История не донесла до нас даже приблизительного указания на то, когда появились кладоискатели. Но можно не сомневаться, что это произошло в незапамятные времена. Ведь если кто-то прятал что-либо ценное и об этом становилось известно, кто-нибудь обязательно пытался разыскать схороненное, то есть вступал на тропу кладоискательства. Такова уж натура человека. Этой страсти были подвержены принцы и нищие, монархи и монахи, расчетливые дельцы и неисправимые романтики. Правда, последние появились среди кладоискателей гораздо позже, и гнала их на поиски сокровищ вовсе не жажда богатства, а жажда приключений.

Впрочем, независимо от того, что заставляло людей искать клады, они одинаково хотели добиться успеха. И поэтому воспринимали всерьез все — от самого немыслимого средства до любой, казалось бы, незначительной мелочи, обещающей помочь в их поисках. В средние века многие верили, что земля буквально нашпигована зарытыми сокровищами, нужно только знать тайные заговоры-ключи, и они сами пойдут в руки. Неудивительно, что различные рукописные руководства по поиску кладов ценились очень высоко. Подчас за них платили не меньше, чем стоили те сокровища, которые надеялись отыскать с их помощью.

Самым ценным, а точнее бесценным, можно считать своеобразную «энциклопедию кладоискательства», за которую безымянный покупатель выложил восемь тысяч золотых дукатов. Ведь в XVII веке целое поместье стоило всего десяток дукатов. Назывался этот фолиант весьма многообещающе: «Книга чудес, написанная доктором Иоганном Фаустом, или Черный Ворон, или Тройная сила над Адом, посредством которой я мог заставить духов доставлять мне все, чего я пожелаю, будь это золото или серебро, большие или малые клады».

Впоследствии это пособие сменило немало владельцев. И каждый проводил за ним многие дни, в предвкушении удачи терпеливо разбирая тайные знаки и скрытые намеки, разбросанные по пергаментным страницам. Он последовательно переживал всю гамму настроений — от надежды до разочарования, пока в душу ему не начинало закрадываться сомнение. И тогда другой, трепещущий от счастья кладоискатель становился новым владельцем фолианта в обмен на изрядную сумму золотом. Впрочем, случалось и так, что даже она не могла утешить прежнего владельца, ибо в голову настойчиво лезла весьма неприятная мысль: а что, если у меня просто не хватило терпения и я сдался слишком рано, хотя со временем мог бы стать обладателем несметных сокровищ?

 

АЛГОРИТМ УСПЕХА

Сегодня такие наивные «рецептурные книги» для кладоискателей кажутся смешными. Но не следует спешить и осуждать тех, кто доверял им. Ибо теперешние справочники и руководства в этой области, если не считать манеры изложения и полиграфического исполнения, по сути дела, мало чем отличаются от средневековых фолиантов. Но тем не менее пользуются спросом.

О том, что они собой представляют, можно судить по солидному изданию под многообещающим названием «Что нужно знать, чтобы найти клад». Выпустило его американское общество «Трежер хантерз» — «Охотники за сокровищами». На глянцевой многокрасочной обложке, где весьма натурально сверкают россыпи золотых монет и груды драгоценных камней, чуть ниже названия анонимные авторы переливающимися перламутром буквами сулят успех каждому, кто внимательно изучит секреты кладоискательства, приведенные в их «научно-практическом руководстве» стоимостью всего двадцать долларов.

Увы, эти секреты в общем сводятся к трем незамысловатым советам: надо знать, что искать, где вести поиски, и делать это с помощью современных технических средств. Несоблюдение любого из этих трех обязательных условий, утверждают эксперты-кладоискатели, наверняка повлечет за собой неудачу.

К сожалению, такой упрощенный алгоритм успеха на практике далеко не всегда гарантирует положительный результат. И вот почему. У каждого клада — не важно, спрятан он на суше или похоронен в глубинах моря, — есть, образно говоря, свой незримый страж — Его Величество Случай, который порой путает все карты.

Примеров на сей счет можно привести массу. Взять хотя бы церковный клад в Киеве. В 1706 году, когда Россия вела войну со Швецией, Петр I, зная, как богата Киево-Печерская лавра, приехал туда, чтобы заставить монахов раскошелиться на нужды войска. Но не тут-то было: по поручению церковного начальства четыре монаха быстро и умело спрятали огромные богатства. Причем сделали это так, что царю, как ни искали его помощники, пришлось отступиться.

Монахи же дали клятву, что никому не раскроют тайну церковного клада, и до конца своих дней хранили ее. Не известно, по какой причине они не посвятили в нее даже церковных иерархов. Во всяком случае, после их кончины — возможно, все четверо внезапно умерли во время чумы, свирепствовавшей в Киеве в середине XVIII века, — тайна клада ушла вместе с ними.

Обнаружили его почти два столетия спустя. И решил тут все именно Его Величество Случай. В 1898 году стали ремонтировать одну из церквей Киево-Печерской лавры. В ходе работ нужно было снять ветхий деревянный пол и настелить новый. Строители оторвали истертые старые доски и принялись разбивать ломами находившийся под полом слой слежавшейся щебенки. Но прочный монолит не поддавался. Вдруг после очередного удара у самой стены лом легко погрузился в щебень. Заподозрив неладное, рабочие позвали десятника.

Тот простучал щебень в этом месте и велел сменить ломы на зубила. Когда рабочие сняли последние его куски, открылась небольшая ниша, прикрытая железной плитой. Под ней находились четыре металлических сосуда и деревянная кадушка, доверху наполненные золотыми и серебряными монетами, в том числе очень редкими и ценными. После того как клад извлекли и взвесили, оказалось, что в нише дожидались своего часа больше полутора пудов золота и семнадцать пудов серебра. Там же лежали и полуистлевшие бумаги, которые и объяснили происхождение сокровищ.

Но вернемся к алгоритму успеха и попробуем ответить на три «ключевых» вопроса, немного перефразировав их. Итак, стоит ли в наше время вообще заниматься поисками кладов? По оценке экспертов ЮНЕСКО, трехсотая часть богатств, находившихся в личном пользовании человечества за всю его историю, спрятана в кладах.

