ГЛАВА 1

Кто сказал, что рождённый ползать летать не может?

На месте! Он всё ещё на месте… у меня от сердца отлегло, когда заглянув на восьмой пирс, я увидел парящий меж двух высоких перронов «кит». Да, это не наш шлюп. Такой по «дорожке» в ангар не затащишь. Точнее, затащить-то можно, но вот как его разгружать? У него же только высота гондолы под полтора десятка метров.

А вот суетящиеся вокруг грузовых аппарелей матросы в характерной тёмно-зелёной форме, это плохо. Как и торчащий у сходней вахтенный.

Плохо, да. Но не смертельно. Было бы глупо думать, что капитан оставит свой «кит» без присмотра. Но… зев ведущий в гигантский объём трюма, и охраняемый вахтенным трап, это не единственные способы проникнуть на борт «кита». Говорю, как человек, излазивший не один десяток «китов» и каботажников.

Итак, что мы имеем? Дальний транспортный дирижабль «Солнце Велиграда» приписанный к одноимённому порту, трёхтысячник типа «Аквилон» лигурийской постройки… местный, можно сказать. Хм, в принципе, ничего удивительного, после уничтожения парящих городов Венда и его «китовых верфей», своих собственных «китов» у венедских компаний нет, приходится покупать за рубежом… М-м, я не о том. Экипаж — от сорока до восьмидесяти человек, считая восемь офицеров и карго-мастера… если верить справочнику Ллойда. Грузоподъёмность — четыреста шестьдесят тонн, объём купола — семьсот тысяч кубометров… Здоровая дура, да. Но это всё официоз и теория, а на практике… на практике подобный аппарат я видел на свалке и, помнится, потратил не один день на его исследование. Естественно, тогда меня не столько интересовала планировка его палуб, сколько возможность свинтить что-нибудь полезное, но… этот корабль я знаю, и знаю неплохо. А самое главное, я помню, как в него можно забраться, минуя грузовые аппарели трюмов и не поднимаясь по трапу для экипажа. Но для этого необходимо добраться до его днища. Именно там находятся технологические люки для техников рем. бригад.

Стараясь не высовываться на открытое пространство, я подошёл к спуску, ведущему под перроны и, оглянувшись по сторонам, скользнул вниз по скобтрапу. И вновь вокруг железные «кишки» технических переходов… «подземная» часть парящего города во всей своей стальной целесообразности. Трубы, редкие светильники и неистребимый запах металла и смазки. И холод. Здесь ощутимо прохладнее, чем на пирсе или даже в ангаре, где был пришвартован «Резвый».

Миновав несколько поворотов, ориентируясь по заботливо установленным на каждом «перекрёстке» указателям, я добрался до массивных стальных дверей с грозной табличкой: «Пирс N8

Проход только для арт-техников 3-го сектора.». То, что нужно.

С натугой провернув колесо и отомкнув кремальеры, я толкнул тяжёлую створку и, перешагнув комингс, оказался в обширном помещении под перронами. А вот и плоское днище «кита»… парит в метре над полом.

Оглядевшись по сторонам и прислушавшись для верности к Воздуху, я убедился, что кроме меня здесь больше никого нет, и двинулся вперёд к вздымающемуся в центре помещения корпусу дирижабля.

Отыскать на покрытой тёмной шершавой краской стенке задраенный люк, оказалось не так просто, как мне казалось. Ничего удивительного, на свалке у «близнеца» этого дирижабля, люк был выдран, что называется, «с мясом», и там такой проблемы у меня не было. Но нашёл, хотя и не так быстро, как хотелось бы. А вот с открытием проблем не возникло. Лёгкий удар ладонью над верхней кромкой люка привёл к тому, что лёгкая пластинка заслонки откинулась сама собой, открыв доступ к запорному рычагу. Поворот, щелчок и люк размером метр на метр беззвучно распахнулся. Добро пожаловать, дескать. Добро… пожалую.

И ведь никакой охраны, просто удивительная беспечность. Помнится, в той жизни даже пассажир не мог попасть на рейс, не пройдя процедуры личного досмотра. А здесь… заходи кто хочет, бери что хочешь… Край непуганых идиотов, честное слово!

Задраив за собой люк, я принялся подниматься по высокому неудобному трапу, проложенному в узком пространстве меж основным корпусом и внутренними переборками дирижабля. Наверх, поближе к палубам… и к Хельге. Трюмы, как место возможного содержания дочери Мирона, я отбросил сразу, как только вспомнил ТТХ «Солнца Велиграда». У «китов» типа «Аквилон», трюмные отсеки не герметичны, и находиться там во время полёта не лучшая идея для людей, заботящихся о своём здоровье.

Стоп! Я замер на месте, не преодолев и половины пути до уровня палуб. Но ведь забота о здоровье Хельги не входит в интересы Гросса, это совершенно точно. Так? Так. А значит, прежде чем лезть на палубы, нужно обследовать трюмы. Я вздохнул и, развернувшись, принялся спускаться обратно к тамбуру у люка.

Честно говоря, если бы не привычка ползать по пыльным заброшенным переходам внутри раздолбанных дирижаблей, я бы здесь заплутал, и очень быстро. А так, благодаря обширной практике, я довольно быстро добрался до двери, ведущей в носовой трюм «кита» и осторожно её открыл. По ушам тут же ударил гул голосов и шум сопровождающий любую погрузку, точнее их раскатистое эхо, гуляющее по огромному объёму трюма.

Мда, придётся здесь задержаться. Слишком много людей и суеты… Я огляделся по сторонам и, заметив принайтованную неподалёку гигантскую катушку с кабелем, улыбнулся. А вот и место, где меня никто не найдёт.

Чтобы незамеченным забраться в полый цилиндр, высотой больше полутора метров, у меня ушло несколько минут. Удобно устроившись на дне, я прикрыл глаза и занялся поиском. Воздух послушно отозвался на мой призыв и его незримые потоки заскользили по трюмам, собирая информацию…

Надо признать, удобным это место было первые минут пять, а потом… от сидения на холодном железном полу, с поджатыми ногами, всё тело затекло, так что когда я закончил исследование трюмов Воздухом через полчаса, и попытался разогнуться, из горла вырвался стон.

Открыл глаза… закрыл глаза. Разницы никакой. Не понял! А где свет?!

Я попытался разогнуться и тут же треснулся обо что-то головой. Зашипев от боли, попытался нащупать преграду и… вздохнул. Кажется, пока я был занят, меня замуровали…

Ощупав руками деревянные доски, перекрывшие мне единственный путь наружу, я попытался сдвинуть груз, размещённый на бобине, но смог лишь чуть-чуть приподнять этот чёртов ящик. А после небольшой проверки Воздухом, выяснилось, что его со всех сторон подпирают точно такие же короба размерами полтора на полтора, окружившие моё «убежище». И единственный способ убрать преграду, это вытолкнуть её вверх, как пробку из бутылки. Хм… пробку, да?

Пока я пытался осознать всю глубину проблемы, шум снаружи стих, а потом пол под моими ногами еле ощутимо вздрогнул и по трюму разнёсся приглушённый расстоянием, но отчётливо слышимый шум заработавших паровых машин. Полетели…

Маска очутилась на моем лице едва ли не раньше, чем до меня дошло, что именно за грохот раздался где-то снаружи. Одновременно с шумом захлопнувшихся аппарелей, я защёлкнул фиксатор шланга и включил подачу воздушной смеси из спасбаллона. Можно было бы обойтись и собственными умениями в обращении с Воздухом, благо наблюдателей, которые могли бы увидеть мои возможности, здесь нет, но отвлекаться на контроль техники мне сейчас было совсем не с руки. Для того, чтобы выбраться из западни, в которую я сам себя загнал, мне требовалось полное сосредоточение…

Воздух со свистом устремился ко мне, облегая тело, как перчатка, уплотняясь с каждым мгновением. Через минуту, деревянные плашки бобины заскрипели и затрещали, так что пришлось немного ограничить объём своей волей. А ещё через минуту, ящик над моей головой дрогнул и медленно пошёл вверх, удерживаясь на сформированном мною воздушном столбе. Вот, показалась поначалу узкая, но быстро расширяющаяся полоса света. Я замер и, чуть поправив поток Воздуха, позволил ему поднять меня повыше. Дотянувшись ладонями до дна парящего над моей головой ящика, резко толкнул его в сторону, груз покачнулся и словно на салазках скользнув по воздушной подушке, тяжело грохнулся на соседний ящик.

Получилось! Я выбрался! Облегчённо вздохнув, я позволил Воздуху поднять меня ещё выше и, сойдя на один из блокировавших «пробку» ящиков, отпустил стихию.

Устало помотав головой, уселся на принайтованный груз и усмехнулся. Счастье, что «мой» ящик не было возможности закрепить как следует, иначе, чёрта с два бы у меня получилось так просто выбраться из-под него.

Бр-р! Я передёрнул плечами от забравшегося под рубаху холода и, поднявшись на ноги, двинулся к двери, ведущей в технические переходы.

 

ГЛАВА 2

Учиться никогда не поздно

Для того, чтобы пробраться в герметизированную часть дирижабля, пришлось ещё раз прибегнуть к помощи Воздуха. Спасительная стихия, чтобы я без неё делал? И из ловушки выручила и от мороза в разгерметизированном трюме спасла…

Оказавшись в шлюзовом отсеке, я принялся накачивать в него воздух и, лишь уровняв давление внутри шлюза с давлением в герметичной части «кита», о чём услужливо сообщил закреплённый на двери индикатор, захлопнул створку люка, ведущую в негерметичную часть дирижабля. Нет, можно было бы, не заморачиваться и закрыть люк сразу, как только я оказался в шлюзе. Но тогда сработала бы рунная автоматика. Она, обнаружив закрытие двери и падение давления в шлюзе, выровняла бы его и тут же подала сигнал на соответствующий пост. Оно мне надо? Вот-вот. Поэтому, сам и только сам. Дверь закрыта, падение давления не обнаружено, сигнал на пост не поступает. Замечательно. Повернув колесо, открываю створку, и вот я уже во внутренней части технических переходов «Солнца Велиграда». Маску снять, спасбаллон отключить… а теперь, вперёд, на поиски Хельги… надеюсь, она ещё жива. Очень надеюсь. Ни дядька Мирон, ни Гюрятинич, её гибель нам не простят. Мне не простят… и плевать, что сам капитан «Феникса» и отправил свою невесту в это дурацкое путешествие!

Так, отставить дурные мысли… Она жива. Осталось только её найти и вытащить с этого чёртова «кита»… Ну и ветер мне в помощь!

Но сначала, надо определиться, где её могут держать… какое-то изолированное, запираемое помещение. Например, каюты экипажа… с них и начну поиск.

Кубрики нижних чинов… пусто. Технические помещения при машинном зале и у постов — пусто… Каюты офицеров и пассажиров на верхней палубе… тоже мимо. Да где же она может быть?!

Я нёсся по техническим переходам, вовсю пользуясь стихией и одновременно прокручивая в памяти примерную планировку дирижаблей типа «Аквилон», буквально кожей ощущая, как убывает время. Прошло уже больше двух часов с того момента, как мы вышли в открытое небо и я боялся, что в любой момент мои поиски могут стать бессмысленными. И торопился.

На самом деле, на «ките» не так много мест, где можно изолировать человека, и в большую их часть необходим постоянный доступ экипажа. Вот и получается, что реально запереть пленника можно либо в одной из кают, либо… в офицерской кают-компании.

Резко затормозив, я охнул и, развернувшись, помчался в обратную сторону. Спуск, подъём, поворот… пробежать по тех. мосту протянутому под подволоком машинного зала, молясь всем богам, чтоб матросы работающие у паровиков не подняли головы… ещё один подъём по скобтрапу. Здесь!

Послушный воле, Воздух со свистом ушёл в невидимые щели и заметался по помещению за переборкой. Угадал, это кают-компания… а вот и цель.

Ветер принёс информацию о лежащей на кушетке в углу комнаты Хельге, явно пребывающей без сознания. Это плохо, но… поправимо. Но сначала надо кое-что проверить. Так, дыхание ровное, температура в норме… спит? Похоже, очень похоже… Ничего, сейчас разбудим.

А вот вытащить её будет проблематично. У запертых дверей, правда, с другой их стороны, то есть на галерее стоят охранники, два дюжих мордоворота… вооружённых. Значит, мимо них не пройти. А как тогда?

Я окинул взглядом тонкую переборку и невольно улыбнулся. Бальсовый щит закреплён болтами с моей стороны… хм. Удачно, не придётся выламывать…

В таких количествах, как сегодня, я не пользовался Воздухом, наверное, даже в той жизни… ну, уж в этой-то, точно. И зря! Я уже начал забывать, какое это упоение, чувствовать покорную воле стихию, пусть даже и в моих невеликих пределах. Впрочем, о чём это я? Все «одарённые» остались там, а здесь я, кажется, единственный человек способный к оперированию стихиями, так что жаловаться не на что.

