Георгиос Плутарос вовсе не был филантропом. Заключая договор с компанией Орфанидис, он имел в виду далеко идущие планы. Он не собирался спасать гостиничный бизнес семьи Орфанидис. Он преследовал противоположную цель – разорить компанию окончательно. Димитрис слишком поздно это понял. Когда он увидел подковерную борьбу Георгиоса Плутароса, компания была практически банкротом. Казалось, ничто не могло спасти семейный бизнес Орфанидис. Вместо помощи влиятельный Плутарос махинациями опутал компанию еще большими долгами. Простаивали, совершенно не принося дохода, два отеля, арендуемые Плутаросом. Третий отель он собирался закрыть. И это при наплыве туристов в Халкидиках! Договора с турфирмами-посредниками были расторгнуты, компанию ожидали высокие штрафные санкции.
Впервые в жизни Димитрис почувствовал, как у него болит сердце. Сердечный приступ случился у Димитриса на работе. Внезапно он почувствовал нехватку воздуха, в глазах потемнело, он как подкошенный рухнул на пол. Испуганная секретарша тут же вызвала «скорую помощь». Димитриса с предынфарктным состоянием увезли в больницу.
Елена Орфанидис была в смятении. Сначала в больнице оказалась Лиза, ее сбила машина на улице в коттеджном поселке. Никос совершенно был измучен этим. Это событие, казалось, выбило его из колеи. Он осунулся за последние несколько дней. Хуже всего, стал выпивать. Елена, как мать, переживала и за Лизу, и за Никоса. А тут еще Димитрис попал в больницу с сердечным приступом. Было от чего схватиться за голову. Елена поехала проведать старшего сына в больницу. Димитрис лежал в реанимации. Бледный с темными кругами под глазами, подключенный к капельнице и другим приборам, он лежал на больничной койке. Елене было дико видеть всегда энергичного Димитриса больным и неподвижным. Завидев мать, Димитрис вяло улыбнулся:
- Здравствуй, мама…
- Здравствуй, сын…
Оба помолчали, глядя друг на друга, мысленно поддерживая друг друга. Елене было тяжело, но она старалась не подавать виду, чтобы присутствием духа поддержать Димитриса. Димитрис видел, как ей тяжело оставаться невозмутимой, как она удерживала себя, чтобы не расплакаться. Димитрис благодарен был матери за стойкость ее характера.
- Мама, он предал меня… - сказал слабым голосом Димитрис. – Он предал компанию… Мы разорены…
- Кто он? – машинально спросила Елена, хотя она знала, о ком говорит сын.
- Георгиос Плутарос. Он оказался подлецом.
- Я всегда знала это…
Оба помолчали.
- Тебе не нужно сейчас думать о делах, - сказала ласковым голосом Елена. – Тебе нужно поправляться. Ты должен знать, что мы все тебя очень любим. Я и Никос, и Василис.
- Спасибо… - сказал Димитрис. Он с облегчением вздохнул. Слова утешения были бальзамом для его души.
- Выздоравливай, и ни о чем не думай, - сказала на прощание Елена, поцеловав сына в щеку.
- А как же дела? – слабо возразил Димитрис.
- Делами займусь я и… Никос.
- У Никоса только Лиза на уме, - по-доброму улыбнулся Димитрис.
- Ничего, он справится…
Георгиос Плутарос был встревожен. Сама Елена Орфанидис пожаловала к нему в офис. Секретарша доложила, что она позвонила и договорилась о встрече. Георгиос выглянул в окно. Елена грациозно выходила из автомобиля, водитель помогал ей, подав руку. Она выглядела прекрасно для своих лет. Одетая не броско, но стильно, с элегантной прической на голове, с изящной сумочкой в руке, она шла с достоинством по коридору офиса, как королева. Стук ее невысоких каблучков доносился до кабинета Георгиоса. Он с нетерпением выглянул в вестибюль. Красота молодых сотрудниц, которых так любил брать на работу Георгиос, померкла с природной грацией этой женщины. Тут сразу видно было, что она королева, а они все ее фрейлины, массовка.
Елена Орфанидис неспешно вошла в кабинет, закрыла плотно за собой дверь и, устремив взгляд в Георгиоса, сказала:
- Я не дам тебе погубить своих детей!
Слова были сказаны Еленой не громко, но Георгиосу показалось, что она кричала. Но это был крик ее души. Такая сила крылась в этих словах, такая глубина. Это был крик матери, защищавшей своих детей. Георгиосу стало трудно стоять. Он тяжело опустился в кресло. В кабинете работал кондиционер, но его все равно прошиб пот.
- Я все знаю, что ты обанкротил компанию…
- Клянусь, это вышло не нарочно, - оборонялся Георгиос.
- Ты не нарочно погубил Янниса, теперь хочешь погубить его детей… - тихо проговорила Елена.
Георгиос уставился на Елену испуганными глазами.
- Это не правда, я не причастен к гибели твоего мужа! – выкрикнул Георгиос.