А теперь посмотрим, что конкретно скрывается за этой впечатляющей цифрой.

К числу одних из самых древних кладов, на протяжении веков упорно ускользающих от бесчисленных поколений охотников за ними, относятся захоронения трех выдающихся людей далекого прошлого.

С незапамятных времен считалось, что одним из самых надежных мест для укрытия сокровищ являются могилы. Когда же ценности были очень велики, для страховки прятали и сами могилы. Начало этой традиции положили еще египетские фараоны. Чтобы оградить усыпальные камеры с сокровищами от грабителей, в пирамидах сооружались запутанные потайные ходы и хитроумные приспособления, которые обрекали на смерть того, кто осмеливался проникнуть внутрь.

Позднее подобным же образом поступали и другие властители, правда, каждый на свой лад,

В 410 году в Калабрии умер король вестготов Аларих I, который перед этим захватил и разграбил Рим. Поскольку готы хорошо знали об охотниках за кладами, они постарались сделать недоступным место захоронения своего вождя. Для этого они перегородили плотиной течение реки и, когда русло обнажилось, вырыли на дне глубокую могилу. Потом, когда в нее опустили золотой гроб и все его сокровища, плотину разрушили, и река вернулась в свое русло. Многометровый слой воды и быстрое течение стали надежными стражами могилы-клада. А чтобы те, кто сооружал ее, не могли раскрыть тайну, все они были убиты в ту же ночь.

В 453 году умер вождь гуннов Аттила, наводивший ужас на всю Европу и прозванный «бичом Божьим». Его тело было помещено в золотой гроб, который поставили в серебряный гроб, а последний — в железный. Затем этот необычный саркофаг вместе с подобающими сану усопшего сокровищами предали земле. Чтобы сохранить в тайне место захоронения, гунны также сразу убили всех, кто участвовал в похоронах их вождя.

Когда же умер Чингисхан, его наследники поступили более милосердно. Человека, завоевавшего полмира, похоронили посреди бескрайней степи в таком месте, которое не имело никаких примет: ни холмика, ни деревца, ни кустика. А чтобы скрыть даже малейшие следы могилы, через степь прогнали гигантский табун из десяти тысяч лошадей.

Невозможно даже представить, какие несметные сокровища находятся в трех этих могилах. Любая могла бы обогатить целое государство. Поэтому на протяжении полутора тысяч лет несчетное число искателей кладов тщетно пыталось найти их. Но расчет предков оказался верным: могилы не обнаружены до сих пор.

А вот другой более поздний пример.

В 1532 году испанский конкистадор Франсиско Писарро с отрядом из 180 человек вторгся в Тауантинсуйу, государство инков на территории современного Перу. Он взял в плен верховного правителя Атауальпу и потребовал от него фантастический по размерам выкуп. По приказу верховного инки со всех концов страны через леса и горы в столицу Куско потянулись гонцы, нагруженные 70 тысячами нош золота. Но испанские завоеватели были слишком нетерпеливы: 29 августа 1533 года, не став дожидаться прибытия всего выкупа, Писарро приказал казнить Атауальпу. Золото, которое еще находилось в пути и должно было вот-вот прибыть в резиденцию верховного инки, сразу же исчезло. Бесследно «испарились» тысячи и тысячи нош желтого металла, которые видели на пути следования сотни людей. Пропала и золотая цепь, которую, по свидетельству очевидцев, могли поднять якобы только двести человек. Индейцы-инки один за другим умирали под пытками, но так и не открыли конкистадорам тайну исчезнувшего золота. С тех пор прошло почти пятьсот лет. Однако множество инкских кладов — ведь находившееся в пути золото наверняка прятали в разных местах — не найдено.

За полтораста лет до инков богатейший золотой клад оказался спрятанным и на Руси. Точнее даже — не один, а два клада. Вот их история.

Монгольский хан Батый, покорив Русь, основал в низовьях Волги близ современной Астрахани свою столицу Сарай. Сей восточный правитель отличался непомерным тщеславием. Чтобы показать свое могущество, он приказал расплавить все награбленное золото и отлить из него двух коней… в натуральную величину. Эти золотые кони весом по полторы тонны каждый были поставлены у ворот столицы. Возможно, они стали причиной исторического названия ханства Батыя — Золотая Орда.

В 1256 году во главе Орды встал брат Батыя хан Берке-Агуль, который любил искусство, покровительствовал наукам и художникам. Он перенес столицу на ровное плато между Волгой и левым берегом Ахтубы, дав ей название Сарай-Берке. Золотых же коней опять поставил у ворот.

Час освобождения Руси настал, когда власть в Золотой Орде захватил темник Мамай. В 1380 году, потерпев поражение на Куликовом поле, он скончался от ран. Его похоронили у стены Сарай-Берке и положили в могилу одного из золотых коней.

А вскоре бесследно исчез и второй золотой конь. Произошло это так. Из русских юношей-рабов в Золотой Орде формировались отряды янычар. Во время Куликовской битвы они перешли на сторону своих соотечественников и преследовали разбитые полчища Мамая до столицы ханства. Поблизости от нее бывшие невольники, ставшие казаками, затем несли дозорную службу.

Выбрав удобный момент, небольшой казачий отряд совершил налет на Сарай-Берке. В числе их добычи оказался и золотой конь. Но тяжеленный трофей помешал им уйти от погони. Когда ордынцы стали настигать казаков, те бросили золотого коня в степную речку. Там же поблизости они приняли последний бой и полегли все до одного.

Другой легендарный клад на территории бывшего СССР был спрятан правителем Карабаха. Персидский царь Хозрой, правивший в начале VII века, значительно расширил границы своих владений. Его войска дошли до Дербента, но затем повернули назад. Именно там, в Дербенте, древней крепости Хазарского каганата, укрылся во время нашествия персов правитель Карабаха.

Но прежде чем бежать из Шуши, он зарыл свои сокровища — золото, серебро, драгоценные камни — в ущелье близ столицы ханства. Туда же в ущелье, чтобы не достались персам, по приказу жестокого владыки были сброшены зашитыми в мешки многочисленные обитательницы его гарема.

