Жидкость цвета жженого сахара заливает кубики льда с замерзшими внутри пузырьками. On the rock. Застывшая вода и огненный шар Chivas Reagal.

– Малышка, хочешь потанцевать?

Его вечная «малышка» заглушается ритмично-металлическим лязгом музыки. Скука. Пряничная внешность Артема, когда-то потрясшая меня, теперь вызывает приступы тошноты. И танцует он препаршиво, сексуально-вызывающе…

Я придираюсь, но что поделать? Он мне страшно надоел. Может, пойти домой? Вот так сказать прямо: «Иди ты нах, Артем», – и уйти… А дома? Что дома? Тот же Chivas и утреннее похмелье. С Артемом я хоть не напьюсь, и он сможет расслабить меня, раскрутить пружину, залить пустоты моего тела, иссушенного равнодушием к нему. Мелиоратор, блин.

– Хочешь домой, детка?

Он читает мои мысли? Конечно, столько дней вместе, я, к примеру, тоже могу угадать, о чем он думает… Неужели все о том же? И не для того ли он так охотно тянет меня домой?..

– Хай! Артемка, ты как всегда супер! – И только потом мне: – Привет, Софи.

Это Марина. Ограниченное существо, разбирающееся только в тряпках, модных группах и дамских журналах. Она моя подруга, так считается. Мы целуемся при встречах, долго болтаем по телефону и вместе ходим по бутикам. Вчера мы поругались, я назвала ее бойфренда «шлюхой в штанах».

А вот и он, предмет нашей ссоры, Андрей. Мужественный. Он мне нравился когда-то, очень, пока не переметнулся к Маринке и не начал изменять ей налево и направо. Тогда я обрадовалась! Не подумайте, я жалела Марину, а обрадовалась тому, что его выкрутасы мне теперь фиолетовы.

– Сонечка, – и теплое прикосновение его губ к щеке, тонкий запах парфюма и алкоголя. Мой оживший взгляд ему навстречу, пойманный встревоженным Маринкиным.

На танцполе разноцветная заведенная толпа двигается в ритме заданном диджеем.

– Извиниться не хочешь? – спросила подруга, ухватив меня за расшитый стразами рукав и отведя в сторону.

– Ну извини. Марин, я Америки тебе не открыла, – сказала я, глядя, как Андрей улыбается говорившему что-то Артему, – ты все знаешь сама.

– Одно дело – знать, совсем другое, когда тебе тычут в лицо, – обиженно промолвила подружка.

– Да пошли ты его, коль надоело, – добродушно посоветовала я.

– Не, – отказалась Маринка, – я тут придумала кое-что гораздо приятнее. Буду так же, как Андрейка, трахать всех подряд!

Маринкин голосок взлетел вверх к зеркальному потолку танцпола и повис там, в клубах табачного дыма. Я оглянулась на Андрея, но он, казалось, не слышал истеричный выкрик девушки и внимал говорившему ему Артему.

– Пойдем выпьем, – предложила я, и мы двинулись в сторону бара.

Бармен приглашающее кивнул, моя страсть к виски со льдом здесь была известна. Марина взяла высокий бокал «Манхэттен» и присела на барный стул. Мне было интересно, о чем могут секретничать такие разные люди, как Артем и Андрей, и глазами я все время возвращалась к ним, вполуха слушая Маринкины бредни. Но кое-что заставило меня встрепенуться.

– Что?!

Дикие возгласы, доносящиеся с танцпола, на время оторвали нас от беседы.

– Ну да, Артем. Ты вроде к нему не пылаешь, а мне бы для начала он подошел. А потом, я не просто так, а в обмен… Ты мне Артема, а я тебе Андрея.

Я смотрела на нее ошалелыми глазами и не могла понять: то ли она проверяет меня, не положила ли я глаз на ее бойфренда, то ли в самом деле девка отчаялась.

– Давай, Софи, я же знаю, что Артем не твой кумир, ты сама говорила, надоел до чертиков, а наше приключение внесет новую струю в ваши отношения.

– Вы там со струями осторожней, а то потом по докторам…

– Обещаю, буду внимательна, и потом, сама учти, обмен на время…

– Мне чужого не надо, поиграю и отдам, – отшутилась я.

Маринка хихикнула, чмокнула меня в щеку и заявила:

– Договорились!

Вот так мы и договорились. Там же нами было решено взять быка за рога и махнуться кавалерами тут же.

Еще один On the rock, поворот на стуле, и в поле моего зрения оказывается Маринкин парень. Окружающий интерьер суживается до размеров CD, где Андрей занимает центральное место. Он курит, дымок от его сигареты ползет вверх, и я ловлю ноздрями странный запах.

– Сонь, хочешь дернуть?

У меня кружится голова… Я пьяна? Я пьяна. Ну и к лучшему.

