В девять тридцать я покинула лабораторию. Дилан остался там, сказав, что наведет порядок и расшифрует оставшуюся часть записей. Хочу признаться, мне стало легче. Мы избежали неловких прощаний и длинных пауз. Не издавая шума, лифт, замкнутое пространство которого предоставляло особую опасность для нас, спустился вниз.

По дороге в Бету я отправила сообщение Элейн, чтобы она встретила меня на улице. Несмотря на то, что во время учебы в школе мне с Сильвией удалось побывать на парочке вечеринок в Кантоне, я по-прежнему чувствовала себя неуклюжей зубрилкой, забившейся в угол девочкой, которая была явно слишком молода, чтобы присутствовать на тусовке. И пусть на этот раз у меня было полное право находиться здесь, я все равно нервничала.

Когда я подъехала к дому братства, где проходила вечеринка, Мелани и Элейн уже поджидали меня и махали руками. Несмотря на холодную погоду вечеринка проходила на открытом воздухе во дворе, где студенты пили и танцевали под развешанными по всей территории гирляндами. На другом конце двора проходила игра в пиво-понг, на крыльце толпились студенты, сидящие или стоящие со стаканчиками напитков в руках.

— Привет, а вот и ты, — воскликнула Мелани. Она была одета в полупрозрачный красный топ и короткую юбку поверх узорчатых колготок. Элейн, которую я всегда видела только с неопрятным пучком, сейчас распустила волосы, сияющие словно шелк от света гирлянд. На девушке был мягкий белый свитер, подчеркивающий ее сильно накрашенные миндалевидные глаза.

— Готова повеселиться? — спросила моя заклятая соперница по био.

Я приподняла руки, покачала ими перед собой, изображая танец, и произнесла:

— Веди.

Дом братства Бета был одним из самых симпатичных домов в университетском городке. Поговаривали, что членство в этом братстве можно получить лишь благодаря кровным узам, на что и указывала здешняя обстановка: кожаные диваны, стены, обшитые деревянными панелями и украшенные фотографиями членов братства прошлых лет в костюмах и смокингах, на лицах которых сияли типичные американские улыбки, на книжных полках красовались трофеи, полученные за победы в различных спортивных состязаниях и за академические достижения. Местный декор резко контрастировал с электронной музыкой, заполнившей всё пространство непрерывным пульсирующим звуком. Интересно, как еще картины до сих пор не вываливались из рам от этих вибраций?

— Первая остановка – пивная бочка, — объявила Мелани, и мы встали в очередь рядом с кухней. — Интересно, Джон придет на вечеринку?

— Боже мой, — закатила глаза Элейн, доставая свой телефон, — не могу поверить, что ты до сих пор с ним. Сама же знаешь, он остается с тобой, только чтобы позлить своих предков.

Мелани выгнула бровь.

— Да, но мне плевать. Мне нравится злить родителей. Я и своих довожу до сердечного приступа.

— Моих тоже, — рассмеялась Элейн и ткнула подругу локтем.

— Твоих, Э? Если они узнают правду о тебе, то скончаются на месте, — произнесла Мелани и повернулась ко мне. — Как насчет тебя? У тебя есть кто-нибудь на примете?

— Не совсем, — ответила я. — Парни из братства – не мой тип.

— Не критикуй то, чего не знаешь, — произнесла Мелани.

Элейн скривила лицо.

— В следующий раз я выбираю развлечение, ребята, и обещаю, что парни из братства в нем фигурировать не будут.

— Давай переведу, — прокричала Мелани сквозь музыку. — Под развлечением она подразумевает просмотр бабского хоккея на траве.

— Женского, — задумчиво проговорила Элейн.

— Должен согласиться, — произнес парень, стоящий позади меня. — Девчонки хороши. Простите, не мог ни услышать ваш разговор. Я Крис, — представился он и протянул руку.

— Тесс, — ответила я, пожимая его ладонь. Крис, обладатель короткостриженых волос песочного цвета и широких плеч, был на полголовы выше меня. — Да что ты говоришь! Музыка так громыхает, что тебе пришлось бы попотеть, подслушивая наш разговор.

— Ты шутишь? — удивился Крис. — Божественные лесбиянки? Если бы я не подслушивал вас, то не оправдал ваши стереотипы про парней из братства.