Лишь одна жена, самая умная и красивая, к тому же умевшая читать и писать, избежала этой участи: правитель взял ее с собой в Дербент. Там она описала дорожные приключения, не забыв упомянуть и о кладе, спрятанном в горном ущелье.

На протяжении 1360 лет нерасшифрованные записки жены правителя Карабаха переходили из рук в руки, пока наконец не попали к историку и профессиональному кладоискателю Фролу Ямщикову. Ему удалось прочитать старинную рукопись. По мнению Ямщикова, богатейший клад до сих пор находится в ущелье близ Шуши. Там, на окраине нынешнего города, есть поляна, которую местные жители называют «Скачки». Когда-то здесь был древний ипподром. У дальнего его конца над входом в ущелье нависает высокая скала, с которой сбросили несчастных жен. Скорее всего, как раз под ней и зарыт клад.

 

ВОЙНЫ РОЖДАЮТ КЛАДЫ

«Военные клады» относятся не только к далекому прошлому. Экстремальные ситуации приводили к их появлению и в нашем веке. В годы первой мировой войны казачий полковник Икатуров, действовавший в горах Армении, отбил у турок бесценное церковное имущество, награбленное ими в христианских монастырях и храмах: золотые кресты, чаши и оклады икон, монеты, брильянты — некоторые весом от 70 до 80 карат! — и т. д. Однако посланные в погоню турецкие войска через несколько дней окружили Икатурова в одном из ущелий. В ходе ожесточенного боя почти весь отряд погиб. Но чтобы сокровища не достались басурманам, в последний момент полковник сложил их в два больших тюка и зарыл на склоне безымянной горы. «Клад Икатурова» пытались найти не раз. Так, в начале тридцатых годов в этом районе побывала английская экспедиция, которая провела рекогносцировку и топографическую съемку. Повторная экспедиция должна была состояться в 1939 году, но начавшаяся вторая мировая война помешала этому.

Так же безвозвратно потерянной оказалась и золотая казна 10-й русской армии, зарытая в 1915 году, когда этому соединению грозило окружение в районе Каунаса. Спрятать ценности было доверено нескольким штабным офицерам. Выполнив секретное поручение, при возвращении в штаб они наткнулись на неприятельский авангард и были убиты во время ожесточенной схватки. Единственное, что известно об этом кладе, — это то, что он зарыт на опушке леса неподалеку от какого-то костела.

Самым большим из современных «военных кладов» считается «золото Ямаситы».

В конце второй мировой войны на Филиппинах находились огромные ценности, награбленные японскими оккупационными войсками в Бирме, Гонконге, Малайе и других странах Юго-восточной Азии. Когда стало ясно, что поражение Японии неминуемо, генерал-лейтенант Томоюко Ямасита получил из Токио приказ спрятать сокровища. Для этого в обстановке строжайшей секретности было сооружено несколько подземных хранилищ. Главное из них находилось под старинным фортом Сантьяго на берегу реки Пасит, которая делит пополам филиппинскую столицу Манилу. Причем все шестьсот местных рабочих и американских военнопленных, которые прокладывали подземные туннели, по окончании работ были расстреляны японцами в казематах этого форта.

И все-таки его тайну скрыть не удалось. Уцелевшие рядовые участники операции по закладке тайников, вернувшись после войны в Японию, кое-что рассказали своим близким друзьям и родственникам, так что в конце концов слухи о «золоте Ямаситы» просочились в прессу. Точные размеры клада неизвестны, поскольку генерал-лейтенант Ямасита был казнен как военный преступник в 1946 году, а очевидцы называли разные цифры: 1,7 миллиарда долларов, семь, сто, двести миллиардов и даже два триллиона долларов. Один бывший японский солдат утверждал, что в подземельях под фортом Сантьяго спрятано 140 ящиков с золотом.

Другой очевидец, якобы служивший в роте охраны концлагеря на территории форта, поведал, как происходила сама операция захоронения сокровищ. В длинный и глубокий подземный склад через тоннель японские офицеры пропускали по одному грузовику. Когда машина доезжала до конца хранилища, раздавался выстрел: это убивали водителя. Въезжал следующий грузовик, и снова выстрел. Так продолжалось всю ночь, пока подземелье не оказалось забито грузовиками с золотом. После этого вход в тоннель был взорван.

Поиск спрятанных японцами сокровищ начал президент Филиппин Фердинанд Маркое. Была сформирована специальная секретная группа, которая занялась розыском и опросом предполагаемых свидетелей из бывших японских военнослужащих и филиппинцев: где велись подземные работы, когда и какие грузы привозились в какие места? В результате было выявлено около ста ceмидесяти мест возможного захоронения кладов. Но никто не мог сказать с абсолютной точностью, что именно в данной точке находится клад.

Правда, по некоторым данным, за двадцать лет президентские кладоискатели все же сумели разыскать около трех японских тайников. В частности, американец Роберт Кэртис, привлеченный к поискам в начале семидесятых годов, помог обнаружить клад, который якобы «потянул» на 14 миллионов долларов.

После отстранения президента Маркоса в кладоискательстве наступило затишье. Но в конце восьмидесятых интерес к «золоту Ямаситы» вновь овладел правительственными чиновниками. Началось с того, что пожилой филиппинец Педро — его настоящее имя тщательно скрывалось — решил поделиться тайной, которая мучила его более сорока лет. Педро рассказал Эммануэлю Сориано, советнику президента Карасон Акино по национальной безопасности, что в 1944 году он, будучи узником японского концлагеря в форте Сантьяго, видел, как прятали ящики с золотыми слитками. Бывший заключенный утверждал, что их спустили в шахты под бастионом Сан-Лоренцо и пороховым погребом, глубина которых составляла около сорока метров.

Педро нарисовал даже подробный план подземелий-хранилищ. Свое многолетнее молчание он объяснил боязнью, как бы его не обвинили в пособничестве японцам. Бывший студент немного знал японский язык, и поэтому, когда начались подземные работы, его назначили надсмотрщиком над заключенными-филиппинцами. После окончания работ Педро почувствовал, что японцы могут расправиться с ним, и решил укрыться в лабиринте подземных казематов форта. Там он едва не умер от голода, ел крыс и червей, но все же уцелел.

