Счастье, что дядька Мирон примчался раньше, чем вернулась из похода по лавкам наша экономка. Но напугал он меня изрядно. Когда я услышал шум на кухне, мне сначала показалось, что наступил второй акт этой «чудной» пьесы, и в гости пожаловали подельники первых визитёров, так что пистолет, которым я вооружился, едва разобравшись с вторженцами, мгновенно оказался в моей руке. К счастью, я ошибся. Просто, дядька Мирон решил войти так, чтобы его не заметили возможные наблюдатели. Ну а пока Завидич добирался домой, я успел навести порядок в гостиной и комнате Хельги, благо визитёры не успели особо намусорить, и даже укрыл тело «летуна» найденным на чердаке брезентом. В общем, к тому моменту, когда опекун занялся единственным живым «гостем», в доме уже ничто не напоминало о недавних событиях… ну, кроме разбитого окна в спальне сестрицы, но тут я ничего поделать не мог. Я не плотник, и тем более не стекольщик, так что мне осталось только слоняться по дому, в ожидании результатов допроса.

— Новость первая, хорошая. — Поднявшись в гостиную, проговорил Завидич. — Помощников у этой троицы не было. Новость вторая, плохая. Это обычные взломщики, нанятые для разовой работы. В их задачу входил только поиск тайников в доме, и больше ничего.

— Обычные взломщики, вооружённые пистолетом с глушителем? — Недоверчиво хмыкнул я.

— Понял, да? — Невесело усмехнулся дядька Мирон. — Вооружённый был представителем заказчика и должен был проконтролировать работу этих двоих. И это третья новость. Как понимаешь, тоже не ахти.

— Дела… и кому мы могли понадобиться? — Я поморщился. Такие новости действительно не радуют.

— Об этом подумаем позже. А пока нужно уничтожить тела. Елена не поймёт, если обнаружит в доме трупы. Сможешь повторить тот фокус, что проделал в Италии? — Покачав головой, спросил опекун. Я кивнул в ответ.

— Обоих?

— Всех троих. — Жёстко ответил дядька Мирон. — Здесь никого не было, никто не приходил, ничего не искал. А окно в комнате Хельги ты разбил… нечаянно. Ясно?

— Да. — А что тут ещё скажешь?!

Добивать допрошенного не пришлось. Завидич сделал это сразу после «беседы», так что мне пришлось лишь более тщательно обыскать «гостей» и развеять их тела. Что я и проделал.

Вовремя. Мы с опекуном только начали разбираться с окном, когда внизу раздался шум открывающейся двери. Это вернулась тётушка Елена со своим племянником.

Честно говоря, сложнее всего в этот день мне было делать вид, что ничего не произошло. Адреналин после встречи с любопытными гостями, сошёл не сразу, а потому, первые два часа после возвращения экономки, я предпочёл провести в подвале за работой. Хотя, какая там работа?! Я не мог даже заставить себя взяться за чертежи или вычисления. Нервы…

Но к ужину я всё‑таки справился с собой и успокоился, так что даже смог правильно отреагировать на ворчание дядьки Мирона по поводу разбитого окна, которое он «с трудом привёл в порядок». И кажется, играли мы неплохо, поскольку ни тётушка Елена, ни вернувшаяся из конторы Хельга вроде бы так ничего и не заподозрили.

Поговорить с опекуном о происшедшем, мне удалось только поздно вечером, когда измотанная очередной тренировкой, Хельга поднялась в свою спальню, а наша экономка отправилась домой.

— У нас всего два варианта. Первый, самый простой и наименее неприятный: взломщики работали на кого‑то заинтересовавшегося твоими разработками. — Пыхнув трубкой, медленно проговорил дядька Мирон и, помолчав, добавил. — Маловероятно, конечно, но возможно.

— Как будто, кто‑то знает об этих самых разработках. — Фыркнул я. Опекун покачал головой.

— Знают, Кирилл. Заводчики весьма тщательно следят за возможными конкурентами. Да и я уже имел не одну беседу с возможными покупателями нашего будущего товара. Так что, слухи о скором появлении новых товаров уже пошли. Но… такая реакция на них, слишком… слишком жестка. Я бы понял, если бы наша продукция уже появилась в продаже. Возможный ажиотаж, если бы он был, конечно, вполне мог бы подвигнуть некоторых заводчиков на подобный шаг, но сейчас… слишком рано. Неоправданный риск.

— Ну, допустим. А какой второй вариант? — Нехотя согласился я.

