млечный путь, опрокинутый в сахарницу,
низкие-низкие голоса.
ветра, пришившие пуговицы
к замерзающим полюсам…
станция «мир», как офелия,
в ледяной воде
слушает сказки тихого океана
состарившись, поседев.
время безумным доктором говорит на африкаанс
и бьёт под дых:
– никто не запомнит тебя молодым.
у женщины в белом дрожит рука
от невозможности убежать к снегам.
заиндевевший воздух похож на крупу.
там, высоко, никогда фонари не жгут.
влюблённые в космос боятся света,
не принято их за землю сватать.
и ты идёшь с безликой уставшей свитой,
движения медленны и прекрасны.
так планеты своим орбитам
жизнью обязаны.