Его рассказ выглядел достаточно убедительно, особенно после того, как аналогичные сведения о золотых тайниках в форте Сантьяго были получены и из других источников.

Для розыска «золота Ямаситы» служба безопасности президента привлекла двух американцев: уже зарекомендовавшего себя знающим кладоискателем Роберта Кэртиса и Чарлза Макдугалда, бывшего офицера американских «зеленых беретов», ставшего директором Института благородных металлов в США. Последний утверждал, что располагает японским планом с примерными местами захоронения сокровищ в подземельях форта. Кроме них, советник президента Сориано поручил поиск других японских тайников с ценностями восьмидесяти группам местных кладоискателей. По договору в случае успеха они должны были получить четвертую часть стоимости найденных сокровищ, то есть многие миллионы долларов.

Летом 1987 года часть территории форта Сантьяго была огорожена высоким забором с предупреждающими надписями: «Офф лимитс» — «Вход запрещен». Оттуда стали доноситься шум отбойных молотков и скрежет лопат. Работы велись в такой тайне, что об их цели не знало даже министерство природных ресурсов, которое по филиппинским законам должно заниматься всеми делами, связанными с кладами.

Однако произошло непредвиденное. В конце февраля следующего года внезапно обвалился один из подземных ходов, которые прокладывали под крепостью американские кладоискатели. Погибли двое филиппинских рабочих. Тщательно скрываемая история с поисками «золота Ямаситы» выплыла на поверхность. Макдугалду пришлось давать объяснения специальной комиссии, вызвавшие у многих серьезные протесты. Члены филиппинского конгресса потребовали прекращения тайных поисков японских кладов не только в Маниле, но и в других районах страны.

Какое-то время советнику президента Сориано удавалось отстаивать целесообразность продолжения поисков. Он во всеуслышание заявил, что «на тысячу процентов» уверен в успехе проекта. Но время шло, и шансов обнаружить золото становилось все меньше. Спустя несколько месяцев Сориано был снят со своего поста. Кладоискательская лихорадка на Филиппинах утихла. Тайна «золота Ямаситы» так и осталась нераскрытой.

 

НУЖНО ЗНАТЬ КООРДИНАТЫ

Итак, совершенно очевидно, что клады стоит искать и в наши дни. Но вот ответ на второе условие «алгоритма успеха», а именно: где больше шансов найти сокровища, на суше или в морских глубинах, — не столь однозначен.

На первый взгляд он кажется очевидным. Ведь рыть землю, проникать в подземелья и пещеры, раскапывать могильные курганы гораздо проще, чем отыскивать на бескрайних морских просторах затонувшие суда, а потом с риском для жизни вызволять сокровища из их трюмов. Но это только на первый взгляд. Если обратиться к истории кладоискательства, то выясняется парадоксальный факт: стоимость различных ценностей, поднятых со дна в прошлом и нынешнем веках, во много раз превосходит денежный эквивалент сухопутных кладов.

Причин тут несколько. Прежде всего богатства на земле именно прятали, то есть специально делали все, чтобы посторонний не мог их обнаружить. Во-вторых, те, кто зарывал клады, не имели ни малейшего представления о географических координатах — градусах и минутах, широте и долготе. Наземные же ориентиры слишком недолговечны. Поэтому дошедшие до нас сведения о месте, где захоронены сокровища, обычно оказываются слишком приблизительными, чтобы можно было руководствоваться ими.

В качестве примера можно привести историю «Золотой бабы».

Впервые о золотой статуе — загадочной святыне народов Севера и Востока — прослышали русские монахи-миссионеры, несшие слово Божье за Волгу. Они узнали, что тамошние малые народы, поклонявшиеся этой языческой богине, сами ее никогда не видели. Дань для «Золотой бабы» собирали жрецы-шаманы. По их словам, статуя стоит на Каме в заповедном лесу. Никто не смеет приближаться к ней, ибо из того места сразу слышится ужасный стонущий вой.

Причем, как выяснилось позднее, это была сущая правда. Как только случайный охотник, рыбак или грибник приближался к заповедному лесу, сразу же поднимался ветер и зловещий вой предупреждал путника о смертельной опасности. И все же смельчак нашелся. Им оказался известный европейский путешественник Герберштейн, не поддавшийся суеверному страху.

К тому времени, а это произошло уже в XVI веке, шаманы перенесли «Золотую бабу» за Урал. Герберштейн нашел ее по вою в пещере близ горы Денежкин Камень и оставил такое описание: «Статуя исполнена в виде немой старухи, которая держит в утробе сына, и там уже опять виден ребенок, про которого говорят, что он ей внук». Путешественник пришел к выводу, что заунывные звуки при ветре издают специальные трубы, придуманные шаманами для устрашения людей.

Казаки Ермака при завоевании Сибири попытались завладеть «Золотой бабой», но это им не удалось. Шаманы успели унести ее еще дальше на север, сначала на реку Кезым, а оттуда к горам Путорана на Таймыре. По слухам, она там стоит до сих пор.

Ясно, что полагаться на столь расплывчатые сведения нельзя. Поэтому искать «Золотую бабу» — дело почти безнадежное.

Если же исходить из «алгоритма успеха», шансы найти сейчас на суше дорогой клад, исчисляемый хотя бы десятками тысяч долларов, очень малы. Тем более что зачастую нет достаточно достоверных данных относительно спрятанных ценностей.

Другое дело царство Нептуна. За многовековую историю мореплавания множество судов стало жертвами кораблекрушений. По сведениям морской археологической организации «Просубак», в настоящее время на дне морей и океанов покоится около 250 тысяч кораблей, затонувших только за последние четыреста лет. В их трюмах находятся огромные богатства общей суммой более шестисот миллиардов долларов. На поверхность же было поднято ценностей всего на пятьсот миллионов долларов.

Изделия из благородных металлов представляют огромную художественную и историческую ценность, к тому же подводные клады не подвержены воздействию морской воды, их не затрагивают происходящие- на нашей планете войны и природные катаклизмы.

