По пути домой Дана заехала к Хильде, как можно дольше откладывая семейную встречу. А еще пытаясь отогнать мысли о Хаде, их поцелуе, обо всём, что он рассказал ей; и о том, что кто-то, на другой стороне улицы наблюдал за магазином. За ней.

— Кто-то пытается меня запугать, — сообщила она Хильде. — Или не только запугать.

Дана всё рассказала подруге.

— Я согласна с Хадом. Тебе не стоит оставаться там одной. И особенно с родственниками. Переночуй у меня.

— Спасибо, но ко мне попозже заедет Сэвэдж, — ответила Дана. — Я уверена, на самом деле это кто-то из моих пытается выманить меня из дома, чтобы тщательно обыскать его и найти мамино завещание.

— Так ты же уже искала его и не смогла найти?

— Они зря потратят время, — кивнула Дана, — но мне не поверят, скажим я им это.

— Ты уверена, что кто-нибудь из них ещё не нашёл завещание?

— Надеюсь, нет, потому что в таком случае мы его вообще никогда не увидим, — ответила Дана. — Но как тогда объяснить угрозы?

— Жуть какая, то, как ты нашла куклу в колодце прошлой ночью. Похоже на проделки Джордана.

— Его не было в городе, — покачала головой Дана.

Она подумала о кукле, которую ей подарил отец. Почему повесили именно её?

— У меня ощущение, что человек у колодца хотел, чтобы я заметила свет и пришла туда посмотреть. Я бы так и сделала, не разговаривай я в тот момент по телефону с Хадом.

— Он выяснил, кто оставил тебе конфеты?

— Нет. Он отправил их проверить, нет ли там яда.

Хильда вздрогнула:

— Дана, кто-то пробрался к тебе, украл куклу и оставил конфеты. Этот человек знает твой дом. И не только дом. Он знает тебя.

— Вот поэтому, скорее всего, это кто-то из моей семьи. — она натянула куртку. — Я целовалась с Хадом.

Подруга изогнула бровь:

— И?

— И это было… — Дана застонала. — Чудесно. Ох, Хильда, я хочу ему верить. Он считает, что пять лет назад его подставили. И кто-то другой, не только Стейси, желал, чтобы мы расстались и ничего не вышло.

— А я что тебе говорила!

Дана кивнула.

— Ты единственная женщина, которую он любил, — заметила подруга. — Ты это знаешь. Почему ты не можешь простить его?

— А ты бы смогла, застав его в постели своей сестры?

Хильда замешкалась:

— Да, это трудно. Но представь, каково ему? Если он и правда убеждён, что ничего не произошло. Ты Стейси об этом когда-нибудь спрашивала? — поинтересовалась она.

Дана покачала головой:

— О чём спрашивать? Ты бы видела её лицо тем утром, когда я их застукала. Я с ней в одной комнате не могу находиться, не говоря уж о разговорах. И в любом случае, что можно было спросить? «Как тебе мой жених»?

— Учитывая всё, что происходит, возможно, этот семейный сбор не такая уж плохая затея, — заметила Хильда. — На твоём месте я бы зажала сестру в угол и потребовала ответов.

По пути на ранчо Дана задумалась о словах подруги. Сколько людей знали о конфетах, которые Хад всегда дарил ей на день рождения? Её семья, но вряд ли хоть один из них обращал на это внимание, им было все равно. Всем троим — и братьям, и сестре — было известно о кукле в детской и что ранчо никогда не запирается. Но об этом знали многие.

Стейси, Клэй и Джордан — самые очевидные подозреваемые. Однако она не могла представить, что кто-то из них разгуливал бы в метель с фонариком только для того, чтобы выманить её из дома и напугать.

Если дело не в родственничках, пытающихся ускорить продажу ранчо, то в чём же?

В убийстве Джинджер Адамс?

У Джордана всегда был вспыльчивый характер, особенно когда он не получал желаемого, как и говорил Хад. К тому же, брат соврал о своих отношениях с Джинджер, и вероятно, был ужасно зол, что она бросила его — он даже ударил её и сломал ей запястье. И всё это прямо перед тем, как она закончила свои дни в колодце.

