— Она заявилась сюда и стала спрашивать о тебе, — начала Сильвия, заламывая руки. — Она приходила и вчера. Я не могу избавиться от нее. Она вежлива и постоянно что-нибудь заказывает. Билл говорит, что, если она не устраивает сцен, мы не можем отказать ей в обслуживании.

Я посмотрела поверх кабинок, заполненных нашими клиентами. Сегодня в ресторане было затишье. Большинство посетителей, вероятнее всего, сейчас заняты подготовкой к экзаменам.

— Что ж, — произнесла я, — она постоянный клиент.

Ханна заметила меня, но не помахала мне, не улыбнулась. Она просто сидела, словно принцесса, ожидающая принять посетителей. И, да поможет мне Бог, я направилась к ней. Я сжала серебряный кулон как талисман, словно он мог защитить меня от ее гнева. У меня никогда не было намерений причинять ей боль.

— Тесс, не делай этого, — упрашивала меня Сильвия. — Я серьезно. Что если у нее в сумочки мензурка с кислотой?

Я отмахнулась от Сильвии, незаинтересованная в ее теориях, и подошла к кабинке.

— Здравствуй.

— Привет, — ответила Ханна. — Присядешь?

Я скользнула на стул и уселась напротив нее. Как странно находится так близко рядом с ней. Ханна была меньше меня ростом и более худой. С изумительно нежной, как персик, кожей, с прямыми волосами, напоминающими капли дождя, и с такими похожими на мои глазами. При взгляде на них у меня возникло чувство, что я смотрюсь в зеркало.

— Итак ... — начала я. — Моя подруга считает, что ты пришла напасть на меня за то, что я отбила у тебя парня.

Едва заметная дрожь скользнула по ее утонченному аристократичному лицу, но она исчезла в одно мгновение.

— А ты как считаешь?

— Я не знаю. Не думала, что ты знаешь, где я работаю. — И я точно не понимала, как на это реагировать. Большую часть своей жизни я считала чрезвычайно важным, чтобы Ханна Свифт никогда не задумывалась обо мне.

— Дилан сказал мне. Он многое мне рассказал о тебе. — Она издала тихий ироничный смешок. — Я должна была знать, не так ли? — Она махнула рукой, подзывая официанта. — Хочешь чего-нибудь выпить? Каждые полчаса я обязана что-нибудь заказывать, иначе меня выставят за дверь.

— Ханна, что тебе от меня нужно?

Девушка лишь улыбнулась нашему официанту, пареньку по имени Фил, которого я не очень хорошо знала, и заказала два чая со льдом. После того, как он ушел, она слишком долго перекладывала коктейльные салфетки на столе.

— По-видимому, ты много времени провела здесь, разыскивая меня, — продолжила я.

— Я не знаю, чего хочу, — резко ответила она, по-прежнему не поднимая взгляда. — Мне хочется тебя ненавидеть, наверное.

— Справедливо.

— Неужели? — Ханна подняла голову с печальной улыбкой на лице, но как только наши глаза встретились, эта улыбка растаяла. — Видишь ли, последние несколько месяцев были жуткими для меня. Я не попала ни на один из курсов, который хотела посещать, я полностью провалила промежуточные экзамены, у меня огромные проблемы со здоровьем и ко всему прочему какая-то стерва украла у меня парня.

— Мне жаль, — произнесла я.

— Насчет чего именно? — Она приподняла брови.

— Насчет всего. — Мне хотелось добавить, что я сожалею о ее проблемах с учебой. Если бы я узнала о них раньше, то абсолютно точно смогла бы ей помочь. Хотя нет, вряд ли. Я бы не посмела. Не забывайте о правилах.

Но мне следовало.

Фил вернулся с нашим холодным чаем и тарелочкой с лимонами, за которыми мы с Ханной одновременно потянулись. Костяшки наших пальцев соприкоснулись, и я отдернула руку. Она взяла два кусочка, а затем толкнула тарелку ко мне. Пока я хватала остальные дольки, мой пульс ускорился.

