– В тебя попали! – в ужасе воскликнула Дани.

Маркиз пожал плечами и пробормотал:

– Похоже, что так, мисс Грин.

Дани в раздражении ударила его по руке.

– Маркус, но это же серьезно!

– Да, разумеется. Как можно воспринимать собственное ранение в бок несерьезно?

Дани насупилась и пробурчала:

– Маркус Брэдли, когда-нибудь я тебя убью.

– Только сначала тебе придется убедиться, что я все еще жив.

Смахнув внезапные слезы, она приподняла его рубашку, чтобы осмотреть рану. И с облегчением вздохнула. Несмотря на сильное кровотечение, ранение казалось не очень серьезным. Пуля сильно задела бок, но не застряла в теле.

– Ну как? – спросил Маркус. Его напряженный голос свидетельствовал о том, что рана все же была очень болезненной.

– Жить будешь. Пуля тебя только задела. Но кровотечение довольно сильное.

Маркус что-то проворчал и, отстранив ее руки, опустил подол рубашки.

– Вот и хорошо, – сказал он, закрыв глаза. – Теперь уходи.

Дани села и в изумлении переспросила:

– Уходить?

Один его глаз чуть приоткрылся.

– Да.

– Маркус, ты спятил? Ведь мы – посреди леса. И я ни разу в жизни здесь не была. Куда я, по-твоему, должна отправиться?

– За море… было бы неплохо.

Дани чуть не задохнулась от злости.

– Маркус, не будь идиотом!

Он нахмурился и заявил:

– Правда, Даниэла, оставь меня. Ведь это – твой шанс уйти. Ты можешь добраться до деревни, а затем вернуться домой. Возьми оставшиеся деньги, чтобы заплатить за лошадь. А если останешься со мной, то и тебя поймают. Ты разрушишь собственную жизнь и жизнь своего отца. Я же попытаю удачи с законом. Возможно, вместе с адмиралом нам удастся найти Джинни. Пожалуйста, уходи. Так будет лучше.

Дани колебалась. Маркус был готов пожертвовать собой ради нее. И он был прав. Ей следовало уйти, однако…

Она снова посмотрела на кровавое пятно, проступавшее сквозь рубашку Маркуса. Рану следовало почистить и перевязать. Иначе Маркус мог умереть от заражения. Нет, она его не бросит!

– Сними рубашку, пожалуйста.

Он с удивлением раскрыл глаза.

– Мне нужна или твоя рубашка, или сюртук, – пояснила Дани.

Маркус молча стянул с себя сюртук, морщась при каждом движении, и, бросив его на землю, снова закрыл глаза. Дани тотчас подняла сюртук и исчезла в лесу. Нужно было побыстрее найти воду.

Маркус не собирался открывать глаза и смотреть, как она уходит. Пусть уходит – так будет лучше для них обоих. Она сможет вернуться в Лондон и выйдет там за своего жениха. Она сможет начать все заново. Так что лучше избавиться от нее сейчас, чем тянуть.

Может, он просто умрет прямо тут. Тогда ему больше не придется жить со своими демонами. Не придется смотреть, как Каро выходит замуж за чудовище, и видеть, как Дани принадлежит другому мужчине.

Внезапно раздался шорох листвы и хруст веток. Маркус открыл глаза, решив, что люди адмирала нашли его. И он вдруг понял, что, к несчастью, все-таки хочет жить. Однако рядом оказалась Дани с перекошенным от беспокойства лицом. В руках у нее была… какая-то мокрая ткань.

– Это глупо, малышка. Тебе следовало уйти!

– Подними рубашку. – Голос ее прозвучал весьма решительно, и Маркус подчинился. Тут он увидел, что ткань была пропитана водой и в ладонях Дани образовалась небольшая лужица. Она посмотрела на него и улыбнулась. – Может немного щипать, так что потерпи.

Маркус постарался не придавать значения тому, что сердце его радостно забилось. Он молча кивнул в ответ – и тут же дернулся от холодной воды, попавшей в рану. Он попытался отодвинуться, но Дани взяла его сзади за шею и удержала на месте. Тепло ее руки оказалось удивительно приятным, оно успокаивало и одновременно вызывало головокружение. Но он не имел права на ее доброту после всего, что сделал. Он решил, что она забрала его сюртук, чтобы согреться в дороге, но оказалось, что портновский шедевр превратился в тряпки и теперь использовался для очистки раны.

