На следующее утро Лориан поднялась очень рано, но не только потому, что они отправлялись в двухдневную поездку на вершину горы Тьеде; ее чувства были так взбудоражены, что о спокойном сне не было речи. Она надела халатик и вышла на балкон. Облокотившись о перила, она вдыхала смешанное благоухание цветов и влажной земли — аромат, наполненный счастливым ожиданием. Затем увидела дона Рикардо, который шагал по дорожке, обрамленной бордюрами из анютиных глазок. В белой рубашке с открытым воротом и голубых брюках, руки в карманах, он, казалось, был глубоко погружен в свои мысли. Она осторожно отступила с балкона в комнату.

На этот раз Рикардо поехал по извилистой дороге, которая проходила недалеко от побережья; когда-то эта дорога была единственной, пока не построили большую новую автостраду, по которой можно было ехать гораздо быстрее. Лориан наслаждалась их неторопливой ездой мимо маленьких деревенек, примостившихся между высоких горных хребтов и морем.

На разных высотах маленькие белые облачка порой кочевали через дорогу, заслоняя от них пейзаж белой матовой дымкой, которая быстро рассеивалась.

— Там высоко в горах очень красивые цвета, сейчас сама увидишь, — пообещала ей Мариана.

— Американские туристы говорят, что у нас тут настоящий Гранд-Каньон в миниатюре, — подтвердил Рикардо.

Лориан ожидала увидеть глубокий провал между горных складок, но такой огромный каньон был для нее неожиданностью. Казалось, что огромная полоса земли шириной в несколько миль была разглажена гигантским экскаватором и примята на глубину в триста футов, оставляя по бокам острые пики скал и гладкую песчаную поверхность на дне.

— В сезон дождей здесь образуется озеро, но сейчас, как видите, оно пересохло, — пояснил Рикардо.

— Самая красивая местность, какую мне доводилось видеть, — прошептала Лориан, разглядывая разноцветные слои почвы на стене каньона — они были самых невероятных расцветок — голубые, малиновые, розовые, золотистые. Она не могла найти слов, чтобы выразить свое восхищение. Сегодня был как раз один из тех дней, когда они должны были говорить только по-испански, и ей пришлось составлять испанские фразы, способные достойно передать ее чувства.

После обеда Рикардо спросил:

— Хотите подняться на вершину на наших новых фуникулерах?

— Я думала, что обычно туда поднимаются пешком или верхом на мулах, — удивилась Лориан.

— Так и есть, но, может быть, вас не привлекает нелегкий труд скалолазания.

— Я не прочь попробовать, — с вызовом сказала она.

Мариана вся содрогнулась.

— Но если ты сдашься на полпути, мы не сможем нести тебя наверх.

На какое-то мгновение Лориан ясно представила, как Рикардо несет ее на руках, но тут же сердито прогнала эту мысль. Тут в памяти у нее всплыло насмешливое предупреждение Дэвида: «…он заманит тебя, он может даже завести с тобой тайный роман, но женится на испанке…»

Это вполне могло оказаться правдой, и она уже начала винить себя за то, что так легко дала себя «заманить».

София, которая сначала заявила, что поедет в гору на муле и остановится в домике на полпути к вершине, теперь сообщила, что лучше останется на ночь в гостинице «Парадор». Мариана немедленно сказала, что тоже останется на ночь в «Парадоре».

— Нет, Мариана, ты должна идти с нами, — тихо возразил Рикардо.

Лориан понимала, что без присутствия Марианы, которое позволит им соблюсти приличия, он не сможет вдвоем с Лориан подниматься на гору и оставаться на ночь до рассвета в маленьком домике в центре горы.

Он без труда устроил Софию в гостинице, а потом отвез обеих девушек к началу подъема на гору Тьеде. Склон горы казался крутым и неприступным, но по нему серпантином вилась тропка.

— А вы уже бывали наверху?

— Да, — ответила Мариана. — Еще когда мы были детьми, отец поднимался туда с нами наперегонки. И если мы отставали от него, то пропускали рассвет.

Видимо, Рикардо предвидел, что Лориан предпочтет забираться на гору пешком, потому что для них троих были зарезервированы места в «Рефуго де Альтависта», где редко бывали свободные места. Девушка почувствовала некоторый прилив гордости, что не разочаровала его. Она только сейчас догадалась, что рюкзак, который всю дорогу от машины нес на плечах Рикардо, был наполнен провизией и напитками на вечер и следующее утро. Там, на высоте, не было баров и ресторанов.

— Ни за что бы не поверила, что буду стоять лагерем около вершины вулкана на Тенерифе, — заметила Лориан, когда они все втроем сидели в углу общей комнаты в домике и ужинали.