Содрогнувшись, Дана поняла, что у Джордана также был доступ к пистолету тридцать восьмого калибра. Но это не объясняло происшествие у колодца. Если только вчера Джордан звонил ей не из Нью-Йорка.

Свернув во двор ранчо, Дана увидела припаркованную машину с наклейкой «арендовано» на заднем стекле. Джордан. Вероятно, приехал пораньше. Она видела огни в доме и тень, движущуюся на втором этаже — кажется, в спальне их матери.

Хад обнаружил помощника шерифа Лайзу Тёрнер у себя в офисе.

— Что настолько важное случилось, что тебе было необходимо срочно меня увидеть? — рявкнул он и сразу же об этом пожалел. — Прости.

— Ох, я тебя от чего-то отвлекла, — заметила она, осторожно шагнув к нему, чтобы стереть большим пальцем помаду с уголка его губ. Лайза улыбнулась, и Хад понял, что вид у него пристыженный. — Но я решила, что ты захочешь посмотреть на это, не откладывая. — невозмутимо заметила она. Он увидел, как возбуждённо сверкают её глаза. А потом посмотрел на предмет, который она держала в руках. Пистолет тридцать восьмого калибра в пластиковом пакете для улик.

— Где?

— Я проверяла составленный по твоей просьбе список имен, искала, нет ли пересечения с владельцами зарегистрированных пистолетов тридцать восьмого калибра, как вдруг подъехал Ангус Кардуэлл. — она усмехнулась. — Подумала, что не помешает спросить его, есть ли у него такой. Ангус заявил, что был, но он потерян. Я поинтересовалась, не против ли он, если я обыщу его грузовик. — Её улыбка стала шире. — Не беспокойся, разрешение он подписал. И, о чудо, пистолет лежал прямо под сиденьем, под какими-то старыми тряпками.

— Отличная работа, офицер.

— Завтра у меня выходной, — выпалила она. — Ты позволишь мне отвезти оружие в криминалистическую лабораторию?

— Ты поедешь до самой Миссулы в свой выходной? — изумился он. Она напомнила ему себя в те годы, когда он только начал работать в управлении шерифа.

— Честно? Мне просто не терпится, — ответила Лайза. — Ты бы видел лицо Ангуса, когда я вытащила оружие…не волнуйся, я была осторожна и не оставила своих отпечатков на нём. Кардуэлл выглядел так, словно готов был в обморок упасть. Серьёзно. Он даже за край грузовика схватился. Можно было подумать, что он привидение увидел.

— Баллистическая экспертиза может занять некоторое время, — рассеянно заметил Хад, размышляя о реакции отца Даны.

— Я могу быть весьма настойчива, когда пожелаю, — с ухмылкой заявила Лайза. — Единственное, пожалуй, преимущество женщины-офицера.

Хад улыбнулся. Помощник шерифа была симпатичной брюнеткой с зелёными глазами и веснушками.

— Позвони мне, как только получишь результаты.

— Я оставила список на твоём столе, — сообщила она, заперев пистолет в хранилище для улик. — Заберу эту штуку первым делом с утра.

— И ещё одно, — попросил Хад, подумав о том, что она сказала о настойчивости. — Думаешь, сможешь получить отпечатки наших основных подозреваемых, прежде чем уйти с работы?

Она ухмыльнулась.

— Просто огласи список.

Он быстренько нацарапал имена: Джордан Кардуэлл, Клэй Кардуэлл, Ангус Кардуэлл, Стейси Кардуэлл, Харлан Кардуэлл. Дану он не вписал. Её отпечатки он и сам может снять.

Лайза подняла список, прочитала и уставилась на него.

— Почти вся семья, да?

Он кивнул, жалея теперь, что не внёс в список Дану.

Лайза пошла к двери.

— Ой, чуть не забыла. Я нашла открытку в мусорном мешке, в котором лежала коробка конфет, когда послала её и куклу в лабораторию сегодня утром. Открытка у тебя на столе. И я только что приняла сообщение по телефону, ответ на запрос по поводу одного пассажира. — Хад видел, как её взгляд горит любопытством. — Тоже у тебя на столе.

— Спасибо, — он зашёл в офис и поднял записку, оставленную Лайзой.

