Зрение возвращалось медленно. Марк сидел, тупо уставившись на мерно вспыхивающий сигнал аварийного режима полета, пока голос штурмана в шлемофоне не вернул его к действительности.
- Марк! Марк, ты слышишь? Ручку отпусти, а то сорвемся.
Только тут он заметил, что по-прежнему судорожно сжимает в руках ручку управления, и самолет, задрав нос, круто ползет вверх, угрожая каждую секунду свалиться в "штопор". Марк дал ручку от себя, переводя машину в скольжение на левое крыло, и, набрав безопасную скорость, выровнял самолет.
- Фу, слава богу, - прозвучал довольный голос Жоры. - А я грешным делом подумал, что в тебя попали.
- Штурман, обстановку.
- Высота 12, скорость 700.
- Это я и без тебя вижу, находимся мы где? Ответа не последовало.
- Ты что, уснул? - разозлился Марк. Во рту стоял металлический привкус после перегрузки, перед глазами еще не до конца рассеялся серый туман. В общем, ощущения - полное говно.
- Я не знаю, командир. Посмотри вниз.
Внизу от горизонта до горизонта раскинулось бесконечное зеленое покрывало хвойных лесов. В этом они убедились, когда Марк, свалив машину в глубокое пикирование, прошел на бреющем прямо над верхушками сосен и елей.
- Ерунда какая-то, - пробормотал Жора. - От нас до ближайшей елки должно быть по крайней мере три тысячи километров. Слушай! Это американцы, паразиты, насадили елок специально для того, чтобы нам на мозги наехать. А что, они вон и снег летом привозят для лыжных прогулок и...
- Ты кончай трепаться, а то прикажу катапультироваться. Скажи лучше, почему нас не сбили?
- Загадка природы, командир. Я как увидел, что два "Сперроу" нацелились мне в загривок, сразу приготовился поздороваться со своим святым тезкой. А потом меня словно в бочку с гудроном засунули. Думаю, вот и все, сейчас архангелы поналетят...
- Заткнись!
- Есть заткнуться.
- Сволочь ты.
- Служу родной Иракской республике! - браво ответил Жора и замолчал.
С минуту летели молча, пытаясь осмыслить ситуацию. Двигатели в экономичном режиме работали ровно, почти не досаждая летчикам свистом турбин.
Было ясно, что самолет каким-то необъяснимым образом оказался в местности, более всего напоминающей русскую Сибирь или Канаду. Марк взглянул на показатель топлива и мысленно похвалил себя за то, что распорядился заправить самолет под завязку. По опыту он знал, что лишнее топливо редко бывает лишним, или, как выражается Жора, лучший запас - это запас в твоем желудке, то есть в топливном баке.
- Жора, попробуй вызвать базу, - приказал Марк и, немного подумав, добавил: - Или вообще хоть кого-нибудь.
Жора мерным голосом по-арабски стал передавать в эфир позывные, пытаясь уловить в обычном электрическом шуме ответный сигнал. Через полминуты бесплодных попыток он доложил:
- Командир, на наших частотах вообще никого нет, ни наших, ни американцев.
- Поймай хоть что-нибудь, - нетерпеливо перебил его Марк. Смутное подозрение закралось в голову и напугало его своей невероятностью.
- Есть! - раздался радостный возглас Жоры. - Я всегда говорил, что тебе привалило великое счастье в лице лучшего в ВВС штурмана. Держи Москву, "Маяк", кажется. Передают всякое старье.
В шлемофоне Марка заиграла знакомая музыка довоенных лет.
- Засеки азимут.
Жора бросил взгляд на радиокомпас, и практически никогда не исчезающая улыбка медленно сползла с его лица.
- Двести шестьдесят два, - пролепетал штурман.
- Давай еще что-нибудь, - быстро сказал Марк и буквально замер, ожидая результата.
Алма-Ата, сто семьдесят три, - пробормотал штурман растерянным голосом. - Командир, получается, мы где-то недалеко от Урала, - и нервно рассмеялся.
- Молодец, штурман, пятерка. Только не спрашивай у меня, как это случилось. Давай опять Москву, пойдем по радиокомпасу до ближайшего аэродрома. Сядем, а там разберемся.
В шлемофонах зазвучало окончание довоенной" песни, и радио на несколько секунд замолчало. Марк хотел уже передать управление автомату, как радио заработало вновь, и в телефонах раздался знакомый по документальным фильмам времен второй мировой войны голос Левитана:
- От Советского Информбюро. Обстановка на фронтах... Марк похолодел. В голове образовался полный сумбур.
Не может быть! Война?! Жора против обыкновения молчал.
- Спокойно, Жора, - скорее для себя, чем для штурмана сказал Марк. - Это какая-то радиопостановка. Слышишь, про Жукова, Малиновского говорят.