— Не засиживайтесь слишком долго, ложитесь спать пораньше, — предупредил он сестру и Лориан, когда они собирались уйти на покой, необычно рано по испанским меркам, но это было оправдано, поскольку им нужно было вставать на следующий день до рассвета, чтобы успеть вскарабкаться на вершину, что занимало полтора часа.

В комнате, помимо Лориан, ночевала Мариана и еще четверо женщин, Лориан хорошо выспалась, хотя ей показалось, что прошло не больше часа с того момента, как они легли.

Дон Рикардо уже ждал их на улице. В три часа ночи на высоте десять тысяч метров над уровнем моря было очень холодно. Она была в теплых брюках и толстом жакете, но вся дрожала.

— Выпейте, — велел ей Рикардо. — Это вас согреет.

Партия отправилась из домика группами по два-три человека, Мариана и Лориан шагали рядом с Рикардо. По мере восхождения им открывалась смутная полоса гор, силуэтом проявляющаяся на фоне светлеющего неба.

— Надо торопиться, а то солнце нас обгонит, — подгоняла их Мариана.

— Времени еще достаточно, — ответил ее брат. — Солнце тоже восходит по расписанию.

Последние несколько ярдов перед вершиной были очень крутыми, и Рикардо помог Мариане и Лориан преодолеть их, протягивая каждой руку. Они успели вовремя — горизонт между морем и небом только начал проявляться. Затем на горизонте, к северо-востоку, возникло яркое зеленое свечение.

— Зеленый рассвет? — удивилась Лориан.

— Это потому, что мы так высоко забрались, — ответил Рикардо.

Зеленое свечение усилилось, разошлось по небу веером лучей, обратилось в пламенно-розовый цвет, потом стало золотистым… Маленькая группа людей на пике молча ждала. Затем первый ослепительный просвет показался над темной линией воды вдали, солнце прорезало темноту и осветило мир своим лучезарным сиянием — настал новый день. Зрители стали негромко перешептываться, а солнце тем временем забиралось все выше, так поразительно быстро, что можно было почувствовать, как вращается Земля. Всего за несколько минут первый маленький сегмент превратился в полукруг, а затем, словно из воды, показался полный диск. На горизонте проплыло несколько розоватых облаков, но скоро и они озарились золотистым светом.

Только теперь Лориан смогла оторвать взгляд от захватывающего зрелища восхода солнца и осмотреть то, что открывалось ей с высоты.

— Весь остров Тенерифе лежит перед нами как на ладони, — сказал Рикардо, — но отсюда видны и другие Канарские острова. Вон там — Гран-Канария, налево — Фэртевентура и Лацароте. Вон там остров Огня. Вам надо будет как-нибудь съездить туда и подняться на гору на одногорбом верблюде. У них на острове больше тридцати вулканов, и горные склоны такие горячие, что прямо на поверхности можно готовить еду.

— Да, да, — вставила Мариана. — Мы туда несколько лет назад ездили в отпуск и жарили на горе картофель, помидоры и даже пекли маленькие пирожки. — Она залилась веселым смехом. — Рикардо хотел пожарить рыбу, но отец сказал ему, что она не сохранится, если только держать ее в ящике со льдом или в холодильнике.

Теперь уже на вершине полностью рассвело, хотя внизу земля острова еще находилась в полутьме. Спуск с горы оказался сравнительно легким и занял меньше времени, чем подъем, но Лориан была рада, когда они наконец достигли горного домика и смогли выпить горячего кофе с маленькими булочками.

— Больше еды не осталось, — провозгласил Рикардо. — Если вы заблудитесь по пути в долину, вам придется умереть от голода и жажды.

— Рикардо всегда думает о самых приятных способах умереть, — заметила Мариана, высоко задрав нос.

В гостинице они нашли Софию, которая сидела в уютно обставленной гостиной. Она коротко спросила их о проведенной в горах ночи.

— Надеюсь, вы не расскажете дону Кристобалю, что я не стала сопровождать вас на вершину, — непререкаемым тоном сказала она, и Мариана немедленно согласилась. Лориан же про себя подумала, что сам дон Кристобаль нисколько не огорчился бы, если бы узнал, что София пренебрегла своими обязанностями дуэньи, которые сама же на себя и возложила.

Через несколько минут Лориан вышла из гостиницы полюбоваться на необычную форму горы, возвышающейся над ними. Веками ветер и дожди трудились над ней, чтобы сделать ее напоминающей построенную руками человека крепость с бойницами и с плоской крышей.

