Как бы я ни хорохорился и не торговался, больше десяти тысяч гривен вытрясти из контр — адмирала так и не удалось. Да и не увидел я этих денег вживую. Несдинич пообещал перечислить их на счёт дядьки Края, а тот, заметив мой взгляд, клятвенно заверил, что сразу по получении денег, переведёт их на мой депозит… ещё не существующий, между прочим. Ладно… разберёмся.

А вот следующий вопрос, поднятый контр — адмиралом меня напряг куда больше. Да — да, та самая защита. В том, что хозяева Гросса смогут нас отыскать, я ничуть не сомневался. Было б желание… а желание у них наверняка есть, и самое горячее.

Ладно, дядька Край. Вернёт себе прежнее имя, и фиг кто о чём догадается. Со мной же так не получится. Даже если я сменю имя, слишком много документов придётся делать заново. А отследить человека по новому комплекту документов, даже здесь не проблема.

— Рик, ты ведь мечтаешь о полётах, а? — Вдруг прервал мои размышления Край, как‑то странно поглядывая на своего начальника…

— М — м, да… конечно. — Кивнул я.

— Матвей Савватеевич, слышал?

— Слышал, слышал… — Проворчал тот, на миг задумался, и покачал головой. — А с учёбой как быть?

— Так, Рик клятвенно обещал, что сдаст выпускные испытания досрочно. Обещал ведь? — Повернулся ко мне Край. Подтверждаю. А что, действительно обещал, не открестишься же!

— Хм… не знаю, не знаю… — Протянул контр — адмирал, с сомнением глядя на меня… хмыкнул и, положив передо мной лист и карандаш, скомандовал, — пиши! Сейчас проверим, какой ты грамотей…

Дроби, простейшие уравнения… ску — ука!

— Хех, ты бы ему ещё таблицу умножения подсунул. — Фыркнул через четверть часа Край, с интересом наблюдавший за тем, как я щёлкал простейшие математические задачки.

— Ну, давай, удиви меня, умник болтливый! — Вспылил контр — адмирал.

— Рик, у тебя что‑нибудь из поделок твоих с собой имеется? — Поинтересовался дядька Край, с усмешкой покосившись на начальника. Я выудил из кармана жилета пластинку светильника и молча протянул её будущему опекуну.

— Вот, взгляни, Матвей Савватеевич. — Пластинка перекочевала в руки контр — адмирала. Тот заинтересовано покрутил в руках рунированный металл, щёлкнул шестерёнкой — переключателем, замкнул контур и, полюбовавшись скользнувшим по столу пятнышком света, удивлённо хмыкнул. Ещё один щелчок, и пятнышко приобрело чуть синеватый оттенок, поворот второй шестерни и свечение меняет интенсивность… Вволю наигравшись с цветом и яркостью луча, Несдинич аккуратно выключил пластину и, передав мне её, задумчиво вздохнул…

— И сколько здесь рунескриптов? — Словно нехотя поинтересовался контр — адмирал.

— А это, как считать. — Пожал я плечами.

— Не понял. — Признался тот. Хм, такого заявления от человека носящего знаки различия инженер! — контр — адмирала, я не ожидал и… растерялся.

— Не тушуйся, Рик… — По — своему понял мою заминку дядька Край и подтолкнул в спину. Ну ладно… попробую объяснить по — простому… для инженер — адмиралов, ага.

— В общей сложности здесь работает от одного до трёх рунескриптов одновременно. Из них, один классический четырёхрунный «излучатель». Тот самый, что принят за единицу измерения ёмкости. — Заговорил я. — На шестернях — переключателях нанесены свои рунескрипты, описывающие девять степеней интенсивности свечения и шестнадцать различных цветовых оттенков… — Я еле притормозил, чтоб не сболтнуть об инфракрасном и ультрафиолетовом режимах и, переведя дух, заговорил снова. — При включении, активируется стандартный режим, поворачивая шестерни и замыкая контур стандартного излучателя с разными рунескриптами, мы таким образом, изменяем интенсивность и цвет излучения.

— И сколько же этот фонарик «кушает»? — Поинтересовался контр — адмирал, хитро поглядывая на меня… Да он издевается! Точно! Всё он прекрасно понял и без моих объяснений.

— В любом режиме не больше полутора стандартов. — Ответил я.

— Вот как? — Перебил он меня. — Ты посмотри внимательно, у тебя на шестернях рунескрипты в два стандарта каждый!