- Да? - голос Жоры прозвучал как будто с того света. - Тогда что это там по курсу? Дальность 50, высота 6, скорость 350, - по привычке выдал он данные.
Марк взглянул на экран радара. Несколько десятков светящихся точек, почти сливаясь в единое светлое облако, медленно двигались навстречу.
- Арма-ада! - уважительно протянул Жора. - Давай обойдем их повыше и посмотрим, что это за птички.
Обогнуть эскадру и занять удобную позицию сзади высоко над ней, маскируясь облаками, оказалось делом трех минут. Чтобы удержаться на такой высоте на скорости эскадры, Марку пришлось выпустить закрылки.
Грозная машина, распушившись всеми управляющими плоско-стями и ощетинившись ракетами, почти неподвижно зависла над строем громадных четырехмоторных бомбардировщиков с черными крестами на крыльях и свастиками на стабилизаторах.
"Чушь какая-то!" - промелькнуло в мозгу у Марка. И вдруг, словно молотом ударила догадка.
"Не может быть", - пытался отогнать ее Марк, но нелепая мысль продолжала вертеться в голове.
- Это же "Кондоры"!- вдруг восторженно завопил штурман в наушниках.- Мамой клянусь! Фоккевульфы двухсотые, живьем!
Марк, как и все летчики в той или иной степени, был фанатом авиации, и изучал ее историю, особенно периода второй мировой войны. Но до Жоры ему было далеко. Тот, похоже, знал всех и все об авиации со времен братьев Райт.
Летящие под ними самолеты действительно были тяжелыми бомбардировщиками "Кондор" FW-200, на сколько помнил Марк из книг о люфтваффе, выпущенные фашисткой Германией очень малой серией в начале второй мировой войны. Официально сообщалось о девяти таких машинах, действовавших на северном морском пути против морских караванов. А только здесь их было десятка два с лишним.
- Если это не "Кондоры", то я - Леонардо да Винчи, - опять включился штурман.
- Слушай, да Винчи, - Марк прервал его и на несколько секунд замолчал, с трудом осмысливая то, что собирался сейчас произнести. - Слушай меня внимательно и попытайся сообразить. Не понимаю, что с нами произошло, но это действительно "Кондоры", и мы с тобою выяснили, что находимся в России недалеко от Урала. Каким хреном нас сюда занесло, я тоже не знаю. Ты только не подумай, что я свихнулся, но мне кажется, что нас с тобой перенесло... в прошлое. Думаю в 1941-й год, если судить по сводке информбюро.
Сказал и сам боялся поверить в сказанное, но глаза упрямо видели лес под крылом и самолеты с немецкими крестами.
В наушниках на некоторое время повисло молчание.
- Да-а! Командир, если бы ты не предупредил меня заранее, что ты нормальный, я бы подумал совсем наоборот. Я, конечно, и сам люблю фантастику, но не до такой степени. Да может они здесь просто кино снимают. Во, точно!
- На шести тысячах метров? И где они столько "Кондоров" взяли? Новенькие. Краска вон блестит. А радиоэфир! Ты можешь себе представить пустой ультракоротковолновый диапазон?
- Да все что угодно может быть. А ты сразу - прыжок во времени. Можно придумать что-нибудь попроще.
- Попробуй.
- Ну вспышка какая-нибудь на солнце... Потому и радио не работает, - нашелся Жора.
- Ага! А то, что мы черт знает где оказались и самолеты с крестами это объясняет? Радио, кстати, работает. Ты же поймал Москву. И чисто поймал. Просто эфир УКВ пустой. Наверное, такой и должен быть, если нет станций этого диапазона.
Жора помолчал некоторое время и заговорил уже без своей обычной веселости.
- Ну предположим, что ты прав, и сейчас сорок первый год. Но тогда какого черта они делают над Уралом?
- Не знаю, - коротко ответил Марк. Сейчас ему совсем не хотелось спорить.
- Им что здесь, полезные ископаемые бомбить, что ли, - продолжал давить Жора.
Марка словно осенило.
- Точно, Жора! Марганцевую руду! - выпалил он.
- Какую руду? - опешил от такой реакции Жора.
- Помнишь, я тебе рассказывал? - Марк говорил быстро и возбужденно. - В каком-то журнале статья была. Немцы в сорок первом снарядили целую армаду, несколько десятков тяжелых бомбардировщиков, для того, чтобы разбомбить марганцевый рудник на Урале. Понимаешь, без марганца танковую броню не сваришь, бронебойный снаряд не отольешь. Да что там, даже ствол винтовки без легирующих добавок не сделать. И если бы это им удалось, то они бы выиграли войну.
- А почему им это не удалось?
- Неизвестно. Не долетели, исчезли куда-то.
- Так ты думаешь, что это они?
