– Итак, спектакль начинается! – Магуайр повернулся и отправился за кулисы под звуки довольно жидких вежливых аплодисментов. Затем занавес бесшумно поднялся, открыв сцену, залитую искусственным солнечным светом, по которой неспешно шел облаченный в итальянский костюм тринадцатого века Питер О'Рурк.

Придя в состояние глубокого изумления, все члены семейства Макгиллакатти дружно подались вперед; при этом у Хоумера вдруг задергалась щека.

– Актер! – прошипел он, сжимая могучими руками богато украшенный резьбой край ложи, и вдруг резко откинулся на спинку кресла. – Ах, Мэдди, – простонал он. – Да что же это такое творится? Неужели меня провел собственный зять?

Яростное пыхтенье Хоумера тут же заглушили аплодисменты, так что на него не обратил внимания никто, кроме жены и дочери.

Порядком устав за длинную смену в шахте, Лью Симпсон вальяжно развалился в кресле и вытянул ноги. Изменение актерского состава ничего для него не значило: один актер ничем не лучше другого. Он зевнул, закрыл глаза и приготовился незаметно подремать, пользуясь темнотой в зрительном зале.

Что касается Макгиллакатти, разоблачение профессионального актерского статуса Питера стало шоком. Хоумер увидел в этом откровенную попытку задурить ему голову. Он взял О'Рурка с улицы, открыл ему свой дом и одобрил в качестве своего зятя, и тот… «Вот она, благодарность черни!» Все в нем кипело. Ну как он мог быть так слеп?

Мэдлин Макгиллакатти тоже была потрясена, но в основном ее волновали те два человека, которых она так любила. Ей было не столь важно, как именно Питер О'Рурк зарабатывает себе на жизнь, – счастье дочери куда больше интересовало ее.

– Дай-ка сюда! – Кэтрин взяла у матери театральный бинокль и навела его на актера, игравшего роль итальянского графа. К ее несказанной досаде, это действительно оказался Питер! Все такой же поразительно привлекательный, как и раньше, мужественный, длинноногий и подтянутый, Питер идеально подходил для исполнения роли Паоло. На сцене, как и вне ее, он обладал прирожденным обаянием и был способен усыпить бдительность любой женщины.

«Неудивительно, что он заставил меня потерять голову, полночи читая стихи!» Кейт тихо застонала. Наверняка он делал это ради того, чтобы освежить актерские навыки, а ее чувства его ничуть не интересовали. И она ему полностью поверила!

Макгиллакатти вырвал бинокль из рук дочери и некоторое время внимательно рассматривал зятя. «Выглядит как чертов жиголо! – Хоумер скрипнул зубами, окончательно уверившись в том, что стал жертвой самого чудовищного обмана за всю историю человечества. Этого парня следовало бы бить кнутом! «Он еще нахальнее, чем я», – неохотно признал Хоумер.

Все это время Кэтрин завороженно наблюдала за Питером. «Вот змей!» – печально думала она, и угораздило же ее влюбиться в человека, каждое слово которого сошло с кончика пера одного из сочинителей пьес!

Остальные зрители с удовольствием внимали красивому звучному баритону; словно какой-то животный магнетизм тек от него через край сцены, внушая невольное восхищение и заставляя трепетать женские сердца.

В антракте Лью Симпсон изящно поднялся с кресла.

– Прекрасная игра, правда? – с улыбкой спросил он.

– Правда, – согласилась Мэдлин, беря Хоумера под руку.

– О да, он очень хорош! – В первую очередь Кэтрин ценила честность даже если бы речь шла о заслугах самого дьявола. – Я удивлена не меньше вас…

– Чушь! Он просто отвратительный актеришка! – Хоумер побагровел. – Ну ничего, я еще доберусь до этого мошенника!

– Полно, Хоумер! Почему бы нам с тобой не пойти домой, если тебе это так не нравится? – спокойно произнесла Мэдлин. – Ты почувствуешь себя гораздо лучше, после того как пообедаешь, – добавила ома с улыбкой.

