Мальку разбудил стук в дверь. Она потянулась, встала из теплой постели, раздвинула шторы, и солнечные лучи ворвались в ее уютный номер. На часах — 07:30. Малька едва не проспала свидание, что редко с ней происходило. Набросив халат поверх облегающей майки и трусиков в виде шортиков, Малька открыла дверь. На пороге за столиком на колесиках стоял официант с нарядной бабочкой на шее. На ломанном русском он произнес «Доброе утро, о, превосходнейшая девушка». Мальку рассмешил его акцент и глуповатый вид, но она сдержанно улыбнулась и ответила на приветствие: «Доброе утро, о, позитивный гарсон». Официант, скорее всего, не понял юмора и все на том же ломанном предложил Мальке на завтрак сырные шарики и кисломолочный йогурт с хрустящей булочкой, внутри которой сладкий мак и козий творог. Малька не сразу поняла, почему он не уходит, и только потом вспомнила, что во всех фильмах официантам дают чаевые, и всучила ему 1 израильский шекель, после чего официант пожелал приятного аппетита и удалился.
Позавтракав, Малька привела себя в порядок: заплела волосы в колосок, подкрасила и без того красивые глаза, припудрила носик и накрасила губы перламутровым блеском, надела классическое черное платье в белый горох, и была готова к экскурсии в Яффо.
Валерий к тому времени уже поджидал ее в условленном месте, и, когда Малька предстала перед ним, обомлел от ее чрезвычайного сходства с женщиной из своего прошлого. Он так и сказал: «Матерь Божья, да вы как две капли воды». Мальке, как и любой женщине, не понравилось сравнение — ведь мы уникальны. Но чего греха таить, все познается в сравнении. Не акцентируя внимание на женщине из прошлого, Валерий и Малька поехали в Яффо.
Яффо! Яффо! Малька сразу влюбилась в это город! Она с детства обожала все восточное, не пропустила ни одной серии сериала «Клон» о любви марокканской девушки Джади к бразильцу Лукасу. Древний Яффо взбудоражил Мальку своей историей. Валерий рассказывал до того интересно, что Малька даже пожалела, что не родилась в этом замечательном городе.
Яффо дышал спокойствием. Малька, как и многие туристы до нее, сделала открытие: здесь можно по-настоящему насладиться тишиной в лабиринтах узких улиц и лишь изредка пересекаться с другими прохожими, которых не так то и много в старом городе, потому что большая часть туристов пребывает в Тель-Авиве — сердце курортного Израиля.
«Яффо перестраивали сотни раз. Его захватывали, отвоевывали и снова захватывали. За него воевали не только евреи и арабы, но римляне, крестоносцы, и даже Наполеон был не прочь завладеть им». — Голос Валерия нравился Мальке все больше и больше. Он увлекал ее в новый неизведанный мир.
Валерий привел Мальку на смотровую площадку в Яффо, откуда открывался потрясающий вид на Тель-Авив. Здесь было очень много туристов, каждый из которых норовил сфотографироваться на фоне моря, желтой полоски песка и высоких израильских небоскребов. Валерий рассказывал Мальке красивые легенды об Андромеде и Персее, указывая на скалу, к которой по преданиям была прикована девушка, о том, как и где Ной строил свой ковчег.
Вдвоем они провели весь день: гуляли по набережной, по парку Арбаша, облюбовали амфитеатр, восстановленный современниками на месте древнего амфитеатра, построенного еще римлянами, побывали на археологических раскопках, прошлись по мосту желаний, отыскали свои знаки зодиака и загадали желания, глядя в далекую морскую даль.
Валерий показывал Мальке мечети, церкви и синагоги, часовую башню султана Абдул Хамида II и украдкой любовался красотой своей недавней знакомой.
Малька восхищалась ухоженными улочками, цветочками в горшочках, и не заметила, как старый город перешел в уже знакомые для нее кварталы Тель-Авива.
Вечерело.
Небо в один миг заволокли тяжелые тучи. В черном небе засверкали языки молний. В воздухе запахло грозой. Гром разразился неожиданно, и Малька побледнела от плохого предчувствия. Перед глазами встал образ матери с бегающими зрачками под опущенными веками, она словно во второй раз услышала ее предсказание: «Нужно быть осмотрительнее, иначе попадешь в ловушку. Темно. Но и это не самое страшное. Тебе представится возможность видеть в темноте».
Валерий взял Мальку за руку и увлек под козырек одного из домиков. Капли дождя застучали по крышам и брусчатке. Малька все еще находилась под впечатлением от прогулки, но и предсказания рун не выходили из головы.
Их тела соприкасались, и губы были близки к поцелую. Валерий не торопился, изучая каждый сантиметр пухлых зовущих губ, а потом страстно сжал Мальку в объятиях, и она не оттолкнула его, а лишь попыталась высвободиться, но жаркий опьяняющий поцелуй поверг Мальку в состояние блаженства и бабочек в животе. Прекращать это безумие после минуты учащенного сердцебиение Малька, может быть, и не стала бы, но воспитание диктовало свои правила:
1. Никаких поцелуйчиков с малознакомыми мужчинами.
