мама мыла рому, шумного мальчика с россыпью солнц-веснушек. во дворе падали сбитые дождем спелые вишни. соседская собака лаяла на смешную лягушку, меркуриевый чай остывал в алюминиевой кружке. рома смотрел на деревья вокруг большие, лунную пыль тревожили проезжающие машины. и дома – как кометы, воздухом пойманные за хвост… через четыре лета рома пойдет в первый класс. затем научится читать книги о том, как гагарин все земное и смертное отвергает. через пятнадцать зим, за первой школой спрятавшись от холода в магазин, одевшись в нелепый свитер, рома будет ждать девочку с глазами аэлиты. она не придет. а через год ему в руки дадут пулемет. на дворе девяносто четвертый — рассчитайтесь-ка на солдат и мертвых. марсианское небо в дыму ночном заменит беззвездный вакуум чечни. на расстоянии выстрела он сравним с горизонтом событий. – ты представляешь, я видел, как циолковского привязали к танку и по грязи волокли! что они сделали с нами, мама? я чувствую, как во мне проснулись все реки моей земли! мама мыла рому. и никак не могла вымыть из него, неживого, свинец войны. мама мыла рому, мальчика, превратившегося в неостывающую звезду, как половина мальчиков нашей страны.