Андреа дежурила у телефона, когда позвонил Кир Холт с просьбой прислать ему машинистку, чтобы перепечатать отчет.

— Я предпочел бы мисс Ланздейл, если она свободна, — отрывисто произнес он. — Я не хочу снова объяснять технические термины кому-то другому.

— У телефона мисс Ланздейл, — холодно произнесла Андреа, надеясь, что он смутится, но он велел немедленно прийти в его номер.

— Надеюсь, вы были предусмотрительны? — приветствовал он ее.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, — сказала она. — Нас учат держать язык за зубами.

— Содержание последнего отчета, который вы делали для меня, стало известно конкурирующей фирме подрядчиков раньше, чем моим собственным директорам.

— Но я отдала отчет непосредственно вам, как только закончила его. Вы же не обвиняете меня!

— Нет. Я просто хочу знать, где произошла утечка информации. А как обстоят дела с вашим блокнотом для записей? Вы его оставляли где-нибудь? Не мог кто-то прочитать ваши заметки?

Андреа задумалась:

— Я четко делаю стенографические записи, так что их легко прочитать, но я кладу блокнот в ящик, когда ухожу из отдела регистрации.

— Он запирается?

— Нет. Другие девушки пользуются моим столом, когда меня там нет.

Холт прошелся по комнате:

— Впредь будем уничтожать стенографические записи. Вы можете потребовать сюда машинку и сразу перепечатать отчет?

— Да. Это нетрудно.

Он еще не закончил диктовать, когда зазвонил телефон.

— У меня нет заявления для прессы, — прорычал он. — И, пожалуйста, не звоните мне, пока я сам не скажу вам, — обратился он к телефонистке.

Андреа понимала его состояние. Утро он провел в больнице, навещая трех человек, пострадавших при вчерашнем несчастном случае, один из них получил серьезные травмы. Затем Холт провел много времени, осматривая отстроенные этажи. Полученная им информация составляла содержание его сегодняшнего отчета.

— Теперь те, кто работают на уровне пятого этажа, угрожают устроить завтра забастовку, — сказал он Андреа. — А это означает задержку в строительстве и вложение дополнительных денег в пункт о штрафах нашего контракта. Затем, конечно, страховые компании поднимут сумму страховки за возможный ущерб, принесенный увечьями. У нас на рассмотрении уже есть четыре случая, и три человека после вчерашнего происшествия собираются требовать компенсации.

Андреа видела, что Кир Холт скорее разговаривает сам с собой, и не собиралась поддерживать разговор, но тем не менее отважилась спросить:

— Не могло так случиться, что все эти неприятности подстроены конкурирующей фирмой подрядчиков?

В ответ он неодобрительно посмотрел на нее. Затем взгляд его темных глаз смягчился, в них зажглись огоньки.

— Что ж, вы правы, таково наше мнение, мисс Ланздейл, но мнение — это не факты. Существует полдюжины фирм, которым хотелось бы поглотить нас, и, если наша работа окажется неэффективной или мы проявим беспечность в защите людей, а также не сумеем предотвратить задержки в строительстве, тогда наш престиж упадет, и вскоре мы вообще останемся без контрактов. В таком случае цена на контрольный пакет акций упадет.

Андреа было нелегко следить за ходом мыслей мистера Холта. Она ухватила, в чем состоят основные трудности, но не понимала, что манипуляции с делами, о которых то и дело сообщалось на финансовых страницах газет, включали опасные случаи, когда на карту ставилась даже жизнь людей.

Когда она вернулась к стойке администратора, то увидела там Дика Палмера, местного репортера, который стоял, облокотившись на стойку. Он был обручен с Джилл Брукман и часто заходил в бар выпить и подцепить какие-нибудь горячие новости.

— Здравствуй, Анди, — приветствовал он ее. — Что новенького?

— Откуда мне знать? Это твоя работа.

— Никто не вывалился из окна верхнего этажа и не утонул в ванной? Никаких потасовок на пожарной лестнице? Никаких нуждающихся в опровержении слухов о южноамериканской актрисе, которая тайно вышла замуж за норвежского ученого?

