— Малька, что ты вытворяешь? — кричал на нее Емельян, ожидающий в фойе отеля. — Где тебя носит? Ты на часы смотрела? Может, ты объяснишь мне, что происходит?

Емельян был зол, как никогда: на лбу прорисовывались зеленые вздутые вены, он сдвинул брови и на переносице образовались складки. Он так широко раскрывал рот и поднимал верхнюю губу, что даже нос покрылся морщинами.

— Не смей на меня орать! — пригрозила Малька, сохраняя спокойствие.

— Да как на тебя не орать, если ты шляешься с кем попало. Мало того, что ты выставила меня дураком перед родителями, так еще и здесь меня опозорила! Надо мной даже нищие арабы смеются, потому что моя невеста «плевать на меня хотела».

— Успокойся. Люди уже спят. Давай поговорим без криков. — Предложила Малька и повела его к лифту.

Они вошли в стеклянный лифт и молча поднялись на нужный этаж.

— Идем в мой номер. — Скомандовал Емельян.

— Идем.

В номере Емельян схватился обеими руками за голову и опустился в мягкое кресло.

— Что же с нами происходит? Ведь все было хорошо. Малька, — он смотрел щенячьими глазами, вызывающими жалость. — Присядь со мной. Иди сюда! — он притянул ее ближе и усадил себе на колени.

— Отпусти, — Малька вырвалась. — Я видела тебя с Наташей. Я была в ресторане. Я шла за вами от самого подъезда. Ты целовался с этой стервозной курицей.

— Малька, это недоразумение, случайность, — он встал и обнял ее, прижимая к груди. — Верь мне. Я тебя люблю, только тебя.

Малька ждала объяснений.

— У отца шуры-муры с матерью Наташи. Она пригласила его на юбилей, но он не мог поехать и поручил мне поздравить ее от его имени. Я должен был вручить ей подарок, иначе, по словам отца, она бы надула губы и ни за что бы не простила отсутствие внимания. А эта Наташа — да, я ее знать не знаю. Мы виделись всего пару раз. Она наглая и строит из себя королеву. Не в моем она вкусе, пойми. Может, она подмешала что-то в стакан, я уже не знаю, что и думать. Клянусь, она меня не интересует. Я люблю только тебя. Ты моя единственная самая любимая девушка на всей планете!

— Выключи Ромео. Слишком сладко! Ты целовался с ней — и тебе нет оправдания. — Малька ощутила в полной мере злость на бывшую подругу.

— Прости. Ну, хочешь, я буду умолять тебя на коленях, буду ноги твои целовать, — он опустился вниз. — Скажи, что мне сделать, чтобы ты простила меня.

«Неужели настолько сильно горит желанием жениться на мне?!»

— Для начала будь мужчиной. Встань.

Малька присела на краешек кровати. В голове все перемешалось: во что верить, во что — нет. Емельян присел рядом.

— Скажи, что все еще любишь меня, — произнес он с наивной надеждой в голосе и взял Мальку за руку.

— Емельян, мне кажется, что мы поспешили. Нам стоит отложить свадьбу.

— Нет. Я прошу тебя, — чуть ли не взмолился Емельян. — Надо мной точно будет смеяться весь город.

— Дай мне время. Пока я не готова стать твоей женой, — Малька была непреклонна.

— Это из-за того смазливого болвана? Где ты его подцепила?

— Не называй его болваном. Он намного умнее и культурнее тебя.

— Значит, все дело в нем? — Емельян опять переходил на повышенные тона.

— Да я с ним только вчера познакомилась!

— Вчера познакомилась, а сегодня уже пришла без губной помады. Я видел, как он смотрел на тебя. Не считай меня дураком!

Малька не стала спорить. Весь этот разговор порядком надоел ей. С одной стороны, Емельян вызывал жалость, и она хотела бы поверить ему и простить, но с другой — она не хотела его прощать, как и связывать с ним свою дальнейшую жизнь. Она пожелала Емельяну «Спокойной ночи» и пошла к себе в номер, оставив его в одиночестве.

