Регион, который мы называем Олимпией, был заселен уже в III тысячелетии до нашей эры. Первое сакральное место в этой части западного Пелопоннеса было посвящено богине Гее. Значительно позже Олимпия превратилась в храмовый город Зевса. В 776 году до нашей эры в Олимпии состоялись первые состязания, имя победителя которых — Короибоса из Элиды — дошло до нас в письменных источниках. Спортивные состязания устраивались каждые четыре года на протяжении 1168 лет — с 776 по 393 год до Рождества Христова. Существовали строгие правила и для спортсменов, и для зрителей. Атлеты должны были тренироваться как минимум десять месяцев и, кроме того, являться свободными греками, не запятнавшими себя убийством или недостойным поведением в священных местах. За тридцать дней до начала игр атлеты собирались в тренировочном лагере в Элиде, в 57 километрах от Олимпии, и жили там все вместе в скромных жилищах, питаясь одинаковой пищей.

Олимпийские игры проводились только для мужчин: женщины и рабы не допускались даже в качестве зрителей. Существовал закон, согласно которому женщину, застигнутую за просмотром игр, надлежало сбросить с горы Типайон. Отчего такое неприятие женщин? Все участники должны были состязаться обнаженными, а позже организаторы повелели им и тренироваться без одежды. Чего ради? И судьям соревнований, и публике нужно было убедиться, что все участвующие в играх атлеты являются нормальными людьми, не мошенничают и, следовательно, имеют равные шансы. Слово «атлет» происходит от греческого слова athlos и означает приз или славу. Но какое отношение имеет все это к «Аргонавтике»? Совсем скоро вы узнаете.

Вплоть до 13-х Олимпийских игр (они состоялись в 728 году до нашей эры) проводилось только одно соревнование: бег на дистанцию в один стадий (это около двухсот метров). Только в 720 году до нашей эры дистанция увеличилась в два раза, до двух стадиев, и составила порядка четырехсот метров. Первым олимпийским чемпионом в этом забеге стал Аканф из Спарты. В промежутках между Олимпийскими играми позволялось вводить новые виды спорта. Историю игр детально изучали разные исследователи. Геродот, «отец истории», лично зачитывал выдержки из своих работ в Олимпии, именно так он и прославился среди своих соотечественников. Греческий историк Диодор, автор сорока томов исторических сочинений, посетил 180-е Олимпийские игры.

Я легко могу доказать, что на всем протяжении истории Олимпийских игр в них не принимали участия монстры, великаны, титаны, «смешанные существа» и другие причудливые создания. Участники соревновались обнаженными, и гибридам или гермафродитам не дозволялось даже смотреть на них. Никакие роботы вроде Талоса не могли защищать богатые золотом и серебром олимпийские храмы, которых было немало. Никакие огнедышащие вечно бодрствующие драконы не охраняли ценные подношения богам, и никакие «божественные» отпрыски не портили статистику. Так было, по крайней мере, с 776 года до нашей эры. Соревнования устраивались и раньше, но о них не осталось никаких исторических свидетельств.

Мегалитические камни в Олимпии

Мегалитические камни в Олимпии

Мегалитические камни в Олимпии

Древнейшую из известных отсылок к сюжету «Аргонавтики» мы находим в поэме автора, жившего в четвертом веке до Рождества Христова, — Пиндара. Он записал этот сюжет примерно в 500 году до нашей эры. Разумеется, в его время не существовало исполинов, титанов или других потомков богов, иначе они упоминались бы в исторических источниках об Олимпии. Не существовало их и на четверть тысячелетия раньше, в эпоху первых Олимпийских игр. И тем не менее в повествовании упоминаются боги, роботы, золотое руно и недремлющий дракон. Следовательно, первые сказители «Аргонавтики» либо выдумали своих монстров, либо позаимствовали их из гораздо более ранних источников. Иных альтернатив я не вижу.

Выдумать говорящий брус или металлического человека во времена Пиндара или даже Аполлония было нелегко. Так же как и недремлющего дракона, который не имеет физических потребностей, извергает огонь и никогда не умирает. Если бы такие монстры были вымышлены в те времена, мы бы об этом знали. В Древней Греции, в конце концов, поэтов и выдумщиков было пруд пруди. Бессчетное множество историй передавалось на протяжении тысячелетий, но ни одна из них не опровергает остальные. Следовательно, эти истории должны быть старше первых Олимпийских игр.

