На другой день я стоял на перилах Хомутовского моста и ждал…

Внизу проплывала лодка. В ней сидела Лида, моя соседка. Она уже взрослая — десятилетку кончила. На ней был сарафан. Она держала в руке лилию. Это ей Димка, электрик с мебельной фабрики, сорвал. Он воображал из себя музыканта — купил баян, а играть-то не умел. Димка сидел в лодке и чего-то хвастал.

Я приготовился прыгнуть, чтоб обрызгать их с ног до головы, гляжу, по деревянному быку вверх лезет Ромка.

— Твоих родителей в поселковый Совет вызывали? — крикнул он. — Тебе от родителей попало?

Он влез почти до самого настила моста. Я стоял на перилах… Сверху Ромка был совсем маленький.

— Не, — ответил я.

Мне и в самом деле не влетело, потому что я убежал на реку.

Момент для прыжка был упущен. Мы прыгнули в воду просто так. Тут тень от фабричной трубы дотянулась к до дороги, мы поплыли к берегу, потому что пора было идти по домам обедать.

Я-то не торопился: мне рано было возвращаться, мать ещё не успокоилась: нам штраф прислали на три рубля.

Я думал, думал, как бы раздобыть что-нибудь поесть, чтоб протерпеть до вечера, и надумал. Я спросил:

— Кем твой отец и мать работают?

— Папа поступил начальником пожарной охраны на мебельную фабрику. Мама… Она — провизор, — похвастался Ромка.

— Кто? — Я знал много профессий: лётчик, кузнец, электромонтёр, но про такую профессию не слышал.

— Провизор… В аптеке по рецептам делает лекарства.

— Аптекарша, — догадался я.

— Нет, провизор.

Я не стал спорить: если он хотел, чтоб его мать работала каким-то провизором, пусть работает. Я перешёл к делу:

— Сейчас домой придёшь… Обедать будешь?

— Бабушка ждёт… Борщом накормит и голубцами.

— Хорошо, когда есть бабушка. — Я вздохнул, подумал и сказал: — У меня бабушки нет. Она умерла.

Мне даже грустно стало от того, что я сказал. Бабушка-то была жива и здорова, жила в Ростовской области. Но всё равно мне почему-то стало жалко бабушку, вы же знаете мой характер: я всегда верю в то, что говорю.

— Вынеси что-нибудь поесть, — сказал я под конец. — Не хочется идти домой. — Бабушки у меня нет. И нога болит.

Мы подошли к Ромкиному забору. Медведев пролез в дырку, я сел на бревно у забора.

Было слышно, как бабушка заставила Ромку вымыть руки, потом разжигала керогаз, гремела кастрюлями…

От нечего делать я думал. Я иногда думаю, когда делать нечего. Вспомнил книжку про знаменитых путешественников. Они оказались в пустыне. Они умирали от голода и жажды. Долго, так интересно умирали.

Тут в заборной дырке показалась Ромкина голова.

— Держи! — он сунул мне тёплый блин и два яйца.

Думать сразу расхотелось. Я ел блин и яйца. Между прочим, яйца оказались всмятку. Это я узнал, когда на штаны вывалился желток.

— Всё равно! — решил я. — За кино попадёт и за штаны. Теперь до вечера можно терпеть. Вечером с работы отец придёт. Отец любит, чтоб его встречали с работы. Может, ничего и не будет за кино. И за брюки тоже ничего не будет. Отец заступится.