Здесь ее нашел Рикардо. Он молча встал рядом с ней. Она с улыбкой повернулась к нему:

— От такого фантастического пейзажа ощущаешь себя маленькой и незначительной.

— Вы еще так мало видели у нас на острове. Я хочу свозить вас в те уголки, куда туристы обычно не заезжают, но для этого вам придется задержаться у нас подольше.

Прежде чем пуститься в обратный путь, Рикардо отвел ее в местечко под названием Лос-Рокес, где острые шпили отдельных скал приобретали порой причудливые формы. В одном месте Лориан различила трех медведей, а другая скала была похожа на ириску, закрученную вокруг своей оси.

Когда они спускались вниз с горы, он показывал ей по дороге древние пещерные поселения гуанчей, высокого светловолосого племени, которое обитало на островах несколько тысяч лет назад. Входы в пещеры, обычно округлой формы, располагались высоко над землей, таким образом защищая жителей от животных или врагов из другого племени.

Лориан все больше убеждалась в том, как много Рикардо знает о своем острове и его древнем наследии. С ним путешествие превращалось в настоящее исследование территории. Она невольно вспомнила о поведении Дэвида, когда тот возил ее в Пуэрто-де-ла-Крус и большую часть времени провел за деловыми переговорами. Он относился к поездке, словно это был обычный однодневный визит в Брайтон.

Лориан удивилась, узнав, что этим вечером ужин будут подавать в главной столовой, которую использовали очень редко и только в особых случаях. Сегодня все люстры сияли, переливаясь хрустальными подвесками, один из столов, что поменьше, был уставлен серебром, хрустальными бокалами и украшен цветами.

— Сегодня какое-то торжество? — осведомилась Лориан у Марианы. — Чей-то день рождения?

Мариана засмеялась:

— Нет. Просто у нас в семье такой обычай. Когда кто-то из членов семьи уезжает на несколько дней, а потом возвращается, устраивается праздничный ужин.

— А, понятно. — Лориан вспомнила, как дон Рикардо уезжал на несколько дней осматривать плантации на другой конец острова, но по возвращении ему никто не устраивал такого торжественного приема.

Мариана красовалась в новом платье бледно-желтого цвета, в котором казалась совсем юной, а Лориан надела сине-зеленое платье, которое заставила ее купить Айрин. Она уже расплатилась за него с Айрин, хотя та пыталась отказаться от этих денег. Даже София казалась моложе в пестром платье с цветочным орнаментом вместо своего обычного черного. Дон Кристобаль хотел послушать рассказ об их поездке на гору Тьеде и в Лас-Гранадас, но потребовал, чтобы Лориан рассказала ему все сама и по-испански.

— Сегодня же не испанский день, — запротестовала она.

— Скоро у тебя все дни станут испанскими, — предупредил он ее, весело подмигнув.

Она старалась изо всех сил, немного запинаясь, с помощью Марианы, как можно лучше описать их двухдневное путешествие, особенно потрясающий рассвет на вершине горы.

— Нам повезло, — вмешался Рикардо. — Иногда мы забиралась на вершину, а ничего, кроме тумана, видно не было.

Дон Кристобаль улыбнулся Лориан:

— Это очень хороший знак, если попадешь на гору Тьеде в первый раз в ясную погоду.

После неторопливого приятного ужина Рикардо тихо шепнул Лориан:

— У меня в кабинете есть рельефная карта острова. Может, вам захочется увидеть в миниатюре тот ландшафт, который вы видели с вершины Тьеде.

Ей не часто выпадали приглашения к нему в кабинет, поэтому она не упустила эту возможность.

Рельефная карта оказалась скорее моделью острова; выполненная очень искусно, она крепилась на большой доске площадью около пяти футов.

— Вот Драконово дерево в Изоде, — показал ей Рикардо, — Драконово дерево есть еще и в Ла-Лагуна. Нам надо будет туда съездить, но оно находится на территории семинарии и довольно далеко от обычных туристских троп.

Услышав слово «нам», она слегка отодвинулась от него; его близость становилась опасной.

— Когда мы были детьми и учились рисовать карты, — продолжал он, — мы часто рисовали цыпленка без ног и говорили, что это остров Тенерифе.

— Правда похоже, — согласилась она. — А эту карту вы сами сделали?

Он засмеялся:

— Нет, что вы. Я бы и наполовину так хорошо не сделал, как умел делать старый Мануэль. Он работал у моего отца каменотесом, а в свободное время делал такие карты. Эту он сделал специально для меня, и она заняла у него два года. Вот видите здесь… Лас-Гранадас, их склоны покрыты ониксом. Мануэль собирал крошечные кусочки этого камня и складывал их. То же самое с большим кратером. Почва там настоящая, и цвета точно такие, как на самом деле.