Его сердце начало бешено колотиться. Джордан Кардуэлл прилетел вчера, а не сегодня. Он прибыл утренним рейсом. Когда Дана сказала, что он звонил ей, сообщая о своём вылете, то скорее всего, он уже был в каньоне. Возможно, даже на ранчо.

Хад поднял второй предмет, который оставила ему Лайза. Скомканная открытка на день рождения. Он уставился на неё. Это было в мусоре у Даны? Он раскрыл её и увидел имя Стейси. Сердце замерло в груди. Он узнал почерк. Торопливо вытянул анонимную записку, которую получил в Калифорнии.

Почерк совпадал.

Так это Стейси вернула его сюда?

Джордан, должно быть, услышал, как подъезжает пикап Даны, потому что, пока она парковалась, огни на втором этаже погасли. Через секунду она увидела брата в окне одной из гостиных.

Когда она зашла в дом, Джордан сидел в одном из мягких кресел, положив ногу на ногу, с бокалом в руке.

— Наконец-то, — протянул он. — Думал, ты заканчиваешь в шесть.

— Не твоё дело, но мне нужно было кое-куда заехать. И, кстати, Стейси сказала, что мы встречаемся в семь, — отозвалась Дана, снимая куртку. — Ты что-то рановато.

— Хотел с тобой поболтать, прежде чем остальные сюда доберутся.

Она повернулась, чтобы взглянуть на него. Брат пытался создать впечатление, что сидел здесь и терпеливо дожидался её, а не вынюхивал что-то наверху. Какой лжец. Дана всегда знала, что Джордан на многое способен, но теперь начала гадать, не был ли он кем-то похуже лгуна. Скажем, убийцей.

— Доберутся? — повторила она, не в силах скрыть сарказм в голосе. — Дай догадаюсь, до чего тебе хочется добраться.

— А может, мне просто хотелось повидаться с тобой, прежде чем остальные приедут? — сердито спросил он. Ещё одна ложь.

— Нет. Если только не хочешь рассказать мне правду о том, что ты делал в маминой старой спальне.

В ответ на своё разоблачение он только скривил лицо.

— Впрочем, я и сама могу, — продолжила Дана, несмотря на тихий голос в своей голове, советовавший быть осторожной. — Ты искал мамино завещание. То, которого, по твоим словам, не существует. Ты даже обвинял меня в том, что я придумала его, в надежде оттянуть продажу ранчо.

— Я всё еще в это верю.

В ней закипал гнев.

— Если бы я не знала, то решила бы, что именно ты устроил заваруху у колодца прошлой ночью.

Джордан уставился на неё.

— Ты о чём?

— Прошлой ночью, — отчеканила каждое слово Дана. — Кто-то пытался заманить меня к колодцу. Чтобы убить. Или выманить из дома, чтобы ты смог поискать завещание. Хада едва не прикончили.

— Понятия не имею, про что это ты, — огрызнулся Джордан. — Ты забыла? Я сегодня только прилетел.

— Откуда мне знать, может, ты снова лжёшь.

Джордан залпом осушил свой бокал и, со стуком опустив его на кофейный столик, вскочил на ноги.

— Меня тошнит от всего этого.

Он промчался по комнате прямо к Дане и угрожающе навис над ней.

— Ранчо выставят на продажу, — рявкнул брат, схватив её за плечи обеими руками. — Ты перестанешь использовать все возможные юридические уловки, препятствующие этому.

Дана попыталась вырваться, его пальцы впивались ей в кожу. Джордан тряхнул её.

— Нет никакого завещания. И даже если есть, ты не можешь его предоставить, — вплотную приблизив своё лицо, он шипел почти по-змеиному. — У тебя нет выбора, Дана, перестань сопротивляться мне или ты пожалеешь, что родилась, ты, чёртова упрямая…

Звук открывшейся двери прервал его фразу. Джордан сразу же отпустил сестру и отступил, когда вошла Стейси.

— Что происходит?

— Ничего, — мрачно отозвался её брат. — Мы просто ждём вас с Клэем. Где он вообще, чёрт побери? И что это ещё такое?

Дана никогда не думала, что будет так рада видеть сестру. Её также удивило поведение Стейси. Она никогда не перечила Джордану, но сейчас явно сердилась на него. Из-за того, чему только что явилась свидетелем?

