословие? — фыркнул я. — Предпочитаю несколько более… традиционные виды любви.

— Сударь Дим, — укоризненно покачал головой священник, сдержав усмешку. — Вы же поняли, о чем я говорю.

— Простите, святой отец, — кивнул я. — Просто сам я отношусь к дворянству лишь номинально и не считаю себя частью этого сословия. Более того, я вырос в Ленбурге, а этот город, как никакой другой, способствует скептическому восприятию дворян, точнее, тех самых любителей приключений и прожигателей жизни, о которых вы говорили.

— Хм, вы считаете, они… бесполезны? — прищурился церковник.

— Почему же? — пожал я плечами, насторожившись вместе с соседом. Все же тема тонкая… и лучше быть осторожнее в словах. — Владетели, исполняющие свой долг перед империей и владением, — это основа нашего общества. Их нельзя не уважать… Скажите, отец Иммар, вы ведь не были в Ленбурге?

— Вы правы. Мое место службы — Нойгард. Как говорится, где родился, там и пригодился, — подтвердил тот. — А что?

— Если бы вы жили в моем городе, то не стали бы задавать таких вопросов, — ответил я и, заметив любопытство, мелькнувшее в глазах собеседника, продолжил: — Кто является владетелем Нойгарда?

— Император, разумеется.

— Правильно. И он сам, и его люди заботятся о столице, как и должно владетелям. Но империя слишком велика, чтобы один император мог справиться со всеми имеющимися в ней владениями, и в этом он опирается на дворянство, на своих вассалов, от первых герцогов, владеющих огромными уделами, до последних нетитулованных дворян, могущих похвастать разве что десятком гектаров земли в оберегаемом владении.

— Это прописные истины, сударь Дим, — подметил церковник.

— Верно. Но если вы приедете в Ленбург, то увидите, что каждый горожанин без исключения тоже является владетелем. Пусть у него в распоряжении и есть лишь ничтожный клочок земли и дом на ней. Эти владения поддерживают друг друга, позволяя контролировать огромную территорию вокруг Ленбурга, и каждый житель города это знает. Перестанешь заботиться о своем владении — и лишишься его быстрее, чем охнешь, потому что подобная халатность может привести к наступлению Пустошей на освоенные земли. И как же такие жители могут относиться к дворянским отпрыскам, которые, вместо того чтобы заботиться о владениях рода или способствовать прирастанию империи за счет неосвоенных земель, ломятся в Ленбург ради того, чтобы просто пощекотать себе нервы?

— О… — Задумавшись, святой отец умолк на несколько минут. — Но ведь не все молодые дворяне допущены к владениям!

— Конечно. А что мешает им поставить собственное владение на землях рода? Это бы укрепило контроль, и вероятность появления какого-нибудь проклятого пятна на родовых землях значительно уменьшилась.

— Это приведет к дроблению владения, — хмуро заметил церковник.

— И что? — удивился я.

— Согласно сложившейся практике, дробление владений не приветствуется. То, что предлагаете вы, сударь Дим, приведет к значительному уменьшению уделов, так что в скором будущем любое герцогство может превратиться в лоскутное одеяло, состоящее из мелких кусков земли, принадлежащих разным владетелям, — попытался объяснить мой собеседник. — Именно поэтому Церковь сейчас крайне осторожно подходит к вопросу проведения обрядов очищения земли и устроению новых владений.

— Странное мнение, — усмехнулся я. — Вассальная-то связь останется. А если и нет, то что с того? Владение укрепляет контроль над территорией, сводя к минимуму возможные прорывы Тьмы на ней, — факт. Церковь проводит соответствующие ритуалы, превращая обычную землю в полноценное владение, — тоже факт. Так почему не сделать из этих дворянчиков, так кичащихся своими родословными и швыряющихся золотом отцов, настоящих владетелей, которыми они и должны быть по самой сути своего положения?!

— Если бы все было так просто, — вздохнул отец Иммар.

— А оно и есть просто и понятно. Другое дело, что подобный подход медленно, но верно подорвет влияние крупных владетелей, постепенно уменьшив их уделы до минимума. И, разумеется, князьям-герцогам-графам такая перспектива совсем не нравится. Да и кому бы понравилось превратиться из крупного землевладельца с миллионными доходами от арендаторов в одного из тысяч мелких владетелей. Стремление избавиться от обязанностей и прирасти привилегиями вполне понятно и естественно для человеческой природы, отец Иммар. Но это не то, чем стоило бы гордиться. Если помните, когда-то империя начиналась именно с мелких владетелей, честно оберегавших отвоеванную у Зла землю и не менее честно служивших своему императору. По этому правилу до сих пор существует Ленбург. И нам, его жителям, как владетелям, так и жильцам, пока не имеющим собственных владений, очень неприятно видеть, во что превращается дворянское сословие, забывающее о своих обязанностях.

— Но ведь вы принимаете некоторых его представителей в ходоки, — произнес церковник после недолгого размышления.

— Разумеется, — кивнул я. — Если человек готов жить по нашим правилам и делом доказывает это стремление, то ему будут рады. Ведь это значит, что он разделяет наши убеждения и, возможно, когда-то получит собственное владение если не в самом городе, то в его ближайших окрестностях, а Пустоши отступят еще на один шаг. И это хорошо.

— Не поспоришь, — усмехнулся отец Иммар, чуть притормозив свою кобылку. — Спасибо за познавательную беседу, сударь Дим. Я почерпнул из нее очень много интересного.

— Спасибо и вам, святой отец, — склонил я голову.

Церковник ловко, даже не воспользовавшись поводьями, развернул лошадь и, дав ей шенкелей, умчался в сторону передвижного штаба князя Родэ.

Я же вернулся к наблюдению за своим отрядом, сейчас играющим роль авангарда. Надо заметить, что не все «мои» легионеры чувствовали себя хорошо в роли всадников. По крайней мере, так было еще месяц назад, из-за чего в наши тренировки пришлось ввести верховую езду. Зато сейчас они уже не производили впечатления собаки на заборе, и наш отряд обрел требуемую мобильность. Пока мы движемся по уже известным землям, конная разведка поможет держать легиону хороший темп, а вот когда подберемся к горам… Впрочем, до них еще двое суток ходу, так что пока можно об этом не думать. К тому же на сегодняшний день у нас имеется совершенно четко определенная задача.

От размышления меня отвлек стук копыт по подмороженной земле. Ну да, сезон дождей прошел, теперь настал черед инеистого сезона. Ближайшие четыре месяца будет холодно, сухо и ветрено.

— Мессир! — Тройка разведчиков, отправленная вперед в качестве дозора, вернулась почти вовремя. — Мы нашли подходящее место.

— Показывайте. — Практически моментально оказавшийся рядом, Гилд развернул карту, и командир дозорной тройки, скользнув по ней взглядом, решительно ткнул в лист коротко остриженным ногтем.

— Вот здесь. Излучина Виеры, там достаточно большое поле, к которому трудно подобраться незамеченным, и рядом лес, так что древесины на возведение временного лагеря будет предостаточно.

— Помню это место, — кивнул я. — И Виера здесь довольно мелкая, наладить переправу не составит труда. Что ж, замечательно. Доложите легату, а мы организуем небольшую проверку на месте. Отря-ад! Рысью марш!

Кавалькада из трех десятков всадников сорвалась с места, а дозорная тройка отправилась к штабу докладывать о найденном месте для первого лагеря Похода.

— Тебе не кажется, что ты был слишком откровенен с этим святошей? — как всегда внезапно ворвался в мои мысли голос соседа.

— Ничуть, — отозвался я. — Он не узнал ничего нового. Точнее, ничего такого, что и без моих откровений не было бы известно Церкви.

— Да, но одно дело догадываться о чем-то таком, анализируя поведение жителей Ленбурга, и совсем другое — заиметь в своем распоряжении чуть ли не протокол допроса одного пустынного егеря, — проворчал дух. — Всех жителей Ленбурга за мягкое место не прихватишь, а вот конкретную болтливую личность — запросто.

— Глупости это, сосед, — отмахнулся я. — Вот будь на месте отца Иммара какой-нибудь имперский дознаватель — можно было бы чего-то такого опасаться, да и то лишь в самом пессимистическом варианте развития событий. А так… поверь, изменения в дворянском сословии нравятся Церкви еще меньше, чем жителям Ленбурга.

— Не хочу спорить, — произнес дух. — Но если уж ты был так уверен, что этот святоша и без твоих пояснений в курсе дела, то нужно было перевести тему на что-то иное, а не лезть к нему со своими рассуждениями.

По-моему, кто-то у нас окончательно «запараноил», как он сам выражается. Плохо.

 

Глава 2

Пока легионеры обустраивали стоянку, а Дим носился по округе, рассылая дозоры из подчиненных ему людей, я не вмешивался в мысли своего носителя и не отвлекал его от работы. С одной стороны, было интересно посмотреть, как за каких-то четыре часа на пустом месте возникает укрепленный по всем правилам местной фортификации лагерь, а с другой… меня тревожили кое-какие мысли. Возможно, конечно, что я себя накручиваю, но ничего не могу с собой поделать, меня очень беспокоит количество старых знакомых, так внезапно оказавшихся в окружении носителя. Во-первых, Пир Граммон. Парень, конечно, юн, горяч и несколько взбалмошен, но далеко не идиот и прекрасно понимает, что после рассказа о подставе с медальоном Дим будет очень недоволен, мягко говоря. Тем не менее Пир никак не возражал против службы под началом моего носителя. Более того, он старательно выполняет все приказы Миола, к которому его прикомандировал Дим, на секундочку, обычного, пусть и очень опытного легионера, завершающего десятилетний контракт, но не дворянина и даже не десятника! Можно, конечно, предположить, что таким образом бараненок пытается вновь заслужить доверие Дима, но здесь есть одно «но». При всех своих стараниях и рвении в службе Граммон делает все, чтобы как можно реже привлекать к себе внимание моего носителя. И даже в случаях, когда Дим по моей просьбе требовал у Миола доклада об успехах новичка, тот не смог сказать большего, чем: «Желторотик… но не гонористый и старательный, этого не отнимешь». В общем, получается, шаг вперед — два назад, но по опыту общения Дима с Граммоном могу точно сказать: нерешительности в бараненке ни на грош. А значит, она не может быть причиной такой осторожности. И это непонятно.

Второй пункт нашей программы — Полуногий Гезин со своей новой ученицей. Нет, тот факт, что они остались в Майне, а не мозолят нам глаза здесь, радует, конечно. Но какого… жвальня забыл в маркграфстве этот гэбист и зачем он притащил с собой Ласку? Для обучения в поле? Чему? Интригам? Три раза «ха!». Да она даже мявкнуть не успеет, как ее сожрут собравшиеся в Майне зубры! Там один отец Тон стоит десятка интриганов ленбургского пошиба. Ну, пусть даже он будет на стороне Гезина и Ласки Ройн, точнее, они на его стороне, но помимо инквизитора в Майне собралась половина верхушки Имперского Поместного Собора, маркграф Зентр и как минимум еще штук шесть владетелей герцогского и княжеского уровня, со своими свитами и прихлебателями. Так на кой в команде ленбургского инквизитора нужно такое слабое звено, как Белла? Принеси-подай? Чушь! Даже Гезин, со всей его отмороженностью, не стал бы использовать подобным образом дочурку главы Торговой палаты Ленбурга!

Ну и третий персонаж этой непонятной сказки, отец Иммар. Добрый капеллан Четвертого Громового легиона… новоназначенный, ага. Учитывая, что предыдущего священника отец Тон сразу по приезде в Майн отправил к престолу понтифика, считать Иммара случайным человеком было бы просто глупо. Значит, что? Как минимум наблюдатель… за Димом, скорее всего. И вряд ли здесь я переоцениваю значение своего носителя. Просто не вижу иных причин для столь резкой замены капеллана Четвертого Громового, особенно учитывая, что прежний священник прослужил в легионе больше пятнадцати лет и знал каждого своего «прихожанина» по имени. Зачем было перед самым Походом менять опытного, нестарого еще священника на новичка, пусть и знающего о военной службе не понаслышке, но совершенно незнакомого с легионом и его составом? Нет, может быть, я, конечно, и ошибаюсь, и эта перестановка просто часть какой-то церковной интриги, никоим боком не касающейся моего носителя, но… не верю!

