* куда ты сбежишь из леса, если лес – ты? мир находит пяту ахиллесову — лиличке покраше завязывает банты. мир находит ей учителей страшных, вкладывает в уста очаровательные мерзости, чтобы потом над тобой, уставшим, всегда горели глаза ее черешневые, чтобы потом в переулки московские крошечные ты пытался втиснуть огромное, больное любовью сердце, и каждый, слышишь меня, каждый купил бы его за грошик… тебе не сбежать из леса. * если честно – что знаешь ты о мире, кроме ее губ алости? ты не увидел, как наступает старость, как время разрушает твое тело. – лиля! лиля! век пожирает все, к чему она прикасалась. все, что она сделала — ради тебя, великана трепетного, пуля крохотная — как новый вызов — на проклятый свинец нанизаны все признания твои, в сердце воронами обитавшие. и вот – безвкусно обставленная комната, а не она, не она! последнее твое пристанище. * – та еще, та еще! куда она снова уходит, оставляя володю в коконе настоящей смерти, не вымышленной? – по улице вымощенной кирпичами стен храма разрушенного… душно так, душно так! – революции мона лиза, это она зарядила патронные гильзы! – спекся володя. говорят, что его душа где-то там, на лубянском, до сих пор считает ее уходящий шаг.