Трясущимися руками Дана взяла контейнер из рук Стейси и сразу же пожалела об этом. Сквозь прозрачную пластиковую крышку она разглядела неумело выложенные слова «С Днем Рождения, Дана!» на домашнем торте. Стейси сама испекла?

Дана не хотела расчувствоваться от этого жеста, но не сдержалась. Со стороны шоссе послышался звук ещё одной машины. Дана поняла, что они с братом услышали бы, как подъезжала Стейси, если бы не орали друг на друга. Её плечи всё ещё болели там, где он вцепился в неё.

— А это, наверное, Клэй. — заметила сестра, не отрывая недовольного взгляда от Джордана.

Брат отпихнул её и выскочил в дверь. Стейси скинула с плеч пальто и обвела глазами комнату, словно очень давно тут ничего не видела. Так и было, и Дана задумалась, не начала ли сестра сомневаться в продаже ранчо.

— Не стоило, — обратилась она к Стейси, подняв контейнер.

— Да ничего, — ответила ей сестра, опустив голову.

Дана на мгновение посмотрела на неё, гадая, не уловка ли это, чтобы вернуть ей хорошее настроение и остановить споры насчет продажи ранчо. Теперь, когда эта мысль пришла ей в голову, Дана не удивилась бы, если бы затея с тортом исходила от Джордана.

Он вернулся в дом, громко топая ногами, прямо за ним следовал Клэй.

— Привет, сестрёнка, — тихо промолвил младший брат. Он почти обнял её, но передумал. Казалось, он не знал, куда деть свои большие руки. На мгновение они застыли в воздухе, а потом он сунул их в карманы брюк.

— С днём рождения.

Он тоже в этом замешан? Хотя прозвучало это так, словно он только что вспомнил о дате, увидев торт у неё в руках.

— Привет, Клэй.

Брат был, что называется, долговязым. Высокий и худой, с костями, которые казались слишком широкими для такого тела. С короткой, под «ёжик», стрижкой — Дана его таким раньше не видела, в простых хлопковых брюках и футболке, Клэй не был симпатичным — он был красивым.

Дана заметила, как Джордан глянул на брата с отвращением. Он всегда считал его слабым.

Стейси вынесла праздничный фарфор матери. Дана обратила внимание, что сестра на секунду остановилась, любуясь рисунком.

Или же просто оценивала, сколько такая посуда может стоить.

«Маму бы сюда», — подумала Дана, наблюдая, как все рассаживаются за большим столом. Джордан вытащил стул и сел там, где раньше обычно сидела их мать. Очевидно, теперь он считал себя главой семьи.

Клэй сел на своё обычное место, на другом конце стола. Стейси разложила тарелки и вилки, а потом забрала у Даны торт, про который та совершенно забыла.

Как только Дана опустилась на стул, сестра аккуратно разрезала угощение. Было заметно, как трясутся её руки. Она раздала всем по куску и спросила:

— Нам спеть…

— Нет, — перебила её Дана. — Хватит и этого.

Стейси выглядела расстроенной, но села и взяла вилку.

— Надеюсь, получилось съедобно. Я редко готовлю.

Джордан фыркнул над этим преуменьшением.

Дана уставилась на старшего брата, положив в рот кусочек торта. Что бы сделал Джордан, не появись Стейси вовремя?

— Вкусно, — ответила она, нехотя растроганная приятным поступком сестры.

Джордан быстро проглотил свой кусок и отшвырнул тарелку с вилкой.

— Теперь мы можем всё обсудить, пожалуйста?

Стейси злобно глянула на брата.

— Какая же ты сволочь, — огрызнулась она и поднялась, чтобы отнести приборы и посуду в раковину.

— Оставь, я потом помою, — попросила Дана, поднявшись из-за стола. Кухня казалась слишком маленькой для такой беседы, в ней слишком сильно пахло шоколадным тортом. — Пойдёмте в гостиную.

Они все перешли в соседнюю комнату. Клэй сел в углу, Стейси устроилась у камина, а Джордан сразу двинулся к бару и налил себе выпить.

— Дана, ты нас убиваешь, — начал он, заглотнув полбокала бурбона. — Все эти траты на адвокатов, чтобы бороться с тобой. Ты знаешь, мы всё равно когда-нибудь выиграем. Так зачем заставлять нас проходить через такое?