Из всей этой возни я сделал один вывод. Что-то затевается, и, готов поклясться, это что-то крутится вокруг моего носителя… и медальона. Гадский Граммон! Вот что ему стоило отдать эту хреновину той девчонке, не доезжая до Ленбурга?! И сам бы жив остался, и мы с Димом горя не знали.

Хм, думаю, пришла пора пообщаться с носителем на эту тему. И так, кажется, затянул с этим делом, а это плохо. Не хотелось бы стать похожим на его ушлого деда.

— Дим… — коснулся я мыслей носителя.

— О, нарисовался, — хмуро откликнулся он. — Долго же ты молчал на этот раз.

— Думал. — Я изобразил вздох. Ну да, тела нет, а привычки остались.

— И до чего же ты додумался? — В тоне носителя явно мелькнуло недовольство, чуть разбавленное любопытством.

— До полной хрени, Дим, — ответил я и, не теряя времени, вывалил на него все итоги моих размышлений. Загрузил по полной, да так, что носитель оказался в ступоре.

— Значит, считаешь, что мы оказались в центре чьей-то интриги, да? — переварив мои измышления, протянул Дим.

— Именно так. — Была бы у меня голова — кивнул бы.

— Что ж, может быть, ты и прав… — Эмоции носителя окрасились в темные тона. Недовольство, грусть, злость… неприятный коктейль.

— Хей, напарник, угомонись! Меня сейчас смоет твоими чувствами! Возьми себя в руки.

— Все-все. Я уже спокоен, — отозвался он, кое-как притушив пожар эмоций, после чего сделал несколько глубоких вдохов и заключил: — Мне это не нравится, сосед. Совсем не нравится.

— Аналогично, шеф.

— Что? — не понял Дим, но тут же фыркнул. — Опять твои словечки.

— Я сказал, что мне тоже не нравится происходящее, — согласился я с носителем.

— И что будем делать?

— А что мы можем сделать? — отозвался я. — Не зная, что происходит вокруг, легко наломать дров. А потому предлагаю ждать, терпеть и смотреть.

— Смотреть?

— В оба. Наблюдать за нашими персонажами… ну, теми, что рядом, я имею в виду. И ждать их хода, — пояснил я.

— Значит, Граммон и отец Иммар, да? — Дим на миг замолк, а когда заговорил вновь, в его тоне явственно послышалась решимость. — Что ж, будем наблюдать. Сегодня же поговорю с Миолом и Гилдом, пусть присматривают за нашими «друзьями»… аккуратно.

— Думаю, будет достаточно просто упомянуть при Миоле, что ты не особо доверяешь чужим, — заметил я.

— Ага, это будет смешно. Я и сам здесь без году неделя! — с ехидцей напомнил мне носитель.

— Но за это время ты успел завоевать уважение своего отряда, они тебя приняли как своего, и между прочим, в этом есть немалая заслуга все того же Миола, — возразил я. — Еще напомню, что большая часть отряда кровно заинтересована в тебе как в будущем сюзерене, так что не принижай своего значения для них.

— Спасибо, что напомнил. — На этот раз в эмоциях Дима насмешкой и не пахло. — Значит, считаешь, что достаточно будет просто намекнуть Миолу, да?

— Именно. Понимаю, что тебе не нравятся подобные «игры разума», но другого выхода пока нет. Отдавать подобный приказ, как командиру отряда легионеров, тебе не с руки, дело-то личное и формально не связано со службой, а вассальной присяги легионеры тебе еще не принесли, — постарался я объяснить свое видение ситуации. — Да и демонстрировать подобным образом свое отношение к представителю Церкви тоже не стоит. С другой стороны, просьба от командира к рядовому «мулу» будет выглядеть глупо. Субординация — она работает в обе стороны. Понимаешь?

— М-да. — Дим непроизвольно качнул головой. — Спасибо за совет, сосед, что бы я без тебя делал?

— По большей части сплошные глупости, как я подозреваю, — фыркнул я. — Все, заканчиваем болтовню, вон к тебе Гилд бежит.

А Гилд действительно бежал, придерживая гарду палаша левой рукой. В правой же трепыхался алый флажок — признанный знак тревоги. Что-то случилось?

— Мессир! Первая пятерка не вернулась из дозора. Два часа от назначенного времени истекли, — оказавшись в нескольких шагах от носителя, протараторил Гилд.

— Баньер на стену, второй смене в седло! — рявкнул Дим так, что вассала моментально сдуло.

Сборы были скорыми, не прошло и двух минут, как мой носитель, оглядев собравшихся у выхода из лагеря легионеров, хмуро кивнул и взлетел в седло подведенного ему Гилдом скакуна.

— Скала за старшего. Миол, доложишься коменданту. Дозоры стянешь на малый круг. До нашего возвращения дальняя разведка и охота отменяются. Мы идем на юго-восток по маршруту первой пятерки. Если не вернемся до утра, идете на выручку. Все вместе. Это ясно? — проговорил Дим.

— Так точно, мессир, — кивнул Миол.

Отряд вылетел из-за стен частокола и помчался в сторону кажущихся такими близкими горных пиков. Это была сумасшедшая скачка. Второй десяток рассыпался широкой цепью, галопом преодолевая долы и холмы, при этом легионеры умудрялись еще и внимательно наблюдать за окружающей обстановкой, выглядывая, не мелькнет ли где какая-нибудь темная тварь… или тело одного из собратьев, входивших в ту невезучую пятерку.

— Не слишком ли расточительно посылать на помощь сразу всю смену? — Как Пир оказался рядом, даже я не успел заметить. — На войне такой шаг может привести в засаду.

— Мы не на войне, сударь Граммон, — рыкнул Дим. — Бродячие твари не умеют устраивать таких засад. Зато их может оказаться слишком много даже для двух пятерок.

— И все-таки…

— Смотрите по сторонам и не отвлекайте меня от работы, сударь! — перебил его носитель. — У меня нет времени на пустую болтовню.

«Потеряшек» обнаружили уже на закате. Сбившиеся в круг, как на учении, четверо легионеров, окруживших тело пятого, где-то потерявшие своих лошадей, сосредоточенно отбивали атаки сразу двух серых скальников. Впрочем, и вопрос с отсутствием коней решился почти тут же. Трупы двух из них виднелись чуть поодаль, а оставшиеся три, вымуштрованные не для скачек, а для боя, гарцевали на вершине недалекого холма.

— Арбалеты, огненным залпом!

Команда, прокатившаяся над отрядом, наконец заставила тварей отвлечься от игры с «добычей». Скальники все же одолели собственное одурение от крови лошадей и страха «добычи» и попытались прянуть в сторону. Но Дим не зря учил своих людей. Залп из пяти арбалетов накрыл ближнюю из тварей, и над долом пронесся рев раненого скальника. А следом и второй нанизался на снаряженные огненными зарядами болты и с воем покатился по земле, распространяя вокруг запах паленой шерсти.

— Гранаты!

Всадники, повинуясь приказу, бросили арбалеты, и в тварей полетели округлые керамические бомбочки. А меня буквально продрало чувством приближающейся опасности.

— Бойся!

Спешенные легионеры дружно рванули в сторону и залегли, а в следующий миг двух бьющихся на земле тварей накрыло огненным ковром. Скальники взвыли еще громче, взвились… и опали угольно-черными чучелами. Да уж, это не жвальни, которых огнем не проймешь. Зато стало понятно, почему ходоки недолюбливают огненные гранаты. После их применения о трофеях можно забыть.

Странно, вроде бы бой закончен, а интуиция прямо воет об опасности… грозящей именно мне. Это… да ну на фиг!!!

— Значит, говоришь, на поиски пропавшей пятерки выдвигается сразу вся свободная смена? — побарабанив пальцами по крышке сундука, протянул хозяин шатра.

— Так точно, — кивнул его собеседник.

— Понятно. И повлиять на самого Дима не удалось. А как восприняли ситуацию оставшиеся в лагере разведчики?

— Как должное. Я поинтересовался у этого… Камня… булыжника?

— Миол Скала. Один из старейших рядовых легионеров Четвертого Громового. Весьма авторитетный «мул», между прочим, — все так же ровно поправил собеседника хозяин шатра, но в конце фразы в его тоне послышались нотки укора. Дескать, таких людей в окружении знать надо. — И что же тебе сказал этот уважаемый воин?

— Миол ответил, что действует согласно инструкциям мессира Дима. И если до рассвета его отряд не вернется, то сам Миол поднимет всех оставшихся разведчиков и конных егерей и отправится на выручку. Так их учил сам Дим.

— Сударь Дим, или мессир Дим, — поправил его собеседник. — Конные егеря, да? Полагаю, наш юный друг оказался весьма предусмотрителен, не находишь?

— Это… спутает нам карты?

— Может. Но мы справимся, — кивнул хозяин шатра. — Должны справиться…

 

Глава 3

Продвижение легиона было похоже на движение горячего ножа сквозь масло. Стремительное и неудержимое. Четвертый Громовой шел к отрогам Северных Роман, расплескивая о свои щиты темных тварей, оказавшихся достаточно тупыми, чтобы атаковать восьмитысячное войско, ощетинившееся пиками и палашами из хладного железа и плюющееся огнем и льдом в ответ на каждое шевеление теней. По маршруту движения легиона вырастали деревянные крепости, словно зубья в челюстях империи, вгрызающейся в Проклятые земли. А следом шли дворянские копья и братья-рыцари, охраняющие священников… и вот уже в каждом остроге, оставленном легионом, загорается Пламя Света, освещая истощенную Тьмой искореженную землю.

— И ты еще меня обвинял в склонности к графомании?! — ворвался в мои мысли голос соседа.

— Считай, что я решил помочь тебе в написании мемуаров, — хохотнул я в ответ. — Пришлось опуститься до твоих способностей, чтобы будущие читатели не морщились от разницы в стилистике.

— Счета не помню, но будем думать, что ты его сравнял, — заявил дух после непродолжительной паузы. — Кстати, о счете. Как там дела с нашими разведчиками, много пострадавших?

— А то ты сам не знаешь? — фыркнул я.

— Не знаю, — тихо признался сосед.

— Как так? — не понял я.

— А вот так… — У меня было полное впечатление, что если бы дух мог, он бы сейчас руками развел. — Я сразу после столкновения с теми двумя скальниками в твое подсознание уполз.

— И просидел там две с лишним недели?! — изумился я.

— Ну-у, в общем, да, — согласился сосед и, чуть помолчав, пояснил: — Меня тогда таким ужасом накрыло, ты себе представить не можешь. И только одна мысль в разуме: опасность, опасность, опасность… Вот я и не выдержал.

— А меня почему не предупредил?

— Так… тебя это не касалось, — ничуть не сомневаясь в своих словах, ответил дух.

Я аж взвился.

— Это как так?!!

— Не знаю, но ощущения четко говорили, что опасность грозит только мне.

— Дела-а… — Не верить духу у меня нет никаких оснований. Если уж его чуйка вопит, то только по делу, и… еще не было случая, чтобы сосед ошибся в интерпретации ее посланий. Но какая опасность могла грозить духу, надежно прячущемуся в моем разуме?! Или…

— Ты подумал о том же? — спросил сосед.

— Отец Тон, — понимающе кивнул я. — Но как? Его же там не было. Да с нами вообще не было ни одного церковника!

— Зато был навязанный Церковью Граммон, — заметил дух.

— Порву сволочь. — Ярость заклокотала в горле, но почти тут же на меня словно ведро воды вылили.

— Охолони! — Резкий окрик соседа сопровождался мощным ударом головной боли. — Что ты ему предъявишь? Скажешь «он пытался убить мою шизофрению»? И где ты окажешься после такого взбрыка?!

— Понял. Остыл. — Я уселся на тревожный барабан и обвел взглядом вид на лагерь, открывающийся с высоты обзорной башни. — Но с Граммоном надо что-то делать, так или иначе.

— Что говорит Миол? — спросил сосед.

— Да ничего. В смысле я же не приказывал прямо, по твоему совету, так что Скала присматривает за Пиром, но мне еще ничего не говорил. Придется ждать, пока бараненок не выдаст себя.

— Значит, ничего подозрительного, да? — изобразил дух тяжкий вздох.