Чем глубже мы погружаемся во мглу человеческой истории, тем более неправдоподобными становятся технические приспособления вроде тех, что упомянуты в «Аргонавтике». Эволюционная модель должна привести нас к следующему выводу: чем дальше в прошлое, тем примитивнее человеческое сознание. Или, может, найдется кто-нибудь, кто всерьез станет утверждать, что сказочники добрались до глиняных табличек первыми, как только появилась письменность?

Давайте вместе мысленно совершим путешествие на четыре тысячи лет назад. Мы в городе Ашшур, на дворе 2000 год до нашей эры. Письменность развивается полным ходом, и люди уже пытаются процарапывать на глиняных табличках законы, установленные мудрым правителем. Правитель требует, чтобы каждый из его подчиненных всегда соблюдал эти законы, а не судил по собственной прихоти. Записать законы на табличках — дело довольно трудное. Сначала нужно в правильной пропорции замесить глину, вдавить ее в деревянные рамки, выровнять и разгладить. Затем следует нанести на глину тонкие линии с помощью заостренного камня. Этот процесс писцам уже привычен: они снова и снова наносят на табличку клиновидные письмена. Иногда камень процарапывает поверхность слишком глубоко, и поэтому клинья получаются чересчур широкими, иногда давление оказывается излишне сильным.

Да и у писца вдруг может дрогнуть рука. Порой мягкая глина просачивается куда не надо, скрывая важные штрихи и полностью меняя смысл слова («несправедливый» превращается в «справедливый»). И наконец, деревянные рамки нужно сушить на солнце. После нескольких часов записи могут испортиться, поскольку от жары рамки деформируются. И сверх того, многие таблички разбиваются, когда их достают из рам.

Итак, вы видите, что процесс письма в 2000 году до нашей эры был делом изнурительным и очень ответственным. Лишь немногие владели этим искусством. А теперь представьте себе фантазера, который как одержимый требует пять тысяч глиняных табличек, чтобы записать на них выдуманную историю, фантазию или, как мы назовем это тысячелетия спустя, сказку! Священники, клан, правитель позволили бы ему подобное только в том случае, если бы сочли это дело чрезвычайно важным. А какого рода историю можно счесть достаточно важной для того, чтобы годами писать ее на глине?

Только ту, что повествует о древних, величайших и, конечно же, правдивых событиях, историю которых нужно сохранить для потомков. Выдумки и фантазии на табличках не вырезают.

Так все и было. После того как человечество наконец изобрело письменность (или, скорее, позаимствовало ее у «богов»), сначала фиксировать стали торговые соглашения, а позже царские указы и сообщения о войнах и битвах. Горстка знатоков, владевших искусством письма, не разменивалась на сохранении всякого вздора. Глиняные таблички делались не для того, чтобы обессмертить выдумки каких-то фантазеров. Записывалось лишь то, что действительно было очень важным, — включая сказания о богах, их сверхъестественном оружии и сверхчеловеческой силе. Такие сказания уже существовали, их не изобрели вдруг в угоду публике. В священных текстах не было места развлекательным сюжетам. Этого не позволили бы не только правители, но и священнослужители. Так почему же в древнейших текстах мы находим описания загадочной техники богов? Почему она казалась настолько важной, что о ней написали? Эпос о Гильгамеше был записан за тысячи лет до нашей эры, как и истории о первых китайских императорах и небесных драконах. А в самой древней версии повествования о Гильгамеше, зафиксированной на глиняных табличках пять или шесть тысяч лет назад, мы встречаем робота Хумбабу, «башни богов», «дверь, которая говорит человеческим голосом» и быстрые, как молния, метательные снаряды богов. В ней также идет речь о полетах в космическом пространстве, поскольку Гильгамеша поднимают над землей, и он обозревает планету с огромной высоты.

На этом я, пожалуй, остановлюсь, поскольку упомянутые здесь сюжеты я уже анализировал в других своих книгах, к которым может обратиться заинтересованный читатель.

Историк Эрнст Курциус 190 лет назад писал: «Истории ничего не известно о младенчестве какого бы то ни было народа». Это верно, ведь каждый народ начинает фиксировать свою историю уже после того, как сформировано общество, о котором нужно писать. Безусловно, Геродот был не первым историком на планете, — история записывалась до него веками и тысячелетиями. Геродот был ученым. Он работал в библиотеках своей эпохи, поскольку стремился узнать больше, найти истину о греческих богах. В результате тщательнейших изысканий он обнаружил, что греческие боги пришли из Египта. Он выяснил, что египтяне первыми оставили точные записи о своих богах и царях и что им известны были древнейшие празднества, которые «лишь недавно стали справляться в Греции».