Дана обвела взглядом гостиную, посмотрев на каждого из них.

— Поверить не могу, что вы — родная кровь мне или маме. Знала бы она, что вы творите…

— Не впутывай её, — рявкнул Джордан. — Если бы она хотела оставить ранчо только тебе, то устроила бы всё заранее.

— Она пыталась и ты это знаешь, — Дана пыталась держать себя в руках. — Я знаю, что мама говорила с каждым из вас, прежде чем написать новое завещание, и объяснила, как именно в перспективе вы получите свои деньги.

— Предоставь нам документ, — потребовал брат.

— Ты же знаешь, что не могу.

Он злобно потряс кулаком в воздухе.

— Тогда перестань бороться с нами. Ты не выиграешь, сама понимаешь. Проволочки только ухудшают ситуацию. А теперь ещё и этот труп на ранчо.

— Тело пролежало там семнадцать лет, — заметила Дана. — Рано или поздно его бы нашли.

— Нет, если бы Уоррен залил колодец водой, как и должен был, — рыкнул Джордан.

— Ты приказал ему заполнить колодец? — прищурилась Дана.

Джордан уставился на неё в ответ:.

— Я приказал ему подготовить ранчо к продаже. Залить колодец он сам придумал. Откуда, чёрт возьми, я мог знать, что он найдёт там человеческие останки?

Да, действительно, откуда?

— Нам просто надо перестать ссориться, — заметил Клэй из своего угла.

Джордан закатил глаза.

— Нет, нам надо выставить это ранчо на аукцион, и надеяться до чёртиков, что это расследование закончится как можно скорее. Тем временем, Дана, ты могла бы быть к шерифу поласковее.

Дана ощутила, как воздух выходит из легких, словно брат ударил её.

— Ты ведь не имеешь в виду, что я должна…

— Твоё поведение выставляет нас виновными, — заявил Джордан.

— И ты считаешь, что если я буду благосклонна к Хаду, от этого вы будете выглядеть невиновными? — огрызнулась она.

— Пожалуйста, перестаньте ссориться, — со слезами в голосе попросила Стейси.

— После продажи ранчо я уеду, — внезапно заявил Клэй, и все повернулись, чтобы взглянуть на него. Он, казалось, был смущён всем этим вниманием. — У меня появилась возможность купить небольшой театр в Лос-Анджелесе.

— Ты уедешь из Монтаны? — удивилась Дана и вдруг поняла, что совсем не знает младшего брата.

— Только ты любишь это место, Дана, — Кривовато улубнулся ей Клэй. — Я бы уехал много лет назад, если бы мог. А теперь, когда все в городе считают нашу семью убийцами… Ты знала, что по дороге сюда меня остановила помощник шерифа и сняла мои отпечатки пальцев?

— Хватит ныть, Клэй, она и мне звонила, — оборвал его Джордан и посмотрел на Стейси.

Она кивнула, подтверждая то же самое.

— А чего ты ожидал? — спросила Дана, уставшая от чванства своей семьи. — Тело женщины обнаружили в нашем колодце. Мы все её знали. Она разбила брак наших родителей. И Джордан…

— Может, мама убила её и скинула в колодец, — перебил брат.

В комнате воцарилась жуткая тишина.

— Не смотри на меня так, Дана, — продолжил Джордан. — Ты знаешь, что она была способна на всё, если очень хотела.

— С меня хватит, — заявила Дана и возмущённо удалилась на кухню.

— Ну-ну, удивила, — бросил Джордан ей в спину, — Мы так и знали, что не стоит рассчитывать на разумное поведение с твоей стороны.

Кипя от злости, она повернулась к нему лицом:

— У меня есть ещё целый месяц, прежде чем суд вынесет решение, выставлять ли ранчо на продажу, дабы порадовать вас троих, и я использую это время. Если вас это не устраивает, очень жаль. Я борюсь, чтобы сохранить место, которое любила моя мать. Вы трое хотите лишь денег — любым способом. Даже уничтожая то, что принадлежало нашей семье несколько поколений.

Джордан начал было протестовать, но она оборвала его:

— А что касается расследования убийства, то тут вы сами по себе. Честно говоря, думаю, каждый из вас на это способен.

