Зыбкий тревожный сон прервался тихим шепотом. Проснувшись, не могла сразу понять, где нахожусь, и кому принадлежит теплый мужской голос.

— Сударыня…, — позвали еще раз.

Обернувшись на звук, увидела склонившегося в почтительном поклоне юношу — красивого лицом, высокого, широкоплечего, — в простом костюме.

— К вам пришел господин ле Одуэн.

— Пусть войдет, — ответила, понимая, что этот красавчик, должно быть, один из домашних слуг, — Подождите!

— Да, моя госпожа, — остановился он у двери, поглядывая на меня из-под пушистых девичьих ресниц синими, как небо, глазами.

— Как вас зовут?

— Карлос Боне, сударыня, — склонил светлую голову, смущаясь моему вопросу.

— Хорошо, Карлос, идите, — теперь я знала хотя бы то, как зовут одного из слуг. «Надо бы утром и с остальными познакомиться» — решила для себя. Раньше на это не хватало времени, но теперь я хотела вступить в права владелицы по-настоящему, и для начала неплохо было бы узнать: кто и чем занимается в моем доме.

Послышались торопливые шаги на лестнице, и в проеме двери появился господин Реми ле Одуэн. Он влетел в гостиную, как ураган, снимая на ходу шляпу и плащ, отдал их Карлосу и подошел ко мне, с встревоженным лицом:

— Катрин, Боже правый! Я и не думал, оставляя вас, что вам предстоит пережить столько бед, — поцеловал мне руку и тут же нащупал пульс, закрыв глаза, посчитал удары моего сердца и только тогда немного успокоился.

— Господин Реми! Как же я рада вас видеть! — искренне улыбнулась лекарю, сразу почувствовав себя лучше от одного только его появления. Это единственный врач, которому я доверяла полностью. Никогда не верила тому, что говорят люди в белых халатах, всегда чувствовала напряжение при их присутствии. Реми — единственный эскулап, которого я не боялась.

— Идемте же, сударыня! Мне нужно вас осмотреть, а в кресле это делать слишком неудобно.

— Карлос! — позвала я слугу, и он тут же появился перед нами. — Моя комната готова?

— Да, госпожа.

— Проводите нас!

— Слушаюсь.

Реми придерживал меня на лестнице, помогал идти. Карлос шел на полшага впереди, освещая путь с помощью серебряного подсвечника на две свечи, который он прихватил с собой из гостиной. Отблеск от света вытягивал живые тени вдоль стен, они шли за нами, как приведения. Стало немного жутко от этого шествия, но я постаралась не придавать значения картинам и чувствам, вызванными моими страхами и непомерно разыгравшимся воображением.

Когда мы остались с ле Одуэном наедине, он принялся за свои прямые обязанности, командовал мной, не терпя возражений.

— Ложитесь, Катрин! — приказал лекарь, и помог мне устроиться на кровати, — Вот так! Ну-с, посмотрим! — я почувствовала его тонкие цепкие пальцы, которые быстро сняли с меня повязку и ощупали рану, больно надавливая, проверяли на наличие гноя. Закусив нижнюю губу, пришлось терпеть его пытку. Знала, что это необходимо для меня же самой.

— Ну, что же совсем неплохо, госпожа Катрин. Вот только сейчас — будет очень больно. Поэтому, если хотите закричать — кричите, никто вас за это не осудит, — Реми достал скальпель и, казалось, вонзил его в меня с садисткой улыбкой на устах, но, видимо, тут сыграло и воображение, и шок от боли. Я вскрикнула, свет вокруг померк, надолго.

Каждый раз, возвращаясь из забытья, ощущала себя по-разному. Но чаще всего не стремилась в самые первые мгновения, после пробуждения, открывать глаза.

Хотелось почувствовать каждую клеточку своего тела, осознать, что живу, вернее, продолжаю жить.

В этот раз услышала легкое покашливание, тихие осторожные движения, робкие шаги, потрескивание в камине. Пошевелилась, выдавая себя тому, кто находился рядом со мной в эти минуты. Я не знала кто это, но не чувствовала в его присутствии опасность, стало быть, рядом — не враг.

— Сударыня, — позвал меня ле Одуэн. Его голос давно стал родным, и спутать я не могла бы своего любимого лекаря ни с кем другим.

— Да, господин Реми, — сказала, вздохнув, и открыла глаза.

— Ну, вот… очень рад вашему возвращению, — улыбнулся лекарь, — Все хорошо сударыня, рана чистая, через неделю-другую, она полностью должна залечиться.

Только, конечно, если вы не вздумаете снова сражаться, убегать, скакать на лошади, иначе, я боюсь давать какие-либо обещания.

— Дорогой мой, господин Реми, я очень постараюсь быть прилежной пациенткой и выполнять все ваши указания беспрекословно.

— Очень на это надеюсь, сударыня. А сейчас, я думаю, вам не помешает что-нибудь поесть.

— Мне не хочется, — ответила, встретившись с его укоризненным взглядом.

— Вы только что дали обещание!

— Хорошо, хорошо, господин Реми, я попробую.