— Только одна лесбиянка, большое спасибо, — произнесла Мелани с лукавой улыбкой. — Насчет себя еще не выяснила.

— Как интригующе, — проговорил Крис. — А ты, Тесс?

— Натуралка.

— Я тоже, — сказал он. — Такая скукотища, верно?

Я усмехнулась словам Криса, и он улыбнулся мне в ответ.

К этому времени мы достигли бочонка с пивом, и Мелани взяла на себя обязанность передавать пластиковые стаканчики.

— Так что ты делаешь на этой вечеринке, если тебе не нравятся парни из братства? — спросил он, пока Мелани протягивала свой стаканчик парню на разливе.

— Я здесь ради пива-понг, — ответила Элейн. — В нем я могу надрать тебе задницу.

— Она не лжет, — добавила Мелани. — В этом она спец, если учитывать тот факт, что она вообще не употребляет спиртного.

— Ты не пьешь, тебе не нравятся парни… начинаю сомневаться в правильности рекламы этой вечеринки, — пошутил Крис.

— Но я привела своих сексуальных подружек, — сказала Элейн, ободряя его. — И они обе ни с кем не встречаются.

— Справедливо, — ответил Крис. — Ты свою долю заработала.

Наступила моя очередь, и я подставила свой стаканчик, но как только один из членов братства включил кран, пена плеснула на мою руку.

— Прости, — сказал он. — Закончилось. — Позади нас по толпе пронеслись недовольные стоны.

Крис толкнул меня локтем.

— Предлагаю не ждать. У меня есть свой тайник.

Я проследовала за ним вдоль коридора к двери с табличкой «Вход только для членов братства». После стука в дверь с аляповатым узором, та со скрипом распахнулась. Крис поднял два пальца и был вознагражден двумя банками пива.

— Ура, — воскликнул он, протягивая мне одну.

— Членство в братстве имеет свои преимущества, — проговорила я, открывая пиво.

Мы проделали путь назад и вернулись к месту, где оставили Мелани и Элейн, но те уже куда-то исчезли.

— Думаю, они направились к столу пива-понга? — предположила я.

— Возможно. — Парень, похоже, не торопился туда. — Так на каком ты курсе?

— На первом, — на автомате ответила я. — Подожди, нет. На втором.

— Э-э....? — Он посмотрел на меня неодобрительным взглядом, отводя глаза в сторону.

Я тут же перенеслась во времена средней школы, когда, будучи подростками, мы вламывались на вечеринки братств.

— Я только что перевелась и потеряла несколько часов, так что формально, кажется, у меня еще есть четыре семестра, чтобы нагнать всех.

— Понятно. — В голосе парня явно слышалось облегчение. — Откуда ты перевелась?

— Из государственного. Программа по биоинженерии в Кантоне гораздо сильнее.

— Биоинженерия? — присвистнул Крис. — Я понятия не имел, что нахожусь в обществе гения.

Я закатила глаза и сделала глоток пива.

— А ты что изучаешь?

— Историю искусства, — ответил он, пожимая плечами. — Но будет уместно заметить, что если задать подобный вопрос моим предкам, то они ответят: «Юриспруденция». В следующем году перевожусь в Колумбийский.

— Мило.

— Спасибо. На прошлой неделе только узнал.

— Ура. — Мы чокнулись и выпили пиво. Опустив банку, я увидела Дилана.

Он здесь. Смотрит на меня. Я чуть не подавилась пивом. Святые угодники, этот парень нечто. Мы находимся на вечеринке братства, вокруг полно сексуальных парней, но Дилан... Дилан. Есть в нем нечто особенное. Всегда было. Каждая митохондрия в каждой клеточке моего тела, казалось, просыпалась и пускалась в пляс, как только он оказывался поблизости.

— Эй, Крис! — налетел на моего нового знакомого один из «братьев». — Не мог бы ты помочь?

— Конечно. — Он повернулся ко мне и произнес: — Ты собиралась посмотреть пиво-понг? Я догоню тебя.

— Ага, — ответила я, оторвав взгляд от Дилана.

— Хорошо. Встретимся там. Не уходи, пока я тебя не найду. — С этими словами Крис ушел вместе со своим другом, а мы с Диланом... растворились друг в друге. Я даже не могла вспомнить, как правильно ходить. Мы просто стояли друг напротив друга настолько близко, что я могла чувствовать его запах, прикоснуться к нему, поцеловать его, если бы захотела.