Ханна тоже любила пить чай с лимоном.

— Так что, — продолжила она, выжимая лимон в свой напиток и наблюдая за мной, проделывающей то же самое, — мои проблемы со здоровьем заставили меня задуматься, насколько порой жизнь складывается дерьмово. Следует ценить всё то, что у тебя имеется, и стараться не заводить новых врагов. — Она сделала паузу. — И даже если я хочу ненавидеть девушку, которая увела у меня парня, я, вероятно, должна попытаться узнать свою сестру.

Я подавилась чаем.

— Ты… откуда ты…

— Дилан сказал мне. В ту ночь после того, как мы уехали из больницы. Не сердись.

— Он обещал…

— Я заставила его признаться, — спокойным тоном произнесла Ханна. — По правде говоря, я догадывалась, да и лжец из него не ахти какой.

Нет, конечно, он не лгун.

— Ты подозревала?

Она довольно долго молчала, уставившись в свой чай.

— Я знала, что отец еще до моего рождения изменял моей маме. Она давным-давно рассказала мне об этом. Они почти разошлись, но потом мама забеременела.

Стоп. Давай вернемся к ненависти ко мне.

— Я решила, что на этом всё. Но в тот вечер ты оказалась в больнице. Когда я зашла, чтобы проведать отца, он находился под воздействием лекарств, ему казалось, что я – это ты. Он всё повторял и повторял, чтобы я ушла, при этом называя меня Тесс. Он постоянно произносил чье-то имя, наверное, твоей матери. Так что я погуглила…

— Ты погуглила?

— Знаешь ли, я умею пользоваться поисковыми сервисами. У меня всего лишь проблемы с математикой. — Ханна нахмурилась. — Я знала твое имя. Узнала ее. Я раньше видела ее картины и признала несколько из них. У моего отца висят похожие в кабинете.

— Серьезно? — Так не похоже на него. Это не вяжется с правилами.

— Поэтому я направилась туда. Ты знаешь, что он еще держит в своем офисе? Я знаю, потому что видела всё. Я сказала его секретарю, что мне необходимо взять кое-какие документы для его врача. Короче, я нашла твою фотографию. На ней ты помладше, возможно, она была сделана во время твоей учебы в средней школе. Но я тебя узнала.

Это определенно не похоже на соблюдение правил!

— Это та, на которой хвостик сполз на бок?

— С прыщом на носу, — закончила Ханна немного радостно. — И твои глаза. У тебя глаза Свифтов.

Я закрыла эти самые глаза, не в силах выносить обвинение на ее лице.

— Так что бы ты сделала, Тесс? — Я открыла глаза, которые были так схожи с её, и встретилась с ней взглядом. — Мне хочется ненавидеть тебя за то, что ты отбила у меня Дилана. Мне хочется ненавидеть Дилана, потому что он бросил меня. Но вы, ребята, соскочили с верхней строчки моего хит-парада. Прямо сейчас я больше всего хочу ненавидеть своего отца.

«Прости» — недостаточно подходящее слово.

— Я не должна разговаривать с тобой, — промямлила я. — Никогда

— Это смешно, — сказала она. — Ты не имеешь ни малейшего представления, насколько безумно для меня слышать подобные слова.

Когда о правилах говоришь вслух, они действительно звучат дико. Я вспомнила, как Сильвия высмеивала меня вот в этом самом ресторане, когда я осмелилась упомянуть про правила.

Когда между нами снова повисла тишина, я начала помешивать соломкой напиток. Правила пошли ко всем чертям, но при этом я чувствовала себя совсем не так, как предполагала. Когда настанет та часть, в которой мы с Ханна обнимаемся, делаем друг другу прически и сплетничаем о парнях... парнях, с которыми мы обе не спали?

— Я не была влюблена в него, — произнесла она наконец. — В Дилана, я имею в виду. Думала, что да, но теперь знаю, что такого не могло быть, потому что он не любил меня. Предполагаю, что он всегда был влюблен в тебя.

