Рука, отработанным до полного автоматизма движением, передвинула сектор газ на ноль и щелкнула тумблером зажигания.
Он тупо смотрел, как винт его FW-190 несколько раз резанул воздух по кругу и остановился. Заруливать на стоянку он не стал. Персонал отбуксирует. Не зря же они свои дойчмарки получают.
Марк почувствовал, что начинает беспричинно злиться на всех и вся.
Хотя причина была. Английский разведчик ушел к своим берегам, помахав ему напоследок хвостом.
Он стянул с головы кожаный шлем и почувствовал, как вроде бы теплый ветер охлаждает почти лысый вспотевший под шлемом череп с редкими пучками отрастающих волос.
Недавно он заметил, что волосы стали потихоньку отвоевывая все больше места на изуродованной огнем голове. Да и шрамы становились не такими страшными. Из под уродливой коры ожогов стало постепенно проглядывать человеческое лицо.
Но сейчас он думал не о лице, а о вражеском самолете-разведчике, которому удалось от него уйти.
Почему это его так зацепило, он не понимал. Ну не сбил очередной самолет и что из того! Да и почему он так уверен, что не сбил? Ему показалось, что далеко в низу он заметил купол парашюта.
С сопровождением из четырех "мустангов" попытались разобраться быстро.
Первого завалили сходу. Американец узнал, что атакован лишь в момент, когда снаряды Марка прошили бронеспинку его пилотского кресла.
Второго подловил Ульрих на коротком вираже и короткой очередью отстрелил ему левую плоскость. Но третий "мустанг" с номером одиннадцать, совершив почти невероятный кульбит, оказался у него за хвостом и в любую секунду мог открыть огонь.
Марк, уже поймавший было в прицел четвертый, ринувшийся на него истребитель, вынужден был вскинуть нос своего "стодевяностого" и дать очередь из всех стволов по курсу "одиннадцатого". Попасть он не надеялся, но напугать, сбить с прицела...
Он прекрасно представлял, что чувствует летчик, когда курс его самолета вдруг пересекает густой рой трассирующих снарядов. В большинстве случаев тело срабатывает рефлекторно, подчиняясь инстинкту самосохранения.
"Мустанг" с двумя единицами на борту метнулся в высь, стараясь уйти от столкновения со смертоносным ливнем, и потерял цель. Но третий американец упрямо пытался пристроиться к Марку снизу.
Процесс затягивался, а двухмоторный разведчик, врубив форсаж, ринулся к побережью.
Главная цель уходила.
На запредельной перегрузке Марк вывернул в лоб настырному третьему на такой дистанции, что тот резко свернул в сторону, избегая лобового столкновения с сумасшедшим фрицем, и пропал из виду.
Что и требовалось на данный момент.
Довернув истребитель на уходящий "москито", Марк двинул газ на максимум и устремился в погоню. Так увлекся, что не заметил, как ему в хвост пристроился недавний противник. И если бы не ведомый, гореть бы ему в синем небе чадящей звездой.
А Ульрих сегодня был явно в ударе. Подловил "одинадцатого" на восходящей и из положения "в верх брюхом" всадил ему в двигатель короткую очередь. У того мгновенно заклинило пропеллер. "Мустанг" не загорелся, но это был уже не боец.
Ульрих окинул взглядом вставший с ног на голову горизонт в поисках командира и увидел, как истребитель ведущего бросился за разведчиком. Но на хвосте у того повис последний, четвертый "мустанг" из прикрытия "москито".
Шесть пулеметов "браунинг" пятидесятого калибра вмонтированные в крылья американского истребителя готовы были изрыгнуть смертельный ливень крупнокалиберных пуль. Но за секунду до этого по крыльям и фюзеляжу американца ударили снаряды Ульриха. Тот не стал тратить время на переворот своего фоке-вульфа в нормальное положение и открыл огонь как был, вниз головой.
Вообщем справились с горем по полам, но вот разведчик, ревя форсированными движками, продолжал уходить все дальше к побережью.
Поначалу Марк даже сократил дистанцию метров до четырехсот, но за штурвалом "москито" сидел настоящий псих.
Разведчик резко увеличил угол пикирования, рискуя вызвать срыв воздушного потока с плоскостей. Если бы это произошло, то тогда пике стало бы просто последним.
Ревущий вокруг плоскостей воздух стал кромсать обшивку с капота правого двигателя "москито".
Марк определил это по ошметкам, летящим ему навстречу. Его истребитель вибрировал всеми плоскостями и тоже вот-вот был готов развалиться.
Он решил более не испытывать судьбу.
До цели было слишком далеко, но Марк поймал удаляющийся самолет в прицел и дал очередь из всех стволов.