– Не пытайся мной управлять, Мэдди! – Макгиллакатти ударил кулаком по бортику ложи. – Я доверил этому типу мою дочь, но ты, кажется, об этом забыла! – Резко поднявшись, Хоумер направился к выходу и остановился у двери лишь для того, чтобы зажечь сигару. – Я искал хорошего, надежного мужа для Мэри Кейт, потому что мне хотелось иметь разумных внуков. Неужели я просил слишком много? – Он гневно посмотрел на Кэтрин: – Надо полагать, внутри у тебя уже есть маленький актер!

– Хоумер, что ты такое говоришь! – ахнула Мэдлин. Мистер Макгиллакатти провел веснушчатой рукой по рыжим волосам, так что они встали дыбом.

– Боже, чем я заслужил подобную судьбу?! – драматически воскликнул он. – Кейт, как я смогу искупить свою вину перед тобой?

Весь этот пафос показался Кэтрин настолько смешным, что она захихикала:

– Ах, папенька, полно, это моя жизнь, а не ваша. Мне придется жить с Питером, а не вам, так что не стоит слишком расстраиваться!

– А что их дети будут просто красавчиками, я уверена! – вставила Мэдлин, желая немного разрядить обстановку.

– Да, но будут ли они разумными? – Хоумер упрямо стоял на своем.

– Простите, может быть, кто-нибудь будет так любезен и объяснит мне, что происходит? – не выдержав, спросил Лью Симпсон. Он до сих пор не сообразил, что пышно разодетый граф, столь непринужденно разгуливающий по сцене, и Питер О'Рурк, которого Лью видел несколько недель назад в шахте номер девять, одно и то же лицо.

– Мой муж – актер, – терпеливо объяснила Кэтрин, ежась под черной бархатной накидкой матери.

Холодный ветер срывался со снежных вершин и рассыпал ледяную дрожь у нее по спине, так что у нее невольно начали стучать зубы. Ее потрясение усугублялось вполне обоснованным опасением того, что намеревается предпринять ее отец. Она еще никогда не видела его таким разгневанным – даже в тот день, когда отказалась выйти замуж за мужчину, который сейчас стоял рядом с ней.

Разносчик прошел по толпе зрителей, объявляя о том, что вот-вот начнется второй акт.

Несколько минут Симпсон смотрел на занавес, пока наконец не понял, в чем причина волнения всей семьи.

– Вы хотите сказать, что на этой сцене сегодня был ваш муж? – удивился он.

– Именно. И это он играет главного героя, – подтвердила Кейт.

– То-то мне показалось, что разодетый тип на сцене на кого-то похож!

– Все, мы с твоей матушкой идем домой! – прорычал Хоумер, ожидая, что дочь поймет намек и покинет театр вместе с ними, однако Кэтрин, не имея никакого желания весь вечер слушать, как отец рвет и мечет, все же решила остаться. Она адресовала Лью Симпсону свою самую чарующую улыбку и была вознаграждена восторженным блеском его карих глаз.

– Пьеса неплоха, не правда ли? Тем более мне хотелось бы увидеть, чем всё закончится. Вы не откажетесь провести еще немного времени со мной, мистер Симпсон?

– Сочту за честь, – ответил Лью с легким поклоном. – Не сомневайтесь, мистер Макгиллакатти: я доставлю вашу дочь домой в целости и сохранности.

– Что ж, Симпсон, – промямлил Хоумер, поняв, что спорить все равно бесполезно. – Мы оставим вам карету. Мне надо немного успокоиться, а пешая прогулка в таких случаях – лучшее лекарство. Идем, Мэдди.

Кейт оперлась затянутой в перчатку рукой о крепкую руку Симпсона, и они вернулись в театр следом за остальными зрителями.

Когда они вошли в ложу, действие уже началось. Симпсон помог Кэтрин снять накидку, и тут, едва они уселись, перед ними открылась новая декорация. Кэтрин сразу вспомнила тот вечер, когда Питер привел ее за кулисы; теперь она удивлялась тому, что, глядя на то, как он демонстрирует отличное знакомство с костюмами, бутафорией и декорациями, она так ничего и не заподозрила!

