Указания на свой пост ни в одном расписании я так и не нашёл, а потому отправился на поиски на боцмана. За разъяснениями.

— Правильно. Какой у тебя может быть пост, ты же пока стажёр, говоря умным языком. — Кивнул Кузьма Николаевич, продолжая ожесточённо работать ложкой.

— В общем, «принеси — подай — не мешайся — пшёл вон». — Хохотнул вновь подобревший Иван — Полукварта, сидящий за обеденным столом напротив нас с боцманом.

— Грубо. Но точно. — Оценил Кузьма Николаевич и ткнул в мою сторону черенком ложки. — У тебя, Кирилл, сейчас один пост — рядом со мной. И одна обязанность — исполнять мои приказы. Скажу лезть в купол на проверку бимсов, полезешь. Прикажу драить гальюн, пойдёшь драить. Понятно? Кстати, о приказах. После обеда отправишься в помощь к артефакторам. Учти, к их начальнику — арт — инженеру обращаться исключительно «господин офицер», и никак иначе. Севастьян Терентьевич у нас из кадровых… да и мы, хоть и Вольный Флот, а порядки на «Фениксе» строгие. Посему, при встрече с офицерами, отвечай кратко и без ленцы. «Никак нет», «так точно». «Будет исполнено». Но не дай тебе боже, отправиться исполнять чей‑то приказ, не уведомив меня. Поселю в куполе до конца рейса… без «шкуры», то есть, скафандра. Усёк?

— Так точно.

— Смотри‑ка, действительно, усёк. — Ухмыльнулся в усы боцман, и подмигнул. — Я не из «белоперчатных», при мне можешь гвардейца не изображать…

— М — м, Кузьма Николаевич… Иван, а сколько всего офицеров на корабле?

— Шестеро, как и на любом однокласснике нашего «Феникса» в Вольном Флоте. — Ничуть не удивился моему вопросу палубный старшина. Ну да, если бы не этот внезапный выход, у меня ещё пару недель было бы на ознакомление с корабельной «правдой жизни». А так, приходится навёрстывать по ходу дела. И Иван это прекрасно понимает. — Капитан, первый и второй помощники, штурман, арт — инженер… и младший штурман.

Я заметил, что в конце перечисления палубный старшина чуть сбился, но не успел даже вопроса задать по этому поводу, как последовала реплика боцмана.

— Правда, обычно, четвёртым офицером числится квартирмейстер… — Протянул Кузьма Николаевич и, нарочито невинно глянув на Ивана, вздохнул, — но мы ведь не каперы. Посему, такой должности на «Фениксе» не имеется.

Подколол коллегу, называется. Ну да, у тех же пиратов и каперов, квартирмейстер не имеет совершенно никакого отношения к проблемам размещения экипажа. Зато, именно он, так называемый хозяин квартердека, и командует абордажем… Это я ещё по Меллингу помню. Из рассказов загулявших матросов… Хм. То есть, теоретически, если бы «Феникс» был не транспортом, а капером, Иван числился бы правой рукой капитана и, соответственно, был бы вхож в кают — компанию, а не сидел за матросским столом, как сейчас.

Впрочем, судя по индифферентному виду моего знакомца, ему на этот факт плевать с высокой колокольни. Что ж, тоже неплохо.

В одном матрос по прозвищу Иголка был прав. Романтика на «ките» заканчивается прямо на сходнях. Для экипажа, понятное дело. Какие виды? Какие облака?! Вокруг железо, звон и гул, иллюминаторы есть только в «белой» части корабля, то есть, на верхних палубах… да и там членам экипажа не до забортных красот. Это редкие пассажиры могут позволить себе прогулку по обзорной палубе или пикник в кормовом салоне, больше похожем на аквариум, а офицерам «кита», как и рядовой матросне не до наблюдения за облаками.

Артефакторы — двое матросов с «вумными» физиономиями, к которым я присоединился сразу после обеда во исполнение приказа боцмана, смерили меня недовольными взглядами, едва я вошёл в мастерскую и, переглянувшись, вновь углубились в разбор какого‑то рунескрипта на ушатанном в хлам насосе низкого давления.

— Сядь в сторонке и не лезь под руку. — Буркнул один из них.