Она замолчала, словно ожидала от меня ответа. Но я не произносила ни слова. А что мне оставалось, трепетать от этого признания? Я уже и так это знала, с тех пор, как Дилан честно рассказал мне об этом. И я здесь не для злорадствований.

— Он сам мне признался. Как только я поняла, что он не просто так бросил меня, а бросил ради своего партнера по лабораторной. Он принес извинения и сказал, что всегда был влюблен в тебя. — Ханна окинула меня взглядом, оценивая каждый дюйм. — Я постоянно себя спрашиваю, не по этой ли причине он стал встречаться со мной? Не из-за того, что в какой-то степени я напоминала ему тебя? Хотя, не думаю, что у нас есть много общего.

Блистательная гламурная девочка и ее внебрачная ботаничка-сестра? Конечно, нет.

— Когда мы познакомились, я узнала тебя по твоим глазам, — наконец сумела выдавить из себя я.

— Ты уже знала, что искать, — отрезала она и отпила чай. — Но ты так и не ответила на мой вопрос.

— Какой вопрос?

— Что бы сделала ты на моем месте?

Я крутила соломку в холодном чае, давя ею ломтик лимона, пока он не утонул.

— Не знаю, Ханна. Я понятия не имею, каково это, быть тобой. Я понятия не имею, каково это, иметь отца, который каждый день лжет. Отец… — Она вздрогнула, и я замялась. Да, мы были еще не готовы к тому, чтобы я его так называла. — Твой отец... он отвёл мне роль соучастницы.

— А я жертва в вашем сценарии?

— Я не то хотела сказать…

— Нет, это справедливо, — признала Ханна, а затем нахмурилась, как будто ее чай был слишком кислым. — Я знаю, что сделаю в первую очередь.

Я замерла в ожидании.

— Я уеду из города. И не вернусь в Кантон на следующий семестр. Я отучилась два с половиной года, но до сих пор не могу определиться со специализацией. Мне необходимо на какое-то время уехать, разобраться во всем этом дерьме. Учеба. Парни. Семья ...

— Звучит неплохо, — понимающе кивнул я.

— Да, — подтвердила она. — Подумываю о Европе.

— Как ты можешь это себе позволить? — Как только эти слова слетели с моих губ, мне захотелось отрезать себе язык.

Она смотрела на меня со смесью изумления и жалости. Пропасть между нами непреодолима. Ханне никогда в жизни не приходилось беспокоиться об оплате счетов.

— Вот почему я здесь, — сказала она вместо ответа. — Отчасти.

— Отчасти? — Я не была уверена, что у нас есть еще какие-то темы для обсуждения, это итак был самый странный разговор в моей жизни.

— Я уезжаю. И, вероятно, мы не увидимся какое-то время. Четыре месяца? Шесть? И прямо сейчас я тебя очень сильно ненавижу. Но, может быть, как только я вернусь… — Ханна издала короткий ироничный смешок и продолжила: — Однажды, когда я устану от общества изрядной доли испанских парней, чистящих бассейн, и швейцарских лыжных инструкторов и совсем забуду, что этот придурок Дилан встречается с тобой...

Я чуть не втянула холодный час себе в нос. Моя сестра забавная. Она отвела взгляд, посмотрев куда-то вдаль, и ее голос понизился на несколько октав.

— Быть может, к тому времени я буду готова узнать тебя получше, — произнесла она, пожав плечами. — Если ты сама этого хочешь, конечно.

Я подумала о фильмах ужасов, упомянутых на ее страничке на Фейсбуке. О друзьях, которые по мнению Дилана, не понимали ее. О моем желании стать для нее тайным донором костного мозга, если бы она действительно была серьёзна больна.

— Мне бы хотелось, — произнесла я очень тихо. Мой нос покраснел, а глаза наполнились слезами. — Я на самом деле этого хочу.