Утром Емельян пустил в ход свое мастерство очаровывать, но у Мальки, похоже, уже выработался иммунитет не только к простуде и воспалению легких, но и к его ухаживаниям, и все его попытки не приносили никакого результата. Ни кофе в постель, ни веточка дикой орхидеи, ни комплименты — ничто не меняло ее отношения.

Но поскольку они оказались в Тель-Авиве, не сидеть же с кислыми лицами каждый в своем номере?! Емельян предложил Мальке съездить в Назарет, и вместе с группой туристов они все таки вдвоем отправились в Галилею. На этот раз Малька внимательно слушала историка-экскурсовода: «Обратите внимание на захватывающие дух горные пейзажи, почувствуйте в себе связь с духовностью. Ведь именно здесь Иисус провел значимую часть своей жизни и совершил восемь из одиннадцати чудес. А вы помните, какие события описаны в Новом Завете? Здесь на холмах Нижней Галилеи жили Иосиф и Мария. Это то самое место, где архангел Гавриил возвестил о рождении Мессии — город Благовещения — Назарет. Здесь прошло детство Христа».

— Малька, я так больше не могу, — Емельян развернул ее лицом к себе. — Не будь такой жестокой. Я же примчался за тобой почти на край света! Ты бы знала, чего мне это стоило.

Малька смягчилась.

— Так как ты нашел меня? — спросила она, приподняв брови и улыбаясь.

— Легко! Достаточно иметь нужные связи! — хитро ответил Емельян, задирая нос.

— От тебя не спрячешься!

— Ты уже не сердишься на меня? — Емельян приблизился вплотную.

— Еще не знаю.

— У тебя, правда, ничего нет с тем типом? — спросил он мягко.

— Нет. Мы просто… друзья.

Рассказывать Емельяну подробности вчерашнего разговора Малька не сочла нужным. Тем более без подтверждения Киры Валерий для Мальки так и останется просто другом, а если Кира подтвердит, что Валерий отец Мальки, тогда, возможно, об этом узнают и другие. Пока же Малька наслаждалась пейзажами и в то же время ждала, когда же закончится эта экскурсионная программа, чтобы навестить Валерия в больнице.

«Посмотрите налево. Вы видите знаменитую Гору Блаженств, где Христос произнёс Нагорную Проповедь, каждый стих которой начинается со слова „Блаженны“. А какой здесь открывается вид на Галилейское море!»

Вид на море, на самом деле, производил наилучшее впечатление, как и чудесный сад у Горы Блаженств, но Малька все-таки чувствовала тяжесть на душе. Ругаться с Емельяном вовсе не хотелось, но прежние чувства, как в воду канули. «А может и не было и вовсе настоящих чувств?» Емельян стал безразличен Мальке. «Неужели, чтобы понять это, мне необходимо было лететь в Израиль?» — спрашивала Малька саму себя, но не могла дать ответ на этот вопрос.

Вернувшись в отель после долгой, интересной, но все-таки утомительной экскурсии, Малька первым делом приняла душ, а вторым — незаметно ускользнула из отеля и поехала к Валерию.

Валерий уже выглядел значительно лучше. «Красавчик, в которого по неосторожности можно и влюбиться. Глаза с огоньком, губы, которые дарят наслаждение! Ах! — Малька размечталась. Валерий казался ей эталоном мужской красоты. — Ничего удивительного, что после него мама и не смотрела в сторону других мужчин. Я бы и сама в него влюбилась! Но оставлю этот лакомый кусочек маме».

Они болтали до половины второго, пока медсестра не пришла и не сказала, что пациенту пора спать. С ним время летело быстрее обычного. Мальке нравилось слушать его рассказы об атомном коллайдере и способах разведения кроликов, о биополе Земли и о луговых цветах, и чем больше времени она проводила с Валерием, тем меньше она хотела знать, видеть и слышать Емельяна.