С тихим скрипом болты один за другим выходили из гнёзд. Выбрасывать их я не стал, аккуратно складывая каждый болтик в карман пиджака. На всякий случай.

Вывернув последний крепёж, я аккуратно поддел край бальсового щита кончиком ножа и, расшатав его, резко надавил на рукоять. С почти неслышным хлопком, щит вышел из паза и, удержав его ладонью, я аккуратно, чтоб не грохнула об пол, отодвинул деревянную панель в сторону. Приглушённый свет ударил по глазам и я зашипел. Всё-таки, даже такое минимальное освещение оказалось слишком резким для меня. Неудивительно, после нескольких-то часов мотыляний по техническим переходам, освещённым лишь редкими дежурными лампами…

Помотав головой и проморгавшись, я обвёл кают-компанию взглядом и удивлённо хмыкнул. Это называется, не было ни гроша, да вдруг алтын. Прямо посреди кают-компании стояли накрытые полотном ящики… знакомые такие ящики, которые с подачи стихии, я поначалу принял за буфетную стойку. Что ж, это судьба. Украл раз, уведу и во второй!

Сняв белёное полотно с ящиков, не прекращая контролировать стихией галерею за дверью, я аккуратно поддел крышку первого ящика всё тем же ножом и, отложив её в сторону, попытался нащупать шкатулку в куче упругих шариков. Нашёл!

Так же аккуратно и бесшумно закрыв ящик, я приступил к потрошению его «близнеца». И уже через пару минут на столе в центре кают-компании стояли две шкатулки, а оба ящика вновь были накрыты полотном. Ну вот, теперь можно и нашу спящую красавицу будить. Хотя, нет, стоп. Сначала нужно найти какую-нибудь тару, чтобы не таскать накопители в руках.

Быстрый обыск помещения принёс мне немало находок, но среди обнаруженной тары, представленной целым набором разнокалиберных бутылок в баре, я так и не смог найти ничего подходящего. Буфет?

Открыв нижние створки высокого шкафчика у стены, я, наконец, обнаружил искомое. Три сумки со спаснаборами. Предусмотрительно…

Выудив из одной сумки маску и баллон с воздухом, я упихал на их место обе шкатулки и, убедившись, что клапан брезентовой сумки надёжно закрывается, отправился будить Хельгу.

* * *

Всё происходящее было для Хельги словно страшный сон. Кошмар из которого нет выхода. Хочется проснуться, утереть холодную испарину со лба и облегчённо вздохнуть, но… не получается!

Когда вместо авторучки для подписания необходимых документов о передаче груза, заказчик вдруг вытащил из-под полы расстёгнутого кителя небольшой никелированный револьвер, Хельга подумала, что это просто шутка… но подступивший к ней матрос больно заломил руки… и эта боль очень быстро доказала, что шутками здесь и не пахнет. А взглянув в неподвижное лицо «заказчика», девушка только утвердилась в этом мнении. Короткое движение головой, и матрос, повинуясь молчаливому приказу офицера, потащил её на борт «кита». У входа в кают-компанию, заторможенную Хельгу быстро и очень сноровисто обыскали, отняв кинжал — подарок отца к окончанию училища и маску со спасбаллоном. Деньги и документы оставили… и втолкнули не сопротивляющуюся девушку в помещение. Тихо щёлкнул замок, и в кают-компании воцарилась абсолютная тишина.

Хельга нервничала, пыталась стучать в дверь и что-то требовать, но никто не открывал. Её словно не слышали! Лишь через полчаса дверь отворилась и дюжие матросы затащили в кают-компанию доставленные Хельгой ящики. Она пыталась с ними заговорить, но «грузчики» молча развернулись и вышли. Снова щёлкнул замок… и опять тишина… Страх. Холодящий душу страх и ожидание беды поселилось в груди и никак не желало уходить. Мысли метались заполошными птицами, перескакивая с одной темы на другую. Ветров, Кирилл… что с ними будет? И что будет с ней? Владимир… он знал, зачем и куда отправил их? Или же действительно даже не подозревал о возможной опасности? А если бы знал? Отправил бы?… В конце концов, вымотанный стрессом, организм девушки не выдержал и просто отключил сознание.

— Просыпайся! — Шёпот ворвался в уши, как атакующая змея. Тихо, но до дрожи пугающе…

— А-ргх… — Хельга попыталась закричать, но чья-то сильная рука тут же зажала ей рот.

— С ума сошла?! Всполошишь своих тюремщиков, и чёрта с два мы отсюда выберемся! — Голос тихий, знакомый… Кирилл?! Но… как он сюда попал?

— Ты что здесь делаешь?! — Изумлённо протянула Хельга, рассмотрев визитёра.

— В гости зашёл, доброго вечера пожелать. — Фыркнул тот, но тут же посуровел. — Поднимайся, бери маску и баллон. Уходим, пока тебя не хватились.

— Эм-м… куда? — Постепенно приходя в себя от шока, спросила Хельга.

— Подальше отсюда. — Закатив глаза, ответил Кирилл и осёкся. Окинул взглядом девушку и поинтересовался. — Кстати, ты с парашютом прыгала? Без инструктора, я имею в виду…

 

ГЛАВА 3

Верить нельзя никому… мне можно

Мне надоело ждать, пока Хельга прекратит тормозить и я, ухватив её за руку, потащил девушку к проделанному мною выходу.

— Парашют? — Выдавила она из себя, пока я пытался аккуратно вернуть переборку на место. Я кивнул. Проклятый щит наконец встал в пазы. Осталось только привернуть болты… аккуратно. Без помощи Воздуха тут не обойтись, но я надеюсь, в полутьме тех. перехода Хельга не заметит моих манипуляций со стихией…

Не заметила. Её, вообще, кажется, волнует только одно…

— Кирилл, ты сказал «парашют»?

— Да. У тебя плохо со слухом? — Огрызнулся я и потянул её прочь от кают-компании.

— Со слухом у меня всё в порядке. Но я… — Хельга вдруг замолчала и я, остановившись, недоумённо повернулся к ней.

— Что? — Заметив, как скривилось лицо девушки, я обвёл её долгим взглядом, одновременно пытаясь прочувствовать через Эфир. Неужели я опоздал, и эти скоты успели с ней что-то сделать?!

— Я… я… — В глазах Хельги мелькнули слёзы… — Я не умею прыгать с парашютом. Я высоты боюсь!

— Не понял. — Ошалело помотав головой, проговорил я. — Как это ты не умеешь?! А зачёты? А диплом? И как это высоты боишься? Какого хрена ты тогда вообще на флоте делаешь?!!

— Служу! Я открытой высоты боюсь. У меня в глазах темнеет и я сразу в обморок падаю. — Огрызнулась Хельга, моментально приходя в себя от моего наезда. — А зачёт за меня подруга из другого класса сдавала. За маской всё равно лица не видно.

— За маской… не видно… — Тупо повторил я последние слова Хельги и хлопнул себя ладонью по лицу.

— Ну да. При совершении учебных прыжков и сдачи парашютного норматива она обязательна… — Тихо проговорила эта… эта… Да ёж твою медь, за что мне такое счастье, а?!

Медленно вдохнув и выдохнув на счёт десять, я повторил эту процедуру ещё пару раз и, убедившись, что меня больше не тянет материться… почти… проговорил.

— Так, подруга. Остановимся и подумаем.

— Кирилл…

— Я сказал «подумаем», а не «поговорим». — Хельга отшатнулась и замолчала. Вот и ладушки. Я кивнул и начал прокручивать возможные варианты дальнейших действий.

То, что нам необходимо убраться с этого чёртова дирижабля как можно быстрее, это даже не обсуждается. В любой момент Гросс может заметить «недостачу» и объявить аврал. Я не идиот и прекрасно понимаю, что прятаться в тех. переходах хоть сколько-нибудь долго не получится. Матросы обыщут «кита» и нам хана.

Варианты? Парашют, первое что приходит в голову, но с этой… козой… шлюпы-шлюпки? Хм-м… возможно. На причальной палубе много народу быть не может. Максимум один-два человека, а это не проблема. Жестоко? Не я начал эту игру.

Что ж, ладно. Пора озвучивать решение.

— В общем, так. Напяливать на тебя ранец, после чего выпихивать с шестикилометровой высоты, мне совсем не улыбается. — Тихо начал я. Хельга замерла и, шмыгнув носом, утёрла с лица выступившие слёзы. Убедившись, что она внимательно слушает, я продолжил. — Мало того, что в процессе ты мне наверняка синяков наставишь и рожу расцарапаешь, так без малейшей практики ещё и сковырнёшься. Отдирать твои потроха от итальянской земли, а потом иметь кислый вид перед Гюрятиничем и твоим отцом мне совсем не хочется. И чёрт бы с твоим хахалем, но дядька Мирон такого точно не заслуживает.

— Он не мой ха…

— Ну, жених… Не в терминологии дело. Дослушай. — Оборвал я нахмурившуюся девушку. — Значит, остаётся только один вариант — шлюпочная палуба. Матросов, если они там будут, я возьму на себя. Твоя задача — раскрепить все шлюпки, что мы найдём. Все до единой, это понятно?

— Зачем? — Не поняла Хельга. Вот так и знал, что без вопросов не обойдёмся. Но ведь на них можно отвечать и на ходу, не так ли?

— Всё просто. — Начиная движение к ближайшему спуску, произнёс я. — Парашютистов, даже двоих, наблюдатели ещё могут не заметить, но выход шлюпки точно не останется без внимания. Так пусть они лучше пытаются отследить десяток шлюпок, чем одну. Понятно?

— Фора во времени. — Тихо пробормотала за моей спиной Хельга и я кивнул. Притормозил перед спуском и обернулся к девушке.

— Именно. А теперь — тихо. На нижних палубах переборки слишком тонкие, так что постарайся идти потише.

— Хорошо.

Я уж было развернулся, чтобы начать спуск по скобтрапу, как на плечо мне легла тонкая рука.

— Кирилл…

— Да?

— У нас получится? — Я взглянул в глаза Хельги… и улыбнулся. А как ещё я мог её подбодрить?

— Конечно получится, сестрёнка! Не из таких ситуаций выгребались. Так что, не дрейфь, прорвёмся!

— Не… чего? — Удивлённо спросила она.

— Не бойся. — Пояснил я, вспомнив, что «приличной девушке» такие словеса незнакомы от слова «совсем». — А теперь, идём. У нас не так много времени, как хотелось бы.

К счастью, мы без помех добрались до шлюпочной палубы. Не было слышно ни тревожного перезвона судового колокола по «вопилке», ни суматохи и топота ног матросов мечущихся в поисках «пропажи», а значит, Гросс ещё не знает о том, что гостья слиняла из кают-компании…

Удача нам благоволила, так что и на шлюпочной палубе обошлось без эксцессов. Единственный обнаруженный мною матрос, явно скучавший на «халявном» посту, быстро и без затей отправился в бессознательное состояние… и я прямо-таки почувствовал облегчение Хельги, когда она увидела, что матрос остался жив. Хм.

— Офицер Завидич, за работу. — Я махнул встрепенувшейся девушке рукой и указал на выстроившиеся в ряд шлюпки.

— Есть, юнец Завидич. — Явно придя в себя, улыбнулась Хельга и, отсалютовав, помчалась к средствам спасения. Ну а я… я направился к контейнеру на посту вырубленного мной матроса, одновременно стараясь отслеживать весь объём палубы Воздухом. Но пока всё было тихо.

Забрав из специального шкафа на посту пару ранцев и дополнительные спасбаллоны, на всякий случай, я развернулся и потопал к суетящейся у одной из шлюпок Хельги.

— Ты закончила?

— Да. Эта была последняя… Кирилл! Ты же сказал, что мы не будем прыгать с парашютом! — Воскликнула Хельга, когда обернувшись, увидела сложенные мною рядом с ней честно стыренные у поста ранцы с парашютами.

— Сестрёнка… — Вздохнув, проникновенно заговорил я. — Ты помнишь, что на борту этого пузыря есть пушки? И не только спонсонные, между прочим. Здесь наверняка имеется хотя бы пара скорострельных малокалиберных орудий. Перехватить нас в воздухе «кит» не успеет, а вот «приласкать» на развороте — запросто! А шлюпка, это не рунный дирижабль, ей двух-трёх попаданий по куполу за глаза хватит, чтобы полёт превратится в падение. Это понятно?

— Да… извини, Кирилл. Я действительно боюсь высоты до потери сознания. — Чуть замявшись, проговорила Хельга, опуская голову.

— Я понял. — Мы несколько секунд помолчали… — Но, всё-таки, давай я помогу тебе надеть парашют. Обещаю, что мы воспользуемся этим средством только в самом крайнем случае. Ты мне веришь?

В ответ, Хельга смерила меня о-очень долгим взглядом и когда я уже начал сомневаться в положительном ответе, чуть неуверенно кивнула.

Я вздохнул и, подняв первый ранец, протянул его лямками вперёд. Тяжёлый, зараза. Хельга подошла ближе и развернулась ко мне спиной. Можно подумать, я ей пальто подаю. Ну да ладно. Убедившись, что широкие ремни плотно легли ей на плечи, я чуть подтянул крепления.