Андреа пожала плечами:

— Извини, Дик, но мне никто ничего не рассказывает.

— К счастью для таких ребят, как я, некоторые любят поболтать.

— Некоторые говорят слишком много, — возразила она и исчезла за перегородкой во внутренней комнате.

На следующий день, в свой выходной, Андреа отправилась посмотреть, как идут работы по строительству нового квартала. Подрядчики соорудили для зевак, любящих наблюдать за работой других, обзорную площадку. Андреа не знала, состоялась ли угрожавшая стройке забастовка, но работа кипела вовсю. В глубоком котловане, вырытом посреди улицы, люди, выглядевшие отсюда пигмеями, копошились вокруг громадных балок или заливали бетон в фундамент другой части блока. Еще одна часть квартала была почти закончена, и кран поднимал глыбы облицовочного камня и доставлял их к группам людей, работавших на узких лесах. Не нужно обладать большим воображением, чтобы представить, как легко и быстро одно неосторожное движение могло привести к несчастью.

Она уже повернулась, собираясь отойти от небольшой группы мужчин на обзорной площадке, когда кто-то заговорил с ней:

— Вы ведь из «Бельведера», не так ли?

— Здравствуйте, мистер Селборн. Не знала, что вы здесь.

Он доброжелательно улыбнулся ей.

— Праздное созерцание полезно для души. — Мистер Селборн вздохнул. — Хотя жаль, что здесь происходят несчастные случаи. Люди не могут чувствовать себя в полной безопасности, когда каждую минуту на них может свалиться несколько тонн камня или громадная балка.

— Вы правы. Но эти люди, наверное, привыкли к определенному риску, как, например, автомобилисты или моряки, — сказала Андреа. — Нельзя прожить жизнь в уверенности, что с тобой никогда ничего не случится. Даже сиделки и врачи рискуют заразиться от своих пациентов.

Она вдруг покраснела и подумала о том, какими глупыми и невежественными показались ее слова мистеру Селборну, который смотрел на нее, добродушно моргая.

— Все абсолютно верно, — согласился он, — и, возможно, над кварталом Сенчери как бы тяготеет злой рок.

Она кивнула:

— Возможно, так оно и есть. Извините. Мне пора на дежурство.

В пятницу внезапно появилась вернувшаяся из Парижа мисс Дженсен и потребовала свои обычные апартаменты «Норфолк».

— Да, мадам. — Андреа изучила журнал предварительной брони. — По-моему, номер свободен, но я проверю.

По уик-эндам большинство дорогих отдельных апартаментов обычно были свободны, но «Норфолк» мог быть заказан на следующую неделю.

— На какой срок вы хотите снять номер, мадам? — спросила Андреа.

Ингрид Дженсен вперила в нее огненный взор:

— Не знаю. На несколько дней или на неделю.

Джилл Брукман пришла на помощь Андреа:

— У нас есть заказ на «Норфолк» на среду, мадам, но, возможно, нам удастся заменить его, если вам все еще потребуется этот номер.

Когда мисс Дженсен со всеми своими чемоданами, наконец, отбыла в «Норфолк», Андреа вздохнула свободно.

— Мне она кажется чересчур властной, — призналась она Джилл. — Не потому, что она сказочно богата — всякий, кто в состоянии оплачивать апартаменты «Норфолк», должен купаться в деньгах, — но потому, что она излучает электрические заряды и в любой момент может испепелить тебя.

— Как красиво ты излагаешь свои мысли, Анди, — заметила Джилл. — Но я понимаю, что ты хочешь сказать. Она, пожалуй, слишком красива, чтобы быть настоящей. И, между прочим, ты обратила внимание на ее костюм? Истинно парижский шик. Ох, порой я готова на все, чтобы носить шикарную одежду вместо этих безвкусных коротеньких черных платьев!

— А что сказала бы Майская Королева, если бы увидела тебя в светло-вишневом ниноне? Ты сбила бы с толку сливки деловой клиентуры!

Со временем Андреа привыкла говорить о тете Кэтрин, используя то же прозвище, что и весь остальной персонал. Ей было важно отмести малейшее подозрение на их родственные отношения.