- Я все знаю. Я поняла все еще тогда, после гибели Янниса. Механик Янниса, готовивший к выходу в море яхту, после той гонки не смог смотреть мне в глаза. Он сразу же уволился и уехал из страны. Георгиос, сколько ты заплатил ему за убийство Янниса, за то, чтобы он испортил мотор?
- Это все твои домыслы, Елена. Всем известно, что Яннис погиб из-за несчастного случая. Его яхта затонула во время сильного шторма. Газеты писали, что тогда погибло еще несколько человек.
- Яннис был опытный яхтсмен, он мог спастись, если бы не был испорчен мотор, и если бы на яхте был спасательный надувной плот. Но его, почему-то, не оказалось в нужный момент.
- Нет, Елена, уверяю тебя, я к этому делу не причастен…
- Я говорила с механиком, - перебила Георгиоса Елена. – Я совсем недавно отыскала его. Он проживает в Аргентине. Механик во всем сознался, что ты за большие деньги нанял его. Чувство вины не дает ему покоя до сей поры, потому он не отпирался, а во всем сознался. Он чувствует грех, что погубил невинную душу из-за презренного металла. Деньги не принесли ему счастья. Жена его рано заболела и умерла. Единственный сын стал наркоманом…
- Я любил тебя, Елена, а ты предпочла его. Ну, скажи, чем Яннис был лучше меня?
- Ты расправился с соперником самым подлым способом. Но тебе оказалось мало этого, ты задумал погубить и его сыновей. Ты сознательно разорил фирму и довел Димитриса до сердечного приступа. И аварию устроил ты. Машина сбила Лизу, мою невестку. Она чудом осталась жива. Сейчас она находится в больнице. За что, Георгиос, ты поступаешь так со мной?
- Я не причастен к аварии!
- Твоя дочь причастна…
- Ивонни?! Не может быть!
- Она на машине сбила Лизу, соседи видели из окон. Она посчитала, что ее никто не видит, и умышленно сбила Лизу.
- Какая же она дура! Зачем она так поступила? Не понимаю…
- Не понимаешь! А я понимаю. Твоя дочь – вылитая копия твоя. Она привыкла получать все, что пожелает любыми способами.
- Ах, Елена, Елена, если бы ты тогда ответила мне взаимностью, все бы могло сложиться по-другому… - с досадой в голосе произнес Георгиос. – Я бы всю жизнь боготворил тебя…
- Не нужно, Георгиос, произносить этих слов…
Елена направилась к выходу, намереваясь покинуть кабинет. Георгиос кинулся ей вдогонку.
- Постой, не уходи так, - попросил Георгиос. Он взял ее за руку, заглянул в глаза. – Может быть, мы видимся в последний раз…
- Пусти, Георгиос, - сказала Елена. – Не нужно этих мелодраматичных сцен. Я не верю тебе. Не верю в твою искренность после того, что ты сделал.
Георгиос ухватился за соломинку. Он с надеждой в голосе спросил:
- Скажи, что мне сделать, чтобы ты поверила мне, Елена?
- Ничего не нужно делать. Я не люблю тебя, Георгиос, - сказала Елена. Она немного помолчала и добавила. – Я не смогу простить тебе гибель своего мужа.
- Снова Яннис, как и прежде, стоит между нами!
- Ты борешься с его тенью, Георгиос? Как же ты нелеп и жесток в этой борьбе. Пусти меня! Я ухожу.
Георгиос нехотя выпустил ее руку из своих ладоней. Елена вышла в коридор, притворив за собой дверь. Георгиос стоял посреди своего кабинета, как оглушенный. «Ну, почему эта женщина на меня так действует магнетически? - думал Георгиос. – Столько лет прошло, как я встретил ее впервые. Но снова и снова мое сердце выскакивает из груди при виде ее. Боже, что за мука видеть ее, любить ее, и быть отвергнутым ею. За что, Господи, ты наказал меня любовью к этой женщине?! За что?» Георгиос устало добрел до своего кресла. Ему казалось, что жизнь свою он прожил напрасно. Деньги, влияние, почет не принесли счастья. А не сбывшаяся мечта о Елене Орфанидис отравила все его существование.
* * *
Первым делом Елена собрала опытных юристов из их компании и провела совещание. Поручив юристам изучить договор аренды, составленный юрисконсультом Георгиоса Плутароса, Елена надеялась, что этот документ можно расторгнуть. Затем Елена занялась текущими делами. Она поручила Никосу лично встретиться с представителями турфирм-посредников и наладить разорванные Плутаросом отношения. Скрепя сердце, Елена продала два отеля из семейного гостиничного бизнеса. Эти деньги были потрачены на погашение кредитной задолженности банкам. Остальные долги она попыталась реструктуризировать.
Георгиос Плутарос мог отказаться от расторжения бессрочного договора аренды части отелей компании Орфанидис. У него были хорошие юристы и деньги, но он не стал этого делать. Договор был расторгнут по инициативе компании Орфанидис. У Георгиоса после встречи с Еленой опустились руки. Он не знал, зачем ему дальше жить. Он запил, чего никогда себе не позволял ранее, отдавая все свое время работе и бизнесу. Беспробудное пьянство не принесло облегчения, тоска и меланхолия не проходили, а только увеличивались день ото дня. Злоупотребление алкоголем отразилось на здоровье, к душевным мукам добавились и телесные страдания. Георгиос с инфарктом попал в больницу.
