На часах половина седьмого вечера, и в кабинет входит последний на сегодня пациент. Я укладываюсь в график и планирую после работы выпить с друзьями. Все они офисные работники и уже давно сидят в пабе, заказав лишнюю пинту пива, которая теперь меня дожидается. Если я быстро разберусь с пациентом, а потом шустро разделаюсь кое с какими бумагами, то буду в пабе к семи.

Итак, заходит Узма.

– Мне нужно обновить рецепт на противозачаточные, доктор.

Вот везуха! Прием таких пациенток – занятие скучное, зато консультации проходят быстро и без проблем: я измеряю давление, спрашиваю, нет ли жалоб (как правило, все в порядке), и через несколько минут пациентка покидает кабинет.

Пока я выписываю рецепт, глаза Узмы наполняются слезами. Этого еще не хватало. Я добрый врач, который искренне сочувствует пациентам. Честно-честно! Просто я вымотался за день и уже практически ощущаю вкус холодного пива на губах. Я не настроен следующие полчаса выслушивать ревущую шестнадцатилетнюю девушку. Я решил было притвориться, что ничего не заметил, но не судьба. Слезы уже потекли. Сложно не обращать на них внимание, когда они капают прямо на тонометр. Я опускаюсь на стул, мысленно готовясь к долгой беседе.

– Узма, тебя что-то расстроило?

Да уж, весьма проницательно с моей стороны, если учесть, что всхлипы переросли в громкие рыдания.

– Я не могу вернуться домой, доктор; меня там все ненавидят. Все-все меня ненавидят.

Опять слезы и стенания.

– Они во всем обвиняют меня и всегда встают на сторону моего брата.

Плачет и плачет.

– Родители меня не понимают. Мы ужасно поссорились. Я не пойду сегодня домой. Ни за что!

Родители Узмы родом из Пакистана. Может, они настаивают, чтобы девушка вышла замуж не по любви или бросила школу? Я как-то видел спецвыпуск передачи «Сегодня вечером» с Тревором Макдональдом, посвященный как раз этой теме. Возможно, мне удастся помочь Узме. С помощью службы соцзащиты и полиции я мог бы найти для нее безопасное место.

– Узма, твои родители слишком строги с тобой? Они принуждают тебя к чему-то такому, чего ты не хочешь? Они бьют тебя?

– Бьют? Упаси бог! – Узма смотрит на меня как на полного идиота. – Просто они все меня ненавидят, потому что неудачники. А моя сестра Надя? О да, та еще сука. Она мне завидует, потому что у самой огромная задница и парни к ней не подкатывают. И мама постоянно требует, чтобы я выполняла домашнюю работу, но брату ничего никогда не говорит. Он делает все, что ему вздумается.

Подобно слезам, ее слова льют без остановки. Никаких пауз. Узма прерывается лишь для того, чтобы вытереть слезы и высморкаться, прежде чем извергнуть на меня очередной поток стенаний.

Я теряю заинтересованность. Никакого принудительного брака или кровной мести. Обычная шестнадцатилетняя девушка, взвинченная после скандала с родителями. Мама и папа Узмы, как мне показалось, придерживаются свободных взглядов. Они, наверное, не обрадовались бы, узнав, что Узма спит с Дарреном, который работает механиком в гараже, но тут дело не в культурных особенностях: никому не хотелось бы, чтобы их дочка спала с механиком Дарреном.

Узма продолжает реветь и отказывается идти домой. Какого черта мне прикажете делать? Без посторонней помощи явно не обойтись. Ну не умею я успокаивать плачущих подростков! И с какой стати она обратилась со своей проблемой именно ко мне? Наверняка должны быть куда более опытные в этом деле люди, чем я. Кто-то, кого учили справляться с подростковыми истериками и кому нравится помогать подросткам с их вечными тревогами и переживаниями. Кто-то, обладающий бесконечным терпением и эмпатией, кто-то, не надеявшийся оказаться в пабе двадцать минут назад!

Пока Узма всхлипывает, я быстренько ищу в Интернете телефоны психотерапевтов, работающих с подростками. Найдя несколько номеров, я позвонил, но везде наткнулся на автоответчик. Все уже в чертовом пабе, удачливые засранцы.

И вдруг, когда я почти теряю надежду вообще попасть сегодня домой, у Узмы звонит сотовый. Звучит один из тех раздражающих, чересчур громких рингтонов, что представляют собой начало какого-нибудь популярного эр-энд-би трека. Я их не различаю, потому что мне уже за двадцать. Слезы мгновенно прекращаются, и Узма поднимает трубку:

– Секунду, док. Чё как, Летиша?.. Да ладно? Да ладно?! Нихрена себе! Ты это серьезно? Я тут у врача. Скоро буду.

Ее душевные страдания внезапно испаряются.

– Простите, док, надо идти. Мою подругу Летишу только что бросил парень. Нужно заехать к ней и узнать, что к чему.

Не успел я и слова вымолвить, как Узма умчалась прочь. Я же в полном замешательстве остался размышлять о загадочном мире, в котором живут шестнадцатилетние подростки.