Клэй и Стейси запротестовали, утверждая, что им нечего скрывать.

Джордан просто посмотрел на Дану и сказал:

— Ты совершаешь огромную ошибку, сестра. Надеюсь, что не пожалеешь об этом.

Дана развернулась и выскочила на кухню. Подойдя к раковине, она схватилась за прохладный фарфор, а угроза Джордана всё ещё звучала в её ушах.

Хаду позвонили из криминалистической лаборатории, когда он собирался уходить из офиса.

— Мы обнаружили слабые отпечатки пальцев на коробке конфет и кукле, — сообщил доктор Кросс. — Я решил провести тесты сам, потому что они связаны с твоим текущим расследованием. Интересное дело.

— Совпадают с чьими-нибудь? — спросил Сэвэдж.

— Отпечатков, идентичных найденным на кукле или на конфетах, в картотеке нет. На игрушке оставлено много пальчиков, все разные. Что касается коробки, они принадлежат одному человеку.

Сердце Хада пустилось вскачь.

— Моя помощница привезёт вам отпечатки для сравнения. Что насчёт самих конфет?

— Чистые, без отпечатков. И никаких следов яда или наркотиков. Насколько я могу сказать, это просто шоколад.

Шериф вздохнул с облегчением.

— Спасибо за скорость.

Он повесил трубку. Есть один человек, про отпечатки которого он не стал говорить Лайзе. Лэнни Ранкин.

Хад сам планировал снять их сегодня вечером. Он начал обзванивать местные бары, руководствуясь интуицией. Уже во втором бармен сообщил ему, что Лэнни там.

— Попытайся задержать его. Я всё оплачу, — попросил Хад. — Сейчас приеду.

Дана не удивилась, услышав тихий звук шагов позади и почувствовав запах дорогих духов своей сестры. Стоя у раковины, спиной к Стейси, она закрыла глаза, в ожидании ещё одной атаки. Очевидно, Джордан и Клэй послали сестру переубедить её.

— Дана, — тихо произнесла Стейси. — Мне надо тебе кое-что рассказать.

Дана не повернулась. Она хотела прямо спросить сестру, что произошло той ночью с Хадом, пять лет назад. Но, честно говоря, сейчас у неё не было сил выслушивать откровения.

— Ты не можешь игнорировать меня. Я же твоя сестра.

— Не напоминай, — Дана наконец сдалась и развернулась.

Глаза Стейси наполнились слезами, но она прикусила губу, сдерживая их, понимая, что плач лишь больше рассердит Дану. Как и ещё одно извинение.

— Мне надо во всём признаться, — продолжала сестра.

— Нет, — отрезала Дана. — Я же сказала, ничего не хочу слышать. Знаю, они прислали тебя, чтобы ты попыталась изменить моё мнение.

— Я пришла сюда не о ранчо говорить, — удивлённо ответила Стейси в ответ на это замечание. — Мне надо рассказать тебе о Хаде.

Дана почувствовала, как краснеет.

— Я бы лучше обсудила продажу земли.

Она попыталась пройти мимо сестры, но та схватила её за руку и прошептала:

— Я солгала.

Дана замерла, уставившись в лицо Стейси.

Та медленно кивнула, заливаясь слезами.

— Я не спала с ним, — продолжала она шёпотом, оглядываясь, словно опасалась, что братья могут подслушивать.

— Что это? Хитрая уловка, чтобы заставить меня продать ранчо? — Дане не верилось, как низко может пасть сестра.

— Это не имеет к ранчо никакого отношения, — покачала головой Стейси, плача. — Мне надо рассказать тебе правду, неважно, что со мной случится. Я не хотела так поступать.

Пульс Даны участился.

— Ты о чём? — переспросила она, вспомнив, как Хад упомянул, что Стейси той ночью действовала не одна. Сестра сжала её руку.

— У меня не было выбора.

— Выбор всегда есть, — заметила Дана, приглушив голос. — Что произошло той ночью?

Стейси испугалась, отпустив сестру, и снова оглянулась.

— Стой здесь, — приказала Дана и прошла к двери в гостиную. — Уходите, — обратилась она к Джордану и Клэю. Младший брат сразу поднялся, но старший не пошевелился.