— Ну, тогда хорошо. — Ханна сложила салфетку, а затем снова ее развернула. — Это всё, для чего я пришла... Кроме одного. Дилан сообщил, что ты учишься на стипендию, но для учебы тебе её не хватает.

— Да.

Ее изящные розовые губы сложились в тонкую линию.

— Папа оплатит твою учебу.

— Я больше не хочу жить по его правилам, — ответила я. Слова дались мне легче, чем я могла подумать. Если бы здесь был Дилан, он бы непременно сказал: «Потому что это правда». Деньги отца приходили с правилами, и я их соблюдала. Но сейчас я находилась вместе со своей сестрой, и она хотела попытаться наладить наши отношения. Не этого ли боялся отец?

Ханна закатила глаза.

— Это не его правила, — произнесла она. — Они мои. Я пришла к отцу и сообщила, что мне обо всем известно. Я предупредила его, что, если он откажет тебе в такой же поддержке в обучении, которую он оказывал мне, я сообщу маме о существовании у него ребенка от любовницы. — Она замолчала. — Я имею в виду... от твоей мамы.

Мои глаза расширились, и сердце заколотилось от одной только мысли. Не само слово взволновало меня. Моя мать — его любовница. Разве не это я повторяла себе тысячу раз? Но если мама Ханны узнает, если об этом всем станет известно… Моя мама, может, и любовница Стивена Свифта, но она тоже его любит. Правила были не только для меня.

— Пожалуйста, не делайте этого.

— А что бы на моем месте сделала ты, Тесс? — повторила Ханна.

Я знала, что сделала бы. Я знала, потому что и так это делала. Я следовала правилам. Я молчала. Я не спорила с родителями, когда они сплачивались против меня. Я действовала как мама, потакая желанию отца скрывать правду, удерживать меня подальше от Кантона. Я чуть не позволила им навсегда угробить наши отношения с Диланом.

И с меня хватит. Я изменилась, рискнула, вызвала гнев своего отца, поступила в колледж своей мечты. Я девушка, отказавшаяся следовать по стопам своих родителей. Я отказалась встать на путь предательства и лжи, когда речь зашла о Дилане. Я прекратила играть по старым правилам. Я полна решимости создавать свои собственные.

— К тому же, — добавила Ханна, — ты и я, мы обе знаем, что учеба в Кантоне стоит намного меньше, чем он потеряет, если мама закатит скандал или начнет бракоразводный процесс.

— О чем ты? — спросила я. — Разве она не заставила его порвать с моей мамой?

— Да, и в прошлый раз это хорошо сработало, — усмехнулась Ханна. — Ты не видела моих родителей в действии. Поверь мне, я точно знаю, когда дела становятся хуже.

Моя сестра была в какой-то мере безжалостной. И мне вроде как это нравилось.

— Но что если он отыграется за это на тебе? — беспокоясь, спросила я у нее. — Отберет у тебя деньги на учебу или… на поездку в Европу? — Я неопределенно махнула рукой, имея в виду воображаемые шале и лыжных инструкторов.

Ханна рассмеялась над моими словами, качая головой.

— Тесс, у меня есть трастовый фонд в миллион долларов, оставленный мне бабушкой и дедушкой, которые, как я предполагаю, являются и твоими бабушкой и дедушкой. Так что отец лишил тебя значительной части денег. По крайней мере, он может оплатить твою учебу.

У меня не было слов. Миллион долларов? Я готова была бросить учебу из-за пары тысяч.

— Это очень похоже на шантаж.

— Это и есть шантаж. Но не так ли отец поступал с тобой?

На этот раз мы с Ханной диктуем условия. Создаем правила. Ханна и я. Сама идея такого тандема казалась невероятной.

— Он должен тебе, Тесс. Он должен вам намного больше, но это лишь начало. Пожалуйста, прими его деньги.

Я внимательно изучала свою сестру.

— Ты понимаешь, что твое поведение не соответствует словам о сильной ненависти ко мне?

— Давай попробую еще раз, — сказала Ханна. — Пожалуйста, прими их... сучка?