И вот тут он почувствовал, что все внутри него внезапно воспротивилось этому выстрелу. Воспротивилось на столько сильно, что он, прекратив огонь, чуть не бросил рукоять и как-то судорожно потянул ее на себя.
Тело мгновенно стало свинцовым, кровь отхлынула от мозга, и он едва не потерял сознание от возникшей предельной перегрузки. "Фоке-вульф" взмыл в высь, стремительно набирая столь желанную высоту.
Там его поджидал Ульрих, справедливо рассудивший, что догнать командира он не сможет, а контролировать ситуацию лучше сверху.
Марк, так и не покинув кабину, пронаблюдал за ведомым, зашедшим на посадку вслед за ним. И продолжал бы сидеть и дальше, если бы подошедший к его самолету механик с беспокойством не окликнул его.
- У Вас все в порядке, герр Рудель? Вы не ранены?
Марк посмотрел на своего механика долгим взглядом и лишь потом ответил.
- Все хорошо, Фридрих. Спасибо.
Он выбрался из кабины и, оставив потрепанный самолет на попечение техперсонала, двинулся к штабу.
Ульрих догнал его и молча зашагал рядом. Обычно они после каждого вылета, едва покинув кабины, обсуждали все моменты прошедшего полета. Но сейчас командир молчал и ведомый решил отложить разбор полетов на более удобное время.
Полковник находился на своем рабочем месте. У стола с разложенной на нем картой района ответственности авиаполка. Глядя в листок бумаги в левой руке, он водил карандашом по карте и так увлекся что не сразу заметил вошедших в комнату летчиков. А когда заметил, коротко приказал.
- Докладывайте.
Марк сжато доложил о результатах патрулирования. Коротко обрисовал бой с "мустангами" и свою попытку догнать "москито".
Полковник кивал, не отрывая взгляд от карты, а потом повернулся к Марку.
Ваши действия заслуживают всяческих похвал, но ... - он твердо взглянул Марку прямо в глаза, - расстреливать в воздухе пилотов противника, пытающихся спастись с парашютом, не в традициях нашей части.
Марк молча смотрел на полковника.
Но Ульрих молчать не стал. И в его голосе неожиданно прорезались твердые нотки и готовность постоять за честь своего командира. Да и за свою честь то же.
- Не я, не господин обер-лейтенант не стреляли по раскрывшимся парашютам.
Полковник обошел стол и поднял с него еще один лист бумаги.
- В этой телефонограмме сообщается, что спустившийся на парашюте
английский летчик был мертв, и у него отсутствовало половина головы. Как еще вы можете объяснить это?
Марк машинально прокрутил в голове момент стрельбы по самолету-разведчику, и на него снова накатило, как тогда в кабине истребителя.
Ульрих снова попытался что-то возразить, но Марк перебил его.
- Что с самолетом? Где он упал?
Полковник нахмурился.
- В том-то и дело, что нигде. Похоже, он дотянул до Англии.
При этих словах Марк вдруг почувствовал такое облегчение, словно в том самолете находился его близкий друг или родственник. Видимо это как-то отразилось на его лице, поскольку взглянувший на него полковник нахмурился еще больше. Да и Ульрих кинул на командира удивленный взгляд.
Марк не мог понять, что с ним происходит, но настроение его улучшилось и объяснение этому он дать не мог. Словно внутри него было что-то, что воспринимало окружающий мир по-другому, иначе, чем он, Марк Рудель. Или просто "крыша сдвинулась".
Последняя мысль показалась Марку наиболее логичной, но, как не странно, настроение ему не испортила.
Все еще продолжая хмуриться, полковник вытащил из папки еще одну, уже третью по счету, бумажку и подошел к летчикам.
- Обер-лейтенант Рудель. За проявленное мужество и летное мастерство вы представлены к железному кресту с дубовыми листьями, и повышены в звании до гауптмана. Поздравляю Вас гауптман Рудель.
Он крепко пожал Марку руку.
- Унтер-офицер Мецке. За проявленное мужество и летное мастерство вы представлены к железному кресту и повышены в звании до лейтенанта.
Пилоты одновременно вскинули правую руку в воинском приветствии
- Во славу Рейха!
Полковник кивнул.
- За наградами поедете в Берлин, когда удастся выкроить время для вас. А пока, хауптман Рудель, срочно принимайте эскадрилью. Разведка сообщает, что в Англии концентрируются значительные силы новейших бомбардировщиков В-17. Налеты могут начаться со дня на день. Мы должны быть готовы. Вы свободны.
Полковник уж было снова углубился в изучение карты, когда Марк сделал шаг вперед.
- Господин полковник, у нас с унтер... с лейтенантом Мецке есть соображения по методам атаки больших и плотных групп бомбардировщиков.
И, не спрашивая разрешения, он взял со стола карандаш.