— У меня есть кусочек оникса. Что мне из него могут сделать? — спросила она: когда они спускались с Лас-Гранадас, Рикардо остановил машину, и они с Марианой вышли, чтобы набрать осколков оникса — черного камня, который отливал пурпурным, зеленым или синим цветом, а иногда в нем встречались белые прожилки.

Рикардо улыбнулся:

— Когда оникс огранен и отполирован, его можно использовать по-всякому. Века назад были популярны броши и пряжки на обувь из него. Сейчас делают в основном запонки, но можно делать и маленькие шкатулки. Или носить кусочек отделанного камня как кулон. Я знаю одного ювелира, который может для вас это сделать.

— Спасибо. Мне хочется оставить на память что-нибудь, что я нашла на Тенерифе.

— Сувенир на память, когда вы отсюда уедете?

— Возможно, и так. — Сейчас ей не хотелось об этом думать или говорить.

— Должен вас предупредить, что когда-то оникс считался злым камнем, который приносит ссоры и ночные кошмары. — Рикардо улыбался.

— А сейчас?

Он пожал плечами:

— Кто знает? Если бы я был уверен в этом, тогда не стал бы останавливаться и позволять вам искать кусочки такого коварного камня.

Она повернулась к нему лицом:

— А что вам от того, если бы мне снились ночные кошмары?

Он схватил ее за оба запястья:

— Думаю, это бы меня очень обеспокоило. У вас должны быть только приятные сны.

Она низко склонила голову и посмотрела на его сильные загорелые руки.

— Но вы ведь не можете знать моих снов, только если я сама вам расскажу.

Он вдруг еще крепче сжал ее запястья:

— Я не хочу, чтобы вы уезжали с Тенерифе. Вы должны остаться. Я буду очень несчастлив, если вы уедете.

— Но я ведь пока здесь и уеду еще не скоро.

Он приблизил к ней свое лицо:

— Я заключил с вами это соглашение, чтобы вы остались у нас на некоторое время, привыкли и не захотели уезжать.

Ей хотелось крикнуть: «Конечно, я не хочу уезжать!» — и ей едва хватило сил, чтобы подавить этот порыв. Вместо этого она произнесла слова, которые не собиралась говорить:

— Но я не хочу оставаться навсегда в первом иностранном городе, в который меня занесла судьба.

Его реакция оказалась неожиданной — он притянул ее к себе и поцеловал с такой страстью и силой, что она чуть не лишилась чувств. В его руках она совсем размякла и услышала, как он нежно и горячо шепчет ей на ухо:

— Ты должна переменить свое решение, Лориан, потому что я…

Он вдруг оборвал себя. Его руки бессильно повисли вдоль тела, так неожиданно, что она чуть не упала. Мрачное, злобное выражение на его лице заставило ее быстро обернуться к двери. На пороге стояла София.

Несколько секунд все молчали. Затем Рикардо рявкнул:

— Что тебе надо, София?

На худом узком лице Софии застыло победоносное выражение, а в глазах затаился злобный огонек, и она вошла в комнату.

— Прошу меня простить за… вторжение. Я не знала, что вы здесь не один.

Рикардо бешеным взглядом уставился в лицо кузины.

— Зачем ты пришла? У тебя ко мне какое-то дело?

— Да. — София любезно улыбнулась. — Вас ждет дон Кристобаль, он хочет поговорить с вами о делах.

— Мой отец уже давно должен быть в постели, — заявил Рикардо громовым голосом. — Дела могут подождать до утра.

Лориан, которая так ослабела, что была вынуждена опереться о стол, собралась с духом и решила, что настал момент уходить.

— Я оставлю вас, дон Рикардо. Спасибо, что показали мне свою карту.

И она выскочила из кабинета.

У себя в комнате Лориан бросилась в кресло. Что собирался сказать ей Рикардо, когда вошла София? Эти его слова: «Ты должна переменить свое решение, Лориан, потому что я…» А вдруг он хотел сказать: «…потому что я люблю тебя»? Что это означало бы — искреннее признание в чувствах или свидетельство мимолетного романа, который предсказывал ей Дэвид?

Лориан медленно разделась и стала готовиться ко сну, когда раздался осторожный стук в дверь и вошла Мариана.

— Ты не очень устала, можешь со мной поговорить?

Лориан совсем не устала, но сейчас ей хотелось остаться наедине со своими проблемами.

Глаза у Марианы сверкали, а лицо светилось счастьем.

— Я всегда говорила, что ты хорошо влияешь на нашего Рикардо, — начала она.