— Подтяни «беседку» поплотнее. — Хельга кивнув, завозилась, регулируя ремни.

— Готово. — Спустя полминуты, проговорила она. Я проверил крепления. Хм. Справилась.

— Молодец. — Я улыбнулся и, пока девушка ничего не сообразила, мягко её «выключил».

 

ГЛАВА 4

Крылья, ноги… главное, хвост!

— Капитан! Шлюпочная палуба разгерметизирована! Сигнал об открытии шлюзов. Полном! — Доклад поступил в ту же секунду, как на огромной приборной панели мостика тревожно заморгал красный огонёк.

— Что на посту? — Рявкнул капитан Рум, покосившись на стоящего рядом с самым невозмутимым видом нанимателя. Не место ему тут, совсем не место. Но с однозначным приказом хозяина не поспоришь…

— Вахтенный молчит! — В голосе второго помощника явно послышались панические нотки. М-молодёжь! Ещё никто не помер, а он уже мандражирует…

— Есть доклад от наблюдателей, капитан…

— Ну! — Черепахи… есть доклад — сообщай. А не молчи в тряпочку…

— Шлюпки покидают борт. Идут в автоматическом режиме. Управление не наблюдается!

Вот и наниматель встрепенулся, задумался на миг и скривился.

— Капитан, их нужно немедленно уничтожить. — Холодный безразличный голос…

— Хм…

— Немедленно, капитан Рум. Я приказываю вам уничтожить эти чёртовы шлюпки! И пусть наблюдатели отследят места падений. — Оказывается, не только капитан «Солнца Велиграда» испытывает стойкую неприязнь к промедлениям в исполнении своих приказов. Чёртов бош!

— Гельмут, боевой разворот. — Капитан кивнул помощнику и, не дожидаясь пока тот разразится каскадом команд, поднял трубку общекорабельной связи. — Канонирам приготовиться к стрельбе на поражение. Цель — шлюпки. И не дай вам бог промахнуться, ребятки. Всех спишу. Наблюдателям — отследить попадания и зафиксировать места падения целей. Нам потом этот мусор за собой убирать…

— Браун, Вольф. — Рявкнул наниматель, и рядом с ним тут же оказались верные помощники, до этого момента ожидавшие за комингсом рубки. — Проверьте кают-компанию. Немедленно.

— Я так понимаю, вы не уверены, что ваша плен… наша пассажирка на борту одной из шлюпок? — Осведомился капитан Рум, на миг отвлекаясь от контроля своего пилота проводящего манёвр.

— Даже если там не она, а один из ваших матросов, решивший по пьяни прокатиться по Италии в одиночестве, это ничего не меняет. — Ровным тоном проговорил наниматель, смерив капитана коротким невыразительным взглядом. Рум скривился и отвернулся от своего «гостя». Вот же подсунул хозяин заказчика…

— Командир. — Тяжело дышащий «пёс» нанимателя вновь ворвался на мостик. То ли Вольф, то ли Браун, чёрта с два разберёшь, кто из них кто. Рум хмыкнул, но прислушался к лающей германской речи. — Её нет. В кают-компании пусто.

— Ригга и Шмидта под арест. — После недолгого молчания, катнув желваками, произнёс наниматель. Подчинённый кивнул и исчез, а его начальник повернулся к капитану Руму.

Но торопить никого не пришлось. Именно в этот момент до слуха всех присутствующих на мостике донеслось стаккато автоматических скорострельных пушек, а в большом зеркале перископа замелькали тёмные вытянутые силуэты шлюпок. Наблюдатель на своём посту моментально «зацепил» цель, чуть увеличив радиус обзора, так что теперь и капитан и наниматель могли видеть всю картинку.

Вот один из снарядов прорвал моментально пошедший волнами баллон первой шлюпки. Та дрогнула и, тут же получив ещё три попадания, неожиданно клюнув носом, устремилась к земле. Следом за ней ещё одно спас. средство, потеряв купол и получив аж три пробоины в корпусе, едва не развалившись прямо в воздухе, рухнуло вниз, чтобы там разлететься фонтаном осколков на каменистой осыпи… и ещё… и ещё… пока обломки последней шлюпки не врезались в воду какого-то маленького озерца.

— Идём на снижение. — Капитан повернулся к своему помощнику. — Будем собирать этот хлам. Командуйте, Гельмут… я буду в своей каюте.

Первый помощник кивнул, проводил своего капитана долгим взглядом, покосился на всё ещё разглядывающего картинку в зеркале нанимателя и, скривившись, выбросил из головы все лишние мысли. Посадка «кита» в чистом поле, не та задача, которую можно выполнить с закрытыми глазами.

Но не успел он открыть рот, как тишину на мостике разорвал звонок машинного телеграфа.

— Конденсатор вышел из строя… Двигатели… встали. — Кажется, «дед» решил не дожидаться, пока с него потребуют доклад. Вот только почему у него такой напуганный голос? Поломка машин, ещё не конец света! Гельмут нахмурился. — Капитан вы слышите?!

— Вадим, здесь первый помощник. В чём дело?

— Нагревательные трубки, Гельмут… Их просто разорвало. Понимаешь?!

— И что? Это повод для паники? — Спросил помощник. В ответ, Дед грязно выматерился на той смеси венедского, русского и хохдойче, что в ходу у приморских жителей Венда и, лишь отведя душу, объяснил «для белоперчатных х… и м…».

— Это значит, что энергия резко ушла. Настолько резко, что трубки очень быстро охладились и их разорвало. «Эффект маятника» во всей красе! Силовой шторм, помощник!!!

Гросс обвёл недоумённым взглядом резко побледневших офицеров «кита».

— Команде закрепиться по-штормовому, открыть клапаны, сброс высоты! — Затараторил Гельмут… и в этот момент, где-то над мостиком раздался душераздирающий стон, скрежет и сразу за ним оглушительный хлопок.

* * *

Оп… кажется, мы меняем курс? Замечательно, значит, они заметили уплывающие шлюпки. А что у нас с наблюдателями? Так… верхний пост мне ничем не грозит… нижний? Сто процентов будет отслеживать места падения шлюпок… ну и канонирским постам тоже не до меня… Значит… значит, пора.

Активированные рунные цепи на моём теле отозвались накатывающим теплом, я повёл плечами и принялся забираться вверх по внешней стороне купола, цепляясь за скобы. Если бы не рунескрипты, чёрта с два я смог бы вытворить этот фокус с таким грузом за спиной, как бессознательное тело Хельги. А так, ничего, ползу…

Добравшись до самой широкой средней части купола, вдоль которой был проложен довольно шаткий мостик, я уселся на него, чтобы немного отдышаться. Воздух и руны, конечно, штука замечательная, но взбираться по этим скользким скобам с грузом за спиной было просто неудобно!

Наблюдая за расстрелом шлюпок, я только мысленно погладил себя по голове. Вот чего-чего, а попасть под подобный свинцовый дождь точно не хотелось.

Немного отдохнув и полюбовавшись зрелищем, я вздохнул и поднялся на ноги. Времени становится всё меньше, а значит, мне следует поторопиться.

Я, наконец, добрался до нужного мне места в хвостовой части купола, и надо признаться, это было не проще, чем ползти по «пузырю» с Хельгой за спиной.

Покрутив головой и заметив, как «кит» разносит в хлам очередную шлюпку, я вдруг представил себе, что было бы, поддайся я на уговоры дочери дядьки Мирона и… не удержался от «прощального подарка» герру Гроссу. Было ли мне жалко команду «Солнца Велиграда»? Было… немного. Вряд ли они виноваты в том, что хозяин «кита» сдал их ради интересов людей Круппа.

Но в конце концов, не я начал эту войну, а оставлять за спиной разъярённого Гросса, я не мог. Не имел права. Ну и… кроме того, шлюпки ведь не единственное средство спасения, не так ли? Вот и у нас с Хельгой парашют имеется… Да и в конце концов, неужели эти ребята не понимали, что стреляют по живым людям, не сделавшим им ровным счётом ни-че-го… ну, по одному человеку… по красивой и безобидной девушке, между прочим. Нет, ну она, конечно, не подарок, но это же не повод, чтоб отправлять её на тот свет, правильно? Вот теперь, пусть и не жалуются.

Поднявшись на ноги, я взглянул на, кажется, отвесно поднимающуюся надо мной «стену» купола и, ухмыльнувшись, «открыл клапаны». Сделал то, чего до сих пор старательно избегал. Рунные цепи на моём теле, до недавнего времени запитывавшиеся только от моего внутреннего «генератора», получили доступ к мировой энергии…

Трёхтысячник, говорите? А что вы скажете о восемнадцати тысячах рун?

 

ГЛАВА 5

А она как ё-ё-о…

Язвить его в мартышкино дышло! Это что было-то, а? Это, вообще, как?!

Оттолкнувшись от неистово заскрипевшего «кита», я прыгнул в пустоту и, положившись на послушно принявший меня Воздух, оглянулся на дирижабль. Учитывая, что во время прыжка «вертикальная» скорость была близка к нулю, стихия легко поддержала моё тело в парении, так что уже через несколько секунд я мог наблюдать дрожащий, словно живой, корабль, жалобно стонущий в небесной тишине всеми своими бимсами и шпангоутами. Секунда-другая и пошедший волнами, огромный купол, на миг встопорщившись взломанной обшивкой, с чудовищным грохотом сложился сам в себя, чтобы под моим изумлённым взглядом смятым комком устремиться вниз. У меня едва хватило сил, чтобы удержаться на месте, когда воздух стремительно заполнил прежде пустой объём купола «кита».

На такое я не рассчитывал… Хотя должен был, по идее. До меня просто поздно дошло, что дирижабли типа «Аквилон» — однообъёмные. То есть, вместо того, чтобы оборвать питание рунескриптов двигателя и конденсатора, ради чего, собственно, и пробирался именно к этой части дирижабля… ну и рвануть защиту пары секций купола, само собой, я, врубив свой «пылесос», оставил без подпитки весь купол дирижабля целиком! Он и сложился…

Хм, кажется, из меня получился неплохой «китобой», а? Вот только трофеи жалко… потенциальные. После такой диверсии, в трюмах вряд ли останется хоть что-то целое…

Словно в подтверждение этой мысли, внизу поднялся высокий султан пыли и дыма, и следом накатил грохот, это дирижабль достиг земли. А у меня в ушах всё сильнее начал свистеть ветер… значит, пора обеспокоиться своим положением. Воздух, конечно, штука замечательная, но учитывая мои силы, долго поддерживать парение я не смогу.

И тут есть два варианта… Либо идти на снижение прямо сейчас, приземлившись в опасной близости от погасшего «Солнца Велиграда», что в такой густонаселённой области как Северная Италия, гарантирует нам с Хельгой ненужные вопросы и подозрения, или… или открывать парашют и пытаться увести эту круглую дуру подальше от места падения «кита». Второй вариант, хоть и сложнее в воплощении, но проще в последствиях.

Проще, потому как вопросов о «ките» можно будет не опасаться, если при посадке не спалиться, а сложнее, потому как с круглым куполом я ни в той жизни, ни в этой не прыгал. Точнее, тут я вообще с парашютом не прыгал, только пару теоретических наставлений от боцмана получил, по принципу: «это надеваешь, это подтягиваешь, закрепляешь, маску на морду и вперёд. Через пять секунд дёрнешь вот эту хреновину. Если не откроется, ткнёшь эту ерундовину, ну а если и это не сработает… молись». Весьма познавательно и информативно… но хоть систему рассмотрел и разобрался с толком. А там, у меня было восемь прыжков с «крылом»… немного, да и то родственнички запретили: «во избежание несчастных случаев». Ну да, скорее им моя счастливая физиономия после прыжков не понравилась. Особенно после того, как увидели запись моих «покатушек»… твари.

Помотав головой, выгоняя из неё непрошенные воспоминания, я огляделся по сторонам и, «прощупав» в Эфире всё ещё пребывающую без сознания Хельгу, тихо сопящую клапаном спасбаллона, чуть отпустил стихию. Секунда-другая… есть скорость… я потянул шнур. Хлопок, рывок… и вновь тишина вместо свиста в ушах… и Небо!

Сейчас, когда я немного успокоился, ко мне вернулся тот восторг, что я испытывал там, паря под «крылом». Тишина и простор захватили всё внимание, так что даже боль и жжение в теле, оставшиеся напоминанием о моей выходке с полной активацией рунных цепей, ушли куда-то на второй план. Я ЛЕ-ЧУ-У-У!!!

Послушный воле, словно собачка, Ветер несёт неуклюжий круглый купол вперёд, почти без снижения… А внизу только поля и рощи.

Заметив нитку дороги, вьющуюся меж холмами, я спохватился и, разочарованно вздохнув, пошёл на снижение. Вроде бы внизу пусто, и до места падения «Солнца Велиграда» не меньше десятка километров, но… лучше бы не рисковать, обращая на себя внимание возможных свидетелей. Хм… Опомнился, называется.