Возвращение лежащих на дне сокровищ облегчается тем, что известны районы, где чаще всего происходили кораблекрушения, а нередко и координаты гибели кораблей с ценными грузами. Первое место среди них занимают испанские галеоны. Подсчитано, что за период с 1492 года до начала XVII века из Латинской Америки в Европу было отправлено морским путем более тысячи тонн желтого металла. Из них, по меньшей мере, треть была потеряна из-за кораблекрушений и нападений пиратов. В свою очередь, и пиратские корабли нередко шли ко дну. Причем и те, и другие тонули в основном в Карибском море, в частности в районе отмели к северу от Доминиканской республики, которая даже получила название Серебряной банки.

Другое подводное кладбище находится близ Азорских островов у Атлантического побережья Африки. Правда, там тонувшие суда не сразу шли на дно, а долгое время перемещались подводными течениями, пока не достигали общего конечного пункта, расположенного чуть южнее тропика Рака, в трех градусах к востоку от Пуэрто-Плата, у основания гряды рифов, образующих своего рода подводный котел.

Конечно, акватории обоих «архипелагов затонувших галеонов» слишком велики, чтобы можно было сразу же выйти на одни из них. И тут подводным кладоискателям неоценимую помощь оказывают «Генеральные архивы Индий» из испанского города Севильи. В сорока трех миллионах документов, собранных там, отражены взаимоотношения Испании с ее американскими колониями со времен открытия Нового Света Христофором Колумбом и до обретения ими независимости в XIX веке. Опись всех этих документов была завершена лишь в конце 1985 года, то есть через два столетия после того, как был создан архив.

Это произошло в 1785 году, когда король Карл III поручил историку Батисту Муньосу написать историю Нового Света. Понимая, какая огромная работа ему предстоит, ученый муж распорядился, чтобы все документы, находившиеся в архивах Нового Света, были собраны под одной крышей в Севилье. Для хранилища документов была выбрана бывшая торговая биржа, построенная известным архитектором Хуаном Дорерой, автором проекта великолепного дворца Эскориал близ Мадрида.

Среди документов, хранящихся в «Генеральных архивах Индий», есть отчеты о всех плаваниях и кораблекрушениях судов, перевозивших слитки золота и серебра из Мексики и Южной Америки в казну испанских королей. Как правило, в них довольно точно указаны обстоятельства и место гибели судна, а также приведены их грузовые манифесты.

Архив открыт для всех, кто занимается историческими исследованиями. Ежегодно в нем работает около двадцати тысяч человек, среди которых много охотников за подводными сокровищами. Причем, по словам его директора Росарио Парра, нередко к нему приходят письма от американцев примерно такого содержания: «Я собираюсь в отпуск. Поэтому не будет ли мистер Парра настолько любезен и не сообщит ли, где можно поискать галеон с сокровищами». В ответ из архива высылается список с указанием десятков мест кораблекрушений галеонов, предоставляя подводным кладоискателям самим делать выбор.

Благодаря документам «Генеральных архивов» были обнаружены и подняты со дна Атлантического океана ценности на многие миллионы долларов. В качестве примера можно привести такой случай.

В 1963 году некий Кип Вагнер, в прошлом строитель, нашел на песчаном берегу Флориды по соседству с космодромом на мысе Кеннеди испанскую серебряную монету, на которой была отчетливо видна дата — 1715 год. Она-то и послужила ключом в разгадке. Не особенно надеясь на успех — едва ли можно что-то установить по единственной монете, — Вагнер послал запрос в «Генеральные архивы». Каково же было его удивление, когда из Севильи пришел объемистый пакет с копиями документов и старинных карт. Из них явствовало, что монета оказалась на берегу Флориды совсем не случайно. В 1715 году именно в этом районе во время страшного шторма затонули десять из одиннадцати судов «золотого флота», которым командовал генерал Убильи. Погибли свыше тысячи моряков. Вместе с кораблями пошли на дно обитые железом сундуки с серебром и золотом из Колумбии, с драгоценными камнями и украшениями из Перу.

Посланная тогда же испанская спасательная экспедиция столкнулась с большими трудностями. Коралловые рифы не позволяли судам подойти близко в месту кораблекрушения, а акулы представляли немалую опасность для ныряльщиков. Тем не менее испанцы все же решили начать подъем затонувших ценностей.

Для этого они согнали на берег местных индейцев и под угрозой смерти заставляли их, привязав к ногам тяжелый камень, нырять к остовам лежавших на дне галеонов. Не прошло и месяца, как почти все индейцы погибли. За это время испанцам удалось поднять лишь небольшую часть груза. Но дальше вести спасательные работы оказалось невозможно, поскольку все окрестное индейское население разбежалось. Экспедиции пришлось вернуться домой, причем больше никто не предпринимал попыток достать лежавшие на дне сокровища.

Узнав все это из документов того времени, Кип Вагнер решил продолжить начатое испанцами. Он собрал группу охотников за сокровищами, получившую название «Реал-8», раздобыл деньги для покупки необходимого снаряжения и отправился на мыс Кеннеди.

На дне океана и в песке на берегу кладоискатели обнаружили свыше шестидесяти тысяч серебряных и золотых монет, а также другие ценности, включая золотой свисток в виде дракона вместе с золотой цепью, которые принадлежали утонувшему генералу Убильи; сорок два диска из сплава золота, серебра и платины весом от 40 до 105 фунтов; часть дорогого серебряного сервиза, нагрудные кресты из благородных металлов и многое другое.

Вагнер и его товарищи не раз вспоминали, что говорилось в присланных из Севильи документах о судьбе ныряльщиков-индейцев: «Если ныряльщик не становился жертвой акулы и он успевал наполнить ценностями корзину и не задохнуться, его поднимали на поверхность». Смерть от удушья современным кладоискателям не грозила, а от акул во время подводных работ приходилось отбиваться постоянно.

А вот другой характерный случай. Из документов «Генеральных архивов» явствовало, что в десятку самых больших сокровищ мира, покоящихся на морском дне, входит груз испанского галеона «Эль-Пресьядо», который в 1792 году был потоплен пиратами в устье реки Ла-Платы.