Андреа никак не могла решить, сообщать ли Тревору о возвращении мисс Дженсен, но все-таки решила не делать этого. Если Тревор желает отдать себя на растерзание блистательной мисс Дженсен, это его право.

Югет была в восторге от возвращения датчанки, так как она обычно исполняла обязанности ее горничной и получала щедрые чаевые.

— Мне даже не хочется брать завтра выходной, но это ерунда, — сказала она Андреа.

— Собираешься куда-нибудь с Бобби?

Югет громко захохотала:

— На нем свет клином не сошелся. Я отловила на крючок другую рыбку.

— Не отловила, а подцепила, — поправила ее Андреа. — Я-то думала, что твое сердце разбито, потому что ты не видела его.

— Это было давно. Он уехал в Шотландию.

— На украденной машине? — спросила Андреа.

Югет надула губки:

— Ты злая. Подумаешь! Какое это имеет значение?

— Огромное. Этот молодой человек тебе не пара. Ты же не хочешь быть причастной к банде, занимающейся угоном машин.

Югет язвительно рассмеялась.

— А может, тебе не нравится быть связанной с… одалживательницей, — закончила она драматическим тоном, закатив глаза.

— Одного раза достаточно. Меня и сейчас пробирает дрожь при мысли о том, как мистер Холт поймал меня с проклятым мехом.

— Но подумай, как это способствовало твоей известности. Мистер Холт теперь считает тебя маленькой героиней, которая многим пожертвовала ради своей раненой подруги. И сейчас, когда ты работаешь в приемной, он специально вызывает тебя.

— Только потому, что я случайно пришла в первый раз, когда на месте не было других девушек.

Югет стянула чулки:

— Вот уж нет, cher. Ты ему нравишься. Скажи мне, что он делает, когда вы остаетесь наедине в его номере?

— Диктует длинные отчеты о своих зданиях, — ответила Андреа.

— И он никогда не подходит к тебе сзади, не кладет тебе руку на плечо и не целует тебя в шею?

— Конечно нет! — возмутилась Андреа.

— А мне кажется, что тебе хотелось бы, чтобы он так делал.

— На моем месте ты, наверное, сидела бы все время у него на коленях.

Югет шумно вздохнула:

— Как замечательно это было бы!

— Ты же не влюблена в него, правда? — настойчиво спросила Андреа.

— Нет, но мне кажется, он был бы замечательным любовником. Это разные вещи.

— Меня не интересуют его способности в качестве любовника. — Андреа зевнула и притворно сонливым голосом сказала: — Я устала. Сегодня был длинный день, и я хочу спать.

Югет выключила свет:

— Ах, когда работаешь в отеле, все дни кажутся долгими. Но я теперь думаю, что совершенно напрасно пренебрегла советом отца и отказалась учиться на машинистку. По крайней мере, можно было бы иногда посидеть и не только на коленях у мужчины!

Андреа не поддержала разговор. Она притворилась, что спит. Однако ее заинтересовали мысли Югет. Конечно, Кир Холт был не тем мужчиной, который качает девушку на коленях или целует ее тайком.

По субботам в «Бельведере» обычно царила такая сонная атмосфера, что можно было стоять у входа в бар на цокольном этаже и слушать тишину. Бизнесмены разъезжались на уик-энд по домам, а те немногие, что оставались, уходили гулять или отсыпались. Бары были закрыты и не освещены; весь персонал, обслуживавший кухню, отдыхал между суетой ленча и обедом, горничные отдыхали у себя, официанты дремали в укромных уголках.

Но сегодня тишину вестибюля нарушал шепот. Андреа была одна за стойкой администратора, и сначала ее внимание привлек портье, который сообщил какую-то, очевидно важную, новость официанту, подававшему чай в вестибюле. Затем помощник управляющего торопливо вышел из своего кабинета и исчез в лифте. Телефонистка позвонила Андреа, чтобы узнать, дежурит ли сегодня Джилл Брукман или у нее выходной.

— У нее выходной до конца дня, — ответила Андреа. — Мисс Камерон придет к шести. А в чем дело? — Но телефонистка уже отключилась.