С другой стороны, иных вариантов и не было. Всё равно от места катастрофы необходимо было убраться как можно дальше.

Не будь у меня поддержки Воздуха, посадка стала бы немалой проблемой. С бесчувственным-то телом Хельги за спиной… Но вышло идеально. Я приземлился в нескольких сотнях метров от пустой дороги за холмом, рядом с небольшой рощицей. Ветер послушно погасил купол, и я тут же принялся отстёгивать систему. Отделавшись от груза, я собрал вытянувшийся на траве купол в ворох и уложил на него девушку.

Устроив Хельгу, я огляделся по сторонам и зашипел от боли всё-таки «достучавшейся» до моего накачанного адреналином организма. А расслабляться нельзя. Близится вечер и надо будить дочь дядьки Мирона. Будем решать, останемся ли мы здесь до утра, или попробуем добраться до деревни, белёные дома которой, я видел во время снижения… но идти придётся далековато.

Ладно, пора будить Хельгу. А это будет не так просто, учитывая, что для усыпления я использовал одну из техник отца… того отца. Чудо, что она вообще сработала, но тут можно сказать спасибо тому факту, что этот приём требует тактильного контакта с объектом. Учитывая общую «вязкость» здешней мировой энергии, без прикосновения мне вряд ли удалось бы так легко отключить Хельгу. И теперь, «чудо» придётся повторить… в обратном порядке, так сказать.

* * *

Хельга выплывала из сна медленно, будто поднимаясь со дна глубокого озера к свету. Открыв глаза, девушка несколько секунд вглядывалась в темнеющее небо над головой и, лишь услышав шорох где-то неподалёку, вздрогнув, резко села на ворохе какой-то ткани. Огляделась по сторонам и наткнулась на изучающий взгляд Кирилла, сидящего на крае ткани.

— Очнулась? — Улыбнулся он. Хельга кивнула и, нахмурившись, попыталась вспомнить, как она здесь оказалась. Кстати… а где это «здесь»?

Покрутив головой, девушка обнаружила, что сидит на чём-то сильно напоминающем парашютный шёлк, расстеленный на окраине небольшой рощицы, а с другой стороны простирается одуряюще пахнущее разнотравьем поле, за которым темнеют поросшие травой холмы. Вот только вся эта пастораль, не давала ответа на вопрос о том, как они здесь оказались.

— Где мы? И как сюда попали? — Хельга решила обратиться к своему спутнику, деловито распутывающему стропы парашюта.

— Хм… если не ошибаюсь, то сейчас мы находимся в Северной Италии, примерно на середине маршрута Милан — Венеция. — Тут Кирилл на миг замялся. — Ну, или где-то недалеко от этой самой середины. Указателей мне по дороге не попадалось. В небе с ними негусто, сама знаешь. А насчёт твоего второго вопроса…

— Да-а? — Поторопила замолчавшего спутника Хельга, почуяв неладное.

— Хм… в общем, пришлось воспользоваться парашютом. — Выдохнул Кирилл.

— Ты… ты меня ударил! — Девушка вдруг вспомнила момент перед своим «отключением».

— Я. Тебя. Не. Бил. — Резко и отрывисто, с явным и искренним возмущением проговорил её спутник, вскочив с места. Сделал пару шагов из стороны в сторону, успокаиваясь, и тихо, но быстро заговорил. — Уходить на шлюпке было очень опасно. Я решил их сбросить, чтобы отвлечь внимание наблюдателей и, пока те сосредоточены на шлюпках, незаметно уйти прыжком с парашютом. Ты бы отказалась прыгать, а времени на пререкания не было совершенно, в любой момент вахтенного могли хватиться. Именно поэтому я предельно аккуратно тебя усыпил. Слышишь? Усыпил, а не ударил. И оказался прав. Ни одна из шлюпок не дошла до земли… целиком. Их просто изрешетили из скорострельных пушек. Зато это дало нам возможность незаметно уйти с парашютом…

— Просто расстреляли? — Удивлённо протянула Хельга. Несмотря на захват и пребывание в «плену», она и подумать не могла, что её жизнь в глазах захватчиков стоила не больше выпущенных по шлюпкам снарядов.

— Угу. — Кирилл кивнул и вдруг усмехнулся. — А знаешь, что самое интересное?

— Эм? — Хельга удивлённо воззрилась на спутника.

— Едва мы приземлились, у этого чёртова «Солнца» сложился купол. На землю рухнул только железный ком. Уж не знаю, что вызвало отказ купольных рунескриптов, но… нам повезло, не находишь?

— Силовой шторм. Единственное, что могло нарушить работу рун. — Заторможено произнесла Хельга. У неё в голове не укладывалось, что она оказалась так близко к смерти.

 

ГЛАВА 6

Поговори хоть ты со мной

Силовой шторм… слышал я краем уха о такой вещи. Боцман упоминал, но в подробности не вдавался. Лишь сказал, что при первых признаках этого явления, любому дирижаблю следует открывать клапаны «купола» и насосы на полную, чтобы как можно быстрее наполнить объём воздухом и как можно резче уходить вниз. Тогда, дескать, есть шанс, что «кит» более или менее безопасно приземлится. Иначе, да… отказ рунескриптов приведёт к схлопыванию «купола», ну а результат этой аварии я имел возможность наблюдать своими глазами. И это, кстати, единственная причина, по которой купол вообще может схлопнуться… ну, за исключением столкновения двух дирижаблей. Другие причины схлопывания не известны. Даже диверсия на борту дирижабля, оказывается, не может привести к такому результату. Что не может не радовать.

Информацию о том, что такое этот самый силовой шторм, я получил от Хельги. Ну надо же было о чём-то говорить, пока мы плелись по пыльной, утрамбованной до каменного состояния дороге? Ночевать под открытым небом она отказалась наотрез, так что пришлось сворачивать парашют, укладывать его обратно в ранец и, закинув на спину, отправляться в путь.

— Зачем тебе эта тяжесть, Кирилл? — Поинтересовалась Хельга.

— На случай, если не успеем добраться до жилья засветло. Или ты предпочитаешь ночевать на голой земле? — Фыркнул я в ответ. Дочь Завидича покачала головой, но возражать не стала. Зато решила проявить беспокойство. Искреннее, что не могло не радовать.

— Тебе не будет тяжело, Кирилл? Всё-таки, двадцать килограмм, не шутки. — Спросила она, когда я нацепил на спину ранец. Я потёр затылок, по которому хлестанула связка строп притороченная мною поверх ранца и улыбнулся.

— Сестрёнка, я тебя на своей спине добрых пять километров протащил, а ты всё-таки побольше двадцати килограммов весишь. Так что уж с одним ранцем-то я точно управлюсь.

— А… зачем? Можно же было где-то поблизости устроиться? — Не поняла она.

— Хельга… ну подумай немного! — Вздохнул я в ответ. — Я сильно сомневаюсь, что падение дирижабля прошло незамеченным на земле. Здесь же довольно много всяких деревень и ферм. Так что, сейчас, на месте катастрофы наверняка шляется куча народа. Нужно нам их внимание?

— Хм, ты прав. Извини… И спасибо, Кирилл. — После небольшой паузы, произнесла дочка дядьки Мирона. Я удивлённо на неё взглянул и она пояснила. — Спасибо за то, что вытащил из этой передряги.

— Ой, Хельга, не говори «гоп», пока не перепрыгнула. — Покачал я головой. — Вот доберёмся до «Феникса» или, хотя бы до Святослава Георгиевича с его «Резвым», тогда и благодарности будут… и головомойка.

— Головомойка? — Недоумённо спросила та и я замялся…

— Ну да… я же, фактически, выпнул «Резвого» вместе с Ветровым из ангара.

— Рассказывай. — Потребовала Хельга и я, пожав плечами, принялся рассказывать ей предысторию моего визита на «Солнце Велиграда». Разве что о трупах подчинённых Гросса умолчал. Сомневаюсь, что ей понравилась бы эта часть рассказа.

Хельга слушала молча, сосредоточенно и внимательно. И лишь когда я закончил короткую свою историю, она слабо улыбнулась.

— Ты поступил правильно, Кирилл… хотя Ветров за этот поступок по головке тебя точно не погладит. Но я… я рада, что сделал то, что сделал. Сомневаюсь, что Святославу Георгиевичу удалось бы пробраться на «Солнце Велиграда», да и по тем переходам он вряд ли смог пройти… Их, вообще, досконально только наземные ремонтные команды на верфях знают. — Под тихий звук наших шагов, проговорила она и, коснувшись моего плеча ладонью, кивнула. — Я постараюсь замолвить за тебя словечко перед капитаном, когда буду подавать рапорт.

— Не надо. — Я качнул головой, покосившись на шагающую рядом со мною девушку. — Просто опиши всё как было с твоей точки зрения. А если будешь пытаться меня выгородить, только произведёшь плохое впечатление.

— Отказываешься от помощи, братик? — Хельга, кажется, немного отошедшая от перипетий этого долгого дня, впервые открыто улыбнулась.

— Не от помощи… сестрёнка. От протекции. Мы оба будем выглядеть некрасиво, если ты станешь за меня заступаться перед капитаном. Я буду похож на нашкодившего ребёнка, а сам Гюрятинич может усмотреть в твоих попытках мне помочь, сомнение в его беспристрастности, а следовательно и в его авторитете. И это будет очень плохо… Так или иначе, за свои действия я всё равно получу взыскание. Вопрос лишь в том, каким оно будет. Если Гюрятинич разберётся в этом деле как должно, то наказание будет формальным, а если нет, и Ветров настоит на прекращении моего контракта, как это следует из буквы устава, то… в любом случае служить под началом такой неблагодарной скотины я не стал бы.

— Да вы гордец, сударь мой. — Рассмеялась Хельга, но тут же посерьёзнела. — Ты прав. Могу только сказать, что если Во… Владимир Игоревич не пожелает как следует разобраться в этом деле, моё мнение о нём изменится в худшую сторону…

— Женщины… коварство — ваше имя. — Вздохнул я, даже не пытаясь стереть с лица улыбку.

— Эй, мудрец мелкий, я могу обещать, что не стану тебя «выгораживать», но это не значит, что я не могу демонстрировать окружающим своё отношение к их действиям! — Хельга шутливо ткнула меня кулачком в плечо…

— Именно об этом я и говорю. Своё всегда возьмёте, не мытьём так катаньем! Думаю, твоё презрение станет адовым наказанием для Гюрятинича.

— Кирилл! — Возмущённо воскликнула Хельга, но в глазах её блеснули смешинки.

— Молчу-молчу… — В деланном страхе я зажал себе рот ладонью.

Некоторое время мы действительно молча мерили шагами дорогу в длину, а потом я вспомнил слова Хельги о силовом шторме и решил сменить тему недавно прервавшейся беседы.

— Хм, знаешь, мне не так много известно о природе этого явления. — Проговорила Хельга в ответ на мой вопрос. — Да и вообще, есть множество теорий о его происхождении… многие из которых друг другу противоречат…

— Но ведь есть же какие-то наблюдения… записи… — Удивился я.

— Разумеется. — Кивнула моя спутница, вглядываясь в сгущающиеся сумерки и инстинктивно сокращая расстояние между нами. — Известны даже некоторые закономерности… например, силовые штормы никогда не случаются на земле. Только в воздухе. Во-вторых, наибольшее их количество наблюдается в районе вулканической активности, так что можно предположить, что эти явления прямо связаны между собой.

— А что они вообще из себя представляют?

— Силовые шторма?

— Ну, не извержения вулкана же…

— Хм… язвишь, мелкий. — Фыркнула Хельга. В ответ, я только руками развёл. Ничего мол не могу с собой поделать. Да и не хочу, если честно. Мне уже давно не выпадало случая вот так вот запросто поболтать с кем-то… по-дружески, что ли… или по-родственному? С дядькой Мироном, разве что, но это совсем другое. Он всё равно относится ко мне как старший к младшему. Да, с уважением и да, он искренне ко мне расположен… и тем не менее, это не то. А вот с Хельгой, очевидно забывшей свой снобизм и ханжество на «Солнце Велиграда», и снова превратившейся в когда-то хорошо знакомую мне весёлую девушку, получилось… и я не хочу терять этого…

— Кирилл, ты, вообще, меня слышишь, или нет? — Голос Хельги ворвался в мои уши и я от неожиданности замер на месте.

— Извини, задумался…

— Я заметила. — Девушка покачала головой. — Распинаюсь тут перед ним, а он и в ус не дует. Мужч… мальчишки, все вы одинаковые.

Я вздохнул и развёл руками.

— Уж какие есть. Прошу прощения от имени всего мужского населения Земли.

— Принимается. — С комичной горделивостью бросила Хельга и мы оба рассмеялись.

— Так, всё-таки, что там с этими штормами? — Поинтересовался я.