— В чем? — спросила Лориан, при этом у нее в голове промелькнуло, что то, что хорошо для Рикардо, еще не обязательно хорошо для нее самой.

— Да во всем. Теперь он понял, что неправильно было разлучать меня с Карло. Рикардо пока не дал согласия на наш брак, он говорит, я должна подождать, пока мне исполнится двадцать, и тогда, если я по-прежнему буду уверена, что Карло меня любит, мы сможем с ним обручиться.

— Мариана, как это замечательно! — Несмотря на свои беды и тревоги, Лориан была искренне рада, что Рикардо проявил здравый смысл, предоставив молодым людям самим выбирать свое будущее. Она нежно поцеловала Мариану. — А когда тебе исполняется двадцать?

Мариана нахмурилась:

— Через две недели мне будет девятнадцать, так что впереди еще целый год, но я все равно буду счастлива благодаря Карло.

Несколько минут девушки поболтали, потом Мариана поднялась.

— Мне пора идти. — У двери она остановилась. — И не позволяй кузине Софии испортить тебе жизнь, — мягко произнесла она. — Она не видит, что у людей делается в сердце.

Сказав эту загадочную фразу, она оставила Лориан мучиться в догадках, что она значит.

Перебирая бусы в ящичке комода, Лориан случайно наткнулась на кусок оникса, который она привезла с горного склона. Развернув бумагу, она стала поворачивать его в пальцах, глядя, как камень переливается разными оттенками.

Лежа в постели, она решила не придавать большого значения объятиям Рикардо. В будущем она не должна показывать ему, насколько она ранима, а принимать его поцелуи, если он снова решит наградить ее ими, с легким сердцем.

Однако ее сны в ту ночь были тяжелыми. Она попала на самое дно каньона в Лас-Гранадас, не в силах выбраться оттуда и безо всякой надежды взобраться вверх по почти отвесной стене высотой в триста футов. Железная рука приковала ее к черной стене, и она не видела лица своего обидчика. Она тонула в бассейне, затянутом густой растительностью; мертвые бутоны палисандра, огромные банановые листья и пальмовые ветви смыкались у нее над головой как плотная завеса, не давая ей выбраться из воды.

Утром горячий кофе несколько привел ее в чувство и успокоил нервы, и она начала смеяться над собственными страхами. Что на нее нашло? Может быть, это действие вчерашнего салата с омаром или прикосновения к ониксу? Скорее всего, ни то ни другое, а просто реакция на увиденный фантастический пейзаж.

Когда она вошла в кабинет дона Кристобаля и села за пишущую машинку, тот заявил, что сегодня ему работать не хочется.

— Но мы притворимся, как будто работаем, — заговорщически сказал он ей. — А то наши недруги, особенно дон Рикардо, не дадут нам покоя.

Лориан рассмеялась над тем, как этот веселый отец говорит о своем единственном сыне.

— А дон Рикардо дома? — к слову спросила она. — Или он уехал на строительство?

— Он вскочил с рассветом, и я слышал, как его машина уехала. После двух дней отдыха этот парень теперь будет надрывать себя работой, как сумасшедший. Но остальные все дома, так что тебе придется стучать на машинке, и погромче.

Дон Кристобаль уселся с сигарой и тремя газетами и приготовился провести ближайший час в покое и уединении, потому что даже София не имела права заходить к нему в кабинет, когда ей вздумается.

После обеда Лориан позвонила Дэвиду и предложила ему поработать у него, если у него есть что-нибудь срочное.

— Нет, у меня ничего нет. Я как раз собирался уходить, но завтра вечером мне может понадобиться твоя помощь, если ты сможешь выкроить для меня время.

— Хорошо. Часов в шесть? Или пораньше?

— В шесть будет в самый раз. Как прошел подъем на Тьеде?

— Очень хорошо. Потом расскажу.

Она проводила Мариану в отель «Тамара», где та собиралась играть в теннис, потому что теперь запрет на ее визиты был снят. После пары партий в теннис девушки поплавали в бассейне, а потом с ними четверть часа на террасе посидел Карло.

Мариана вся искрилась счастьем по поводу изменившегося отношения ее брата к Карло, и Лориан поинтересовалась, что могло быть тому причиной.

Он пожал плечами:

— Откуда мне знать, что творится у него в голове? То он угрожает уволить меня из отеля и говорит, что мне нельзя видеться с Марианой. Она слишком молода, видите ли, совсем ребенок. Потом она вдруг внезапно стала достаточно взрослой, чтобы мы могли с ней встречаться!

Мариана счастливо засмеялась, и Лориан была рада снова оказаться в атмосфере всеобщего довольства, не омраченной никакими ограничениями.