Когда отцу стало немного лучше, Ивонни решила навестить его в больнице. Она любила отца даже больше, чем мать. Отец всегда баловал ее, потакал ее капризам, никогда не наказывал. Она была единственной наследницей огромного состояния семейства Плутаросов. Ивонни по-своему переживала из-за болезни отца, желая ему скорейшего выздоровления. Три раза в неделю она навещала отца в больнице. Георгиос всегда ожидал прихода дочери с большой радостью.
Ивонни ласточкой впорхнула в больничную палату, присела на стул рядом с кроватью и улыбнулась:
- Сегодня, папа, ты выглядишь намного лучше. Ну и напугал ты нас с мамой.
- Здравствуй, дочка. Рад тебя видеть, - Георгиос улыбнулся.
- Врачи сказали, что ты идешь на поправку. Конечно, состояние здоровья еще тяжелое. Инфаркт просто так не проходит. Но если ты будешь вести здоровый образ жизни, то сможешь прожить еще очень много лет.
- Хочу дождаться внуков…
По лицу Ивонни пробежала тень недовольства.
- Папа, ты обещал мне помочь с Никосом, так и не помог, - с укором в голосе сказала Ивонни.
- Надеюсь, пока я лежал в больнице, ты не наделала новых глупостей? – насторожился Георгиос.
- Что ты имеешь в виду?
- Просто хочу сказать, оставь Никоса в покое.
- Ну, папа, Никос мой. Я хочу, чтобы мы с ним поженились. И я добьюсь этого, чего бы мне это не стоило! – упрямым голосом сказала Ивонни.
Георгиос с укором посмотрел на Ивонни:
- Хватит, дочь, совершать глупости. Мать Никоса была у меня. Она знает, что это именно ты сбила подружку Никоса.
- Но откуда она узнала об этом?! Эб этом же не знала ни одна живая душа? – опешила Ивонни. От услышанных слов ей сделалось дурно, страх сковал ее душу, внутри все похолодело. Ивонни ужасно боялась, что ее привлекут к ответственности.
- Тебя видели соседи Никоса по коттеджному поселку. Ты понимаешь, что тебя могут арестовать и судить, если семья Орфанидис подаст на тебя в суд.
- Папочка, ну ты же поможешь мне? Я не хочу в полицию.
Георгиос молчал. Ему было трудно говорить, разговор забирал много сил. Собравшись духом, он продолжил:
- Тебе нужно на время уехать из страны, Ивонни…
- Но почему я должна уезжать! – взорвалась Ивонни. – Я не хочу никуда уезжать.
- Поедешь куда-нибудь, отдохнешь от всех этих дел, развеешься на досуге. Может, встретишь какого-нибудь достойного молодого человека и забудешь, наконец, этого Никоса Орфанидиса. Езжай, дочка, во Францию или Англию, например. Пока здесь все не уляжется.
- Я не хочу никуда уезжать, папа, я хочу встретиться с Никосом и поговорить с ним еще раз о наших отношениях. Надеюсь, он выслушает меня.
- Ты на время уедешь из Греции. Этот вопрос не обсуждается! - властным тоном заявил Георгиос.
Ивонни понуро опустила голову, не зная, что возразить отцу. По своему собственному опыту она знала, что спорить с ним бесполезно. Она молчала, всем своим видом показывая, что страшно недовольна его решением.
Георгиос заговорил первым.
- Елена Орфанидис переиграла меня, - невеселым голосом сказал он.
- Что ты имеешь в виду? – насторожилась Ивонни.
- Она победила меня. Я столько лет потратил сил на борьбу… на достижение цели… - Георгиос махнул рукой. – И все впустую.
- Откуда ты знаешь мать Никоса?
- Мы познакомились с ней много лет назад, когда еще были молодыми людьми.
- Ты встретил ее еще до встречи с мамой? – догадалась Ивонни.
- Да. Елена Орфанидис – удивительная женщина… - сказал Георгиос. Он немного помолчал и добавил с сожалением в голосе: - Но она оказалась для меня недоступной. Она отвергла меня…
- Папа, ты любил Елену Орфанидис?! – опешила Ивонни. – А как же мама?
- А что мама? Твоя мать очень хорошая женщина, но я никогда не любил ее.
- Она знает об этом?
- Думаю, догадывается. Но надо отдать ей должное, твоя мать никогда и не претендовала на мою любовь. Ее все устраивало. Или, возможно, делала вид, что ее все устраивает…
После разговора с отцом Ивонни вышла из больницы с гнетущим настроением. Хуже всего было то, что отец настаивал на ее немедленном отъезде из страны. Но Ивонни не послушалась отца. Вместо этого Ивонни решила встретиться с Костасом Занетакосом, у нее было интересное предложение для него. Она знала, что Костас всегда нуждался в деньгах. Ивонни решила сыграть на его алчности.