Свой среди чужих

   Данг упал в воду ногами вперед. Не плюхнулся, а вошел гладко, сразу оказавшись на глубине двух метров. И тут же мысленно поблагодарил Великую Мать за то, что надоумила его закрыть забрало шлема. А то бы сейчас нахлебался жидкости.

   Вода за прозрачным забралом преломляла падающий сверху свет и не казалась враждебной. В родном мире Данга было много воды. Он любил воду и не боялся утонуть.

   В два взмаха он оказался на поверхности.

   Над ним распахнулось огромное синее небо, и звезда, служившая местным светилом, утвердила его мысль, что он все же не у себя дома. Диск светила был больше, чем он привык видеть свой родной Ант. Да свет в спектре преобладал желто-белый, а не бело-голубой.

   "Таши!"- вспомнил он и огляделся вокруг.

   Ее нигде не было. Он даже нырнул несколько раз, стараясь разглядеть что-нибудь под водой. Взглянул на небо, откуда свалился сам. Но оно больше ничего не обещало.

   Не было вокруг и признаков здоровенного землянина, прыгнувшего в камин первым. Его было бы трудно не заметить. "Похоже, я здесь один. Куда же я попал?" - пронеслось в голове.

   Данг огляделся и не обнаружил вокруг ничего, кроме невысоких волн до самого горизонта.

   О том, каким образом он попал сюда. Данг решил не думать. В конце концов, на все воля Великой Матери. А выбраться на твердую поверхность необходимо. Не вечно же болтаться как поплавок на волнах. А если здесь есть посты или поселения арну, то он засечет их сканером по радио или электрической активности и выйдет к своим.

   Правда, всегда оставалась опасность, что его смогут засечь враги. Но это не страшно. Любой солдат арну сможет приказать себе умереть, чтобы не выдать противнику каких-либо тайн.

   Только сейчас, после общения с этими странными землянами, ему уже не казалось, что эта раса настроена только на убийство.

   Теперь он знал правду о причинах войны. Что земная цивилизация не желала конфликта, но индивидуум, которого земные воины называли "колдун", смог спровоцировать арну.

   Эти знания необходимо донести до Большого Совета арну и прекратить экспансию в пределы Земной Федерации.

   А сейчас необходимо было определить, куда плыть. Поскольку горизонт был одинаков во всех направлениях, Данг решил воспользоваться сканером и для удобства перевернулся на спину.

   Его плавучесть в скафандре была близка к нулевой и приходилось интенсивно загребать ногами, чтобы оставаться на поверхности.

   Вода забрызгала забрало шлема, и он открыл лицо. И лишь после этого спохватился, что не сделал экспресс-анализ атмосферы. Но дышать оказалось легко и приятно. Брызнувшие в лицо капли оказались солеными на вкус и чуть более горькие, чем воды океана на его родной планете.

   "Рука Великой Матери поддерживает меня и дарит мне удачу", - решил Данг и, взглянув на индикатор системы энергообеспечения скафандра, понял, что везение похоже закончилось.

   В энергосистеме не было ни капли энергии. Все висевшее на поясе и вмонтированное в скафандр оборудование стало бесплодным грузом.

   Осознав это, Данг закрыл шлем и, погрузившись в воду целиком, с полминуты избавлялся от тяжелого пояса со всевозможными приспособлениями. Хотел оставить пищевой синтезатор - прибор величиной с ладонь, обеспечивающий питанием десантника в течение месяца. Но и его пришлось выбросить, поскольку он тоже отказался работать. Его аккумуляторы, рассчитанные на месяцы работы, также оказались пусты.

   Зато, избавившись от балласта, Данг приобрел хорошую положительную плавучесть, и теперь можно было не затрачивать усилий, чтобы оставаться на поверхности.

   Вода оказалась достаточно прохладной, и, будь арну без скафандра, его шансы выжить резко бы уменьшились.

   Еще Данг подумал о хищниках, которые могут водиться в этих глубинах, но затем успокоился. "Если бы мне было суждено умереть, то я уже бы шел звездной тропой в объятия Великой Матери. А раз я жив..."

   Он поймал взглядом светило, которое, похоже, устремилось к закату и, стараясь держать его в поле зрения, поплыл.

   Данг методично работал руками, рассекая ленивые волны, когда до ушей донесся тарахтящий звук, не сочетающийся с естественных шумом моря. А еще через секунду его накрыл зловонный запах, содержащийся в принесенном ветром дыму.

   Дангу приходилось ощущать запах горящей нефти. Из курса истории он помнил, что многие сотни лет назад и люди, и арну использовали продукты нефтепереработки как топливо для своих машин.

   А сейчас ему пришлось убедиться, что такие существуют и сейчас.

   На него двигался допотопный механизм, нещадно дымивший и шумящий. Острый нос судна был направлен на Данга, и он вдруг понял, что если его не заметят, то запросто могут и утопить.

   Он выскочил из воды почти по пояс, размахивая руками и крича о помощи.

   Его заметили. Судно сбавило ход, двигатель затарахтел реже, и у борта, ближе к носу корабля показались люди.

   Разглядев Данга, они засуетились, и с приблизившегося борта судна в воду полетел торообразный предмет, за которым тянулась веревка.

   Данг схватился за спасательный круг, и в этот момент он увидел знаки, написанные белой краской на борту судна.

   Это были цифры. Земные цифры.

   Земляне всегда украшали борта своих боевых кораблей цифрами в отличие от арну, которые давали своим кораблям только имена.

   Первым рефлекторным порывом Данга было желание немедленно активировать свой чип и, отдав ему последний приказ, погрузиться в холодную глубину. Но встреча с Марком и Джованни что-то изменила в его сознании. Он уже не был уверен, что в кажущейся безвыходной ситуации так уж необходимо умирать. Тем более, его, как солдата учили выживать.

   Данга опять накрыло густым дымным облаком, исторгающимся из недр кораблика.

   "Что за древность...", - подумал Данг, в очередной раз, оглядев небольшой, метров пятнадцати, корпус корабля, низко сидящий в воде. - "Может, это какая-нибудь заброшенная и деградирующая земная колониальная планета". Тогда есть шанс, что они не участвуют в войне, а может даже ничего не знают о ней.

   С этими мыслями Данг ухватился за протянутые ему с борта натруженные руки матросов и оказался на палубе.

   Три аборигена с небритыми лицами с недоверием и плохо скрываемым изумлением рассматривали его, облаченного в боевой скафандр спецподразделения арну. Один из них держал в руках столь же допотопное, как и судно ружье.

   "Значит все-таки воюют, - подумал Данг, - но, похоже, не с нами. Реакция больно странная.

   Вряд ли среди знающих о войне Федерации с Арну найдется хоть кто-нибудь, кто не знает эмблемы и опознавательные знаки вооруженных сил противника. А эти смотрят как будто на привидение. Да и скафандр, сразу видно, произвел на них неизгладимое впечатление".

   Один из членов команды с недлинной бородой, украшавшей его лицо, по-видимому, капитан обратился к Дангу:

   - Ты что, водолаз что ли? С подводной лодки?

   Язык был понятен Дангу. Очень похоже на видоизмененный универсальный язык Федерации.

   Пока аборигены с подозрением ожидали ответа, Данг обдумывал варианты своих действий. Сейчас главное было остановить войну между землянами и арну. Для этого необходимо выйти на как можно более высокое командование землян и рассказать все, что он узнал от колдуна, а затем попросить помощи в поиске Таши. При мысли о ней его сердце наполнилось нежностью, и он мысленно вознес молитву Великой Матери, чтобы она защитила Таши.

   - Я офицер десантного подразделения арну, - наконец, решился он. - Мне необходимо встретиться с вашим командованием для передачи важных сведений.

   Данг старался говорить на универсальном, подражая разговорной манере собеседника. Но, вероятно, различия в языке были более значительные, чем он предполагал вначале. Похоже, его не поняли. По крайней мере, они с минуту тихо переговаривались между собой, не сводя с него подозрительных взглядов. Вдруг, тот, у кого в руках было ружье, вскинул его и, направив ствол на Данга, пронзительно завопил:

   - А ну, хенде хох, фашист проклятый!

   Тут уже ничего не понял сам Данг. Из всех обращенных к нему слов ему было знакомо только слово "проклятый".

   Память услужливо подсказала значение слова "проклятие" из словаря как пожелание кому-либо негативных последствий без гарантии их осуществления по отношению к проклятому.

   Данга всегда удивляла эта особенность землян говорить и обещать не то, что собираешься делать. Но это было неважно. Следовало решить, как поступить, если местные решат прикончить его прямо здесь.

   Данг владел приемами рукопашного боя без оружия и, наверное, при желании справился бы со всеми троими, тем более он не заметил оружия у остальных. Но это сразу бы перевело его в разряд врагов, и дальнейший диалог стал бы невозможен.

   Поэтому Данг просто развернул руки ладонями вперед - универсальный жест благих намерений - и произнес максимально четко:

   - Я друг! Я, - Данг на секунду задумался, как правильнее сказать, - прилетел к вам с известием.

   Члены команды снова переглянулись. Самый молодой из них, который целился винтовкой в Данга, произнес:

   - Может, он разведчик? Наш разведчик!

   - Да какой он наш! По-английски через слово понимает, - ответил ему капитан, - но и не немец. Я этих гадов по говору мигом отличу. В мировую войну насмотрелся.