Она проводила Мариану обратно на виллу и была слегка удивлена, когда служанка Тонина сказала ей, что дон Рикардо ожидает ее у себя в кабинете.

— Прошу вас садиться, — пригласил он.

Минуту-другую он молча мерил шагами кабинет, сунув руки в карманы, лицо застыло в недовольной гримасе, и Лориан не могла понять, какое преступление она совершила. Атмосфера была далеко не дружественной.

— Вы виделись сегодня с вашим другом Дэвидом? — спросил он.

Вопрос удивил ее.

— Нет.

— Вы не связывались с ним? — сурово продолжал он, словно не поверив ей.

— Я звонила ему после обеда.

— Ах вот как!

Он все мерил шагами комнату, и наконец Лориан не выдержала и спросила:

— А что случилось?

Он резко обернулся и посмотрел ей в лицо:

— Нет никакого преступления в том, чтобы позвонить другу, тем более такому близкому другу. Но мне кажется, что вы с ним часто говорите о делах нашей семьи.

— Я никогда не обсуждала с ним ваши дела — или еще чьи-нибудь, — с негодованием отвергла она его обвинения.

— Тогда как же так получается, что каждый наш шаг сразу же становится ему известен — а может быть, и не только ему?

— Не от меня, это точно! — Лориан всерьез разозлилась. — Если вы помните, вы сами еще не так давно интересовались у меня, как продвигаются дела у Дэвида, и я не стала обсуждать это с вами. Таким же образом я не распространяюсь и о ваших делах.

— Не распространяетесь? — переспросил он. — Хотел бы я быть в этом уверен.

— Значит, вы не верите мне на слово! — возмутилась она. — А могу я в таком случае узнать, какие секреты я раскрыла?

— Конечно. Это касается предложения, которое мы сделали на участок земли в Эль-Розарио. Вы печатали все документы на него и запрос на участие в торгах. А ваш дружок Дэвид в этом деле нас обошел.

— А вы что, всегда хотите выигрывать? — резко спросила она. — Даже в деловых вопросах иногда приходится сталкиваться с поражением. Значит, Дэвид предложил более выгодные условия.

— Несомненно, с вашей помощью.

— Нет, без моей помощи! — Она вскочила на ноги, глаза ее сверкали гневом.

— Дэвид использовал очень хитрый подход. Он предложил более низкую цену, а не более высокую, и сказал продавцу, что это даже выгодно тому, потому что в этом случае правительство заплатит ему приличную компенсацию. Но это чистой воды обман!

— А вам не кажется, что кое-какие из ваших методов в ведении дел тоже не выдержали бы слишком пристрастного суда? Наверное, ваши конкуренты тоже обвиняют вас в мошенничестве.

— Мошенничество и обман неприемлемы для семьи Феррано, — холодно возразил он.

— Я тоже этим не занимаюсь.

— Случай с Эль-Розарио не единственный пример такого рода. Есть и другие.

— Могу я вас спросить, бывало ли такое до того, как вы наняли меня к вашему отцу?

Глаза его вспыхнули, как два кусочка отшлифованного оникса.

— Нет, до этого ничего подобного не происходило.

— И до того, как Дэвид начал свой собственный бизнес в недвижимости?

— Верно.

— Тогда получается, по вашей версии, что мы оба, я и Дэвид, приносим вам несчастье. В таком случае я прошу вас освободить меня от той договоренности, согласно которой я обязана работать у вас в течение полугода.

— Нет! Я отказываюсь!

— А какое вы имеете право мне отказывать? Как мне теперь работать здесь, жить у вас в доме после того, как вы практически обвинили меня в шпионаже?

— Речь идет не о шпионаже. Мне кажется, что в ходе разговора вы…

— Была слишком откровенна? Или вы считаете, что Дэвид купил меня за несколько поцелуев? Это оскорбление, дон Рикардо!

В этот момент она не смотрела на него. Когда она повернулась к нему, ей показалось, что гнев его уже испарился, и теперь он стоял, беззащитный и расстроенный, понимая, что зашел слишком далеко.

Подойдя к рельефной карте острова, он провел пальцами по каньону и горным пикам.

— Я настаиваю на том, чтобы вы освободили меня от моих обязательств по нашему соглашению, — продолжала она. — В противном случае я буду вынуждена покинуть ваш дом самовольно, причем немедленно.

Он поднял голову:

— Нет, вы этого не сделаете. Вот письменное соглашение вы могли бы разорвать и клочки бросить мне в лицо. А устное соглашение — это дело чести. — Он говорил очень тихо.

Она понимала, что ей нечего на это ответить. Она не смогла бы вынести его презрения, если бы самовольно ушла от него до истечения срока.