— Хм… ладно, так и быть, повторю для тех кто в бронепоезде… По сути, силовой шторм, или шквал, это мигрирующая область, в которой слишком мало энергии, чтобы её хватило на поддержание работы рунескриптов дирижабля. Шторм может быть разной мощности. Если область такой «разреженности» мала, её называют шквалом, и она не столь опасна как более протяжённые шторма. Её можно проскочить на инерции. Кроме того, шторма непостоянны, они могут рассеяться почти сразу после возникновения, а могут продержаться несколько дней или недель, дрейфуя в открытом небе. Ой… кажется, пришли. — Хельга неожиданно замерла, и в наступивших сумерках я разглядел мигающие в отдалении огоньки. Деревня…

 

ГЛАВА 7

Расчёт и тряпки

После недолгого размышления и чуть более долгого спора, ранец с парашютом мы решили припрятать до того, как вошли в деревню… ну, как припрятать? Замаскировать. О том, чтобы выкинуть девяносто квадратных метров качественного парашютного шёлка, и речи быть не могло. Мне такое расточительство было совсем не по душе.

— Кирилл! Ну зачем тебе этот чёртов парашют?! — Хельга даже ногой притопнула от возмущения. — Вон деревня, там люди, гостиница, нормальная постель…

— Надо. — Отрезал я.

— Зачем? — Не менее упрямо повторила моя спутница. Пришлось объяснять.

— Хельга, сестрёнка… Сколько у тебя денег? — Девушка хлопнула ресницами и… откинув короткую полу своей куртки, извлекла из-под неё небольшой кошелёк. На подсчёт наличности под моим изрядно удивлённым взглядом у неё ушло меньше минуты. Впрочем, я довольно быстро спохватился. Ну да, на хрена Гроссу её наличность? Не удивлюсь, если у неё и документы при себе остались…

— Червонец, шестнадцать лир и сорок чентезимо… — Заключила она.

— Замечательно. — Кивнул я. — А у меня есть две гривны, четыре лиры и двадцать два чентезимо. И всё. Как ты думаешь, нам хватит этих денег, чтобы дожить до встречи с Ветровым?

— Хочешь сказать, дюжины гривен и двадцати лир нам не хватит? — Удивилась Хельга.

— А ты собираешься расплачиваться русскими гривнами в этой деревне? — Вопросом на вопрос ответил я.

— А что такого? — Пожала плечами девушка, вызвав у меня тем самым глубокий вздох.

— Хельга… сейчас все окрестности на ушах стоят из-за падения дирижабля. Ни на секунду не сомневаюсь, что на месте катастрофы уже работают местные власти и… полиция. Учитывая расстрел шлюпок устроенный «китом», всяческих дознавателей и следователей вокруг бывшего «Солнца Велиграда» должно быть немеряно. И как ты думаешь, какой вывод они сделают из этой стрельбы?

— Что «кит» пытался кого-то уничтожить… — Хельга хмыкнула и развела руками. — Извини, Кирилл, этот факт у меня просто вылетел из головы. Я-то большую часть действа проспала… не без твоей помощи.

Ну да, теперь я ещё и виноват получаюсь. Ох уж эти девчонки… Ладно, пропустим.

— Именно. Пытался уничтожить неких беглецов. И не факт, что какой-нибудь глазастый и очень мечтательный крестьянин, не углядел в небе купол парашюта. И не нужно быть гением, чтобы связать эти два факта. Так вот, на месте властей я бы обязательно постарался оповестить старост окрестных деревень, или как они тут называются, о возможном появлении чужака, с рекомендацией задержать такую личность для беседы с дознавателями. В свете этого, попытка расплатиться русскими гривнами будет выглядеть как прямое приглашение к задержанию, согласись?

— Я поняла, Кирилл. Не дура, всё-таки. — Вздохнула Хельга и, заметив мой взгляд, прищурилась. — Что? Будешь утверждать обратное?

— Не буду. — Ухмыльнулся я и уже значительно тише добавил. — Некоторые мысли лучше держать при себе.

— Кирилл!

— Да-да?

— Засранец мелкий. — Со вздохом констатировала Хельга.

— Эй, приличной девушке не пристало так выражаться!

— Приличные девушки не летают в обнимку с мелкими засранцами на парашютах. — Откликнулась она. — Кстати, о парашютах. Как наша денежная проблема может быть связана с этим куском ткани и верёвок?

— Хм… Хельга, знаешь, сколько стоит парашют в Меллинге? — Поинтересовался я, оставив перепалку. Дочка дядьки Мирона пожала плечами. — Четыреста — пятьсот марок… германских, само собой.

— Ну да, расплата гривнами нас выдаст, а продажа парашюта не привлечёт никакого внимания. — Фыркнула Хельга.

— Во-первых, не самого парашюта, а только ткани. — Уточнил я, пропуская колкость мимо ушей. — За неё одну можно выручить марок двести… то есть, примерно сто лир. А во-вторых, я не предлагаю продавать её здесь. Уж на пару билетов в дилижансе или на поезде, если, конечно, тут есть станция, у нас местных денег должно хватить. Доберёмся до города побольше, там и парашют продадим и гривны на лиры поменяем без всякой опаски.

— Толково. — Наконец согласилась Хельга… и нахмурилась. — Подожди, но если ты прав насчёт дознавателей, то станция, да и дилижанс, наверняка, уже под наблюдением.

— Вполне возможно. — Кивнул я. — Но это ещё нужно проверить, согласись? Да и не забывай, если кого-то и будут искать, то одного чужака, а не парня и девушку. Не так ли?

— Ну… — Хельга покосилась на призывно мигающие огоньки деревни, на ранец… и желание ночевать в тёплой постели победило. — Ты прав. Идём… Только обойдём деревню по дуге. Ну, чтоб войти с противоположной стороны. Меньше подозрений будет…

— Согласен. А перед этим, чтоб не светить парашютом, превратим ранец в саквояж. Благо ручка у него имеется. — Я ткнул пальцем в металлическое кольцо держателя, на котором ранец крепился в шкафчике для спаснаборов.

На маскировку ранца ушло не так много времени. Мы поступили просто и незатейливо, выкорчевав из него бессмысленно усложнённый механизм выброса и ободрав тканную обшивку, в результате чего парашютная система из спасательного набора превратилась в стальной саквояж с металлической ручкой. Вполне себе стильная вещица, в которую мы утрамбовали болтающиеся стропы и плечевые ремни к парашюту, на всякий случай… и туда же отправилась и сумка из-под спаснабора, с уже во второй раз уведёнными мною у Гросса шкатулками. А наши собственные маски и спасбаллоны я прикопал ещё в той рощице, где мы с Хельгой приземлились.

М-да, лучше бы я проделал эти операции непосредственно перед входом в деревню… Ломиться в наступающей темноте по пересечённой местности, огибая селение оказавшееся не таким уж маленьким, между прочим, да с неудобным саквояжем в руке, вместо ранца за спиной, было не самой лучшей идеей. Спасало только до сих пор действующее рунное укрепление тела… это при том, что я давно перекрыл даже естественную поддержку цепей за счёт внутренней энергии. Недавний «пережор» сказывается, даже несмотря на то, что большую часть пропущенной через рунные цепи мировой энергии, я благополучно слил в «шкатулки»!

В общем, к деревеньке вышли не злые парашютисты-«диверсанты», а вполне себе презентабельная молодая девушка со своим младшим братом… немым. Ибо итальянским я не владею, а говорить на немецком или русском мы посчитали идеей не лучшей, чем попытка продать здесь парашют или расплачиваться гривнами. Кто знает, до чего может довести полицейских профессиональный долг и чрезмерное рвение? Особенно, если их должным образом простимулировать? Глядишь, и до этой деревеньки доберутся. А учитывая особенности последних событий, я предполагал, что количество возможных интересантов с хрустящими «стимуляторами» в кошельках, несколько отлично от нуля. И Хельга со мною согласилась.

Правда, костюмы на нас были изрядно помяты, но тут уж ничего поделать было нельзя… по крайней мере так, чтобы у Хельги не появились ко мне неудобные вопросы. Хотя, выгладить вещи разогретыми воздушными линзами можно было бы в два счёта.

К нашему удивлению и удовольствию, то, что со стороны мы приняли за деревню, на поверку оказалось маленьким разноцветным городком у реки, с железнодорожной станцией, парой древних церквей и даже небольшим палаццо на центральной площади, стоящим аккурат напротив здания городской управы.

Но самым большим нашим везением оказался праздник царивший на улицах Манербио. Благодаря суете и куче народа снующего тут и там, на наше прибытие никто не обратил никакого внимания. Так что, мы без помех прошли до самого центра города и после недолгих блужданий отыскали гостиницу, расположившуюся недалеко от церкви Святого Лаврентия, где сегодня венчался наследник Дома Ольдофреди, в честь чего, собственно, город и гуляет.

Об этом мне рассказала Хельга, почерпнув сведения из речи хозяйки гостиницы, бойкой полненькой женщины с замашками всеобщей тётушки, выстреливающей по тысяче слов в минуту. Не прекращая болтать, она провела нас в мансарду и, гордо продемонстрировав небольшой номер на две спальни под скошенной крышей, торжественно вручила Хельге огромный ключ, после чего, сочувственно мне улыбнувшись и потрепав по голове, исчезла… И слава богу, а то у меня от этой тараторки уже голова начала болеть!

 

ГЛАВА 8

Страны разные, нравы те же…

После ужина в небольшом и уютном гостиничном ресторанчике, мы с Хельгой усталые, но сытые и довольные разбрелись по своим комнатам.

Вот только выспаться, как того требовал вымотавшийся за этот долгий день организм, мне не удалось. Притаившаяся где-то на периферии, боль от пропущенной через рунные цепи и тело энергии, выбрала именно это время для того, чтобы напомнить о себе. Сначала свело судорогой ноги и руки, а через несколько секунд я понял, что не в силах пошевелиться. Оставалось только лежать и скрипеть зубами от выворачивающей суставы боли, волнами прокатывающейся по телу.

Зря я всё-таки так напрягся. Не стал бы сознательно увеличивать тягу энергии, глядишь, сейчас спал бы спокойно… или драпал во все лопатки с Хельгой на горбу от людей Гросса, хм… Не, лучше уж потерпеть эту боль. Надеюсь, к утру пройдёт.

Утро действительно принесло облегчение и… зверское желание заснуть, что, в принципе, было вполне ожидаемым. Именно поэтому, позавтракав в компании отвратительно довольной и выспавшейся Хельги, я наотрез отказался от предложенной ею прогулки по городу и, вернувшись в номер, завалился спать, чтобы проснуться, когда за окном уже наступили сумерки.

— Не знала, что ты такой соня, Кирилл. — Усмехнулась Хельга, когда я, выбравшись из постели и приняв душ, выполз в маленькую гостиную нашего номера, где с трудом поместилась пара кресел и небольшой журнальный столик.

— Угум. — Я зевнул. — Телеграмму отбила?

— А как же. В Верону, Падую и Венецию до востребования для Святослава Георгиевича, и на «Феникс» для Владимира. Думаю, наш телеграфист здорово удивился, получив сообщение на итальянском. — Кивнула девушка.

— А что с билетами на поезд или дилижанс? — Поинтересовался я. Хельга покачала головой.

— Я не рискнула идти на станцию в одиночку, а сейчас, уже поздно. Так что, сходим завтра с утра, вдвоём.

— Согласен, так будет лучше. — Я кивнул и, почуяв как заурчал желудок, спросил, — ты уже поужинала?

— Нет, ждала, когда ты проснёшься. — Ответила Хельга и, помедлив, договорила, — сегодня за обедом в гостиничном ресторане я видела какого-то полицейского… и он явно мной заинтересовался.

— Хм? Не вижу проблемы. — Ухмыльнулся я и тут же был награждён уничижительным взглядом. Впрочем, дальше этого дело не зашло и Хельга продолжила говорить, как ни в чём не бывало.

— Из беседы с синьорой Папетти, владелицей гостиницы, я узнала, что этот полицейский — капитан Сантини, частый гость в её ресторане.

— Понятно… — Я кивнул. — Что ж, тогда идём ужинать, заодно продемонстрируем господину капитану, что у тебя уже есть кавалер…

— Кирилл. — Вздохнула Хельга.

— Да шучу я, шучу. Идём уже есть, пока я в голодный обморок не рухнул.

Хозяйка гостиницы подошла к нашему столику, когда мы с Хельгой как раз расправлялись с десертом. Выпечка у синьоры Папетти оказалась просто бесподобной, что я и попытался показать молчаливой пантомимой, помня о своей «немоте». Хозяйка, явно поняв мои выкрутасы, довольно улыбнулась и, протянув Хельге небольшой продолговатый конверт, затараторила что-то с бешеной скоростью. Интересно, это от Гюрятинича или от Ветрова?

Но на этом сюрпризы не закончились. Не успели мы подняться обратно в номер и распечатать переданный из почты конверт, как раздался стук в дверь.

Окинув взглядом стоящего на пороге подтянутого невысокого мужчину в тёмно-синем мундире, я посторонился, пропуская его в комнату. Может быть, итальянского я и не знаю, но расслышать в речи гостя слова «капитан» и «Сантини», это ничуть не помешало.