— Привет, — поздоровался Дилан, стараясь перекричать музыку. Как так могло получиться: весь вечер я провела с ним в лаборатории, а когда он появился на вечеринке в том же свитере и джинсах, у меня возникло такое чувство, что мы не виделись несколько месяцев? Я впитывала каждую деталь: выбившийся завиток волос над виском, яркие, как сигнальные огни, голубые глаза, темный джемпер достаточно мягкий, чтобы погрузиться в...

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, пытаясь игнорировать учащенное сердцебиение в груди. — Я думала тебе надо заниматься.

— Слишком много мыслей в голове.

— Из-за Ханны?

— Из-за тебя, — признался он. — Из-за твоего похода на эту вечеринку. Из-за твоей одежды.

Не знаю пиво тому виной или нет, но во рту у меня пересохло. Мы находились в общественном месте. Я понизила голос так, чтобы сквозь музыку меня было еле слышно.

— Дилан, ты же понимаешь, что не всегда необходимо быть таким откровенным.

— Я провел почти каждый день в притворстве, пытаясь убедить себя, что не хочу твоего возвращения, — продолжил он тем же нежным тоном. Тяжелый ритм музыки наполнял и проходил сквозь меня, как и тепло от произносимых им слов. — Я провел несколько лет, постоянно повторяя это. Я устал врать себе, тебе, окружающим.

— Дилан! — прошептал я строгим тоном. — Перестань. Тебя может кто-нибудь услышать.

— Мне плевать.

Я знала, что это не так. Он не хотел обижать Ханну, раз решил быть с ней, пока ей приходится проходить через все эти испытания…

— Иди сюда. — Я потянула за рукав его свитера, развернулась и увела его.

Я не имела представление, куда нам идти. Проходя мимо какого-то столика, я поставила на него начатую банку пива. Мы шли мимо коридоров, гостиных, библиотеки, ванной комнаты (наверное, это была она, судя по количеству столпившихся возле нее людей), укромных уголков, укрывающих обнимающиеся пары, комнат с запертыми дверьми, дверных проемов, заполненных людьми…

— Вот сюда, — указала я, распахивая одну из узких дверей и проскальзывая внутрь. Дилан последовал за мной, и я захлопнула за нами дверь, погружая нас обоих в темноту.

Здесь, внутри шкафа, до нас долетали приглушенные звуки музыки. Я слышала звук его дыхания, чувствовала пульсацию крови в висках. Воздух был немного пропитан затхлым запахом зимней одежды. Какая-то часть лыжного инвентаря касалась моего локтя, а в бедро упиралась клюшка для лакросса.

— Шкаф? — раздался голос Дилана возле моего уха. Я ощущала тепло его тела всего в нескольких дюймах от себя. Я чувствовала запах мыла, шерсти и чего-то лесного и хмельного. — Это больше напоминает вечеринку с ночевкой в школе, чем тусовку братства.

— Дилан, мы должны быть осторожны. — Мой голос больше походил на мольбу.

— Мне кажется, что ты беспокоишься о Ханне больше меня. Неужели я такой бесчувственный? — помолчав, спросил он.

Нет, просто ты не такой спец в обмане.

— Не понимаю, как ты можешь такое говорить, учитывая, что всё утро, пока ей делали биопсию, ты провел рядом с ней, — выпалила я. — Есть парни, которые готовы расстаться со своими девушками, лишь бы не грузить себя их проблемами.

— Мне сложно в это поверить.

Неужели? Я вспомнила о своем отце, который, пока я лежала в больнице, ни разу меня не навестил. Ведь это было слишком опасно для его репутации! И хотя операции по удалению аппендицита редко заканчиваются летальным исходом, мне всё же было восемь лет, и я нуждалась в своем отце!

Дилан не казался мне парнем, которого заботит имидж. Хотя для других представителей рода мужского это было немаловажно. И я любила его за это.

Я любила его. Эти слова зародились где-то внутри и чуть не вырвались из меня мягким звучанием, но Дилан снова заговорил:

— Как бы мне хотелось, чтобы ее друзья были также внимательны к ней, как и ты. Я бы хотел, чтобы вы подружились.

— Этого никогда не будет.