   - А может быть он канадец какой-нибудь или австралиец? - с надеждой в голосе сказал молодой. Больно уж ему хотелось спасти настоящего разведчика. - Эй, ты австралиец?

   Различив в его голосе скрытую надежду, Данг счел за благо кивнуть, хотя не понял, что такое "канадец" или "австралиец".

   - Мне нужно к вашему командованию, - опять напомнил он и, вновь вспомнив о Таши, добавил, - срочно!

   Капитан еще раз пристально посмотрел на Данга и, что-то про себя решив, махнул рукой:

   - Ладно, считаем, что ты наш. Доставим тебя на берег, а там пусть кому надо разбирается.

   Он протянул Дангу руку.

   - Добро пожаловать на борт "Камбалы".

   Данг внутренне напрягся, осторожно пожимая протянутую ему руку.

   - Камбалы? - переспросил он. Этим словом в войсках Федерации обозначался тип десантных кораблей арну.

   - Ну да! - ответил капитан. Рыба такая, широкая и плоская, - показал он руками. - Наш буксир тоже широкий и в воде сидит низко. Потому и камбала. Данг понял и расслабился.

   - Джонни! - между тем распорядился капитан, - принеси-ка гостю робу. Пусть переоденется в сухое. Кстати, как тебя звать?

   - Данг.

   - Ну, Данг так Данг, - согласился капитан, - а меня капитан Стинг, - и небрежно взял под козырек засаленной фуражки.

   Уже через пару минут Джонни, оставивший где-то свое ружье, притащил застиранную выцветшую одежду, состоящую из просторной рубахи и штанов, и с интересом наблюдал, как Данг выбирается из своего скафандра.

   Снять с себя обесточенный спецком оказалось делом непростым, но постепенно, мысленно вознося молитвы к Великой Матери, Данг справился с задачей и остался голым.

   Получив от Джонни стопку одежды, он натянул штаны и рубаху из грубой ткани.

   Все было чуть коротковато, поскольку Данг был выше всех в экипаже судна, но зато роба не стесняла движения. Во время всего процесса Джонни постоянно болтал, накачивая гостя последними новостями.

   Казалось, ему было все равно, что Данг с трудом улавливает смысл, выхватывая отдельные слова и фразы из этого словесного водопада. Главное, что теперь на корабле есть тот, кто нуждается в нем, в Джонни. И этот тот наверняка важная птица.

   Разведчик или бери выше.

   Преисполненный чувством собственной важности, Джонни выкладывал все, что у него накопилось за последние полгода. И то, что их экипаж (кстати, состоящий из пяти моряков: моториста и рулевого Данг не заметил, поскольку они были на своих постах) только за последний месяц спас троих пилотов королевских военно-воздушных сил ("монархия!" - мысленно изумился Данг). И то, как Дэнли, друг Джонни, служащий младшим матросом на однотипном с "Камбалой" корабле на прошлой неделе сбил из корабельной пулеметной установки немецкий самолет и его теперь наградят медалью.

   Он, Джонни, тоже бы так смог, но за все время немецкие самолеты так ни разу не атаковали их "Камбалу". Но пусть только сунутся, он им покажет.

   Из всего бурного потока информации Данг уяснил, по крайней мере, три вещи.

   Первая, что на данной планете нет единого государства, а множество стран.

   Вторая, что между этими странами идет жестокая война.

   И третья - похоже, о Земной федерации здесь и слыхом не слыхивали или уже напрочь забыли. Последнее было особенно плохо, ибо тогда шансы связаться с руководством Федерации и Советом Арну стремительно уменьшились почти до нуля.

   Правда, оставалась вероятность, что он что-то не понял из сказанного юным Джоном, или отношения с Федерацией поддерживают лишь наделенные властью люди, а от остальных эти связи держатся в секрете.

   Как бы то ни было, Данг решил действовать сообразно обстановке.

   Джонни опять куда-то сбегал и вернулся, держа в руках две небольших упакованных в бумагу плитки.

   - Вот! - он протянул плитки Дангу. - Шоколад. Подкрепитесь пока. Лоуренс уже пошел на камбуз и через час будет готов нормальный обед.

   Шоколад оказался пищевым концентратом с очень своеобразным вкусом. Данг прожевал откушенный кусок и с благодарностью кивнул Джону.

   Он уже успел убедиться, что протеиновый пищевой синтезатор, вмонтированный в спецком, превратился в высокотехнологичную безделушку, как и все оборудование, поскольку источники питания скафандра были разряжены в ноль. А организм, привыкший вовремя получать свою порцию питательной пасты, уже давно требовал законные калории.

   Данг доедал вторую плитку шоколада, когда голос капитана вызвал Джонни на палубу. Того как ветром сдуло. Дисциплина на корабле была железная.

   Данг окинул взглядом нехитрое убранство каюты, куда они с Джонни спустились, чтобы сменить одежду, отметил полное отсутствие электронных приборов. Часы и те были механическими. Данг с интересом рассмотрел двенадцатичасовой циферблат.

   У арну сутки делились на 10 равных частей, что было логично и по мнению инопланетянина значительно удобней.

   Судно явно прибавило ход, чаще застучав двигателем. Непривычный к качке Данг покачнулся и ухватился за дверцу маленького навесного шкафа. Та открылась, и на Данга уставилось лицо с взъерошенными черными как смоль волосами и здоровенным синяком под правым глазом.

   Он не сразу сообразил, что видит собственное отражение в небольшом зеркале, закрепленном на дверце шкафа. Данг осмотрел себя более внимательно. В моряцкой робе он выглядел, как обычный человек, отличаясь от остальных моряков, только синяком.

   Кто-то прогрохотал башмаками по палубе, послышались отрывистые команды капитана Стинга. Ему отвечали чьи-то голоса, и судно еще увеличило ход, дрожа всем корпусом в такт стучащему двигателю.

   Данг поднялся на палубу и обнаружил что "Камбала" на всех парах спешит к берегу, узкая полоска которого виднелась в пяти милях впереди. То, что до берега осталось пять миль, он услышал от рулевого, который докладывал капитану. Он на взгляд оценил расстояние до виднеющийся суши и прикинул примерную величину мили. Получалось, что миля была ровна более чем полутора километрам.

   Метрическая система мер была более привычна для Данга, поскольку в мирах Земной Федерации использовали именно ее.

   А капитан стоял на мостике и смотрел в противоположную от берега сторону. Время от времени он подносил к глазам оптический прибор, который Данг определил как примитивную сдвоенную зрительную трубу.

   - Джонни! - наконец, крикнул капитан, продолжая смотреть в небе над далеким морским горизонтом. - Бегом на нос, расчехли, проверь и заряди пулемет. Похоже, по нашу душу, - добавил он тихо и вновь поднес бинокль к глазам.

   - Есть, капитан, - возбужденно и радостно крикнул Джонни и бросился к закрепленному в высоком станке на носу корабля пулемету. Быстро сдернул с него чехол и Данг увидел оружие, куда более совершенное и грозное, чем уже виденное им ружье. Тяжелый, крупнокалиберный пулемет грозно задрал ствол в небо.

   Джонни с лязгом открыл казенник и, поместив туда первое звено тяжелой пулеметной ленты с патронами, резко передернул затвор, позволяя зарядному механизму дослать первый патрон в патронник. Затем взялся за рукоятки пулемета и стал вертеть им вправо-влево, вверх-вниз, проверяя, как работают опорные подшипники станка пулемета.

   Проведя все необходимые операции, Джонни гордо встал рядом с пулеметом, оперевшись на него рукой и задорно посмотрел на Данга. Дескать, сейчас увидишь, как я их сделаю. Пусть только сунутся. Но торжество длилось недолго.

   Капитан опустил бинокль, достал из кармана деревянную изогнутую трубку, набил ее и, щелкнув зажигалкой, поднес огонек. Выпустив на глазах изумленного Данга несколько густых клубов дыма, махнул юному Джону рукой. Тот мгновенно подскочил, ожидая приказа капитана.

   - Позови Лоуренса, пусть встанет к пулемету.

   Обида и протест вспыхнули на лице юноши с той же силой, с какой минуту назад оно светилось торжеством и задором.

   - Я и сам могу! - чуть не крикнул он, чувствуя, как шанс отличиться утекает у него между пальцев.

   - Сынок, - голос капитана неожиданно стал мягким, - через пару минут эти стервятники будут здесь. Среди всех нас только Лоуренс стрелял из такого пулемета по самолетам, когда служил стрелком на бомбардировщике. Он хоть и однорукий после ранения, лучше всех нас знает, как надо стрелять, а вот заряжать не сможет. Поэтому ты будешь ему помогать.

   Джонни кивнул и, решив, что синица в руках лучше, чем журавль в небе, бросился выполнять приказ.

   Данг взглянул туда, куда смотрел капитан и среди голубого неба разглядел три, нет, четыре черных точки летящих явно в их направлении.

   Появился Лоуренс. Угрюмый, небольшого роста человек. Его левая рука была в кармане, и он не вынимал ее оттуда, пока не подошел к пулемету.

   Тут то Данг и увидел, что левая рука Лоуренса заканчивается где-то возле запястья розовой, не так давно зажившей культей. Но судя по всему она ему не особо мешала управляться с пулеметом, правда при условии, что подносить патроны и заправлять ленту будет кто-то другой.