Спустя два столетия, в 1989 году, аргентинский океанограф Рубен Кольядо решил заняться его поисками. И через несколько месяцев нашел галеон именно там, где ему надлежало быть, судя по архивным документам, — в устье Ла-Платы, в 480 милях от уругвайской столицы Монтевидео. Из трюмов «Эль-Пресьядо» было извлечено 47 тонн золота, 147 тонн серебра и уникальная статуя Девы Марии из желтого металла. Общая стоимость «улова» составила три миллиарда долларов.

…В 1980 году американским археологам-водолазам удалось поднять 18 килограммов золота, 13,6 килограмма серебра и 5 тонн меди, а также много старинных предметов искусства с судна, затонувшего в Мексиканском заливе у побережья штата Луизиана.

…В 1989 году совместная португальско-испано-итальянская экспедиция обнаружила на дне Атлантического океана у побережья Португалии останки парусного судна «Нуэстра сеньора де Лас Мерседес», затонувшего в 1804 году. Испанский галеон следовал из Монтевидео в Севилью с большим грузом золота, серебра, ювелирных изделий и меди, оцениваемым в 20–25 миллиардов португальских эскудо.

Обе эти находки, как и многие другие, едва ли стали бы возможны, не сохранись в «Генеральных архивах» соответствующих документов. В наши дни их достоверность оценивается настолько высоко, что весной 1995 года правительство Гондураса приступило к разработке планов подъема оцениваемого в три миллиарда долларов груза двадцати испанских галеонов, сведения о местах гибели которых четыреста лет назад имеются в севильском архиве.

Когда же дело касается более поздних кораблекрушений, исходные данные, необходимые для поисков, можно обнаружить в архивах страховых компаний. Ведь страховые премии выплачиваются только тогда, когда представлены подробнейшие отчеты о несчастном случае с судном. Руководствуясь ими, в 1981 году с парохода «Лаурентия», торпедированного в 1917 году у побережья Шотландии, было поднято золотых слитков на пять миллионов фунтов стерлингов. В 1986–1987 годах группа американских подводников достала с затонувшего лайнера «Сентрал Америка» золото в монетах и слитках на миллиард долларов. А два года спустя флоридская компания спасательных работ подняла с пассажирского судна «Рипаблик» бриллианты и золотые монеты на 1,6 миллиарда долларов.

Если же охотники за подводными сокровищами не горят желанием «возиться с пожелтевшими бумажками», они рискуют впустую потратить время и деньги, как это произошло с исландцем Кристином Гудбрандссоном. Больше тридцати лет он вел поиски голландского судна «Хет ваапен ван Амстердам», построенного в XVII веке и затонувшего в 1667 году неподалеку от побережья Исландии. На судне, по имевшимся у него данным, находился ценный груз — золото и бриллианты. Ради них упорный кладоискатель отказался от всех радостей жизни.

Наконец весной 1982 года Гудбрандссон обнаружил останки судна, корпус которого был занесен толстым слоем песка и ила. Разведочные работы исландец отложил до следующего лета. За это время он собрал группу энтузиастов. Все вместе они собственноручно сделали мощный насос для откачки песка и составили график подводных работ, чтобы использовать отпуска всех участников спасательной экспедиции.

Между тем страсти вокруг подводных сокровищ настолько накалились, что между Исландией и Голландией разразился скандал. Обе страны предъявили права на драгоценности. Голландия заявила, что, поскольку судно принадлежало голландской Ост-индской компании, ценный груз является ее собственностью. В свою очередь, Исландия, которая в те далекие времена была частью Датского королевства, ссылалась на принятый еще в XVI веке закон, объявлявший все затонувшие у берегов королевства суда собственностью короля. По ее мнению, раз кораблекрушение произошло в то время, «Хет ваапен ван Амстердам» подпадает под действие этого закона.

Развязка оказалась неожиданной и по-своему драматичной. Когда команда охотников за сокровищами во главе с Гудбрандссоном сняла последний слой песка и ила с лежавшего на дне судна, их ждало полное разочарование. Оказалось, что это вовсе не старинное голландское судно, а германский траулер «Фридрих Альберте», затонувший в этих водах в 1903 году.

Промах Гудбрандссона объясняется просто. Начиная поиски, он руководствовался лишь старинными документами, не потрудившись изучить архивы страховой компании «Ллойда», в которых имелись сведения и о других судах, которые позднее потерпели кораблекрушение у берегов Исландии.

Лет сто назад дело обстояло проще. Все, что было нужно авантюристам, занимавшимся охотой за подводными сокровищами, — это карта, кое-как нацарапанная каким-нибудь пиратом или просто «знающим человеком». Иногда еще мешки и камни, чтобы избавиться от тел соперников после того, как ценности подняты из морской пучины.

Теперь у морских кладоискателей, особенно работающих в европейских водах, на первом месте стоит информационное обеспечение. Ведь только вокруг берегов Англии на дне лежит около 250 тысяч затонувших судов. И выбрать среди них останки с самым ценным грузом под силу только грамотному аналитику.

Наиболее полные сведения о них содержатся во «Всемирном атласе сокровищ», который после многолетних архивных исследований издал Международный клуб искателей сокровищ. Как самое древнее из известных судов, потерпевших крушение у британских берегов, в нем значится боевой корабль викингов «Яльп», затонувший в 1151 году в бухте Гульбервика на Шетлендских островах. Старинные летописи свидетельствуют, что нос «Яльпа» был обшит большими пластинами из золота.

Неподалеку от могилы этого древнего корабля находится еще более заманчивая добыча — «Камерландс», пошедший ко дну в 1664 году с тремя миллионами флоринов и еще несколькими ящиками золотой монеты на борту.

Целые россыпи золотых монет и драгоценностей находятся на дне моря у Данди, на северо-западном побережье Шотландии. Их история такова. В 1650 году Кромвель послал генерала Монка подавить мятеж непокорных шотландцев. Наиболее состоятельные из них укрылись в Данди, взяв с собой все самое ценное. На следующий год Монк штурмом взял город, из которого вывез все, что уцелело. Есть сведения, что награбленное имущество стоило примерно 4,5 миллиарда лир. Для перевозки добычи генерал снарядил флот из шестидесяти больших парусников. Но едва корабли вышли в море, начался сильный шторм, и, как повествуют хроники, «корабли исчезли в пучине на глазах у города, а несметное богатство осталось у входа в бухту Тей».