— Тогда мне больше нечего вам сказать. — Она произнесла эти слова без выражения и направилась к двери, но он оказался там раньше ее.

— Нет, нам есть что сказать друг другу! — Он схватил ее за руку, развернул к себе и поцеловал, очень грубо, в губы. Когда она стала вырываться, он сжал ее, словно в тисках. — Я тебя не отпущу — к другому, — яростно пробормотал он тихим голосом.

В какое-то безумное мгновение ей захотелось, чтобы в комнату снова незвано вошла София и прервала их объятия.

Когда он наконец отпустил ее, его глаза сверкали гневом, но она не стала больше терять времени и выбежала из комнаты, чуть не столкнувшись с Тониной, которая стояла внизу у подножия лестницы.

Лориан вбежала к себе в комнату и бросилась на кровать. Что она сделала, чтобы заслужить такое обращение от Рикардо?

Слезы не принесли ей облегчения, и через час она умылась, переодела свое измятое платье и ушла с виллы, надеясь, что никто ее не видел. Пусть дон Рикардо, как хочет, объясняет ее отсутствие за ужином.

Она пошла пешком к офису Дэвида, но дверь оказалась заперта. В отеле «Тамара» она попросила служащего за стойкой в вестибюле позвонить ему в номер, но там никто не отвечал. Официант сказал ей, что видел сеньора Мэдбери на нижней террасе. Лориан поблагодарила его и спустилась по лестнице. Там она увидела Дэвида, который стоял, облокотившись на чугунную ограду террасы, и мрачно смотрел на море.

При ее приближении он повернул голову, но не улыбнулся.

— Ух! Я все гадал, когда ты придешь и хватит ли у тебя вообще наглости прийти.

Она уставилась на него в изумлении:

— Я пришла, потому что мне надо с тобой поговорить.

— А по-моему, ты и так уже слишком много наговорила.

— Дэвид! Да что такое…

— О, не надо повторять все время «Дэвид» и смотреть на меня с таким невинным видом! Я с самого начала должен был знать, что ты специально приходила помогать мне печатать, для того только, чтобы узнавать у меня всю мою деловую подноготную.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, но мне кажется, тебе лучше все мне объяснить, — резко бросила она.

— Как будто тут нужны объяснения! — горько воскликнул он. — Я доверял тебе все мои тайны и планы. Я просил тебя никому о них не рассказывать, но ты только и можешь, что тут же бежать и разболтать все своим драгоценным Феррано.

Этого Лориан уже не могла выдержать, у нее еще саднило в душе от несправедливых обвинений дона Рикардо.

— Сегодня я уже достаточно выслушала! Только что дон Рикардо обвинил меня в том, что я рассказываю тебе о его планах. А теперь ты говоришь мне, что я выдаю ему твои секреты!

Дэвид, усмехаясь, повернулся к ней:

— А! Значит, вы разругались, да?

Лориан поняла, что не надо было все ему выкладывать.

— Он, по-видимому, думает, что я передаю тебе информацию о его сделках, — сердито сказала она.

— А ты разве передаешь? — поинтересовался он.

— Ты прекрасно меня знаешь, и незачем даже спрашивать. Я никогда не упоминала в твоем присутствии ни о чем, что касается так или иначе деловых интересов Феррано.

— Да, с самого моего приезда сюда это семейство встало у меня поперек дороги. У них тут в каждом бизнесе есть своя доля. Наверное, я был дураком, когда думал, что смогу их одолеть.

— Если ты только и думаешь о том, как бы «одолеть» всех остальных, то рано или поздно ты неизбежно потерпишь поражение, — заметила она.

— Но я мог бы обойтись в этом деле и без твоей помощи.

Она возмущенно вздохнула:

— Дэвид, а тебе не приходит в голову, что в бизнесе разные подробности рано или поздно узнают все? Информация передается от одного к другому, и скоро все уже в курсе. Какая сделка не получилась? Чем ты так расстроен?

— Тот кусок земли, о котором я тебе говорил, возле нового дома Мансфилдов. Мне казалось, что он уже у меня в кармане. А теперь мне говорят, что он не подлежит продаже. Что Тенерифе имеет на него виды.

— И очень хорошо, — пылко заявила она. — Здесь уже много участков испорчено неудачной застройкой.

— Ну конечно, ты смотришь на это со своей стороны. На самом деле Феррано наложили на него лапу. Ты что, не понимаешь, что старик Кристобаль заодно со всеми местными заправилами, в том числе из правительства? Он встречается с каким-нибудь своим другом в клубе «Казино», они курят сигары, болтают о том о сем. А потом раз — запрет на покупку и застройку.