   Этим другим и был Джонни. Он уже притащил две тяжеленных запасных коробки со снаряженными пулеметными лентами и теперь жадно смотрел за тем, как Лоуренс управляется с пулеметом.

   Тот несколько раз резко развернул пулемет, примериваясь к секторному прицелу и, наконец, задрав ствол на максимальный угол, почти в зенит, кивнул капитану.

   Капитан, попыхивая трубкой, еле заметно кивнул в ответ и, продолжая смотреть на приближающиеся самолеты, крикнул стоящему у штурвала матросу:

   - Ларри, все приказы буду дублировать руками с мостика, на случай, если будет слишком шумно. Так что смотри в оба.

   - Понял, капитан, - отозвался матрос и тут же дал лево на борт вслед за отведенной левой рукой капитана.

   - Молодец! - похвалил тот и, пыхнув густым дымом в последний раз, выбил трубку об ограждение мостика.

   Данг следил за точками, которые вскоре превратились в черточки, а черточки в силуэты хищных птиц с вытянутыми лапами. То, что это не птицы, он понял, как только услышал далекий, но приближающийся с каждой секундой гул мощных моторов.

   - "Штуки"! Ерша им в задницу, - произнёс капитан непонятную для Данга фразу и уже самому Дангу. - Ты здесь под ногами не болтайся. Встань подальше от борта и держись крепче. Свалишься за борт, вытаскивать тебя будет некогда.

   Арну послушно схватился за торчащей из стены поручень и снова взглянул в небо.

   Четыре самолета с изогнутыми, как у хищной птицы, крыльями перестроились вереницей и, подлетев к "камбале", почти на полуторакилометровой высоте вдруг перевернулись через крыло и отвесно с нарастающим ревом понеслись отвесно вниз. Прямо на их маленькое судно.

   Данг чуть не присел от неожиданности, когда внезапно загрохотал пулемет на носу судна. Лоуренс задрал ствол в зенит и длинной очередью пытался, по крайней мере, помешать бомбардировщикам прицельно сбросить бомбы. Похоже, это несильно помогло. Пройдя сквозь веер трассирующих пуль, ведущий пикировщик сбросил свой смертоносный груз и, с ревом выйдя из пике, ушел за корму корабля.

   Данг видел, как из-под брюха первого летательного аппарата отделилась черная точка и понеслась, как ему показалось, прямо на него. Шестым чувством солдата он почувствовал смертельную угрозу в этом приближающемся с нарастающим свистом предмете. Раньше ему приходилось бывать под бомбардировкой в войне с землянами, но тогда о прилетевших из-за горизонта высокоинтеллектуальных ракетах и снарядах узнавали лишь в момент попадания. А видеть воочию приближающуюся смерть - это совсем другое.

   Голова инстинктивно вжалась в плечи, и Данг пожалел, что выбрался из своего десантного скафандра. Хоть и обесточенный, а бронированным он быть не перестал.

   Вдруг палуба под ногами подалась влево. Повинуясь приказам капитана, корабль пытался уклониться от сброшенной бомбы. Грохот взрыва больно ударил по ушам. Данг успел заметить, как в двадцати метрах от правого борта корабля вырос огромный белый столб, пронизанный пламенем и дымом, когда "камбала" буквально легла на борт под ударом образовавшейся волны.

   Второй разрыв поднялся уже метрах в пятидесяти впереди по курсу. Стена пенной воды накрыла Данга и едва не утащила его за борт.

   Кораблик быстро выровнялся, и наглотавшийся морской пены арну вновь обрел палубу под ногами.

   В рулевой рубке оказались выбиты все стекла с правой стороны, но рулевой был цел и продолжал вертеть штурвалом, глядя на капитана. А тот резко отвел в сторону правую руку, и корабль послушно развернулся в направлении только что прогремевших взрывов.

   Данг мысленно одобрил маневр. Бомбы, похоже, были неуправляемые, значит, попадания распределялись в соответствии с законом вероятности, а этот закон одинаково работает в любом месте Вселенной. Дважды в одно место бомба вряд ли упадет.

   Вторая пара самолетов, так и не сбросив свой смертоносный груз, вышли из пикирования на большой высоте и вновь взмыли вверх для второго, более прицельного захода.

   - "Юнкерсы" слева по борту! - раздался крик Джонни. Неудачно отбомбившаяся пара, выйдя из пикирования, и сделав разворот с набором высоты, теперь с ревом, в пологом снижении неслись на корабль, покачивая изогнутыми крыльями.

   Снова заработал пулемет Лоуренса, посылая навстречу "юнкерсам" гроздья бронебойно-зажигательных огоньков.

   Ответные огоньки вспыхнули на крыльях атакующих самолетов. Почти сразу же на некотором отдалении от корабля с поверхности воды в воздух взметнулась серия фонтанов от пулеметных очередей выпущенных "юнкерсами".

   Летчики скорректировали огонь и вспененные пулями фонтаны метнулись к "камбале".

   Данг бросился на палубу ничком, стараясь укрыться за легкими конструкциями корабля, хотя уже понимал, что они вряд ли оградят его от крупнокалиберных пуль.

   В то же мгновенье смертоносный ливень настиг корабль. Град пуль прошелся по рубке и носу корабля, оставляя дыры в палубе и надстройках, вырывая из бортов здоровенные куски.

   Самолеты с ревом пронеслись над палубой, едва не задев колесами шасси нещадно дымящую трубу.

   Данг успел разглядеть кресты на крыльях и провожал взглядом удаляющуюся смерть, когда крик отчаяния заставил его вернуть взгляд на корабль.

   Кричал Джонни. Одна из пуль попала в грудь Лоуренса, вырвав из его спины половину позвоночника, и отбросила его самого к самому борту. А Джонни, вместо того, чтобы заменить его у пулемета, в отчаянии пытался ему помочь подняться, не замечая, что тот уже не дышит.

   Похоже, вся правда войны впервые предстала перед ним во всей своей неприглядности. Он с ужасом поглядел на свои залитые кровью старшего товарища руки и заплакал.

   - Данг! - голос капитана заставил Данга обернуться.

   Стинг по-прежнему стоял на мостике. Похоже, его зацепило. Он держался за бедро, из-под ладони сочилась кровь, быстро пропитывая штанину.

   - Вставай к пулемету, - приказал он и, повернувшись, заковылял в рубку к штурвалу. Данг только сейчас заметил, что за штурвалом, видимым сквозь разбитые стекла рубки, никого нет. Эта атака лишила их и рулевого. Арну бросил взгляд на самолеты и увидел, что те разворачиваются для нового захода.

   Он бросился к пулемету.

   - Джонни, заряжай. Они сейчас вернутся.

   Впопыхах Данг произнес все это на языке арну, но Джонни, даже не заметив этого, прекрасно понял, что от него требуется.

   Он схватил трясущимися, липкими от крови руками последний оставшийся короб с патронами и бросился к пулемету, согнувшись в три погибели и от страха и под тяжестью груза.

   Данг быстро осмотрел пулемет.

   Так все понятно. Рукоятки управления пулеметом, спусковая скоба для открытия огня, рамка секторного прицела.

   Одна проблема. Пуля не луч боевого лазера и имеет ограниченную скорость. А вот какая это скорость, Данг не знал. Не зная скорости пули, невозможно выбрать упреждение для стрельбы по движущейся цели.

   Он напряг память и вызвал в ней недавнюю картину атакующих корабль самолетов. Вспышки от заработавших пулеметов на крыльях самолетов возникли за полсекунды до первых всплесков от попадания пуль в воду. До самолетов было метров пятьсот от корабля, а до всплесков метров семьдесят. Значит, скорость пули метров 700-800 в секунду. Данг машинально перешел на метрическую систему, которую хорошо изучил при освоении языка землян. Сейчас это здорово пригодилось.

   Данг развернул пулемет навстречу вновь атакующей паре самолетов. На сей раз они заходили практически с носа корабля, один чуть выше и в стороне от другого, чтобы не мешать друг другу вести огонь и в то же время рассредоточить огонь защитного пулемета.

   Данг поймал в прицел ведущего и теперь мысленно отсчитывал дистанцию. Девятьсот, восемьсот... хищные остроносые машины стремительно приближались. Семьсот, шестьсот...

   - Стреляй, ну стреляй же!

   Крик Джонни заставил Данга лишь на мгновение скосить взгляд в его сторону.

   Тот в отчаянии смотрел то на арну, то на приближающиеся самолеты.

   Данг переместил точку прицеливания чуть выше цели, справедливо полагая, что из атаки самолет будет выходить вверх.

   "Юнкерс" открыл огонь с 400 метров.

   Два крыльевых пулемета накрыли кораблик ливнем из бронебойно-зажигательных пуль. Вокруг корабля встали белые фонтаны, почти загородив цель от Данга.

   Крупнокалиберные пули с визжащим стуком прошивали тело корабля, вгрызаясь в двигатель. Или же, пройдя корабль насквозь, уходили дальше, в глубину, сохраняя значительную часть своей убойной силы.

   Данг нажал на спуск и его пулемет загрохотал в ответ, посылая навстречу стальному ливню свой поток трассирующих снарядов.

   Воздух вокруг выл от вспарывающей его стали. Кусок палубы, вырванный пулей, просвистел возле его головы. Что-то сильно дернуло его за бедро, обожгло шею. Но отвлекаться было некогда.

   Ведущий атакующей пары надежно увяз в сетке прицела.