— К Иммару он частенько заглядывает. Ежедневно, если быть точным, и после каждого выхода, — ответил я. — Но это не наказуемо. Мало ли, может, он после Похода надумал в церковники податься.

— Ну да, такое к делу не пришьешь, — задумчиво произнес сосед.

— Прости?

— Выражение такое, — отмахнулся дух. — Ладно, будем ждать и смотреть по сторонам внимательно, чтобы не пропустить болта из-за угла.

— Думаешь, все так страшно?

— А, оставим это, Дим. Считай, что это моя паранойя разбушевалась, — кисло заметил сосед. — Кстати, о болтах и смертях. Ты так и не ответил на мой вопрос: потери среди разведчиков есть?

— Один погиб при столкновении со скальниками, двое других легионеров из той пятерки были ранены, но уже встали в строй. Эликсиры творят чудеса, — ответил я. — Ну и еще трое сейчас отлеживаются в лазарете. Наткнулись на мешелей во время разведки земель вокруг третьего острога.

— Мешели? Не помню таких, — признался сосед.

— Гигантские летающие инсекты. Днем прячутся в тенях, ночью охотятся… стаями, — пояснил я. — Если бы не щиты, вырезали бы всю дозорную пятерку, а так разведчики отделались царапинами.

— Извини, может, я чего-то не понял, но с каких пор разведчики таскают с собой щиты? — изумился дух.

— После встречи со скальниками, — ответил я. — Это в обычной их работе щиты только помеха, а в нашей разведке, да на лошадях… мало того что нет необходимости таскать эту тяжесть на своем горбу, так, кроме того, оказалось, что щиты дают очень неплохую защиту от атакующих тварей, если действовать в команде, конечно. Они бы и пики с собой возили, но с ними не во всякий перелесок сунешься, а их здесь много.

— Понятно, — протянул сосед и тут же встрепенулся. — Слушай, у меня тут вопрос возник… точнее, нестыковку чую.

— Ну-ка, ну-ка? — заинтересовался я.

— Может быть, я чего-то не так понял или просто позабыл, но у тебя же есть бестиарий… — забормотал он.

— Да не тяни кота за хвост, сосед! — рявкнул я на духа.

— Пф, как страшно! — откликнулся он, но, почуяв мой гнев, затараторил: — Все-все, только не бросай меня в терновый куст!

— СОСЕД!!!

— Ша, не нервничай, Дим. — Дух на миг замолк. — В общем, вот какая штука. Скальники…

— Что скальники? — вздохнул я, когда сосед вновь замолчал.

— Тебя в них ничто не удивило? — спросил он.

Я нахмурился. Удивило? Чего в них может быть удивительного-то?

— Например?

— Ну, ты видел поблизости хоть одну скалу или какой-нибудь голец, где они могли бы обитать? — протянул дух.

— Н-нет. — Я постарался вспомнить те места, где было совершено первое нападение на дозор. — Сосед, ты прав. Эти хреновы кошки не должны были нам попасться на пути, вообще!

— Точно? Может быть, они не только в горах селятся? — В эмоциях духа скользнуло огорчение.

— Это так же точно, как и то, что жвальни терпеть не могут воды, — отрезал я.

— Плохо. Если мы не можем полагаться на данные из бестиария… — произнес сосед и вновь замолк.

— Прилив, — обреченно простонал я. — Только в этом случае твари могут отправиться шататься где вздумается. Стоп! Но до следующего Прилива должно быть не меньше полугода!

— А кто сказал, что это тот самый Прилив, что накрывает Пустоши под Ленбургом? — выдвинул закономерное предположение сосед.

— Дурдом какой-то, чем дальше, тем больше проблем, — тихо произнес я, но тут же встрепенулся. — Подожди-ка! А ведь ты не прав, друг мой.

— То есть?

— Случай со скальниками был единственным. А ведь с тех пор в дозоре нашим людям приходилось сталкиваться со множеством тварей, предпочитающих вести оседлый образ жизни, и подавляющее большинство обитало именно там, где и должно, а не металось, словно сумасшедшее, по всем окрестностям, — объяснил я. — Да и ты бы почувствовал Прилив заранее, согласись.

— Значит, причина должна быть в чем-то другом, — констатировал дух.

— Опять загадки! — чуть ли не вслух простонал я. И, очевидно, соседу они тоже надоели, потому что он почти тут же исчез из моего сознания. Что ж, пойду и я делами заниматься, тем более что уже послезавтра наш легион, оставив в этом укрепленном лагере небольшой гарнизон, выдвинется к следующей, последней точке нашего маршрута. А значит, завтра с утра отряд разведчиков должен выйти с рассветом, в поисках удобных для легиона мест прохода среди становящихся все более высокими холмов. Заодно и нечисть погоняем. Поднимем тварей, пусть их «мулы» на ноль множат, как выражается мой сосед. Понятное дело, всех сразу они не уничтожат, но… как говорится, курочка по зернышку клюет, глядишь, и братьям-рыцарям во время зачисток меньше работы будет.

Я обходил своих разведчиков, проверяя их готовность и снаряжение, а в голове крутились мысли о Походе.

Четвертый Громовой в своем маршруте почти описывает круг, точнее, огромную дугу, начинающуюся у Майна и завершающуюся у отрогов Северных Роман… таким образом, наш трехнедельный поход должен завершиться в каких-то пяти днях пешего пути от того же Майна. Легион идет, воздвигая на своем пути остроги, где следующие за нами церковники в сопровождении войск ставят небольшие храмы, после освящения которых неосвоенные земли в пределах двух дней пути должны очиститься от скверны и стать пригодными к заселению. Понятное дело, просто освятить земли — недостаточно. Если бы все было так просто, Проклятых пустошей в мире давно не осталось бы. Здесь нужны мощные войска. Они частым гребнем пройдут по этой земле, выбивая тварей, а сопровождающие их инквизиторы уничтожат оставшиеся черные пятна и на месте самых мощных из них возведут часовни. И в этой зачистке тоже будет участвовать наш легион. Но это еще цветочки. Проклятые земли жадные, они ни за что не отступят без боя, а значит, те остроги, что мы ставим по пути, скоро примут на себя удар сбившихся в толпы тварей, и он не будет единственным. Как минимум на ближайшие пять-шесть лет новое пограничье станет весьма опасным местом. Тьма будет пробовать остроги на зуб неоднократно. И каждое новое владение, возведенное в этих местах, укрепляющее Свет, будет провоцировать все новые и новые удары. Так всегда бывает. Новые, пылающие Светом храмы, воздвигаемые в крепостцах, манят нечисть, как огонь свечи мотыльков, и наша задача сделать с тварями то же, что делает пламя с мотыльками… сжечь их дотла. По крайней мере, первую волну, с остальными же придется справляться постоянным гарнизонам крепостиц, когда они там появятся, конечно.

Но до этого нам нужно закончить первую фазу Похода. Впрочем, дожидаться этого момента слишком долго не придется. Еще три-четыре дня — и легион окажется в нужном месте, и специально созданные для этого отряды отправятся «гулять» по горам, подыскивая подходящие места для часовен и… будущего городка. Одного не могу понять: кому вообще взбрело в голову строить город в горах? И зачем? Ведь для того, чтобы освятить те земли, хватило бы пяти-шести небольших фортов.

— Вот ты недотепа. Шахты, — вновь подал голос дух.

— Не понял.

— Вижу, — изобразил вздох сосед. — Потому и поясняю. Горы — это руды, драгоценные камни и металлы. Думаешь, тот же Зентр пройдет мимо такого богатства?

— Однако, — хмыкнул я. — Кто-то очищает земли от скверны, а кто-то наживается на результате.

— Ну, кто-то же должен? Так почему бы этим кем-то не стать владетелю ближайших земель? — сказал сосед, кажется, даже не заметив моего сарказма. — И как умный человек, он понимает, что держать шахтеров в мелких фортах невыгодно. Лучше построить небольшой городок, который не только позволит сэкономить на доставке рабочих к шахтам, но и принесет денежку в виде сборов с торговцев и мануфактур.

— И все-таки это как-то… — Я поморщился.

— Некрасиво? Нечестно? — В эмоциях соседа мне послышалась насмешка. — Ошибаешься. Здесь есть выгода для всех. По результатам Похода участвующие в нем дворяне получат возможность основать новые владения, маркграф, возможно, сменит корону достоинства в гербе на герцогскую, империя прирастет землями. Дальше продолжишь?

— Князья Церкви и рыцари исполнят свои обеты и обретут еще большее уважение. Так?

— А один пустынный егерь, возможно, подтвердит свой герб. Внакладе останутся только твари, — закончил дух.

 

Глава 4

Горный лагерь сильно отличался от тех деревянных крепостиц, что ставил легион на равнине. Неудивительно: дерева для частокола здесь днем с огнем не сыщешь, но, как выяснилось, инженерные сотни годятся не только для возведения минных галерей, флешей и контрэскарпов, так что уже на пятый день нашего пребывания в небольшой долинке меж двух расходящихся отрогов горного хребта вокруг лагеря была возведена невысокая, но непреодолимая для большинства нелетающих тварей стена. Как я понимаю, в будущем она должна стать основой для замковой ограды. По крайней мере, об этом явственно говорила ширина каменной кладки, ради устройства которой половина легиона, втихую матерясь, занималась земляными работами, долбя промерзший грунт, чтобы добраться до скального основания. Больше всего лагерь в эти дни напоминал разворошенный муравейник, что было особенно хорошо видно, если смотреть сверху, например, с постов охраны, расставленных легатом на возвышениях. Там, кстати говоря, наши саперы решили расположить дозорные башни, но, думается мне, эту работу будут выполнять уже не инженеры легиона, а люди маркграфа. По крайней мере, такие слухи ходят среди офицеров. Сам я, правда, с ними до сих пор не общаюсь, но эти новости передал мне отец Иммар, удивительно легко влившийся в офицерское собрание. Впрочем, удивляться тут нечему: в прошлом священник сам возглавлял регим одного из имперских легионов, так что офицеры Четвертого Громового приняли его как своего. Да и хрен бы с ними, мне и с моими разведчиками мороки хватает… И с их трофеями.

Да, мои люди не могут пока похвастаться большим опытом в добыче и разделке тварей, особенно тех, что требуют особого подхода, но даже так три десятка человек, занимающиеся охотой, смогли забить все без исключения мешки, купленные мной в преддверии Похода. Так что вместо минимальной обработки сырья и его расфасовки для дальнейшей продажи в том же Майне мне пришлось вспоминать дедовы уроки и вплотную заняться зельеварением и алхимией, чтобы освободить мешки для сбора и хранения трофеев. Ничего сложного и дорогого я не делал, просто потому что здесь некому приобретать мощные средства, да и… в цехе зельеваров или алхимиков я не состою, так что особо с торговлей своими изделиями мне здесь не развернуться. Зато теперь эскулапы легиона могут похвастаться довольно солидным запасом лечебных зелий, а я наконец смог полностью расплатиться со своими людьми за добытые ими трофеи и заодно чуть поправить свои финансы, основательно просевшие во время жизни в Майне. Единственным недовольным в этой ситуации остался легат князь Родэ, из которого лекари вытрясли необходимые для закупки зелий средства. Эх, вот если бы удалось уговорить офицеров закупиться эликсирами для своих «мулов» — того же «кошачьего глаза», незаменимого для ночных дозоров, я наделал больше сотни флаконов… но — увы, пока это лишь мои мечты. Впрочем, в ближайшее время, может быть даже сегодня, в наш лагерь должны прибыть братья-рыцари, сопровождающие священников, а уж они-то знают цену подобным вещам и никогда не откажутся пополнить собственные запасы. В общем, как иногда говорит сосед: «Еще не вечер!» Подождем. Кстати, пока суд да дело, нужно бы прочитать моим людям пару лекций о правильной разделке тварей, а то из-за их неумеренного энтузиазма в уничтожении скверны столько отличного материала в шлак уходит, что у меня сердце кровью обливается… да и тратить время на попытки спасти хоть часть ингредиентов из основательно потрепанных тушек проклятых созданий мне, честно говоря, надоело.

— Дедовы гены, точно говорю, — буркнул сосед.

— Что, прости? — не понял я.

— Гены… ну, память предков, крови, или как вы там это называете? — пояснил дух.