Маркус сделал глубокий вдох и снова почувствовал слабый аромат роз, постоянно исходивший от Дани. Несмотря на обжигающий рану холод, он весь горел. А Дани с нежностью в голосе говорила:

– Плохо, что тебе больно, но у нас нет никакой мази, чтобы положить на рану. Может, я могу как-нибудь облегчить твою боль?

«Поцелуй меня».

Маркус постарался отогнать эту мысль, хотя очень хотел именно этого. Но не мог же он так и сказать… А впрочем…

– Дани, я… – Слова вырвались словно сами собой. – Дани, поцелуй меня.

Она, удивленная, заморгала. И несколько мучительных мгновений оставалась совершенно неподвижной. Наверное, это были самые долгие мгновения в его жизни. Он в ужасе замер, не в силах поверить, что сказал это. Ведь одно дело утешить его ночью, под воздействием эмоций, и совсем другое – поцеловать его сейчас, при свете дня.

Маркус судорожно сглотнул – и вдруг услышал свой собственный голос.

– Дани, пожалуйста…

Сердце его чуть ли не выскакивало из груди от волнения. Но как же он осмелился об этом просить?!

Внезапно удивление Дани сменилось ласковой улыбкой – именно о такой улыбке на лице женщины при взгляде на него Маркус мечтал всю жизнь. Карамельные же глаза Дани стали золотистыми, а густые ресницы опустились. Она перестала промывать его рану и пододвинулась к нему поближе.

Сердце Маркуса бешено застучало; ему ужасно хотелось обнять ее, но он не смел к ней прикасаться. Однако он должен был знать, что она этого хочет.

А она все приближалась, медленно наклоняясь к нему дюйм за дюймом. Наконец прядь ее волос коснулась его щеки, а губы уже находились в каком-то сантиметре от его губ. Маркус заглянул ей в глаза, и его вдруг охватил мучительный страх. «А что сели она сейчас отодвинется?» – промелькнуло у него.

Внезапно Дани прижалась губами к его нижней губе, потом, широко улыбаясь, немного отодвинулась и прошептала:

– Я хотела сделать это с тех пор, как впервые тебя увидела.

В следующее мгновение она снова к нему придвинулась, и губы их слились воедино. Маркус закрыл глаза, и руки его наконец-то обвили талию Дани. Он крепко прижал ее к себе, но тут же застонал от мучительной боли, разорвавшей бок. Дани тотчас обняла его и повернулась так, чтобы не прижиматься к ране. Ее пальцы гладили его по спине, а он уткнулся лицом в ее шею. Вскоре жгучая боль в боку понемногу отпустила, и он, чуть отстранившись и заглянув в глаза девушки, прошептал:

– Ведь ты должна меня ненавидеть, разве нет?

Она с неподдельным удивлением спросила:

– Почему я должна тебя ненавидеть?

– Потому что должна, – пробормотал маркиз.

– Но почему? – повторила Дани. – Ты раздражаешь меня до невозможности, но ты не сделал ничего такого, за что я могла бы тебя возненавидеть.

– Но я тебя шантажировал. И ты сама сказала, что я ужасно обращался с тобой в лесу. И потом, прошлой ночью я… – Маркус пошевелился и болезненно поморщился. – Я не понимаю, как ты можешь выносить мое присутствие. И почему ты позволила прикоснуться к тебе?

Дани уставилась на него в замешательстве, потом вдруг кивнула.

– А… теперь поняла. Ты, наверное, думаешь, что я позволила тебе сделать… это только потому, что пожалела тебя? Ты поэтому снова меня игнорировал?

Маркус отвел глаза и пробурчал:

– И поэтому тоже.

– Ты совершенно невыносим! – воскликнула Дани.