Геродот обнаружил своих греческих богов вместе со всеми ритуалами, посвященными им, в Древнем Египте, и у него не возникло никаких сожалений по этому поводу, хотя его набожные соотечественники могли запросто обидеться. Исида, заявляет Геродот довольно прозаично, это не что иное, как египетское имя Деметры. Богиня Афина, боги Гелиос, Арес и многие другие — все произошли из Египта. Во второй книге своей «Истории» с 60-й главы и далее Геродот описывает разнообразные празднества в честь этих богов, сравнивая их с аналогичными торжествами в Египте. Он всегда придерживается критической точки зрения и указывает, что он узнал из личного опыта, а что из вторых рук. Он также педантично упоминает то, о чем ему писать не хочется, — либо по причине неприятия, либо из неверия в то, что ему сообщили. Геродот даже рассматривает вопрос, почему вообще этих сверхчеловеческих существ назвали «богами». Его ответ не оставляет никаких сомнений: да потому, что они были первыми учителями человеческого рода, а также потому, что «все они упорядочили и все меж собой разделили».

Геродот заимствует из египетских источников хронологию истории Древнего Египта, которая просто обескураживает. В главе 43 второй книги он пишет, что Геракл считался египтянами очень древним богом. От эпохи Геракла до царствования Амасиса, говорит он, прошло 17 000 лет. А затем Г еродот приводит данные, от которых у наших ученых голова идет кругом. Геродоту, попавшему в Египет приблизительно в 450 году до нашей эры, фиванские жрецы перечислили бережно хранимые ими имена 341 правителя страны. В совокупности время их правления равно (согласно Геродоту) 11 340 годам, — а после в Египте не стало больше богов в человеческом обличии. Геродот, заметим, говорил не просто с какими-нибудь каменщиками или выдумщиками-купцами. Его собеседниками были образованные жрецы, и на его изумленные расспросы они снова ответили: цари числом 341 были людьми, «а вовсе не богами», но до них в Египте «царствовали боги, которые жили совместно с людьми» (если кому хочется проверить мои слова, прочитайте главы 142–145 второй книги «Истории» Геродота). И снова Геродот уверяет нас, что египтяне «знают точно, так как всегда вычисляют и записывают года [царей и верховных жрецов]». Все те же жрецы зачитали Геродоту имена 330 царей вместе с годами их правления, царствовавших после фараона Менеса.

У наших мудрейших экзегетов, филологов, археологов и историков религии до сих пор в голове не укладываются эти необъятные временные периоды. До начала письменной истории им известна лишь огромная черная дыра под названием «каменный век», во время которого люди, потомки человекообразных обезьян, медленно, но верно накапливали знания. Они учились использовать каменные инструменты и постепенно развивали речь. Ради собственной безопасности они образовали закрытые племена, изобрели наконечники для стрел, копья и, наконец, лук и на каком-то этапе выяснили, как добывать железо из камня. В то же время они возводили гигантские мегалитические конструкции. А когда они наконец-то изобрели письменность, то, недолго думая, принялись с помощью каменных стилусов расписывать глиняные таблички сказками с технологическим уклоном!

Современные эксперты, которые держат свой ум в смирительной рубашке, вытканной из бесконечных конференций и дискуссий, и постоянно цитируют работы друг друга во имя «научности», не могут придумать всему этому лучшее объяснение, нежели психологическое. Они излагают такие сентенции: «Любые хронологии древнейших династий до середины четвертого тысячелетия нелепы и, безусловно, выдуманы». Или: «Полный абсурд». Или: «Этот пассаж мы можем с чистым сердцем не принимать во внимание, поскольку он есть не что иное, как химерический вздор». Сторонники такой точки зрения абсолютно уверены в том, что «история Древнего Египта в действительности начинается примерно в 3000 году до нашей эры». Любые другие версии человеческой истории невероятны, даже если древние историки самых разных народов приводят конкретные даты. Священная догма эволюции не терпит никаких альтернатив.