В этот момент исполнительница главной роли впервые за вечер появилась на сцене, и Кэтрин завистливо стала следить за прелестной игрой актрисы, создававшей отмеченный благородством духа и невероятной душевной красотой образ.

В самый напряженный момент Франческа притянула голову Паоло к своей груди и воскликнула: «Твоя я телом и душой!» – после чего граф заключил ее в объятия и приник губами к ее губам таким долгим и страстным поцелуем, что в зрительном зале начали топать и одобрительно свистеть.

Кэтрин кипела от ярости. «Ну нет, Питер! Ты должен целовать меня, а не эту… эту фифу!»

При виде того, что ее муж творит перед шумным залом, Кейт просто потеряла голову: будь при ней пистолет, она, как Ланчотто, прикончила бы и Нину, и Питера разом.

Спектакль закончился тем, что, когда занавес стал опускаться под бурные, оглушительные аплодисменты, театральные влюбленные лежали мертвыми в объятиях друг друга, а Кэтрин, закрыв лицо ладонями, рыдала в голос.

В конце концов Симпсон заерзал в кресле: его явно смущала такая демонстрация эмоций.

– Неплохая пьеса, – осторожно проговорил он, – но что-то очень уж печально все обернулось.

Кейт подняла голову: занавес снова раздвинулся, и актеры вышли к рампе, чтобы еще раз поклониться публике. Она положила подбородок на край ложи, пристально наблюдая за тем, как Нина и Питер выходят вперед, держась за руки и кланяясь зрителям.

Когда из-за кулис появился мистер Магуайр и преподнес главной героине большой букет роз, Кейт вспомнила, что видела похожий букет в бутафорской. Питер объяснил ей, что настоящие розы очень трудно достать и Магуайр на каждом спектакле использует искусственные цветы.

Нина принимала подношения, держась с величественной любезностью, словно королева, что заставило Кэтрин недоверчиво фыркнуть. «Зачем такая фальшь?» – возмущенно подумала она.

Актриса присела перед шахтерами, которые составляли восемьдесят процентов зрителей, после чего отступила назад, посылая в зал воздушные поцелуи; и тут же на сцену посыпался дождь из серебряных долларов.

– Браво! Браво! – наперебой кричали шахтеры. Всеобщее безумие продолжалось еще несколько минут, прежде чем занавес закрылся в последний раз. В зале зажегся свет: пришло время расходиться.

Не обращая внимания на шумные разговоры и плотную толпу, хлынувшую к выходу, Кэтрин продолжала сидеть на месте, уперев подбородок в сжатые кулаки и неподвижно глядя в сторону сцены.

Симпсон осторожно коснулся ее плеча:

– Думаю, нам пора.

Кэтрин медленно огляделась. Боже, сколько усилий она приложила для того, чтобы сделать свою внешность неотразимой! Весь смысл этого вечера заключался в том, чтобы заставить Питера понять: миссис Л'Амборгетти с ней никогда не сравнится. Теперь, если она хоть на короткое время не заглянет за кулисы, весь вечер пропадет впустую.

– Мистер Симпсон, не могли бы мы на минутку пройти за кулисы? – Кейт дружелюбно улыбнулась своему спутнику. – Я только выскажу Питеру свое мнение о его игре.

Симпсон чуть нахмурил брови.

– Ну, если ненадолго, – неохотно согласился он. – В пять утра я должен быть на работе…

– Это займет не больше минуты, – пообещала Кейт.

Выйдя из театра, они обогнули его и прошли к служебному входу, а затем, поднявшись по ступенькам и пройдя по коридору, оказались за сценой.

И тут же они увидели Питера, которого окружала целая толпа восторженных женщин. Ворот его рубашки был расстегнут, по его телу струился пот; он тщательно вытирал лицо полотенцем, висевшим у него на шее, оставляя на ткани широкие полосы театрального грима.

Заметив, что хорошенькая блондинка, прижимаясь к Питеру, восхищается его игрой, Кэтрин поморщилась.

– Вы были так убедительны, мистер О'Рурк! – воскликнула блондинка, и Питер благосклонно потрепал ее по плечу.