   Сквозь прицел и грохочущее пламя на конце ствола Данг увидел вспышки попаданий своих снарядов на капоте и кабине самолета.

   Внезапно прекратив огонь, самолет вдруг накренился на правое крыло. Из его двигателя повалил дым и пробились языки пламени. Промчавшись огромной горящей птицей над головой арну, он окончательно потерял высоту и, вспоров правым крылом морскую гладь, кувыркнулся, поднял столб брызг и ушел под воду.

   Данг быстро развернул пулемет навстречу второму самолёту и вновь открыл огонь. Но после короткой очереди затвор пулемета клацнул, выбросив последнюю стреляную гильзу, и замер в открытом положении, ожидая новой партии патронов.

   К счастью, пилот второго бомбардировщика решил не искушать судьбу, прекратил стрельбу и вышел из атаки глубоким разворотом.

   Резким вдохом Данг втянул носом будоражащий запах пороховой гари, запах боя.

   - Заряжай! - крикнул он и открыл казенник пулемета. Враг мог вернуться в любую минуту.

   Арну повернулся, чтобы выяснить, почему же Джонни не несет патроны, и увидел его сидящим у патронного ящика.

   Голова Джонни была опущена на грудь, а под ним разливалась темная лужа. Данг бросился к нему и схватил за плечо, чтобы стряхнуть и поднять на ноги, но рука сомкнулась на рубашке, почти не почувствовав плоти под материей рукава. Все было пропитано кровью.

   Данг рванул ткань, чтобы осмотреть рану. Тяжелая пуля практически оторвала руку, раздробив и вырвав кости и мышцы. Рука в рукаве болталась на лоскутах кожи.

   От рывка Джонни покачнулся и завалился на бок, открывая вторую рану. Пуля поразила сердце.

   И тут до Данга дошло, что он не слышит шума двигателя судна, к которому уже успел привыкнуть. Он быстро встал на ноги и увидел изрешеченную пулями рубку корабля, повисшего на штурвале капитана и густой дым, который валил из моторного отсека.

   Похоже, двигатель был выведен из строя прямым попаданием, а моторист убит, иначе давно уже бы выбрался из задымленного отсека.

   По какой-то иронии судьбы он, чужак, один остался на этом корабле живой и невредимый. Невредимый ли? Только сейчас Данг почувствовал саднящее ощущение в бедре, и поворот головы стал отзываться тупой болью в шее.

   Тронул рукой и почувствовал липкий от крови след от пули, прошедшей по касательной. На бедре та же картина. Пуля прошла вскользь, не повредив мышц и костей, а только вспорола кожу.

   Пустяки. Тем более, что кровь быстро сворачивалась, закупоривая поврежденные микрососуды.

   Нарастающий звук оторвал его от ревизии своего тела и заставил поднять голову к небу. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как входит в атакующее пике вторая пара пикирующий бомбардировщиков, доселе остававшихся на высоте и не участвовавших в атаке.

   По-видимому пилоты остались неудовлетворенны результатами боя и решили оставшимися в подвеске бомбами уничтожили это мелкое, но нагло огрызающееся суденышко. Тем более, что оно потеряло ход и представляло собой легкую мишень для бомбометания.

   Данг понял, что у него остались считанные секунды до того, как бомбы накроют цель. Он рванулся по палубе, усыпанной еще горячими гильзами к носу корабля и, оттолкнувшись босыми ногами от досок, прыгнул за борт, как можно дальше от ставшего смертельно опасным места.

   В этот момент в кабине бомбардировщика пилот вдавил кнопку сброса, освобождая смертоносный груз, и почувствовал, как с подвески сошла двухсотпятидесятикилограммовая концентрированная смесь огня и металла.

   Избавившись от груза, бомбардировщик "вздохнул" и сам "попросился" из пике.

   Еще мгновение удержав цель в прицеле, пилот потянул ручку на себя и почувствовал, как многократная перегрузка вдавила его тело в пилотское кресло. В глазах несколько потемнело от отлива крови, но это не помешало увидеть отблеск и услышать грохот мощного взрыва.

   - Есть! Прямое попадание, господин Штольц! - возглас бортового стрелка, сидящего в задней кабине лицом к хвосту самолета и соответственно видящего все результаты атаки, подтвердил догадку пилота. С судном было покончено.

   Капитан Штольц самодовольно улыбнулся. Этот зазнайка майор Бозе бездарно провел атаку и теперь кормит рыб вместе со своим борт-стрелком. А он, Штольц, не только не получил ни одной пробоины, но и уничтожил судно, что не смог сделать этот неудачник со своим ведомым. Кстати, где его ведомый?

   - Второй, я третий. Ты цел? - отправил запрос в эфир по радио Штольц.

   - Так точно, господин капитан, - голос молодого лейтенанта, сделавшего всего лишь свой четвертый боевой вылет, заметно дрожал.

   Для поддержания боевого духа командир эскадрильи взял его в боевой вылет своим ведомым, и надо же было такому случиться, что практически не вооруженный тихоходный буксир отправил на дно майора Бозе. Какой уж здесь боевой дух!

   - Господин капитан, - вновь раздался в наушниках голос лейтенанта, - я видел, как один из матросов выпрыгнул за борт перед самым взрывом и сейчас плывет к берегу. Разрешите его прикончить?

   Штольц поморщился. Убивать спасающихся... Как-то это не по-ры-цар-ски. Но парень рвется отомстить за своего командира. Похвальное стремление и его надо поддерживать.

   Капитан двинул ручку управления, и самолет послушно встал на крыло, открывая пилоту обзор подернутой волнением водной глади.

   От места, где еще минуту назад качался на волнах корабль, в сторону берега плыл человек. И плыл совсем неплохо. В таком темпе максимум через сорок минут он достигнет берега и спасется.

   Штольц мог бы бросить самолет вниз, поймать в прицел пловца и отправить его на дно первой очередью. Но тогда он обидел бы недоверием молодого лейтенанта. Да и не рыцарское это дело, а Штольц считал себя настоящим потомственным тевтонским рыцарем.

   - Ладно, лейтенант, займитесь им. Но не слишком долго. Закончите, нагоняйте нас.

   С этими словами он добавил обороты двигателю и с набором высоты лег на курс к базе. Его ведомый в точности повторил его маневр, и два самолета помчались на юг, постепенно набирая высоту.

   Оставшийся в одиночестве самолет стал разворачиваться для того, чтобы произвести атаку на одинокого пловца.

   Заходить лучше с севера. Так солнце не будет бить прямо в глаза, мешая прицеливанию, и жертва будет видеть несущуюся ей навстречу смерть.

   Пилот улыбнулся своим мыслям. Ему нравилось чувствовать себя вершителем человеческой судьбы. Он уже почти забыл о своем страхе, когда пришлось лететь навстречу пулеметным очередям. Но теперь бояться нечего.

   Ободренный такими размышлениями пилот решил поддержать боевой дух своего борт-стрелка, пожилого, по меркам лейтенанта, унтер-офицера Германа Крюге.

   - Побьемся об заклад, Герман, что я прикончу его с одного захода.

   Борт-стрелок промолчал, похоже не поддерживая идею охоты за беззащитным противником.

   "Ладно, - обиделся на него пилот. - Вот вернется, попрошу, чтобы мне дали другого стрелка".

   Тем временем, самолет вышел на позицию, удобную для атаки, и пилот перевел его в пологое пикирование. Пловец был очень хорошо виден на фоне воды. Пилот мягко вогнал его в центр прицела и плавно нажал на спуск.

   Данг четко вошел в воду и вынырнул от корабля в добрых пятидесяти метрах, когда в "камбалу" попала бомба.

   Он едва успел обрадоваться, что его голова находится над водой, так как удар подводной акустической волны мгновенно достиг его тела, погруженного в воду, и, как показалось Дангу, раздавил его в лепешку.

   Мгновением позже воздушная ударная волна чуть не разнесла в клочья его слуховые перепонки, сотни больших и маленьких осколков с визгом вспороли вокруг него воздух, с чавканьем врезаясь в воду. И напоследок вызванный взрывом водяной вал накрыла его и, перевернув несколько раз нутрии себя, попытался утащить поглубже от поверхности.

   Но Данг все-таки вынырнул. Оглохший, контуженный, но живой. Сплюнул смешанную с собственной кровью воду и поплыл к берегу, стараясь не расходовать силы понапрасну.

   Вода была очень холодной, и это сейчас беспокоило Данга больше всего. Однако через пару минут он понял, что холодная вода для него пока не самая большая проблема.

   Один из самолетов заходил на Данга со стороны берега, видимо, решив довести дело до конца.

   Данг нырнул за мгновение до того, как палец пилота вдавил электроспуск пулеметов. Под водой он метнулся в сторону, уходя с линии огня, когда пулеметные очереди взорвали морскую гладь в том месте, где он только что плыл.

   Пули буравили толщу воды, оставляя в ней идеально прямые, серебристо-белые пузырьковые следы.

   Один из них возник на расстоянии ладони от лица, и Данг получил ощутимый гидравлический удар. Еще один белесый шнур коснулся его плеча, и вода окрасилась темным облачком крови.

   Остальные пули прошли дальше. Пронеслась тень самолета, и Данг вынырнул на поверхность, жадно хватая ртом воздух.