— Это, конечно, вышло очень неудачно, но наверняка у тебя будут и другие сделки, — постаралась она успокоить его.

— Другие сделки?! — в бешенстве воскликнул он. — Что-то не верится! Из-за того, что сорвалась эта, я потерял кучу денег! Сколько ушло на рекламные брошюры, на листовки… К тому же я дал этому землевладельцу задаток в пятьдесят тысяч песет, чтобы он продал эти земли только мне.

— Задаток? То есть взятку?

— Называй как хочешь, — равнодушно огрызнулся он. — В бизнесе приходится делать такие вещи, особенно когда имеешь дело с не очень образованными людьми.

— А можно надеяться, что он вернет тебе эти деньги?

Он безрадостно засмеялся:

— Сомнительно! Он, наверное, половину уже потратил и радуется, что так ловко одурачил глупого англичанина.

Лориан промолчала, вспомнив утверждение Рикардо, что Дэвид обманывал наивных землевладельцев, утверждая, что правительство выплатит им щедрую компенсацию.

— Но ты не потерпишь крах из-за этой финансовой потери? — спросила она после долгой паузы.

— М-м… Пока еще не знаю, но это ставит меня в очень щекотливое положение перед мистером Мансфилдом, не говоря уже о другом моем… финансовом партнере. Иногда мне хочется бросить все к черту и уехать куда-нибудь в другое место.

— Думаю, ты переживешь эти неприятности, Дэвид. Ты ведь не такой слабак, чтобы тебя сломила первая же неудача.

— О, прошу тебя, не надо меня утешать, ради бога! Сама-то вон как хорошо устроилась — работаешь сразу у двух Феррано! Кстати, Рикардо уже начал к тебе приставать?

Ее лицо вспыхнуло — память о недавних грубых поцелуях Рикардо была еще свежа.

— Нет… и не надейся. Ты делаешь неверные выводы.

— Ну конечно! Наверное, вы просто немного повздорили.

— Если и так, то только из-за тебя, — недовольно сказала она.

Она медленно направилась к ступеням, которые вели на верхние террасы, крикнув на прощанье:

— Спокойной ночи, Дэвид!

Идя через вестибюль отеля к выходу, она чуть не столкнулась с мистером Мансфилдом, который вышел из телефонной будки. Он сердечно поприветствовал ее и спросил, как прошла поездка на Тьеде.

Она с восторгом начала ему рассказывать о встрече рассвета на вершине горы, но ни словом не упомянула своих попутчиков.

— А вы не видели в последнее время Дэвида? — вдруг спросил он ее.

Она поколебалась минуту. Что ему сказать?

— Да, — призналась она наконец. — Сегодня вечером.

— Я слышал, что какая-то его сделка провалилась, — сказал он благодушно. — Но сначала всегда бывают неудачи.

— Я тоже так думаю, — уклончиво ответила она.

— А Феррано? Они-то, конечно, процветают?

— Думаю, что да.

— Хорошо. Я люблю узнавать о чьем-нибудь успехе, как люди преодолевают препятствия и все такое прочее. Ну хорошо, мне пора идти. Адиос.

Она механически улыбнулась ему, глядя, как он выходит на широкую террасу. А может быть, мистер Мансфилд любит поиграть в рискованные игры со своими деловыми партнерами? Так как он был предполагаемым гарантом Дэвида, он не должен быть слишком рад его провалу, но может ли быть, что это он устроил неприятности для Феррано и подставил Дэвида таким образом, чтобы каждая сторона обвиняла в своем проигрыше друг друга? И почему он так удивился, увидев ее, когда выходил из телефонной будки?

Лориан села за столик в вестибюле отеля и заказала себе кофе. Ужинать ей совсем не хотелось, она чувствовала себя подавленной. Два симпатичных ей человека обращались с ней, как с воланчиком для бадминтона, бросая ее туда-сюда, и от этого у нее болела душа. Как после таких обвинений она сможет оставаться на вилле Феррано? Она пыталась убедить себя в том, что она свободна и может в любой момент собрать вещи и уехать.

Возвращаясь на виллу, она думала, что вся семья должна еще быть в столовой на ужине, поэтому никак не ожидала увидеть высокую фигуру Рикардо в тени парадного входа. Белый смокинг резко выделялся в темноте, но лицо оставалось в тени. Она, слегка задрожав, торопливо проскользнула мимо него, прошла в открытую дверь и поднялась к себе в комнату, и хотя больше всего ей хотелось оказаться в его нежных, утешающих объятиях, она, разумеется, не собиралась падать к ногам Рикардо и молить о прощении за то, чего она не совершала.