Андреа не терпелось войти в курс дела, и она обратилась к портье:

— Что происходит?

— Ничего. А в чем дело?

— Ты что-то сказал Джорджу, когда тот брал поднос с чаем.

Портье подмигнул Андреа:

— Да, мисс. Фаворит скачек потерпел поражение.

— Вздор! Что случилось на самом деле?

— У кого-то обнаружили сыпь. — Он ткнул пальцем в ее сторону. — Теперь вам придется делать прививку.

Она рассмеялась. Это была обычная «страшилка», условное обозначение того, что в гостинице происходят какие-то таинственные события.

— Что-то стряслось у мисс Дженсен, — прошептал портье.

— Она заболела?

— С ней все в порядке. Вот характер у нее подгулял.

— И все же?

— Не знаю. Миссис Мейфилд выясняет.

Андреа не удалось ничего узнать, пока одна из девушек контрольного отдела не принесла ей на подносе чай.

— Какие новости? — осторожно спросила Андреа.

— Ты имеешь в виду мисс Дженсен? Там, наверху, ужасная суматоха. Мисс Дженсен говорит, что у нее украли ожерелье.

Андреа поперхнулась чаем.

— Да она же только вчера въехала. — Андреа говорила спокойно, но сердце у нее бешено колотилось. Югет прислуживала мисс Дженсен, и у нее был сегодня выходной. Неужели она опять «одолжила»?

— Мисс Дженсен уверена, что вчера вечером ожерелье было на месте, — подхватила вторая девушка.

— Скажите на милость, почему она не держит свои ценности в сейфе управляющего, а бросает их где попало?

Андреа была возмущена до глубины души тем, что богатые постояльцы, вроде мисс Дженсен, вводят в искушение таких девушек, как Югет.

Через несколько минут телефонистка попросила Андреа срочно подняться в кабинет миссис Мейфилд.

— Но я не могу, я одна в отделе регистрации.

— Подожди минутку, я соединю тебя.

Голос тети Кэтрин прозвучал почти в ту же секунду:

— Андреа, попроси портье присмотреть за регистрацией на несколько минут, и я пришлю вниз кого-нибудь.

В кабинете миссис Мейфилд Андреа увидела не только ее и помощника управляющего, но и мисс Дженсен.

— Мисс Дженсен потеряла ценное ожерелье — бриллианты и сапфиры.

— А также аквамарины. И жемчужная застежка, — кивнула мисс Дженсен.

Андреа переводила взгляд с одной на другую:

— Очень жаль, что оно потерялось, но я не понимаю…

— Ты не возражаешь, если мы обыщем твою комнату? — спросила тетя Кэтрин.

Девушка вспыхнула:

— Меня подозревают в краже ожерелья?

— Необязательно. Мы уже обыскали другие комнаты.

Мисс Дженсен вскочила со стула:

— Какой смысл обыскивать комнаты? Сначала украли мой мех. — Она повернулась к миссис Мейфилд. — Как будто я поверила в вашу историю, что мех затерялся в одеялах! А теперь ожерелье! В следующий раз это будут кольца, браслеты, норковое манто. Но я сегодня же подыщу другой отель и съеду отсюда.

— Нет, нет, мисс Дженсен, — умоляюще заговорил помощник управляющего. — Пожалуйста, дайте нам возможность спасти доброе имя нашего отеля.

— Позвоните в полицию, — резко оборвала его датчанка.

— Не сейчас. — Спокойный, авторитетный голос миссис Мейфилд оказался убедительнее протестов помощника управляющего. — Дайте нам время опросить наших служащих, прежде чем в дело вмешается полиция. — Она повернулась к Андреа. — Вы видели ожерелье?

— Нет, мадам.

— Вы входили в апартаменты мисс Дженсен?

— Нет, мадам. — Андреа решила, что тот случай, когда мистер Холт занимал эти апартаменты, не считается. Ее удивило, почему тетя не опрашивает горничных, помощницу сестры-хозяйки по этому этажу, даже официанта, который мог подавать еду или коктейли в гостиную мисс Дженсен. Этому было только одно объяснение: миссис Мейфилд связала с Андреа временное исчезновение меха мисс Дженсен. Поэтому теперь, при настоящей краже, Андреа, видимо, вызвала наиболее сильные подозрения.