Чтобы объяснить все эти нестыковки, мы изобретаем «лунные годы», обвиняем историков и летописцев в том, что они ошибались в подсчетах, преувеличивали роли своих правителей, выдумывали календари, которых на самом деле никогда не существовало (такие, как календарь Сотиса или Сириуса для династий фараонов). Что же остается от нашего хваленого «научного подхода», если мы запросто игнорируем все даты, так тщательно зафиксированные целой армией писцов и историков? Не только Геродот приводил в своем повествовании точные даты. Итак, напрашивается вывод: не у древних были проблемы со счетом, просто мы не хотим признавать реальность тех времен.

Греческие философы Платон и Сократ до сих пор признаются — даже современной высокоразвитой культурой — выдающимися мудрецами и мыслителями. Их трактаты и диалоги занимают тысячи страниц, посвященных поиску истины. Кто читал диалоги Платона, тот знает, что такое философия и диалектика. В диалоге под названием «Законы» Платон вступает в беседу с афинянином, Клинием с Крита и спартанцем Металлом. Мужи обсуждают прошлые эпохи, и афинянин говорит:

Так что если ты обратишь внимание, то найдешь, что произведения живописи или ваяния, сделанные там десять тысяч лет назад (и это не для красного словца — десять тысяч лет, а действительно так), ничем не прекраснее и не безобразнее нынешних творений, потому что и те и другие исполнены при помощи одного и того же искусства.

Почему грек подчеркивает тот факт, что он имеет в виду точный период в десять тысяч лет? Потому что греки относили все числа больше десяти тысяч к разряду от «больших» до «бесконечности». В третьей книге того же диалога собеседники недвусмысленно говорят о гибели предшествующих культур. Очевидно, в те дни знания об исчезнувших цивилизациях были чем-то очевидным — притом речь шла не о небольших народах, истребленных на каком-то этапе истории в результате войн или природных катаклизмов. Нет, люди знали о глобальной катастрофе, вызванной Великим потопом. У Платона можно подробно прочитать об уничтожении целых стран и городов и о том, что потоп пережили только небольшие группы людей, укрывшиеся в горных регионах. Выжившие, говорит он, сохранили гончарное искусство, кормились охотой и умели делать одеяла и простые орудия, не из железа. С другой стороны, пишет Платон, вновь использовать металлы их научили боги, чтобы помочь «тем самым роду человеческому в бедственном его положении, вновь придать ему свежий порыв и силы к росту».

У Платона мы читаем, что города на равнинах и у моря были уничтожены, а все шахты и рудники затоплены, так что невозможно стало добывать новую руду. Также были утрачены все инструменты, многие знания, в том числе «искусство политики». Последующие поколения, говорит Платон, вскоре позабыли, сколько прошло тысячелетий. Многие толкуют этот диалог как своего рода допущение, словно бы Платон предупредил читателей: «Представим, что было бы, если бы мир затонул и людям пришлось начинать все с самого начала». Но такой взгляд мало обоснован, поскольку Платон упоминает об исчезнувших культурах не только в «Законах». И афинянин определенно заявляет, что говорит о точном сроке в «десять тысяч лет».

Но почему могла произойти подобная катастрофа? В «Политике» Платона мы с изумлением читаем: «Чудо в изменении заката и восхода солнца и других звезд: ведь там, где теперь солнце восходит, в те времена был закат, и наоборот, там, где теперь закат, тогда был восход». Звучит довольно абсурдно, но в наше время в этих словах открывается несколько иной аспект. Представьте себе глобус и мысленно раскрутите его по оси, чтобы получить дни и ночи. Затем наклоните ось, и пусть глобус продолжит вращение как раньше — а точнее, прекратит свое вращение и изменит его на прямо противоположное. Что произойдет? Жителям Земли покажется, что Солнце изменило свою траекторию. Конечно, в действительности этого не произошло, но если повернуть земную ось в другом направлении, создастся именно такое впечатление. Сдвиг земной оси, кроме того, неизменно вызовет масштабные потопы. С тех пор как мы узнали, что магнитное поле Земли перемещается, отрицать возможность изменения угла земной оси нельзя. За столетия до Платона в Греции жил поэт Гесиод. Несколько его поэм, эпических произведений и фрагментов пережили тысячелетия. Самая известная из его работ, «Теогония», была написана между 650 и 750 годами до нашей эры. В ней он упоминает ужасных существ, которые некогда обитали на планете. Сами боги изобрели этих чудовищ:

Огнедышащие драконы тоже присутствуют в бестиарии Гесиода. Таким образом, Аполлоний, живший триста лет спустя, не выдумал дракона из «Аргонавтики». Из плеч жуткого змееобразного дракона торчала сотня голов, черные языки высовывались во все стороны. Из каждой пары глаз вылетали молнии, и взгляд дракона воспламенял все вокруг. Каждая голова говорила собственным раскатистым голосом, вливаясь в ошеломляющее многообразие звуков.

