В пятницу накануне празднования Дня Благодарения Дилан пригласил меня на наше первое настоящее свидание. Прошлая неделя прошла достаточно напряженно: мы много часов трудились над нашим проектом и еще больше над контрольными вопросами, тестами и задачами для профильных курсов. После перерыва на День Благодарения впереди нас ждала еще одна учебная неделя, затем неделя на подготовку перед экзаменами, финальные экзамены и симпозиум, на который я возлагала все свои финансовые надежды. С работы на это время удалось отпроситься, ведь большинство студентов разъезжались по домам, и большого наплыва посетителей не ожидалось. Даже те из нас, кто называл Кантон родным городом, — такие как Ханна, например, — на выходные уехали в неизвестном направлении. Также поступил и мой отец, который, по словам мамы, уехал куда-то со своей семьей.

Должна признаться, какая-то часть меня задавалась вопросом: не этого ли момента ждал Дилан, чтобы пригласить меня куда-нибудь в город? Наши отношения до сих пор состояли из украденных поцелуев после работы в лаборатории и редких обедов. Что технически не слишком сильно отличалось от того, чем мы занимались, когда еще официально не встречались. Да, сейчас мы считались парой, но не имело значения, сколько раз я это себе повторяла, всё равно до конца поверить не могла. Моего небогатого опыта с парнями не хватало, чтобы научиться себя правильно вести именно с этим конкретным парнем. С парнем, которого я люблю. С парнем, отношения с которым когда-то продлились лишь неделю и вылились в нечто гораздо большее.

В субботу во второй половине дня Дилан планировал уехать домой, но обещал вернуться сразу же после Дня Благодарения, чтобы успеть внести последние штрихи в наш проект перед сдачей его на кафедру и, как он добавил, провести какое-то время вместе перед наступлением безумия, связанного с экзаменами. Это означало, что если мы не выберемся куда-нибудь сегодня вечером, то шанса встретиться до экзаменов или, если учитывать то усердие, с которым Дилан набрасывается на лабораторные исследования, даже до рождественских каникул больше не будет. А к тому времени мы уже будем встречаться месяц. Такой срок может показаться одновременно слишком коротким и очень долгим.

Вот такие мысли кружились вихрем в моей голове, пока я принимала душ, одевалась и наносила макияж. Я сделала неброский мейк — не такой ярко-кричащий, какой обычно накладывает Кристина — лишь немного туши и капельку блеска для губ. Я надела черное платье с запахом, взятое из своего, а не из мамина обширного гардероба. Платье было широким с пышной юбкой и глубоким V-образным вырезом, в котором проглядывался кулон. С помощью фена я придала волосам объем и оставила их свободными волнами струиться по плечам. А после долго и оценивающе рассматривала себя в зеркале.

Я не мои родители. Да, у меня глаза отца, а лицо и фигура матери, но я не должна следовать по их стопам. Мальчик, который любил меня и которого я любила в ответ, оказался достаточно сильным, чтобы сделать выбор в мою пользу. Его любви хватило, чтобы сделать меня своей по-настоящему. Это было всё, чего я хотела, всё, о чем я просила, хотя думала, что такая девушка как я никогда не сможет иметь подобного.

Так почему же я не чувствую себя счастливой?

Мои сомнения продолжали меня терзать, пока не раздался стук в дверь. Как только я увидела его, всё остальное перестало иметь значение. Дилан был одет в темные брюки и темно-серый свитер, от цвета которого его глаза сверкали как бенгальские огни. Или, возможно, из-за лица, которое так и светилось.

— Тесс, — едва слышно выдохнул он. — Ты прекрасно выглядишь.

Я прикоснулась к юбке.

— Разумеется. Стоит скинуть лабораторный халат, и ты хорошеешь на глазах.

— Нет, — ответил он. — Ты и в халате смотришься замечательно.

Перекинувшись с мамой парой слов, он взял меня за руку и повел к своей машине.

— Куда направимся? — спросила я, как только мы пристегнулись.

— В «Верде».

Я повернулась к нему, изумленно подняв брови.

— Что, не нравится это место? Ты же проводишь там много времени. Я решил, что оно твое любимое. — Он подмигнул мне и потащил со стоянки. — Не беспокойся, Ти. Мне не удалось пригласить тебя отпраздновать твой день рождения, но я знаю место, которое, как мне кажется, тебе понравится. Оно немного вычурное, и там точно не обслуживают несовершеннолетних студентов, так что у тебя появится выдающаяся возможность поэкспериментировать.