2. Мужчина — завоеватель, и женщина не должна доставаться легко.
3. Курортные романы редко заканчиваются свадьбой.
Ко всему вышеперечисленному Малька с легкостью придумала четвертый пункт: прежде чем строить новые отношения, не мешало бы разобраться со старыми.
— Валерий, я забывала сказать, что обручена! Прекрати сейчас же меня обнимать! — как можно серьезнее произнесла Малька, но в глубине души она смеялась, представляя, что подумал о ней Валерий. «Забыла она! Как такое можно забыть?!»
— Прости, я не сдержался. Я глупый осел! Как я вообще мог додуматься, что такая красивая девушка может быть свободной. Я обещаю, что этот поцелуй будет первым и последним. Честное слово. Только если ты сама этого не захочешь. — Валерий был предельно серьезен.
— Тогда, друзья?! — Малька протянула руку.
— По рукам.
Под навесом они переждали дождь, разговаривая о местных жителях и достопримечательностях, которые Валерий еще не успел показать Мальке. А когда дождь прекратился, Валерий сопроводил Мальку в отель.
Было уже поздно. Они попрощались и договорились на завтра продолжить экскурсии. Валерий уже развернулся, чтобы уйти, как откуда ни возьмись на Мальку с криками налетел разъяренный Емельян.
«Ого! И как он меня нашел?! Да еще и так быстро».
В его глазах полыхал огонь, и лицо исказилось в зверином оскале.
— Как ты могла сбежать от меня? Ты думала, я не найду тебе? Да, что ты, черт возьми, задумала? Выманила у отца деньги и улетела крутить интрижки у меня за спиной! Бесстыжая! Все бы телки одинаковые! — Емельян замахнулся и едва не ударил Мальку по лицу, но Валерий остановил его, повалив на пол.
Началась драка. Малька пришла в ужас. Все так хорошо начиналось, и на тебе, Емельян все испортил.
Малька с трудом оттащила Валерия в сторону и стала между двух огней.
— Прекратите немедленно! — закричала она.
Емельян угрожающе смотрел на Валерия, как хищник на добычу.
— Малька Фоер моя женщина! И я не одам ее никому, тем более не такому проходимцу как ты, — Емельян сплюнул кровью под ноги Валерия.
Малька не узнавала своего жениха. Он никогда не вел себя так агрессивно, не кидался на людей, не смел даже разговаривать на повышенных тонах в ее присутствии и, тем более, не смел ей угрожать и оскорблять. Но фраза «Моя женщина» Мальке польстила.
— Фоер? — переспросил Валерий и обратился к Мальке, — твою маму зовут Кира Фоер? А назвалась…
Малька положительно кивнула.
— Ты знаком с моей мамой?
— Я рассказывал тебе о ней, — слабым голосом произнес Валерий и, схватившись за сердце, плавно опустился на пол.
— Врача! — закричала Малька и одарила Емельяна взглядом полным презрения. — Что ты наделал? Ты убил человека. У него наверно слабое сердце, — она метнулась к неподвижному телу и в слезах отчаянья опустилась на колени, схватила его руки и молила всех святых не забирать на небеса такого удивительного и жизнерадостного человека.
Вокруг столпились люди. Валерий не приходил в себя. Малька волновалась. Емельян присел рядом с ней и пытался заговорить, но Малька решительно дала ему понять, что не хочет его видеть.
— Уходи. Зачем ты разыскивал меня? Неужели непонятно, что я хотела побыть одна?
— Одна? Это ты называешь «побыть одна»?
— Это не то, что думаешь!
— Откуда ты знаешь, что я думаю?
— Я знаю больше, чем ты думаешь?
— Ты сейчас о чем?
— О Наташе! — выдала Малька и больше ничего не стала объяснять.
Вскоре Валерия унесли на носилках в карету скорой помощи, и Малька поехала с ним в больницу, вместо того чтобы остаться с Емельяном и выслушивать его оправдания.
В палате государственной клинической больницы Тель-Авива Малька держала за руку Валерия Викторовича Сафонова и вспоминала его взгляд, когда Емельян произнес ее имя. Лицо Валерия поблекло, неповторимый цвет глаз потускнел, и губы не расплывались в очаровательной улыбке. Малька никак не могла прийти в себя и всерьез переживала, как бы с ее новым другом не произошло что-нибудь ужасное, непоправимое, то, что повлечет за собой, как минимум, долгого и дорогостоящего лечения. Она заметно волновалась, хоть и старалась выглядеть спокойной. Ее выдавали дрожащие пальцы, озябшие плечи и печальные глаза. Помимо всего, Мальку охватил жуткий интерес к прошлому Валерия, которое так или иначе имело отношение к ее матери. «Что связывало их? Неужели между ними была любовь? — Малька сама терялась в догадках. — Но как такое возможно? Маме почти сорок пять. И сколько я себя помню, она никуда не выезжала за пределы города».
— Малька, — прошептал Валерий, слегка пошевелив сухими губами.
— Я здесь. Не волнуйся. Ты обязательно поправишься, — Малька погладила его по щеке.