— Второй, м — м… — Дядька Мирон провёл ладонью по подбородку. — Он более вероятен, особенно если учесть, что я услышал от допрошенного. Они искали тайники…

— И? Что они надеялись там обнаружить: золото, брильянты? — Не понял я.

— Этого он не знал. — Пожал плечами опекун и, выбив пепел из трубки в специально притащенную для этой цели в мой подвал пепельницу, потянулся к сумке с вещами, изъятыми мною у визитёров. Нашарив в ней что‑то, дядька Мирон выудил находку и бросил мне её на колени. — Вот почему я не верю в найм ради изъятия чертежей. За бумагами не охотятся с непонятными детекторами. А представитель заказчика настаивал, чтобы при поиске его помощники ориентировались на показания этой машинки.

— М — м… может быть, это для поиска тех самых тайников? — Спросил я, покрутив в руках прибор, больше всего похожий на обычные карманные часы. Собственно, именно поэтому он меня и не заинтересовал во время обыска трупов.

— Нет, Кирилл. Как выглядят приборы для поиска пустот, я знаю не понаслышке. — Покачал головой дядька Мирон. — И эта вещица совершенно на них не похожа. А вот для чего она, попробуй определить сам.

— Хорошо. Но могу я сначала узнать о твоих подозрениях? — Отложив артефакт в сторону, поинтересовался я.

— Да, конечно. Накопители. — Внешне, Завидич был спокоен, будто ничего не произошло, но судя по тому, как жалобно хрупнула трубка в его руке, спокойствие это было напускным.

— Это… точно? — Скривился я.

— Нет, конечно. — Ответил дядька Мирон. — Но я не вижу других причин для подобных знаков внимания… если ты, конечно, не умудрился натворить что‑то ещё.

— Не было. — Я помотал головой и, на миг задумавшись, спросил. — А не может это быть реакцией на наши с Хельгой шалости в Италии?

— Вы там что‑нибудь украли? — Приподнял бровь опекун и уточнил. — Помимо мобиля?

— Нет. — Невольно фыркнул я. — Только пару человек на тот свет спровадили.

— Вот — вот. Тогда зачем возможным мстителям что‑то искать в нашем доме? — Покивал дядька Мирон, чуть поморщившись, когда я упомянул об убитых. А что, мне есть чего стесняться? Работорговцы иной участи не заслуживают. Это и Хельга подтвердит.

В подвальной комнате воцарилась тишина. Я крутил в руках переданный мне опекуном артефакт, а дядька Мирон вновь набивал свою трубку табаком.

Откинув заднюю крышку корпуса, я окинул взглядом покрытую рунной вязью металлическую пластину… нет, не рассмотреть. Слишком мелко. Впрочем, можно попробовать иначе.

Я выудил из ящика в столе железный «орех» в котором хранил алмазную крошку и… «минутная» стрелка на циферблате прибора дёрнулась и начала довольно быстро вращаться, а потом к ней присоединилась и «часовая», чтобы замереть, указывая чётко на «орех». О как!

— Дядька Мирон! — Окликнул я задумавшегося опекуна, а когда тот отвлёкся от размышлений, указал на прибор. — Кажется, ты прав. Артефакт реагирует на алмазное сырьё.

— То есть? — Нахмурился он.

— Эх, как бы объяснить… Пустой алмаз «тянет» в себя мировую энергию, причём тянет довольно активно. А прибор реагирует на это движение.

— Это точно?

— Нет, конечно. — Пожал я плечами. — Может быть, он реагирует таким образом на любой рунескрипт, они ведь тоже тянут энергию. Надо проверить.

— Так проверяй! — Неожиданно рыкнул опекун, но тут же остыл. — Извини, Кирилл. Нервы.

— Да понимаю. — Отмахнулся я. — Сейчас проверим.

Вернув «орех» в ящик, я покрутил головой и, найдя взглядом включенную настольную лампу, поднёс детектор к её основанию. Ноль реакции. Обе стрелки застыли в положении «на шесть часов». Выключил лампу… то же самое. Ну да, разомкнутый контур рунескрипта энергию не тянет… а активированный тут же её преобразует. Конечно, нужно будет разобрать машинку и как следует в ней покопаться, но уже сейчас я могу предположить, что детектор реагирует только на потребление энергии. Тогда как её преобразование, отключает прибор. Это, конечно, если он действительно создан для поиска накопителей… Хм…

— Ну что, Кирилл? — Спросил дядька Мирон.

— Кажется, ты прав. — Признал я. — Уверенность не стопроцентная, но… близко к тому. Точнее могу сказать только после детального разбора. А на это нужно время. И довольно много.