— Первый раз слышу о чем-то подобном, — пожал я плечами, но, чуть подумав, договорил: — Хотя-a кое-какие артефакты, бывает, служат только в одной семье, и они всегда требуют кровной привязки. Правда, современные артефакторы ничего подобного делать не умеют. Это я точно знаю.

— Разучились, что ли? — хмыкнул сосед.

— Можно и так сказать, — согласился я, жестом подзывая Гилда и указав ему на кувшин. Вассал моментально оказался рядом, и на мои руки, испачканные в крови тварей, которых я только что разделывал на ингредиенты, полилась холодная вода. Брр.

— Слушай, Дим, а этот медальон, что всучил тебе бараненок, он, случаем, не из тех, что привязываются кровью?

— Вроде бы нет, — ответил я, а вслух поблагодарил Гилда за помощь и вернулся в шатер, где меня ждали рабочий стол и котел для зелий. — Он тоже из древних, но, судя по всему, принадлежит к другой группе, так называемый «предмет с условием». Нет, такие артефакты тоже бывают кровными, но это уж совсем редкость несусветная.

— Точно?

— Нет, конечно! Просто предполагаю, исходя из известных фактов. Если бы артефакт был кровным, зачем могло понадобиться такое количество условий перехода права собственности на него? — пояснил я и, подумав, спросил: — А с чего вдруг такие предположения, сосед?

— Пытаюсь понять, зачем церковники подсунули нам Граммона, — ответил тот.

— Поясни, будь добр.

— Что, если Пир может контролировать эту пластину даже после передачи кому-либо? — протянул дух. — Тогда становится понятным его присутствие рядом с тобой. В конце концов, о свойствах артефакта мы знаем лишь со слов самого Пира и инквизитора, так? И где гарантия, что они сообщили нам все, что им известно об этой идиотской цацке?

— Подстраховка на случай неожиданностей вроде моей смерти от лап какой-нибудь твари, да? — подхватил я.

— Ну да, что-то в этом роде, — согласился сосед.

— А может, просто прижать этого бараненка и вдумчиво расспросить? — предложил я, на что дух коротко рассмеялся, точнее, изобразил смешок.

— О да, получить минус сто в карму и огрести проблем с Церковью. Замечательная идея, Дим. Просто великолепная. Может, сразу и Иммара допросим? Ну, чтоб два раза не огребать?

— Издеваешься, зараза, — констатировал я.

— А ты чушь не неси, и я язвить не буду, — откликнулся он.

— Да устал я, сосед. Понимаешь, устал! — Я тяжело вздохнул и почти тут же ощутил исходящую от духа волну ободрения и поддержки.

— Тебе надо проветриться, — после недолгого молчания произнес он. — Все эти интриги, лекции, тренировки, зелья… командование отрядом. Вспомни, когда в последний раз ты был на выходе, Дим?

— Две недели назад, в качестве командира пятерки, — вспомнил я.

— Вот именно. В качестве командира… — протянул дух и встрепенулся. — Точно. Тебе нужно прогуляться за трофеями в одиночку. Развеешься, отдохнешь от этой рутины, заодно и встряхнешься.

— Думаешь?

— Уверен!

Идея мне понравилась. Нет, не так. Она меня захватила настолько, что, закончив приготовление очередной порции зелий для лекарей легиона, я тут же принялся за подготовку к выходу. Гилд наблюдал за моими метаниями по шатру с удивлением, а все его попытки помочь в сборах я пресекал на корню. Когда же он понял, к чему именно я готовлюсь, мне пришлось выдержать целый бой за право отправиться на прогулку в одиночестве. Здоровяк ни в какую не хотел отпускать своего сюзерена без охраны. Пришлось рявкнуть на него… впервые за все время нашего знакомства. Со злости, я имею в виду.

В отличие от Гилда, легат Родэ, к которому я наведался за разрешением покинуть лагерь на пару суток, не стал спорить, лишь потребовал назначить заместителя на время отсутствия. Может быть, в другое время он бы и запретил мне покидать лагерь, а заодно надавал бы десяток заданий всему отряду разведчиков, чтобы жизнь медом не казалась. Но сейчас изрядно поредевший из-за оставленных в острогах гарнизонов легион вовсю готовился к появлению гостей, и дел у князя было невпроворот, так что терять время на разборки с наглым командиром разведчиков ему было не с руки. В результате утром следующего дня я закинул на спину заплечник и спокойно покинул лагерь. Вместо меня на командовании остался Миол Скала. Гилд, конечно, побурчал, но когда легионер попытался отговорить меня от выхода, первый же встал на защиту. В общем, уходил я из лагеря, оставив за спиной спорящих в голос Миола и Гилда, а на душе у меня, впервые за последние несколько недель, было легко и пусто. Выход!

Инеистый сезон в горах — совсем не то что на равнинах. До снежных сугробов, конечно, дело не доходит, пока не поднимешься повыше, но и без них здесь хватает своих неприятностей. Лед… пробираться по скользким и холодным скалам не просто тяжело: опасно. Одно неверное движение — и переломанное тело неудачника, рухнувшего с высоты, станет обедом для тварей, и никакая ускоренная реакция не спасет. Приходится аккуратничать и тщательно страховаться на каждом шагу, старательно выверяя любое движение. Да и соседу приходится работать на износ, отслеживая малейшие колебания Тьмы, чтобы я не попал в какую-нибудь ловушку. Хорошо еще, что здесь так мало черных пятен. По крайней мере, те две аномалии, что нам встретились за прошедшие полдня, дух опознал еще на подходе, так что мне удалось пройти мимо и не вляпаться в неприятности. Не люблю старых черных пятен. Ловушек много, тварей мало. Никакого прибытка, один адреналин, как говорит сосед.

Во время выхода, кстати, я заметил кое-что интересное. А именно — когда дух предупредил меня о приближении к очередному черному пятну, я вдруг понял, что ощущаю некую странность… с той стороны, куда указал сосед, на меня словно холодом пахнуло. В любом другом случае я, может быть, и принял бы это за обычный порыв ветра, но ветер, идущий от скальной стенки с отрицательным углом?! Такого я еще не видел… не ощущал.

Честно говоря, я даже не успел поделиться с духом своими впечатлениями, когда он вдруг радостно взвыл у меня в сознании.

— Отпуск! Требую отпуск! — веселился сосед.

— Не понял, — опешил я.

— Чего тут непонятного? — заявил дух. — Раз ты научился сам чуять тьму, я могу взять отпуск.

— Ты уверен, что я… — Предположение соседа было неожиданным.

— Проверим, — с энтузиазмом отозвался дух.

И следующие три часа я потратил на кружение вокруг очередного черного пятна. Подойти ближе, отойти дальше, обогнуть, определить расстояние… Дух не слез с меня, пока не вызнал все о моей так неожиданно прорезавшейся способности.

— Ну, до меня, конечно, тебе пока далеко, — протянул он, когда я, окончательно замотавшись и устав ползать по скалам, устроил себе небольшой привал с перекусом и горячим взваром. — Но это вопрос времени и усердия. Не будешь лениться — догонишь.

— Вот спасибо, — буркнул я, с наслаждением вытягивая гудящие ноги и прихлебывая из кружки пышущий пáром травяной сбор. — А если говорить конкретно?

— Если конкретно, то все не так уж плохо, — поведал сосед. — На расстоянии в сотню шагов ты уверенно определяешь наличие темных эманаций, направление и их силу. Чуть-чуть потренироваться — и никакая тварь к тебе незамеченной не подберется… ну, разве что кроме скальника, но их и я пока не научился определять. Хорошо маскируются, сволочи.

Новость была хорошей, но… странной. Самое главное, что я был абсолютно уверен, это чутье не было следствием приема дедовых эликсиров. Уж сведения об их воздействии я вытащил из старого сразу, как только он признался в своих махинациях и экспериментах с родным внуком. Отсюда может следовать только один вывод: эта чувствительность досталась мне от моего соседа. По крайней мере, никаких иных предпосылок к появлению такой полезной «фишки», по выражению духа, я не вижу.

Конечно, возможен еще и вариант с воздействием подаренного бараненком артефакта, но… одно из правил артефакторики противоречит этому предположению. Артефакты могут убить, лишить сознания или здоровья сотнями, если не тысячью способов, но влиять на живой организм, придавая ему новые свойства или расширяя пределы его возможностей, не способны изначально. Даже древние. Вообще оказывать подобное влияние, да и то в достаточно узких рамках, можно лишь с помощью алхимических эликсиров вроде тех, которыми меня пичкал старый. Но я даже не представляю, какой эликсир может научить разум распознавать эманации Тьмы и Света.

Вывод: спасибо духу за подарок.

 

Глава 5

Прими решение, и мир тебя поддержит… Не помню, кто это сказал, но в моем случае изречение сработало. Стоило только выкинуть из головы всю эту муть с закручивающимися вокруг интригами и отправиться в выход, как дела тут же пошли на лад. Мало того что из проклятых предгорий я притащил богатый улов трофеев, так и в лагере, превратившемся в солидное каменное укрепление, меня ждал весьма приятный сюрприз. За время моего отсутствия количество стягов в форте заметно прибавилось, и среди них я легко отыскал цвета Томвара.

К моему удивлению, комтур Майнского командорства, насчитывавшего всего полтора десятка братьев-рыцарей, развернул целых три шатра под своим баньером. Поначалу я даже подумал, что барон вдруг решил пустить кому-то пыль в глаза, но тем же вечером понял, что ошибся. Мог бы и раньше зайти в гости, но пока привел себя в порядок, пока принял доклад Миола и разделался с некоторыми текущими делами отряда, солнце село и лагерь осветился пламенем многочисленных факелов, расставленных вдоль проходов между палатками и шатрами.

Барон Томвар и его люди встретили меня приветственными криками, здравицами и кубком, наполненным вином, так хорошо знакомым мне по давней попойке в ландкомандорстве. Пол-литра крепленого вина на голодный желудок, м-да… но деваться-то некуда, сидящие за столами рыцари и их сержанты смотрят. Пришлось пить.

Пустой кубок глухо звякнул, соприкоснувшись со столешницей из грубо сбитых досок, под довольные крики пирующих. Я поднял взгляд и уставился на улыбающуюся Энну, стоящую прямо передо мной. Мои руки сами легли на ее тонкую талию… Свет Милостивый, как же я соскучился по вкусу этих губ!

Мысль о том, что здесь вообще-то присутствует Томвар и ему может не понравиться то, что он сейчас видит, мелькнула и пропала. Энн умеет выбивать дурные мысли из моей головы, да. Разорвав поцелуй, я покосился на довольно ухмыляющегося барона, сидящего во главе центрального стола, и облегченно выдохнул. Судя по всему, сегодня меня не убьют. Уже хорошо.

Это был славный вечер, а за ним последовала ночь, великолепная настолько, что даже память немного отказывает. Смешно. Ощущения помню, а вот детали и частности смазаны, словно все происходило во сне. Но утром, выбравшись из шатра Энны, я чувствовал себя просто замечательно. Вот уж не ожидал, что настолько привяжусь к этой женщине.

— Да, она обладает какой-то запредельной притягательностью. — Голос соседа в моем разуме был каким-то тягучим и… довольным?

— Мм… соседушка, а ты ничего не хочешь мне рассказать? — спросил я, и от духа пахнуло смущением. — Что?!

— Ничего-ничего, — пробормотал он.

— Только не говори, что в этот раз ты нарушил собственную традицию и не стал прятаться в моем подсознании, — ошарашенно проговорил я. Хорошо еще, что мысленно, а не вслух.

— Я не смог, — признался сосед. — Впервые я не смог закрыться. Извини.

Честно говоря, если бы в этот момент дух воплотился в живом теле, я бы его задушил. Но что я могу сделать с ним в своем разуме?! Ничего. Ровным счетом. Оставалось только судорожно глотать воздух от ярости.

— Сейчас ты рассердишься еще больше, — тихо проговорил дух. И эти слова, неживые, почти не скрашенные эмоциями, почему-то моментально потушили мою злость, оставив лишь непонимание и… обиду?

— Слушаю. Внимательно, — произнес я.

— Я не только видел и слышал, но и ощущал все, что чувствовал ты этой ночью, — выдавил из себя сосед.

— Что «все»? — Мой мозг явно отказался воспринимать слова духа.

— Абсолютно все, — убито проговорил он. — От поцелуев до… финалов. Это… это было словно я сам был с нею.