– Андрей, ты сошел с у-у-ума-а, – закричала я ему в ухо, стараясь пересилить музыку. – Зачем ты куришь это зде-е-е-есь?

– Тш-ш. – Он приложил палец к губам и потащил меня в сторону гардеробной.

Ноги мои заплетались, похоже, последний виски был лишним. Андрей втянул меня в помещение, на двери которого мой замутненный взгляд сфотографировал женскую фигурку на золотой карте. Женский туалет. Еще пара шагов, и вот мы в тесной кабинке за закрытой дверью. Андрей подмигнул мне и снова раскурил сигарету. Дым забился мне в рот, защипал глаза, но странное кружение кафеля и фаянса мне начало нравиться.

– Затянись. – Он сунул сигарету мне в рот и глубоко втянул воздух, показывая, как я должна затянуться.

Я закашлялась, по-дурацки захихикала и уткнулась лбом в его стильную рубашку.

– Мы в женском туалете… – прогудела я в его грудь, вымазав ткань остатками губной помады.

– Хочешь в мужской? – хмыкнул он, звук замер в его груди и сменился сердечным стуком.

– Х-хе…

– Сонька, да ты пьяна! – приглушенно сказал он, намотав волосы на кулак, отстранил мое лицо от своей груди и взглянул мне в глаза. Мир обрушился под его взглядом, я закрыла веки и приоткрыла губы. Ощутила прикосновение чужого языка, затем незнакомые руки расстегнули мою блузку, вздернули вверх бюстгальтер, и соски отвердели под нежными укусами.

Когда-то я очень желала его, переживала, что из двух подружек он выбрал именно Маринку, потом смирилась, потом почти забыла, и сейчас я должна была чувствовать удовольствие от исполнения давнишнего желания, но я не могла понять, почему… Почему, черт побери, я не чувствую ничего? Не сказать чтобы совсем… Вот сейчас я чувствую, как Андрей удаляет последние преграды на своем пути. Я удивительно равнодушна к его ласкам, и, когда он усаживает меня сверху и что-то твердое стремится проткнуть мое тело, Андрей с удивлением обнаруживает полное отсутствие увлажнения, смазки или чего-нибудь в виде показателя женского возбуждения. Но он уже на грани, точка принятия решения уже пройдена, и мой сейф взламывают мокрым от слюны пальцем. Следом сам медвежатник, бесцеремонно наказывая за негостеприимность. О, это извечное женское желание получить удовольствие даже от насилия – стерпится-слюбится! Я как танцовщица приноравливаюсь к движениям ведущего партнера, грубые поцелуи, щипки, шлепки… Да, это наш танец, танец в ритме свинг.

Толкаясь в тесноте кабинки, мы одевались, чувствуя, что произошло что-то важное, что давно должно было произойти и что больше не будет тревожить нас, заставляя при встрече вздрагивать сердцем и признаваться глазами. Да, сейчас ясно одно: мы не нужны друг другу.

Маринка и Артем вернулись на полчаса позже нас. Я уже начала волноваться. Почувствуйте разницу… Сейчас Артем стал мне намного ближе и роднее, и я вовсе не хочу отдавать его Маринке. Зачем я согласилась?

– Ой, вы уже здесь! – Она, довольная с виду, конечно, привыкла, что Андрей ей изменяет: для нее наш нервный танец – пустяк, она переживала и кадрили, и менуэты!

– Марин, как насчет коктейля?! – рявкнула я, даже не пригласив ребят составить нам компанию.

– Я – за, – ответила Маринка и покорно поплелась за мной.

Мы вновь устроились у бара, и я нетерпеливо спросила:

– Ну как?

– Никак… – Подняв на меня глаза, она криво улыбнулась.

– Слушай, не трепли мне нервы, говори прямо! Как тебе Артем?

– Чего орешь! – вдруг вскинулась Маринка. – Твоего Артема надо в кунсткамеру, честное слово! Я содрала с него джинсы, трусы, изображала из себя героиню «Глубокой глотки», а он держался руками за стены и твердил: «А вдруг Сонечка вернется?» Я ему: расслабься, мол, ну он и расслабился, да так, что мне показалось, член внутрь весь втянулся! Ну да фиг с ним, а ты как?

– В принципе…

– Кончила? – задала Маринка вопрос вопросов.

– Нет, – призналась я.

– Ну вот, не зря говорила моя бабушка, – печально произнесла подруга, – х%р на х%р менять, только время терять.

– Мысли о том, что она перед тобой виновата, займут ее на некоторое время, – Андрей усмехнулся и хлопнул Артема по плечу.

– Андрюх, я так тебе благодарен! Надеюсь, это у нее пройдет, а то чувствую: еще день – и пошлет меня!

– Да нормально все, брат, обычная бабская блажь.