— Плохо. — Констатировал опекун.

— Думаешь, Гросс? Опять? — Спросил я. Дядька Мирон поморщился и кивнул.

— Либо появился ещё какой‑то игрок. — После недолгого молчания, проговорил он. — Очень осведомлённый, а значит, крайне опасный игрок.

— Плохо. — Повторил я следом за Завидичем. И вновь в комнате воцарилась тишина. Наконец, дядька Мирон не выдержал и, громко выбив трубку, поднялся со стула.

— Ладно. Время позднее, Кирилл. Давай по койкам. А завтра я расскажу о происшествии Хельге и наведаюсь к Несдиничу. — Проговорил опекун. — Глядишь, что‑нибудь да придумаем.

— Ты уверен, что это безопасно? — Нахмурился я, и дядька Мирон замер на месте.

— Может, пояснишь свою мысль? — Обернувшись, спросил он.

— Легко. — Кивнул я. — У господина инженер — контр — адмирала в конторе течь. Вспомни, как легко в прошлый раз Гроссу удалось изъять эти чёртовы шкатулки! Ведь как по нотам разыграл. А это, без знания… очень точного знания противника, было бы невозможно. Но кто мог дать подобную информацию о «Фениксе» и «Резвом»? Либо владельцы… но Гюрятиничи не стали бы сдавать свои козыри никому и никогда… либо тот, кому по должности положено знать всё и немного больше, тем более о своих заштатных «партнёрах».

— Может быть ты и прав. — Задумчиво протянул дядька Мирон, и тут же усмехнулся, правда, совсем невесело. — Но, в этом случае, думаю, человек приславший взломщиков, знал бы, что никаких накопителей у нас быть не может.

— Тоже верно. — Вынужден был согласиться я. — Правда, этот факт не отменяет необходимости предельной осторожности.

— Ты меня ещё поучи. — Проворчал опекун и, зевнув, махнул рукой. — Не дрейфь, Кирилл. Решим эту проблему… а сейчас, давай спать. День завтра будет о — очень долгий.

Дядька Мирон был прав. Следующий день оказался весьма насыщенным для нас обоих. Правда, если опекун проболтался полдня у «географов», я вынужден был исполнить безмолвное обещание данное днём раньше тётушке Елене и заняться её племянником. Не то, чтобы он меня разочаровал, вовсе нет. Просто, голова моя была занята совсем не теми мыслями, так что разговор о знаниях Ярослава вышел довольно… натянутым. Поняв, что особого толка из беседы не будет, я решил пойти другим путём и, прихватив матрицы и чертежи, повёз потенциального работника в нашу мастерскую. Уж старый бригадир точно разберётся в его умениях…

Так и вышло. Несмотря на некоторую холодность между нами, Фёдор Казанцев всё же прислушался к моим словам и тут же отдал Ярослава «на растерзание» своей бригаде. Мужики принялись гонять своего возможного коллегу, а мы с бригадиром засели в небольшой комнатке, отделённой от общего зала тонкой перегородкой. Как громко обозвал эту клетушку сам Фёдор, «в конторе». И начался разбор полётов. Я вовсю критиковал механику и корпуса будущих образцов, а мастер, пыхтя и надуваясь, тыкал грязным пальцем в запечатанные модули с рунескриптами и бухтел, что так никто не делает «и вообще»…

Ну да, так здесь действительно никто не делает. Но я не хочу, чтобы мои рунескрипты скопировали сразу после покупки первого же прибора. А потому позаботился о том, чтобы каждый рабочий элемент системы был запечатан отдельным рунным кругом, и при первой же попытке открыть блок, в котором заключена пластина с рунескриптом, последняя просто оплавится до полной нечитаемости. Заодно решим и проблему ремонта. Ведь куда проще заменить целиком вышедший из строя блок, нежели заниматься восстановлением пострадавшего рунескрипта. Особенно, учитывая, что ни один мастеровой просто не будет знать этих самых рунескриптов.

Убедил. С таким способом защиты, Фёдор, конечно, ещё не сталкивался, но после часа споров, принял идею… хотя и без восторга. Ещё бы! Ведь помимо физической защиты рунескриптов, я предусмотрел и юридическую. Так что, разглашение сведений составляющих тайну производителя грозит его бригаде несуразно огромными штрафами.

— Кирилл! Но пятьдесят тысяч гривен! — Ошарашено проговорил Казанцев.

— Вы собираетесь торговать моими секретами? — Осведомился я. Мастер возмущённо взглянул на меня и замотал головой. — Тогда, в чём проблема?