— Хорошо. — Кивнул я и, присев на привинченный к полу табурет, принялся рассматривать обстановку небольшой каморки, носящей гордое имя «мастерской». Хм… не проще было бы выделить им угол на шлюпочной палубе? Там места на пять таких закутков хватит, и ни одну шлюпку даже с места двигать не придётся…

Размышления о странном размещении артефактной мастерской прервало появление начальника здешних умников, арт — инженера, Севастьяна Терентьича Водопьянова. Пятый офицер «Феникса» — высокий, чуть сутулый мужчина лет тридцати пяти — семи, с ухоженными, завитыми колечками усами и узкой бородкой — эспаньолкой, окинул меня хмурым взглядом. Я подскочил с табурета, но не успел и рта открыть, как офицер поморщился.

— Только не ори, бога ради. — Тихим, «больным» голосом проговорил он, и лишь сейчас я заметил набрякшие веки и покрасневшие глаза. Никак, похмельем мается господин офицер… Тем временем, арт — инженер глубоко вздохнул и, утерев испарину со лба, повернулся к своим подчинённым. — Насос готов? Нет? Ир — роды. Времени вам до шестой склянки. Не управитесь, пеняйте на себя.

— Сделаем. Непременно сделаем. — Проурчал один из «умников» и, глянув на развороченный насос на столе, вздохнул.

— Куда ж вы денетесь, косорукие? — Качнув головой, пробормотал инженер и ткнул в мою сторону пальцем. — Как закончите, проверьте его на «букварь». Слышал я, что этот юнец руны читает. Вот и глянем, может и сгодится на что… помимо мытья гальюнов. А не сгодится, так гоните его в шею, к палубникам или маслопупам…

Хм, и кто ж тебе, такому красивому про мои знания‑то насвистел, а? Впрочем, глупый вопрос, вариантов здесь немного. Хельга с капитаном, да боцман… И если слова боцмана второго дна не имеют, то к подобному ходу со стороны первых двух… хм… «фигурантов», стоит отнестись с опаской.

— Да я же только — только учиться начал. — Пробормотал я себе под нос… но так, чтобы уже развернувшийся к выходу офицер услышал.

— У меня другая информация. — Буркнул в ответ инженер и ушёл. М — да, не удалось вытянуть его на разговор. Хотя — а… в таком состоянии, я тоже на долгие разговоры был бы не способен, точно. Откуда такая уверенность? Ещё «оттуда». Сёстры как‑то, «в шутку», напоили меня до «состояния нестояния», против моей воли… утро следующего дня я запомнил надолго. Так что, знаю о чём говорю…

Ну и ладно. Ещё будет возможность найти «источник утечки информации». А пока… Я покосился на бухтящих что‑то себе под нос артефакторов и, поняв, что им пока нет до меня никакого дела, а всё внимание мастеров сосредоточено на вышедшем из строя насосе, осторожно двинулся вдоль переборок, рассматривая разложенные на полках детали и механизмы. Чего здесь только не было. Естественно, большая часть дожидающихся ремонта механизмов относилась к корабельному оборудованию. Но были здесь и вещи совершенно иного толка. Музыкальные шкатулки, богато украшенные хронометры совсем не корабельного вида… здесь, даже для маленького механического пианино место нашлось, в уголке.

Правда, долго бездельничать мне не позволили. Один из артефакторов отвлёкся от работы с насосом и, всучив мне ветошь и большой початый тюбик какой‑то плотной пасты, ткнул пальцем в сторону сложенных на соседнем столе деталей. Пришлось драить медяшку…

А в поставленный Водопьяновым срок, мастера таки уложились. Не успел смолкнуть звук судового колокола, как оба артефактора дружно вздохнули и отложили отремонтированный насос в сторону. А в следующий миг на пороге, словно по волшебству, возник инженер. Изрядно повеселевший надо сказать. Да и выглядеть пятый офицер «Феникса» стал намного лучше, чем полтора часа назад.

Мельком глянув в мою сторону, Водопьянов неопределённо хмыкнул и, взяв со стола только что отремонтированную деталь, принялся внимательно её осматривать.

— Хорошая работа. — Констатировал инженер и повернулся ко мне. — Юнец, возьмёшь насос, оттащишь его в машинный зал. Одна нога здесь, другая там. Чтоб через десять минут был тут. Поговорим о рунах.

— Будет исполнено. — Кивнул я и, отложив в сторону недочищенный патрубок, помчался выполнять приказ. Насос оказался жутко неудобной хреновиной, да к тому же тяжёлой, так что, пока я добрался до машинного зала, успел вспомнить все услышанные на борту «Феникса» маты. Но через десять минут я вновь был в мастерской.

Водопьянов кивнул на табурет, а когда я уселся, хмыкнул.

— От чистки деталей тебя никто не освобождал. — Заметил инженер, окинув меня взглядом, и усмехнулся. — Так что, суконку в зубы и работать, юнец. Нашей беседе это не помеха… Вперёд.