В «Теогонии» Гесиода можно прочитать о том, как богиня разрешилась «изрыгающей пламя, мощной, большой, быстроногой Химерой с тремя головами: первою — огненноокого льва, ужасного видом, козьей — другою, а третьей — могучего змея-дракона». И снова неясно, откуда Гесиод черпал эту информацию. Считается, что он тоже использовал египетские источники. Его описаниям свойственны чрезмерные для того времени яркость, точность и технологический уклон. В книге «Труды и дни» он пишет, что, прежде чем сотворить людей, боги создали четыре расы: «Сначала боги, те, что обитают на высотах Олимпа, сотворили золотое поколенье людей словоохотливых».

Приведенная выше цитата взята из немецкого перевода 1817 года. Профессор Восс перевел греческие слова как «те, что обитают на высотах Олимпа». В более новых версиях перевода сказано несколько по-иному: «[боги], обитающие в небесных домах».

Позвольте мне расположить эти два перевода, отдаленных друг от друга всего на сто пятьдесят лет, напротив друг друга, чтобы вы сами могли сопоставить их и сделать выводы:

1817

«Сначала боги, те, что обитают на высотах Олимпа, сотворили золотое поколенье людей словоохотливых. Ими правил Кронид, тогда царствующий на небесах. Они жили как боги, из души пребывали в постоянной любви…»

1970

«Бессмертные боги, обитающие в небесных домах, сначала сотворили золотое поколенье людей слабых. Это было во времена Кронида, когда он все еще царствовал на небесах. И жили они как боги, не имея тревог в сердце своем».

Знания древнегреческого языка, полученные некоторыми из нас в школе, недостаточны, чтобы судить о том, какая версия точнее. Хотя общий смысл обоих переводов в широком смысле одинаков, существует фундаментальное различие между «высотами Олимпа» и «небесными домами», между «правил Кронид» и «во времена Кронида». Каким будет перевод этих слов в 2100 году? И каким были их изначальные смысл и значение в эпоху Гесиода? После «золотой расы» боги создали вторую, меньшую, «серебряную расу». Эту расу сотворили те же боги, которые «обитают на высотах Олимпа» или, возможно, «в небесных домах». «Серебряная раса» была ниже золотой (и по внешнему виду, и по мировоззрению) и состояла из «простаков», которых баловали матери.

Затем появилось третье поколение «людей говорящих». Они были «могучи и страшны», у них «необорные руки росли на плечах многомощных». Эти люди считались упрямыми и своевольными, сельскохозяйственные инструменты они изготавливали из металла. Очевидно, они разочаровали богов, и Кронид сотворил четвертую расу: то были герои и полубоги.

Согласно Гесиоду, мы, современные люди, принадлежим к пятому поколению — железному. Мы — смесь «добра и зла», мы испытываем радость и боль. Но когда наступит такое вырождение, что дети потеряют сходство с отцами, хозяева перестанут радушно принимать гостей, а братья — любить друг друга, будет уничтожена и наша раса во имя Зевса.

Гесиод приводит яркое и подробное, вплоть до тонкостей вооружения, описание битвы между богами и титанами. Несмотря на то что последние были созданы богами, их нужно было стереть с лица земли. Разразилась жестокая борьба, в нее вступил даже отец богов Зевс, метавший с небес огромные молнии-снаряды, из-за которых вскипели моря и сгорели целые регионы, а жители Земли упали на дрожащие колени.

Гесиод приводит многостраничные описания этих событий, но я процитирую лишь небольшой отрывок:

Сдерживать мощного духа не стал уже Зевс, но тотчас же Мужеством сердце его преисполнилось, всю свою силу Он проявил. И немедленно с неба, а также с Олимпа, Молнии сыпля, пошел Громовержец-владыка.