   Самолет разворачивался для очередного захода, а Данг уже выбивался из сил. Раненая под водой рука не болела, но слушалась все хуже. Он перевернулся на спину, отчасти потому что так было легче держаться на воде, а также, чтобы быть лицом к неприятелю. Если придется принять смерть, а похоже к этому все и шло, арнуг хотел встретить ее достойно.

   Бомбардировщик с крестами на крыльях уже вышел на курс атаки, и Данг приготовился увидеть на его крыльях вспышки работающих пулеметов.

   Внезапно тот, не открывая огня, резко отвалил в сторону и, форсировав двигатель, стал уходить на бреющем в сторону открытого моря. Пулемет все-таки открыл огонь, но это был оборонительный пулемет, защищающий самолет от атаки с хвоста. Борт-стрелок поливал длинными очередями какую-то цель за спиной арну.

   Данг, донельзя озадаченный, уже совсем, было, решил, несмотря на усталость, все-таки обернуться и посмотреть, кого так испугался пилот, что решил ретироваться, не закончив дела.

   Но в этот момент две стремительных тени промелькнули над пловцом, и тот увидел еще два самолета, которые бросились в погоню за бомбардировщиком.

   Дробно застучали авиационные пушки, и снаряды с самолета-пре-сле-до-ва-те-ля сначала заставили замолчать пулемет бортового стрелка, а затем и сам самолет с крестами на крыльях рухнул в море горящим факелом.

   Арну, продолжавший плыть к берегу, не знал, радоваться ему или же ждать неприятностей от своих спасителей. Но самолеты развернулись и, сделав горку прямо над Дангом, приветственно покачали крыльями.

   На крыльях арну разглядел знаки, состоящие из цветных кругов, вложенных один в другой. Самолеты набрали высоту и умчались к берегу. А до берега оставалось не меньше мили, а так как смерть, пожалуй, пока отменяется.

   Данг решил сделать все, чтобы добраться до берега. Он снова лег на спину и, гребя ногами и здоровой рукой, поплыл.

   Ему казалось, что он плывет уже несколько часов и что сил больше не осталось. Он даже пару раз погружался в воду с головой, но все же вызвав в памяти образ Великой Матери, находил силы еще на пару взмахов рукой и оказаться на поверхности.

   Совершенно отупевший от холодной воды и смертельной усталости, он не сразу понял, что лежит в полосе прибоя и пытается плыть в песке. Набегающие волны то подхватывали его и выносили дальше на берег, то, наоборот, стремились утащить назад в море. Дождавшись очередного отката, Данг попытался встать сначала на четвереньки, опираясь одной рукой, так как раненая рука не держала, а затем даже встал на колени.

   В следующую секунду очередная волна сбила его и утащила дальше к берегу еще на десяток метров.

   Данг успел ухватиться за торчащий из песка камень, и отхлынувшая волна не смогла утащить его обратно. Вторая попытка встать на ноги далась ему лучше, и он даже сделал пару десятков шагов и добрался до места, куда волны и брызги уже не достигали.

   Данг свалился на песок, который после морской воды показался ему почти горячим и потерял сознание.

   Сознание выплывало из мутного тумана медленно. Даже не само сознание, а чувство жажды.

   Данг попытался открыть глаза. Получилось, но помогло мало. От слабости он не мог сфокусировать взгляд и видел только расплывающиеся пятна.

   Жажда становилась невыносимой. Рисунок пятен перед глазами изменился, и тонкая струйка живительной влаги коснулась его губ и, смочив зубы, пролилась на пересохший язык.

   Данг жадно глотал простую воду, сейчас казавшуюся ему божественным нектаром. С каждой насыщавшей его каплей он чувствовал себя все лучше. Пятно перед его взором стало обретать все более четкие очертания, пока не превратилось в изрезанное морщинам лицо.

   Он не сразу понял, что это лицо женщины, а когда понял, его охватил священный трепет. В его родном мире, благодаря достижениям науки, люди физически не дряхлели. А женщины оставались молоды телом и привлекательны, даже достигнув столетнего рубежа.

   И даже когда наступал срок, они возвращались в лоно Великой матери не по немощи тела, а по зову духа. И лишь один древний образ самой Великой Матери всегда изображался исполненное мудростью лицо пожилой женщины с отпечатком безмерной доброты и перенесенных страданий.

   "В морщинах твоих все страдание мира", - будучи ребенком пел Данг святую песнь. Эти слова всплыли в его голове. Он смотрел на доброе, склонившееся над ним лицо, на серые внимательные глаза, и в душе его разлились покой и радость.

   - Спи, сынок. Тебе нужно отдыхать, - услышал Данг тихий ласковый голос.

   Великая Мать назвала его своим сыном! И не важно, что произнесено это было на языке землян. Солдат вдруг почувствовал себя ребенком, которому нечего бояться.

   Слабость брала свое, и Данг спокойно закрыл глаза, погружаясь в счастливый, безопасный сон.

   Проснулся Арну на следующий день, практически восстановивший силы. Не открывая глаз, он внутренним взором просканировал свой организм. Раны уже начали затягиваться и мало беспокоили, если не делать резких движений.

   Сделав это открытие, Данг открыл глаза и обнаружил себя голым, с перевязанными ранами, лежащим на довольно нелепой конструкции из металла, застеленной толстым мягким покрытием, проминавшимся под телом, но не восстанавливающим первоначальную форму.

   Накрыт он был одеялом, сделанным, судя по всему, из натурального материала. Может быть даже из волосяного покрова животных. Когда-то в древности так делали и у арну.

   "Кровать" и "постель" всплыли в памяти нужные термины на земном языке.

   Сама комната была небольшая. Несколько шагов в длину и ширину, но зато странные, прямоугольные заклеенные полосками окна были почти во всю стену и выходили сразу в две стороны.

   За окнами во всю горел день. Слышался шум прибоя, и ветер иногда задувал в какую-то дыру, подвывая на низкой ноте.

   Данг втянул носом воздух. В комнате витал безумно вкусный запах.

   Было чуть прохладно, и арну сел на кровати, укутавшись накинутым на плечи одеялом. В памяти всплыло лицо Матери, назвавшей его своим сыном. Эта мысль вновь наполнила его радостным светом. А вдруг это был всего лишь сон? И ему все привиделось?

   Арну снова закрыл глаза, стараясь вызвать в памяти светлый облик, когда раздался скрипучий звук. Он открыл глаза. Дверь в комнату была открыта, и в проеме стояла женщина. Мать.

   В ее руках был поднос, уставленный различной посудой, и большая тарелка с горой чего-то ужасно вкусно пахнущего.

   - Ты проснулся, сынок? - произнесла она, заходя в комнату. - А я как раз напекла твоих любимых булочек с вареньем. - Она поставила поднос прямо перед ним на невысокий столик.

   Только сейчас Данг понял, насколько он голоден. Рука сама потянулась к румяной горке и ухватила мягкую, почти горячую булочку.

   Это было невозможно вкусно. Он зажмурился, глотая сладкие ароматные куски, а когда вновь открыл глаза, то увидел перед собой дымящуюся чашку, наполненную густой темной жидкостью. Мать протягивала ему напиток, глядя на него любящими глазами.

   - Ты всегда любил запивать булочки горячим шоколадом. Осторожно! Он очень горячий.

   Данг с благодарностью принял чашку и отхлебнул обжигающей жидкости. Привыкший к стерилизованному боевому питательном рациону, он просто утонул и растворился в божественном вкусе пищи. Одеяло сползло с его плеч, но он не замечал этого и, не стесняясь своей наготы, продолжал жадно есть.

   Женщина неслышно подошла к стене и открыла еще одни двери. Арну заметил, что эта дверь ведет не в другую комнату, а всего лишь в нишу в стене, являющуюся гардеробом. Через пару минут перед ним красовался костюм, в строгости и функциональности которого Данг сразу разглядел военную форму.

   - Твой новый мундир, сынок. Портной привез его уже после того, как ты улетел. Но вот ты вернулся. Примерь его, - она положила мундир на кровать и вышла из комнаты.

   Данг с трудом оторвался от еды и разложил одежду на кровати.

   Одну пару штанов и рубахи из легкой белой ткани он определил как нательное белье. Далее брюки с поясным ремнем, на освоение которого Данг потратил какое-то время. Затем еще одна серая рубашка с большим количеством круглых застежек с соответствующими петлями стал испытанием для его выдержки. И, наконец, форменный китель одного цвета с брюками устроился на его плечах.

   В стене гардероба было большое зеркало, и арну не преминул им воспользоваться. Похоже, он что-то одел не так как надо.

   Из зеркала на него глядел тип в одежде с несуразно торчащими воротниками и косо застегнутыми пуговицами. А на кровати оставались еще не использованные части одежды, о назначении которых Данг даже не догадывался.

   Его взгляд упал на часть стены за гардеробом, которую со стороны кровати не было видно.

   В массивной раме, теснясь, висели черно-белые изображения молодого человека в такой же, как и на нем, форме.

   Вот он стоит в полный рост, и все детали мундира хорошо видны. Вот он сидит на фоне самолета вместе с другими людьми и улыбается.

   Это было спасение.

   Данг быстро натянул на ноги два не слишком понятных тканевых чехла и повесил на шею третий непонятный предмет туалета, заправив его упругую веревочку под воротник легкой рубахи.

   Он еще раз оценил свои усилия перед зеркалом и вернулся к изображениям на стене, сравнивая полученный результат с эталоном. Не хватало только обуви и головного убора с козырьком и большой эмблемой над ним.