Последующие дни пребывания в Тель-Авиве казались Мальке мучительно долгими. Емельян не давал ей проходу, постоянно провоцировал на выяснение отношений, обвинял в неверности, распутстве и во всех тяжких грехах, кроме убийства. Малька неоднократно ставила его на место, по десять раз на день напоминала ему о Наташе. В глубине души она даже благодарила Бога, что ей довелось увидеть их целующимися. А ведь она могла бы и ничего об этом не знать. Например, Кира могла бы повлиять на решение дочери и не позволить ей уезжать в тот вечер. Но Кира с ее то даром интуиции и помощью говорящих рун знала, что делает.

А вот Малька со своим логическим подходом к каждой задаче порой попадала впросак. Если на пьяную голову она отважилась взять у Виталия Заславского 2000 долларов, то смотреть ему в глаза и отдавать деньги придется по трезвому.

Этот вопрос тревожил Мальку особенно сильно в последний день ее отдыха в Израиле, но ни с Емельяном, ни с Валерием она его не обсуждала.

В полдень Малька загорала на солнышке у большого бассейна с чистой прозрачной водой температурой +46 градусов. Вода поступала прямиком из горячего целебного источника. Благодать! Если бы еще Емельян не доставал свой ревностью, властностью и настойчивостью, было бы лучше.

— Прикрой грудь. Или тебе нравятся, как на тебя пялится вон тот жирный в красных трусах?

— Она прикрыта. Куда еще? Загорать в халате?!

— Я тебе не узнаю. Ты специально все делаешь мне назло?

— Емельян, оставь меня в покое. Если что-то не нравится, будь так любезен, не мешай мне отдыхать.

— Да как ты разговариваешь со мной? Я к тебе со всей душой, а ты плюешь мне в душу.

— Как трогательно! Где ты научился таким словечкам?

— Не язви!

— Или что?

— Или ты еще пожалеешь?

— Ты угрожаешь мне?

— Нет. Прости. Я погорячился. Я чувствую себя идиотом. Ты всю неделю не подпускаешь меня к себе, мы за все это время ни разу даже не поцеловались, не говоря уже о сексе. Если так и дальше будет продолжаться, я этого просто не вынесу. Ты то пропадаешь неожиданно, рассказываешь мне сказки о каких-то архитектурных достопримечательностях. Ты, правда, думаешь, что я не знаю, куда ты ходишь? К кому, точнее. К тому смазливому с сережкой в ухе! Так?

Малька выдержала паузу, сделав серьезное лицо, сжав губы и приподняв брови.

— Не хотела тебя расстраивать, но вижу, что придется. Я приняла окончательное решение: ни о какой свадьбе не может быть и речи. Все. Точка.

Емельян аж побелел от услышанного. Он схватил Мальку за руки и толкнул в бассейн.

— Будь по-твоему. Ты еще пожалеешь.

Он ушел, дико размахивая руками, наткнулся на официанта с подносом и выругался нецензурной бранью. Больше Малька его не видела до возвращения домой.

После обеда Мальку ждал приятный сюрприз от Валерия. Она не воспринимала его как отца, он нравился ей, как собеседник, друг, даже где-то как мужчина.

Когда она вышла из лифта, первым делом увидела букет красных роз, а уже за цветами — макушку русых волос. Валерий стоял с розами, упакованными в прозрачную пленку и перевязанными широкой желтой лентой. Он нарочно спрятал лицо, но Малька не могла не узнать его. Она бы узнала его из тысячи.

— Валерий! А я собиралась навестить тебя в больнице, — Малька обрадовалась.

— Как хорошо, что мы не разминулись, — он протянул букет. — Это тебе, принцесса!

— Спасибо! — Малька взяла цветы и повторила: «Как хорошо, что мы не разминулись».

До позднего вечера они гуляли по улочкам Тель-Авива, ели мороженое, смотрели на звезды и морские волны на набережной. Они спланировали свой отъезд и собрались лететь на Украину одним самолетом. Валерий уже уладил вопросы своего перелета, и до встречи с Кирой оставалось лишь набраться терпения.