Прошло уже довольно много времени с начала наших репетиций. У нас уже были белки, зайчик (ребята из мастерской), совы – даже две, вторая сова – из музтеатра Назарова, Гордиенко Людочка, которую привел к нам Создатель. Имеется в виду артист, исполняющий роль Создателя. Хотя… и Сам – Тот, настоящий Создатель привел ее тоже – столько благословений, поддержки, радости, профессионализма, любви, сопереживания и помощи мы получили от этой прекрасной актрисы!

У нас был Создатель (о нем позже), были муравьед и крот (артисты театра Джигарханяна), была куропатка и прочие. Практически были все.

И вот в один прекрасный день я прихожу на репетицию, а Савва – режиссер – мне тихо так и нежно, тактично как всегда, говорит: «Лена! Я хочу напомнить, что главного героя, Колобка, у нас-то нет. А он нам, как бы так помягче сказать… ну в общем… уже нужен. Скоро премьера ведь». И жалобно так на меня смотрит. И потом добавляет: «И Волка хорошо бы уже иметь».

Я обомлела. Действительно, к тому времени каким-то дивно-чудным образом безо всякого содействия, как пишут, человеческих рук, а в данном случае без всяких поисков актеров с нашей стороны (ни кастингов, ни объявлений, ни чего-то подобного), с помощью скорее сарафанного радио, наш состав более-менее подсобрался.

И вдруг я понимаю, что мы могли бы обойтись в конце концов без кого угодно, кроме Создателя и Колобка – потому что именно на них основана вся концепция пьесы.

Колобок – как символ ушедшего, укатившегося от Бога человечества, (Адама), но имеющего еще шанс вернуться. А Создатель – тут и объяснять не нужно! Он – главный и все!

Я пришла домой в очень уныло шоковом состоянии. Осознание отсутствия главного героя спектакля меньше, чем за два месяца до премьеры, мне думается, кого хочешь введет в ступор!

Сомнения напали на меня, и у меня не было ни сил, ни аргументов для сопротивления. Мой личный неверующий Крот воскрес во мне и стал мучить.

Я сразу забыла все предыдущие явно Божьи чудеса в спектакле, забыла все позитивное и просто хорошее, что уже было. На меня напал страх. Я подумала о том, что наверное вся эта затея со спектаклем – очередная моя личная придумка, но никакая не Божья воля, которую мне так хотелось найти и честно исполнить в тот момент. Что игра моего воображения обманула меня, что я приняла желаемое за действительное – как у меня часто было в жизни раньше!

Простонавши и промучившись полдня, я взяла лист бумаги А-4 и написала: «Бог! Мне кажется, что я сама все придумала с этим спектаклем и что это – не Твоя воля! Если завтра Колобок не прикатится к нам, я заканчиваю с этим спектаклем! Или сам дай мне его завтра, или я все брошу!»

Жвачкой прикрепив этот лист к зеркалу, я вслух еще раз, глядя вверх (имея в виду небо!), произнесла написанное и спокойно и решительно отправилась спать.

И был новый день и новое утро.

Придя в театр (в тот день репетиции проходили в театре у Саввы), мы порепетировали примерно с час.

Как вдруг…

Как вдруг открылась входная дверь, и в театр зашел Леша. Он был вместе с Рамилем – будущим Волком, но да простит меня Рамиль – тогда я увидела только Лешу!

Леша был под метр девяносто ростом, славянского роскошного типа, но главное, что меня тогда потрясло – это его необыкновенный чудесный яркий румянец на щеках!

Вы когда-нибудь рисовали в детстве колобков? Я рисовала. Обычно их рисуют желтеньким, а потом обязательно красным карандашом или фломастером дорисовывают яркие щеки. Залезьте в Интернет и забейте два слова: «Колобок» и «картинки», и все сразу станет ясно. Без нарисованных кружочков на щеках колобков просто нет!

Тут нечего было дорисовывать. Все уже имелось в наличии.

Он настолько подходил, что это было даже нереально! И именно поэтому мне было очень трудно в это поверить. Мы с Саввой стояли, молча глядя на Лешу, и я подумала про себя: «Это, наверное, он не к нам! Человек просто так зашел, может, по ошибке!»

В ту же секунду как я это подумала, Леша улыбнулся, осветив своей сверкающей улыбкой весь коридор, и произнес:

– Я – к вам!

Пауза…

Я подумала: «Он, наверное, не актер!»

Леша снова улыбнулся, поспорив яркостью освещения с тусклой лампочкой в коридоре, и представился:

– Я – актер!

Я продолжала молчать и подумала дальше: «Он не поет!»

Дело в том, что Виталина предлагала нам на роль Колобка актера, который потом будет у нас играть Муравьеда, но он сказал, что вообще не поет, а у Колобка очень много песен в роли, поэтому вопрос пения был очень важен.

– Я пою! – продолжал представлять себя Леша, и продолжал совершать Бог чудеса.

Я, вернее мои сомнения не хотели сдаваться без боя. «Он, наверное, неверующий и ничего не поймет в нашей сказке, и ему это будет дико и неинтересно!»