— Твою призрачную с тремя домовыми! — А вот это я уже точно выдал вслух. Опомнился, огляделся вокруг, но не заметил поблизости лишних ушей. Правда, все же перешел на мысленную речь. — Как?

— Не знаю… — И я не почувствовал в его словах лжи.

— Так… рассказывай по порядку, — приказал я, но тут же осекся. — Нет, стоп. Сначала я должен привести себя в порядок. Поговорим позже… после тренировки и завтрака. А пока исчезни, чтобы я тебя не слышал и не ощущал. Слышишь? Исчезни!

— Извини. — Голос духа затих раньше, чем он договорил.

Новости, принесенные соседом, основательно выбили меня из колеи. Было обидно, что он подглядывал за мной… за нами с Энн этой ночью. А еще было очень неприятно, что он каким-то образом смог поучаствовать в… в общем, поучаствовать. Даже не так. Это было противно. С другой стороны, я понимаю, что сосед не виноват в происшедшем. Я чую его ложь, и он это давно знает. Именно поэтому, если он не хочет что-то говорить, то отмалчивается или переводит тему разговора, но никогда мне не лжет. В этот раз он ответил прямо: он действительно не знает, как так получилось… и ему страшно. До жути, до одури страшно. Это я смог почувствовать сквозь все его шиты.

Что ж, не могу не признать, у духа есть все основания бояться меня. Если еще вчера я был решительно против того, чтобы извлечь призрачную сущность, каким-то образом поселившуюся в моем разуме, и до этого дня всячески препятствовал дедовым изысканиям в этой области, то сейчас… я уже не так уверен в своей привязанности и дружбе с соседом.

По эмоциям ударило почти физической болью, а в следующий миг она исчезла, будто не было. Он подслушивал?! Тьма и твари! Я же велел ему скрыться в сознании и не вылезать! Какого хрена творит эта сволочь?! А?.. Тишина. Спрятался, негодяй. Ла-адно, я еще с ним разберусь. А пока… пока мне нужно привести себя в порядок.

Утро уже не казалось таким хорошим, как несколько минут назад. И ведь даже в шатер к Энне не вернешься за порцией хорошего настроения. Более того, боюсь, только увидев ее, я вспомню о соседе, и… Тьма! Да что ты будешь делать?

Тихо рыкнув от избытка эмоций, я тряхнул головой и решительно потопал к своему шатру. Умываться, тренироваться и завтракать.

Гилд, очевидно поняв, что ко мне сейчас лучше не лезть с разговорами, молча приготовил все необходимое для умывания, так же молча меня побрил и проводил до тренировочной площадки, устроенной одним из инженерных подразделений по моей просьбе. Разминку я провел в одиночестве, а потом с наслаждением погонял тройку своих разведчиков в тренировочном бою. Разлохматив пару тяжелых дубин, заменяющих в учебных поединках мой фальшион, я с наслаждением вылил на свой голый торс ведро холодной воды и, вздрогнув от продравшего до костей холода, облегченно вздохнул. Этот своеобразный душ вышиб из меня остатки злости. Но Гилду лучше поторопиться с горячей водой, пока я не околел от этого стылого горного ветра!

Ни после завтрака, ни после обеда дух так и не проявился. И как я ни прислушивался к себе ночью, вновь проведенной в компании Энны, так ни разу его и не почувствовал. Хм, может, оно и к лучшему, по крайней мере, на этот раз он смог спрятаться.

А утром, за совместным завтраком, Энн меня огорошила.

— В Пустоши? С тобой?! — Я аж поперхнулся. Вот шустрая девчонка! Маю того что смогла пролезть в экспедиционный корпус, так теперь еще и личную экскурсию в Проклятые земли ей подавай!

— Ну конечно, — улыбнулась она и хитро прищурилась. — Или ты отпустил бы меня к тварям с кем-то посторонним?

— Энна… — с укоризной покачал я головой.

— Что? — Она невинно хлопнула ресницами. — И даже ревновать не будешь?

— Энна! — уже прорычал я.

— Вот-вот. Я тоже думаю, что никто другой не сможет защитить меня от злобных тварей так, как ты. Вряд ли эти мужланы-легионеры или немытые, пропахшие конским потом рыцари закроют меня от порождений Тьмы своим телом… мм? Или, может быть… знаешь, наверное, ты прав. У Томвара в отряде есть один сержант, настоящий красавчик, да еще и следит за собой. Может быть, ты его видел? Такой белокурый юноша…

— Энна, я тебя свяжу и запру в сундуке. До самого вечера. Вон в том, он как раз подойдет тебе по размеру, — кивнул я на стоящий в углу огромный, обитый железом ларь, в котором легко уместился бы даже Миол. Стоило понять, что Энна просто издевается, и весь гнев улетучился. — А выпущу только ночью. И поверь, удрать у тебя не получится, я прослежу. А утром снова запру в сундуке. И так будет продолжаться до тех пор, пока мы не вернемся в Майн.

— Это жестоко, Димми, — промурлыкала она. — Я не люблю жестокости… но если ты та-ак ревнуешь, то могу предложить простой выход, устраивающий нас обоих.

— Совместный выход в Пустоши, — закончил я за подругу, и та довольно кивнула.

— Именно. Коротенькую такую прогулку, — проговорила она. — Ну что тебе стоит? Я обещаю быть очень послушной и не лезть без спросу в опасные места. Ну пожалуйста, Дим! Мне же перед подругами будет стыдно! Я смогла уговорить Томвара взять меня с собой в Поход, а он запирал меня в каждом лагере под охраной сержантов ордена, так что я и носа не могла высунуть за пределы форта! Подруги меня просто засмеют: поехала в Поход и не видела ни одной твари, Дим!

— Значит, обещаешь быть послушной… — задумчиво произнес я, мысленно представляя, КАК Энна вынесет мне мозг, если я ей сейчас откажу. Боюсь, в этом случае безумие придет ко мне раньше, чем закончится Поход.

— Обещаю. И во время прогулки… и после нее. Милый, я буду ОЧЕНЬ послушной, — сверкнув глазами, многозначительно произнесла Энн. Я сдался. Слабак. Бесхребетник. Подкаблучник. Дед будет ржать, как табун лошадей. С другой стороны, в ближайших окрестностях легион уже успел распугать всю нечисть, а священники должны прибыть сюда для освящения алтаря только через три дня… А, была не была!

— Один световой день. Утром выехали — к закату вернулись, — поставил я условие.

— Направление выбираю я, — тут же расцвела моя Энн в обворожительной улыбке.

— Договорились, — кивнул я, и Энна мгновенно перепорхнула со своего креслица ко мне на колени. Охотничий костюм, который она успела надеть с утра, разлетелся по углам, туда же отправилась и моя одежда… столик перед нами жалобно звякнул посудой, так что пришлось искать место поудобнее. И сосед до сих пор не прорезался. За-ме-ча-тель-но!

За стол мы вернулись лишь через час, и именно в этот момент рядом нарисовалась служанка Энны, совершенно не обращающая внимания на полураздетый вид хозяйки и мое присутствие. Затянутая в совершенно закрытое, длинное до пят платье, девушка сделала книксен.

— Некий Гилд просит мессира Дима уделить ему несколько минут, — произнесла служанка, глядя куда-то поверх наших голов. Абсолютная невозмутимость.

— Спасибо, Адда, — кивнула Энн, и служанка тут же исчезла. Да что такое, учат их, что ли, таким вот исчезновениям?! Я вздохнул, и Энна чуть печально улыбнулась. — Тебе пора, да?

— Увы, милая, — развел я руками. — Здесь я человек подневольный. Служба.

— А как же наша прогулка? — спросила она.

— Завтра, в шесть утра, — ответил я. — И поверь, даже император не сможет помешать мне бросить этот день к твоим прелестным ножкам.

— Спасибо, Дим. — Печаль исчезла из глаз Энны, словно ее и не было. И в этой улыбке, как и в ее словах, не было никакого наигрыша. Приятно.

— Не за что, солнышко, — кивнул я, вставая с табурета, но поднявшаяся следом Энн удержала меня за руку.

— Дим, у меня к тебе будет еще одна просьба. Маленькая, — чуть замявшись, произнесла она.

— Слушаю? — Я слегка напрягся, но постарался этого не показать. Спасибо духу за его шуточки, которые мне приходилось сносить с невозмутимым видом, чтобы не пугать окружающих беспричинным смехом. Помогли тренировки.

— Я бы хотела взять с собой пару знакомых, если не возражаешь, — попросила она.

— Хм… неожиданно. — Я нахмурился, но, взглянув на Энн, попытался объяснить: — Понимаешь, один я не смогу защитить троих. Придется снимать пятерку легионеров с дозора для нашего сопровождения, а это уже непросто.

— А… а если вас тоже будет трое? Ты, этот твой Гилд и… может быть, Томвар? — прикусив губу, проговорила девушка и, словно увидев что-то в выражении моего лица, торопливо добавила: — Кузена я уговорю! Честное слово!

— Ты из меня веревки вьешь, Энн, — вздохнул я. — Ладно. Если твой… постой, барон Томвар твой кузен?!

— Ну да, — кивнула она, тряхнув водопадом рыжих волос. А впрочем, теперь-то мне какая разница? Уже спалился…

 

Глава 6

Сосед так и не вылез, так что некому оказалось меня успокаивать, когда следующим утром я увидел тех самых знакомых, что Энна пригласила на прогулку по Проклятым землям. Граммон одарил меня взглядом загнанной лани, а Ройн, взглянув в мою сторону, отчего-то стала белее мела. Надо же, а я и не знал, что она тоже ошивается в форте. Должно быть, прибыла вместе с рыцарским отрядом. И если судить по поведению этой парочки, можно сделать вывод, что рыжая не только меня забыла предупредить о том, в какой компании она собирается на выход. Правда, Томвару и Гилду было плевать на наши трения, тем более что они и не в курсе дела, а Энна, хоть и заметила взгляды, которыми мы обменялись с ее спутниками, не подала виду. С другой стороны, ей я тоже не рассказывал о своих приключениях и переживаниях, так что ничего удивительного здесь нет. А расспрашивать о причинах столь холодной встречи здесь и сейчас Энна и не стала бы, не то воспитание.

Могу похвастаться: на то, чтобы справиться с эмоциями и задавить недовольство от присутствия Граммона и Ройн, мне понадобилось не так много времени, так что к тому моменту, как наша кавалькада выбралась за пределы лагеря, я был спокоен как удав. Да, мне не нравится эта компания, да, я не доверяю Пиру и хотел бы держаться подальше от Ласки Ройн, но еще меньше я желал бы сейчас устроить скандал с ними или Энн. Уж с последней-то точно. В общем, перетерплю, тем более что это ненадолго, ведь уже вечером мы должны вернуться в форт.

— Выбирайте направление, сударыня, — кивнул я Энне, и та, улыбнувшись, указала в сторону горного массива.

— Туда! Обожаю горы, — воскликнула она.

— Гилд, в авангард, десять корпусов. Слугам в арьергард и смотреть в оба, мы не в императорском парке! — отдал я приказ и, дождавшись, пока мой вассал и пара подчиненных Граммона и Энны его исполнят, повернулся к Томвару. — А мы с вами, барон, возьмем на себя боковое охранение.

— Левая рука — моя! — улыбнулся рыцарь, дав своему коню шенкелей, и тот, чуть подавшись в сторону, выровнял свой ход с шагом лошади Ройн. Кто бы сомневался! Томвар с момента встречи не сводит взгляда с Ласки. С другой стороны, ну не вокруг же собственной кузины ему виться, правильно? Я тряхнул головой, выгоняя из нее дурные мысли и сожаления, и, бросив короткий взгляд на улыбающуюся Энн, обратил свое внимание на Пира.

— Сударь Граммон, займите место в центре построения, — скомандовал я, и тот молча кивнул, подгоняя своего дарагонца. Ну а я послал Черныша правее и оказался бок о бок со своей рыжей пассией. — Порядок движения не нарушать, все мои приказания исполнять молча и быстро. Всем все ясно?