Он посмотрел на нее с удивлением, а она, вздохнув, продолжала:

– Маркус, я совершенно запуталась и не понимаю, что между нами происходит. Но я-то, по крайней мере, кое-что знаю. Во-первых, знаю, почему ты похитил Джинни, хотя я и не одобряю твоих действий, а во-вторых… По какой-то неизвестной мне причине я нахожу тебя ужасно и необыкновенно привлекательным.

Маркус молчал, пытаясь понять, что означали эти странные слова. Неужели она имела в виду… именно то, что сказала?

– И в-третьих: я хочу, чтобы ты был счастлив, Маркус.

Ему показалось, что его сердце перестало биться. Он ей небезразличен?..

– Но, увы, я обещана другому, – добавила Дани.

Маркус вздрогнул – словно от пощечины. А Дани между тем продолжала:

– Я не знаю, как назвать то, что я чувствую к тебе, Маркус, но я хочу тебе помочь. Когда мы найдем Джинни, может, нам удастся найти решение, не требующее принуждения несчастной девушки к браку.

Он тяжело вздохнул, уже почти не слушая свою спутницу. О боже, неужели преследовавшие его несчастья никогда не закончатся? Он вроде бы нашел женщину, способную принять его со всеми его недостатками, – но она не могла принадлежать ему. И чем дольше она находилась с ним рядом, тем больше он убеждался в том, что она для него – одна-единственная.

– Однажды тебе придется найти способ освободиться от своего отца, Маркус. Он давно умер, но по-прежнему преследует тебя. Не позволяй ему взять верх.

Услышав об отце, Маркус нахмурился и отвернулся, чтобы скрыть свой самый ужасный шрам.

– Это легче сказать, чем сделать, – пробурчал он.

– Как-нибудь все устроится. – Дани обняла его и крепко к нему прижалась. – Ты знаешь, мне ночью понравилось, – прошептала она, заливаясь краской. – Это было… так приятно.

Приятно? Это не совсем то, что он – или любой другой мужчина – хотел бы услышать в данной ситуации. Ухмыльнувшись, Маркус проговорил:

– Никогда не употребляй слово «приятно», чтобы описать возможности мужчины в постели, малышка. Это обидно.

Дани засмеялась и, отстранившись от него, продолжила очищать рану. При этом она рассказывала, как именно собиралась найти Джинни, чтобы вернуть ее домой.

Маркус молча слушал. Его взгляд на ситуацию был совсем не таким. Он совершил преступление, и теперь ему следовало найти Джинни и побыстрее жениться на ней, так как адмирал едва ли пойдет на скандальный процесс аннулирования брака. Что же касается Дани… Как он ее ни любил, все оставалось по-прежнему. Ведь у нее не было ни пенни, и она существовала на доходы от своего скромного дела. А ему требовались деньги – много денег! – чтобы расторгнуть помолвку Каро. У Джинни же деньги имелись, поэтому он должен был жениться на ней.

– Маркус, смотри!

Морщась от боли в боку, он добрел до того места, где Дани устроилась среди кустарников.

– На что я должен смотреть?

Дани вытянула руку, указывая на темную кучу пепла. Листья же вокруг образовывали некие подобия постелей.

– Это их лагерь, – пробормотал Маркус.

– Точно, – кивнула Дани. – И там же – следы от лошадей. – Она поморщилась. – Не слишком приятные следы, но я еще никогда не была так благодарна лошадям.

Маркус пожал плечами.

– Откуда нам знать, чьи это следы? Я не вижу никаких признаков экипажа.

– Ты бы предпочел бесцельно бродить по лесу? А может, лучше надеяться на удачу и идти по этим следам?

Маркус промолчал, решив не спорить. Дани же выпрямилась, положила его руку себе на плечи и повела раненого спутника по зловонному лошадиному следу.

Маркиз же то и дело поглядывал на девушку и чувствовал, как по его телу разливалось приятное тепло. Ей удалось перебинтовать ему рану, используя остатки дорогого сюртука, но все же кровь и сейчас медленно просачивалась сквозь ткань чистой рубашки, которую он надел. Однако он надеялся, что повязка выдержит, пока им не удастся найти хирурга. Мучительная боль периодически пронзала грудь, и Маркус с трудом ее выносил. Ох, как же он мечтал о бренди!