Иногда, даже если у меня пациентов под завязку, администратор добавляет еще парочку к концу смены. На экране напротив их имен указывается причина, по которой их нужно срочно принять. Например: «Младенец с температурой – мама переживает» или «Потерял рецепт – сегодня после обеда у него самолет».

Недавно в конце напряженной вечерней смены в списке пациентов появился шестнадцатилетний парень, напротив имени которого администратор написала: «Передозировка». Это показалось мне странным, поскольку наш администратор – женщина благоразумная, и пациента с передозировкой она послала бы прямиком в отделение неотложной помощи.

Я сразу же пригласил Эдриана с матерью в кабинет. Парень был одет во все черное, а его лицо скрывали длинные всклокоченные каштановые волосы, которые не помешало бы вымыть. Он определенно стремился выглядеть как гот-неформал, но напоминал скорее Гарри Поттера, а не Пита Доэрти. Вид у него был болезненный, но непонятно, намеренно ли он создавал такой образ или ему и впрямь было плохо.

– У него передозировка, доктор. Наркотики! Это все наркотики! – вопила мать Эдриана, обхватив голову руками.

Она неистово кричала и плакала. Эдриан же молча ерзал на стуле, уставившись в пол. Минуты через две, когда я понял, что так ничего и не прояснил, поскольку женщина билась в истерике, а парень отвечал односложно, мне пришлось вежливо попросить его мать подождать за дверью.

Едва она вышла, Эдриан чуть расслабился и рассказал, что произошло. Вместе со школьными приятелями они сдали пробный экзамен по химии и отправились в парк выпить сидра. Один из подростков принес с собой немного марихуаны, и Эдриан попробовал ее. Сидр плохо сочетается с марихуаной, так что после трех затяжек Эдриану стало нехорошо и он побледнел – раньше мы называли это «поймать бледного». Он доковылял до дома, но, к несчастью, до своей комнаты так и не добрался: его остановила мать. После жесткого допроса она вытянула из парня признание в том, что он покурил травки, после чего сразу же потащила его к врачу.

Я попросил мать Эдриана вернуться в кабинет и попытался ее успокоить.

– С Эдрианом все будет в полном порядке.

– А разве не нужно сделать анализы и промыть ему желудок?

– Уверяю вас, в этом нет никакой необходимости. Ему просто нужно хорошенько отоспаться.

– Ну а что теперь будет? Разве ему не понадобится программа реабилитации? Будут же какие-то последствия?

– Ну, он, вероятно, совершит набег на ваш холодильник часа через три, но на этом все.

– Пожалуйста, скажите ему, чтобы он больше никогда не принимал наркотики, доктор. Вас он послушает.

До чего наивны родители, полагающие, будто их дети-подростки станут ко мне прислушиваться!

Я не из тех крутых тридцатилетних парней, что работают по выходным диджеями и пользуются гелем для волос. Я слушаю «Радио 4», выращиваю помидоры, а недавно заметил, что носить сандалии с носками удобно и практично.

Ваши дети совершенно справедливо сочтут меня занудой, и уж точно не станут следовать моим советам. Вплоть до недавнего времени я думал, что Arctic Monkeys – результат глобального потепления.

Родители не раз просили меня прочитать их отпрыскам лекцию по тому или иному вопросу, начиная от необходимости сидеть ровно и заканчивая важностью употребления овощей в пищу. Бессмысленное и неловкое занятие.

Эдриан с матерью ушли, и мне стало немного жаль пацана. Я ни в коем случае не одобряю употребление наркотиков. В них нет ничего хорошего, и с недавних пор марихуана больше не считается такой уж безопасной. Однако подростки с длинными растрепанными волосами будут и дальше сидеть в парках и курить травку. Это началось в шестидесятых, и, пока на планете есть парки и прыщавые подростки, это будет продолжаться и впредь. Подавляющее большинство этих парней в конечном счете поймет, что в мире существуют вещи поинтереснее, а еще до них дойдет, что длинные грязные волосы и футболка в стиле хеви-метал не самый удачный прикид. Годы спустя приятели будут подкалывать их, выкладывая в «Фейсбуке» фотографии, на которых бывшие неформалы выглядят обкуренными и взъерошенными.