Получив в ответ нестройные согласные возгласы, я вздохнул. Если на Гилда и Томвара я могу положиться… да и Ройн не станет перечить без дела, то Энн и Пир с их слугами… ладно, справимся как-нибудь. Я окинул взглядом наш маленький отряд и коротко свистнул Гилду. Тот вскинул руку вверх и, крутанув плетью, подал сигнал к началу движения. Поехали. Чую, это будет очень долгий день!

Всегда относился с пренебрежением к дворянским выездам в Пустоши. Более того, смотреть, как разодетые в пух и прах бездельники едут в Проклятые земли, словно на охоту в родовом имении, было противно. Сейчас же мне пришлось ощутить весь идиотизм такого досуга на своей шкуре. Да, в отличие от горе-охотников, наша компания в большинстве своем прекрасно понимает опасность Проклятых земель. Да, мы держим боевой порядок и готовы к любым неожиданностям, но сам факт, что пришлось заняться таким дурным делом, отнюдь не возвышает моего мнения о самом себе. Повелся на красивые глазки и уговоры, называется. Тьфу!

Как бы то ни было, я не собирался до конца уподобляться бравирующим своей храбростью, точнее, дуростью дворянам, ведущим себя в Пустошах как на пикнике, а потому пристально следил за окрестностями и поведением своих спутников. Особенно за слугами и Пиром. Да и Энну пришлось одергивать пару раз, когда она с непосредственностью ребенка пыталась покинуть отряд, чтобы рассмотреть какую-то ерунду в стороне от нашего маршрута. Энна было обиделась, когда я во второй раз с шипением ухватился за поводья ее лошади и пообещал взять ту на чумбуры, если подруга не угомонится.

— Но там же бабочки! — воскликнула она. — Зимой! Дим, как ты не понимаешь!

— Бабочки? — Я взглянул в ту сторону, куда указывала Энна, и натуральным образом побледнел. — Гилд, Томвар! Грозовые гранаты! Два захода! Пли!

Три керамических бомбочки полетели в скопление мельтешащих над землей искристо-белых пятнышек и, грянув оземь, накрыли пространство. Не успели они сработать, как вслед полетели еще три такие же. Затрещало, засверкало, по белым крыльям пробежали синие разряды и алые огоньки, а воздух наполнился свежестью, как после грозы. Впрочем, именно гроза здесь и была, миниатюрная, правда.

Я попытался прочувствовать местность, но, так и не почуяв эманаций Тьмы, облегченно вздохнул.

— Вот теперь можно подъехать ближе, — проговорил я.

Энна нахмурилась:

— И зачем?

— Ну, ты же хотела посмотреть, что там такое? — пожал я плечами.

— Я хотела полюбоваться на бабочек, — фыркнула она. — Красивые же. А вы их…

— Да-да, я понял, — покивал я в ответ. — Но поверь, там и сейчас есть на что взглянуть.

Я отдал команду Гилду, и тот осторожно подъехал к тому месту, где еще минуту назад резвились столь заинтересовавшие Энну создания. А следом туда же подтянулся и наш отряд. И если Ройн, как, впрочем, и Гилд с Томваром, были готовы к открывшемуся зрелищу, то Энна, Пир и их слуги… м-да.

На земле, равномерно укрытой серебристым пеплом, оставшимся от снежных бабочек, почти в самом центре пятна лежала туша какой-то твари. Полуразложившаяся, омерзительно воняющая и… шевелящаяся от огромного количества личинок. Небольшая огненная граната, брошенная скривившейся от неприятного запаха Лаской, во мгновение ока сожгла убитую тварь вместе с ее обитателями.

— Что это за гадость? — спросила Энна, когда мы отъехали подальше.

— Снежные бабочки, — ответил я. — Тихие убийцы… живут небольшими колониями. Пыльца с их крыльев, те самые серебристые искорки, которые так тебя привлекли, обладает парализующим эффектом. Сотня бабочек, вспорхнув с земли, легко обездвижит лошадь, ненадолго, но им много времени и не нужно. Пять-десять минут вполне достаточно, чтобы отложить яйца на кожу жертвы. Дальше объяснять?

— Вы их всех уничтожили? Точно? — нервно облизнув губы, спросил Граммон, до этого молчавший всю дорогу.

— Точно, — ответила вместо меня Ройн. А я уже и забыл, какой у нее красивый голос. — Грозовые бомбы как раз и созданы для борьбы с этими тварями. Рой бабочек всегда держится компактно, так что разряды легко перекидываются с одной особи на другую. На самом деле тут хватило бы и трех гранат, но сударь Дим решил перестраховаться.

— Считаешь, зря? — спросил я.

— Ты командир, тебе виднее, — пожала плечами в ответ Ласка, даже не посмотрев в мою сторону.

— Пополните боезапас — и двигаем дальше, — вздохнул я, чуть поежившись под изучающим взглядом Энны.

— И как только они не заполонили все вокруг? — произнесла она, когда мы уже отъехали на приличное расстояние.

— Снежные бабочки способны сделать только одну кладку, да и живут не больше трех дней. А на земле личинки не выживают, — объяснил я.

Энну передернуло, и она закрыла тему, больше вопросов о красивых бабочках не было. Да и желания посмотреть на что-нибудь интересное она больше не проявляла, вместо этого увлекшись построением нашего дальнейшего маршрута. Поначалу Гилд, к которому она то и дело обращалась, указывая нужное направление, поглядывал на меня в ожидании поправок, но… зачем мне это? Все равно сейчас на расстоянии пары дней конного пути от форта не найти серьезных опасностей и черных пятен. Легион хорошо зачистил местность. Вот когда явятся церковники… тогда да. Томвар говорил, что освященные форты уже неоднократно подвергались нападкам тварей.

Спустя три часа, поднявшись по пологому склону гольца, мы остановились на его вершине, чтобы сделать привал. Отсюда открывался замечательный вид на небольшую каменистую долину, прорезанную стремительным прихотливо изгибающимся потоком, и высоченный скальный массив, в паре мест нависающий над грохочущей в камнях рекой. Красивое, но суровое место. Собственно, остановиться здесь мы решили по двум причинам. Первая… время, пусть у нас его еще много, но если мы хотим вернуться в форт до заката, то двигаться дальше бессмысленно. Мы просто не успеем найти проход на той стороне реки, а двигаться по долине вдоль русла слишком неудобно, кони на камнях все ноги переломают. А вторая причина — гумпы. Эти похожие на почти бесхвостых выдр-переростков твари, наверное, самые безопасные из всех обитателей проклятых земель, селятся вдоль речных берегов, и здесь их было видимо-невидимо. Хороший объект для охоты и источник неплохих трофеев. Главное, не лезть в воду, даже если ее всего по колено. Там безобидность гумпов исчезает бесследно, и пятерка бесхвостых растерзает даже черного кабана.

— Бить только в голову и только тех тварей, что будут на нашем берегу! В воду не соваться ни под каким предлогом. Всем ясно? — предупредил я спутников, уже снаряжающих арбалеты. Ответом мне был согласный гул. Таиться и говорить шепотом никто не стал, поскольку Ройн уже просветила присутствующих о повадках гумпов и их глухоте.

Слуги остались под присмотром Тилда, а мы разошлись вдоль берега, высматривая добычу. Я отправился с Энной вверх по течению, а Томвар с Лаской увели Граммона вниз.

— А почему только в голову? — поинтересовалась Энн, когда мы уже порядком отошли от бивака.

— Чтобы шкуру не попортить… или жало болта, — ответил я, вскидывая арбалет к плечу. Глухо хлопнула тетива, и гумп-трехлеток ткнулся разбитой мордой в камни. Один готов. — У этих тварей удивительно теплый и прочный мех. Если его правильно выделать, получится великолепный легкий доспех вроде моего кожаного, но почти не требующий алхимической обработки. Хорошая штука.

— И много шкурок нужно? — спросила Энн, с азартом всаживая болт в очередного выбравшегося на берег гумпа.

— Таких штук шесть хватит, — кивнул я на ее добычу и заметил, как загорелись глаза подруги. Понятно: теперь, пока она не набьет себе на куртку, не угомонится. Да, честно говоря, я и сам не откажусь от подобной обновки. Ну и ладно. Тварей здесь много, и они явно непуганые, так что, думаю, часа за два управимся.

Восемнадцать гумпов за полтора часа… восемнадцать, тьма их забери! Да если бы в Пустошах под Ленбургом была такая охота, я бы скорняком заделался!

Правда, тащить их в одиночку будет тяжело, поскольку весят эти твари немало — до двадцати килограммов. Нам с Энной попались аж два таких гиганта, и, к радости и гордости подруги, это была именно ее добыча. Разделывать гумпов на месте я не стал: долго, муторно, да и на запах крови могут прийти другие твари. Потому поступил проще. Срубив палашом пару лесин, соорудил с помощью плаща волокуши и, погрузив на них тушки убитых гумпов, потащил к нашему биваку. Энна шла следом, что-то тихонько напевая, но при этом не забывала поглядывать по сторонам. И правильно. Проклятые земли — они и есть проклятые, здесь нужно держать ухо востро. Да я и сам старался следить за окружающей обстановкой… но нечто интересное все же углядела именно моя подруга. Мы как раз пересекали небольшой песчаный язык, тянущийся от реки к небольшой горушке, когда Энна вдруг дернула меня за рукав.

— Смотри, там дыра, — проговорила она, указывая взведенным арбалетом в сторону зарослей какого-то вечнозеленого кустарника, затянувшего своими ветвями и побегами весь низ холма.

— Пещера? — Я прищурился. — Мм… хочешь посмотреть, что там есть, да?

— Ты такой догадливый, Дим, — ехидно улыбнулась Энн.

— И любопытный, — вздохнул я, прикидывая, какие твари могут водиться в этой пещере. По всему выходит, что ничего чрезмерно опасного там быть не должно. Иначе гумпов в округе не было бы. С другой стороны… я глянул на цепочку наших следов, пересекающих песчаный перешеек в обе стороны вдоль реки, и многочисленные следы лапок гумпов… будь в пещере какая-то опасность, они бы туда не лазали, как к себе домой, верно?

— Ну, Дим! — В глазах Энны прямо-таки горело предвкушение и любопытство.

— Уговорила, — вздохнул я. — Но сначала дотащим добычу до лагеря.

— А может, оставим ее здесь, а сами вернемся к отряду и уговорим перенести бивак ближе к пещере? — спросила Энн.

— Ну, если не боишься остаться без добычи, то можем сделать и так, — пожал я плечами.

— Что, гумпы сожрут трупы сородичей? — удивилась она.

— Запросто. В Пустошах большинство обитателей — каннибалы, — ответил я и, чуть подумав, добавил: — Впрочем, мы можем просто оттащить туши чуть дальше от реки, туда гумпы не сунутся, а других тварей в округе вроде бы нет.

Энн улыбнулась и закивала. М-да, ну что ж, нелюбопытный ходок — нищий ходок…

 

Глава 7

Над фортом разлился заполошный звон тревожного колокола, а в следующую секунду к нему присоединился перезвон еще трех. Расположенные на дозорных башнях колокола захлебывались, поднимая легион и рыцарей. Встревоженно заржали лошади в стойлах, и лагерь наполнился лязгом и грохотом готовящихся к бою воинов.

Длинная змея пехотных полков в окружении конных отрядов медленно, но неумолимо втягивалась в долину. Ниеман, похоже, был не в восторге от действий империи и решил таким образом окоротить императора, слишком увлекшегося расширением границ своего государства. Иначе с чего бы еще над приближающимися к форту полками виться флагам загорного королевства?

Под бой барабанов пехота прямо с марша начала перестроение, и уже через полчаса взглядам защитников форта предстали ряды готовых к сражению войск.

Легат, молча взиравший на застывшие в полукилометре от крепостицы войска ниеманцев, покачал головой и повернулся к замершему у лестничного спуска Миолу.

— И как вы можете оправдать это? — Рука в боевой перчатке небрежно махнула в сторону порядков противника.

— У меня нет оправданий, ваша светлость, — склонил голову разведчик. — Три пятерки, отправленные сегодня утром дозором, не вернулись. Скорее всего, были уничтожены.

— Да-а… впору задать вопрос о вашей подготовке сударю Диму, — процедил князь. — Но он так удачно отсутствует, не так ли?

— Ваша светлость, мы…

— Я знаю, Миол, — оборвал вскинувшегося разведчика легат. — Вас не готовили для такого. И я ни в чем не обвиняю Дима, я верю человеку, прикомандировавшему его к моему легиону. Но неужели твои люди, обучаясь у нового командира, забыли все, чему научились за годы службы? Как они могли позволить себя схватить?