– Надо вести себя на сцене, как и в обычной жизни, только и всего, – небрежно пояснил он.

Эта сцена невольно взбесила Кэтрин. Ясно было, что девица и ее подруги без ума от ее мужа.

Питер отдал полотенце гримеру и взял предложенную ему сигару.

– Спасибо, Нельсон. – Он дождался, пока гример поднесет ему огонь, а потом снова повернулся, к поклонницам. – Дорогие дамы, мне не хотелось бы портить вам вечер, но я теперь человек женатый, так что…

Улыбки поклонниц сразу погасли, словно на двери театра повесили траурное объявление, лишь одна дерзкая особа с туго закрученными темными локонами попыталась не поверить своему кумиру.

– Вы шутите! – с притворным возмущением воскликнула она.

– Ничуть. – Питер улыбнулся, затем обернулся и посмотрел прямо на Кэтрин. – Вот она, свет моих очей, идет сюда, несомненно, чтобы меня выручить! – со смехом добавил он.

Стараясь держаться как можно величественнее, Кейт холодно осмотрела своих соперниц.

– Надеюсь, я вам не помешала? – вежливо спросила она. Питер тут же шагнул к ней, затем обернулся и поклонился своим почитательницам:

– Надеюсь, вы нас извините, леди? – Взяв Кэтрин под руку, он повел ее к своей гримуборной, однако, увидев Лью Симпсона, остановился. – Впрочем, может быть, я кому-то мешаю? – Он вопросительно выгнул бровь.

Кейт тряхнула головой, однако слова не шли у нее с языка. Она опасалась, что достаточно одного поцелуя – и она бросится в объятия Питера, восклицая подобно Франческе: «О, милый, я твоя! Вся телом я принадлежу тебе!»

Опасаясь, как бы этого не случилось, Кейт чуть отодвинулась от него.

– Неужели тебе обязательно нужно вести себя столь демонстративно?

Питер добродушно ухмыльнулся:

– Видишь ли, мои поклонники ждут именно этого. – Он выпустил кольцо дыма, и оно пролетело прямо над ее головой.

– Что ж, ты сегодня определенно превзошел самого себя. – Произнося эти слова, Кейт упорно смотрела куда-то в сторону.

– Большое спасибо! – Питер прижал ладонь к сердцу и поклонился.

– И все же я ни за что не поверю, что вы с ней всего лишь друзья! – Кейт вспыхнула. Забыв о том образе, который так старательно создавала, она рванулась к нему, занося руку для удара. – А вот тебе и основание для развода!

Стиснув зубы, Питер перехватил запястье Кэтрин и резко рванул ее на себя.

– Вздумала мне угрожать?

– Отпусти меня, подлый соблазнитель!

– Конечно, отпущу, как только ты успокоишься.

– Успокоиться? Еще чего! Не рассчитывай, что я стану равнодушно смотреть, как ты целуешь и тискаешь других женщин!

Питер изумленно посмотрел на нее:

– Неужели ты считаешь все, что я делал на сцене, актом измены?

– А ты-то как считаешь?

– Когда я нахожусь на сцене, то я представляю себе, будто между мной и зрительным залом находится стеклянная стена. – Питер провел вокруг себя рукой, словно рисуя невидимую преграду. – Люди платят деньги за хорошее зрелище и искренние чувства, поэтому я стараюсь как можно больше приблизить искусство к реальности.

– И о чем же ты думал, когда обнимал и целовал замужнюю женщину?

Кейт была уверена, что сейчас О'Рурк признает свою вину.

– Если честно, я думал о рыжеволосой ведьме, которую так недавно любил в пещере. – Питер прикоснулся к локону, маняще упавшему Кэтрин на грудь.

– Лжец!

– Ну уж нет, это ты все время лжешь. – Питер кивком указал на Симпсона, который тактично держался в отдалении. – Ищешь предлога, чтобы добавить в свою коллекцию еще одно сердце?

Кэтрин сразу же как-то сникла.