Значит, по этой причине он не водил туда Ханну? Ведь ей еще не исполнился двадцать один год. Не целенаправленно ли он повел меня в место, находящееся далеко от кампуса? Может, он надеялся не нарваться на тех, кто знал его и Ханну?

Так, перестань об этом думать, Тесс. Остановись.

Спустя примерно пятнадцать минут Дилан подъехал к невзрачному кирпичному зданию, в котором располагалось кафе. На черном навесе при входе золотистыми печатными буквами было выведено название, но с того ракурса, где стояла я, прочитать его не удавалось. Мы подошли к входной двери.

— «Алхимия», — произнесла я, наконец сумев прочесть название.

— После тебя, напарник, — произнес Дилан, открывая передо мной дверь.

Обстановка внутри была оформлена в стилистике фильмов про Шерлока Холмса: кирпичные неоштукатуренные стены, металлические трубы, тянущиеся в разные стороны. По всему бару были развешаны гигантские стеклянные резервуары, подсвечивающиеся изнутри некой таинственной консистенцией, излучающей зеленовато-золотисто-синее сияние. На стеллажах вдоль стен выстроились бутылки из темного стекла с надписями, выведенными трафаретным шрифтом. Это место совсем не напоминало бар, оно больше походило на аптеку викторианской эпохи.

Мы с Диланом обнаружили свободное место за небольшим высоким столом. Я взгромоздилась на кожаный табурет так, что широкая юбка моего платья сползла в сторону. Открыв меню в кожаном переплете, я принялась изучать предложения, разбитые на такие категории как «Отвар», «Эликсир» и «Зелья». Вот уж точно, это заведение далеко не «Верде». Здесь не подавали «Амаретто сауэр», и, несмотря на свой опыт работы барменом, я не узнавала и половину названий перечисленных ликеров.

— Прелестно, — констатировала я, наблюдая за Диланом поверх меню.

— Точно, — ответил он. — Итак... Ты хотя бы имеешь представление, какова на вкус бузина?

К нашему столику подошла официантка, одетая в рубашку с высоким воротником и пышными рукавами и юбку с турнюром.27 Произнеся скороговоркой полагающиеся формальности, она проинформировала нас о специальной акции, доступной в этот вечер. Похоже, они наняли гадалку, читающую по руке, чтобы помочь посетителям выбрать идеальный напиток, основанный на предсказании.

— Интересует? — спросила официантка. — Я свой не выпила, потому что началась моя смена, но, должна сказать, мне нравится мое предсказание.

— Я довольно скептически отношусь к подобным вещам, — констатировала я.

— Это всего лишь напиток, — подчеркнул Дилан, — а не инструкция на всю жизнь.

— О, милый, — произнесла официантка, забирая наше меню, — ты явно раньше не пробовал ни один из наших коктейлей.

В конце концов, мы решили предоставить возможность гадалке выбрать для нас напиток, так сказать, на память. К нам подошла женщина средних лет в струящейся одежде и с огромным количеством браслетов на руках.

— Я мадам Мисти, — произнесла она мелодичным голосом. — Дай мне свою ладонь.

Я уклонилась, нервно посмеиваясь.

— Ты первый, Дилан, — предложила я. — Этот бар – твоя идея.

Он пожал плечами, храбро протягивая руку.

— Честно говоря, я пришел сюда укреплять отношения, а не за мистикой.

Я ждала, пока женщина начнет читать по ладони Дилана, но ничего подобного не случилось. Вместо этого, она на мгновение заглянула в его глаза, несколько раз шлепнула по тыльной и нижней части ладони, один раз перевернула ее, а затем глубоко вздохнула.

— Ты на правильном пути, — сказала она.

— Рад, это слышать, — улыбаясь, произнес Дилан. — Что мне следует выпить?

— Всё, что хочешь, — сухо ответила она. — Ты не ошибёшься с выбором. Ты умный и амбициозный, но никогда не позволяй этому ввести себя в заблуждение. Ты следуешь своему сердцу, и оно у тебя чистое. Работа, которую ты проделываешь, проистекает из истинной страсти. Как и любовь, которую ты познал. Нисколько не сомневайся, ты на верном пути. Что прямо сейчас ты хочешь выпить?