— Думаю, у меня есть ответ на этот вопрос. — Неожиданно появившийся из-за спины легионера отец Иммар грустно улыбнулся.

— Ваше благолепие? — Недоверие сквозило в вопросе легата.

— Да, ваша светлость, — кивнул тот. — Слышите, как ржут лошади?

Легат прислушался и действительно услышал тревожное ржание лошадей в стойлах. Нервное, необычное…

— Да, — переглянувшись с нахмурившимся Миолом, кажется, пытающимся что-то вспомнить, проговорил князь Родэ.

— Как собаки и кошки, они чуют Тьму, — пояснил священник и указал в сторону противника. — А над ними буквально витает Зло. Боюсь, что даже ученики ходока не в силах ему противостоять. Это не твари Пустошей, это хуже.

— Колдуны, — скривился легат.

— Именно, — согласился отец Иммар. — Ниеман принял на службу исчадий ада. Теперь это очевидно.

— Теперь? — уточнил князь Родэ. — То есть у вас и раньше были такие подозрения?

— Были, — вздохнул священник. — Но что такое подозрения, когда нет доказательств? Лишь измышления. Игры разума.

— Пф… — Легат нахмурился. — Оставьте философию, святой отец. Сейчас нам совсем не до нее. В форте не больше шести тысяч человек, а у противника, я отсюда вижу, как минимум два легиона под рукой! Нужно думать об обороне.

— Именно об этом я и пришел поговорить. — Отец Иммар поднял руки в примирительном жесте. — Я бы мог попытаться защитить крепость от колдовства, но для этого мне нужно хотя бы десять человек в помощь.

— Вы… — Легат на секунду замер, и его глаза удивленно округлились. — Литургия Света? Вы можете провести ее?

— Именно так, — кивнул священник.

— Миол! Ты и твои люди поступаете в распоряжение отца Иммара. И не дай свет с его головы упадет хоть волос! Казню на месте!

— Слушаюсь, мессир! — рявкнул тот, вытягиваясь по стойке «смирно», и тут же повернулся к священнику. — Какие будут распоряжения, ваше благолепие?

— «Отец Иммар» будет достаточно, легионер, — мягко улыбнулся тот. Священник хотел сказать что-то еще, но в этот момент с поля перед фортом донесся резкий звук боевого рожка.

— Парламентеры, — чуть ли не сплюнул князь и вновь повернулся к отцу Иммару. — Идите, святой отец. У нас мало времени. Слишком мало.

— Да хранит вас Свет, сын мой. — Священник прикоснулся ладонью к плечу легата, и того на миг озарило неярким сиянием благословения. Отец Иммар кивнул удивленному князю и, резко развернувшись, так, что полы дзимарры хлопнули по ногам, шагнул на лестницу. — Идемте, легионер Миол, его светлость абсолютно прав, у нас мало времени.

Стены форта, пусть и каменные, не могли похвастаться высотой, зато их ширина была достаточна, чтобы вместить большинство защитников. Оставшиеся же внизу организовали резерв и пожарные команды на случай, если противник вдруг вздумает поиграть с огнем. Они же занялись сворачиванием шатров и палаток, уборкой скарба в предусмотрительно вырытые для этой цели хранилища. Вот когда матерившиеся от копания в земле легионеры поблагодарили правила фортификации, по которым возводились подобные укрепления.

В центре форта, казавшегося опустевшим, прямо на плацу суетились полтора десятка бойцов под командой священника. Кто-то что-то тащил, кто-то возился на каменной брусчатке, расчерчивая ее странными узорами по плану, выданному отцом Иммаром… делом были заняты все. Непонятным, но очевидно нужным.

Наконец все приготовления были завершены. Отряд окружил священника, стоящего около водруженного в центре плаца небольшого грубо отесанного камня, и, выставив щиты, замер в ожидании.

Святой отец опустился на колено и, приложив к камню засиявшие мягким светом ладони, тихонько, вполголоса затянул литанию. Алтарь под его руками вздрогнул и озарился таким же белым сиянием, как и руки священника. Свет становился все ярче, и все громче и уверенней звучал голос святого отца. Яркая вспышка озарила подступающие сумерки, и в тот же миг оборвался голос священника. А над выстроившимися перед фортом полками поплыл пронзительный рев труб. Штурм начался.

В небо взмыли тысячи арбалетных болтов и обрушились на каменные стены и поднятые щиты защитников, расплескивая огненные кляксы алхимических зарядов. И тут же штурмующие вынуждены были сами укрываться за щитами от навесного удара со стен форта. И среди наступающих вспыхнуло пламя. Поле огласили крики первых раненых. Штурмующие перешли с шага на бег, накатываясь на крепость, словно морские волны. Над их головами вдруг взмыли в воздух огромные огненные шары, запущенные откуда-то из арьергарда атакующих крепость войск. С гулом и треском они рванули к стенам форта и… бессильно расплескались о вспыхнувшую над ним белоснежную сферу, почти тут же исчезнувшую из виду.

— Успели все же! — рыкнул наряженный в роскошные доспехи военачальник и, развернувшись к стоящему чуть в отдалении от его свиты человеку, скрывающему лицо в тени глубокого капюшона, ткнул в его сторону пальцем. — Что скажешь, Абри? Кто меня уверял, что форт до сих пор не освящен?

— По моим сведениям, так и есть.

— То есть благословение Света над крепостью нам всем померещилось, да? — язвительно произнес военачальник и, мотнув головой, подал охране короткий знак. Мгновенно оказавшиеся рядом с тем, кого их командир назвал Абри, двое мордоворотов мгновенно скрутили несопротивляющегося человека и отточенным движением нацепили на него короткие колодки из хладного железа, после чего бросили под ноги военачальника. — Ты разочаровал меня, Абри. Снова, — процедил командующий и подозвал адъютанта. — Найдешь его ученицу, сообщишь ей, что учитель будет жить только в том случае, если она справится со щитом форта. В противном случае… костер будет обеспечен обоим.

— Думаешь заставить ее выложиться до истощения? — прохрипел маг.

— Именно, — довольно кивнул военачальник, бросив короткий взгляд в сторону умчавшегося адъютанта. — С вами только так и нужно. Иначе обнаглеете и на шею сядете.

— С чего ты вдруг решил, что твой шантаж сработает? — попытался криво ухмыльнуться маг и тут же схлопотал мыском подкованного сапога по лицу.

— Хм, думаешь, я не знаю, как ты обеспечиваешь себе ее лояльность? Или у кого наши придворные шлюхи покупают привороты? — зло рассмеялся военачальник. — Она сделает все, чтобы ты не пострадал. О! Что я говорил? Видишь! Девочка старается…

Огненные шары один за другим неслись к форту, озаряя поле перед ним багровым светом. И вновь бесполезно. Полусфера поглощала удар за ударом и, кажется, только становилась крепче. Командир штурмующих войск скрипел зубами, но поделать ничего не мог. Как бы ни выкладывалась в бою помощница Абри, толку от этого не было. В конце концов он вынужден был прекратить бесполезный обстрел и наконец отдал приказ на возобновление штурма, прерванного на время магической атаки.

Широкий, низкий зев пещеры, словно спрятавшийся за завесой какого-то серовато-зеленого плюща, встретил нас темнотой, прохладой и тихим плеском мелкого озерца, должно быть, питаемого по весне поднимающимися водами реки. Удивительно, но ни гумпов, ни каких иных тварей здесь не оказалось, как бы тщательно мы ни обыскивали пещеру. А ведь для бесхвостых здесь должен быть самый натуральный рай. Странно…

— Эй, сюда! — Возглас Энны, размахивающей факелом у одной из стен пещеры, заставил меня отвлечься от осмотра, и наша компания потянулась к ней.

— Герб пятикрестников? — изумился Томвар, глядя на находку родственницы.

Я пригляделся к камню, который Энна продолжала подсвечивать своим факелом, и присвистнул. На стене пещеры, слишком гладкой, чтобы в ней не заподозрить работу людей, был выбит знакомый любому ходоку щит с пятью крестами — одним большим восьмиконечным, условно разбивающим щит на четыре поля, и четырьмя обычными в каждом из полей. Точно такой же герб, только очень маленький, украшает каждый дневник-бестиарий. Белый щит с красными крестами на нем, герб давно уничтоженного ордена, даже настоящего названия которого сейчас уже никто не вспомнит. Неудивительно, учитывая, что этот орден, как считается, был виновником Последней войны и… Пепельной Вьюги, последовавшей за ней. Энцикликой восьмого понтифика Церкви Света настоящее название Ордена Пятикрестья было вымарано из всех документов, гербы уничтожены, а на саму организацию наложен запрет. К сожалению, принадлежавшие ей прежде ав-то-мати-че-ские заводы, созданные еще до Последней войны, перенастроить не удалось: знаний не хватило. Потому и сохраняется на их изделиях этот символ до сих пор. Или в таких вот местах, где давно не бывала нога человека. Но что же это был за орден такой, что следы его деятельности обнаруживаются даже в Проклятых пустошах?

— Интересно, — протянул Граммон, аккуратно касаясь идеально ровных линий герба. — Очень интересно.

— Что именно? — спросил я.

— Щель в центре креста, — ткнул пальцем Пир в обнаруженное отверстие. — Но дело даже не в ней самой. Та вещь, что я вам подарил, помните? Отец говорил, что «ключ откроет щит крестов». Это присловье передается у нас в семье из поколения в поколение. Попробуете?

— Мне это очень не нравится, сударь Граммон, — тихо произнес я, стараясь не смотреть в сверкающие любопытством глаза Энны, однозначно учуявшей в нашем диалоге какую-то тайну. Ну, Пир, бароний сын, нашел перед кем пасть открывать! Она же авантюристка и романтик, теперь пока чего-то не раскопает, не угомонится.

— Судари мои, а о чем это вы говорите, а? — сладким голоском поинтересовалась Энна. Ну, что я говорил?!

— Глупости, милая… сплошные глупости, — попытался я отмахнуться, да не тут-то было. Но если я ожидал атаки Энны, то ошибся. Удар пришел совсем с другой стороны.

— А ты все же попробуй, сударь Дим. Кто знает, может быть, что-то и выйдет? — ровным тоном проговорила Ройн. Я изумленно покосился на Ласку. Вот чего не ожидал, того не ожидал!

Да и тьма с ними! Со вздохом сняв с шеи цепочку, я поднес пластинку артефакта к прорези в центре выбитого на камне креста и недолго думая вогнал ее в щель. Все равно не сработает. Не бывает таких совпадений. Не бы… Откуда-то сверху послышалось тихое шипение, и часть стены рядом с гербом, обдав нас пылью, медленно ушла вниз.

 

Глава 8

Я едва успел забрать ключ, как Энна с восторженным визгом бросилась мне на шею. Крик ее был таким громким, что не прошло и секунды, как в пещеру ворвались оставленные нами у входа слуги и охранявший их от неожиданностей Гилд. Впрочем, увидев повисшую у меня на шее хозяйку, слуги мгновенно слиняли прочь, а следом за ними подался и мой вассал, хотя по взгляду, брошенному им на зияющий перед нами проход, было понятно, что он с большим удовольствием присоединился бы к нашей компании. Но кто-то ведь должен охранять стоянку и беспомощных слуг Энны? Вот и пришлось тяжело вздыхающему Гилду покинуть пещеру. Кстати…

— Может, стоит пока перенести наш лагерь сюда? — спросил я Томвара. Тот поморщился.

— А смысл? Еще час — и нам нужно будет возвращаться, если хотим добраться до форта к вечеру, — покачал он головой.

— Но… как же? — Энна покосилась на темный проем в стене, не закрывшийся даже после извлечения артефакта. — Может, сначала посмотрим, что там такое? Ну, вернемся в форт на час-другой позже, кому это интересно… а? Не можем же мы оставить это до следующего раза!

— В принципе за час-два нас никто не хватится, — заметил Граммон, и… я с удивлением заметил, как Томвар согласно кивает. Ласка колебалась чуть дольше, но тоже согласилась с мнением бараненка.

— Хм… — Я скривился.