— Мы не закончили, — рассердился он. — И я не уйду, пока мы всё не решим. Так или иначе.

— Нам со Стейси надо поговорить, — отозвалась Дана, притворившись, что она хочет наладить отношения с сестрой, прежде чем продавать ранчо.

Клэй уже направлялся к двери, когда Джордан неохотно поднялся. Младший брат открыл дверь и остановился. Дане заметила причину. Пикап их отца только что въехал во двор.

— Я буду снаружи, поговорю с папой, — заявил Джордан и почти выпихнул Клэя на улицу.

«Что тут делает отец?», — подумала Дана, торопясь обратно на кухню. Без сомнения, кто-то из этих троих потребовал его помощи, чтобы добиться продажи ранчо. Ублюдки.

Стейси сидела за столом, закрыв лицо руками. Дана притворила кухонную дверь, услышав, как отец и братья разговаривают на крыльце. Кажется, Ангус и Джордан спорили.

«О чём это?», — гадала она. И опасалась, что скоро узнает. Но сейчас надо было получить кое-какие ответы от сестры.

Стейси подняла взгляд, когда Дана закрывала дверь.

— Мне так жаль.

— Не начинай снова. Просто расскажи мне. — Дана не присела. Осталась стоять, скрестив руки на груди, чтобы они не тряслись от желания придушить Стейси. — Расскажи всё, и что бы это ни было, не лги.

Стейси начала рыдать.

— Я говорю, что не спала с Хадом, разве этого недостаточно?

— Нет. Мне надо знать, как он к тебе попал. Забрал тебя из бара? Или ты его?

Стейси заплакала сильнее.

— Я забрала его.

— Как?

Хад клялся, что выпил только бокал. Но она помнит, что люди в баре той ночью утверждали, будто он с ног валился, когда уезжал со Стейси.

— Я его опоила.

Дана уставилась на сестру, не веря своим ушам.

— Ты его опоила?!

— Мне пришлось! — крикнула Стейси. — И прежде чем наркотик вырубил его полностью, я вытащила его на улицу и посадила в свою машину.

Дана услышала громкие возгласы из гостиной. Те трое перенесли свой спор с улицы в дом. Но это едва её беспокоило. Стейси призналась, что опоила Хада и затащила его к себе в машину.

— Мне надо было привезти его к себе, — запиналась Стейси, рыдая. — Я подумала, что это всё. Я не хотела. Клянусь. Но если бы я не…

Она начала всхлипывать. Ангус и Джордан орали друг на друга в соседней комнате, слова невозможно было разобрать.

— Что ты сделала? — потребовала ответа Дана, подойдя к сестре.

— Я не знала, что это должно было выглядеть так, будто я с ним переспала, когда ты явишься ко мне на следующее утро, — плакала Стейси. — Я не хотела причинить тебе боль.

Дана вспомнила изумление на лицах Хада и Стейси, когда они увидели её тем утром. Она посчитала это удивлением от того, что их застали. Но теперь ей припомнилось и их недоумение.

— Зачем же признаваться теперь? — потребовала она ответа. — Почему нельзя было рассказать пять лет назад, пока ты всё не испортила?

— Я не могла. Была напугана. И всё ещё боюсь, но больше не могу так жить.

Стейси подняла взгляд, посмотрев в глаза сестры.

«Страх настоящий, и боль тоже», — решила Дана.

— Я ненавидела себя за то, что натворила. И моя дальнейшая судьба не имеет значения, мне надо было рассказать тебе. Просто не могла больше жить с этим.

— Как это — твоя «судьба не имеет значения»?

Стейси покачала головой.

— Я раньше боялась попасть в тюрьму, но теперь и это лучше того ада, в котором я жила последние пять лет. Я не такая сильная, как ты. Я не могла противостоять им.

Им?

— В тюрьму? — повторила Дана.

На мгновение в голове всплыло лицо Стейси тем утром, пять лет назад. Она выглядела напуганной. Она попала в западню?

— Ты говоришь, что кто-то угрожал тебе тюрьмой, если бы ты не помогла подставить Хада?

Дверь на кухню со стуком распахнулась и появился Клэй, задыхаясь от ужаса:

— Папа! Кажется, у него сердечный приступ!