никому не верь. это ведь здесь башлачев выходил из таверн в вечный снег, в вечный снег и смог. и бежала собака худая со всех ног за ним, дрожащим, как оголенный провод. а затем наступало время, а затем наступал холод; бесконечность для тех, кто стал отсчитывать дни без… никому не верь. это ведь здесь укрывает наст трамваи города трех революций. и, кажется, где-то на остановке печальный стоит бродский, проклиная дожди или ветер, или тех, кто забыл, что был светел, кто не выдержал и покинул. и вечер плывет синий, и вечер плывет синий. говорят, что грустные все в россии, словно бы вода вместо крови, словно бы текут енисей и лена по венам которое поколение. говорят, что мы – отголоски зимы сумасшедшего семнадцатого года. это правда. никому не верь. помнишь как у ахматовой: «нас покориться никто не заставит»? неужели ты не понимаешь, что мы последние у заставы, что за нами что-то, для чего не найти слов? мы как деревья, расцветающие во дворах, этих крохотных дворах панельных девятиэтажек. цвети отважно.