— Во — первых, — ощерился я, — рунескрипты в шестернях незаконченные, сами по себе работать не будут, а при замыкании контура с основным рунескриптом излучателя, становятся с ним единой системой… вводя, таким образом, уточнения в основную схему вторым и третьим уровнем… А во — вторых, об аксиоме уточняющих описаний вы забыли? Так я напомню! Любое описание не может потреблять больше трети энергии несущего его рунескрипта!

— Рик, откуда ты это знаешь?! Это ж, «теруно»! Его раньше второго курса даже будущим инженерам — артефакторам не читают. — Откинувшись на спинку кресла, воскликнул Несдинич.

— Теруно? — Переспросил Край.

— Теория рунного оперирования. — Вздохнул контр — адмирал, рассматривая меня с интересом энтомолога.

Подумаешь… я что, виноват, что для понимания энергетической составляющей здешней системы рунного конструирования мне пришлось лезть в университетский курс? Хотя… какой он университетский?! «Там», это самое «теруно» больше чем на программу старшей школы не тянуло бы. Говорю же, здешний прогресс хуже улитки… та хоть ползёт в одну сторону, а этот сразу во все… как квашня из кадки. А уж скорость… та же улитка на раз обгонит!

— А я тебе говорил, Рик руны разбирать стал раньше, чем алфавит выучил! — Гордо, будто в этом есть и его заслуга, провозгласил Край и незаметно мне подмигнул.

— Уговорил, чёрт языкастый. Жди курьера, вечером пришлю с бумагами. — После недолгого размышления, махнул рукой контр — адмирал и, покосившись на меня, усмехнулся. — Поздравляю… вот голова садовая! «Бумаги… поздравляю…» Имя‑то, имя какое вписывать в документы будем?

Мы с Краем переглянулись и… одновременно пожали плечами.

— Может… Кирилл? — Предложил я. Вот захотелось мне оставить что‑то от Того прошлого…

— Почему бы и нет? — Кивнул Край. — А фамилия… будешь пока значиться под моей, а как шестнадцать исполнится, сам выберешь…

— Что ж, полагаю, с этим вопросом мы разобрались. — Проговорил контр — адмирал, черкнув пару строк в ежедневнике и, отложив перо в сторону, улыбнулся. — Вот, теперь могу и поздравить тебя, Кирилл Миронович Завидич с поступлением на службу в Вольный Новгородский Флот.

Ек! Это что сейчас было?!

— Ты ведь помнишь, что у «Феникса» судовая роль закрыта? — Улыбнулся дядька Край, заметив моё недоумение. — Вот и пойдёшь туда на службу. Юнцом… юнгой, то бишь. Там тебя точно никто не сыщет.

Я буду летать?! Улыбка выползла на лицо сама собой, и от её вида и Несдинич и дядька Край еле удержались от смеха. Полагаю, зрелище было идиотское, да… Но, я счастлив!

— Спасибо… — Наконец опомнившись, поблагодарил я контр — адмирала, и тут мне в голову пришла одна интересная мысль. — Извините, а… заочного отделения в новгородском флотском училище нет?

— На ходу подмётки режет. — Покачал головой Несдинич. Дядька Край выжидающе уставился на своего начальника… и тот сдался. — Будет тебе направление на учёбу, но при условии, что выпускные гимназические испытания сдашь не меньше, чем на «превосходно»! Чтоб никто и слова не мог сказать, будто я любимчиков за уши тащу. Всё… Рик, то есть, Кирилл, свободен! Погуляй пока по кремлю, а мне ещё нужно с твоим опекуном переговорить.

Ну и ладно… Я кивнул и, выкатился из кабинета, где, попрощавшись с секретарём, натянул свой бушлат и, схватив с полки берет, устремился на выход.

Дежурный возник рядом, словно только и дожидался, пока я из приёмной выйду. Проводил меня до лестницы и, лишь убедившись, что я оказался на первом этаже, вернулся за свой стол. А здесь, эстафету перехватил его коллега, доблестно отконвоировавший меня по пустому коридору к входным дверям.

Кремль — кремль… ну что тут интересного? Туда не ходи, сюда не лезь… башни для посещений закрыты… на Софийском дворе монахи шарятся… злые и неприветливые. В храм, разве что зайти?

Оглядевшись по сторонам я, так и не определившись с выбором, плюнул на всё и двинулся к кремлёвским воротам. Гулять здесь негде. Не служки архиепископа, так люди посадника обязательно привяжутся…