Капитан попытался было о чём-то меня спросить, но Хельга в два слова объяснила ему всю бессмысленность попытки… ну, я так думаю. По крайней мере, с этого момента Сантини больше не пытался со мной заговаривать.

Беспокойство? Хм, я не чувствовал никакой угрозы от нашего гостя, да и в эмоциях его не было ничего, что могло меня насторожить. Я невеликий эмпат, но кроме вполне понятного хотя и несколько гипертрофированного мужского интереса, проявляемого Сантини к Хельге, не ощущал от него никаких эмоций, что могли бы насторожить. Ни азарта охотника, ни подозрений…

Именно поэтому, понаблюдав несколько минут за разговором капитана и моей спутницы, я потихоньку забрал со столика конверт и удалился к себе в комнату. Интересно же, что там написано!

Но вот тут меня ждал форменный облом. Телеграмма пришла из Падуи от Ветрова, но это я понял только по первому и последнему словам. Остальные оказались абсолютно непонятными… чёртов итальянский!

От бестолкового рассматривания листка бумаги с вензелями почты и печатным текстом, меня отвлёк вскрик Хельги…

Я нахмурился и, аккуратно приоткрыв дверь, выглянул в получившуюся щель. Увиденное в гостиной мне очень не понравилось.

Хельга стояла в углу комнаты и затравленно смотрела на улыбающегося капитана, застывшего в шаге от неё. Слишком близко стоит… слишком нагло ухмыляется.

Последние сомнения пропали, когда Сантини потянул руки к Хельге… чтобы в следующую секунду замереть на месте, услышав характерный звук передёрнутого затвора моего пистолета.

Медленно обернувшись, он уставился на ствол, и улыбка сползла с его лица. Дёрнув рукой сжимающей оружие, я заставил «гостя» отойти в сторону от Хельги, и едва путь оказался свободен, девушка почти моментально очутилась за моей спиной.

Боком протиснувшись мимо нас по стеночке, капитан подхватил с кресла свою фуражку и, уже положив ладонь на дверную ручку, что-то сдавленно зашипел. Зря…

* * *

Хельга честно пыталась объяснить своему спутнику, что ей очень не понравился человек, которого владелица гостиницы назвала капитаном Сантини. Холёный, с липким взглядом… бр-рр… Но Кирилл не понял, свёл всё к шутке… А теперь и вовсе оставил её наедине с нагрянувшим в гости полицейским.

Настырный капитан попытался обнять её за талию и Хельга, вскрикнув, отпрыгнула в сторону.

— Ну и что ты кричишь? Твой убогий братец тебя всё равно не услышит, а за пределы номера ни один звук не вырвется. — Сантини с ухмылкой продемонстрировал девушке небольшую коробочку полицейской «глушилки». — Будешь хорошей девочкой, и мы ре…

Свою фразу капитан не закончил, услышав характерный звук пистолетного затвора. Улыбка медленно сползла с его лица, и он очень осторожно обернулся, чтобы наткнуться на взгляд юноши, холодный и пустой. Словно не один, а три ствола «смотрят» прямо в душу. И давление… Хельгу оно задело только краешком, словно обдав ледяным крошевом, а вот Сантини вдруг покрылся потом, и пальцы, только что тянувшиеся к Хельге, заходили ходуном. Капитан нервно облизнул тонко очерченные губы и подался назад. А дочь Завидича сама не поняла, как оказалась за спиной Кирилла.

Ствол сверкнул бликами, и Сантини, повинуясь молчаливому приказу, медленно двинулся к выходу из номера. Вот растерянный взгляд капитана наткнулся на лежащую на кресле фуражку… скользнул в сторону Кирилла… Ствол разрешающе качнулся и дрожащая рука итальянца, схватив головной убор, тут же нахлобучила его на голову. Шаг, другой… ладонь поворачивает дверную ручку…

Оказавшись у выхода, капитан явно почувствовал себя увереннее. Бросил взгляд на Хельгу…

— Ничего-ничего… утром уже будешь в камере. Там иначе поговорим… шлюха. — Фразу он договаривал, уже открыв дверь и сделав шаг за порог.

Хельга охнула, а в следующий миг Кирилл буквально исчез из виду… и тело так и не успевшего выскочить за дверь капитана, влетев в номер, с грохотом обрушилось на журнальный столик. Голова Сантини дёрнулась от быстрого, слишком быстрого удара, и взор капитана погас.

— Я, конечно, итальянского не знаю, но «путана маладетто» в переводе, по-моему, не нуждается. — Ощерившись, проговорил Кирилл, под недоумённым взглядом Хельги.

 

ГЛАВА 9

Кусачий груз

А вот не надо было путать немого с глухим… одно другое не подразумевает, между прочим.

— И что теперь? — Хельга перевела взгляд с валяющегося на обломках журнального столика офицера, на меня.

— Для начала, обыщем нашего гостя. — Протянул я. Честно говоря, происшедшее было мне и самому не по нраву, но… что сделано, то сделано. А когда Хельга перевела мне целиком последнюю фразу Сантини, пришло понимание, что я поступил абсолютно верно.

Уж не знаю, как этот капитан опознал в нас «гостей города», а иных оснований для его выходки я не видел, но то, чем могло обернуться бездействие, было ясно без всяких объяснений. И судя по уверенности, с которой действовал полицейский, можно сделать вывод, что для него происходящее не было чем-то необычным. Редким, может быть, но ничего из ряда вон выходящего. А это уже наводит на дурные мысли.

— А потом? — Голос Хельги вырвал меня из размышлений.

— А потом будем уходить. Быстро и тихо. — Со вздохом заключил я.

— Кирилл, ты же не хочешь… — Взгляд Хельги перебежал с меня на капитана, и девушка нервно передёрнула плечами.

— Зависит от его поведения. — Пробормотал я и, уловив страх спутницы, покачал головой. — Хельга, сестрёнка, подумай о другом. Тебе не показалось, что он слишком уж уверенно действовал?

— Н-ну… — Девушка неуверенно кивнула.

— Именно. И какие могут быть выводы? — Я нажал. — Не знаешь? А вот у меня есть предположения. Первое: ты не единственная, на ком он использовал свои методы. И второе: для того, чтобы проворачивать подобные делишки, у него должно быть прикрытие. То есть, его должны поддерживать подчинённые, учитывая его слова о камере, и… или серьёзно «крышевать» власти города. Как их там? Ольде…

— Ольдофреди. — Медленно проговорила Хельга.

— Вот-вот, они самые. Отсюда, вывод. Потрошим и бежим.

— Ночью, пешком… замечательная перспектива. — Вздохнула Хельга, а когда я уже собрался высказаться по поводу некоторых приверед, махнула рукой. — Не бери в голову, Кирилл. Я всё прекрасно понимаю. Пусть ты обрисовал самый чёрный вариант, другого выхода у нас всё равно нет. Внимание властей, так или иначе мы привлечём, а у меня нет никакого желания с ними связываться. Не та ситуация… Но кто бы знал, как я хочу вновь оказаться на «Фениксе» и забыть этот поход с Ветровым, как страшный сон…

— Понимаю, но давай побудем оптимистами. — Улыбнулся я, одновременно начиная шмонать вырубившегося капитана. На сиденье кресла полетели вытаскиваемые из карманов его костюма мелочи.

— Что ты имеешь в виду?

— Чёрный вариант, это если капитана на нас навела синьора Папетти. — Хмыкнул я, передавая Хельге пухлый портмоне нашего «гостя». Девушка автоматически приняла у меня из рук кошелёк и… тихо застонала.

— Ты умеешь поднять настроение… братец. — Констатировала она.

— А то. — Я ухмыльнулся, и… — о-о! Ты только взгляни на это, Хельга!

— Что там? — Любопытство взяло верх над расстройством от моих слов, и спутница заглянула мне через плечо, когда я, расстегнув китель жертвы, пытался снять с его тела сбрую с револьвером.

— Вот… именно поэтому, шляясь по «кладбищу», я всегда старался держать куртку расстёгнутой. Не ожидал господин капитан подлянки с оружием, и вытащить свою игрушку из-под наглухо застёгнутого кителя не успевал. Совсем расслабился, гнида.

Револьвер действительно оказался похож на игрушку. Небольшой шестизарядный самовзводник, ухватистый и тупорылый, играющий бликами на перламутровых «щечках» и сверкающий никелированными поверхностями. Щегольская штучка.

— Цепляй, меня твоя безоружность нервирует. — Потребовал я и тут же спохватился. — Подожди, ты с ним хоть управляться-то умеешь?

Вместо ответа, Хельга только фыркнула. Покрутила несколько секунд ствол в руках, довольно сноровисто проверила наличие толстеньких патронов. Щелчок, другой, трещотка провернувшегося барабана. Указательный палец лёг вдоль скобы спускового крючка…

— Верю, умеешь. — Заключил я.

— С моим папой, и не научиться? — Улыбнулась Хельга, откладывая револьвер в сторону и скидывая свою куцую куртку. Ну, а пока девушка прилаживала на место сбрую скрытого ношения, я продолжил шмон нашего «гостя». И таки нашёл одну очень интересную игрушку.

— У меня есть хорошая новость, сестрёнка. — Протянул я. Девушка вопросительно уставилась на меня.

— Не тяни. — После секундного молчания, потребовала она.

— Выгляни в окно, нет там поблизости какого-нибудь мобиля? — Я демонстративно покачал на пальце вытащенным из кармана брюк Сантини ключом на затейливом брелоке.

Хельга улыбнулась и, обогнув распластанное на полу тело, подошла к утопленному в нишу окну. Когда она обернулась, улыбки на её лице не было.

— Что? — Я насторожился.

— Мобиль на месте. Но он не пустой. — Тихо проговорила Хельга. — Там кто-то курит.

— Вот значит, почему он был так уверен, что утро мы встретим в камере… — Протянул я.

— Что будем делать?

— Действовать.

Наш «гость» застонал, явно приходя в себя, и мне пришлось вновь угомонить его. Хм… ещё пара таких ударов и он больше никогда не очнётся. С другой стороны, мне какое дело? Одной мразью на свете станет меньше, это ли не хорошо?

Тело Сантини обмякло, и я поднялся на ноги. Вроде бы с «потрошением» закончили, теперь нужно определиться с процессом отъёма транспортного средства у подельников нашего «гостя».

Раздавшийся в комнате негромкий звонок заставил нас с Хельгой подпрыгнуть на месте. Мы переглянулись, и тут звонок раздался снова. Я перевёл взгляд с портьеры у дверного проёма на глушилку, перекочевавшую на сиденье кресла и, сделав Хельге предупреждающий жест, медленно подошёл к двери в номер. Сам я пистолет доставать не стал, а вот сестрёнка наставила свою новую игрушку на дверную сворку.

Тело кольнуло остатками давешней боли, как напоминанием и предупреждением, когда я активировал рунные цепи, и происходящее вокруг, резко замедлилось, а чувствительность возросла. Я ощутил стоящего за дверью человека и коридор за ним. Один. Хорошо.

Створка вальяжно и плавно ушла в сторону и в следующий миг, посетитель оказался втянут мною в комнату. Удар.

Рунные цепи неохотно выпустили меня из ускорения, и я с удовольствием потянулся. Хорошо!

— А вот и наша добрая хозяйка. — Протянул я, разглядев наконец, кого именно приложил по голове.

— Она жива? — Голос Хельги звучал спокойно и ровно. Я взглянул на свою спутницу. Бледна, но в эмоциях нет ничего кроме азарта и злости. Неплохо… совсем неплохо.

— Сейчас посмотрим. — Я переключил внимание на распростёршуюся на полу женщину. Дыхание замедленное… поверхностное… в отключке. Для порядка, приложил два пальца к шее. — Жива.

— Зря.

А вот этого я не ожидал. Удивлённо приподняв бровь, смотрю на Хельгу.

— У него глушилка, в номере звонок. Знает, что стучать бесполезно. — Отрывисто проговорила моя спутница. А ведь она права… Хм.

— Хельга, а как здесь обстоят дела с рабством? — Поинтересовался я, и девушка вдруг резко побледнела, хотя казалось бы, куда уж больше.

— В южных королевствах Италии… встречается. Ты думаешь…

— Ну да. Сильно сомневаюсь, что ради развлечения одного-единственного капитана полиции кто-то стал бы отлаживать такую систему. — Кивнул я.

— Дверь закрыта? — Неожиданно спросила Хельга. Я кивнул и… то, что произошло следом, заставило меня совсем иначе взглянуть на новоявленную «сестрёнку». Револьвер в её руках рявкнул дважды, и тела наших «гостей» дёрнулись, получив по третьему глазу во лбу. Метко.

 

ГЛАВА 10

Несовершенство

— А вот теперь нам действительно нужно драпать. — Протянул я, глядя на трупы. Со стороны Хельги послышался какой-то прерывистый не то вздох, не то всхлип. Я поднял взгляд на девушку, судорожно пытающуюся запихнуть дрожащей рукой револьвер в кобуру, и понял, что в ближайшие несколько минут мы точно никуда не пойдём.