— Я знаю, — вздохнул он. Может и так, но Дилан и понятия не имеет, по какой причине это абсолютно невозможно. — Я сожалею о том, что пришел сюда.

А я нет. Сейчас он здесь, рядом. Я представила себе электроны, прыгающие от него ко мне и образующие крошечные микроскопические соединения между нашими телами, невидимые невооруженным глазом, но которые были сильнее и ярче самой стали. Мы могли бы коснуться друг друга. На атомном уровне это уже произошло. Я могла бы притянуть его к себе прямо сейчас, но лишь сильно сжала руки и опустила их по бокам.

— Как бы мне хотелось не видеть твоего флирта с этим парнем.

С каким парнем? Я не могла вспомнить, говорила ли я с кем-нибудь еще. Не думаю, что когда-либо покидала пределы этого шкафа. Дилан был черной дырой, в которую меня засасывало.

— Я знаю, что у меня нет никаких прав на ревность. Я это знаю. Знаю, но... — Мягкий приглушенный звук, раздавшийся по обе стороны от моей головы, заставил меня подпрыгнуть. Его руки.

Дилан засмеялся, низким походящим на дуновение смехом.

— Ты не можешь видеть меня, не так ли? — Я слегка покачала головой. — Забавно. А я тебя вижу. — И в доказательство своих слов он провел пальцем по моему лицу. С моих губ сорвался судорожный выдох. — Твои глаза широко открыты, зрачки расширены.

— Скорее это твои фантазии. — Но не было никаких сомнений, что Дилан чувствует моё затрудненное дыхание. В этом шкафу находится радиатор? Я сейчас расплавлюсь от жары.

— Ты кусаешь губу.

Так оно и есть. Я прекратила.

— Сейчас ты перечисляешь все признаки моего возбуждения. — Дерьмо. Я только что призналась, что возбудилась.

Он усмехнулся.

— Тебе не кажется странным, что мое зрение хуже твоего, но в темноте я вижу лучше?

— Или же ты просто видишь лучше из-за полоски света, проникающей сквозь щель в двери и попадающей на меня.

— Тише. — Его большой палец достиг моего подбородка и приподнял мою голову. — Перестань быть рациональной.

Дилан собирался поцеловать меня. Он собирался поцеловать меня, хотя не прошло и двух дней после нашего обоюдного согласия о невозможности быть вместе прямо сейчас. Я отвернулась в сторону, хлестнув волосами по его лицу.

— Тесс, Тесс ...— Его слова были едва различимы, но отзывались криком бедствия в моей душе. Он прильнул ко мне, толкая меня к стене, прижимаясь своей грудью и бедрами ко мне. Я споткнулась и схватила его за плечи, чтобы не упасть, принимая более устойчивое положение на своих каблуках. Шерсть его свитера была мягкой, но колючей. Каким же правильным ощущалось происходящее, но как же всё это было неправильно. Я почувствовала, как щетина парня царапает мне щеку и рот. Его колено протиснулось между моих бедер.

Короткий стон сорвался с моих губ, и я зажала свой предательский рот рукой. Я не из тех девушек.

Дилан убрал волосы с моей шеи, и я почувствовала мягкое касание его рта на своей коже, прямо там, где воротник открывал шею.

В течении секунды ни один из нас не шевелился, ожидая от другого какого-нибудь действия, которое приведет нас в чувство и остановит.

Но темнота не способствовала благоразумию. Сейчас мы находились в другом месте, в другом времени, всё потеряло смысл. Дилан прижимался ко мне всем телом, его нога между моих бедер терлась о складку моих джинсов, создавая тем самым потрясающий наплыв ощущений от трения. Я подавила еще один стон и опустила руки на его бедра, притягивая себя еще ближе к нему, пока всё мое тело не навалилось на его бедро. О, да.

Где-то вдали раздавались отголоски музыки, вечеринка протекала в другой галактике, но я по-прежнему могла различить ее ритм, грохот и вибрацию. Я вращала бедрами, слегка попадая в ритм музыки, на долю дюйма то прижимаясь, то отклоняясь, правда недостаточно сильно. Но ощущать это трение казалось более необходимым, чем делать следующий глоток воздуха. Дилан придвинулся слишком близко, усиливая давление со своей стороны, прижимаясь и отодвигаясь, прижимаясь и отодвигаясь, пока мне не стало казаться, что я сейчас взорвусь.