Такая битва велась не с помощью земных средств. Очень похожее, но еще более грозное оружие описано в индийском эпосе «Махабхарата». И здесь битва шла между двумя разными расами богов:

Неизвестное оружие, железный удар молнии, гигантский посланец смерти, превративший в пепел всех, кто принадлежал к родам Вришни и Андхаков. Тела были так сожжены, что стали неузнаваемыми. Волосы и ногти выпадали. Посуда разбивалась без видимой причины, и птицы становились белыми. Вскоре все продукты стали зараженными. Молнии падали на землю и обращались в пыль.

А что говорит Гильгамеш, когда его друг Энкиду умирает в страшных мучениях после встречи с божественным монстром Хумбабой? «Неужели тебя отравило дыханье небесного существа?»

Все доступные на немецком языке версии «Махабхараты» отредактированы и сокращены. Поскольку я не читаю на санскрите, мне пришлось обращаться главным образом к многочисленным переводам этого произведения на английский. Сходство с Гесиодом здесь слишком явное, чтобы его просто не замечать:

Сжигаемый жаром оружия, мир шатался, как в лихорадке. Слоны загорались от жара и дико носились туда и сюда в поисках защиты от ужасной силы. Вода стала горячей, звери погибали, враг был скошен, а неистовство огня валило деревья рядами… Тысячи колесниц были уничтожены, потом глубокая тишина опустилась на море. Начали дуть ветры, и земля осветилась. Трупы погибших были изувечены ужасным зноем так, что они больше не походили на людей… никто ранее не слышал о таком грозном оружии.

Стоит также привести еще одну цитату из эпоса о Гильгамеше:

Кричало небо, в ответ земля ревела. Засверкала молния, огонь взметнулся, смерть дождем пролилась. Свет померк, угас огонь. Все, куда молния попала, обратилось в пепел.

Все это оружие массового поражения — описанное Гесиодом, в «Махабхарате», в эпосе о Гильгамеше — использовалось задолго до начала письменной истории. Если бы эти битвы богов произошли в «историческую эпоху», мы бы могли точно определиться с датами. Но поскольку это не так, они, должно быть, имели место в доисторические времена — или в воображении. Я еще могу понять точку зрения ученых, которые составляли комментарии к древним текстам до 1945 года. Но после окончания Второй мировой войны, после Хиросимы и Нагасаки мы должны были стать немного мудрее. Теперь мы знаем, на что способны «боги».

Двадцать четыре тысячи двустиший «Рамаяны» — источник бесценных знаний о божественных делах в доисторическую эпоху и об их технологических возможностях. Хотя письменная версия «Рамаяны» датируется IV или III веком до нашей эры, ее повествование восходит к более древним источникам, нам не известным. Герой предания — царский сын Рама, жену которого, Ситу, украл демон-великан Равана и укрыл на острове Ланка. Этот сюжет напоминает завязку Троянской войны. С помощью царя обезьян (и технологий) Раме удается вернуть жену.

Удивительный аппарат, который поднимается в воздух, описан очень подробно. Он похож на пирамиду и взлетает вертикально. Высотой он с трехэтажный дом. Он летит с Ланки (Шри-Ланки, или Цейлона) в Индию, то есть преодолевает расстояние более чем в три тысячи двести километров. Внутри летающей пирамиды — каюта для нескольких пассажиров, а также несколько потаенных комнат. Когда пирамида поднимается с земли с Рамой и Ситой на борту, раздается ужасный шум. Есть даже описание того, как от грохота этого аппарата сотрясаются горы, а когда он устремляется ввысь, то воспламеняет здания, поля и леса. За десятилетия до Хиросимы профессор Герман Якоби прокомментировал этот отрывок так: «Не остается никаких сомнений в том, что здесь описана обычная тропическая буря».

Как я уже говорил, после Хиросимы нам следовало бы стать немного мудрее. Но комментарии современных специалистов к древним текстам вызывают у меня ощущение, что мы застряли в прошлом. Для меня очевидно: многое из того, что записано в древних текстах, вовсе не плод воображения, а реальность давних эпох, даже если такие страшные события происходили не во времена поэтов и историков, писавших о них.

Если бы авторы были непосредственными свидетелями подобных событий, они бы все равно не смогли их описать, поскольку ни одного из них не осталось бы в живых. Составители древних текстов не были очевидцами, они записывали то, что видели и слышали другие, что передавали своим потомкам те, кто, возможно, побывал на сожженных землях и в разрушенных городах. Возможно, кто-то из выживших на дальних рубежах сражений поведал другим о происшедших ужасах.