Мисс Уиверн ждала у лестницы, ведущей в крыло обслуживающего персонала, и Андреа почувствовала себя чуть ли не заключенной, находящейся под охраной двух надзирательниц, когда под предводительством миссис Мейфилд две ее помощницы вошли в комнату Андреа.

Лаура Уиверн открывала ящики туалетного столика, рылась в носовых платках, перетряхивала одежду, обследовала карманы платьев и пальто в гардеробе, ощупывала носки ботинок. Поскольку Андреа занимала комнату вместе с Югет, все вещи француженки были также тщательно обысканы. Затем помощница сестры-хозяйки переворошила и осмотрела кровати и занавески, перевернула ковер.

Поскольку совесть Андреа была чиста, в ней поднимался протест, но она понимала, что ее тетя находила такую процедуру необходимой, хотя и неприятной формальностью. А вот Лауру Уиверн переполняла злобная радость.

— Все сделано, мисс Уиверн, — сказала миссис Мейфилд и направилась к двери.

— Разве вы не хотите, чтобы я обыскала саму Ланздейл?

Андреа вздернула подбородок.

— Я готова, — гордо сказала она, ее вызывающий взгляд был устремлен на мисс Уиверн.

Миссис Мейфилд вздохнула:

— Нет, не вижу необходимости.

Андреа показалось, что мисс Уиверн от разочарования скрипнула зубами.

— Извини, Андреа, это вынужденная мера, — продолжала ее тетя. — Возвращайся в отдел регистрации, но когда освободишься, зайди ко мне и, пожалуйста, не болтай об этом.

Когда Андреа сменилась, мысли ее были взбудоражены. Существовало так много вариантов, и их ни с кем нельзя было обсуждать. Конечно, была Югет, которая могла «одолжить» ожерелье. Затем, мисс Дженсен могла вовсе не терять его. Возможно, она его куда-то положила. Или вся эта шумиха была рассчитана на публичный резонанс. Фальшивая кража для броского газетного заголовка.

Составляя план размещения на следующую неделю, Андреа думала о мисс Дженсен. Почему красивая датчанка, как говорят, дочь одного из самых богатых людей в Дании, так часто останавливается в таком провинциальном городе, как Миллбридж? Логичнее если бы мисс Дженсен захотелось жить в роскошном отеле в Лондоне или снять там квартиру. Даже дорогая квартира, снятая на длительный срок, обошлась бы дешевле, чем лучшие частные апартаменты в «Бельведере».

К тому же Андреа не понимала, какое удовольствие получает мисс Дженсен от пребывания в Миллбридже. Или она избегает круговорота приемов и развлечений, которые ожидали бы ее в Лондоне? Однако она ездит в Париж, Копенгаген, Брюссель — в города, которые могут предложить гораздо больше развлечений, чем Миллбридж.

— Привет, солнышко! — донесся до нее голос от стойки администратора. — Перестань хмуриться, а то превратишься в маленькую сморщенную старушку раньше времени.

Увидев Дика Палмера, Андреа улыбнулась, но вспомнила, что Джилл, его невеста, сегодня не дежурит.

— Джилл здесь нет, — сказала она ему. — Разве ты не знаешь, что у нее сегодня выходной?

Он провел рукой по густым каштановым волосам:

— Да, знаю. Я подумал, что она, может быть, где-то поблизости. Мы сегодня днем немного повздорили.

Андреа посочувствовала:

— У вас с Джилл наступил кризис в отношениях, так?

Он усмехнулся:

— Не уверен. Она не сорвала кольцо с пальца и не бросила его драматическом жестом мне в лицо, но все может случиться.

— О нет! На Джилл это не похоже.