— Сударь Дим, насколько я помню из ваших рассказов о службе под началом легата Родэ, отданные под вашу руку разведчики не станут подниматься на поиски до истечения второго часа, разве нет? — усмехнулся Томвар. Уел.

— Теоретически — да, — вздохнул я в ответ. — Ладно. Но на прогулку по этим подземельям у нас не больше трех часов!

— Вот это другое дело! — радостно рассмеялся Томвар и, хлопнув меня по плечу, зашагал к выходу из пещеры. — Пойду прикажу слугам перетащить лагерь сюда. И не вздумайте лезть без меня в эти катакомбы, обижусь!

Не успело стихнуть эхо от хохота барона, исчезнувшего за скрывающим вход в пещеру плющом, как Ройн потянулась к проходу в стене, а следом за ней подался и Граммон. Я было хотел напомнить им о только что прозвучавшей просьбе Томвара, как почувствовал, что в мою шею впился какой-то шип. Последнее, что я помню, был полный слез взгляд Энны и истошный вопль соседа, а потом все вокруг затопила чернота…

— Просыпайся, — прозвучал в моей голове голос духа, словно колокол.

— Что случилось? — Я попытался открыть глаза, но с первого раза у меня ничего не вышло. Парализация?

— Проблемы у нас случились, — недовольно сообщил сосед. — Ты пока не дергайся, все равно не выйдет.

— А конкретнее?

— Можно и конкретнее. Твоя пассия тебя чем-то траванула. Потом в пещеру откуда-то понабежала куча народу, но поскольку ты был в отключке, пересчитать гостей я не смог. Слишком близко они друг к другу находятся, образы перекрываются. Одно могу сказать точно: здесь есть какая-то темная тварь. Я ее чую.

— Дела-а… — мысленно протянул я, тоже ощутив присутствие чего-то темного рядом. — А остальные как?

— Без понятия, — откликнулся дух. — Но думаю, скоро узнаем, раз уж ты в себя пришел. О! Кажется, началось. Дим, я тебя отпускаю, выплывай. Только осторожно, твое тело пока еще не отошло от этой… «заморозки». Давай, приоткрой глаза, попробуем оценить обстановку.

— О, кажется, наш доблестный ходок уже пришел в себя. — Голос был мне незнаком. Женский, довольно низкий и… торжествующий? А в следующую секунду мою щеку обожгла пощечина.

Поняв, что таиться смысла нет, я проморгался и, скривившись на миг от режущего глаза света принесенных «гостями» алхимических светильников, уставился на «разбудившую» меня женщину. Что за хрень?

Молодая женщина в охотничьем костюме, вооруженная в лучших традициях ходоков. Правда, метательного железа на ней, кажется, многовато. Лицо вроде бы знакомое, но где я его видел — хоть убей, не вспомнить.

— Кто вы?

В ответ на мой вопрос она усмехнулась, но, заметив мою попытку сесть, тут же стерла улыбку с лица и небрежно ткнула меня сапогом в грудь.

Что ж, если рассчитывала, что я свалюсь от такого удара, она сильно ошиблась. Вот ее глаза сверкнули недовольством, но второй раз бить каблуком связанное тело она не стала. Сдержалась. Жаль.

— Тебя это интересовать не должно. Поднимите его! — фыркнула она, делая шаг в сторону.

А я постарался оглядеться. Мы по-прежнему находились все в той же пещере. Правда, народу, как и предупреждал сосед, здесь прибавилось. Рядом лежали так же связанные, как и я, барон Томвар и Гилд. Живые вроде бы. А вот стоящие чуть в отдалении Граммон с Лаской и Энной меня напрягли. Пут на них я не наблюдал, и если бы не обнаженные клинки стоящих рядом с ними четырех бойцов… Что-то тут неладно. Пока я осматривался, ко мне подскочили еще два человека из свиты этой девки и, не особо церемонясь, подхватив за локти связанные за спиной руки, резко вздернули вверх.

— Что вам нужно? — прохрипел я, поглядывая в сторону неподвижно замершей Энны. Мне очень не понравился ее остекленевший взгляд, тем более что ни Ройн, ни Граммон, стоящие рядом с ней, похвастать таким не могли.

— Право доступа, — окинув меня изучающим взглядом с ног до головы, произнесла девка, похлопывая коротким стеком по бедру. Недоумение, очевидно, было слишком ярко написано на моем лице. Она усмехнулась: — Не понимаешь? Как мило. Дорогой барон, может, хоть теперь вы объясните вашему другу суть дела, раз уж не удосужились сделать это раньше? Только постарайтесь покороче, у нас не так много времени.

— Мне было запрещено… да и друзьями нас с этим ходоком назвать трудно. Уж не знаю, на что рассчитывали церковники, настаивая на моем присутствии рядом с ним, — с коротким смешком отозвался Граммон, делая шаг вперед. Энна по-прежнему осталась стоять неподвижной куклой, а вот во взгляде Ройн я увидел… хрен его знает что, но мне это не понравилось.

— Ну, теперь у вас есть возможность поделиться этим знанием. Так не теряйте времени, — пропела девка, прохаживаясь перед нами из стороны в сторону.

— Извольте, — пожал плечами Пир и, повернувшись ко мне, отвесил насмешливый поклон. Зарежу суку. — Итак, любезный сударь Дим, как вы, наверное, уже догадались, речь пойдет об артефакте, висящем на вашей шее. О ключе. И вы буквально два часа назад видели ту дверь, которую он отпирает. Собственно, таким же образом можно открыть любой схрон Ордена Пятикрестья. И моей замечательной подруге он нужен куда больше, чем вам.

— В чем проблема? — Я попытался пожать плечами, но, услышав, как затрещали веревки, отказался от этой идеи. Не хватало еще раскрыть свои возможности раньше времени. Хотя Пир-то о них чуть-чуть осведомлен… но все же… — Убили бы меня, и дело с концом.

— Если помните, в Майне, в беседе с его преосвященством, вам было сказано, что в случае убийства носителя артефакт становится безвредным на одиннадцать месяцев. — Граммон даже ухом не повел в ответ на мой сарказм. — Как хранитель этой вещи, могу добавить: не только безвредным, но и абсолютно бесполезным. Он утрачивает на это время все функции ключа.

— Тогда у вас проблема, — фыркнул я.

— Скажем так, маленькая закавыка, которую я вполне способен решить, — улыбнулся Пир.

— О… сейчас вы скажете, что можете снять этот самый артефакт с моей шеи. Не так ли? — перебил я бараненка.

— Вы удивительно прозорливы, сударь Дим. Правда, об этом умении хранителей ключа мало кто знает, тем не менее дело обстоит именно так. Но для этого мне требуется ваше согласие. Не обязательно добровольное… но осознанное. — Свет! Как же я хочу стереть эту ухмылку с его рожи!

— Меня одно удивляет: зачем было устраивать весь этот фарс, если достаточно было просто меня попросить? — вздохнул я. — Вы же знаете, что я был не в восторге от идеи стать носителем артефакта.

— Ну, не разочаровывайте меня, сударь Дим! — всплеснул руками Граммон. — Наш род столько лет скрывал этот нюанс, не мог же я нарушить такую славную традицию… бесплатно.

— Полагаю, Церковь здесь ни при чем, а? — смерив урода презрительным взглядом, протянул я.

— Конечно, — кивнул ничуть не смущенный Пир. — Как и империя, как и Ниеман, кстати говоря, если вас тревожит вопрос лояльности. Просто маленькое частное дело.

— Маленькое… частное… Ройн? — дошло до меня, и Ласка, довольно усмехнувшись, сделала книксен.

— Впрочем, насчет интереса Ниемана… — заговорила Ласка, но была тут же прервана все так же расхаживающей передо мной командиршей отряда. И все же — почему мне так знакомо ее лицо, а?

— Довольно! — Девка бросила короткий взгляд на Беллу, и та послушно прикусила язычок. — У нас здесь не вечер откровений. Ходок, как ты понимаешь, выбор невелик. Артефакт в обмен на жизнь твоих спутников… и твою, разумеется, или долгие игры в стойких воинов с тем же итогом для меня и смертью как облегчением для вас.

Я бросил короткий взгляд на уже пришедших в себя Томвара и Гилда. Ответ на такое предложение было легко прочитать в их взглядах.

— Добровольно или нет, но осознанно, — пробормотал я.

— Ты правильно понимаешь альтернативу, — усмехнулась девка. — Но кроме твоих храбрых друзей, здесь есть еще влюбленная в тебя девчонка… и восемь моих бойцов. Может быть, вы трое и выдержите пытки, но сможешь ли ты спокойно наблюдать за тем, что мои люди будут делать с ней прямо у тебя на глазах?

— Энна? — непроизвольно глянул я в сторону неподвижно стоящей девушки.

— О да, «хозяйка» хоть и сидит у меня на коротком поводке, но ее эмоций я контролировать не могу, — улыбнулась… А вот теперь я знаю, о какой именно темной твари толковал сосед. — Знаешь, она действительно в тебя влюбилась. Я была так удивлена, когда это поняла… Смешно, правда? Мне даже не пришлось прилагать усилий, чтобы заставить ее отправиться в Поход по твоим следам.

А заодно я понял, где видел эту дрянь. Служанка в шатре Энны…

— Я понял. Наши жизни и неприкосновенность Энны в обмен на ключ, — вздохнув, произнес я.

— Умница, — промурлыкала колдунья и кивнула держащим меня бойцам. — Развяжите ему руки.

— Осторожнее, он очень быстр, — предупредил Пир и обратился ко мне: — Сударь Дим, сейчас вам развяжут руки, и мы одновременно возьмемся за артефакт. Снимать его будем вместе, медленно и аккуратно. Не делайте глупостей, если не хотите зла своим друзьям.

— Я понял, — угрюмо кивнув, ответил я бараненку.

— Приготовься. — Голос соседа был тих, а сам он, кажется, напрягся.

— Что? — мысленно спросил я.

— Ты же не думаешь, что после передачи ключа вас отсюда выпустят? — заметил дух. — Я попытаюсь дать тебе несколько мгновений. Твоя задача — в первую очередь вырубить эту суку. Граммона я возьму на себя, только дождись, когда он схватится за медальон. Остальные… тебе придется действовать очень быстро. Но ты справишься, я верю.

— Понял, — отозвался я, просчитывая предстоящие действия. Мир поблек и выцвел. — Только скажи — что задумал?

— Я стал сильнее с недавних пор, — нехотя произнес сосед. — Не знаю, получится ли все так, как я думаю, но… в общем, увидишь. Прошу только об одном: когда закончишь, влей в этого урода флакон «темной благодати».

— Сосед! — Но в ответ на мой мысленный окрик пришло только чувство сосредоточенности… и решимости. Вот ведь герой эпоса, чтоб его! Путы, стягивавшие мои руки, упали наземь, а в бока сразу же уткнулась пара клинков. Я усмехнулся и демонстративно медленно поднял ладони к цепочке артефакта на моей шее. Кивнул Граммону.

А ручки-то у бараненка дрожат… я это явственно почувствовал, когда его ладони коснулись моих.

— ДАВАЙ!!!

Крик духа пронесся по пещере, и я сорвался с места на всей доступной мне скорости. Звякнули сломанные клинки моих стражей, зрачки колдуньи расширились в изумлении, а в следующий миг удар собранной в «клюв» ладони пробил ее сердце. К стоящей в четырех шагах Энне я успел в тот самый миг, когда до охранявших ее бойцов дошло, что происходит что-то не то. Тело темной твари упало наземь одновременно с моим ударом по первому из бойцов. Завладев его палашом, я смахнул голову второму, а там и третий с четвертым рухнули, заливая неровный пол пещеры своей кровью. Это было даже проще, чем памятный бой с наемниками в Ленбурге. Последней схлопотала по голове плоской частью клинка Ласка, и я метнулся к обезоруженным в первую очередь бойцам. Два удара, два вскрика… и еще два, пришедшиеся по уже орущим от страха охранникам моих связанных друзей. Осталось…

Никого не осталось. Я взглянул на неподвижные тела двух воинов, охранявших Гилда и Томвара, и осел рядом с бьющимся в судорогах сипящим и царапающим скрюченными пальцами камень Граммоном. Взглянул в закатывающиеся глаза бараненка… и невольно отшатнулся от застлавшей их тьмы. Что же ты наделал, сосед, а?