— Ты такая же обманщица, как и твоя мама, — он попытался улыбнуться, но это у него вышло не наилучшим образом. — Почему ты представилась Мариной?
— Не знаю. Разве это принципиально, как мое имя?
— И да, и нет. Я думал, вы просто похожи. Дурак. Разве две девушки могут быть совершенно одинаковыми? Я должен был догадаться, что ты… — он замялся и сжал ладонь Мальки, — моя… дочь.
— Этого не может быть! — Малька смотрела в его глаза с непередаваемым удивлением. — Мне двадцать лет! Ты никак не можешь быть моим отцом.
— Еще как могу. Мне сорок два.
— Нет. Ты разыгрываешь меня! Ты молодой, красивый, модный!
Валерий с трудом дотянулся к лицу Мальки и провел кончиками пальцев от виска к подбородку нежным касанием.
— Опытный хирург, пара пластических операций, и я снова молод. Жаль только, что вся эта молодость лишь на лицо, а внутри — старый изношенный механизм с легкими заядлого курильщика и сердцем, пережившим инфаркт.
— Я все еще не верю. — Малька глубоко вдохнула. — Расскажи мне о маме. Как вы познакомились? Почему расстались?
Валерий легонько улыбнулся.
— Я никогда не забуду нашу первую встречу. В тот день отец попросил меня сдать в ломбард золотые часы. Он был картежником, и на этом ремесле сколотил неплохой капитал. А я в те времена работал поваром-кондитером в кафе на Дерибасовской. Отец не одобрял мой выбор, но по его стопам я не пошел по многим причинам. В первую очередь, я совершенно не могу мухлевать, а чтобы выиграть по-честному нужно быть невероятно удачливым человеком. Мне же по жизни везло редко. Так вот, владельцем того ломбарда был некий Леви Берл Фоер. Ты, наверно, догадалась — это твой дедушка, — Малька кивнула головой в знак согласия. — Он тыл типичным евреем: носил бороду, пейсы, на голове — кипа, и всегда в очках. А вот его дочь была самой красивой девушкой европейской внешности в Одессе. Она постоянно пререкалась с ним, спорила, что-то доказывала и никогда не прислушивалась к его мнению. В тот день я стал свидетелем их ссоры. Леви Берл ругал ее за короткое платье и распущенные волосы. Кира защищалась как тигрица и в итоге хлопнула дверью и убежала прочь. Ни о каких часах в тот момент я и думать не мог. Я пошел, нет, я побежал, за Кирой, и стоило мне вдобавок ко всему лишь посмотреть в ее бирюзовые глаза, я напрочь потерял голову и был готов бежать за ней хоть на край света. Кира знала себе цену, и по длине ее юбке нельзя было судить о темпераментном характере. Я бегал за ней полгода. Это были самые лучшие полгода в моей жизни! Я дарил ей цветы, засыпал комплиментами, мы катались на катере и строили планы под луной. Но все закончилось. Отец проиграл все наше состояние. Он спивался из-за того, что никак не мог отыграться. Мне негде было спать. Я лишился всего в один день. Отца посадили в тюрьму, и он так и умер за решеткой от прогрессирующего воспаления тканей печени. Я ничего не мог предложить Кире, а она по праву достойна лучшего. Я замкнулся. Найти выход из сложившейся ситуации было непросто. Отношения стали рушиться. Я ночевал у друзей, на вокзале, и однажды — у другой женщины. Это было всего один раз и то по большой глупости, но Кира узнала об этом. Она будто насквозь видела меня, с ней невозможно было разговаривать, невозможно, потому что она знала, где вранье, а где правда. А правда была только в одном — я безумно любил, все остальное — вранье. Но Кира не простила меня. А через несколько месяцев я узнал, что Леви Берл выгнал ее из дому, узнав, что она в положении. Я уверен, что Кира не могла забеременеть от другого мужчины даже в отместку: она тоже любила меня. Я пытался найти ее, но единственное, что мне удалось выяснить так это то, что Леви Берл дал Кире большую часть своих сбережений, а значит, Кира могла скрываться в любой точке мира. В те годы у меня были финансовые трудности. Я не мог перевернуть весь мир в поисках любимой. Пока я поднялся на ноги, утекло немало воды. Леви Берл Фоер умер, а вместе с ним и мои надежды вновь увидеться с Кирой.
Малька не верила своим ушам.
— Вы обязательно должны встретиться! Если между вами была такая любовь, и я на самом деле не дочь погибшего летчика-испытателя, то вам просто необходимо поговорить.
— Летчика-испытателя?! — Валерий покачал головой. Малька смутилась. — Я очень надеюсь на встречу. К тому же я должен загладить вину перед тобой за то, что лишил тебя отцовской любви. Кира так и не вышла замуж? Расскажи мне о ней. Как она живет?
— Мама одинокая женщина. Работает логопедом. Разводит фиалки. — Малька замялась, ведь в жизни Киры не происходит ничего интересного.
— Мне не терпится увидеть ее! Теперь у меня есть деньги, и я могу окружить ее теплом и заботой. А тебе на свадьбу подарю кондитерский завод и дачу в Подмосковье!