— Нет? Видела бы ты ее сегодня днем, когда я сказал ей, что мой издатель направляет меня в пригород расследовать горячую историю. Две школьницы таинственно исчезли два или три дня назад. Но когда я туда прибыл, они уже нашлись и уплетали за обе щеки рыбу с жареной картошкой, да вдобавок еще и мороженое. Так что никакой истории не было. — Он удрученно вздохнул. — Что ж, если Джилл придет, дай ей знать, что я в коктейль-баре.

Андреа пообещала так и сделать, но вряд ли она узнает, когда Джилл вернется и придет ли вообще. Все же она постарается, по мере сил, помочь им обоим.

Закончив дежурство, она передала записку мисс Камерон, главной в отделе регистрации, и затем отправилась в кабинет тети Кэтрин.

— Проходи в гостиную, — пригласила тетя. — Здесь нас никто не побеспокоит.

Андреа села там, куда указала тетя Кэтрин.

— Я перейду прямо к делу, — начала миссис Мейфилд. — Ты действительно никогда не была в апартаментах мисс Дженсен?

— Да, конечно.

— А у меня есть информация, что тебя видели выходящей из апартаментов «Норфолк» как раз около двух. — Голос тети Кэтрин звучал непреклонно и сурово.

— Меня не было и поблизости.

— Где ты была?

Андреа задумалась. Сегодня около двух Мириам, главная горничная на четвертом этаже, с которой Андреа вначале вместе работала, попросила ее подежурить на посту сестры-хозяйки на этом этаже, пока Мириам спустится вниз, к служебному входу, чтобы минут десять поболтать с очередным дружком. «Только на тот случай, если кто-то позвонит по телефону или поступит вызов из номера, — сказала она. — Всегда кто-то звонит, когда на этаже некому ответить. И потом начнутся ужасные разборки».

Как могла Андреа признаться, что помогала Мириам, главной горничной, манкировать заведенными в гостинице порядками?

— Я была на ленче в комнате для обслуживающего персонала, а потом поднялась в свою комнату, чтобы привести себя в порядок. — Она говорила правду, умолчав только о том, что делала в течение четверти часа как раз около двух.

Тетя Кэтрин довольно долго изучала выражение лица Андреа.

— Могу я спросить, кто видел меня?

— Я не могу сказать тебе.

Андреа вспомнила, что, когда она спускалась по задней лестнице и дошла до второго этажа, по коридору шел Кир Холт. Вот кто доносчик! Конечно, это он сказал тете Кэтрин о мехе. Он, очевидно, проболтался, что видел Андреа в компании Мервина Уотфорда. И теперь он оговорил ее в связи с последним инцидентом. Но почему? Он хотел, чтобы она потеряла работу? Андреа не столь важная персона. Между прочим, ему пришлось бы заново объяснять технические термины другой девушке.

Тетя Кэтрин вздохнула:

— Кажется, происходят странные вещи.

— Вы хотите сказать: с тех пор, как я появилась здесь?

— Я не виню тебя, Андреа. Это просто совпадение. Но доброе имя отеля для меня значит очень много. Пожалуйста, ни с кем не обсуждай происшествие с ожерельем. Если повезет, мы потушим скандал и умиротворим мисс Дженсен. Она дала нам время до завтра, чтобы найти ожерелье, прежде чем сообщит в полицию.

— Но кто бы ни взял его — будь то кто-то из гостей или из обслуживающего персонала, — у них, конечно, будет время, чтобы избавиться от ожерелья, если она не заявит о пропаже в полицию сегодня.

— Это также дает вору возможность вернуть его. — Кэтрин Мейфилд улыбнулась племяннице. — Но ты убедила меня, что не имеешь к этому делу никакого отношения. Иначе ты предпочла бы отложить расследование на неопределенный срок.

Андреа легла в постель незадолго до возвращения Югет.

— Повеселилась? — спросила Андреа. — Куда ходила?

— В новый, только что открывшийся танцевальный зал. Тебе надо как-нибудь сходить туда. Там очень весело. — Югет сняла пальто и повесила его в гардероб. Она повернулась к Андреа, и свет заиграл на сапфирах и бриллиантах ожерелья, облегавшего юную белую шейку.

Андреа ахнула и почувствовала, как холодок пробежал по спине:

— Ожерелье! Ты взяла его!