— Полагаю, нам должны вернуть деньги, — заметила я, посмотрев на женщину. — Я считала, что это вы должны выбрать для нас напиток.

Она закатила глаза.

— Хорошо. Я запишу свой вариант, а после спросим твоего парня.

— Как вы узнали, что я ее парень? — удивился Дилан.

Мадам Мисти повернулась к нему.

— Оттуда же, откуда знаю, что ей не понравится то, что я выберу для нее. — Женщина достала ручку и нацарапала записку на салфетке, а затем подсунула ее мне. — Держи, — произнесла она и вновь перевела взгляд на Дилана. — Теперь скажи мне, чего ты хочешь?

— Виски, — ответил он. — С какими-нибудь пряностями, но не сильно сладкий, чтобы не перебивался вкус.

Я развернула салфетку.

— Здесь написано: «Золотое сердце».

Дилан сверился с меню.

— Вот оно. Рожь, коньяк, пишо биттер28 и абсент. Что это?

— Похож на коктейль «Сазерак», — ответила я. — Виски, пряности и немного сладости. То, что ты и просил.

— Теперь поверила? — подняв брови, задала мне вопрос мадам Мисти.

Я сделала вдох и протянула руку.

Она несколько раз ее повертела, и хмурый взгляд исказил черты ее лица.

— Ох.

— Ох? — повторил Дилан с лукавой усмешкой.

— Не освободившись, ты никогда не обретешь свободу.

Похоже на тавтологию, подумалось мне.

— Должно быть, она перепутала нас? — спросил Дилан. — Именно мне необходимо было обрести свободу, — пояснил он гадалке.

Нет, ее предсказание Дилану было абсолютно верным. Он всегда следовал своему сердцу, был верен себе и хотел поступать правильно.

— Внутри тебя пылает огонь, который погрузиться во тьму, если ты не будешь осторожна.

— Ого, — произнесла я легкомысленно. — Ваше предсказание верно только в одном: не думаю, что мне понравится напиток, выбранный для меня.

— Но, тем не менее, тебе следует позволить мне выбрать, — возразила мадам Мисти. — Но ни один из возможных вариантов не будет истинным, пока твое сердце окутано ложью.

Я вырвала руку, словно женщина обжигала ее одним своим прикосновением. Как она посмела сказать такое вслух. Откуда ей знать?

— Что мне выпить? — категоричным тоном спросила я. Не позволю ни ей, ни Дилану понять, как сильно взволновали меня ее слова.

— «Любовь, истекающая кровью», — ответила она, а после удалилась.

— Какое мошенничество, — возмутилась я, как только гадалка оказалась вне пределов слышимости. Серьезно, что за фигня? Она пыталась сорвать наше свидание? Пыталась разрушить мою жизнь? Ведь это единственный возможный вариант. Не похожа она на настоящего экстрасенса!

Казалось, Дилан не придал значения словам гадалки.

— «Любовь, истекающая кровью», — прочитал Дилан в меню. — Апельсин, кампари,29 джин... Звучит вкусно.

— Звучит горько, — сказала я, и только после того, как слова сорвались с языка, поняла, какое именно слово употребила.

— Это просто игра, — попытался успокоить меня Дилан. — Если хочешь, закажи мартини. Тебя же никто не заставляет пить именно этот напиток.

И когда официантка вновь подошла к нашему столику, я заказала то, что в меню имело название «Тоник бузины», а Дилан в соответствии с предсказанием заказал «Золотое сердце». Помимо напитков мы заказали еду. Теперь, когда гадалка благополучно обслуживала клиентов на другом конце ресторана, я начала расслабляться. Дилан явно не придавал особого значения ее предсказаниям, и мне не следовало. Это лишь удачная догадка. Или, возможно, таков ее способ заработка: подкатывать к мужчинам и обескураживать их спутниц в надежде получить чаевые. Я знала несколько официанток в «Верде», которые проделывали такие фокусы.

«Тоник бузины» состоял из насыщенного вкуса травяного коктейля, подаваемого в высоком тонком стакане с веточкой розмарина. «Золотое сердце» принесли в бокале для бренди. Оба напитка имели восхитительный вкус. И пока мы наслаждались ими и беседой, свидание вернулось в нужное русло.