Мой затылок был прижат к стене возле его руки. Я выгнула спину и почувствовала, как кончиком носа он прочертил линию по моему горлу. Его губы находились в миллиметре от меня, отставляя дорожку влажного тепла на моей коже и поднимаясь вверх до подбородка. Боль между ног усиливалась, пульсируя в такт той далекой музыки. Дилан наклонился ко мне, шерсть свитера задевала мою грудь, и я жаждала ощутить его руки на своей коже, но он не прикасался ко мне, не мог. Всё стало бы слишком реальным, слишком явным, слишком очевидным.

Продолжая попытки договориться с самим собой, Дилан оперся руками о стену у меня над головой и тяжело задышал над моим ухом, отчаянно желая продолжить, но чувствуя себя таким же запутавшимся, как и я. Это не считается. Мы даже не целовались.

Именно так и говорят шлюхи.

Подобная мысль была сродни холодному душу. Я опустила руки по бокам и соскользнула с его ноги.

— Остановись. Перестань, Дилан. Стоп.

Он тут же отступил.

— Я не из этих девок, — пробормотала я. — Не из тех, которые трахаются с несвободным парнем на вечеринке братства. О, Боже, что мы делаем? — Я нащупала дверь.

— Тесс, нет. — Он потянулся ко мне. Я нуждалась в воздухе, я нуждалась в свете, мне нужно было выбраться наружу. Оказаться в реальности.

Я практически выпала из шкафа. Жмурясь от света, я разглядела перед собой горстку людей, не сводящихся с меня глаз.

— О, так это не ванная комната, — произнесла я дрожащим голосом, притворяясь пьяной. — Упс. — Надеюсь, выглядела я не такой растрепанной, покрасневшей, разгорячённой и возбужденной, какой себя чувствовала.

Опустив глаза, я поспешила вниз по коридору и, пробежав через весь дом, оказалась во дворе. Огни на лужайке утопали во всей суровой разноцветной реальности разлитого пива и раздавленных пластиковых стаканчиков. Мусор, толпа и холодный мрачный воздух. Реальность. Побег. Моя машина… припаркована у здания лаборатории…

— Вот ты где! — воскликнула Элейн, когда я практически врезалась в нее. — Где ты пропадала? Тот парень, Крис, разыскивает тебя.

Крис. Точно. Парень из очереди за пивом. Он милый, веселый... но он не Дилан. Боже, что со мной случилось? Почему мне не могут нравиться хорошие, свободные парни из братства?

— Мне пора домой, — сказала я, стараясь придать своему голосу приемлемый уровень спокойствия, но, похоже, со своей задачей я абсолютно не справилась.

— Тесс, что случилось? — сузив сглаза, спросила Элейн и последовала за мной. — Ты хорошо себя чувствуешь? Что ты пила?

— Тесс! — Это был Дилан. — Подожди.

Элейн перевела взгляд с меня на Дилана.

— Что происходит?

Я зажмурилась. Это какой-то кошмар.

— Тесс в порядке, — ответил Дилан Элейн. — Я провожу ее до машины.

— Нет, — произнесла я. Если бы он пошел вместе со мной к моей машине, в конечном итоге мы оказались бы на ее капоте. — Я в порядке. Я просто хочу вернуться домой.

— Давай я пойду с тобой, — тут же предложила Элейн. — Уже поздно, и я не уверена, что ты…

— Я разберусь с этим, — перебил ее Дилан. — Она в порядке.

— Отвали, Кингсли, — огрызнулась девушка. — Двадцать минут назад с ней всё было в порядке, а теперь она выглядит так, словно сейчас расплачется.

Я сделала глубокий вдох и посмотрела на них суровым взглядом.

— Я в порядке. И не нуждаюсь в чьем-либо сопровождении. Я всего лишь хочу вернуться домой, — проговорила я и взглянула на Элейн. — Не волнуйся за меня. Я сделала два глотка пива. Никто не подсовывал мне рогипнол. — Повернувшись к Дилану, я обратилась уже к нему: — Не надо. Просто... не надо.

С потрясенным выражением на лице парень лишь коротко кивнул. Я почти сдалась. Но удержалась. Развернувшись на своих идиотских сексуальных высоченных сапогах, я пошла прочь.

Я не такая.