- Да.
Жора опять помолчал и просящим голосом произнес:
- Командир, давай все-таки проверим еще разок.
- Давай, - согласился Марк и, слегка опустив нос машины, направил ее вниз.
Флот гигантских четырехмоторных бомбардировщиков смотрел-ся внушительно. Ширококрылые машины, вспарывая винтами воздух, в плотном строю, словно на параде, уверенно шли на восток. Под их крыльями от горизонта до горизонта проплывали заснеженные лесные просторы, лишь изредка нарушаемые прогалинами замерших озер и руслами рек.
Марк вывел машину из облаков и завис метрах в трехстах позади строя.
- Кажется, ты прав, командир, - заговорил Жора, увидев, как в хвостовых турелях замыкающих машин в сторону истреби-теля разворачиваются хищные стволы спаренных пулеметов. - Если это и кино, то не очень интересное. Давай-ка свалим, пока титры не появились.
Марк резко вошел в правый вираж и с набором высоты ушел в облака. И вовремя. Густые пулеметные очереди с четырех бомбардировщиков прошили воздух там, где только что летел истребитель.
- Сволочь! Ты куда стреляешь! Ты по кому стреляешь! - горячился Жора. - Паразит! В советского летчика стрелять!
- Вот именно, - сказал Марк.
- Что "вот именно"?
- Именно советского. А это враг, и летит бомбить наших, если я не ошибаюсь, дедушек и бабушек!
Жора секунду помолчал, глядя на светящиеся отметки целей на экране радара, и спросил:
- Так говоришь, они не долетели?
- Так в статье написано было, Жора.
- Ну, коли не долетели, значит, не долетели, значит, не повезло, - глубокомысленно заключил Жора. - Я готов, командир.
- Порядок, - удовлетворенно произнес Марк и двинул сектор газа вперед. Гул двигателей усилился, и истребитель, словно предчувствуя хорошую работу, довольно потянул вперед.
Марк не чувствовал беспокойства и думал только о том, чтобы немцы не рассыпали строй после первой атаки. Он надеялся на существовавшую во время второй мировой войны тактику бомбардировщиков - плотный оборонительный строй. И когда он вновь вывел машину из облаков, то увидел, что его надежды оправдались. Самолеты шли в еще более плотном строю. Видимо, появление незнакомого самолета возымело действие, и между концами крыльев теперь едва просматривались считанные метры.
- То, что надо, - остался доволен Марк и обратился к штурману: - Жора, буду бить НУРСами с трех тысяч, а ты лови все, что останется.
- Мысль понял, командир, - штурман тоже был в хорошем настроении. - Ой, чего будет! - с притворным ужасом добавил он и зацокал языком.
- Внимание! - Марк приковал взгляд к быстро увеличива-ющимся силуэтам машин, почти слившимся в одну темную ленту.
- Пошел!
Палец надавил кнопку пуска - и мир вокруг загрохотал. Под крыльями истребителя образовались два гигантских факела, словно чудовищные спруты, протянувшие свои огромные щупальца прямо в центр железной, рычащей моторами массы. Блоки НУРС извергали из себя десятки неуправляемых реактивных снарядов, которые в строю самолетов произвели эффект взорвавшегося вулкана. Перегруженные авиабомбами гиганты превращались в огромные огненные шары, уничтожающие все вокруг. В считанные секунды под воздействием блоков НУРС и скорострельной пушки в небе образовалось озеро кипящего огня и металла.
- Таки, филиал ада на небе, - копируя одесский выговор констатировал Жора, выпуская последнюю самонаводящуюся ракету почти в упор, в серое брюхо бомбардировщика. - Их осталось, кажется, трое, командир, то есть двое, - поправился он, наблюдая, как развалился в огненной вспышке гигант. - Оба сбросили бомбы и на всех парах рванули на юг. У одного на борту здоровенный котяра нарисован. Видать, знатный мужик на этом ероплане летит.
- Шерлок Холмс ты наш глазастый, - ласково похвалил его Марк. - Даже кота какого-то разглядел. Что там у нас осталось? - спросил он, увеличивая скорость и доворачивая машину на пытающиеся скрыться самолеты.
- Только пушка.
- Ну, посмотрим на твоего кота, Пинкертон, - сказал Марк и повел истребитель к земле, рассчитывая подойти к бомбарди-ровщикам снизу, и под таким углом, что бы попасть в мертвую зону их пулеметных турелей.
Сократив дистанцию метров до двухсот, Марк вогнал бомбар-дировщик в прицел, но тот выполнил неожиданный маневр и выскочил из зоны поражения пушки истребителя. Это разозлило Марка. Он довернул машину и нажал на гашетку.
Снаряды вспороли брюхо бомбардировщика вдоль всего фюзе-ляжа, оторвали крыло с одним из двигателей, и гигантская машина, изрытая огромные клубы дыма и огня, круто понеслась к земле.