Сведения подобного рода, передаваемые из уст в уста, никогда не бывают точными. Тем более с учетом того факта, что и свидетели тех событий, и позднейшие летописцы мало что понимали в системах вооружения. Что еще им оставалось, кроме как приписать все непонятное сверхъестественным существам? В их глазах это были «боги» — а кто же еще? Кроме того, в древней литературе прослеживается довольно четкое разграничение между явлениями природы и оружием богов. В «Теогонии» Гесиод также уделяет внимание циклопам. Это были огромные существа, подобные богам, с одним глазом во лбу, отчего их и назвали «круглоглазами»: «Лишь единственный глаз в середине лица находился».

Кто-то может подумать, что циклоп и впрямь плод чьего-то воображения, поскольку одноглазых существ в действительности никогда не существовало, однако я в этом не уверен. Начиная с семнадцатого века зафиксировано несколько случаев выкидышей плодов с одним глазом. А современные генетики выяснили, что за наши два глаза ответствен один-единственный ген. На самой ранней стадии эмбрионального развития позвоночных, к которым мы принадлежим, появляется сперва полоска светочувствительных клеток. Без гена Рах-6 это скопление светочувствительных клеток не могло бы делиться на две отдельные зоны и все мы были бы циклопами.

Кто знает, какие генетические эксперименты выдумывали боги — и откуда у древних авторов возникла идея о циклопах.

Греческий поэт Гесиод несколько раз упоминает и летающие колесницы, например в 30-м фрагменте, где Зевс с громом и молниями сходит с небесного свода. А бывший властелин Лидии, говорят, обладал довольно удивительным техническим устройством. Звали его Гиг, и изначально он был пастухом. Согласно Геродоту, юный Гиг пришел во дворец Кандавла и подружился с правителем. Однажды Кандавл посоветовал Гигу спрятаться в царской почивальне, чтобы тот смог полюбоваться красотой его обнаженной супруги. Так Гиг и сделал, но жена властелина заметила вуайериста и на следующий день потребовала, чтобы он убил ее мужа, иначе она всем расскажет, что произошло, и Г ига лишат жизни. Если же он убьет Кандавла, она сделает его царем Лидии, — так в итоге и сложилось. Говорят, у Гига был механизм, который делал его невидимым. Платон пишет об этом в диалоге «Государство». Однажды, когда Гиг был еще пастухом, разразилась страшная буря, случилось землетрясение, и земля разверзлась. Изумленный, юный Гиг увидел огромную дыру, возникшую перед ним. Он забрался в нее и:

…увидел там, как рассказывают, разные диковины, между прочим медного коня, полого и снабженного дверцами. Заглянув внутрь, он увидел мертвеца, с виду больше человеческого роста. На мертвеце ничего не было, только на руке — золотой перстень. Гиг снял его и взял себе, а затем вылез наружу.

Кольцо крутилось, и Гиг повернул его. Когда он встретил других пастухов, то понял, что те его не замечают. В зависимости от того, в какую сторону он поворачивал кольцо, он становился видимым или невидимым, но, даже незримый, он видел и слышал все, что происходит вокруг. Пойти с таким кольцом в спальню царицы, очевидно, было очень заманчиво. Однако он, должно быть, случайно повернул его, иначе царица его бы не заметила. А для того, кто способен становиться невидимым по собственной воле, стать лидийским правителем было совсем несложно.

Легенда о Гиге — самое древнее из известных нам повествований о вуайеристе. Возможно, это просто вымысел, ведь кто из нас не мечтает порой стать невидимым? Но при чем тут подземная камера со скелетом исполина и полый металлический конь с дверцами? Эта история чем-то напоминает сказку об Аладдине, которому достаточно было лишь потереть волшебную лампу, чтобы исполнилось его заветное желание.

Сказки есть сказки, поскольку в них идет речь о вымышленных событиях. Сообщения о грозном оружии, используемом в доисторические времена, не имеют с ними никакого сходства — прежде всего потому, что в них описываются технические изобретения, которые мы только сейчас начинаем узнавать. А кроме того, сказки никто не записывал на глиняных табличках тысячи лет назад по причинам, которые я излагал выше. Вдобавок оружие богов появляется в письменных источниках разных народов.