У берегов Уэльса затонул «Ройял Чартер», шедший с грузом золота из Австралии в Ливерпуль. К тому же многие пассажиры-золотоискатели везли домой золотые слитки. Необычна судьба другого «утопленника» — «Ройял Джорджа», 108-пушечного фрегата. В 1852 году он стоял на якоре на внешнем рейде Портсмута. На его борту находилась военная добыча на 400 миллионов лир. Чтобы поддержать дисциплину, капитан не разрешил экипажу увольнение на берег. Матросы подчинились. Но однажды, когда капитан сам отправился в город, матросы устроили на корабле грандиозную пьянку. Можно лишь гадать, как разбушевались гуляки, если в днище фрегата образовалась щель, через которую стала быстро поступать вода. Никто из пирующих это не заметил. А к утру «Ройял Джордж» пошел на дно. Капитан, вернувшись на пирс, так и не смог понять, что же случилось с его кораблем, и лишился дара речи от испуга.

Если составить «табель о рангах» для «архипелагов затонувших кораблей», то в числе наиболее перспективных районов после Карибского моря следует поставить бухту к северу от Кейптауна, где на глубине от 25 до 75 метров покоятся сотни судов, преимущественно голландских, совершавших регулярные рейсы в Индию. Затем следуют Желтое море и прибрежные филиппинские воды. Например, возле острова Мариндуке лежат свыше тридцати древних судов XIII–XV веков с ценными грузами. В 1750 году там пошел ко дну галеон «Пилар», на котором было два миллиона песо в звонкой монете. А в 1802 году здесь же затонул корабль «Ферролена», трюмы которого были полны золотых и серебряных слитков.

В последнее время этот район стал местом «разбойничьих» вылазок охотников за сокровищами, которые настолько участились, что правительство Филиппин было вынуждено усилить патрулирование тамошних вод катерами береговой охраны, чтобы воспрепятствовать разграблению исторических ценностей.

Дело в том, что затонувший корабль — идеальное хранилище обширной исторической информации об обществе, уровне его технического развития, экономике разных стран и повседневной жизни людей. Конструкция корабля, его оснастка и другие детали покоящегося на дне судна, не говоря уже о всевозможной утвари, монетах, иконах, оружии, могут многое рассказать историкам и археологам. Разумеется, со временем его остов постепенно обрастает ракушками, но большая часть металлических и керамических предметов сохраняется в хорошем состоянии, а разрушение дерева обычно прекращается по прошествии полувека после крушения.

К сожалению, сейчас эти «утопленники» все чаще становятся объектами набегов морских кладоискателей. Из-за таких варварских действий многие бесценные свидетельства прошлого оказались безвозвратно утеряны для науки. Особенно страдает от подводного «браконьерства» Азия, у берегов которой на протяжении тысячелетий пролегали морские торговые пути. Обнаруженное в 1985 году голландское судно «Гельдермальсен», затонувшее в 1752 году в пятистах километрах к юго-востоку от Сингапура, — наглядный пример того, как ради обогащения забывают об истории. Сразу же после того, как стало известно местонахождение судна, подводные кладоискатели ринулись туда за добычей. Их мало интересовало, какая посуда была на камбузе, каких размеров были каюты и прочие «мелочи», а мешавшие им перегородки они просто ломали.

И таких случаев не счесть. Так, во времена испанского господства на Филиппинах между Манилой и Акапулько в течение трех веков ежегодно курсировали трехсоттонные галеоны. Они перевозили различные товары купцов, а также наличные деньги в виде золотых и серебряных монет и слитков. Ни один из них не уцелел в первоначальном виде в тех местах, где они затонули.

В 1984 году английский капитан Кэтчер, вместе с одним отставным моряком из Голландии, нашел торговый корабль «Рисдам», пошедший на дно в 1727 году всего в полукилометре от Джохора на полуострове Малакка. В корпусе «Рисдама» оказалось три огромных отверстия, уже проделанных «ловцами удачи». В еще худшем состоянии находятся останки кораблей на юге Таиланда из-за расположенных там многочисленных курортных зон. Там вовсю орудуют туристы, которые даже присвоили лежащим на дне судам собственные названия: «Монета» или «Черепки», исходя из того, где на какие сувениры можно рассчитывать.

Сберечь похороненное за века в морях и океанах наследие наших предков — задача неимоверно сложная, учитывая огромную протяженность прибрежных вод, доступных для аквалангистов. Поэтому единственный выход — это прививать интерес и почтение к истории тем, кто занимается подводным кладоискательством.

 

МЕТАЛЛОИСКАТЕЛЬ И СВЕЧА ГАРАНТИРУЮТ УСПЕХ

Огромный риск, опасные приключения, с которыми сталкивались охотники за затонувшими сокровищами, окружали это занятие ореолом романтики и таинственности. Успех же всецело зависел от профессионализма водолазов, а спасательные экспедиции требовали больших денег. Поэтому подводное кладоискательство долгое время было уделом одиночек.

Когда после второй мировой войны появился акваланг, этот простой и удобный аппарат стал главной причиной очередной «золотой лихорадки», но на сей раз в морских глубинах. Каждый, кто умеет пользоваться им, без особых трудностей освоит глубину десять — двадцать метров. Хорошо тренированный ныряльщик свободно достигает сорока — пятидесяти метров, а отдельные аквалангисты-профессионалы оставили позади и стометровую отметку.

Но пребывание на дне еще не гарантирует успех, поскольку визуально обследовать под водой более или менее значительную площадь слишком трудно. К тому же останки затонувших судов и их грузы чаще всего погребены под слоем донных отложений. И тут подводному, как, впрочем, и сухопутному, кладоискателю не обойтись без техники.

В настоящее время для охотников за сокровищами выпускаются металлоискатели различных типов, которые не только обнаруживают магнитные и немагнитные предметы: золото, серебро, бронзу в грунте на глубине до шести метров, но и позволяют определить, из какого они металла.