   Вновь скрипнула дверь, и Данг вновь увидел Мать. В ее руках была до блеска начищенная обувь и форменная фуражка.

   Арну сунул ноги в ботинки. Несколько секунд соображал, что делать со стягивающими веревочками, а затем завязал их стандартным фиксирующим узлом, который бойцы использовали для крепления тяжестей. Фуражка коснулась его головы. Он поправил ее, как видел на изображении и повернулся к Матери уже полностью облаченный.

   Она счастливо и с гордостью смотрела на него. В ее глазах светилось счастье.

   Данг уже понял, что эта женщина не Великая Мать, а женщина этой планеты.

   Но она назвала его своим сыном.

   В его мире, где женщины составляли лишь одну шестую часть арну, быть избранным женщиной в качестве мужа было великой честью и удачей.

   Еще большим почетом было, когда исполнившая свой долг деторождения женщина выбирала себе Сына. Того, кто будет заботиться о ней до того момента, когда Великая Мать призовет ее к себе. Для него эта женщина становится Матерью с большой буквы, а забота о ней обязанностью, почетнее которой трудно придумать.

   - Мне говорили, что ты погиб, - вдруг заговорила женщина, - но я не верила. Я ждала тебя и знала, что ты вернешься.

   Она погладила его по плечам ладонями, как бы разглаживая грубую ткань. В ее глазах стояли слезы.

   - Когда я увидела тебя, лежащего на берегу в набегающей волне, я сразу поняла, что это ты, мой сынок. Наверное, твой самолет разбился, и ты вплавь вернулся домой. Ты ведь хорошо плаваешь, сынок.

   Данг молчал, не зная, что ответить на слова женщины, которая спасла и выходила его. А затем назвала своим сыном.

   Он понимал, что занимает чужое место. Место того парня-землянина с рисунка на стене, который скорее всего погиб, раз не вернулся домой. Но женщина не просто назвала его своим сыном, но еще и свято верила, что Данг и есть ее пропавший сын.

   Данг это чувствовал. Как и любой арну, он был способен отличить, искренне ли говорит человек или слова его не совпадают с тем, что он думает. Арну не читали мыслей, но были способны улавливать эмоции и отличать правду от лжи.

   Они были расой эмпатов. И сейчас арну чувствовал, что женщина была абсолютно искренна с ним. Она верила, что ее сын вернулся.

   - Ты обязательно должен поблагодарить нашего замечательного соседа, смотрителя маяка, мастера Дугласа. Это он помог мне внести тебя в дом и положить в постель.

   Данг стоял и смотрел на эту женщину, принадлежащую к чужой цивилизации. К цивилизации, с которой его раса была в состоянии войны, и его переполняли ощущения того, что эта женщина ничем не отличается от прекрасных женщин арну, что война, которую ведут их расы, должна быть прекращена и как можно быстрее, чтобы не гибли жены и матери. Чтобы не погибла его Мать, та, что назвала его своим Сыном.

   Арну сделал шаг назад и, коснувшись правой рукой левой стороны своей груди, протянул открытую ладонь женщине. Слова священного ритуала арну полились на незнакомом для землян языке, наполняя простую комнатенку необычным звучанием.

   Когда Данг закончил, в комнате повисла необычная тишина. Как-будто даже стены и пространство за ними внимали словам древней клятвы Сына своей Матери.

   Данг ощутил, как незримая нить связала его с этой женщиной, женщиной из другого, пока еще враждебного мира. И в этом мире у него теперь есть родной человек. Его Мать. И он будет заботиться о ней и защищать ее от всех несчастий этого мира.

   Мать стояла и смотрела на него с мудрой, все понимающей улыбкой. Она не произнесла ответные слова ритуала, а просто подошла и обняла своего сына. Такого большого и красивого.

   На улице послышался нарастающий рычащий звук. Похоже, к дому двигался какой-то местный транспорт с двигателем внутреннего сгорания. Вот он рявкнул и чихнул еще раз и затих где-то рядом. Через несколько секунд зазвонил бронзовый колокольчик у дверей. Мать встрепенулась и засуетилась:

   - Я попросила соседа, мистера Дугласа, чтобы он позвонил твоим друзьям в полк, что ты вернулся. Это, наверное, они. Встречай их, Джонни. А я пойду сварю для них кофе.

   Она впервые назвала его по имени. Значит, ее сына звали так же, как того молодого моряка, погибшего на руках Данга. Данг улыбнулся. Теперь у него есть земное имя, данное его Матерью.

   В дверь позвонили еще раз, уже требовательней. Данг вышел из комнаты вслед за матерью и оказался в холле, чисто убранном и уставленном всевозможной мебелью.

   Колокольчик над большой дверью надрывался уже в третий раз, когда женщина, наконец, открыла ее.

   - Здравствуйте, полковник Торстон, - послышался ее голос. - Проходите, Джон уже ждет вас. А я пока приготовлю кофе.

   - Благодарю, миссис Стоун, - раздался уверенный голос, - с удовольствием попробую еще раз ваш прекрасный кофе.

   Половицы небольшого коридора, ведущего в холл, жалобно скрипнули под четкими шагами идущих.

   "Двое", - определил Данг на слух. Шагов Матери слышно не было, так как она была обута в мягкую домашнюю обувь. А вошедшие почти гремели каблуками, поскольку были обуты в такие же армейские ботинки, как и находящиеся в данный момент на ногах у самого арну.

   Двое вошедших были одеты в военную форму, аналогичную его мундиру. Разными были только знаки на рукаве, лацканах и груди. Видимо, это были знаки воинского различия, но в них Данг пока не разбирался.

   Зато он сходу и очень остро уловил, с присущей всей расе арну способностью, интенсивный эмоциональный фон, исходящий от вошедших офицеров.

   Арну не могли читать мыслей, но способны были улавливать эмоции, порождаемые этими мыслями. По этой причине во всей тысяче и тысячелетней культуре арну просто отсутствовало понятие лжи и какой-либо неправды.

   Какой смысл лгать, если разница между твоими словами и намерениями легко считывается окружающими из твоего эмоционального фона, который всегда соответствует истинным намерениям.

   С понятием "ложь" первыми столкнулись в вооруженных силах арну, когда к ним стали попадать первые пленные земляне. Офицеры, допрашивавшие пленных, никак не могли взять в толк, зачем земляне говорят не то, что думают, и пытаются ввести в заблуждение, если это бессмысленно по определению, поскольку даже ребенок арну отличит правду от лжи.

   И лишь после долгого изучения этого вопроса ученые и военные арну были шокированы выводом, что в земной культуре ложь имеет смысл и даже является неотъемлемой частью этой культуры, поскольку земляне не обладают природной способностью отличать ложь от правды, так же объективно, как это дано от природы арну.

   Земляне даже придумали устройство, которое было призвано как-то компенсировать этот недостаток, и назвали его детектор лжи.

   Пленный земной ученый с гордостью объяснял озадаченным пленителям, что с помощью этого прибора, основываясь на данных от пульсе, частоте дыхания и потливости испытуемого, можно с достоверностью в 90 % определить, лжет человек или нет. И что уже сотни лет ученые земли работают над его совершенствованием.

   В свою очередь, пленный землянин никак не мог понять, почему арну никак не могут уловить смысл в назначении детектора джи, хотя его полезность была очевидна. Ему и невдомек было, что он пытается убедить рыбу нырять в море с аквалангом, а рыба не может понять, зачем ей этот акваланг.

   На лице старшего из вошедших офицеров не дрогнул ни один мускул, но Данг легко воспринял бурю сменяющих друг друга эмоций.

   Смешанное с надеждой ожидание в эмоциональной ауре офицера сменилось на разочарование и почти сразу же перешло в настороженность, почти враждебность.

   Полковник Торстон уж и не надеялся увидеть кого-либо из экипажа бомбардировщика, пропавшего без вести почти три месяца назад, когда в полк вдруг позвонил сосед миссис Стоун, матери Джона Стоуна, штурмана этого бомбардировщика, и сказал, что миссис Стоун нашла на берегу юношу и утверждает, что это ее припавший без вести сын. Юноша жив и находится в доме миссис Стоун уже третий день.

   Полковник задумался. Он неплохо знал Джона и его мать и очень сочувствовал ее горю. Миссис Стоун никак не хотела поверить, что ее Джонни мог погибнуть, и ждала его каждый день на берегу, глядя в небо над морским горизонтом. Похоже, ее разум не выдержал, и она готова принять за сына любого юношу, пришедшего со стороны моря.

   Хотя война есть война. И на войне бывает всякое. Иногда возвращаются и с того света.

   Торстон решил поехать и убедиться. Если Джон Стоун действительно жив и вернулся, то это действительно чудо произошедшее как нельзя кстати. Штурманов в полку не хватало.

   А если нет и это все фантазии убитой горем матери, то стоит посмотреть, кто это пользуется этим и выдает себя за Джона.

   Это был не Джон. Парень, одетый в форму королевских ВВС, был не просто не похож на Джона. Ничего общего, кроме роста и телосложения, форма ведь подошла.

   Торстон успел заметить фотографию Джона на стене у шкафа. Значит, и этот ее видел. Тогда тем более глупо выдавать себя на столь непохожего человека.

   Джон был простой на лицо парень, а этот просто красавец с обложки модного журнала. Как-то глупо для шпиона. Хотя хрен его разберет, какие методы у немцев.

