млечный путь, опрокинутый в сахарницу, низкие-низкие голоса. ветра, пришившие пуговицы к замерзающим полюсам… станция «мир», как офелия, в ледяной воде слушает сказки тихого океана состарившись, поседев. время безумным доктором говорит на африкаанс и бьёт под дых: – никто не запомнит тебя молодым. у женщины в белом дрожит рука от невозможности убежать к снегам. заиндевевший воздух похож на крупу. там, высоко, никогда фонари не жгут. влюблённые в космос боятся света, не принято их за землю сватать. и ты идёшь с безликой уставшей свитой, движения медленны и прекрасны. так планеты своим орбитам жизнью обязаны.