Я плохо разбираюсь в экономике и, если честно, не совсем понимаю, почему так скачет процентная ставка. Больше всего меня заботит, сколько денег мне нужно отдавать за ипотеку каждый месяц. К счастью, решение по поводу процентной ставки принимает Английский банк. Это независимая организация, которая не подвержена влиянию различных политических партий или отдельных политиков и единственная задача которой – поддержание экономической стабильности в стране. Я понятия не имею, что за люди входят в состав банковского комитета. Мое воображение рисует мудрых стариков с седыми бородами, которые заседают за круглым столом, возможно, в банковском хранилище или в замке. Впрочем, где бы они ни заседали, важно, что граждане нашей страны, как правило, верят: комитет принимает верные решения, причем исключительно в интересах народа. Приятно знать, что политикам, толком не разбирающимся в экономике, не дозволено принимать рискованные решения, такие как снижение процентной ставки, с тем чтобы заработать голоса избирателей. Увы, сфере здравоохранения в этом отношении повезло гораздо меньше.

Складывается ощущение, что все недавние изменения, коснувшиеся НСЗ, внедрялись как раз для того, чтобы набрать побольше голосов, а не для улучшения качества оказываемых услуг. Эти решения были приняты политиками, которые никогда не работали в медицинских учреждениях и которые к тому же не жалуются на здоровье, из-за чего редко пользуются услугами НСЗ. Все их действия направлены на то, чтобы произвести впечатление на самых ценных избирателей. Тяжелобольные люди, как правило, не голосуют, и уж точно их голоса не определяют результаты выборов. Вот и получается, что интересы стариков и душевнобольных в расчет не берутся. Всякие же «ипохондрики» составляют куда более важную часть электората. Интересы молодых и здоровых людей с точки зрения здравоохранения наименее важны, но политикам ведь нужно как-то зарабатывать голоса. Прием больных утром в субботу, максимум четырехчасовое ожидание в отделении неотложной помощи, возможность выбрать больницу, в которую направляет терапевт, – вот наглядные примеры подобного подхода. Не то чтобы эти идеи были неудачными, просто все они были плохо продуманы и внедрены. Многие из тех, кто на самом деле трудится в сфере здравоохранения, могли бы вложить те же миллиарды фунтов стерлингов с куда большей отдачей.

Я бы предложил создать для НСЗ эквивалент Английского банка – небольшую экспертную организацию, которая, по сути, управляла бы НСЗ и помогала принимать важные решения относительно того, как лучше потратить деньги налогоплательщиков, с тем чтобы позаботиться об их здоровье. Это была бы независимая организация, которая не принадлежала бы ни к одной из конкретных политических партий и на которую не влияли бы всеобщие выборы. В ее состав могли бы войти опытные медсестры, больничные врачи, амбулаторные терапевты, менеджеры и пациенты, каждый из которых имел богатый опыт в сфере НСЗ.

Может показаться, что идея отнять у законно избранного правительства право управления британской системой здравоохранения противоречит принципам демократии, но истина в том, что наши политики – несведущие в медицине болваны, которые постоянно все портят! Будет ли новая система работать? Не знаю. Приведет ли она лишь к появлению новой группы бесполезных бюрократов? Надеюсь, что нет. Стоит ли попробовать воплотить ее в жизнь? Полагаю, что да.