   Торстон повернул голову к сопровождающему его лейтенанту, во все глаза смотревшему на "Джона":

   - Диксон, дружище, не в службу, а в дружбу. Сбегай за водителем. Пусть Том тоже кофе попьет, а то нехорошо получается. Да, и оружие пусть в машине не оставляет без присмотра.

   В лице лейтенанта проскользнуло понимание. У водителя в машине всегда с собой был автомат, а сейчас лишний человек с автоматом не помешает. Ситуация назревает, похоже, щекотливая. Он козырнул и загрохотал ботинками по ступенькам к выходу.

   Данг слышал все, что сказал полковник и уловил всплеск несоответствия в его эмоциях. Они явно не соответствовали произносимым словам. Полковник решил подстраховаться с помощью третьего вооруженного человека. Вот и кобуру с оружием расстегнул как бы невзначай.

   Это как раз понятно. Плохо, что первый контакт с представителем власти начался недружественно. Это Данг почувствовал явно. Как-то необходимо было убедить этого полковника в своей полной лояльности. Но как это сделать? Данг подумал несколько секунд и не придумал ничего лучше, чем просто полностью открыться и постараться выйти на контакт с еще более высоким руководством.

   Он уже набрал в грудь воздух, чтобы сделать обращение к властному представителю иной цивилизации, как вдруг тот заговорил первым.

   - Рад вас видеть, Джон, живым и здоровым, - лицо полковника Торстона улыбалось, но в глазах застыли льдинки. Его истинные чувства ощущались Дангом, словно полярный ветер, стремящийся проморозить его насквозь, и даже близко не соответствовали его широкой улыбке.

   Полковник словно тянул время, и арну понял для чего. Дверь в дом стремительно распахнулась и, грохоча по лестнице армейскими башмаками, в комнату влетел уже знакомый Дангу лейтенант и еще один военный с оружием в руках. Лейтенант тоже держал в руке пистолет.

   Дождавшись подмоги, полковник выхватил свое оружие из кобуры на поясе и, направив его в живот Дангу, произнес уже совсем недружелюбным тоном:

   - Что же вы, господин шпион, совсем уже нас за идиотов держите. Вы похожи на Джона Стоуна, как верблюд на бегемота.

   Данг не понял сравнения, но четко уловил, что его статус стремительно падает куда-то ближе к абсолютному нулю. Похоже, из посланника мира он резво прекращается в какого-то преступника, которого не только руководство землян, но и любой член общества вряд ли будет слушать.

   Это было невыгодно.

   Полковник меж тем заканчивал свою обвинительную речь:

   - ... и втираться в доверие к женщине, убитой горем из-за потери сына, и выдавать себя за него..., - завершить он не успел, поскольку Данг сделал два быстрых шага и трое вооруженных людей, оказались в сложной ситуации.

   Попытайся они стрелять в Данга, то рискнули бы попасть в своего, поскольку Данг занял такое положение, что они оказались друг у друга на линии огня.

   Не давая им возможности опомниться, арну резко отвел смотрящий в его сторону ствол, ударил по руке солдата, державшего автомат, тем самым сбил его палец со спускового крючка и, вырвав оружие из его рук, локтем отправил солдата в нокаут. Не останавливая движения по кругу, Данг словно дубину обрушил приклад автомата на пистолет полковника.

   В голове вертелась одна мысль, как бы не успели выстрелить и поубивать друг друга. Лейтенант все же успел вскинуть свой пистолет. Дангу пришлось доставать его в прыжке, на пределе дотянувшись носком ботинка до запястья руки, сжимавшей оружие.

   Лейтенант как-то странно взвизгнул, схватившись за мгновенно отсохшую руку, а пистолет по красивой дуге перелетел комнату и шлепнулся на расписной диванчик.

   Данг еще секунду стоял в низкой боевой стойке, сканируя поле боя, но опасности не было.

   Судя по улавливаемым эмоциональным флюидам, противостоящая сторона была наголову разбита, деморализована, дезорганизована, ошарашена и напугана. И, как следствие, максимально готова к диалогу.

   Ну разве что остался последний штрих.

   Данг выпрямился, не спеша собрал оружие и, выдержав почти театральную паузу, подал полковнику его пистолет. Остальным возвращать оружие он не рискнул. Слишком невразумительным казалось их состояние.

   Торстон принял протянутый ему пистолет настороженно, но с достоинством. Как опытный военный, он трезво воспринял ситуацию и, по-видимому, понял, что она не так проста, как казалось в начале.

   Этот странный самозванец лихо обезоружил их троих, оставив всех живыми. Хотя, полковник не сомневался, смог бы так же легко оставить от них лишь три остывающих трупа. А теперь он возвращает оружие с таким спокойствием, словно над ним простерлась длань господня или, по крайней мере, в соседней комнате припасен танковый взвод поддержки.

   Правда, лейтенанту и сержанту-водителю оружие он не вернул, что, по мнению самого Торстона, было очень разумно, ибо в их состоянии оружие в руках послужило бы достаточной причиной, чтобы начать стрельбу просто от испуга.

   Лейтенант держался за ушибленное запястье и почти жалобно смотрел то на полковника, то на Данга, а сержант, растирая ключицу, куда угодил локоть арну, стоял, прислонившись к стене, и смотрел на Данга со смешанным выражением страха и враждебности. И с явным желанием добраться до оружия. Этого Данг решил из поля зрения не выпускать.

   Данг еще раз взглянул на полковника и решил, что тот уже достаточно пришел в себя и готов трезво воспринимать ситуацию.

   Арну встал напротив офицера и, коснувшись рукой центра своей груди, отвел руку вперед и в сторону, как бы показывая стоящему напротив свою открытую ладонь. Это было традиционное приветствие арну и одновременно приглашение к разговору.

   Первый шок от молниеносного разгрома прошел и, как кадровый военный, полковник Торстон пытался оценить вновь создавшуюся ситуацию. А ситуация была насквозь непонятной.

   Самозванец, которого он считал не слишком умным вражеским агентом, попавшимся ему в руки, вдруг каким-то хитрым образом отобрал у них троих оружие, а затем вернул ему, полковнику, пистолет. Как будто совсем не опасался, что полковник им все-таки воспользуется. И, главное, проделал это все с фараоновым спокойствием на лице, словно не дрался, а салфетки на столе раскладывал. И вот сейчас стоит и делает рукой какие-то пасы.

   Но он доказал, что его надо воспринимать всерьез.

   Полковник расправил плечи, привычным движением выровнял фуражку над бровями и вскинул руку к козырьку в воинском приветствии, отдавая должное достойному противнику и как бы подтверждая его статус отнюдь не военнопленного.

   Хотя, кем его считать, было не понятно.

   И тут самозванец заговорил. Его голос был глубокий и мелодичный, говорил он понятно, и что английский не был его родным языком, было ясно и без экспертизы.

   Полковник слушал, и его брови против его воли поползли на лоб.

   - Я офицер взвода космического десанта вооруженных сил арну, - Данг подобрал простые эквиваленты слов и говорил медленно, чтобы его лучше поняли, - меня зовут Данг. Я располагаю информацией, которая позволит остановить войну между цивилизациями Арну и Земли. Мне необходимо встретиться с высшим руководством Земной Федерации и передать через них информацию в Совет Арну. Я уверен, что после получения этой информации Совет Арну отдаст приказ освободить все ваши планеты.

   По мере того, как Данг произносил свою речь, он чувствовал, как от слушавших его землян, а точнее от полковника идет, нарастая, волна недоверия. Остальные двое, судя по внутренней эмоциональной реакции, даже не поняли смысла сказанного им. Но вот полковник, кажется, понял, но не поверил.

   Может эта планета действительно отдаленная и деградировавшая колония Земной Федерации. И на ней ничего не известно о войне Земли с Арну. Об этом не хотелось даже думать.

   "Псих!" - подумал полковник Торстон. - Надо же такого нагородить. Космический десант....Освободить все наши планеты!!!

   Полковник когда-то окончил университет и знал, что такое космос и планеты. Да и Жюль Верна до дыр зачитал. Поэтому ему, образованному человеку, история в стиле того же Жюль Верна мозги не запудрит. Но что же теперь делать с этим психом?

   Полковник снова невольно подумал о пистолете в кобуре.

   Данг ощутил, что его, чуть приподнявшийся было, статус стремительно рушится вниз. Полковник не поверил ни одному его слову. Срочно необходимо было что-то придумать. Как-то убедить его в том, что все, что рассказал Данг, правда.

   Арну стоял и спокойно смотрел на полковника, но разум его лихорадочно искал способ убеждения землянина, а тот буквально светился недоверием.

   Так ничего толком не придумав, Арну решил просто продолжать говорить, пытаясь убедить землян:

   - Вы по-прежнему не доверяете мне, полковник. Но мы, арну, в отличие от вас, землян, не говорим неправды, - тут Данга осенило, - а также способны отличить, когда человек говорит правду, а когда нет. И никогда не ошибаемся. Вы можете проверить меня.

   "Точно псих!" - полковник уже мысленно прикидывал пути отхода. Но сейчас нужно было усыпить бдительность. Как он там себя назвал? Данг? Поиграем в его игру. Претворюсь, что он действительно отличает ложь от правды.

   - Хорошо, - Торстон даже изобразил улыбку. - Как вы предлагаете проверять вас?