…Аквалангист Джозеф Амарал медленно плыл над песчаным дном на глубине двадцати пяти метров, собирая серебряные монеты и мушкетные пули, разбросанные вокруг остова корабля XVIII столетия. Вдруг изменившийся сигнал металлоискателя подсказал ему, что где-то рядом лежит золотой предмет. Амарал опустился к самому дну и стал вглядываться в песок. И тут же увидел, как что-то тускло блеснуло в нем. Это оказалось золотое кольцо.

Вообще-то ничего особенного в этой находке не было. Среди обломков затонувшего судна уже встречались и золотые дублоны, и старинные украшения. Но на внутренней стороне кольца была выгравирована надпись: «В память о моем возлюбленном брате, капитане Джоне Дрю, утонувшем 11 января 1798 года сорока семи лет». Кольцо принадлежало капитану Джеймсу Дрю, который погиб четырьмя месяцами позже брата, когда его собственный корабль «Де Браак» пошел ко дну во время бури в устье реки Делавэр на атлантическом побережье Америки. Благодаря этой находке стало известно, где лежат обломки легендарного английского капера, охотившегося за судами союзников Наполеона.

Еще раньше техника помогла обнаружить место кораблекрушения какого-то большого судна. Компания «Подводные спасатели» установила его всего за три недели. Столь быстрый успех объяснялся тем, что они использовали сканирующий гидролокатор. Плывя на буксире за поисковым судном, которое методично прочесывает определенный район, этот аппарат посылает импульсы как горизонтально, так и вертикально и вычерчивает подробную карту рельефа морского дна. Затем по ней опытный специалист может достаточно точно идентифицировать останки затонувшего судна, даже если они похоронены под донными отложениями.

Наземные же металлоискатели вообще творят чудеса. Их измеритель указывает на одну из возможных категорий погребенных в грунте предметов: железо, фольгу, круглые отрывные язычки от банок, пробки от бутылок, пятаки, гривенники, золотые, серебряные или медные монеты. Когда он опознает предмет, стрелка замирает на соответствующей отметке. Если точная идентификация затруднена из-за неправильной формы объекта или слишком большой глубины залегания, прибор предупреждает об этом колебаниями стрелки между наиболее вероятными категориями находки.

В дополнение к визуальному измерителю-идентификатору у металлоискателя есть трехтональная звуковая система, которая тоже сигнализирует о том, что в земле что-то лежит. Низкий тон означает железный объект, средний — фольгу или пивную пробку, высокий — монету. А звук колокольчика предупреждает, что находка слишком велика для опознания. Причем металлоискатель можно настроить так, чтобы он вообще игнорировал железо и сигнализировал только о монетах.

Однако современные кладоискатели такой народ, который не собирается отказываться от опыта своих далеких предшественников. Во всяком случае, в популярном издании для них наряду с рекомендациями относительно применения новейшей аппаратуры приводятся и советы, которыми руководствовались в старину.

Вот некоторые из них:

«Иногда клады зарывают «на счастье». Приметой такого клада является кошка. Надо ее поймать, отнести к предполагаемому месту нахождения клада, выпустить и идти за ней. Где она остановится и замяучит, не оплошать, ударить кошку что есть сил и крикнуть: «Рассыпься!» На этом месте и копать.

Некоторые клады прячутся «на человеческую голову» или «несколько голов». Чтобы добыть эти сокровища, надо погубить определенное число людей, и только тогда клад пойдет в руки».

Впрочем, есть способы и более гуманные. Раньше основным «инструментом» для поисков клада считалась восковая свеча. В знаменитом трактате Папюса по практическому применению магии дается такая рекомендация:

«На предполагаемом месте захоронения клада зажги свечу, установленную в ореховом подсвечнике. Чем ближе будет клад, тем сильнее будет мерцать пламя. А как оно потухнет, там и копать надо. Но если не будет твердого намерения отдать десятую часть бедным, клад спрячется в землю так глубоко, что никаких сил не хватит отрыть его».

Эти советы могут показаться смешными, но в современном кладоискательстве бывают случаи, которые не поддаются логическому объяснению. Например, достоверно известно, что, когда Иван Грозный осадил Казань, татарский хан решил спрятать свою казну, затопив ее в озере Кабан. Этот небольшой водоем находится в черте города, и люди не раз пытались добыть со дна ханские богатства. Но тщетно. Лишь летом 1940 года, когда во время очередной попытки по приказу городских властей милиция обшарила каждый сантиметр илистого дна, багор зацепил тяжелый сундук. Его попытались втянуть в лодку. На поверхности воды показалась черная крышка, перетянутая железными полосами. В тот же миг крюк багра обломился, и сундук ушел на дно. Хотя на этом месте сразу же установили буек, еще раз обнаружить сундук так и не удалось. А ведь если верить летописи, их там должно быть не менее полутора сотен.

Казанский экстрасенс А. Кливреев утверждает, что затопленная ханская казна недоступна людям, потому что была заговорена при захоронении. По его словам, над озером до сих пор сохраняется аура древнего заклинания, легко воспринимаемая людьми с экстрасенсорными способностями.

А вот что рассказывает один из современных кладоискателей:

«Три года назад мы с друзьями скинулись и купили армейский миноискатель. С его помощью обшарили под Москвой почти все бывшие поместья графа Воронцова. Скажу честно: овчинка стоила выделки. Но то все были простые находки. А однажды с нами стала происходить настоящая чертовщина. Миноискатель дает устойчивый сигнал. Копаем — ничего нет. Снова проверяем. Сигнал идет уже в метре от прежнего места. Снова копаем — и опять ничего. А сигнал гуляет туда-сюда, словно кто-то издевается над нами. Тогда мы и вспомнили о заговоренных кладах. Предыдущие-то «захоронки» были более поздние, когда люди забыли о магии. Сказал я как бы в шутку: «Аминь! Рассыпься!» — и тут же лопата наткнулась на чугунок с монетами. Вот и не верь после этого легендам».

Возможно, это было просто совпадение. Но кладоискатели все же нередко берут с собой и металлоискатель, и восковую свечу…