Выудив из маленького барного шкафчика бутылку с цветастой этикеткой и широкий низкий стакан, я щедро плеснул в него содержимое сосуда и протянул стакан Хельге.

— Пей. — Зубы лязгнули о край стекляшки и девушка без возражений, одним глотком высадила весь алкоголь. Закашлялась, из глаз брызнули слёзы, но уже через минуту она справилась с собой и вернула мне стакан, который я тут же незаметно «вытер» Ветром и вернул в бар вместе с бутылкой.

— Спасибо. — Тихо пробормотала Хельга, бросив на меня короткий и совершенно непонятный взгляд. Буря в её эмоциях улеглась, но теперь там царил такой сумбур, что понять что-либо было совершенно невозможно.

— Не за что. — Ответил я и, помолчав, спросил, — полагаю, личные причины?

В ответ Хельга резко кивнула, но промолчала. Ладно. Сейчас всё равно не время для ведения душещипательных бесед. Тем более, как мне кажется, стоит заикнуться о том, что моё предположение было только версией, и полноценная истерика гарантирована. В общем, лучше промолчать… тем более, что звонок в номере действительно наводил на очень неприятные мысли. Так что, прочь сомнения, закроем эту тему и будем жить дальше.

— Полегчало?

И вновь нечитаемый взгляд в ответ.

— Да. — А в эмоциях явно проглянули сердитые нотки.

— Не обижайся, сестрёнка. — Я покачал головой. — Мне просто нужно знать, насколько ты пришла в себя. Согласись, сейчас это важно. У нас мало времени.

— Я в порядке. Почти. — Тихо проговорила она.

— Это хорошо… Тогда, думаю пора уходить. — Я чуть помялся, сомневаясь в верности решения, но если Хельга говорит, что она в порядке… «почти», придётся поверить ей на слово. Время действительно поджимает. Ладно, в крайнем случае, переживу её «откат» в мобиле… надеюсь, у неё хватит выдержки, чтобы не устроить истерику до того, как мы покинем этот «уютный» городок.

Рунный круг вокруг тел начертился моей кровью будто сам собой и беззвучно полыхнувшее пламя слизнуло улики, оставив после себя только пепел. Под удивлённым взглядом Хельги я приоткрыл форточку, и сквозняк тут же вымел тлен прочь. Вот и всё… Уходим.

Вопросов от Хельги не последовало, пока по крайней мере, так что собрались мы быстро. Не удивительно. Нищему собраться, только подпоясаться, вот мы и того… подпоясались, сгрузив всё найденное на теле Сантини в «саквояж».

В общем, через пять минут мы закрыли дверь номера и двинулись по полутёмному коридору в сторону лестницы. В маленькой гостинице было тихо и пусто. Ничего странного, учитывая, что работники синьоры Папетти… все четверо, ещё вечером разошлись по домам.

— Охранники. — Прошептала Хельга, когда спустившись на первый этаж спящей безмятежным сном гостиницы, мы оказались у стеклянных дверей ведущих на улицу. Под светом стоящего в отдалении фонаря было отчётливо видно, что в мобиле сидят два человека.

— Здесь должен быть чёрный ход. Гостиница, конечно, маленькая, но я сильно сомневаюсь, что припасы в ресторан заносят через эту дверь. — Тихо проговорил я, отступая в темноту фойе и утягивая за собой спутницу. Чёрный ход нашёлся быстро и вёл он в узкий переулок меж глухими стенами домов. Неплохо. Дополнительная гарантия, что никакой мучающийся бессонницей житель этого чёртова городка не заметит наш уход.

Что радует, Хельга не пытается оспаривать мои решения… по крайней мере, пока речь идёт о выживании. Вот и сейчас, когда я оставил её на углу улицы с «саквояжем», она ни словом не возразила, согласившись подождать, пока я… отключу сидящих в нашем мобиле людей Сантини.

Да, в нашем. Считать мобиль собственностью мертвеца было бы несколько нелогично, не так ли? А учитывая всё происшедшее… хм, скажем так, я не откажусь от подобной компенсации за испорченный отдых. Да и Хельге будет приятно получить такое возмещение ущерба…

Мотнув головой, чтобы избавиться от этого спровоцированного адреналином азартного бреда, я вышел на улицу, где стояла моя цель и, не торопясь, двинулся прямиком к мобилю.

Глушилка надёжно скрыла шум моих шагов, а крутить по сторонам головами и вглядываться в темноту, охранничкам явно было лень. За что и поплатились. Хм, надеюсь, Хельга их сразу не пристрелит и даст возможность допросить…

С такой обширной практикой я скоро стану профессиональным анестезиологом. Мне даже инструменты не нужны для приведения «пациентов» в горизонтальное состояние.

Я махнул рукой, и Хельга материализовалась рядом так быстро, что у меня даже мелькнуло подозрение о наличии у неё рунных цепей, вроде моих. В шутку, конечно, но… это действительно было чертовски быстро. Я хмыкнул и постарался задавить выползшую на лицо улыбку, но дочка Завидича её заметила.

— Это нервное. — Буркнул я. Хельга передёрнула плечами и понимающе кивнула. Ну да, я же тоже не железный. Вздохнув, я кое-как перетащил тела охранников на заднее сиденье просторного мобиля и вытащил из кармана ключ. Стоп. — Хм… Хельга…

— Да?

— А ты умеешь водить мобиль? — Поинтересовался я. Девушка посмотрела на меня долгим взглядом и вдруг, со всхлипом сложилась пополам. Я уж было испугался, что с ней что-то случилось, но тут до меня донеслись издаваемые ею звуки и… да она же ржёт! Не смеётся, нет, именно ржёт в голос! Вот ведь…

Всё-таки, я просчитался. Хельгу накрыла самая натуральная истерика. Но чёрт возьми, как же не вовремя. Я выматерился и, перепрыгнув через узкий багажник мобиля, сходу отвесил девушке пощёчину. Либо убьёт, либо угомонится… либо одно из двух. Но других способов я не знаю. Точнее, знаю… но лезть сейчас к ней со своей эмпатией и задушевными разговорами, когда за спиной два трупа, а на сиденье вырубленные полицейские? Хм, тогда проще самим пойти в участок и сдаться коллегам Сантини…

— Кирилл, а полегче нельзя было? — Глухо спросила Хельга, потирая наливающуюся темнотой щёку.

— Извини… с меня коробка конфет. — Я попытался улыбнуться, разводя руками. Хельга чуть помолчала, но очевидно удар-таки поставил её мозги на место, потому что она вдруг ткнула меня пальцем в грудь.

— Вот теперь, я действительно верю, что ты меня не бил, чтобы усыпить. — Не понял… а это-то с чего?

— Эм-м… — Я непонимающе посмотрел на Хельгу.

— Рука у тебя тяжёлая. Вряд ли бы я очнулась без головной боли, если бы ты «усыпил» меня ударом. — Хельга покосилась на тела охранников и тут же переключилась на другое. — И да, конфетами не отделаешься. С тебя поход по лавкам, сразу по возвращении в Новгород.

Нет, точно, женщины — странные существа… Хм. Ладно, будем считать, что это ещё одно последствие нервной встряски.

— Договорились. А теперь, успокой меня, скажи, что ты знаешь, как управлять этой кучей железа… — Вздохнул я, указывая на мобиль.

— Умею. — Кивнула она и, глянув на тела охранников, договорила. — Может, выкинешь их, и поедем?

— Сначала поедем, потом выкинем. — Предложил я, устраиваясь на переднем диване.

— Зачем они тебе? — Устраиваясь на месте водителя, спросила Хельга.

— Хочу их допросить. — Девушка бросила на меня недовольный взгляд, но возражать не стала. Мобиль тихонько заворчал двигателем и, не включая огромных фар, покатился по улице. Мягко и неторопливо.

— Тебе не кажется, что это не наше дело, Кирилл? — Хельга нарушила молчание, лишь когда мобиль выехал за пределы города и, включив фары, помчался над дорогой мимо полей.

— Наше или нет, но я хочу быть уверен, что за спиной не осталось желающих поквитаться. Да и… думаю, кое-кому из друзей Гюрятинича может понравиться информация о работорговцах, обосновавшихся на земле Ольдефреди. Так что, давай искать место для беседы…

— Ох, Кирилл… не лез бы ты в эти игрища. — Вздохнула Хельга но, когда через четверть часа, чуть в стороне от дороги показалась небольшая рощица, без напоминаний свернула к ней.

Определённо, моя спутница ОЧЕНЬ не любит работорговцев.

 

ГЛАВА 11

Лапидарный эпистолярный

Допрос подчинённых Сантини не затянулся надолго. Правда, уже через минуту после его начала, Хельга предпочла удалиться в рощицу. Не могу её винить. Когда тренер в той жизни рассказывал нам о тактике полевого допроса, я блевал от одних только описаний. Правда, тогда мне было всего двенадцать, а в тринадцать, меня и сестёр с братом уже водили в анатомический театр… на практические занятия. Вкупе с лекциями тренера, эффект был… своеобразный. Жаль, с сёстрами наш тренер прокололся, но у них к тому времени вообще форменный крышеснос начался, даже братец от их поступков порой охреневал самым натуральным образом…

Хм, ладно, к чёрту воспоминания. Просто, с тех пор я не люблю боль, особенно, чужую. Хотя свою научился терпеть до отключки тела. А от чужого страха у меня противно зудят зубы…

Убрать угрозу, лишить сознания, вывести из строя, сломав руку или ногу… в конце концов, убить противника, это я понимаю… но полевые допросы… Не перевариваю.

Но вот, как оказалось, иногда без него не обойтись. Зато сведения от полицейских я получил действительно стоящие. Понятно, что никаких доказательств работорговли они представить не могли, но пели, как птички… жирные такие, потеющие каплуны, мечтающие о помиловании. Вот уж вряд ли. Что я не помню, сколько моих сверстников и бывших соседей в Меллинге внезапно "исчезали" вместе с отлётом очередного "каперского" каботажника? Помню. Всех помню. От Лотты — смешливой девчонки, моей одногодки с соседской улицы, обожавшей леденцы из лавки старого Крампа, до сына бандерши, чьим именем я воспользовался, налаживая мосты на складах. А посему… аривидерчи, господа хорошие. Точнее, прощайте.

Выстрелы пистолета показали Хельге, что допрос окончен, и она вернулась к нашей стоянке аккурат в тот момент, когда тела полицейских исчезли в яркой беззвучной вспышке.

— Ну что? — Короткий вопрос.

— Ты была права. — Короткий ответ.

— Мы правильно поступили? — Тихий-тихий голос.

— Правильно. — Уверенно киваю. — Они так не один десяток случайных гостей города на юг "спровадили". Девушек, в основном.

— Мрази. — Хельга невидящим взглядом уставилась туда, где только что лежали тела подручных Сатини и его "замечательной" тётушки.

— Ничего, они сообщили пару имён. Думаю, кое-кому это будет интересно. — Я ощерился.

— Ты уверен, что хоть кого-то в Конфедерации заинтересуют далёкие итальянские работорговцы? — Печально улыбнулась Хельга моей "наивности".

— Думаю, это зависит от того, кем являются эти работорговцы. — Развёл я руками. В глазах Хельги мелькнул интерес. Ну, всяко лучше, чем это её безразличие, от которого меня в дрожь бросает. — Э-э, нет. Подробности я расскажу только в Новгороде и только одному-единственному человеку. Дело по его части.

— Кирилл…

— Глупостей делать не станешь?

— Клянусь. — Со вздохом проговорила Хельга, когда поняла, что на меня не действует её укоряющий взгляд.

— Хм… ладно. Намекну. Эти люди очень любят пышные праздники, и просто-таки заливают горожанам глаза вином.

— Ольде…

— Это ты сказала, а не я. — Покачал я головой, перебивая спутницу. Девушка задумчиво кивнула в ответ, и её взгляд скользнул туда, где недавно валялись полицейские.

— Бра-атик… а ты не хочешь мне рассказать, как уничтожил тела? В гостинице и здесь… — Ну вот, действительно ожила, кажется.

— А надо? — Я попытался сделать непонимающее лицо, но Хельга уже "встала на след".

— Кирилл. Ну, правда, интересно же…

— Ладно. — Я не стал артачиться и, встряхнув руками, спрятал их в карманы, чтоб моя спутница не заметила, как дрожат пальцы. Я же тоже не железный… и мне нужно как можно быстрее отвлечься от недавнего… действа. Так пусть хоть так. — На самом деле, всё просто. Обычный рунный круг утилизатора, только вместо долгого вычерчивания рун, используешь свою кровь. Ею-то можно управлять собственной волей… на небольшом расстоянии, конечно. Помнишь принцип подобия? Кровь — часть твоего тела и подчиняется твоим приказам. Вот, собственно и всё. Достаточно волевого усилия и при небольшой тренировке, эта алая жидкость будет рисовать для тебя любые узоры. Тут, главное, не перестараться с величиной рисунка, как ты понимаешь.