– Я лидер прославления в церкви! – продолжал разбивать все мои аргументы против чудес Леша. Потом выяснилось, что он – наш Леша – в детстве даже пел в церковном хоре в православной церкви на клиросе.

Оставалось последнее. «Да, – подумала я, – это все хорошо, но я знаю, что такое лидер прославления в церкви! Это человек, который занят с утра до вечера во всех репетициях и прославлениях, и времени у него ни на что уже не остается, а у нас – главная роль! Он нужен нам все время! А он будет все время занят!»

Свет Лешиной улыбки опять поспорил с освещением и победил:

– Я как раз сейчас свободен! Я отказался участвовать в одном пошлом мюзикле! И хочу играть у вас!

Бабах! Звон литавр, звон разбитых сомнений, звон православных колоколов, а потом через небольшую паузу – звуки прекрасного Моцарта! Я люблю Моцарта.

Я описала образно то, что в этот момент происходило с моей душой.

Он – Творец услышал и дал! Дал Колобка, дал ответ, дал зеленый свет и главное – веру и надежду, что Он с нами и это – Его, а не моя придуманная воля!

Это было тогда самым главным. И мой Личный неверующий Крот во мне самой наконец умер.

Знаете, когда человек посылается свыше, то вместе с ним посылается столько благословений, что не успеваешь их собирать. Леша с таким уважением и такой почти детской добротой и чистотой отнесся к нашим артистам-аутистам, что они полюбили его от всего сердца.

Потом Леша стал инициатором создания спектакля как проекта, проекта, не должного иметь конца. «Лена! Это только начало! Как мы можем это бросить, если это меняет к лучшему стольких людей, и если это помогает нашим ребятам меняться? Как это может быть концом, если Сам Бог участвует в этом явно! Эти идеи, они так нужны и важны! Мы должны и хотим нести их дальше».

Он столько вложил в это дело честности, внутренней красоты, света и главное – веры! А еще доброты, организационного и продюсерского таланта. Этот трудоголик спал, наверное, часто не больше трех часов в день, разрешал многие трудности, первым приходил на помощь, его фантазия заставляла нас посмотреть на что-то совсем под другим углом, а удивительная вера в каждого из нас и в наше светлое будущее была безгранична.

Он вдохновлял, когда были сомнения, в минуты усталости помогала его дружеско-братская поддержка. А его терпение и прощение людей, когда они были не в лучшем христиански-образцовом виде, являлись крепким фундаментом для дружбы во время напряжения и разногласий.

Его забота об особых ребятах была такой естественной. Он ходил с Антоном в «Мегу» покупать одежду и знакомить его со стилистом, выбрасывать его старые ботинки, покупать красивое и новое: рубашку, брюки, куртку, галстук и т. п. Он провожал нашу Марину из особой команды в самолет, провожал ее даже до туалета в самолете, потому что она летела первый раз и всего сначала боялась. Когда мы организовали день рождения Антону, он запланировал праздновать все дни рождения всех наших особых ребят, как в семье.

Он познакомил меня с Русланом Пшиченко, создавшим ассоциацию родителей особых детей, которая называется «Гектор» по имени сына Руслана – особого мальчика, который сейчас уже на небе.

Помогая, напоминая, вдохновляя и ободряя, он пророчески верил в Красную площадь, когда ее еще и в проекте не было, и делал все для спектакля и центра так, как будто от этого зависела его жизнь. Точно так же пророчески он верил в созданную им музыкальную группу «МИРО», которая сейчас прошла в финал рок-фестиваля, и ребята из которой обещали помогать нашей особой команде, если добьются успеха.

Вот таких людей имеет наша особая команда – самых лучших.

Ты, конечно, похож на настоящего нашего сценического Колобка – ты так же изумительно эффектен, Джеймс-Бондовски красив, и у прекрасной половины человечества вызываешь естественные восхищенные чувства. Как и твой герой, ты талантлив и умен и такой же, увы, пока еще перфекционист, как и он, и иногда тебя немного заносит от веры к орешкам, но… Но в тебе, наш дорогой Леша, к моему и нашему счастью, уже есть такая особая просвещенность Истиной, и такая особая Божья готовность меняться, что слова «Вот он я, Господи! Пошли меня!», которыми отличается Человек веры от тех, кто просто туда (в церковь) ходит, написаны точно для тебя и про тебя.

И я знаю, что если ты к нам в проект прислан по столь горячей молитве и выбран Самим Небом, то все, что будет дальше – с тобой, как и со всеми нами – Он тоже все-все Сам и усмотрит… наилучшим и полезнейшим для нас образом.

Спасибо тебе, наш необыкновенный, самый прекрасный в Мире Колобок – Леша Матюкевич. В своей человеческой щедрости ты познакомил нас с огромным количеством прекрасных людей. Ты привел в проект Зайца-Адвоката (Алексея Новикова), Медведя (Максима Ковалевского) и многих-многих других. Думаю, про Лешу-Колобка (также он исполняет роль Адама) можно будет написать потом отдельную книгу, но это дело времени.