— У тебя есть планы на лето? — спросил меня Дилан, когда мы приступили к еде.

— Не уверена, что могу планировать что-либо даже на следующий семестр, — ответила я. — Если нам не удастся победить на симпозиуме, я не смогу позволить себе закончить учебу в Кантоне. Возможно, придется пропустить один или два семестра, чтобы заработать немного денег.

Глаза парня расширились.

— Тесс, всё не может быть настолько плохо.

Я лишь пожала плечами. Как знать. В конце концов, возможно, маме удастся поговорить с отцом, чтобы тот одолжил мне денег. Теперь, когда его злость на мой перевод в Кантон за его спиной стала утихать, вряд ли он попрекнет меня за несколько тысяч долларов в семестр. Учитывая тот факт, что ему не приходится оплачивать мою квартиру.

— Во время учебы в государственном университете, отец давал мне деньги, но сейчас прекратил.

Проблема заключалась в том, что я сама больше не хотела брать его деньги.

— Паршиво. — Дилан наблюдал за мной, хмурясь от беспокойства. — Ты никогда не говоришь о своем отце.

— Мы не очень близки.

— Он живет здесь, в Кантоне?

Тревожные звоночки прозвучали в моей голове.

— Да, — ответила я и сделала глоток из своего бокала.

Дилан не стал дальше развивать эту тему.

— В таком случае, я полагаю, мы просто обязаны выиграть симпозиум.

— Я выпью за это! — Мы чокнулись, и голубые глаза Дилана встретились с моими, когда мы отпивали напитки из своих бокалов.

— А если серьезно... Какие у тебя планы на лето?

— А что?

Он опустил бокал на стол.

— Я получил оплачиваемую стажировку в «Соларикс», и, когда утром я разговаривал со своим контактным лицом, она упомянула, что у них, возможно, будет еще одно место.

Моя вилка упала на тарелку.

— В Колорадо? — Соларикс – одна из крупных биоинженерных компаний в стране, занимающаяся выращиванием в огромных масштабах опытных образцов водорослей.

— Они также оплачивают проживание. — На мгновение на лице Дилана промелькнула нерешительность. — Не слишком же рано просить тебя провести со мной лето?

Да. Нет. По правде, мы только начали встречаться, но казалось, нас будто вознаградили за те два года, что мы провели в разлуке.

Я выбрала безопасный вариант.

— Вероятно, слишком рано, спрашивать о чем-то конкретном, — смеясь, произнесла я. — Если только ты не можешь предложить мне работу.

— Но, Тесс, ты подходящий кандидат.

— Сколько мне заплатят? — спросила я. Даже имея оплачиваемое жилье в Колорадо, останься я здесь и получи место в лаборатории, скажем, в «Кантон Хем», у меня оставалась возможность взять дополнительные смены в «Верде», чтобы заработать немного денег.

Но в таком случае Дилана не будет рядом. Стажировка в «Соларикс» означала, что мы будем вместе. Далеко от Кантона, далеко от Ханны и отца, от всех наших секретов. Как в старые добрые времена, когда мы проходили практику в Корнельском университете, где я не чувствовала, что постоянно ему вру.

Тьфу, глупая гадалка. Неужели из-за нее я испорчу себе вечер?

Вместо этого, я позволила Дилану рассказать мне о работе. Я дала ему шанс сочинить прекрасную сказку про нас, про пару ученых, которые вместе живут в Колорадо и каждый день бок о бок работают в лаборатории.

— И лето в Колорадо восхитительно. Хотя я даже не знаю, нравится ли тебе походы, рыбалки и тому подобные вещи?

— Мне действительно нравятся пешие прогулки, — произнесла я. — И есть рыбу. Я ни разу не поймала ни одной, но разрешу тебе научить меня. — Как бы мне хотелось заниматься всеми этими вещами с ним. Как и многими другими.

К тому времени как убрали наши тарелки, дурное предчувствие от предупреждения гадалки почти исчезло. Официантка подала нам меню с десертами, но Дилан накрыл своей рукой мою.

— Дома у меня есть кое-что для тебя, — произнес он с полным надежды лицом.

Дрожь пробежала по моей коже.

— Что-нибудь сладкое?

— Надеюсь на это.

Что ж, я не могла дождаться.