— И всё? — Удивилась Хельга. — Но эффект… такая скорость реакции, это только из-за крови? Я помню утилизаторы органики, они уничтожают отходы гораздо дольше.

— Разумеется… нет. Кровь будет действовать даже медленнее, чем обычный травленный рунный круг утилизатора, и недолго. Пока не испарится. А под воздействием мировой энергии это произойдёт довольно скоро.

— Не понимаю. — Хмуро проговорила девушка.

— Самое главное, не начертить рунный круг кровью… я использовал этот способ только для ускорения процесса нанесения рисунка. Но если подать на такой рунескрипт мировую энергию, эффект будет обычным: пока накопится достаточное количество энергии, пока круг растворит отходы… А моментальным, эффект будет только в том случае, если в него вложить внутреннюю энергию одним рывком и в достаточном количестве. Вот и весь секрет. Хотя, должен признать, что в рунескрипты из собственной крови вкладывать свою энергию куда проще, чем в начерченные обычными методами.

— Однако. — Хельга покачала головой. — Впервые слышу о таком способе.

— Вряд ли, скорее, просто никогда не обращала на него внимания. На истории рунники вам наверняка рассказывали про древние ритуалы. Так вот, подавляющее большинство из них проводилось именно собственной кровью. Особенно, обережные и… женские.

— Кирилл! — Хельга возмущённо фыркнула и я улыбнулся. Понятно, о чём она подумала, но я-то здесь не причём, правильно? Хм… вот не думал, что мне доставит удовольствие наблюдать Хельгу в её ипостаси "городской барышни".

— Нахалёнок нецелованый. — Пробурчала девушка, и вдруг уставилась на меня. А я почувствовал, как щёки разгораются огнём… Чёртовы фары мобиля! Я попытался отодвинуться от их света. Поздно.

— Та-ак… я, кажется, чего-то не знаю? — В голосе Хельги послышались вкрадчивые нотки… Думай, башка, думай! Нужно срочно что-то… о!

— Вот не знаю, чего ты не знаешь. Несёшь всякий бред. Лучше бы телеграмму мне прочла! Она на итальянском, а я в нём ни бельмеса… — Нашарив в кармане смятый конверт, протянул его спутнице. Та бросила на меня подозрительный взгляд, чуть помедлила, но взяла бумаги и, устроившись на хромированном бампере "Изотты", принялась читать текст в мощном свете фар.

* * *

Когда Ветров посадил опустевший "Резвый" в порту Падуи, его всё ещё трясло от злости и ярости. На себя, на чёртова Гюрятинича, на непослушного юнца, на груз и подставившуюся Хельгу. А уж как его бесил обман грабителей, представившихся заказчиками груза и даже умудрившихся захватить их "кит", это было что-то неописуемое. И самое паршивое было то, что ему не оставалось ничего иного, как сесть на жопу ровно и ждать… ждать хоть какого-то сигнала. Нет, конечно, спустившись на землю в Падуе, Ветров в течение часа раздобыл в этой древней дыре подходящий радиотелеграф, установил его с помощью представителя "Ритти и сыновья" и такой-то матери, и связался-таки с "Фениксом", довольно подробно описав сложившуюся ситуацию. Сколько седых волос за это время прибавилось у него… да и у капитана, после получения от последнего приказа: "сидеть и ждать", одному только богу известно. Но своего апогея, как казалось второму помощнику, злость достигла в тот момент, когда он, с красными от жуткого недосыпа глазами, брёл по припортовой улице и услышал крики мальчишки-разносчика, торгующего газетами. Новость о том, что "Солнце Велиграда" потерпел крушение и выжившие не обнаружены, чуть не вывернула Ветрова наизнанку. Не помня себя, он помчался в порт, а там его уже ждала короткая телеграмма: "Освободились. Едем в гости. Жди. Олла и Рик". Дата. Время. ЖИВЫ!!!

По полю пронёсся дикий рык, распугавший всех окрестных птиц, а уже через несколько минут портовые телеграфисты вынуждены были отбиваться от разъярённого Ветрова, надрываясь в объяснениях, что ТАКОЕ они передавать в эфир просто не имеют права. О радиотелеграфе на "Резвом", второй помощник благополучно позабыл.

 

ГЛАВА 12

Что с бою взято… попробуй, отними

Я-то думал, точки — это сокращения, а оказалось… Когда Хельга честно призналась, что не поняла в телеграмме ни единого слова, я удивился. Настолько, что отобрал у неё листок, будто мог разобраться в написанном на итальянском. Мда уж. И ведь разобрался… через полчаса. Но повторить "расшифровку" вслух, не рискнул. Пожалел ушки Хельги. Они ж в трубочку свернутся и отвалятся, как осенние листья, от таких-то оборотов.

Но это ж надо было додуматься до того, чтобы писать матерные загибы латиницей с сокращениями, но на русском языке! А учитывая "мультиязычность" радиотелеграфистов, я вообще с трудом представляю, как Ветрову удалось заставить их отослать ЭТО!

Нет, в принципе, Святослав Георгиевич мог восстановить расстрелянный захватчиками радиотелеграф на "Резвом", но… тогда бы он точно не стал заморачиваться с этими нелепыми аббревиатурами.

Впрочем, мне от этого не легче. Хм… я что-то не помню, а в уставе Вольного торгового Флота Новгорода, есть положения о телесных наказаниях для юнцов? Для нижних чинов в общей массе, точно нет, а вот насчёт своего "чина", я как-то не уверен…

— Ну и как, разобрался? — Заводя двигатель мобиля, поинтересовалась Хельга.

— Угум. — Кивнул я, аккуратно сворачивая телеграмму и, вложив её в конверт, положил шедевр эпистолярного жанра в карман. Пусть у меня будет хоть что-то способное смирить с грядущей перспективой отхватить ремня по нижним полушариям… или линька? А он на "китах" вообще водится? Сколько помню, там больше стальные тросы в ходу. Ой… Что-то мне как-то… может ремнём обойдётся? Троса я могу не пережить. Даже с подключением рунных цепей.

— И? — Ехидно поинтересовалась Хельга. — Что пишет второй помощник капитана?

— Радуется нашим успехам. С нетерпением ждёт в Паданском порту. — Буркнул я. Мобиль выплыл на дорогу, и спутница бросила на меня короткий удивлённый взгляд.

— Что, серьёзно? — Изумилась она и даже зажгла небольшой фонарик открытого перчаточного ящика. — Ну-ка, зачитай, что ты там напереводил.

— Не могу. — Ещё более хмуро ответил я.

— Почему? — В голосе Хельги мелькнули нотки любопытства.

— Он матерно радуется. Очень. Приличные девушки такого и слышать не должны!

— Думаешь, я приличная девушка? После наших ночных приключений-то?

— Приличная. — Упрямо кивнул я, покрепче ухватившись за поручень. — Неприличные не прыгают с парашютом с пятимильной высоты, не отстреливают зарвавшихся работорговцев и не гоняют по ночам на угнанных мобилях так, словно за ними черти гонятся!

— Оригинальная трактовка. — После недолгого молчания, ошеломлённо протянула Хельга, решительно прибавляя ходу. И добавила себе под нос. — А чем же тогда занимаются неприличные девушки?

— Сидят в борделях и ждут клиентов. — Зря я это сказал… ой, зря… да и о работорговцах тоже не надо было упоминать. Хотя бы сейчас… Но к моему удивлению, Хельга только рассмеялась, и мобиль помчался ещё быстрее.

Открытая красная "Изотта-Фраскини" мчалась над узкими дорогами ночной Италии, пожирая километры и с каждой секундой приближала нас к Падуе, где ждал разъярённый жаждущий мести за мою выходку Ветров, а мы с Хельгой хохотали, как заведённые…

В Падую мы прибыли без проблем, когда солнце ещё только-только окрасило верхушки красных черепичных крыш. И ведь ни разу даже не заблудились. Впрочем, с профессиональным штурманом за рулём это было бы слишком… забавно.

И лишь оказавшись перед въездом в город, я вспомнил об одной маленькой детали…

— Хельга… А что мы с машиной-то делать будем? — Спросил я, едва мы затормозили у дорожного указателя.

— С машиной? — Не поняла она. Я ткнул пальцем в запылённый борт кабриолета.

— Ну, с мобилем!

Девушка печально вздохнула и пожала плечами. Очевидно, с "Изоттой" она расставаться не хотела, но не прицепим же мы её к брюху "Резвого", правильно?

А делать что-то надо. Номера- то свинтить — не проблема, но уж больно машинка приметная и роскошная. Её здесь могут неплохо знать. А зачем нам лишние ниточки?

Мои размышления прервал восторженный крик Хельги.

— Кирилл! Смотри, это же "Феникс"!

Я поднял взгляд туда, куда указывала рука дочки Завидича и, увидев огромный купол опускающийся куда-то за дома, вынужден был согласиться. Точно "Феникс"… Хм, кажется, у нас появилась интересная возможность. Думаю, за этот подарок Хельга мне будет должна.

— Поехали, Кирилл… ну, куда ты полез? — Девушка аж подпрыгнула на сиденье, от возбуждения. А я, не обращая никакого внимания на её выкрики, выбрался из машины и, откинув крышку инструментального ящика притороченного к широкой подножке мобиля, принялся искать в нём что-нибудь подходящее для исполнения моей задумки. И нашёл. Вот только радости на лице Хельги, когда она увидела огромный гвоздь в моей руке, как-то не наблюдалось. А уж когда я начал царапать им краску двери… у-у-у!

— Ты что творишь, вандал мелкий?! — Возмутилась она.

— Занимаюсь камуфляжем. — Не прекращая действа, буркнул я. Ну действительно, хоть в том же Манербио я видел десятки мобилей, но уж такую приметную машину, как "Изотта", ещё поискать. А вдруг кто опознает?!

Выпрыгнув из мобиля, Хельга попыталась оттащить меня прочь. Ну-ну…

— Не мешай! Хочешь, чтоб эту тачку в городе узнали? До Манербио меньше двух сотен вёрст, наверняка эту машину здесь видели и помнят!

— Ой. — Хельга отпрянула, едва до неё дошёл смысл моих слов, а в следующую секунду глаза девушки удивлённо округлились. — Это как?

— Как-как… каком кверху. — Пробурчал я, переключаясь на соседнюю дверь. — Всего-то, вывернутый наизнанку рунескрипт освещения… с маленькими модификациями.

— Но… она же теперь чёрная! — Протянула Хельга. — Как… как… катафалк!

— Подумаешь. Зачистить руны, подкрасить, и будет красной… или жёлтой… как цыплёнок.

Мой выпад девушка проигнорировала с гордым фырком и принялась молча наблюдать за перекраской машины. Через четверть часа работа была закончена, руны набрали нужное количество энергии и мобиль радикально почернел. Целиком. Стильно. Хочу такой же!

Окинув довольным взглядом дело рук своих, я свернул с решётки радиатора номер и, бросив его в инструментальный ящик, повернулся к Хельге.

Девушка покачала головой, окинула задумчивым взглядом преобразившуюся "Изотту", и вернулась за руль. Но прежде чем тронуться с места…

— Хм, Кирилл, а вот на ногти можно так же руны наносить? Только, чтобы цвет был другой, а? — Неожиданно поинтересовалась Хельга. Жен-щи-ны…

— Давай сразу к портовому полю, нечего машиной без номеров по городу светить. — Вопрос спутницы я оставил без ответа. Мне моё здоровье дорого… и время… а если она вздумает сделать из меня своего мастера маникюра… р-р-р…

* * *

Гюрятинич без слов обменялся рукопожатием со встретившим его прямо у перрона Ветровым и лишь вопросительно взглянул на своего второго помощника.

— Ещё нет. — Правильно поняв посыл капитана, угрюмо проговорил второй помощник.

— Откуда они телеграмму присылали? Может "Резвого" отправить?

— Из Манербио. Дыра в двухстах километрах отсюда. Если они уже выехали, разминёмся.

— Хм… Придётся подождать. — Грустно заметил Гюрятинич и, заметив, как Ветров неожиданно затряс головой и принялся протирать глаза, оглянулся.

— Не верю… — По полю вихрем пронёсся чёрный как ночь, длинный, сверкающий хромом кабриолет и, взлетев по пандусу на перрон, замер перед офицерами "Феникса".

"Потеряшки" едва выбрались из машины, как капитан и его второй помощник сжали их в медвежьих объятиях, и попытались тут же утащить на борт "Феникса". Не тут то было!

— Мой трофей! — Хельга вывернулась из объятий Владимира и бросилась к машине. Гюрятинич хотел было предложить плюнуть на чёртов мобиль, но Ветров отрицательно покачал головой.

— Не оставят, не надейся. Трофей не бросят. Это ж Завидичи! Можешь даже не заикаться. А если ещё к агрессивным переговорам перейдут… Кхм… в общем, не рекомендую, мда. — И было что-то в словах и взгляде второго помощника такое, что капитан предпочёл его послушаться. Впрочем, привычки давать дурные советы за Ветровым не водилось.