Есть еще одно подтверждение того, что сюжет «Аргонавтики» впервые появляется не в Греции. Я говорю о созвездиях. К востоку от созвездия Большого Пса, — которое легко найти в ночном небе, поскольку в него входит яркий Сириус, — находится также созвездие Арго. Арго, или «небесный корабль», относительно сложно различить, поскольку располагается оно довольно низко над южным горизонтом и весной исчезает уже вечером. Говорят, на небосвод Арго поместила Афина, которая сделала корабль аргонавтов непотопляемым и снабдила его говорящим брусом. Но это созвездие было известно как «небесный корабль» уже древним вавилонянам. Равно как и созвездие Овна. Греки связывали созвездие Овна с золотым руном. Они верили, что Фрике и его сестра Гелла однажды перелетели на золотом руне из Европы в Азию. Гелла упала с золотого руна прямо в море, поэтому и пролив в этом месте называется Геллеспонт. Баран (Овен), в свою очередь, высвободился из своей золотой шкуры и взмыл на небесный свод, превратившись там в созвездие. Однако созвездие Овна было известно очень давно, еще древним вавилонянам.

По легенде Пегас, крылатый греческий конь, носил на спине демоническую Химеру с головами льва, козла и дракона. Но и это созвездие существовало за тысячи лет до Аполлония, как и созвездия Тельца и Плеяды. Легко доказать, что греческие поэты позаимствовали названия созвездий у более древних народов и только позже связали их с собственными героями. В этом можно не сомневаться потому, что некоторые сведения, позаимствованные греками, в их время уже утратили актуальность. К примеру, Гесиод в книге «Труды и дни» предупреждает, что в сорокадневный период, когда Плеяды не видны, следует воздерживаться от морских путешествий. Он говорит, что период их исчезновения в Средиземноморском регионе всегда сопровождается сильными штормами на море (так называемыми штормами равноденствия). Но в эпоху Гесиода этого явления уже не существовало.

В действительности оно «относится к периоду с 4000 до 2000 года до нашей эры, когда гелиакический заход Плеяд приходился примерно на первые недели после весеннего равноденствия». Таким образом, очевидно, что Гесиод черпал информацию из более древних источников.

Герои «Аргонавтики» плывут по реке Эридан, которую современные ученые стремятся разместить в Северной Италии. Но в греческих текстах этот Эридан всегда связывали с созвездиями Водолея и Ориона. Звездочеты древнего Вавилона делали точно так же, что доказывает астрономическая табличка, обнаруженная в библиотеке Ашшурбанипала. А откуда взялся дракон, который тоже сверкал на небосклоне задолго до греческих поэтов? Он появляется уже в шумерских глиняных табличках. Некий бог якобы показал жрецу созвездия и даже нарисовал их. Среди них был небесный дракон с множеством голов. Это напоминает мне так называемые небесные путешествия, которые совершил допотопный пророк Енох. В его истории тоже присутствует «ангел», который нанес для него созвездия на карту:

И я видел, как выходят звезды небесные, и сосчитал врата, из которых они выходят, и записал все выходы их, — о каждой из них особо, по числу их, их именам, их связи, их положению, их времени и их месяцам, — так, как показал мне это ангел Уриил, который был со мною.

В греческих легендах много говорится о звездах, но созвездия, так же как и загадочные истории и идеи, связанные с ними, существовали за тысячелетия до этого. Прометей, говорят, научил человечество наблюдать за движением звезд. Он также научил людей искусству письма и разным наукам. Я уже рассказывал о морском существе Оаннесе, которое, по сути, сделало ровно то же самое. О том же в своей первой книге повествует Диодор Сицилийский. В частности, он сообщает, что первые люди научились языку, письму и наукам от богов. Об этом же говорится в преданиях древних египтян, японцев, тибетцев, майя, инков… Но только нам скучны эти древние истории. Конечно, ведь мы лучше знаем!

Нет ни малейшего сомнения в том, что древнегреческие поэты и историки заимствовали древние предания и соотносили их с собственными реалиями, чтобы «сделать их своими», дополняли их греческими богами и греческими пейзажами. Но суть этих историй, будь то «Аргонавтика» или рассказы Гесиода о борьбе богов и титанов, к Греции никакого отношения не имеет. И тем не менее я верю в то, что потомки богов действительно оставили после себя следы на территории Греции. Давайте посмотрим, что это за следы.