Я засмеялся, и на мгновение мне показалось, что Ханна тоже смеется, но когда она кинула взгляд на что-то за моей спиной, ее благодушное настроение испарилось, оставляя вместо себя саднящую боль.

Я обернулась. Но то, что увидела я, только наполнило мое сердце счастьем. Это был Дилан, стоящий в дверях ресторана и наблюдающий за нами.

— Полагаю, мне пора, — произнесла Ханна и позвала официанта.

Я остановила ее.

— За счет заведения.

Она кивнула и поднялась со своего места. Я подумала, что, возможно, нам следовало обняться или пожать друг другу руки или еще что-нибудь, но ничего из этого не случилось. Слишком рано.

И, тем не менее, это произошло на самом деле. Я сидела и разговаривала с Ханной Свифт целых полчаса. И хотя было крайне болезненно, ужасающе неловко и очень, очень странно, но мир не прекратил своего существования. Он лишь увеличился, надувшись в воздушный шарик таких больших размеров, что я испугалась, что он может сорваться с веревочки и улететь.

Я наблюдала, как она направляется к выходу. Дилан встретил ее на полпути. Они быстро обнялись, и она сказала ему что-то, чего я не смогла разобрать. А потом она ушла. Я переживала за нее. Ханна не была влюблена в Дилана, но ей по-прежнему было больно. И я ничем не могла ей помочь. Пока не могла.

Я бросила несколько купюр в качестве чаевых на стол — во мне все еще говорила официантка, даже если мы заказали всего лишь два холодных чая — и встретила Дилана в проходе между деревьев. Похожие на свет звезд белые и золотые огоньки гирлянд освещали нас. Я и забыла, насколько красивым может быть «Верде».

— Я повсюду тебя искал, — начал Дилан. Его черные волосы спутались и намокли из-за измороси на улице. Пальто в районе плеч промокло, словно он попал под дождь. Прикоснувшись к этим плечам руками, я почувствовала, какие они холодные. Но мне плевать. — Я искал в лаборатории, в твоей квартире. Твоя мама там, кстати. Наверное, надо ей позвонить и сказать, что с тобой всё в порядке.

— Я в порядке. — И так оно и было. На этот раз я действительно была в порядке. — Мне жаль, что я сбежала оттуда.

— Мне тоже, — произнес он. — Но, полагаю, тебе надо было быть в другом месте?

— Я не знала об этом, — ответила я. — Сильвия не предупредила меня, что она здесь и весь день меня разыскивала.

— Прости насчет этого. Я планировал рассказать тебе о Ханне. После презентации.

— Не извиняйся, — твердо сказала я. — Это... ей и мне это было нужно. — Я даже и не подозревала, насколько мы обе нуждались в разговоре.

Дилан сделал глубокий вдох.

— Хорошо. Кстати, Элейн искала тебя на банкете. Она переживает, что ты ее игнорируешь. И хотя по моему мнению она того и заслуживает, учитывая, как она обращалась со мной на первом курсе, я должен сказать, что сейчас ты выглядишь жалким лузером.

Забавно, но я совсем не чувствовала себя таковой. Сегодня я не победила в конкурсе, но все-таки заполучила самый ценный приз. Сестру. Жизнь без секретов. Дилана, в конце концов. Парня, который заставил меня не чувствовать себя грязным секретом и запасным вариантом. И это стоило ожиданий, стоило борьбы, стоило, чтобы пролить свет на всю ту ложь, которая так долго олицетворяла мою жизнь.

— Еще раз спасибо за всё, что ты для меня сделал, — произнесла я.

Дилан пожал плечами.

— Графики? Без разницы. Мой великолепный романтический жест в итоге не слишком помог, верно?

— Я не это имела в виду.

Дилан посмотрел на меня сверху вниз, и уголок его рта изогнулся в легкой улыбке.

— Я знаю, о чем ты.

Затем он наклонился и поцеловал меня, тем самым знаменуя начало моей новой жизни.