– Нет, конечно! – Ее сердце содрогнулось от внезапного страха. Что, если она потеряет Питера? Нет, только не это! – Все не так, как ты думаешь, Питер! – Кэтрин нервно поправила накидку. – Видишь ли, отец очень рассердился, когда узнал, что ты актер… Ах, Питер, почему ты мне сразу не сказал?

– Почему? Я оказался без гроша в чужом городе, и мне нужна была работа. Я прекрасно знал, что твой отец не нанял бы актера управлять лесозаготовками! Ну, а ты? Может, ты уже передумала и хочешь выйти замуж за Симпсона?

Кейт энергично покачала головой:

– Я все равно вышла бы за тебя.

– Черта с два! – Питер надвинулся на нее, заставив ее затаить дыхание. – Тебе подошел бы тогда любой хлыщ, подвернувшийся под руку, потому что ты думала только о том, как бы сбежать в Сан-Франциско, верно?

– Нет, не верно. – Сердце Кейт странно сжалось. – А вот тебе точно хотелось бы от меня избавиться.

– Я этого не говорил. – Питер пожал плечами.

– Еще бы! Ты ведь не можешь просто бросить меня на пороге родительского дома и отправиться к женщинам легкого поведения.

Чувственные губы Питера изогнулись в улыбке.

– Не могу и не хочу. Ты – единственная женщина, которая мне нужна, неужели не ясно?

– Не я сегодня целовала Нину Л'Амборгетти!

– Конечно, нет! – прозвучал рядом низкий мелодичный голос. – Так вот она, твоя красавица жена, милый мой Питер. – Нина с явным интересом разглядывала Кэтрин.

– Верно. Дамы, позвольте мне представить вас друг другу. Кейт, любовь моя, вот та леди, чьей красоте ты завидовала весь вечер!

– Как поживаете, мисс Л'Амборгетти? – натянуто проговорила Кэтрин.

Серо-голубые глаза Нины озорно заискрились, и она сказала, глядя на Питера:

– Неудивительно, мистер О'Рурк, что ваши признания в любви сегодня были лишены привычного огня: вы хранили его для кого-то другого, верно? – Она засмеялась, и ее прекрасно поставленный голос рассыпался по сцене веселыми трелями. – А теперь главное: не забудь привести жену на нашу вечеринку. Все просто позеленеют от зависти – в этом я ничуть не сомневаюсь.

Произнеся финальную реплику, Нина Л'Амборгетти направилась к нетерпеливо ожидающей ее толпе поклонников.

Кэтрин изумленно посмотрела ей вслед, затем обернулась к Питеру:

– О чем это она?

О'Рурк пожал плечами:

– В ресторане гостиницы скоро соберется вся труппа. Мы тоже приглашены.

– Но… – Кейт помедлила, – я и так заставила мистера Симпсона слишком долго ждать. И потом, отец вряд ли ляжет спать, пока я не вернусь.

Питер пристально посмотрел на жену:

– Останься сегодня со мной, Кейт.

«Останься со мной навсегда», – молил его взгляд. «Сегодня? Но что будет завтра и во все последующие дни?» – без слов спросила Кэтрин.

– Мне действительно надо идти, иначе мои родители будут тревожиться…

Питер изумленно поднял брови:

– Из-за чего? Из-за того, что ты проводишь время с собственным мужем?

– Понимаю, это звучит абсурдно, но…

Кейт посмотрела на завитки золотистых волос, украшавших грудь Питера, и судорожно сглотнула. Ее затянутые в перчатки пальцы так и зудели от желания прикоснуться к нему, потрогать его…

– Поверь, любовь моя: плох тот ребенок, который вечно пляшет под дудку родителей. – Питер покачал головой, словно не веря в то, что Кейт способна даже в будущем освободиться от родительской опеки.

– Я буду плясать под ту дудку, какую выберу сама! – произнесла Кейт не слишком убедительно.

Неожиданно Питер заключил Кейт в объятия и, прежде чем она успела запротестовать, приник губами к ее губам.

Когда их взгляды встретились, он многозначительно произнес:

– Давай вернемся к этому завтра, а пока спи спокойно, любимая, – если сможешь!