— Ну, вот и славно. Карлос! Прошу вас принесите госпоже завтрак, — отдал лекарь распоряжение моему слуге. Видимо, они успели подружиться, пока я валялась в беспамятстве. Во всяком случае, Карлос без лишних вопросов выполнил приказ ле Одуэна с такой поспешностью, если бы это велела я или граф де Бюсси, который являлся ему прямым хозяином. Пшеничная каша и топленое молоко — не самое любимое блюдо для меня, но под бдительным взглядом моего врача, пришлось проглотить и то, и другое.

— Ну, вот теперь я вами полностью доволен, госпожа Катрин, — вздохнул Реми, поправляя мне подушки.

— Благодарю вас.

— О, не стоит! Я вам еще успею надоесть, потому что теперь не оставлю вас одну ни на минуту. Даже не думайте, что позволю вам сделать хоть шаг без моего на то ведома. Я теперь строго намерен следить за вашим здоровьем, — разошелся ле Одуэн не на шутку. — И даже господин граф — не сможет мне в этом помешать. Сейчас для вас, дорогая Катрин, очень важен сон. Он — главный лекарь в вашем случае. Спите и ни о чем не беспокойтесь!

С этими словами господин Реми вышел за пределы опочивальни, оставив меня наедине с моими мыслями, которых, как всегда, было больше, чем хотелось бы иметь. Сложно уснуть и ни о чем не думать перед порогом в новую жизнь. Я сделала шаг вперед и теперь, даже если очень захочется, назад уже хода нет. Мне не нравились мои предчувствия, еще больше не нравилось то, что они каким-то образом связаны с графом де Бюсси. Да, пожалуй, я хотела выйти замуж за этого сеньора и страшил совсем даже не брак, а его последствия. Как должна вести себя графиня де Бюсси? Примет ли меня общество в свой круг? Как дальше сложатся наши отношения с графом? Ведь мы так мало знали друг о друге. Можно ли так легкомысленно выходить замуж?

Но, кажется, у меня не слишком-то много возможностей, чтобы отказываться от покровительства графа. Во всяком случае, мой будущий муж — молод, красив, умен, богат и любит меня. Меня ли?

Тот образ, что он нарисовал для себя, совпадал ли он со мной — настоящей, такой, какая я есть, без прикрас? Порой, мужчины идеализируют свою женщину, а когда начинают с ней жить, то быт показывает, как они ошибались в своем выборе и тогда — развод…

Нет, нет, только не со мной. Я буду достойной вас, дорогой граф! Обещаю!

В дверь постучали.

— Да.

— Госпожа, прислали покупки от мадам Тюссон, что с ними делать? — протиснулся в дверь Карлос.

— Принесите их сюда.

— Слушаюсь, сударыня.

Мадам Тюссон… Я припомнила, что эта дама — владелица салона женской одежды — как я его называю, потому что в её небольшом, уютном магазинчике имелось все — от шляпок, до туфель, от элегантных шпилек до пудры, от перчаток до панталон. В общем, — все, что моднице надо. Карлос внес в комнату больше десятка больших коробок и примерно столько же — маленьких коробочек. Свалил все общей кучей на полу, возле камина и вопросительно посмотрел в мою сторону.

— Спасибо, Карлос. Принесите еще теплой воды, я хочу умыться. Да, и скажите, где сейчас господин Реми?

— Господин ле Одуэн изволит почивать, сударыня, в комнате для гостей.

— А сколько еще слуг в доме и чем они занимаются?

— Пятеро: садовник Жан, повар Жером, привратник Герольд, он же и конюх, так как конюшня у вас небольшая, всего на пару лошадей, то справляется и с тем, и с другим. Еще Эльза — горничная и ваш покорный слуга. Мы с Эльзой приступили к работе в вашем доме только сегодня. По распоряжению господина де Бюсси, я ваш личный охранник и нахожусь полностью в вашем распоряжении.

— Спасибо, Карлос, можете идти.

— Сударыня, вы не будете возражать, если я пришлю к вам Эльзу? Мне кажется, что её услуги вам могут пригодиться более, чем мои, — сказал он, указывая взглядом на коробки с вещами.

— Да, Карлос, вы правы, — кивнула я, соглашаясь с его доводами, и слуга вышел выполнять отданные ему распоряжения.

Конечно, примерять платья и шляпки будет удобнее, если мне поможет в этом опытная девушка.

Луи де Клермон выполнил свои обещания — теперь у меня имелся охранник и новые платья. Осталось только привести себя в порядок, дожидаясь прихода возлюбленного. От этих мыслей стало радостно на душе.

Я осторожно выбралась из-под одеяла и вовремя схватилась рукой за балдахин, удержала равновесие. Голова закружилась, но мне удалось справиться с недомоганием. Уж очень хотелось заглянуть в коробки. За этим занятием меня и застала Эльза — розовощекая девица, примерно одного возраста со мной.

Черноглазая милашка лучезарно улыбнулась и присела в реверансе, приветствуя свою госпожу.

— Госпожа Катрин, я принесла воду, вы просили…

— Да, да, Эльза, спасибо. Поставьте там, — указала я в угол, где стояла невысокая ширма.