   - Вы можете произносить какое-либо утверждение, однозначно истинное или ложное. А я, в свою очередь, определю, правду вы сказали или нет, - ответил Данг.

   Полковник на мгновение задумался.

   - У меня четыре пальца на ноге.

   - Это правда, - ответил Данг.

   Полковник хмыкнул. Когда-то осколком ему действительно оторвало мизинец на левой ноге. Но Данг мог просто угадать.

   - Мою кошку зовут Матильда, - сделал следующую попытку полковник. У него жила не кошка, а кот по имени Генри.

   - Ложь, - спокойно констатировал арну.

   - Почему это? - притворно удивился Торстон. А тогда как по-вашему ее зовут?

   - Я не читаю мыслей, я просто вижу, когда человек сознательно говорит неправду, - терпеливо объяснил Данг. - Продолжим?

   Полковник мысленно чертыхнулся.

   - Я пью только красное вино.

   - Ложь.

   - Меня покусала собака.

   - Правда.

   Тут вмешался водитель Том:

   - У меня жена негритянка.

   - Правда.

   То, что у Тома жена - молоденькая негритянская девушка, знала вся база, и это было поводом для многочисленных шуток, типа: "Ну что, Том, какие у вас получатся дети, сверху черные, а снизу белые или наоборот?".

   Полковник вдруг почувствовал, что ему стало жарко. Он сел на стоявший рядом стул и ослабил форменный галстук. Пока этот странный парень не ошибся ни разу. Но не может же ему везти вечно.

   Еще минут десять они упражнялись в задавании вопросов. Подключился даже молчавший доселе лейтенант с ушибленной рукой. Так увлеклись, что не заметили, как неслышно в комнату вошла миссис Стоун и поставила на столик поднос с четырьмя чашками ароматного кофе. А затем также неслышно удалилась.

   А Данг продолжал терпеливо отделять правду от лжи. Часто он не совсем понимал суть утверждений. Но это ему было не нужно. Он просто видел, когда человек лжет.

   Полковник не знал, что и думать. Этот странный чужак отличал правду от лжи так же лихо, как простые люди отличают черное от белого. На допросах или при проверке лояльности, скажем, ему бы цены не было. Но, если это правда, то правдой может быть и все остальное, о чем он говорил.

   Торстон удивился самому себе, что допустил в голову такую мысль. Но он привык доверять фактам. А факт, как говорится, был налицо.

   "Нет, нас так просто не возьмешь, - сказал полковник самому себе, - я тебя выведу на чистую воду".

   Полковник, опытный военный, сам умел допрашивать и ловить на несоответствиях. Да и немного обидно было, что тебя видят вот так насквозь, а ты до си пор не можешь разобраться, кто перед тобой, псих или вражеский агент.

   - Как вы попали в дом миссис Стоун, Данг? - в лоб спросил полковник, внимательно следя за реакцией Данга.

   - Я был найден миссис Стоун на берегу и перенесен в дом. Я этого момента не помню. Был без сознания. До берега я добрался вплавь после того, как корабль, на котором я находился, был потоплен самолетами с крестами на плоскостях. Все погибли, кроме меня.

   "Ну еще бы", - внутренне усмехнулся полковник, но продолжил импровизированный допрос:

   - А у вас остались какие-либо вещественные доказательства того, что вы оттуда? - полковник показал взглядом наверх.

   - На вашем водном корабле остался мой десантный костюм и снаряжение. Но корабль потоплен.

   - И где же это произошло?

   Данг быстро перевел расстояние до места гибели корабля в земной метрической системе:

   - Шесть километров двести пятьдесят четыре метра, считая от носа корабля в момент его гибели до того места, где сейчас стою я, - произнес арну и указал рукой направление в пространстве, где был корабль. Рука показала на стену комнаты в направлении берега.

   На секунду в комнате повисла тишина. Первым недоверчиво хмыкнул водитель. Несмотря на то, что у него все еще болели ребра, он не сдержался и выразил свое недоверие:

   - Вот заливает!

   А полковник, наоборот, обрадовался. Наконец-то появилась возможность убедиться, врет ли этот чужак или это что-то другое.

   - И что, вот так просто с точностью до метра вы определяете место на море, где были несколько суток назад?

   Данг мысленно вздохнул. Если бы недоверие этих троих можно было бы перевести в лучистую энергию, в этой комнате сейчас светилась бы звезда поярче местного светила.

   - Все арну от рождения обладают способностью осознавать свое местоположение относительно любого места, где им приходилось бывать с момента рождения. Нам не нужны приборы для ориентации в пространстве в пределах всей планеты. Нам их пришлось изобретать только с наступлением эры освоения космоса. Там наша способность полностью исчезает.

   Полковник Торстон смотрел на Данга со все большим интересом. Здравый смысл боролся в нем с вдруг воскресшей юношеской тоской по всему необычному. Но здравый смысл не привык сдавать свои позиции так просто. У полковника возникла идея или даже две. Но сначала он решил проверить ту, что попроще:

   - Диксон, у вас в планшете карта этого участка побережья, если я не ошибаюсь?

   - Так точно, сэр, - лейтенант вскочил по стойке смирно и слегка поморщился от боли в ребрах.

   - Разверните ее, пожалуйста, на этом столе, - полковник указал на низенький столик у кресла, а лейтенант вынул из планшета и развернул многократно сложенную бумажную простыню, расцвеченную топографическими цветами.

   Данг сначала не понял, для чего нужна эта раскрашенная простыня, и с интересом наблюдал за процессом. А когда понял, очередь удивляться наступила для него самого.

   Арну знал, что такое карта местности. В армии их использовали для передачи оперативной информации о поле боя или о положении какого-либо объекта на местности. Но все карты, которые наблюдал в своей жизни арну, были электронными и виртуальными. Создавались в воздухе галопроектором или проецировались на экран, например, тактического шлема.

   Карта, нарисованная красками на куске материала, который, судя по истертости и надрывам, был даже не пластиком, а чем-то менее прочным, казалась ему полным анахронизмом.

   Данг даже подошел поближе и, взяв в руки уголок карты, помял его. Так и есть! Это была целлюлоза! Натуральный материал из древесных растений, который многие сотни лет тому назад использовался на Земле для изготовления бумаги, первого носителя и накопителя информации. Как же должна была деградировать эта планета, чтобы вернуться к натуральной бумаге!

   Данг так увлекся своими изысканиями, что не сразу заметил, что за его действиями внимательно наблюдают три пары глаз. Он отпустил угол карты, который до этого пристально изучал, и посмотрел на полковника, ожидая продолжения.

   - Это карта данного района побережья, - полковник начал объяснять и вдруг поймал себя на том, что говорит громко, с расстановкой, четко выговаривая слова. Словно пытается объяснить иностранцу, как пройти к Биг-Бену. - Вы знаете, что такое карта?

   - Схематическое изображение местности с привязкой к этой местности необходимой информации, - ответил Данг.

   Полковник кивнул.

   - Укажите на карте место гибели судна.

   Арну стал рассматривать карту. Как и на любой карте, на ней должны быть отмечены наиболее заметные объекты, по которым можно было бы произвести привязку к местности.

   Ну, например, то высокое сооружение, которое высится на берегу в полукилометре от дома Матери, и видно из окна комнаты. Мать, кажется, назвала его "маяк", и там живет мистер Дуглас.

   Маяк стоит на мысу, уходящем на несколько сот метров в море. На данном участке побережья такое место было одно. Данг быстро нашел его на карте, мысленно взглянув на местность как бы с птичьего полета.

   Карта была хорошая и довольно подробная. Дом Матери был обозначен на ней небольшим квадратиком. Нарисованным почти у границы голубой и коричневой части карты.

   Пользуясь выдающимся маяком как ориентиром, Данг развернул карту в соответствии с местностью, которая была на ней обнаружена, и с интересом взял в руки протянутый ему карандаш с остро заточенным кончиком (сделанный, судя по всему, из настоящего дерева!).

   Он осторожно поставил крохотную точку на голубом участке карты, соответствующем тому месту, где бросился в воду с обреченного корабля.

   Полковник Торстон подошел к карте. В его руках была логарифмическая линейка. Он тщательно замерил расстояние на карте и быстро, с помощью этой же линейки рассчитал его в метрах и взглянул на Данга с еще большим интересом.

   По его расчетам получалось, что Данг указал на карте названную им точку с точностью, которая укладывалась в погрешность измерения линейкой. И сделал это с первой попытки и без всякой линейки. Причем, называя расстояния в метрической системе, он должен был учитывать, что масштаб карты указан в английских милях.

   Отсюда вытекало две возможности. Либо перед ними мастер устного счета с идеальным глазомером, либо ко всему, что говорит этот человек (человек ли?), нужно отнестись серьезно.

   Но впереди еще одна проверка, которая должна окончательно либо подтвердить его необычайные способности или опровергнуть. И если все подтвердится...

   Полковник представил себе полк бомбардировщиков, который с необъяснимой точностью ночью или в условиях абсолютной непогоды появляется над целью, снайперски сбрасывает свой смертоносный груз прямо сквозь облака и тьму и уходит без потерь назад. А наводить бомбардировщики будет этот странный парень, кто бы он ни был.

   И полковник Торстон решился:

   - У меня есть к вам предложение, мистер Данг. Я постараюсь решить все ваши проблемы, а вы поможете нам...