- Ох, здорово расчехвостили! - восхищенно воскликнул Жора. - Первый раз так близко и так красиво! Давай последнего, командир, у тебя классно получается.
Марк взглянул на последний самолет. На его борту был нарисован огрызающийся тигр. Глядя на него, Марк вдруг испытал смутное беспокойство. Но самолет не пытался маневрировать и держал постоянный курс.
Интуиция редко подводила его, и Марк решил действовать без излишнего риска.
Он потянул ручку на себя, и истребитель, взмыв из-под бомбардировщика, повис буквально у его над хвостом.
И опять, словно в замедленном кино, Марк видел, как медленно разворачивает в его сторону пулеметы стрелок с искаженным от ужаса лицом.
Громко рявкнула под ногами пушка, и стрелок, точнее то, что от него осталось, провалился в недра фюзеляжа вместе с изуродованной пулеметной установкой.
С этой стороны опасность больше не грозила, и Марку вдруг захотелось получше рассмотреть это произведение человеческого гения, которое он через несколько секунд собственноручно уничтожит. Он нагнал бомбардировщик и встал с ним крыло в крыло.
В кабине вражеского самолета он увидел сосредоточенную фигуру пилота. Его руки спокойно лежали на штурвале, как будто это был обычный тренировочный полет.
Немецкий летчик повернул голову и, как показалось Марку, взглянул прямо ему в глаза. Марк был поражен. Он ожидал увидеть ужас, отчаяние, удивление, наконец, но не этот спокойный, почти безразличный взгляд светлых красивых глаз.
Жора, задетый за живое таким безразличием, через стекло фонаря кабины показал ему правый кулак с поднятым вверх большим пальцем, затем провел им по горлу и повернул руку, указывая этим же пальцем вниз.
На это немец спокойно, почти приветливо улыбнулся и вдруг резко рванул штурвал влево.
Страшный удар потряс истребитель. Земля и небо замелькали в глазах Марка. Резкий сигнал сирены врезал по ушам. Несколько огней на панели управления вспыхнули оранжевым. Пожар двигателя! Выровнять машину не удавалось, в кабину пошел дым.
- Прыгай! - Марк не узнал собственный голос. Услышав за спиной выстрел пиропатронов, он принял соответствующее поло-жение и рванул красную рукоятку катапульты.
Уже повиснув на стропах, он увидел купол парашюта Жоры и две пылающие машины, несущиеся к земле недалеко друг от друга. Сердце неприятно защемило, когда его "сухой" врезался в землю, далеко разбросав свои горящие обломки. Марк мысленно простился с ним, как с хорошим другом, и стал готовиться к приземлению.
Земля была уже близко. Он сгруппировался и, приняв землю на ноги, свалился в снег и быстро погасил, стремящийся вновь наполниться купол. Марк встал на ноги. Снега под ногами было не много, сантиметров двадцать, не больше. Место, где он приземлился, было хорошо продуваемо, и снег на нем в большие сугробы похоже не наметался.
Жора приземлился метрах в пятидесяти от командира и, в отличии от Марка провалился в снег по пояс. Освободившись от парашютных ремней, он медленно двинулся к Марку, громко рассуждая вслух.
- Я всегда говорил, что гениальные изобретения человечества пара...
Голос штурмана оборвался так неожиданно, словно он наткнул-ся на стену, и Марк увидел, как на лице, груди и животе Жоры появляются страшные рваные отверстия.
Грохот автоматной очереди резко ударил по ушам. Марк быстро обернулся и, шагах в двадцати, увидел немецкого пилота с последнего бомбардировщика, вышедшего из-за густого кустарника. Комбинезон, подбитый мехом, меховые унты, теплые перчатки и шлем завершали почти полярную экипировку врага. Черный зрачок ствола автомата смотрел прямо в лицо Марка. Спокойные глаза пилота выражали полное безразличие.
Немец нажал на спусковой крючок. Раздался сухой щелчок.
Осечка!
Фашист лихорадочно передернул затвор, перезаряжая автомат.
Этого оказалось достаточно, чтобы Марк, выхватив из набед-ренного кармана нож, перехватил его за лезвие и метнул.
Сверкнув в воздухе, клинок вонзился в горло немецкого летчика по самую рукоять. Пилот захрипел, изо рта у него хлынула кровь. Пытаясь удержаться на подкосившихся ногах, он из последних сил нажал на спуск.
Автомат загрохотал, вырабатывая последние патроны из магазина. Пули тупо ударили в грудь и живот, отбросив Марка назад. Упав в снег, он почувствовал, как тугая волна горячей крови хлынула в горло. Дыхание оборвалось, и смертельное небытие погасило его сознание.