— Мне помочь вам?

— Да, разберите коробки и достаньте, то, что в них, пока я приведу себя в порядок, — кивнула, прячась за ширмой. Не хотелось бы, чтобы эта девушка, незнакомая мне (и оттого, я испытывала в её присутствии стеснение) видела мою рану на боку и потом разносила о своей госпоже сплетни по округе. Сейчас мне бы очень хотелось, чтобы рядом со мной вновь оказалась Мари.

Умылась, не касаясь перевязки, вымыла голову, почистила зубы, облачившись в широкое полотенце, вышла из своего укрытия и ахнула от изумления.

Господин де Бюсси изрядно потратился на свою невесту. Платья поражали своим великолепием — синий бархат переливался под моей рукой, зеленый шелк — струился под пальцами….

Но особенно мне понравилось из белого атласа с золотой вышивкой, и жемчужной отделкой на лифе, оно просто потрясло меня своим видом — «свадебное» — решила я и захотела облачиться именно в него.

С помощью Эльзы через полчаса её барышня выглядела, как настоящая принцесса — вся в кружевах, атласе, жемчуге… Моя новая горничная, оказалась весьма проворной девушкой. Вот только с волосами ей пришлось повозиться. Непослушные локоны, никак не хотели укладываться в пышную прическу и в итоге мы их просто распустили по плечам, немного приподняв на затылке, закрепили шпильками и заколками, а спереди мои кудри украсили жемчужными бусами. Как они на мне держались — ума не приложу! Я восхищалась работой Эльзы возле небольшого круглого зеркала, что висело на стене, в углу, когда к нам вошел господин Реми и застыл на пороге с открытым ртом.

Я приветливо улыбнулась ему и спросила, нагло напрашиваясь на комплимент:

— Сударь, как вы находите внешний вид вашей пациентки?

— Вы…вы…, сударыня, у меня просто нет слов, — пролепетал он, краснея.

— Неужели все настолько плохо, сударь? — изумилась я, наслаждаясь его растерянностью. Черт возьми! Мне приятно было поражать мужчин своей красотой. И кто бы мог подумать, что я такая кокетка!

— Нет-нет, моя госпожа…, — он напомнил мне сцену из фильма Эльдара Рязанова «Служебный роман», когда влюбленный Новосельцев теряет дар речи при виде перевоплощенной начальницы (мымры) Калугиной — в красавицу-женщину. Забавно оказаться в её положении, благо Реми (надеюсь) не был в меня влюблен. Но дар речи он все-таки потерял. И хотя я никогда не была мымрой, мой внешний вид теперь слишком отдаленно напоминал девочку-рыбачку, встреченную им впервые ночью на темной улице Парижа. Я изменилась и сильно. Но мне нравилось, что теперь на меня из зеркала смотрела не розовощекая наивная девочка, а утонченная барышня, полная достоинства и уверенности в себе.

— Как вы думаете, сударь, будет ли доволен своей невестой граф? — осмелилась я задать тревожащий меня вопрос.

— Безусловно, сударыня! — склонился в почтительном поклоне Реми, чем вызвал трепет в душе.

За окном послышался шум приближающейся повозки. И громкие крики уличных мальчишек, заставили меня содрогнутся от услышанного:

— Герцог Анжуйский! Герцог Анжуйский! — кричали они наперебой.

— Что? Господин Реми, герцог? — спросила непослушными губами, пытаясь найти у лекаря защиту.

— Да это он, — ответил Реми. — Черт возьми!

— Что же мне делать?

— Не знаю, сударыня, — ответил Реми. — Встретьте герцога улыбкой, ему нельзя отказывать в приеме, а я побегу со всей прыти за графом.

— Вы оставляете меня совсем одну?! — я запаниковала, не зная, как спасти свою честь от посягательства принца.

В двери появился Карлос, поклонился и произнес так, чтобы его слова были услышаны только мною:

— Я буду рядом, сударыня. Вы не одна, — и вышел, пропуская меня перед собой на встречу с герцогом. Тот уже ожидал в гостиной, я слышала его нетерпеливые шаги.

— Господи, дай мне мужество, чтобы пройти это испытание! — взмолилась, опираясь на руку моего слуги и делая шаг к беде, от которой пока не видела никакого спасения.

Герцог опередил графа. Луи задерживался, по непонятным причинам, а мне предстояла очень нелегкая встреча.

Мысли лихорадочно скакали в голове (им вторило сердце, едва не выпрыгивая из груди) искали выход из сложившейся ситуации и, кажется, нашли.

Насколько я знала, принц любил играть со своей жертвой, как кошка с мышкой.

Мне нужно было только растянуть время до появления Бюсси. То, что Реми приведет его, в этом не сомневалась. Главное, дождаться и не дать себя в обиду.

«Надеюсь, что смогу оказаться достойным соперником в вашей игре, герцог!

Посмотрим, чья возьмет!» — собрала я свое мужество, глубоко вздохнула и вплыла в гостиную, с высоко поднятой головой, словно королева.